Куртизан

– Да, брат мой, я из Афин. А ты из?..

– Я из Киферы, моё имя Аристон.

Сейчас оба эллина говорили уже на греческом.

– Хайре, Аристон, безумно рад знакомству! – Афинодор пожал ему руку и продолжил, только уже шёпотом, – я уж думал я здесь умру от скуки, ведь с этими безмозглыми римлянами совершенно не о чем поговорить!

Аристон немного усмехнулся. Удивительно, но он впервые за всё это время позволил себе улыбнуться.

Афинодор помог ему встать на ноги и отвёл вниз. В ноздри ударил приятный запах жареного мяса и свежего вина. Он был не менее удивлён, что рабы едят на первом этаже, за круглыми столами, предназначенными для посетителей, причём не обычную пищу, вроде лепёшек с чесноком, а ту, чем питаются, можно сказать, патриции.

Афинодор усадил Аристона за стол, за которыми сидели четверо парней. Когда новый куртизан сел на стул, все глаза устремились на него. Они сейчас напоминали голодных волков, которые ждали момента, чтобы напасть на свою жертву и разодрать в клочья.

На столе стояла чаша с фруктами, мясом, супом, с хлебом, отдельно располагался кувшин с соком и кувшин с вином.

– Ты, наверное, никогда не ел ничего подобного, правда, Аристон? – Спросил Афинодор и пододвинул к нему тарелку с мясом.

– Признаться, я весьма поражён, что рабы питаются подобным образом, – ответил Аристон на греческом.

– А мы не просто рабы! Мы волки! Мы особые личности! Ты знаешь, сколько стоит, например, вот он? – Афинодор указал пальцем на рядом сидящего парня. Глаза его были подведены углём, а губы накрашены соком ягод. Лицо было гладко выбрито, как у женщины. – Ты не поверишь, но за это собачье дерьмо просят 50 грёбаных денариев! Ты представляешь? 50 денариев!

– О чём вы там говорите, эллины? – Спросил грубо тот самый парень, о котором говорил Афинодор. Спросил он, разумеется, на латинском. Ибо только Аристон и Афинодор были греками.

– Да так, пытаюсь посвятить новенького в курс дела, – ответил Афинодор и усмехнулся. – Дильдар – наш хозяин превозносит своих куртизанов, как богов. Ибо мы тот самый фундамент, на котором держится его лупанарий. Можно сказать, он наш домовладыка, а мы его подвластные детишки.

При упоминании имени Дильдара, Аристон сморщился и потёр синяки на руках. Афинодор заметил это и проговорил:

– Ты должен быть благодарен Дильдару, что именно он тебя купил. Это первый случай, наверное, во всей истории Рима, когда владелец лупанария покупал раба за столь сумасшедшую сумму денег. Не знаю уж, чем ты так ему понравился, но я думаю, он был готов даже заложить за тебя своё имущество, клянусь яйцами Зевса! Но это действительно безумие.

– Да лучше бы он убил меня, ещё вчера.

– И не надейся, мой греческий друг, он не собирается рубить оливковые деревья, которые приносят ему плоды. Он конечно безумный, но не настолько, чтобы тебя убивать. Так что ешь, пей, спи и пользуйся теми благами, которые тебе предоставлены. За тебя!

Афинодор ударил своей кружкой об кружку Аристона и быстро осушил содержимое, после чего принялся за мясо.

Аристон, попивая разбавленное вино, осмотрел сначала парней, с которыми он сидел, а затем и девушек за соседними столами. Почему-то он хотел найти среди них ту незнакомку. Хотелось прежде всего попросить прощения, ибо он вчера действительно повёл себя, как идиот. Напасть на женщину? Да ещё и такую красивую…

Когда они закончили трапезничать, все рабы встали в одну шеренгу, как легионеры39* перед центурионом40*. Только здесь был не центурион, а Дильдар, а рядом с ним его верные помощники-кельты. Кстати, их звали Битан и Брадан. И это были действительно братья–близнецы из Британии.

Дильдар дошёл до Афинодора и Аристона и остановился. Он был выше парней на две или даже может быть три головы. Аристон горделиво поднял подбородок вверх и высокомерно посмотрел в глаза Дильдару.

– Ты – Хазани, сегодня исполняешь обязанности уборщика и будешь драить полы до тех пор, пока я не смогу увидеть в них своё отражение.

Все почему–то засмеялись и начали указывать пальцем на Аристона. Даже Афинодор усмехнулся.

– Ты мне не хозяин, чтобы указывать, что я должен делать, – выпалил Аристон и все тут же замолчали.

– Аристон, прошу тебя, – проговорил тихо на греческом Аифнодор и взял своей рукой руку Аристона, но тот быстро забрал её и сделал шаг вперёд, встав вплотную к Дильдару.

Дильдар покраснел от злости. Наступила тишина. Оба мужчины смиряли друг друга взглядом, словно готовясь к схватке. Но тут раздался знакомый женский голос:

– Отец, – сказала девушка и подошла к ним.

– Кисса, не встревай, этот мерзавец ударил тебя вчера, а ты его защищаешь, – проворил довольно ласковым тоном Дильдар.

– Я уже говорила тебе, что я сама упала, он здесь не причём.

Аристон посмотрел на девушку и удивился. Она заметила этот взгляд и продолжила только уже на александрийском:

– Насилием ничего не решишь, ты должен был в этом убедиться ещё вчера. Он строптивый раб, его не обуздаешь палкой. Ты видишь, что этот юноша не из простой семьи. Возможно, он был сыном богатого и знатного господина. Ты только посмотри на его манеры, на его речь, на его походку. Тебя не удивляет, что он превосходно владеет латинским?

– Да, да, ты права, дочка, но что ты мне предлагаешь? Отпустить его на волю? Я не могу, ты ведь знаешь, сколько я отдал за него.

– Я предлагаю заключить с ним договор. Ты выступаешь в роли кредитора, а он должника, который обязан выплатить тебе ту сумму, которую ты отдал за него. Таким образом, вернув тебе долг, он освобождается от обязательств и, следовательно, от рабства.

– Но я не хочу его терять, это слишком дорогое сокровище, чтобы выбрасывать на улицу.

– Думай сам, отец. Но он явно не собирается признавать тебя хозяином.

Дильдар подумал несколько минут, всё время переводя взгляд то на Аристона, то на Киссу и наконец произнёс:

– Хорошо, Аристон. Ты можешь не называть меня своим господином и можешь не подчиняться, но тебе же хуже.

Аристон вопросительно посмотрел на Дильдара и тот изложил ему суть договора, о котором говорила Кисса.

– Соглашайся, дубина, с твоей внешностью ты вернёшь долг за месяц, – прошептал Афинодор и толкнул Аристона в плечо.

«О боги, до чего я дожил? Я вынужден быть рабом, чтобы стать свободным? Как это глупо. Но другого выбора у меня нет. Но…Аристон? Ты-дурак? Неужели ты собираешься становится куртизаном и удовлетворять не пойми кого, ради денег? Это недостойно. Ты не простишь себе этого, ибо стыд – это намного хуже, чем смерть…»

Спустя несколько минут, он всё же произнёс, ни на кого не глядя:

– Да, я согласен…

– Ну вот и замечательно! – Весело воскликнул Дильдар. – А теперь иди мыть пол.

Дильдар расхохотался и ударил Аристона по плечу, как своего давнего приятеля и этим смутил немного юношу. Он закрыл лицо руками и простонал.

– Да не переживай ты так, Аристон! – Успокоил его Афинодор. – Ты что же это думаешь? Что мы спим с грязными и вонючими пердунами? Ну уж нет! Сюда приходят только знатные и богатейшие квириты со всего города, чиновники, патриции и никакого плебса! Если посетитель останется тобой доволен, то он наградит тебя и в лучшем случае выкупит к себе домой. Будь покоен, друг мой, в этом нет ничего зазорного, чтобы пару-тройку раз подставить свой зад каком-нибудь мужику…

– Замолчи, ради богов! От этих разговоров мне не становится лучше! Да я предпочту скорее смерть, нежели переспать с римлянином.

Аристон толкнул Афинодора в плечо и направился искать ведро с тряпкой, чтобы приступить к работе. Афинодор пожал плечами и хмыкнул.

– Скоро ты заговоришь совсем по-другому, мой милый греческий друг.

***

На второй день Аристон продолжал исполнять обязанности уборщика и на третий день тоже. И это у него, стоит заметить, неплохо получалось, несмотря на то, что он никогда этим не занимался.

Несколько раз он пытался заговорить с Киссой – так звали дочь Дильдара. Судя по всему, она была его помощницей, а не простой шлюхой, как все. «Настоящий отец никогда не допустил бы этого». Аристон даже подбегал несколько раз к ней, но все попытки начать разговор оканчивались неудачей. Она просто не обращала на него внимание, или делала вид, что не замечает. Но Аристон сразу же понял, что эта женщина испытает к нему чувства.

Пока он мыл пол и чистил посуду, с ним рядом постоянно находился его новый друг – Афинодор. Болтал он без умолку, постоянно расспрашивал о Греции, о её природе, о Кифере и Аристон с удовольствием отвечал. В основном Афинодор рассказывал о куртизанстве и Риме. Волей-неволей, Аристону приходилось его слушать. Впрочем, слушая друга, он всё время думал о своём. О своей новой судьбе, о Киссе, Дильдаре, Антиохе…Болтать совершенно не хотелось. Хотелось побыстрее сбежать из ненавистного ему лупанария. Эти римляне…Он их терпеть не мог. Их язык, их одежда – всё его раздражало. А Афинодор, казалось, был счастлив. Но чему он так радовался, юноша не понимал. Неужели ему нравится то, чем он занимается, его недостойное ремесло? Неужели не хочется свободы? Неужели он не хочет, назад, в Афины? Или, быть может, его никто не ждёт? А Афинодор всё говорил и говорил…

– Аристон, а расскажи что-нибудь о себе, почему ты молчишь всё время? – Спросил как-то вечером Афинодор.

– А кому-нибудь удавалось отсюда сбежать? – Ответил вопросом на вопрос Аристон.

Афинодор слегка обиделся на друга за то, что тот его не слушал и нехотя ответил:

– Да, был один случай. Но та девчонка сильно пожалела о том, что сбежала. Она была такой же, как и ты. Грезила о свободе и о родине. В итоге осталась в нищете, ибо дома её не приняли из-за её нового социального статуса. Бедняжке пришлось скитаться в землях своей родины, в поисках убежища, но никто ей не помог. Что с ней стало потом, никто не знает.

– А откуда ты тогда знаешь, что с ней было потом, после её побега? Всё это напоминает мне вымысел.

– Она сама всё рассказала. В письме Дильдару. Девушка умоляла взять её назад, но Дильдар отказал, обвинив её в предательстве. Вот так. Ты всё ещё думаешь сбежать отсюда? А может тебя постигнет та же судьба, что и ту девушку? Ты не думал об этом? Что ты скажешь своим родителям? Отцу? Что ты теперь римский раб? Да он отречётся от тебя. Ты теперь никому не нужен. У тебя нет больше прежней семьи, которая осталась на Кифере, теперь мы – это твоя единственная семья. А ты сын Рима.

«Этого не может быть. Нет. Отец и мать никогда не откажутся от меня. Но так ли это? Вспомни, Аристон, ведь отец ненавидел тебя и считал своей собственностью. Подумай, стоит ли тебе возвращаться назад? Туда, где тебя никто не ждёт?»

Он отложил кувшин с водой и сел на табурет. Ему было сейчас слишком тяжело принять эту реальность. Настоящее. Он не хотел верить и мириться со своей участью.

– О боги, ты только посмотри, кто к нам пожаловал, – нарушил тишину Афинодор и указал пальцем на высокого человека в плаще, с широкой фигурой и доспехах.

– Кто это?

– О, тебе лучше не знать, – медленно проговорил Афинодор. – Это префект преторианской гвардии41* Луций Аттикус, тот ещё псих. Тебе не следует попадаться ему на глаза. Однажды он заплатил за меня и тот день я не забуду никогда. Вот, смотри, – Афинодор задрал тунику и обнажил грудь. – Видишь?

Аристон присмотрелся и увидел, что на левой груди отсутствовал сосок. Он с недоумением покосился на Афинодора и тот ответил на его немой вопрос:

– Да, да, это то, о чём ты подумал. Луций – настоящее животное. После того случая Дильдар каждый раз прячет меня, когда Луций наносит нам визит. Тебе мой совет – столкнёшься с ним лицом к лицу, быстрее спасай свой зад, в прямом смысле этого слова.

Аристон посмотрел на префекта. Префект снял с себя дорожный плащ, обнажив золотые доспехи и шлем с пурпурным плюмажем. Рядом с ним находились двое его воинов. Лицо его покрывали шрамы от меча, нос был немного сдвинут влево. Тут Луций схватил одну из девиц за пятую точку и усадил к себе на колени. Затем начал вытворять непристойности прямо за столом. Девушка пыталась сопротивляться, но всё тщетно. Префект хохотал и сжимал её грудь, словно норовя выжить из неё молоко. Только сейчас Аристон заметил, что эта девушка – Кисса.

Афинодор закрыл лицо руками и проговорил:

– Ох, не завидую я ей.

Аристон встал со стула и, не помня себя, направился в зал, где сидел префект. Протиснувшись сквозь толпу пьяных римлян, он добрался до стола Луция и остановился напротив. Кисса с изумлением посмотрела на Аристона, и он заговорил, сжав кулаки:

– Отпусти её, она не шлюха, чтобы с ней так обращаться!

– Что? Ты это мне, сопляк, или мне послышалось? – Спросил на грубом латинском Луций и расхохотался.

Двое его воинов-преторианцев положили руки на рукоятки мечей, приготовившись защищать своего командира.

Аристон не боялся префекта и его людей. После того, что он пережил на корабле у него уже ничто не вызывало страху, даже сама смерть, о которой он только и грезил в последнее время.

– Я сказал, отпусти её, – повторил Аристон.

– Иначе что? Ударишь меня? Ха-ха-ха-ха…

– Если потребуется, ударю, долго просить не придётся.

Префект отпустил Киссу и встал в полный рост. Он был выше Аристона на две головы. Плечи его были шириной в сажень, его волосатые руки покрывали жилы. Он обнажил меч и ухмыльнулся.

– Ну давай, щенок, ударь меня, если кишка не тонка.

Аристон увидел своё отражение в гладии42* и представил, как этот меч отрубает ему голову. Он попятился назад и упёрся в что-то железное и твёрдое. Как оказалось, это была грудь воина-гвардейца. Он схватил Аристона за руки и рассмеялся. Луций подошёл и проговорил, ухмыляясь:

– Сейчас я несколько приукрашу это прекрасное самоуверенное личико.

Префект приставил меч к его щеке и Аристон закрыл глаза.

– Лу-у-уций, дорогой! – Неожиданно раздался голос Дильдара. – Как жизнь? Каким ветром тебя к нам занесло?

Луций отпустил меч и тут же переключил внимание на Дильдара, словно ничего и не произошло. Преторианец отпустил Аристона, и юноша смог уйти на безопасное расстояние, чтобы больше не попадаться префекту на глаза. Он был действительно похож на безумца.

Некоторое время Аристон переводил дыхание и с украдкой поглядывал на Дильдара и его гостя из-за угла. Он был в замешательстве. Ибо минуту назад его должны были убить.

– Хэй, спасибо, – прошептал женский голос сзади.

Аристон обернулся и увидел Киссу. Она стояла в коридоре, ведущем на склад. Лицо её покрывала улыбка. Девушка держалась за грудь двумя руками, словно боясь её уронить.

– Болит? – Спросил неуверенно Аристон.

– Что именно? Нос, который ты мне чуть не сломал, или грудь, которую только что лапал этот ублюдок?

Девушка усмехнулась, а юноша смущённо покраснел и отпустил голову вниз.

– Прости…Не знаю, что на меня тогда нашло. Я был не в себе…

– Я тебя уже давно простила, Хазани.

Затем девушка приподнялась на цыпочки, поскольку она была ниже юноши, и поцеловала его в щеку. Аристон прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел, как Кисса побежала к себе в комнату, не оглядываясь и красиво покачивая широкими бёдрами. А бёдра её были воистину прекрасны…

Когда она ушла, Аристон широко улыбнулся, обнажив прямые белые зубы и приложил свою ладонь к тому месту, где только что находились губы Киссы.

– Кажется это любовь…– проговорил Афинодор и просвистел какую-то мелодию.

***

Кисса довольно сильно повлияла на поведение Аристона. Он стал работать с энтузиазмом и улыбкой на лице, всё время думая о любимой женщине. Спустя некоторое время, они стали встречаться на складе, скрывая свою любовь и отношения. Аристон начал ухаживать за Киссой, всё время удивляя её приятными мелочами, вроде свирели из дерева, которую он выстрижет или тех же бус из дешёвых камней, которые он покупал у девушек. Как бы молодые люди ни старались скрывать свою любовь, всё равно все уже знали о их связи, кроме Дильдара, конечно. До Дильдара слухи не доходили, да и некогда ему было слушать сплетни рабов. Он был очень занятым человеком. Впрочем, возможно, он обо всё уже давно догадался сам, но просто не подавал виду.

Однажды днём, когда было совсем мало посетителей, Аристон в очередной раз протирал мозаику тряпкой и услышал, как кто-то зашёл в лупанарий. Он не стал оглядываться, а продолжил свою работу. Судя по всему, это был очередной чиновник, который хотел отдохнуть после тяжёлых будних дней. Аристон увидел лишь сандалии, в которых были две мохнатые ноги. Волосы были седыми, по чему Аристон и понял, что это пожилой человек. Он приподнял голову и увидел сенаторскую белоснежную тогу с пурпурной полосой.

«Как бы сказал Афинодор – очередной старый пердун». Аристон перевёл свой взгляд с сенатора на пол и продолжить свою работу. Волей-неволей, его слух уловил разговор, ибо в зале было довольно тихо, и никого кроме рабов и сенатора с его небольшой свитой, здесь не было.

– О, сенатор Клавдий Клим Амедий, добро пожаловать к нам, – проговорил своим бархатным баритоном Дильдар.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой друг Дильдар, – ответил сенатор довольно твёрдым и молодым голосом.

«Клавдий Клим Амедий…Как жаль, что у меня такая плохая память на римские имена». Аристон отложил тряпку и посмотрел на гостя. К сожалению, он стоял спиной к нему, а люди из его свиты, плотно прижимались друг к другу, закрывая фигуру Дильдара и сенатора.

– Как поживает ваша супруга Аврора? – Спросил Дильдар.

«Аврора? Да быть не может, слишком много совпадений. О боги. Неужели это?..»

– Сенатор Клавдий Клим! – Вскрикнул Аристон и прикрыл рот рукой.

Сенатор обернулся назад и увидел сидящего на полу Аристона. Он сморщил в отвращении гримасу и тыкнул пальцем в Аристона, обращаясь к хозяину лупанария:

– Дильдар, тебе следовало бы научить своего раба манерам!

– Прости меня, Клавдий, этот раб новенький и не знает, как вести себя в присутствии важных господ.

Дильдар подошёл к Аристону и процедил сквозь зубы:

– Удались и не позорь меня, Хазани.

– Но ведь это мой…

– Немедленно!

Дильдар взял Аристона своей рукой за его локоть и оттащил назад, дальше Аристон пошёл сам, постоянно смотря на сенатора – на своего зятя. Да. Это был его зять. Муж его сестры Авроры. Аристон не мог поверить глазам. Он не знал, что делать, как ему быть и что говорить. Ведь боги сами послали ему спасение в облике Клавдия. Никто, как именно он и только он может сейчас спасти его при данных обстоятельствах. Казалось бы, всё просто, стоит лишь подойти и всё рассказать, но Аристон не мог. Ибо Клавдий не узнал его и, быть может, не узнает.

Когда Аристон ушёл, Дильдар снова подбежал к гостю и продолжил, улыбаясь во весь свой рот, обнажая белые зубы.

– Извини меня, друг Клавдий, этого больше не повторится. Итак, зачем ты ко мне пожаловал? Я могу предложить тебе прекрасных нимф или сладких мальчиков. Если хочешь, я могу позвать всех? Всё для тебя, дорогой мой.

– Хм, даже не знаю, друг Дильдар. Хочется чего-то новенького. Приведи-ка ту блондиночку, которая мне приносила вино. Она мне очень понравилась, я бы хотел видеть её у себя в постели.

– О, Хлоя? Отличный выбор, друг мой. – Дильдар хлопнул в ладоши и отдал приказ, – хэй, приготовьте Хлою в третью спальню для достопочтенного сенатора Клавдия Клима! Да поживее!

Сенатор жестом руки приказал рядом стоящему парню из своей свиты передать Дильдару мешочек с золотом и ни слова не говоря, направился на второй этаж. Дильдар поцеловал мешочек и улыбнулся.

Когда сенатор поднялся на лестницу, Аристон выпрыгнул из-за угла и схватился за тогу своего зятя. Люди из его свиты обнажили мечи и выступили вперёд.

– Господин Клавдий, это я! Аристон! Брат вашей жены Авроры!

– Что ты несёшь, безумец? Убери от меня свои грязные руки!

– Спасите меня, прошу вас!

Тут двое крепких парней из свиты Клавдия схватили Аристона за плечи и оттащили назад.

– Хазани, прекрати! – Крикнул Дильдар с первого этажа.

– Передайте моему отцу, что его сын в Риме! Его сын, Аристон жив! Мне нужна помощь…помогите!

Голос Аристона оборвался, когда рабы заперли его в комнате.

Сенатор переменился в лице и тяжело задышал.

– Не обижайся на моего раба, он не в себе. Вот, держи.

Дильдар передал мешочек с деньгами, который ему отдал сенатор и ещё раз извинился.

Сенатор изменился в лице и задрожал. Он посмотрел на дверь комнаты, в которой закрыли Аристона и вытер пот со лба. Затем он неуверенно заговорил, постоянно запинаясь, словно подбирая слова:

– Н-нет, не надо, всё хорошо. Оставь себе, я, наверное, пойду домой…

Сенатор начал спускаться вниз по лестнице, крепко держась за поручни.

– Прости меня, мне очень стыдно!

Вместо ответа Клавдий махнул рукой и вышел на улицу. А вернее не вышел, а выбежал, словно от стаи разъярённых фурий. Дильдар немного постоял на месте, затем лицо его скривила гримаса злости и он быстро направился к Аристону. Он резко открыл дверь и увидел, сидящего на полу юношу, который подпёр коленки к груди и закрыл лицо руками. Сидел он в темноте. И кажется, плакал.

– Ещё раз такая выходка, Хазани, и мне придётся тебя высечь, как истинного раба!

Аристон поднял голову и посмотрел на Дильдара. Лицо юноши было красным и мокрым от слёз.

– Это был муж моей сестры Авроры, – проговорил Аристон. – Он, он не узнал меня… ведь я теперь раб.

Дильдар ничего не ответил. С одной стороны, он верил Аристону, но с другой – он не хотел терять такого драгоценного куртизана, как он. «Бедный мальчик», – подумал Дильдар и ничего не говоря, вышел за дверь, оставив Аристона одного.

После того случая с сенатором, Аристон немного даже приободрился. Он узнал о том, что Клавдий отказался от куртизанки и ушёл домой. Значит, он узнал его, значит он скоро станет свободным. Но как же Кисса? Неужели он оставит её одну? В Риме? Он думал об этом, но никак не знал, как сказать об этом девушке. Как убедить её уехать вместе с ним, на Киферу? Почему-то он был уверен, что очень скоро его заберут отсюда.

Однажды вечером, когда Аристон сидел в триклинии, к нему подбежал Афинодор. Лицо его выражало радость, и мальчик улыбался. Аристон недоумённо покосился на друга и тот сразу пояснил ему:

– Тебя Дильдар зовёт.

– Почему ты так улыбаешься? Неужели он узнал о нашей связи с Киссой?

Афинодор ничего не ответил, а легко толкнул его в коридор, а оттуда указал пальцем в зал, где сидел за столом какой-то старик, а рядом с ним стоял Дильдар и жестикулировал. «Ну и что?»

– Иди, – словно, прочитав его мысли, ответил Афинодор.

Аристон неуверенно зашагал, мысленно проигрывая разговор. «А может этот господин друг Клавдия и он пришёл, чтобы выкупить меня? О боги, помогите мне».

Когда он подошёл, Дильдар положил свою огромную руку Аристону на плечо и торжественно провозгласил:

– Ты только посмотри на него, Клодий! Как он прекрасен! Вылитый Антиной!

Старик задумчиво почесал гладкий подбородок. Осмотрев Аристона с ног до головы, он произнёс, причмокивая:

– Да, ты прав. Он действительно очень хорош. И сколько ты просишь за такое чудо?

– О, всего 200 денариев!

– 200 денариев? Да ты с ума сошёл, Дильдар. Даже тот кудрявый мальчик столько не стоит. Неужели он такой особенный, что стоит втрое больше всех остальных?

Старик прищурил свои поросячьи глаза и тыкнул морщинистым пальцем в грудь Аристона. Юноша сморщился в гримасе отвращения. Он был таким мерзким…Даже хуже, чем тот насильник из детства. Неужели этот старик хочет с ним переспать? Но как они смеют? Ведь Аристон свободный человек. Он никогда не сделает ничего такого, что претит его убеждениям. По крайней мере, он так думал.

– О да, этот парень воистину особенный. Ты только посмотри на его мускулистое тело, на его прекрасные голубые глаза, цвета сапфира. А эти алые губы…Ох, эти губы можно целовать вечно, на вкус они как мёд.

– Ну хорошо, хорошо, убедил. У меня уже слюнки потекли от твоих слов. Я согласен, готовь его.

– Да вы с ума сошли? – Наконец произнёс обескураженный Аристон. – Я не вещь!

– Молчи, молчи, – прошипел Дильдар и закрыл ему рот.

Пока старик отсчитывал деньги, Дильдар приказал Битану и Брадану запереть Аристона в спальне. Ибо никто другой со строптивым рабом не справился бы.

И так, сопротивлявшегося юношу силой запихнули в небольшую комнату с двуспальным ложем и тут же вышли, заперев за собой дверь.

Аристон встал с колен и осмотрелся. Стены покрывали непристойные рисунки на штукатурке. Причём все четыре стены были изукрашены. Слева два голых воина насилуют одну девушку. Один стоит сзади, другой спереди. Справа мальчик, сидит на коленях, а рядом с ним мужчина в тоге. Мужчина стоит и держит свой невероятно длинный фаллос. В этот момент Аристону показалась, что этот мальчик – он сам, Аристон.

На тумбочке стояла также фигурка Приапа43* и кувшин с вином. К горлу подкатил ком. Стало противно и тошно. То, что сейчас должно произойти, не произойдёт и в этом Аристон был уверен. Он ни за что не запятнает свою честь.