Тридцать второе июля

Впрочем, это вполне может быть позавчерашний местный котяра, перебежавший мне дорогу по пути в издательство. А вчера у ресторана я могла видеть очень похожего кота. Ведь случаются же просто совпадения!

Плавно отвернув от меня голову, грациозный зверь изящно запрыгивает на одну из нижних ветвей ближайшего от него дерева, неторопливо усаживает свою стройную фигуру и взирает на меня немигающим взглядом. Какие же они всё-таки потрясающие эти животные! Не зря один из любимых мною в детстве писателей сказал о том, что в доме, где есть кошка, нет нужды в других украшениях.

Внезапно ко мне приходит отчётливое понимание, что сегодня всё сложится именно так, как и должно быть. Наполненная бодрящей прохладой, поворачиваю назад.

Подхожу к зданию издательства одновременно с въезжающим на парковку серым джипом Морфея.

О, Господи! Я снова выпустила из головы его появление. Поворачивать назад уже поздно: он меня заметил.

На ходу нажимая на кнопку сигнализации, парень направляется в мою сторону. На нём всё те же, что и при первой – позавчерашней – встрече, чёрные джинсы прямого покроя и тёмно-синяя джинсовая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Но на вечеринке он, вроде бы, был в чём-то другом. Хотя я не уверена, ведь я не особо к нему присматривалась.

– О, Тэра! Привет!

Он ускоряет шаг, и мы одновременно подходим к дверям издательства. Как всегда широко улыбаясь, он смотрит на меня чистым взором своих ясных серых глаз.

– Привет, Морфей!

– Давно не виделись… Как дела? – спрашивает он, открывая передо мной дверь и входя следом.

Ага! Давно! С прошлого дня не виделись!

– Да всё нормально… А ты какими судьбами здесь? К Дану?

– Ага, к нему тоже. Но вообще-то у меня дело к вашим маркетологам. Надо обсудить пару рабочих моментов.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Понятно…

– А ты возвращаешься с обеда? – Морфей отчаянно пытается продолжить разговор.

– Да, ходила прогуляться по лесу, – улыбаюсь я. – Надо было немного развеяться.

Приближаемся к моему кабинету, и я замедляю шаг.

– Это здорово! – Морфей останавливается рядом. – Я тоже люблю побродить среди деревьев. Это успокаивает…

Берусь за ручку двери, демонстрируя намерение прервать нашу недолгую беседу.

– А это твой кабинет? – немного расстроенно спрашивает парень, очевидно, не желая так скоро прощаться.

Я киваю.

– Рада была встрече.

Улыбка на лице Морфея заметно меркнет.

– Да, я тоже!

И пока он не успел придумать повод для продолжения беседы, шустро проскальзываю в офис. Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, Морфей добавляет:

– Ещё увидимся, Тэра!

«Это точно! И раньше, чем ты думаешь», – мысленно проговариваю я.

Кайи пока нет, она ещё не успела вернуться с обеда. Сажусь за свой стол и заставляю себя сосредоточиться на делах, несмотря на отвлекающие мысли о приближающейся вечеринке. Сейчас у меня в работе один довольно интересный роман, вот только его автор – известная и довольно успешная писательница – надумала в конце убить главную героиню. Я не могу с этим смириться. Только не в этот день! Сегодня никто не должен умереть, пусть даже и на страницах книги!

В моей голове внезапно рождается сюжет альтернативной концовки, и я немедленно принимаюсь за работу, торопливо барабаня по клавишам. Через пару часов захватывающего процесса, в результате которого в романе появляется четыре дополнительные главы, я, наконец, отрываюсь от компьютера и замечаю, что моя коллега сидит на своём месте. Привычно качая ногой в такт музыке, льющейся из наушников, она занимается своей работой. Я ценю в Кайе это качество. При всей своей динамичности, энергичности, любви к сплетням и пустой болтовне она никогда не станет никого отвлекать от важного занятия ради пустого трёпа.

Блаженно потягиваюсь, сидя в кресле. Мне нравится то, что я сейчас написала. Прекрасно понимаю, что автор ни за что не согласится на столь отличающуюся от оригинала редакцию своего произведения. Но мне плевать! Я просто хотела создать что-то более светлое и позитивное, чем было в исходном варианте. И у меня это получилось!

Честно говоря, я никогда не понимала, почему некоторые писатели так любят зарождать в душах своих читателей негативные эмоции, страх, жалость, мрак и печаль, в то время как у них есть возможность наполнять людей любовью и светлой энергией, счастьем и энтузиазмом…

Вдохновлённая проделанной работой, собираюсь домой: надо успеть привести себя в порядок, чтобы поразить Декеля в самое сердце.

Всё тот же водитель, что и в предыдущие два дня, везёт меня через весь город в ресторан «Сириус». Как и прежде, сталкиваюсь в дверях с Гардо. Мы приветствуем друг друга, и он снова восторгается книгой, которую получил от меня.

– Ты, кстати, хотел показать мне какие-то фотки, – роняю я опрометчивую фразу, слегка отвлекаясь мыслями от настоящего момента.

– М-м… Вообще-то да, хотел… Только я не помню, чтобы мы с тобой об этом говорили…

На лице Гардо отражается недоумение, и он морщит лоб, пытаясь припомнить то, чего действительно не было. Ну, по крайней мере, для него – точно.

– Ах! – я резко втягиваю воздух, внезапно осознав свой промах.

И прежде, чем Гардо обнаруживает моё замешательство, быстро нахожу выход:

– Наверное, мне приснилось!

Стараюсь улыбаться как можно более беспечно, но мысленно призываю себя впредь быть повнимательнее в словах. С этой вереницей повторяющихся дней так легко запутаться в событиях.

– А ты, часом, не ясновидящая?

Гардо делает наигранно испуганное лицо, а потом, смеясь, обнимает меня одной рукой. И когда мы проходим в зал, шепчет в ухо:

– Позже поболтаем…

Снова продолжительная занудная речь Дана… Банкет… Веранда… Спор Гардо и Ширта…

Опять оттаскиваю хлюпика от Юды. Возвращаюсь в зал, где вновь сталкиваюсь с Морфеем.

Кстати, он и впрямь переоделся с момента нашей дневной встречи. Джинсы всё те же, а вот рубашка на нём теперь другая – батистовая, красивого фиолетового цвета, выгодно оттеняющего его серые глаза. Впрочем, у меня нет времени разглядывать парня. Я быстро отделываюсь от него и направляюсь к Декелю, стоящему у фуршетного стола.

И вновь пытаюсь унять бешеное сердцебиение. Наверное, даже если мне придётся тысячу раз переживать этот момент, я не перестану так волноваться.

– Привет! – касаюсь его руки. – Не ожидала тебя здесь встретить!

Декель, вздрогнув от неожиданности, поворачивается ко мне… И опять закашливается, поперхнувшись каким-то канапе, отчего вино в его бокале рискует выплеснуться.

– Тэра! – наконец, произносит он сдавленным голосом. – Вот так встреча!

Его оценивающий взгляд обжигает.

– Отлично выглядишь!

– Спасибо! Ты тоже…

Декель пленительно улыбается и делает глоток из бокала.

– Выходит, ты работаешь в издательстве?

Я смеюсь, стараясь выглядеть максимально непринуждённой, но, по-моему, нервные нотки слегка прорываются наружу.

– Логика по-прежнему тебя не подводит. А ты, я слышала, в столице трудишься. Вроде, в какой-то юридической фирме?

На его лице удивление:

– Ого! Похоже, кое-кто наводил обо мне справки!

Снова его губы растягиваются в самодовольной улыбке. Но сегодня я готова. Весело усмехаюсь; надеюсь, получилось не очень фальшиво.

– А тебе так хочется, чтобы я интересовалась твоей жизнью? – выгибаю бровь. – Похоже, кое-кто выдаёт желаемое за действительное!

На несколько мгновений его улыбка меркнет, и это меня забавляет. Украдкой бросаю взгляд в сторону дверей и как раз успеваю заметить входящую Юду. Она ещё не обратила на нас внимание, но даже издалека видно: она явно перебрала. Я понимаю, что пора действовать, иначе будет поздно. И будто в подтверждение моих мыслей начинает играть медленная музыка.

– Не хочешь потанцевать?

Не знаю, откуда взялась эта смелость. Наверное, сказывается атмосфера нереальности происходящего из-за повторения этого дня – словно у меня будет возможность всё ещё раз переиграть.

Хотя я искренне надеюсь, что эта попытка последняя, и завтра, наконец, наступит первое августа.

Декель допивает содержимое своего бокала и, беря меня за руку, склоняется к моему уху:

– Не могу отказать прекрасной девушке.

Он подмигивает мне и ведёт к центру зала, где уже танцуют несколько пар. Положив мою ладонь себе на плечо, он обнимает меня обеими руками за талию. Мне не остаётся ничего другого, как и вторую руку пристроить на его плече. Сердце пытается выпрыгнуть из груди от такой близости к Декелю. От его пиджака исходит запах кожи, смешанный с ароматом дорогого одеколона. Ощущаю его горячее дыхание на своём виске. Он ещё ближе притягивает меня к себе, и я обвиваю руками его шею.

Краем глаза замечаю, как вошедший в зал Спарт направляется к Юде, допивающей бокал шампанского у фуршетного стола. Они что-то говорят друг другу: похоже, ссорятся, но слов мне сквозь музыку не слышно.

В этот момент я чувствую, как Декель скользит ладонями по моей спине, вызывая волну мурашек по всему телу. И сквозь окутавшую меня пелену блаженства вижу, как Спарт хватает Юду за руку и тащит к выходу, не обращая внимания на её бесполезные попытки освободиться от мёртвой хватки мужа. Я улыбаюсь и с облегчением вздыхаю.

Щека Декеля касается моего виска, а его руки снова соскальзывают к талии. Чувствую, как моё дыхание перехватывает, а сердце замирает… Чтобы через секунду пуститься в бешеный галоп. Декель слегка отстраняется и заглядывает в мои глаза. Ох, надеюсь, он не видит в них того волнения, которое завладело всем моим существом.

– Тэра, – горячо выдыхает он, – не хочешь сбежать отсюда? Или тебя кто-то ждёт дома?

Пытаюсь понять, что скрывается за этим вопросом. Ревность? Любопытство? Реальный интерес?

Но он просто пристально глядит на меня, ожидая ответа.

– Нет, – я мотаю головой. – Меня никто не ждёт.

– Отлично!

Преодолевая толпу танцующих, мы протискиваемся к выходу.

– Я на минутку, сейчас вернусь, – говорю я Декелю, когда мы, наконец, выходим в вестибюль.

Он кивает, отходит к лестничным перилам и опирается на них локтем, провожая меня обжигающим взглядом. Направляюсь в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок и немного освежиться: остудить руки и лицо в прохладной воде. Глядя в зеркало на своё отражение, пытаюсь осознать происходящее. Неужели у меня и впрямь сегодня всё получится? Похоже, Декель всё-таки заинтересовался мной!

Сегодня и в самом деле всё складывается наилучшим образом, идёт именно так, как и должно быть.

Меня переполняет ощущение волнительного восторга. Весело улыбаюсь своему отражению и выхожу в вестибюль.

Сначала мне кажется, что у меня помутился рассудок. Потом я склоняюсь к версии, что проблема в зрении.

А впрочем, может, и то и другое…

Или я просто каким-то немыслимым образом попала в иную – абсурдную – реальность.

Вся непостижимо бредовая суть ситуации заключается в том, что над Декелем, распластавшимся на полу вестибюля и зажимающим рукой разбитое, окровавленное лицо, в боевой позе нависает широкоплечая фигура разъярённого Морфея. Его крепко сжатый кулак, готовый ещё раз припечататься к лицу Декеля, покрыт кровавыми разводами.

Да что вообще могло произойти во Вселенной, чтобы привести этого добродушного парня в такое состояние? И почему Декель? Почему Морфей не разбил нос кому-нибудь другому?

И я не верю, что причиной всему ревность. Морфей точно не из тех, кто поддаётся эмоциональным порывам.

Господи! Ведь всё шло так хорошо…

Но прежде, чем я успеваю броситься к Декелю, он самостоятельно поднимается, покачиваясь и продолжая зажимать лицо рукой, с которой тонкой струйкой на пол стекает кровь.

– Ты даже не представляешь, что я теперь с тобой сделаю, выродок провинциальный! – медленно произносит он голосом, искажённым от боли и, судя по всему, потери нескольких зубов.

Они с Морфеем примерно одного роста, но последний выглядит намного более могучим и сильным.

Бедный Декель! Второй день подряд его нос страдает от тяжёлых кулаков.

Несколько бесконечно долгих секунд они с Морфеем пристально смотрят друг на друга, после чего Декель разворачивается к лестнице. В этот момент наши глаза встречаются. Делаю порыв броситься к нему, но его наполненный ненавистью взгляд останавливает меня.

Господи! Да что тут происходит?

Декель быстро сбегает вниз по лестнице и исчезает из вида. В уже и без того переполненный вестибюль продолжают стекаться новые зрители: всем любопытно, что случилось. Морфей внезапно поворачивает голову в мою сторону и ловит мой ошеломлённый взгляд. Парень замирает в напряжении.

За его спиной замечаю приближающегося Дана.

– Молодец! – хлопает он его по плечу. – Так ему и надо, ублюдку столичному!

Но тот никак не реагирует, не сводя с меня тревожного взора.

Потрясённая произошедшим, я медленно подхожу к Морфею, непроизвольно обращая внимание на оставшиеся после драки ссадины на его руке.

– Какого чёрта ты натворил? – я сама не узнаю свой охрипший голос.

Морфей растерянно смотрит мне в глаза и, осторожно беря за руку, отводит в сторону. Туда, где поменьше людей, которых Дан уже пытается загнать в зал, убеждая, что ничего страшного не произошло – всего-навсего досадное недоразумение.

Недоразумение?

Да у меня тут жизнь рушится!

Уже третий раз подряд!

Это не похоже на недоразумение. Это – катастрофа!

Не в силах сбросить с себя оцепенение, я даже не могу сопротивляться Морфею и покорно следую за ним. Слава Богу, хоть голос пока ещё мне подчиняется.

– Что на тебя нашло? Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

– Тэра, – умоляюще произносит парень, – ты просто не слышала, что он говорил!..

– Мне всё равно, что он говорил! – перебиваю я его. – Ты только что…

Я осекаюсь, даже не зная, как передать всю полноту моего отчаяния.

– Морфей, я видеть тебя больше не хочу!

Чувствую, как слёзы застилают глаза и катятся по щекам.

– Тэра! Послушай…

– Ты меня понял? – я со всей силы ударяю его руками в грудь, но он даже не двигается с места.

Отчаянно выталкивая из себя слова, перехожу на крик:

– Никогда! Больше! Не подходи! Ко мне! Не-на-ви-жу!

Морфей судорожно выдыхает. В его ясных серых глазах отражается дикая боль, но в данную секунду мне на это наплевать.

Разворачиваюсь и направляюсь к лестнице, когда неожиданно ко мне подлетает Кайя. Она кладёт руки мне на плечи и с тревогой в глазах спрашивает:

– Тэра, что случилось? Ты в порядке?

– Да отцепись ты! – рявкаю, отталкивая её от себя.

Кайя в недоумении делает шаг назад, а я, краем глаза замечая Морфея, прислонившегося спиной к стене и медленно сползающего по ней, бросаюсь вниз по лестнице.

Дома, сидя в кресле и обхватив руками прижатые к груди колени, пытаюсь припомнить, как я добралась сюда. Вызвала такси? Или поймала попутку? Память, словно погружённая в туман, отказывается подчиняться; всё тело постепенно наливается свинцовой тяжестью; мысли путаются в пульсирующей голове.

Не знаю, сколько я так сижу. Может, час… Может, два… А может, уже приближается утро…

Заставляю себя повернуть голову к окну, сквозь которое на меня огромным глазом смотрит почти круглая Луна. На подоконнике отчётливо выделяется точёная фигура Лимона: мой пушистый романтик обожает выглядывать в окно по ночам. Подхожу к нему и принимаюсь водить рукой по шёлковой рыжей шубке, пока по моему телу не разливается волна спокойствия.

Забираюсь в постель, не переодеваясь, и сворачиваюсь клубком.

Ну как такое могло произойти?

Ведь всё шло так, как надо. В течение всего дня я чувствовала присутствие судьбоносного божественного предопределения. Почему всё так случилось?

Я снова не справилась… Опять допустила где-то ошибку…

И осознание собственной глупости разъедает меня изнутри.

Но ещё сильнее мучает то, что я накричала на ни в чём не повинную Кайю.

И уж совсем тошно от того, что я наговорила – или точнее, наорала – Морфею.

Память услужливо преподносит моему внутреннему взору его лицо, искажённое мучительным страданием от брошенных мною слов. И это выжигает внутри огромную тлеющую дыру, пронзая острой болью душу.

Чувство вины – в сотни раз более сильное, чем огорчение от упущенного свидания с Декелем, – поглощает меня целиком.

Наверное, если бы у меня был номер Морфея, я бы прямо сейчас позвонила ему, несмотря на столь поздний час. Впрочем, никакие мои извинения не смогли бы стереть из его памяти выкрикнутые в порыве эмоций ядовитые слова…

Господи! Хоть бы этот день снова канул в небытие пространственно-временной воронки, засосавшей меня и мотающей по кругу неизбежных событий.

Не хочу, чтобы этот день заканчивался именно так.

Пожалуйста! Мне нужен ещё один шанс… Ещё одна возможность всё исправить…

Даже не знаю, успела ли я уснуть, но это была последняя мысль перед тем, как я очнулась от звука будильника.

Глава 4

Первое, что привлекает моё внимание, это звук капель дождя, барабанящих по карнизу. Не может быть!

Не открывая глаз, пытаюсь нащупать рядом с собой Лимона. Но моя рука шлёпает по пустому месту. Сокрушённо вздыхаю и открываю глаза.

Похоже, всё-таки воронка времени меня отпустила. Боже, как некстати! Более неподходящего для этого дня просто нельзя было придумать.

Стоп!

Вдруг меня осеняет, и я резко сажусь в постели. Кот, сидящий на подоконнике и завороженно наблюдающий за дождевыми каплями, вздрагивает и поворачивает ко мне настороженную мордашку, глядя сквозь щель между занавесками.

Во-первых, я не в платье, в котором забралась вчера в постель, а в пижаме. Во-вторых, оконные занавески задёрнуты, а я вчера вечером – или правильнее сказать: этой ночью – точно их не трогала. И в-третьих, если б сегодня была суббота, будильник бы не сработал!

Ура! Сегодня всё ещё тридцать какое-то июля!

И будто в подтверждение моих мыслей на телефон прилетает сообщение о необходимости пополнить баланс. Я радостно смеюсь и откидываюсь на подушку. Слава Богу! Я не кричала ни на Кайю, ни на Морфея!

Я могу прожить этот день снова – по-другому!

И внезапно я понимаю, что хочу провести его совершенно иначе. Просто и легко: ничего не вычисляя и не рассчитывая, не подстраивая своё поведение под расписание событий дня.

Быстро набираю сообщение о том, что плохо себя чувствую и не в состоянии прийти на работу, и отправляю его Дану. И Кайе – чтоб не теряла меня.

Сегодня я не потащусь ни на какой корпоратив! Надо сделать передышку.

Я не спеша собираюсь и иду в ближайший магазин, чтобы купить себе на завтрак творог или какой-нибудь йогурт и влажный корм для Лимона.

Дождь уже не такой сильный, но всё ещё моросит. Люблю дождь… А ещё больше обожаю грозу. Почему-то меня это успокаивает и наполняет внутренней гармонией. Помытые небесной водой улицы, дома, деревья, трава, цветы, кажется, тоже рады случившемуся омовению. Наполняя лёгкие тёплым, но свежим и влажным воздухом, неспешным шагом прогуливаюсь вдоль практически пустынной дороги. Сегодня я вышла из дома в другое время, поэтому разминулась и с Йори, и с нарядной девочкой. Интересно, как она в своём красивом атласном платье шла под дождём? Или они с мамой добирались до пункта назначения на такси?

Любопытно… Выходит, изменения в событиях этого дня влияют и на жизнь других людей.

Но если петля времени создана только для меня и лишь я знаю о повторении последних суток, то… Неужели и в самом деле это именно я каким-то образом воздействую на происходящие изменения?

Но разве такое может быть?

Ведь получается, что своими мыслями, настроением, душевным состоянием я могу вмешиваться в то, что прямо или косвенно происходит и с другими людьми. Тогда… Логично предположить, что мы все на каком-то невидимом уровне связаны друг с другом…

И тут же напрашивается следующий вывод: чем большее количество людей в мире будет искренне счастливо, тем с большим числом человек они смогут поделиться своим светлым состоянием через эту внутреннюю связь. Интересная мысль.

Подхожу к дверям супермаркета, поэтому приходится на время отложить свои философские размышления. В просторных залах довольно много народа для этого часа и дня недели. В молочном отделе забираю с полки последнюю упаковку своего любимого йогурта. Повезло! Прихватываю сыр, батон и несколько пакетиков лакомства для Лимона. На кассе сидит угрюмая полная женщина лет пятидесяти, без энтузиазма обслуживающая вереницу покупателей. И это наталкивает меня на новые раздумья.

Отчего так происходит? Почему люди тратят свои жизни на нелюбимые занятия? Почему устраиваются на работу, которая не приносит удовлетворения?

Понятно, что не все добровольно выбирают такую судьбу. В большинстве случаев обстоятельства диктуют необходимость двигаться в том или ином направлении. И всё-таки – так или иначе – всё упирается в неверие в собственные силы и в отсутствие смелости что-то изменить. Ведь проще найти себе оправдание и оставить всё, как есть, чем рискнуть, покинув грязную, сухую, надломанную, но такую привычную и насиженную ветку.

По пути домой подставляю лицо мелким каплям дождя и убеждаю себя в том, что эта небесная вода является символом прощения за моё вчерашнее поведение.

Дождь постепенно утихает, и я решаю прогуляться до центра города. А заодно повидаться с одной и своих подруг. Их у меня две: с одной мы дружим ещё со школы, а с другой – с Универа. Школьная подруга – Евлея – живёт в пригороде, в собственном доме, с мужем и двумя ребятишками. Туда я пешком не дойду, а мне уж очень хочется погулять по городу. Давно не бродила просто так, без определённой цели. Поэтому выбор падает на Жалику, которая работает как раз в центре. Может, у неё найдётся лишний часок на дружескую болтовню?

К моей радости Жалика сразу же соглашается, и мы договариваемся встретиться в четыре часа дня в кафе, расположенном недалеко от её офиса. У меня ещё целая куча времени впереди, поэтому я не торопясь шагаю пешком.

Дорога до центра города занимает чуть больше часа, но я с удовольствием гуляю по ещё мокрому после утреннего дождя асфальту, наслаждаясь влажным летним воздухом.

Войдя в кофейню, окидываю взглядом зал в поисках Жалики, но её ещё нет. У этого заведения есть одно потрясающее достоинство: открытая веранда с противоположной от входа стороны, выходящая во внутреннюю зону замкнутого в квадрат строения, где разбит шикарный сад с многочисленными цветами и всевозможными кустами.

Нахожу на веранде свободное место и заказываю себе глясе с шоколадным пирожным. Жалика появляется одновременно с официантом, несущим мой кофе.

– Салам! – приветствует меня подруга и крепко сжимает в объятиях, отчего моё «Привет» выходит хриплым и сдавленным.

Жалика – довольно поджарая, спортивно сложенная блондинка с тёмно-синими изучающими глазами и очень короткой стрижкой, которая, впрочем, её нисколько не портит. На ней жёлтый топ с коротким рукавом, тёмно-зелёные брюки в стиле милитари, светлые удобные кроссовки и маленькая спортивная сумочка через плечо. Весь этот образ вполне сочетается с родом её деятельности. Она работает журналистом и поэтому всегда готова рвануть сломя голову в любое время суток к месту очередной сенсации.

Как только ей приносят заказ, она тут же жадно набрасывается на еду.

– Жалика, ты опять не обедала? – смеюсь я.

– Угу, – мычит она сквозь набитый рот. – Некогда было.

– Ну, давай! Хвастайся своим новым романом! – предлагаю я, дав подруге утолить голод.

Жалика удивительно ловко крутит мужчинами и меняет ухажёров, как перчатки. Хотя, нет: перчатки меняют гораздо реже.

Она задорно клацает языком и выдаёт:

– У меня их сейчас два. Оба такие симпатяги! Прям не могу определиться, кого из них выбрать.

– Жалика, ты неподражаема! – хохочу я. – Ты же всё равно через пару месяцев поменяешь их на кого-нибудь другого!

В течение следующих долгих минут она в деталях описывает мне своих поклонников и отношения с ними, после чего – ожидаемо – принимается настаивать на том, чтобы и меня познакомить с одним из её многочисленных приятелей. Я, как обычно, отнекиваюсь и стараюсь отшутиться. И как всегда это не помогает.

– Ты же знаешь, я хочу, чтобы раз – и на всю жизнь.

– Тэра! Ты же отшиваешь всех подряд. Шанса никому не даёшь. Как ты планируешь понять, кто твой единственный? Может, ты уже сто раз мимо него прошла и не заметила?

– Ну… Думаю, я почувствую, – мечтательно отвечаю я.

– Угу! Током долбанёт от прикосновения! – саркастически восклицает Жалика.

– Может, током, а может… – я вздыхаю. – Ну, там, знаешь, трепет в груди, дрожь в коленях…

– Да-да! – охотно кивает Жалика. – Вот годкам к восьмидесяти всё это у тебя и будет! А ещё тремор в руках и вставная челюсть!

Я закатываюсь смехом, но вспомнив события последних дней и свои безуспешные усилия завоевать Декеля, теряю радостный задор.