Полная версия
Сибирские Светлые Иные: Песнь Химауры и осени. Часть 2. Голодная песнь Твари. Шестая книга (18+)
Сибирские Светлые Иные: Песнь Химауры и осени. Часть 2. Голодная песнь Твари
Шестая книга (18+)
Ия Карповская
© Ия Карповская, 2020
ISBN 978-5-0051-2787-7 (т. 6)
ISBN 978-5-0051-2784-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
27. 7. 18.
(Сибирские Светлые Иные – Хроники Братска,2015 – Чувства, Братск).Песнь Химауры и Осени (Окончание 2)ГОЛОДНАЯ ПЕСНЬ ТВАРИ
1
…Она шла по опустевшему городу, где больше не будут загораться фонари, и где люди больше не живут. Куда они не вернутся. Где остались только Сумрак, Иные, монстры, кошки, собаки, и крысы. Город был эвакуирован. Все.
Дыры черных окон в столь раннее утро – в четыре с половиной, – казались глазницами пустых черепов. Как склеп… был город. Таким и останется… Навсегда. Деревья были в золотой листве, особенно березы. Они напоминали остаток всего того хорошего, что было в Братске за все время его существования. Где – то возле помойки пискнула здоровенная крыса. Тиль сурово взглянула на нее. Животное остановилось возле нее, и встало на задние лапки. Взгляд Иной был настолько страшен, что крыса попятилась назад. Да и Тиль была теперь совершенно не похожа на себя. Белоснежная седина молодой женщины двадцати восьми лет сияла во мраке заброшенного города, и дико было ее видеть на фоне вечной юности. Серые умные и суровые глаза больше не блестели добротой и радостью, – в них отражалась человеческая усталость и старость даже, в них появилось что – то ЗВЕРИНОЕ, дикое, несвойственное для Волшебницы… бывшей. Да и ранг Волшебница ДАВНО УГАС – еще лет десять назад. С той поры, как несчастная очнулась после энергетической комы.
И действительно, зверье, причем любое, встречающееся на пути, отшатывалось от Ирины, словно это Чума была, а не женщина или девушка. Где – то помимо виднелись в переулке окна, расколоченные, откуда свисали грязные тряпки.
Не было больше в городе выбросов, – рабочие покинули свои места. Заводы опустели, и в их цехах начиналась скапливаться слоями пыль, грязь, да и не только это.
Но самое страшное было впереди. И все эти заводы покажутся сущей ФИГНЕЙ по сравнению с остальным, что тут случилось. В городе остались одни Иные. Из Светлых – Энрике и Инквизиторы, экстренно вызванные для работы в одичавшем городе. Женщина подошла к помойке, и уставилась на испуганную крысу. Та уже не пятилась, а замерла в диком ужасе. Словно кролик перед удавом. Тильсирвэ спокойно сгребла ее в руку и стала с нескрываемым интересом рассматривать.
– Ну что, город Братск, ты дождался со своим слепым юношеским энтузиазмом этого Апокалипсиса? – ухмыльнулась она. – Город крыс и монстров, крысоград, город, где травили и травят людей и Иных всяким дерьмом… Может тут и правда бичи остались, и то в подвалах, если их не сожрали. Надо будет поглядеть, что будет дальше. Надоело мне ОЧЕНЬ многое в жизни. И это надо исправлять. Понимаешь, тварь ты грязная… Чего ты так пищишь в моей хватке, а? Седины моей испугалась, да? Ну зря…
Тут что – то зашуршало за спиной. Тиль резко повернула голову на звук. К помойке кто – то еще подошел. То ли собака огромная типа овчарки или дога, то ли что… Ведь люди в свое время в панике бросали ВСЕ, заколачивая дома и квартиры. Поскольку по телевидению мэр заявил: город надо срочно эвакуировать, типа в лесу что – то страшное завелось и радиации стало много… Либо другой вариант был: в ГЭС пробоина, и в любой момент все может рвануть. Все произошло настолько внезапно, что всем померещилось: все, сейчас ГЭС рассыплется, как карточный домик, прорвет ее, и чудовищные волны за пять минут ВСЕ смоют. Людям, которые в большинстве своем ничего такого не сделали, хотелось просто спасти свою собственную жизнь. Но не только это было причиной – ФСБ обнаружило недалеко от города рассадник Мегаланий. Их было слишком много, тысячи, десятки тысяч… Громадные ящеры жили в поле, размножались там, выйдя из Сумрака в реальный мир, и потому также медлить было нельзя. Понятное дело, что если бы сообщили о новом таком Парке Юрского Периода, некоторые бы и из окон выбрасывались. Потому и сказали то, что надо. И все. И мэр Братска, видя все это, просто понимал, что это конец всему. На ГЭС были и пожары, и аварии другого толка, и еще всякое может на плотине случиться. Итог всего – за три дня город просто ОПУСТЕЛ. Только в поселке Чекановский оставались свои сталкеры.
Под этим местом Мегаланий было слишком много. Иногда их можно было увидеть в поле, тысячами. В такое время сталкеры старались вообще из домов не выбираться. А вот Хлорный завод оставался работать. И Братск с той поры был обьявлен Зоной. Зоной, которую лучше обходить стороной. Поскольку пребывание в городе стало опасно для жизни. Ну или облетать город можно было лишь на вертолете. А началось все изначально просто – построили ГЭС и заводы.
Первоначально, когда все было спокойно и люди жили, ни о чем не думая, все началось с массовых увольнений, после понеслась эпидемия среди населения, – рака горла. Ну и костей. А дальше – все… В свое время, еще до эвакуации, в Братск понаехали южане, но и они убирались восвояси, заколотив свои дома. А половину их Химаура обратила в Темных. Которые потом впоследствии были сожраны гигантскими ящерами. Которые, как уже и говорилось, расплодилось в гигантских количествах. И кои разгуливали по Братску в любое время суток, (сначала они начали выбираться в реальный мир ночью, и одна – две попались на камеры) выискивая, что бы сожрать. И находили, и жрали, из помоек и на людей бросались на окраине. Не трогали из Иных они только одного – Илльо, он был несъедобен и при этом смертельно опасен.
Тильсирвэ шла по обезлюдевшему городу, который теперь был похож на Чернобыль, и даже хуже, и усмехалась. И вот, эта первая помойка, где кто – то рылся, незаметно почти подкравшись. Сначала мелькнул хвост исполинских размеров, а потом и лапа. Существо, судя по всему, было огромным. Это была не собака и не кошка даже. А нечто пострашнее. И оно искало мясо.
– Ну вот. Докатились. Дожили! Десять лет прошло, смешно! Закрывая все на свете, в том числе и Природу, вы хоть думали, ЧТО ожидает вас после? – Она покосилась на крысу в руке, и просто ее придушила. Своей мертвой хваткой. Животное дернулось и затихло. Оно было мертво. – Занесла меня нелегкая в этот город Братск… И вот что с ним стало в результате деятельности Химауры и прочего. Похоже, всех эвакуировали. Ну и хорошо. Надо теперь осмотреться здесь получше, найти тут Энрике, который меня отправил в Питер. Лучше бы он со мной отправился, и удавил бы этого урода Крейта Майрена, который мне не то что не давал, но и ВСЕ нервы вытрепал! Наркоман законченный, пидор, пьяница, минималист, изменник и в придачу с врожденной шизофренией типчик. ВСЮ жизнь испортил. Сволочь… Одни слезы и десять лет боли! Чтоб его… Каждый день, и почти каждую ночь, куда – то сваливает… И еще удивляется, ЧЕГО это я такой стала! Да и непонятно мне до сих пор, почему Портал закрылся тогда внезапно. Хотя если подумать… Может, моя теория и верна.
Она откинула седые волосы с лица. Длинные, тяжелые. Седые были не только они, но и брови с ресницами. В помойку полетел труп крысы. И тут же, тот, кто там рылся, показался. Тиль не увидела сначала существо. Да, это была не собака, и не кошка. Сначала из мусора вылетел гигантский хвост в чешуе, а после вылезла на белый свет гигантская лапища. Девушку не по – детски передернуло. Она доселе никогда не видела этих монстров. Ужаснулась, прекрасно поняв, что это порождение Химауры. И что убежать от такой громадины НЕ ПОЛУЧИТСЯ. Поднялась голова монстра, и он оскалил длинные зубы. Мегалания, увидев Иную, высунула язык и принялась им ощупывать потенциальную жертву, обнюхивая. Та же, просто почти остекленев, стала медленно вынимать катану из ножен. И вдруг услышала голос у себя в голове:
– Если не будешь дергаться, эта тварь просто пройдет мимо. Стой и не двигайся.
Ирина поначалу не поняла, что это был за голос, и откуда он. Но потом просто видела, что монстр просто ознакамливается с обьектом – с ней. Слюна ящера упала на куртку. Эта Мегалания просто могла тут обитать, в горе мусора, или на пустыре… Кто знает? Удивило то, что он СЛИШКОМ тихо подобрался к куче. Вполне возможно, что там догнивали и человеческие трупы. Хотя мясным душком человечины там уже пахло хорошо. И по ходу, Мегалания его и жрала в данный момент. В это прекрасное апокалиптическое утро.
Закончив знакомство, монстр повернул голову и резко во что – то вцепился в мусоре. И вытащил. Человеческий труп. Сожранный наполовину, по пояс. Головы и рук не было также.
Девушку вырвало. Щедро. Она всякое видела на своих заданиях, только НЕ ТАКОЕ. Ноги в джинсах и часть ребер… После этого ящерка подбросила мясо, и оно исчезло в ее страшной пасти. А после тварь стала скрести лапой по асфальту. Готовясь прыгнуть. Известно на кого. И охотиться дальше.
И вдруг, в тот самый момент, оно дико взревело и рухнуло наземь трупом. Будто в него выстрелил снайпер.
Призрак Тиль убрал меч за спину, и принялся забирать из тела Мегалании всю Силу Химауры. Посмотрел на оригинал себя. Улыбнулся.
– Она бы сожрала тебя. И прямо сейчас. Я убила тварь. Теперь так и буду за тобой ходить. Меня лично эти твари не трогают. Так и осталось жить теперь: питаться этими ящерами и Темными, которых эти гады и жрут. И будут жрать дальше. Потому как они живые, и голодные, а кушать хочется всегда. Ты и не сможешь меня увидеть. Но меня видят прекрасно порождения Химауры. И боятся. – Призрак тепло улыбнулся.
По сравнению с тем здоровьем на вид, коим пышел Призрак, оригинал был выжат как лимон. И немудрено – Тильсирвэ была Ведьмой. Темной. Уже не Волшебница вовсе.
– Нехило мое тело физическое Тьма Илльо выжала. Как тряпку. Все соки, всю юность. Все здоровье… Одна Тьма и Боль в тебе! И если бы не эти Смерти, ты бы умерло. Да и мне бы конец пришел. Ну что ж, будем тебя беречь. Потому что это не Питер, это Братск. И на часах всего лишь пять утра! Знаешь что. Здесь СЛИШКОМ опасно. И, кстати, твоя седина мне не нравится. А кожа, несмотря на юность, утратила прежнюю свежесть. Сбежал с щек румянец. А белки глаз стали серыми. Даже желтоватыми. Вот надо же было тебе ТАК влипнуть! Я – твоя жизнь и питание. Потому и охочусь. Другого выхода не существует. И когда – нибудь мы увидимся по – настоящему. В день смерти Илльо. И ты его убьешь. Только тогда ты станешь прежней. Светлой. Даже лучше, чем была. А я… стану с той поры твоей Частью… внутри. А может, часть меня уйдет в Сумрак. Я распадусь в виде атомов в тебе, верну былые молодость и красоту… А сущность Иной моя уйдет к мертвым. Сила вернется… в виде меня частично. Остальное застынет навеки в мире Иных… А пока что живи давай.
Молодая Ведьма с радостью смотрела на труп чудовищной ящерицы. Подошла ближе и пнула со всего маху лапищу.
– Знаешь что, нехило тут без меня жизнь пошла! Не зря я сюда наконец вырвалась от мужа – деспота. С какого хрена я вообще вышла за него замуж?! Это ж надо было так промахнуться и сглупить! И самое жуткое, что Энрике за эти десять лет даже ни разу НЕ ПОЗВОНИЛ! Ну… один раз дозвонился, и все. После сгинул. Особенно когда Портал где – то в Челябинске меня выплюнул, во дворах. Все же в порядке было… А после начались приключения, – на голову и жопу. И тот обморок на перроне… И эта кома… На несколько месяцев.
Женщина молодая присела на корточки. Достала охотничий нож, и принялась усердно срезать палец Мегалании. На добрую память.
– Ну что ж, спасибо тебе, город Братск. Докатились мы и до Парка Юрского Периода. Наверное, если бы людей не эвакуировали, эти твари бы потчевали каждый день человечинкой. Знали бы это строители, когда проектировали ГЭС и сам город! Но здесь, блин, такой менталитет, что хоть в лоб, хоть по лбу, – БЕСПОЛЕЗНО обьяснять. Видать, эти выбросы ХОРОШО по голове дают, искривляя сознание… Пожила в этой клоаке пятнадцать лет, знаю… Надо будет зайти домой, посмотреть, ЧТО там теперь творится.
Все – таки отрезав черный коготь, Тильсирвэ забросила его в свою черную торбу.
– Ну вот, у Энрике есть свой личный коготь на цепочке на шее, теперь и у меня будет… Замечательно.
Очень также удивило Темную Тиль, что труп монстра не ушел в Сумрак. А остался лежать как ни в чем ни бывало. И отрубила она тот коготь душевно, ну почти как топором. Хотя опасность в этом была: твари могли почуять кровь и двинуться следом. Погонятся. И что тогда?
– Я уже давно не я… – сказала она, и откинула вновь на спину белые, как снег, волосы. – Раз не боюсь, на свой риск, то значит, так и надо. Ох я помню. Как я ВСЮ эту поэтическую срань в Питере в две тысячи седьмом году поставила на уши… Ух как они все там злились, когда репутация – то рухнула! Наркоманы, бляди, шалавы, шизофреники, психопаты, и прочая шушера… НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ!!! Плюс вы назвали меня больной на голову и идиоткой только за то, что я не разделяла их взгляды… А потому и не разделила, потому что вы кусок бездарного говна, живущие паразитированием других! На других! Нихрена не работали, а только страдали непонятно чем! Так что всех этих ящериц надо наслать на вас… и побольше. Рождаются же такие уроды, которые женскую п…у восхваляют, как тот Мякишев, убожество и сволота, у которого вечно чешется в одном месте! Не зря я его тогда, в баре, окатила матом! Большего он и остальные не заслужили. Катитесь в Преисподнюю! Вернее, уже выкатились туда. Очень надеюсь, что вас там Сатана оттрахал во все дыры и не в дыры!
Призрак стоял рядом, кивая согласно головой. Он был всегда начеку, потому что Братск теперь – Зона, где вовсю царствовала Химаура. Человеческие законы теперь тут не распространялись ни на что. Настало время Голода и Тьмы.
И отступать было некуда. Либо умереть тут, либо бороться за выживание. А раз пришлось вернуться в этот город, не от хорошей жизни… поскольку в Питере жизня опротивела до смерти, то теперь все, война. Но поначалу надо перекусить что – нибудь… Потому как Крейт Майрен жрал лишь сухарики, а на нормальную пищу и не глядел даже, которая была заботливо приготовлена.
Перекусить, если что – нибудь да осталось в разрушенных магазинах. А один как раз был недалеко. И нужно идти туда на разведку.
В магазин «Юбилейный» на улице Мира…
Здание с черными глазницами окон совсем не походило на то, чем оно было раньше. Часть окон просто вынесено, часть выбито. Часть с дырами от камней. Причем было абсолютно непонятно, где народ спасался, а где били стекла ради забавы. Кроме подростков – Темных это больше никто сделать не мог. В некоторых окнах сидели одичавшие кошки и коты, злобно скалясь. Даже они были смертельно опасны. Да и пожирали они в основном тех же самых крыс, которых развелось фантастически много. Кошек, как следствие, пожирали Мегалании. Получилась своя пищевая цепь. Волков, медведей, лис, лосей, зайцев возле города в радиусе ста километров практически не осталось – ТАМ они ВЫМЕРЛИ полностью по одной причине. Были сожраны чудовищными хищниками. Которые еще лихо дрались за территорию. Потому что они, адаптировавшись к жизни в опустевшем городе и его районах, принялись усиленно размножаться, а молодых ящериц надо было чем – то кормить. Эти порождения Химауры были даже к сибирским морозам приспособлены, и им ничего не было. Подкожный слой жира спасал от холодов. И в сорок с лишним градусов они бродили по городу, уже как почти год, пожирая все, что только найдут. А сейчас шла осень две тысячи пятнадцатого года.
Также и оставаться в домах было опасно. Ночь обычно начиналась для оставшихся Темных и их же новых с того, что нужно было просто не включать свет. Даже свечу нельзя было зажигать. И на несколько замков нужно было запирать двери. Если дверь оказывалась железная, то были еще шансы выжить. И все было вполне хорошо. Но начинался самый настоящий леденящий ужас, когда за окнами раздавался скрежет когтей по асфальту и в подьезде по ступеням. Иногда Мегаланий было слишком много. Они оцепляли дворы только так, выжидая. Пока кто выберется. Они охотились или стаями, или поодиночке. Либо взрослые особи учили молодняк охоте. И у тех, и у других все получалось очень неплохо. Иногда мелочь залезала в квартиры через вентиляцию. Что было дальше – говорить не надо. Мелочи было много. Ясно, что становилось потом с жителями квартиры – скелет оставался. Сотня ящерок сжирала человечину или что там за час.
Деревянную дверь чудовищные ящерицы уничтожали достаточно быстро. Гигантские когти срывали замок и остальное без труда. Иногда в ход шли и зубы. И если, как выше и говорилось, в квартире кто находился, то результат был известен – Смерть. Тварь сначала убивала, потом вытаскивала труп на лестницу, или пожирала жертву прямо в квартире. Спастись от Мегалании было невозможно. А вот железную дверь открыть не получалось также, как и деревянную. На ней оставались либо вмятины, либо царапины от когтей. Вмятины от огромной головы. Звери, конечно, бесились не по – детски, а потом уходили искать другую добычу, – крыс, кошек, собак, или же разгребали склады за городом, и там же откладывая свои яйца. Зарывая их в мусор. Иногда был каннибализм среди тварей. Ящерица, как и динозавр в свое время, (не каждый, конечно, вид) строила гнездо и высиживала свое потомство. И потом о нем трогательно заботилась. Принося ему пищу. Иногда живую.
Тем временем Химаура становилась все злее и злее. Породив совершенно новый вид Зла, она не могла больше существовать так, как раньше. И еще больше разумную химию бесил Энрике – Архимаг. Которого достать, в общем – то, получилось, а вот убить – никак. Он был бессмертен. Химаура ударила его по самому больному, искривив пространство и его желание… И теперь, когда Ад настал, и когда город превратился в невесть что, живая химия столкнулась с серьезной проблемой: у Энрике уже был ОПЫТ, причем гигантский. По уничтожению подобных тварей, заполонивших город. Таким он и в Средневековье во время Чумы занимался. Гвелд расправлялся с Мегаланиями очень умело и быстро. Он разил их оружием, которое было заряжено именно магией уничтожения. Катаной своей, выкованной в Китае. Энрике за время своей долгой, очень долгой жизни, убивал и драконов, и змей, и ящериц, и ничего ему за это от тварей не было.
Вот ЭТОГО живая химия никак не могла знать. Потому что мозгов у нее и вовсе не водилось. Чтобы понять, что Архимаг – кельт ей НЕ ПО ЗУБАМ. Но она сломила его абсолютным отчаянием. По – женски, так сказать. Другого способа его накрыть медным тазом просто не существовало.
Таким образом, Мегалании ходили и к Энрике охотиться, но тот быстро просек неладное, и благополучно их приканчивал. Куда он девал их трупы – другой вопрос. И еще был у него один вопрос – ЧТО делать ему с выдернутыми, раскаленными нервами… которые сумасшедшая деревенская жена выдрала? И теперь они торчат во все стороны, как не знаю что…
Она сама была безнадежна. Сумасшествие ее достигло таких пределов, что она больше не воспринимала, спустя десять лет, нормальную реальность. Для нее реальность жила только в воображении, в воспаленном мозгу, пораженным болезнью и радиацией. Ни таблетки, ни побои, ни связывания по рукам и ногам не действовали на нее. Ирина видела свиней, коров в квартире, навоз и прочий бред. Также она превратила коттедж и квартиру в помойку, понатаскав туда ВСЕ. Стоило мужу что – нибудь выбросить, начиналась истерика. С мордобоем. Она же набрасывалась с кулаками, отбирая свою рухлядь.
Дочь такая же оказалась, да еще у нее была тяжелейшая форма шизофрении да аутизма. КАК врачи разрешили рожать ее матери – вообще непонятно. Да и Гвелд давно понял, НАСКОЛЬКО ОН ОШИБСЯ. К своему ужасу, как уже и говорилось, он понял, что в деревне Икс от горя просто крышу сорвало. И все…
Вот ТАК мщение Химауры свершилось. Но Илльо…
Насчет Илльо он все знал… Знал, что этот последний Темный расплачивается за свое дерьмо сполна. Что у него НИЧЕГО и НИКОГО не осталось просто. Этот Илльо за эти десять лет ухитрился даже жениться, и не только. ОН ПОТЕРЯЛ ВСЕХ. Родителей, жену, ребенка… ВСЕ УМЕРЛИ.
Ясно, КТО это сделал – Призрак. Это уже отдельная история будет здесь. Он надеялся слепо, что жену и ребенка Призрак не тронет. Но он и представить не мог, что ИХ Сущность приготовила на сладкое. И получилось это сладкое…
Как умерла его жена по имени Светлячок – отдельная песня. Погибла она, конечно, в самый неподходящий момент, – когда жизнь вроде бы наладилась. Родился ребенок. Да только жену нелегкая понесла в горы с грудничком, ее словно ВЕЛ кто – то на верную Смерть. По собственной дурости поперлась. Оттуда она не вернулась. Никогда не вернется.
После такой трагедии Илльо проклял Призрака, все и всех, и принялся спиваться. Теперь даже изменять покойной жене не хотелось. Когда Марианна – Светлячок была жива, – да на здоровье! По пять баб в неделю, на отдельных квартирах. Которые потом умирали страшно. Призрак работал дальше. А тут все, кончилась халява… Горе как – то отрезвило этого лоха. А Светлячок была дура – дурой, и многого не понимала в жизни. От природы тупая как полено.
Труп жены не нашли. Хотя прочесали волонтеры весь лес. Вернее, нашли кого – то там, да не ее. Выдали за правду, положив бомжа в гроб, да закрытый сделали. Сказали, что она там, чтобы утешить вдовца. Который был раздавлен горем. Фактически, Светлячок сама себя убила, связавшись с этим ублюдком. Да, поначалу Илльо ходил на могилу Марианны, а потом просто плюнул на это и стал алкашом. Дальше началось все то, по сравнению с чем Призрак – киллер показался сущей фигней. Но об этом позже.
…В один прекрасный день Гвелд, устав от бренности жизни, приставив ствол к голове, позвонил в Инквизицию в Штаб на скайп, и заявил: если его не избавят от сумасшедшей, и от дочери, то он пустит пулю в лоб, плевав на свое бессмертие и ранг.
– Вот что я вам скажу, дорогие мои… Я не знаю, что потом будет с этим городом, и прочим. Но уберите от меня этих двоих, или меня сейчас или послезавтра НЕ БУДЕТ. ЭТО ПРИКАЗ!
– Ты совсем сдурел, кельт, – начал было начальник, но Гвелд осыпал его первосортным матом. Причем таким, какому бы матерые зэки позавидовали. После такого через пару часов подкатила психушка с зарешеченными окнами, и санитары – Иные, связав смирительными рубашками бешеную девку и ее дочь (вопли которой были слышны по всему подъезду и двору), увезли обоих. Существо, растерявшее остатки разума, орало так, словно резали свинью. В общем, наконец настали покой и тишина. Забрали ОЧЕНЬ надолго. Лет на десять.
Долгожданная тишина и одиночество окрылили кельта. Он успокоился. И принялся выносить на помойку ВСЕ, что сумасшедшая понатащила. На этот подвиг у него ушло дня два. Некоторые комнаты были забиты под самый потолок. И думал все это время Энрике, как там Тиль. Хотя до этого он знал, ЧТО с ней произошло. Вейдер сказал, шеф Светлых Питера. Не выдержав ситуации с Ириной.
Половину фотографий жены он уничтожил, половину оставил для косвенных улик.
– Любимая моя… Мы все равно будем вместе! А с этими двумя я разберусь! И пускай останусь без кресла, не перед шизофрениками унижаться не буду! Лев перед собаками не унижается! А волк в цирке не выступает… Хватит с меня, надо теперь жить как следует! Побухал, потерпел дерьма, – хватит! Осталось найти тебя, моя незабвенная, и в постель… детей делать… Какая бы ты ни была… Хватит себя на отборное говно тратить!
Обессиленный, как физически, так и морально, Гвелд – Кельтский просто рухнул в кресло и выпил успокоительного. Неразбавленного. Залпом. Тишина успокаивала и тело, и душу. Захотелось снова выпить… но уже не спиртного, а томатного сока, или яблочного. Живительная влага потекла в желудок.
– КАК же мне замечательно! Жить без ора в доме и без кулаков… Только любимой не хватает… и близости с ней.
Допив сок, Энрике СОДРАЛ (не снял, а именно СОДРАЛ) обручальное кольцо с пальца, и спустил его в унитаз. Потом подумал, что сделать можно с печатью в паспорте, и не стал ее уничтожать, как и свидетельство о браке: рановато. Теперь он добьется того, чтобы Тиль развелась со своим сумасшедшим. Гвелд прекрасно знал, что там творится. Но не знал другого. Поскольку правда была для него закрыта. То, что Тиль носила под сердцем ЕГО ребенка. Который погиб. Еще до родов.
Так что кошмар на некоторое время закончился. Теперь, после ствола у головы, Инквизиция вроде бы поняла всю серьезность происходящего, и перестанет закрывать глаза на все. Она сделала то, что люди не смогли сделать. Люди выпускали жену из психушки, и в тот же день двойник Тильсирвэ начинал не по – детски куролесить. Никакая магия при этом на эту дурищу не действовала: голова отказывалась ее принимать.
Энрике, как и говорилось, попал в ТАКОЙ капкан, что сам не смог оттуда выбраться. И теперь, наконец, драгоценное спокойствие. Одновременно придется подумать, КУДА теперь ехать из обреченного города. Действительно, – куда? Непонятно. Ну ничего, машина есть. Уедет. Или Портал. Только придется ВСЕ бросать, что нажил за столько лет. Несмотря на то, что привык к квартире, к коттеджу. Их не станет по – любому: либо ящеры разнесут, либо все утонет. Но в таком случае утонут и Мегалании. Как и все вокруг. Но волна пойдет и на остальные ГЭС, а чудовищное цунами смоет прибрежные деревни и городки только так. И бежать будет некуда. Да и пара взрывов в Братске, когда оно город накроет… И все, местность будет ОТРАВЛЕНА хлором… который неизвестно куда уйдет.
