Я чужая невеста

Александра Черчень

Я чужая невеста

Глава 1. О безусловном вреде алкоголя. Ну или пользе, смотря с какой стороны смотреть

Отметила конец своей незамужней жизни, называется!

Я села на постели и запустила пальцы в волосы. Не сильно помогло, но хоть добавилось четкости окружающему миру. А пить-то как хочется… Что же мы вчера делали? Мысли путались как нити в клубке, было сложно сконцентрироваться даже на одной.

Рядом кто-то недовольно заворчал и, сильной рукой ухватив меня за талию, опрокинул обратно на постель. Причем еще и притянул обратно так, что теперь я упиралась носом в грудь мужчины.

Я тихо охнула, во все глаза пялясь на нее. Дыхание перехватило, а в голове было пусто и звонко. Щеки заливала яркая, жгучая краска стыда.

Взгляд невольно скользнул ниже, прямо на плоский живот с ярким рельефом мышц. Я даже не думала, что пресс может быть настолько фактурным.

Тело, любовно вылепленное боями, а не домашним культуризмом.

От дальнейшего просвещения мою стыдливость спасала только простыня.

О Стихии, как же это случилось?.. Почему это случилось?! Я же не могла… ну не могла!

Думай Мирра, думай!

Но этому процессу весьма мешал будоражащий запах мужского тела, в который вплетались нотки горьковатого миндаля и корицы.

О личности постельного соседа даже размышлять не хотелось. Мой жених был еще в отлучке по делам его ведомства, да и запах говорил, что это явно не он.

Да и вообще, мы же еще никогда!

– Доброе утро Мирра. – Руки мужчины пришли в движение, одна ладонь соскользнула с талии на животик и нежно его погладила, а вторая легко пробежалась по изгибу спины и запуталась в моих волосах. Дыхание перехватило, и по телу прошла легкая дрожь.

Я рванулась из чужих рук и за долю секунды оказалась на другом краю большой кровати. Но стоило рассмотреть усевшегося напротив меня и до отвращения довольного синеглазого мужчину, как я отшатнулась и, окончательно запутавшись в простыне, свалилась на пол.

Быстренько встав на коленки с намерением отползти отсюда подальше и с максимальной скоростью, опять запуталась и растянулась ничком. На пол рядом со мной свесилась золотисто-рыжая косичка, и, скосив глаза на медноволосого музыканта, я от избытка чувств стукнулась лбом об пол и простонала:

– Ну за что мне это… Вот почему именно ты?! А, Мидьяр?! Как ты вообще тут оказался?

– Может, потому, что ты меня сюда и притащила? Притом, надо признать, была весьма и весьма настойчива. – Волшебник задумчиво потер кончик носа и выдал: – Такой Смотрительнице Императорской Библиотеки я просто не посмел отказать!

У Смотрительницы медленно проходила растерянность, сменяясь привычным желанием съездить по морде одному шуту. Прищурив глаза, я попыталась встать, но как только поднялась на четвереньки, Ярр легонько толкнул меня в бок, и мое, слабое с утра, тельце послушно свалилось на спинку. Возмущенно фыркнула, но тут он плавно стек с постели и, склонившись к уху, мурлыкнул:

– Ну что ты так разнервничалась? Не волнуйся, я приличный мужчина.

В душе поднялась робкая надежда.

– Это значит, что ничего не было?

– Это значит, что теперь я просто обязан на тебе жениться! – ласково произнес этот самоубийца.

Первые несколько секунд я пребывала в таком безграничном шоке, что даже сразу не нашла, что сказать.

– Что? – наконец смогла прошипеть я. – Ты последнего ума лишился? Я по голове тебя вчера ударить умудрилась? Какая женитьба?!

– Наша, – невозмутимо ответил Ярр, заправляя мне за ухо прядку волос. Если учитывать общий беспорядок на голове, то занятие это бесполезное. А если судить по довольному взгляду – приносящее мужчине странное удовлетворение.

Кроме абсурдности его слов очень беспокоила моя элегантная раздетость и вопрос одежды Мидьяра. Потому что ноги у него точно были без штанов. Ручаться я могла только за наличие простыни. Но она… м-да, спокойствия не добавляет.

– Нет, ты точно больной!

Насмешливо вздернув темно-золотую бровь, мужчина посмотрел на меня.

– Как? Ну, как меня могли на это подбить, а?

Удар кулаком о ножку кровати облегчения не принес. Я брыкнулась, выбираясь из-под навалившегося на меня волшебника. И сбежала в ванную.

Вода немного освежила голову, приводя мысли в порядок. Расплывчатые воспоминания вечера медленно начали обретать четкость, и я со стоном включила ледяную воду, чтоб окончательно взбодриться.

Объяснение оказалось до банальности простым.

* * *

Если начинать с самого начала, то картина примерно такая.

Вчера вечером, как только я вернулась с работы, на пороге дома нарисовалась подруга. Лорена всегда была готова на любую авантюру и сегодня явно хотела втянуть туда меня. Подружка вручила бутылочку прекрасного вина и небольшую коробочку в белой подарочной упаковке, перетянутую голубой лентой. При этом хитро подмигнув и сообщив, что это все к свадьбе. Дарит сейчас, так как опять уедет в важную командировку на соседний континент и лично присутствовать не сможет, будет слишком занята.

Так… Пили дома. Сначала за здравие, потом за упокой. Вернее, за мою грядущую семейную жизнь. Заодно и отметили встречу. Как-никак Лорена в последнее время была далеко отсюда и только сейчас вернулась. Затем подругу вновь потянуло на поиски приключений, а я должна была выступать в качестве гласа разума.

На улице давно зажглись фонари, и все приличные барышни лежали в своих постелях, но только не мы.

Мы были еще не пьяные, но уже веселые, когда вошли в трактир, где обитала основная бардовская компания столицы. Благодаря одной знакомой и некому синеглазому поганцу, я теперь там если и не своя, то меня довольно неплохо знают. Настолько неплохо, что впустили в том состоянии, в котором мы были. Я ведь у нас спокойная, адекватная и неконфликтная, да.

Заказав пирожные и эля, устроились за одним из столиков. Перед публикой пел весьма талантливый бард, но вот грустная песня о любви сейчас сыграла злую шутку. Я вспомнила о Мидьяре и предстоящем замужестве во благо семьи. На глаза навернулись слезы, и захотелось окончательно напиться.

– А может, и стоит соблазниться? – заплетающимся языком Лорена начала объяснять мне жизненный принцип. – Ты же еще не замужем! Так урви хоть одну ночку с тем, кто тебе на самом деле нравится!

Я шарахнулась от говорящей крамолу подруги. Да, брак мой планировался, скорее, по расчету и распоряжению семьи, но это не значит, что я могу развлекаться направо и налево!

В мысли ворвался до боли знакомый голос, а повернув голову ко входу, увидела и предмет моих раздумий. Как всегда, мужчина выглядел великолепно и сегодня даже без всяких экстремальных вывертов вроде одежды дикой расцветки и покроя. Более того, одет он был скорее строго. С работы, что ли? Судя по официальности наряда, как минимум с какой-то важной встречи. Ему идет синее… Как раз под цвет глаз. И золотистые косички на таком фоне просто шикарно смотрятся. Почувствовав тычок в бок, я перевела слегка затуманенный взгляд на подругу.

– Это он? – Получив согласный кивок, Лорена округлила глаза и возмущенным шепотом продолжила: – И ты еще думаешь? Такой интересный мужчина!

– Ага, – вяло ответила я. – Интересный. И бабник, каких свет не видывал. Музыкант, маг, красивый, уверенный…

– Тем более! – воскликнула подружка. К нам начали оборачиваться, я на нее шикнула, и Лора снова понизила голос. – Он соблазнится и забудет. Никаких обязательств! А у тебя останется память на всю замужнюю жизнь. И не смотри на меня так осуждающе! Лучше еще выпей.

Мне в руки сунули очередную кружку с пряным вином и заставили осушить ее наполовину.

Я посмотрела в темные глубины остатков напитка и задумалась. Задумалась о том, о чем трезвая в жизни бы не позволила себе размышлять!

Бросила взгляд на Мидьяра. Широкие плечи, обтянутые синим бархатом камзола, золотые косички, скользящие по ткани, длинные стройные ноги. По телу прокатилась легкая дрожь, стоило представить, что смогу запустить пальцы в эти волосы, прикоснуться к нему…

В общем, жесть, как она есть! Чтоб я еще раз развлекалась подобным образом!

Мидьяр всегда был слишком… слишком, для моего упорядоченного мира. Слишком яркий, слишком известный, слишком эксцентричный.

А что я? Отпрыск небогатого, но древнего рода, достаточно прогрессивного и современного для того, чтобы дать дочери образование и даже позволить найти профессию по душе. Единственное, на чем настаивала родня, – свадьба с подходящим молодым человеком. Но и тут я не была против. Альери – приятный мужчина, и вовсе не является властным самодуром. Вдобавок мое сердце никогда не вспыхивало к кому-либо чувствами достаточно яркими для того, чтобы я начала сожалеть о своей помолвке.

Тем более что знала жениха достаточно хорошо, и отношение к нему было располагающим. Наша помолвка состоялась, едва мне стукнуло восемнадцать лет. Альери помог мне поступить в Высшую Академию и вообще способствовал максимальной самостоятельности. По его словам, если он и женится, то на спокойной, разумной девушке, которая станет не только женой, но и другом. Чтобы она была личностью, а не эмоциональным придатком.

Вполне в духе Белого клана.

Но это все было до появления господина Ле-Кинаро в моей жизни.

И до его интереса ко мне.

Стихии, что может быть бредовее! Самый известный бабник столицы и библиотечная мышь! А я именно ею себя и считала. Потому что в библиотеке и очень тихая.

И вот сижу я, смотрю на все еще стоящего у входа мужчину… и да, не знаю, что делать! Подруга ткнула меня острым локтем в бок и прошептала на ухо:

– Мирра, ну улыбнись ему хотя бы. Намекни, чтобы подошел!

– Не могу, – одними губами ответила я, не поворачиваясь к Лорене. – Просто не могу, и все…

– Значит, пей! – Подружка щелкнула кончиком ногтя по стакану, и тот отозвался хрустальным звоном. – У нас сегодня мини-девичник, нам надо! На официальном я присутствовать не смогу же.

К счастью, судьба распорядилась так, что ничего решать мне не пришлось.

Потому что из глубины зала раздался восторженный визг, блондинистый вихрь за считаные секунды преодолел разделяющее их с Мидьяром расстояние и повис у него на шее. А после недолго думая попытался впиться в губы поцелуем, но Ярр дернул подбородком, и влажный чмок девицы пришелся на его щеку.

– А ты сегодня бука, – надулась та, но почти сразу игриво добавила: – Не то что дня два назад!

У меня было ощущение, что все внутри покрылось инеем, и я резко отвернулась. Пора уходить, пока дел не наворотила.

Я никогда раньше так не реагировала на бесконечную вереницу его женщин, отчасти принимая это как должное. Действительно, богатый, красивый, с отличной должностью, но не зануда, а еще и музыкант! Ярр играл чисто для себя и под настроение, но это не помешало ему стать одним из самых известных бардов столицы.

В общем, я встала и начала собираться, несмотря на вялые протесты подруги. Оставалось лишь расплатиться, и так как хотелось сделать это как можно быстрее, я подхватила сумку и отправилась к барной стойке.

К несчастью, Ярр, отцепив от себя девицу, пришел сюда же.

– Здравствуй, Мирра, – негромко сказал он, облокачиваясь на толстую дубовую столешницу. – Несколько удивлен нашей встрече.

– Да, я заметила, – кивнула я, невольно скосив глаза на блондинистую фифу, что дулась теперь в углу. Почти сразу все же вспомнила о вежливости и тоже поздоровалась: – Добрый вечер. Ты с работы, судя по всему?

– Верно. – Он повел плечами, затянутыми в камзол с эмблемой департамента переселенцев на рукаве. – Сегодня был сложный день. В последнее время стало открываться больше иномирных порталов, и нас это беспокоит.

– Бюджета не хватает? – я честно попыталась съехать на известные мне, как Смотрительнице библиотеке, темы. А бюджет – вечная головная боль практически любой государственной структуры.

– Нет, с этим все хорошо. А вот магические потоки нестабильны, и увеличение числа иномирцев заставляет их резонировать еще больше.

Разговор угас так же быстро, как и начался. Мне в таком состоянии хотелось не лихорадочно подбирать темы, а просто уйти. Мидьяр же, кажется, молчал чисто из принципа, слишком уж изучающий у него был взгляд.

Поганец!

– Здравствуйте, – томно протянула Лорена у меня за плечом, а в глубине души мягко всколыхнулось… раздражение.

– Вечер добрый! – Мидьяр ответил ей очаровательной до безобразия улыбкой и представился.

И все в целом было неплохо, пока подружка хлопнув ресничками, не протянула:

– Мирра столько о вас рассказывала!

Ле-Кинаро неторопливо расстегнул пуговицы камзола и стянул его, оставшись лишь в тонкой рубашке, что прекрасно обтягивала худощавое, жилистое тело.

– Быть не может, – практически промурлыкал он, игриво скосив на меня синий взгляд. – И, конечно же, исключительно хорошее?

– Всю правду, – мрачно вмешалась я.

– То есть я был прав и только хорошее!

Для справки – вот так мы с ним обычно и общаемся. Я пытаюсь вносить логику и здравый смысл, а он до бесконечности шутит и выворачивает мои слова наизнанку.

Но сегодня у меня не было настроения дискутировать дальше. Хотя бы потому, что в голове буквально из каждого закоулка эхом доносились вредные мысли, вложенные туда Лореной. Соблазнить-ить-ить…

Тьфу!

Миррайна, приди в себя!

– Нам пора, – решительно заявила я и, положив на прилавок монеты, сказала: – Сдачи не надо.

Любые деньги, лишь бы сбежать от соблазна подальше! Осталось продержаться всего два месяца, а потом я буду замужем и все будет в порядке! Наверное…

– Очень жаль, что ты уходишь… опять, – тихо и серьезно проговорил Ярр. Притом у меня было четкое ощущение, что он сейчас вещает не только о самом факте моего ухода из трактира домой. Он говорит о чем-то еще… о том, что я даже обдумывать не хотела. Слишком опасно.

– Да, пора…

– Надеюсь, хоть на пару песен останешься? – Он изогнул медную бровь, а бледных губ коснулась ленивая, соблазнительная усмешка. – Это как минимум вежливо, Мирра. А ты, как Смотрительница Библиотеки, просто не можешь показывать плохой пример.

В гробу я видела такие хорошие примеры!

Но не успела я ответить, как эпичную подножку мне поставила Лорена, хотя от нее я такого вот никак не ожидала.

– Мы с удовольствием послушаем!

Угу… и вот как теперь уходить? Это будет не то что невежливо, это будет хамство.

В общем, пришлось забираться на высокий стул возле барной стойки и смотреть, как Ярр легкой походкой идет к сцене, по дороге здоровается с друзьями и непринужденно сначала ловит в объятия, а после отстраняет некоторых девушек.

Опять почему-то стало обидно.

Пока я старалась не думать о причине своей меланхолии, освещение стало приглушенным, а по залу полетел негромкий звук перебора струн.

Если честно, я не любила слушать, как он поет. Потому что всякий раз казалось, что эти слова лишь мне одной, лишь для меня… и что нужно перестать мучить несчастного и радостно отдаться в удобном ему месте.

И судя по тому, как заблестели глазки у выбравшейся из угла блондиночки, такие ассоциации были не только у меня.

– Я умею смотреть на тебя бесконечно, как на древнюю медь и бегущую воду. Я вдыхаю твой запах, когда больше нечем… дышать. И уже ненавижу свободу[1].

Негромкий, мягкий, вкрадчивый голос скользил по коже словно пуховкой, оставляя после себя трепет. Наверное, так не мог больше никто…

Вскинув голову, золотоволосый бард поймал мой взгляд словно в плен и продолжил. Голос постепенно набирал силу, заставляя струны души трепетать созвучно с гитарой, и я могла сколько угодно убегать и плакать… потом. Но когда он пел и смотрел на меня, я не помнила ни о женихе, ни о долге перед семьей, ни о том, сколько женщин было у этого мужчины и что я всего лишь очередная непокорная кукла. Бархат голоса ласкал меня, окутывая, нашептывая, заставляя вспыхивать ответным огнем.

– Я не помню других. Я уже не играю в эти полутона отраженного света. Я почти научился любить, не сгорая, но еще не умею любить безответно.

Голос набирал силу, врывался в душу, выворачивал наизнанку, заставляя прочувствовать все то, что хотел сказать музыкант. Кожа покрывалась мурашками, и тело начинала бить легкая дрожь. Таких бардов больше не было. Тех, кто с головой окунают в свои эмоции, заставляют пройти по всем граням, достают из самых тайных, самых дальних закоулков души то, что мы прячем даже от себя.

Что делают взрослые, умные и отважные женщины, когда красивые мужчины поют им песни про любовь? Правильно!

Они делают ноги.

– Лора, я пойду. – Решительно спрыгнув со стула, я схватила сумку, намотала шарфик на шею.

Подруга с сомнением на меня посмотрела, но отговаривать не стала, лишь спросила:

– Проводить?

– Нет, я сама. Вроде как вполне в состоянии стояния.

Не прошло и десятка секунд, как я вылетела из питейного заведения в маленький внутренний дворик. На мостовую ложились причудливые янтарные узоры света, который лился меж стальных переплетений кованых фонарей. Прохладный воздух кинул в лицо смесь запахов большого города, и я вдохнула его полной грудью, чтобы с помощью реального мира вытеснить тот иллюзорный, что царил сейчас у меня в голове.

А там по прежнему обретался Мидьяр Ле-Кинаро, и я была на все сто процентов уверена, что пел он действительно для меня. И хотелось, о великие Стихии, как же мне хотелось на одну короткую секунду поддаться соблазну и позволить себе… нам… ему… позволить хоть что-то.

Коварный внутренний голос нашептывал, что вовсе не обязательно идти во все тяжкие, как советовала подруга. Зачем, если можно просто шагнуть к нему ближе, коснуться носом шеи, прикрыть глаза и вдохнуть горячий запах миндаля и его тела. Положить руки на широкую грудь. Это ведь даже не объятие, а так, почти приличное действие. Практически случайное, ведь можно, например, оступиться.

Я застонала, с нажимом потерла виски и потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения.

Но мое наваждение всегда ходило за мной по пятам.

– Опять бежишь? – раздался негромкий голос за спиной. – Право, мне всегда казалось глупым твое прозвище. Мышь. Но надо признать, что в отношениях со мной ты его оправдываешь, Миррайна. Не надоело?

Сердце с размаху рухнуло вниз и пробило, кажется, не то что подошву ботинок и мостовую, но и как минимум пару десятков метров земной коры. Так, собираемся, разворачиваемся и улыбаемся! И задаем вполне логичный вопрос.

– В каких отношениях?..

– Наших, – не постеснялся повторить мужчина, что стоял прямо за моей спиной, прислонившись боком к стене трактира. Поза была самая по-мужски агрессивная. Скрещенные на груди руки, мрачное выражение лица, которое слегка расплывалось перед моим взором.

Домой, пора домой, срочно домой. Пока не поздно. Свежий воздух добил все то, с чем не справился глинтвейн.

– Господин Ле-Кинаро, напоминаю в сотый раз, что у меня есть жених, стало быть, ни о каких отношениях, кроме рабочих не может быть и ре…

Закончить я не успела, потому что он даже слушать меня не стал, просто шагнул вперед, запустил руку в волосы и, притянув к себе, запечатал губы поцелуем.

Первый поцелуй – как первый вдох волшебной пыльцы. Раскрашивает мир в радугу цветов, воспламеняет кровь, заставляет задыхаться от эйфории… и вызывает привыкание с первого раза.

Интересно, когда я пропала окончательно? Сейчас или еще при первой встрече? Но неважно, это все казалось безумно далеким и незначительным.

Главное, что в это мгновение он, жадно целуя, прижимал меня к себе.

И реальность оказалась поразительнее любых фантазий. Я провалилась в сладкий дурман, и меня волновали только твердые, настойчивые губы, сильные руки, прижимающие к худощавому телу музыканта. Худощавое? Мускулы-то ощущаются. Пробежавшись руками по плечам и груди Ярра, я запуталась пальцами в его волосах. Ласково гладила затылок и шею, перебирала пальчиками прохладные косички.

А вот дальше ничего не помню! Неужели Ярр не соврал?

Глава 2. О выяснении отношений и необычных татуировках. Или наоборот

Словом, из ванны я выбиралась с круглыми от шока глазами и чуть подрагивающими пальцами. Как… как вообще это все могло случиться? Великий Свет, где были мои мозги?

Я не глядя нащупала полотенце, накинула на голову и, прикрыв глаза, поймала себя на трусливом желании залезть, например, под одеяло и никуда не вылезать. Тогда, как в детстве, большой и страшный бабайка подумает, что меня нет, и уйдет.

Но, к сожалению, мой бабайка из взрослой жизни вряд ли окажется настолько же наивным, что поверит и удалится восвояси. Скорее, он посмеется, за ногу вытащит меня из-под одеяла и, конечно же, как-то это дело едко прокомментирует.

Стянув полотенце с подсушенных волос, я бросила беглый взгляд в зеркало и замерла в ошеломлении. Глаза расширились от увиденного, и я изумленно охнула.

Этот гад меня пометил! От шеи и вниз по спине змеилась татуировка. Ярко-красный дракон, с извивающимся кольцами телом, издевательски подмигивал синим глазом. Сволочь, гад, поганец рыжий! Да я тебя убью!

Судя по обрывочной информации в голове, такие рисунки получают только жены ленейри – народа Мидьяра. Как он посмел?! Кажется, такое можно сотворить только после первой брачной ночи! А я глубоко сомневаюсь, что между нами вообще что-то было.

Гнев застилал глаза, но я смогла его немного притушить. Привела себя в более-менее подобающий вид. Расчесала волосы и уложила. Жаль, что кроме халата здесь ничего больше нет. Сейчас у меня было огромное желание спрятать свое тело от пяток и по самую шею от этого… который воспользовался нетрезвым состоянием девушки!

Еще раз посмотрела на себя в зеркало, глубоко вздохнула, настраиваясь на самый сложный разговор в моей жизни, и вышла в комнату.

Мужчина, в одних штанах, стоял у распахнутого окна и наблюдал за занимающимся рассветом. Совсем скоро лучи солнца рассеют сумрак стылого утра и начнется новый день. Новая жизнь. Первые робкие лучики нашего светила запутались в волосах Мидьяра, заставляя их еле заметно искриться красноватыми отблесками.

Услышав мои тихие шаги, он повернулся. Я скрестила руки на груди и нервно переминалась с ноги на ногу, не зная, что сказать. Тем более этот гад и не подумал до конца одеться. И вид его обнаженного торса сбивал с мысли, заставляя возвращаться к прошедшей ночи. Что же было после того, как я его поцеловала? Судя по слишком довольной физиономии Ярра, новости меня не порадуют. Ну… не могла же я, в самом деле?! Или могла?

Мужчина забрался на широкий подоконник и царственно взмахнул рукой:

– Спрашивай.

– О чем? – настороженно осведомилась я.

– Полагаю, о том, как я оказался в твоей постели и что именно было между нами этой ночью, – расплылся в до противности радостной улыбке этот поганец. – Без понятия, сколько ты помнишь, но в любом случае… Это было любопытно.

– Что любопытно? – прошипела я и медленно двинулась к волшебнику. – То, что воспользовался моим невменяемым состоянием?

– Да не скажи, милая, – несогласно фыркнул он. – На мой взгляд, ты прекрасно знала, чего хочешь, и сознательно к этому шла.

Тут Ярр неуловимо быстрым движением соскользнул с подоконника и двинулся ко мне. Я отшатнулась, но позади была только дверь в ванную. Прижавшись к дереву, ошеломленно смотрела на внезапно оказавшегося так близко мужчину. Он стоял практически вплотную ко мне, но не касался. Только его дыхание еле заметно согревало мой висок. Эта странная близость отдавалась во всем теле легкой дрожью.

Именно поэтому я всегда старалась держать с ним дистанцию. Он единственный, кто мог за неполную минуту отправить мою хваленую выдержку в бездну. Мидьяр поднял руку, и я испуганно, расширенными глазами следила за его движениями, но когда его пальцы приблизились к моей щеке и ласково ее погладили, малодушно зажмурилась. Раздался тихий смех, и, склонившись, мужчина тихо шепнул мне на ушко:

– Девочка моя, неужели ты думаешь, что я теперь так просто позволю тебе сбежать? Надо признать, что притворялась ты замечательно. Все это время я не предпринимал никаких радикальных действий, – тут меня легонько куснули за ушко, заставив вздрогнуть, – потому, что считал, что ты ко мне ничего не чувствуешь. Я даже опешил вчера от того, КАК ты ответила на мой поцелуй.

– Э-э-э-э-э-э… Это не я! – Согласна, отмазка глупая. Судя по иронично вздернутой брови мужчины, он разделял мое мнение. – Это алкоголь. Я была пьяна! Как ты вообще мог?!

– Драгоценная, я мужчина. И меня вдруг целует женщина, к которой я неравнодушен уже больше года. И ты правда думаешь, что я смог бы устоять?

Слегка оттолкнув его ладонью, я перебралась в другой конец комнаты. Так мне намного удобнее с ним общаться. Не отвлекает ничто… почти. Заодно, не знаю зачем, подобрала все разбросанные вещи, выбрала из них свои. Когда остались в руках только мужские вещи, глянула на молчавшего все это время Ярра. Довольная улыбка на его лице вывела из себя. Швырнула ему вещи, попав точно в грудь.