Донской хронограф. Хронологическая история донского казачества. Том 3

Прибывший на замену убитому паше Мустафе, паша Магмет, желая отомстить за гибель своего предшественника, решил 22 января послать на Черкасский городок конницу и пехоту, их возглавили два турецких аги. Выйдя вечером из Азова, они устремились форсированным маршем к Черкасску. Конница шла берегом Дона, а пехота по льду реки, с намерением внезапно появиться у казачьего городка и взять его изгоном. Однако счастливый случай помешал исполнению этого плана. В ту же ночь, Войско отправило для поиска под Азов 300 охочих казаков, которые идя вниз по Дону, увидели на Лычанском острове множество костров.

Турецкая пехота, утомившись в походе, готовила себе и ужин и отдыхала у огня: « … после Рождества Христова в мясоед на пятой неделе из Азова два аги с конными и пешими воинскими людьми, конные шли степью, а пешие по реке льдом, и из Черкасского де их городка ходили охочих их казаков для языков 300 человек, и дошли де они вниз по Дону до Лычанского острова ночью и они де увидели – на том острове огни горять, и те де их посыльшики послали от себя на тот остров тайно проведать, какие люди на том острове стоять и много ль каких людей стоять, и они де, проведав, что стоять азовские воинские люди, и они де, атаманы и казаки, прося у Бога милости, и на тех азовских людей ударили в тое же ночь, и у них де с теми посыльщики на том месте был бой, и государским де счастьем тех азовских пеших людей побили, а живых взяли 20 человек».

От пленных турок казаки узнали о идущей берегом коннице и тотчас послали в Черкасск к атаману Науму Васильеву известие о идущем к Главному Войску неприятеле. Атаман, собрав казаков и соединившись с русскими ратными людьми воеводы Ивана Фастова, выступил в Рыково урочище «… и донское де войско сошлось с теми азовскими воинскими людьми в том месте, и с ними де у них был бой в другоряд, с конными людьми, и на том де бою взяли Тахтамыш агу и с ним 5 человек, и они де атаманы и казаки, взяв тех языков к себе в Войско, пяти человек, в кругу у себя казнили, а шестого человека, азовцы Магметка из Войска послали к великому государю к Москве».

Войсковая отписка об этом событии была отправлена в Москву очевидно в марте, с легковой станицей атамана Тимофея Иванова. В ней казаки доводили до сведения государя о попытке нового азовского паши взять Черкасский городок и разгроме турецких войск напротив Лычанского острова, и турецкой конницы у Усть-Черкасска (район Рыкова урочища). А также взятии в плен многих турок и отправке в Москву «… азовского… бешлея Магметка».

Получив Войсковую отписку, 1 марта 1666 года, Алексей Михайлович отправил на Дон с легковой станицей атамана Тимофея Иванова, свою грамоту «… с изъявлением похвалы казакам за поход под Азов и бой с азовцами против Лычанского острова и на Усть-Черкасске: «И вы, атаманы и казаки, собрався с нашим, великого государя воеводою с Иваном Фастовым и с нашими ратными людьми, которые у вас на Дону, против тех азовских воинских людей ходили и сошлись с ними на Усть-Черкасске и… на том бою азовских многих людей побили». Кроме этого царь доводил до сведения казаков о поданных ему калмыцким тайшой Мончаком жалобах: «… что де вы, атаманы… ему, тайше Мончаку и улусным его людем, чините шкоду большую, ясырь у них подговариваете и лошадей отгоняете и им де на Крым… не кочевать, и терпеть от вас невмочь…». Алексей Михайлович призывал казаков жить с калмыками в мире и требовал произвести розыск: вернуть калмыкам их ясырь и лошадей, всех же виновных в воровстве наказать, чтобы другим было неповадно. «И мы, Великий Государь, вас, атаманов и казаков, за ту вашу службу жалуем, милостиво похваляем… а служба ваша и раденье у нас, Внликого Государя, забвенна не будет… чтоб вам с калмыцкими людьми служить… жити б вам смирно и в совете, никаких ссор и задоров, чтоб их от нашие, государские руки не отгонити… о том приказать накрепко, чтоб впред колмыков которые близко тех верхних ваших городков кочуют, шкод им никаких ни чинили, а были б с ними во всякой дружбе и совете безссорно».

Царь не удовольствовался войсковой отпиской и указал расспросить о донских делах как донского атамана Тимофея Иванова, так и всех казаков его станицы в тот же день, 1 марта 1666 года: «…Поехали де они с Дону из войска тому ныне пятая неделя, и при них де на Дон к ним к казачью Черкасскому городку приходили нынешней зимы после Рождества Христова в мясоед на 5 неделе из Азова два аги с конными и пешими воинскими людьми, конные шли степью, а пешие по реке льдом, и из Черкасского де их городка ходили охочих их казаков для языков 300 человек, и дошли де они вниз Дону до Лычанского острову ночью, и они де увидели на том острове огни горят, и те де их посыльщики послали от себя на тот остров тайно проведать, какие люди на том острове стоят, и много ль каких людей стоят, и они де проведав, что стоят азовцы воинские люди, и они де, атаманы и казаки, прося у Бога милости, на тех азовских людей ударили в тое ж ночь, и у них де с теми посыльщики на том месте был бой, и государским де счастьем тех азовских воинских пеших людей побили, а живых взяли 20 человек, и той де ночи те их посыльщики ведомость о том учинили на Дон в войско в Черкасской городок атаманам и казакам, и на утре де те их донские казаки из Черкасского городка войском вышли на усть Черкасской в Рыково урочище, и донское де войско сошлись с теми азовскими воинскими людьми в том месте, и с ними де у них был бой вдругоряд с конными людьми, и на том де бою взяли Тахтамыш-агу и с ним 5 человек, и они де, атаманы и казаки, взяв тех языков к себе в войско, 5 человек в кругу у себя казнили, а шестого человека, азовца Магметка, из войска послали к великому государю к Москве».

В этом же году Алексей Михайлович отправляет в Стамбул своего посланника, стряпчего Василия Тяпкина, для возобновления прекратившихся переговоров с Турцией. Он отплыл бударами из Воронежа и из Черкасска был сопровождён казаками в Азов.

Азовский паша Мегмет, выговаривал Тяпкину про набеги донских казаков на Азов и Крым, и про то, что царь не только не стремиться их унять, но и присылает на Дон своих стрельцов. Чтобы у читателя сложилось представление об этих «переговорах» русского посланника и азовского паши, следует привести отрывок отписки В. Тяпкина из «Турецких дел», которая была привезена в Москву 1 сентября 1666 года:

«…Магмет-паша (азовский комендант) говорил: не довелось де было его, Василья, в их государство принять, потому царское де величество ссылается с Магмет-султановым величеством о дружбе и любви, а донские де казаки Магмет-султанова величества окраинных городов людям многие обиды и неправды делают, и ныне де воюют турецкие места, ходя по морю.

И Василий говорил: великому государю нашему, его царскому величеству, про то неведомо, что донские казаки пошли, и указу его царского величества ныне на Дон к казакам не бывало, чтобы им Магмет-султанова величества окраины воевать и на море ходить. А как Магмет-султаново величество изволит с ним, Васильем, послать к великому государю нашему, к его царскому величеству, посланника своего или гонца, и о казацких неправдах велит отписать, и великий государь наш, его царское величество, казакам в окраинские города Магмет-султанова величества и на море войною ходить и задоров, и зацепок и никаких обид чинить не велит и от всякого дурна велит унять.

И Магмет-паша говорил Василью: и прежние де царского величества послы и посланники говаривали так же, что он, Василий, говорил, будто его царское величество о казацких неправдах и о войне не ведает, и указу его царского величества о том им не бывало.

А для чего де его царское величество присылает к ним, казакам, свое государево денежное и хлебное жалованье и сукна погодно, и то де знать, что казаки всякие им обиды чинят и войну вчиняют по указу его царского величества, а не своим изволеньем? Да к ним же де его царское величество присылает в помощь своих государевых ратных людей, стрельцов и солдатов.

И Василий говорил: великий государь наш, его царское величество, присылает свое, великого государя, жалованье казакам за их службы, которые они служат и в посылках бывают в дальних окраинных городах, где великий государь укажет, а что они, казаки, бывают где на войне не по указу его царского величества своею охотою, и за то им от царского величества жалованья не бывает. А ратные люди присылаются на Дон для береженья его царского величества окраинных городов от крымских и от ногайских татар, а не для того, чтоб им своевольничать и Магмет-султанова величества окраины воевать. А на казаков паша ему жалуется напрасно, потому что он, Василий, от царского величества послан к Магмет-султанову величеству с грамотами наскоро и о иных великих государей общих великих делах, которые надлежат меж ими, обоими, великими государи, в братской дружбе и любви, а о казаках и о иных ни о каких делах от царского величества ему, Василью, говорить не приказано».

Вскоре паша Мегмет отправил Василия Тряпкина в Стамбул, добившись от того, отправки письма донским казакам. В письме русский посланник призывал Войско Донское жить в мире с азовцами и крымцами, и задоров им не чинить. Однако, казаки, сойдясь в Круг, решили отправить в Азов письмо, к котором говорилось, что Василий Тяпкин им не указ, а указ московский государь, который указал им идти под Крым за языками и вестями о Василии Тяпкине.

Оставшиеся под Псковом с прошлого года донские казаки, маясь зимой от безделья, «пошаливали», грабя, а то и убивая местных жителей. Так в начале года стало известно об убийстве двух псковских мещан, и пяти их слуг казаками во главе с Власко Верещагиным. По приказу воеводы городские стрельцы, войдя в казачий лагерь, арестовали девятерых казаков. Под пыткой те признались, что это они «посадили в воду», то есть утопили псковских мещан и указали место преступления. В указанном месте и были обнаружены трупы псковитян. По приказу воеводы трое казаков были повешены за это «воровство», а шестеро «отданы за пристава до государева указа». Последовавший вскоре царский указ, так же велел казнить оставшихся «воровских казаков», «чтоб иным их братьям на то смотря, так воровать было не повадно».

В конце апреля в морской поиск вышел атаман Родион Осипов с 500 казаками на 20 малых стругах. Прорвавшись через гирло, казачий флот устремился к крымскому побережью, где сжёг и разорил несколько татарских селений, взяв добычу и полон, освободив при этом русских невольников.

В Черкасский городок русское посольство и суда с государевым жалованьем прибыли 28 мая. Казаки, извещённые дворянином Синицыным, торжественно встретили послов: «… мы, холопи твои, учинили стречю конная берегам. а рекою Доном судами из мелково ружья снаряду стреляли». Кроме того, в церквях звонили в колокола, «… Бога молили и свещеникам молебен звонами служить велели, и воду святили».

Тем временем, гетман Правобережной Украины Дорошенко, изменил союзу с поляками, решив, что турки и крымские татары более выгодные союзники. Соединившись с армией мусульманских властителей, он двинулся навстречу полякам, разгромил их, заключив выгодный для себя мир. Но выиграв в одном, он потерял в другом – народной поддержке, так как турки и татары вели себя на Украине как во вражеской стране.

Пока весной – летом 1666 г. низовые и часть верховых казаков сражалась с турками и татарами в низовьях Дона, Турции и в Крыму, часть верховых голутвенных казаков, недавних выходцев из России, решила идти в Москву с требованием к царю принять их на службу и назначить денежное жалованье. Эти казаки не желали рисковать своими головами и подставлять их под турецкие пули и татарские сабли. Возглавил казаков известный верховой атаман Василий Ус. 500 донцов двинулись к Воронежу. В городе к ним присоединилось 200 городовых казаков, бросивших свою службу. Выехавший к ним воронежский воевода призвал их одуматься и возвратиться на Дон. Но атаман, как и казаки, проигнорировали его уговоры и решили двинуться дальше.

Движение сильного вооружённого отряда, вызвало в Москве беспокойство, и правительство потребовало от казаков присылки в Москву своих представителей с челобитной, велев остальным ожидать ответа. 22 июня донцы отправили в столицу легковую станицу с челобитной. Однако ожидать ответа не стали и двинулись дальше, остановившись только под Тулой. Продвижение большого отряда вольных казаков по уездам с закрепощённым населением, взбудоражило умы крестьян, и они толпами двинулись на соединение с казаками атамана Уса. При этом, зачастую грабя и убивая своих помещиков.

Дворяне Москальского, Тульского, Веневского и Дедиловского уездов, бросив поместья, устремились в города, требуя от правительства пресечения мятежа. Они заявляли, что казаки и беглые крестьяне разоряют имения, творят «… насилование всех людей», а «крестьянских жён емлют к себе». Но помещики, судя по всему, сильно преувеличивали бесчинства донцов. Так из отписок приказных людей нам известно, что казаки «съестное имали, а грабежом ни чего иного не брали и убийств не чинили». Тем не менее, Алексей Михайлович двинул на них полки князя Борятинского, для того, чтобы вытеснить буйную казачью назад, на Дон. Кроме этого царь приказал воеводам из Тулы, Дедилова, Ельца и Воронежа, выслать карательные отряды для усмирения крестьянских волнений.

Казаки, видя решимость Борятинского и бессмысленность сопротивления превосходящим силам, решили в Кругу возвращаться на Дон. Воеводы были удовлетворены этим решением, но потребовали от атамана Уса выдачи всех беглых. Однако атаман отказался выполнить это требование. Воеводы же, со своей стороны, не решились сделать это силой. Узнав об этом, русский царь направил Войску Донскому грамоту, с требованием наказать воровского атамана и казаков, а также выдать всех беглых, чтобы другим неповадно было бегать. Войско, получив государеву грамоту, с требованием наказать воровского атамана Уса и унять голытьбу, разделилось во мнении.

Но в Войске, нашла коса на камень. Корнила Яковлев, сторонник промосковской партии старожилых и домовитых казаков, был скинут с атаманства за требование крайних мер по отношению к атаману Усу и его казакам. Вместо него войсковым атаманом был избран знатный старшина Михайло Самаренин. Новый атаман, ни каких жёстких мер по отношению к участникам похода не предпринял. В отписке же в Москву, Войско Донское заверяло царя, что строго наказало атамана Уса и его «бунташных» казаков, и ко всему прочему, лишило их государева жалованья. Беглых же крестьян, присоединившихся к Василию Усу и пришедших на Дон из шацких дворцовых сёл, Войско выдать отказалось, заявив, что «С Дону выдачи нет». Впрочем, этот отказ был связан не только с тем, что казаки считали этот принцип основополагающим в жизни донского казачества и его независимости, но и с дефицитом рабочих рук на Дону. Особенно он ощущался в хозяйствах домовитых казаков, занимавшихся рыбными промыслами. Хотя, как показало время, голутвенное казачество, без кола и двора, было палкой о двух концах.

В отписке, датированной августом 1666 года, казаки в свою очередь жаловались Алексею Михайловичу на своих недавних союзников и его подданных – калмыков. Которые, по их словам, «… чинят обиды большие», «… убили семерых казаков на реке Бузулук и в иных… розных местах многих казаков»; «Казаков перерезали, и кони, и коровы отгоняют» и «твою, великого государя, вечную отчины реку Дон… пусту учиняют». Очевидно, что между казаками и калмыками произошла крупная размолвка, переросшая в военные действия.

В сентябре 1666 года, Войско Донское отправило в Москву с вестями легковую станицу атамана Григория Филиппова (Трубача). Ни каких других сведений об этой станице найти не удалось.

В ноябре Войско Донское отправило в Москву зимовую станицу во главе с атаманом Михаилом Самаренином и есаулом Филиппом Васильевым в числе 26 человек. Казаки везли войсковую отписку и челобитную царю. В отписке войсковой атаман Корнила Яковлев сообщал о получении Войском государева жалованья, встрече посла Василия Тяпкина и отпуске его в Азов. А также о расследовании Войском самовольного ухода казаков атамана Василия Уса: «И за то ему Василью с товарыщи за его вину, что выходили на твою Великого Государя службу без твоего государева указу самовольством и без вашего войскового ведома. И за то ему Василью с товарыщи учинили мы, холопи твои, наказание жестокое без пощады, чтоб на то смотря иным неповадна. И твоево Великого Государя жалованья ничего им не дали за их самовольства, и на них же войсковая пеня под смертнаю казнию без пощады».

1667 год

1667 г. В январе Михаил Самаренин на расспросе в Посольском приказе рассказал, что по пути в Москву, зимовая станица пересекла калмыцкую сакму, «… которые калмыки ходили в Крым под Перекоп, и под Перекоп де нынешние осени перед их поездом не за долго у крымских татар многие животинные стада и лошеди отогнали, и те де стадные лошеди и животину к ним атаманом и казаком в Войско приводя, меняят на киндяки и зипуны».

По словам атамана, «… калмыки де, которые служат Великому Государю и кочюют тайша Солом Серень по сю сторону Дону промеж Донца». С самими же калмыками тайши Солом Сереня, казаки живут мирно и сносятся с ними.

С крымским ханом и турецким султаном казаки живут «в миру», пока из Стамбула не будет отпущен русский посол Василий Тяпкин. «А про Василья Тяпкина они слыхали, что он во Царьгород принят, только де во Царьгороде салтана самого нет, а живёт де в Ядрине поле, и тот де Василей Тяпкин был ли у салтана или нет, того им слышать ни от ково не учинилось».

Царь указал казаков зимовой станицы пожаловать, и выдавать им с 11 декабря 1666 года, атаману 6 чарок вина, три кружки пива и три кружки мёда; есаулу четыре чарки вина, две кружки пива и по две кружки мёда; рядовым казакам по три чарки вина, по кружке мёда и по две кружки пива. Кроме этого атаману указано выдать 6 алтын и 4 деньги; есаула 4 алтына; казакам по 3 алтына и 2 деньги.

18 января Алексей Михайлович, рассмотрев войсковую челобитную и указал думному дьяку Дементию Башмакову отправить на Дон, в качестве жалованья «… две тысечи рублёв, двести половинок сукон амбургских; зелья ручного да зелья пушечново сто пуд, свинцу пятьдесят пуд; да с Воронежа хлебных запасов три тысечи чети». Кроме этого, казакам было указано отправить 50 вёдер вина «… для приезду на Дон к ним атаманом и казаком, калмыцких посланцов с Воронежа».

Узнав о размере государева жалованья, атаман Самаренин вновь бил челом царю, прося дополнительное жалованье, ссылаясь на мир с турками, из-за которого казакам не где добывать зипунов: «А которые Государь, у нас холопей твоих, добычи были под Азовом, и мы, холопи твои, тех добычей для ради твоих государевых дел отстали зипунов нам, холопем твоим, взять себе». Но Алексей Михайлович, на эту челобитную не ответил.

24 января, царь приказал отправить на Дон «наскоро» двух казаков станицы атамана Самаренина со своей грамотой, дав им коней и выдав по 11 рублей и по английскому сукну «доброму». В грамоте сообщалось об отправке весной на Дон жалованья, призывалось жить в мире с азовцами и турками, и разузнать о после Василии Тяпкине.

Кроме обычного жалованья, которое полагалось казакам на отпуске, в честь рождения у царя сына Ивана Алексеевича, им было указано выдать: атаману Самаренину 40 соболей ценой в 30 рублей, есаулу 2 соболя ценой в 2 рубля и казакам 2 соболя за 1,5 рублей.

Измена гетмана Дорошенко польской короне и разгром польской армии, поставили поляков в безвыходное положение. Речь Посполитая, обескровленная годами непрерывных войн, не могла вести боевые действия на два фронта. Нанеся ряд поражений Яну Казимиру, Дорошенко сделал поляков уступчивыми в мирных переговорах и с Россией. Немаловажную роль в этом сыграло и русское золото, которое Ордин-Нащёкин щедро раздавал польским комиссарам. В результате чего 31 января 1667 г. между Польшей и Россией было заключено Андрусовское перемирие, сроком на 13,5 лет. К России по договору отходила Смоленская и Северская земля, Левобережная Украина. Под власть Москвы, на два года переходил Киев и его окрестности. Как говориться: нет ни чего более постоянного, чем временное. Запорожская Сечь, номинально находилась в двойном подчинении Польши и России. В случае вторжении на Украину турок и татар, Россия и Польша договорились оборонять её совместно.

Заключением Андрусовского перемирия закончилась эпоха противостояния двух славянских держав, плодами которой воспользовались турки, и началась новая эпоха противостояния России и Османской империи, длившийся свыше 100 лет и закончившаяся развалом турецкой империи и исчезновением Крымского ханства. Но до этого было ещё далеко, а пока донские казаки продолжали вносить свою лепту в победу над мусульманскими державами, пытавшимися полностью взять под контроль восточное побережье Чёрного море.

Вначале 1667 г., из Москвы в Крым, вместе с отъезжавшим крымским посольством, было отправлено русского посольство стольника Ефима Лодыженского и подьячего Скворцова, для переговоров с крымским ханом о мире. Вопреки обыкновению, посольства ушли в Крым не Доном, через Азов, а украинскими степями. У Днепра они были перехвачены запорожскими казаками и погромлены. Второе посольство было отправлено в июле 1667 г. Доном, через Черкасский городок. Первыми в Главное Войско прибыли послы в Крым: дворянин Богдан Чигаков и подьячий Долгов. Несколько позже к ним присоединились послы в Турции: стольник Нестеров и дьяк Вахромеев. Послы везли крымскому хану грамоту, в которой извещали его о заключения перемирия с Польшей, предложение царя начать дружественные сношения, а также жалобы на беспрестанные набеги на Россию крымских татар и нагаев. Однако турецкое посольство, едущее в Москву, задерживалось и русским послам пришлось ждать размена семь месяцев. Пока, наконец, в марте 1668 года оно прибыло в Азов.

Начавшиеся в Бахчисарае переговоры шли трудно, из-за чрезмерных требований хана и его мурз. Согласно которым Россия должна была отказаться от принятия в подданство запорожских казаков и передать их Польше, а также выплатить Крыму огромные «поминки» и запретить донским казакам разорять побережье Турции и Крыма. На это Москва не могла пойти, и переговоры закончились безрезультатно. На следующий 1669 год, переговоры продолжились и так же не имели успеха. И только в 1670 г. в Крыму был заключён мир между тремя государствами участниками конфликта: Россией, Польшей и Крымом. Один из пунктов этого договора обязывал Россию запретить донским и запорожским казакам морские и сухопутные походы на турецкие и крымские владения.

Однако на Дону, и в Запорожской Сечи, этот пункт договора вызвал глухое недовольство, так как лишало голутвенное казачество основного источник доходов. Ибо государева жалованья хлебом и крупами, на весь год всем казакам не хватало. Старожилые и домовитые казаки в большинстве своём имели своё хозяйство: скот, рыбные промыслы, торговлю и могли прожить определённое время без военной добычи.

Корнила Яковлев, вновь избранный войсковым атаманом, опираясь на старожилых казаков и старшину, сумел на Круге убедить большинство казаков в необходимости заключения перемирия. Однако это не остановило рост недовольства в верховых городках. Движение недовольных казаков возглавил Степан Разин, один из знатнейших и уважаемых старшин Войска Донского. Он пользовался среди донцов заслуженным авторитетом и значительным влиянием. В буйной голове Разина уже давно вынашивался план мести Москве и российским боярам, за казнённого князем Долгоруким брата Ивана.

Но для этого требовалось поднять не только голутвенное казачество Дона, так называемую гольтепу, но и русское крестьянство, посадских людей, с жизнью, бытом и чаяниями, Разин был мало знаком. Для этого он, под предлогом посещения святых мест, исколесил вдоль и поперёк всю Россию. По некоторым сведениям, Разин встречался с опальным патриархом Никоном в Воскресенском монастыре и имел с ним беседу. Побывал он, и в Запорожской Сечи, и на богомолье в Соловецком монастыре. Возвращаясь на Дон, Разин вновь встретился с лишённым сана Никоном, где якобы смущал его призывами бежать с ним на Дон и стать знаменем казачьего возмущения. Но старец отказывается от столь безрассудного шага и зимой 1667 г. Разин возвращается в Войско. Здесь он находит благодатную почву для возмущения голутвенного казачества, не желавшего мириться с запретом на морские, и сухопутные походы, в Крым и Турцию.

Разин воспользовался благоприятной ситуацией, и по его кличу: «Братцы мои, голь кабацкая пойдёмте со мной на синее море, зипуны добывать!», под его знамёна встала не только голь кабацкая, но и часть недовольных московскими указами, старожилых домовитых казаков и старшины. Первоначальный план Разина идти в поход к берегам Турции и Крыма сорвался, так как в Черкаске была сильна промосковская партия казаков во главе с его крёстным отцом – Корнилой Яковлевым, а он пользовался авторитетом, куда большим, чем его крёстный сын. Собравшийся Круг запретил морской поход. Тогда Разин, со своими сторонниками, недовольными решением Круга, взяв все имевшиеся в Главном Войске струги, и ушёл вверх по Дону.