Последний император Ойкумены

А трофеи из завоёванных стран уже везли на телегах, кораблях, вьючных верблюдах и ишаках.

Император, построив на дворцовой площади своё покрытое пылью сотен дорог войско, прогремел:

– Война закончена, всем спасибо! – и приказал выдать каждому солдату по пачке махорки, мешку муки, десятку страусиных яиц первой категории, золотой монете со своим профилем на аверсе и по литографическому портрету императорской семьи. Инвалиды были страшно удивлены таким щедрым подаркам и мгновенно очистили площадь, опасаясь, как бы император не передумал. Арнольд улыбнулся с балкона в спины улепётывающим ветеранам войн, сладко потянулся и сказал через плечо императрице:

– Навоевался вволю, пора и отдохнуть! А не прокатиться ли нам с Леопошкой на кораблике по морю? Вот и архонт Атлантиды Дропад умолял приехать на пару неделек – рыбки половить, позагорать. Пляжи у них чудесные, песок как золото!

– А что, и прокатимся! Я и туники для купания шикарные из Франкии получила, от самого Кердана!

Императорская семья, собрав чемоданы и накоптив пршута на дорожку, на золочёной галере отбыла на восток Внутреннего моря к таинственной Атлантиде.

Глава 3. Атлантида

Морской бог Посейдон уже почти год не ел и не спал. Будь он человеком, непременно бы скончался от истощения и мигрени. Его домочадцы – жена Амфитрита и сын Тритон – не могли понять причины стресса всесильного подводного владыки, печалились и хотели ему помочь, хотя и боялись его гнева: не так давно Посейдон разогнал по морям, рекам и ручьям своих сто двадцать пять сыновей и трёх бывших жен. Но сейчас их любимый муж и отец выглядел скорее озадаченным, чем во гневе. Повздыхав и опустив ко дну головы, мать и сын поплелись к кабинету владыки морей, выпуская из жабр тысячи пузырьков.

А Посейдона мучил вопрос: издеваются над ним атлантидовцы или нет? Будучи подданными морского царя они, как и все жители островов Внутреннего моря, платили ему необременительный налог рыбой и другими продуктами питания, железом и золотом.

На морском дне располагался дворцовый комплекс бога, в котором обитал он сам, его жена, сын и их прислуга, русалки-нереиды, морские коньки, конюхи, кузнецы (подручные Гефеста, одолженные морскому дяде вместе с компактным подводным вулканом на неопределённое время) и прочий мастеровой люд и нелюдь. И всем им были нужны рыба, устрицы, водоросли, одежда, ласты и украшения. Казалось бы, в море рыбы не счесть, но попробуй её поймать в воде изнутри! Удочку закинуть нельзя – поплавок всплывает на поверхность, червяков накопать негде. Вот и пришлось Посейдону облагать данью островных жителей, хотя и требовал он немного – ежегодно с каждого рыбака по корзине рыбы или креветок, с мастерового по горсти гвоздей, амфоре или золотой серёжке для подводных фемин.

За неделю до сбора налога морской бог устраивал бурю на пять минут, которая не успевала ничего потопить или разрушить, но напоминала всем о том, что пришло время оплаты. После этого самые ленивые рыбаки и мастеровые без промедления засучивали рукава и брались за дело.

Через семь дней ко всем полу и просто островам Внутреннего моря по очереди подплывала громадная раковина, запряжённая дюжиной морских коньков, таких могучих, что они больше были похожи на китов, а не на смешных рыбок с закрученными хвостиками. В ней стоял полубог Тритон и дул в двухметровую кручёную ракушку.

Дул так усердно, что налогоплательщики молниеносно складывали в раковину дань и знаками просили побыстрее уплывать – как бы рыба не испортилась и гвозди не заржавели! После этого все жители остров и полуостровов объяснялись жестами два-три дня, пока в их ушах не затихала божественная духовая музыка.

Жители Атлантиды тоже не отлынивали от оплаты, даже отдавали гораздо больше требуемого… но делали это как-то очень странно.

Во-первых, все атлантидовцы затыкали уши кусочками воска, чем сильно обижали сына Посейдона, откровенно отказываясь слушать его любимые мелодии.

Во-вторых, свои обильные дары они не накладывали в грузовую раковину горкой, а аккуратно упаковывали.

Вся рыба, креветки, мидии и другие моллюски были уложены в коробки из какого-то тонкого серебристого металла и обсыпаны кусочками замерзшей воды, причём рыба была выпотрошена и лишена голов и плавников. Железо, золото и посуда тоже были уложены в ящички и завёрнуты в странные толстые полупрозрачные мягкие ткани. Вроде бы жители Атлантиды проявляли аккуратность и повышенное уважение к своему великому богу и покровителю, но на каждой коробке и всех ящичках изящной атлантидской клинописью были выведены странные надписи: «Не кантовать!», «Хранить при температуре 0–10 градусов Цельсия!», «Оберегать от повышенной влажности!», «Беречь от детей!», «Использовать до 01.12.12».

Посейдон, конечно, обладал божественной возможностью заглянуть в будущее, но он не мог понять, при чём здесь Кант и Цельсий, которые ещё не родились, от каких детей беречь гвозди и подковы, почему рыбу и моллюсков нельзя сразу съесть, а надо как-то использовать полгода, и какая может быть низкая влажность в воде!

Всё это бессмертный бог мог ещё выдержать, имея бесконечное терпение (если его не сильно разозлить), но последний случай это терпение уничтожил.

Дело было так.

В одной из коробок, присланных из Атлантиды, кроме выпотрошенных безголовых рыб лежала маленькая коробочка с надписью: «Подарок от производителей». В коробочке, заботливо упакованная в волокна хлопка, притаилась красивая радужная рыбка, весело пускающая пузыри и помахивающая хвостом.

Посейдон тогда ещё подумал о том, какая надпись глупая – производителями рыб могли быть только другие рыбы, постарше, но они вряд ли пожелали бы сделать подарок кому-либо, даже богу морей. У рыб есть всего два желания – поесть и наметать икры.

Несмотря на это рыбка понравилась своим весёлым нравом и блеском глаз. Она не отплывала от бога и его домочадцев ни на шаг, вертелась веретеном и глотала корм из рук, радостно сверкая глазками. Рыбка прожила во дворце около недели, когда одна наблюдательная нереида заметила, что весёлая рыбка сначала проглатывает горстку рачков дафний, а потом в тёмном углу их выплевывает. Дафнии мгновенно улепётывают, и, как говорится, – концы в воду!

Посейдон кинул на кильку божественно пронзительный взгляд и понял, что это не рыбка, а искусно сделанный механизм с хрустальными глазами и пружинным заводом. Этими глазками рыбка испускала невидимые лучи, которые фиксировали всё, что происходит вокруг неё на десять прыжков морского конька. Лучи не расходились во все стороны, а направлялись точно в сторону столицы Атлантиды – города Золотых Врат.

Великий морской бог наконец-то принял решение: принять вид какой-нибудь безобидной птицы, хотя бы чайки, и полететь в столицу Атлантиды, чтобы там всё разузнать и решить, издеваются над ним атлантидовцы или боготворят, как и положено.

Золочёная галера с семьёй Арнольда Великого и им самим плавно входила во внутреннюю гавань города Золотых Врат через эти самые золотые ворота, которые Арнольд уже видел недавно во время завоевания Ойкумены, но всё равно его, как и всех других, охватил священный трепет при виде этой сверкающей громадины.

Под сводом Врат свободно могла разместиться половина родного города Арнольда. На вершине Золотых Врат располагался оркестр человек в двести и гремел медными трубами, литаврами и барабанами в человеческий рост гимны Аквилеи и Новой Римской Империи (хотя Атлантида подчинялась и платила дань Посейдону, получить ещё одного хозяина и покровителя была не против). Одновременно с первыми звуками музыки от пристани отплыла лодка с архонтом Атлантиды Дропадом, направляясь к борту галеры.

В лодке, обитой царственным пурпуром и украшенной розовым жемчугом, никого, кроме Дропада, не было, однако она быстро плыла по каналу, оставляя за кормой тугую струю воды.

– Чудеса! – прошептал про себя Арнольд, но ни один мускул на его мужественном лице не дрогнул.

Остальные путешественники тоже не выразили вслух своих чувств, один юный Леопольд взвизгнул.

Золотые Врата были такими большими не только с целью вызвать трепет во врагах, имеющих намерение напасть на столицу Атлантиды, – они являлись единственным удобным входом не только в столицу, но и во всё островное государство. Громадный остров был окружён коралловыми барьерами, острыми скалами и тройным кольцом рвов. Проникнуть в Атлантиду помимо Врат могли только птицы, но они почему-то избегали такого пути и, как и люди на лодках и судах, сновали через Золотые Врата туда и сюда поодиночке и целыми стаями.

Посейдон, вылетев из глубин океана, как ракета класса «Нептун», мгновенно преобразился в крупную серо-белую чайку и взял курс на Атлантиду.

Будучи одним из самых энергичных божеств, он так быстро махал крыльями, что немного подпалил их концы, которые приобрели при этом красивый чёрный оттенок. Сократив таким образом время на дорогу раза в четыре, клювастый Посейдон засветло подлетел к островному государству и направил свой путь через скалистые берега наискосок к столице.

Подлетая к прибрежным скалам, он решил совершить то, что обычно делают чайки, голуби и некоторые другие умелые птицы, не усаживаясь на ветки деревьев и заборы. И совершил, но почувствовал себя при этом очень странно, как будто пролетел через мясорубку и сложился обратно.

Он оглянулся и увидел, что извергнутое содержимое желудка не упало на скалы шлепком, а размазалось в воздухе, как на невидимом стекле, и медленно стекает вниз.

«Чудеса!» – прокрякал про себя повелитель водных бездн и устыдился – богу такие слова не должны даже приходить в голову!

Почтительно поддерживаемый под локоток архонтом Дропадом, император Арнольд Великий в сопровождении семьи и свиты, в окружении роты почетного караула направился к самодвижущейся колеснице, в которой высокопоставленные особы и архонт просторно разместились и отправились по широкой гладкой дороге ко дворцу. Император чудеса уже не поминал, но рот держал открытым так долго, что императрица потихоньку его ему прикрыла. Путь был недолог, к тому же архонт не давал гостям скучать, показывая проплывающие в окнах храмы, гимнасии, театры, стадионы и просто жилые дома, объявляя их высоту и ширину в локтях и из каких сортов мрамора они построены.

– У вас что, глины и веток нет? – спросил хозяйственный Арнольд князя-кесаря атлантидовцев (официальным властителем был сын Посейдона Атлант, но он был ещё энергичней своего отца и вечно где-то мотался по гостям – то в Индии, то в будущей Южной Америке, то на Чукотке и Австралии у местных богов, божков и идолов, оставляя у кормила островной страны доверенного и проверенного человечка Дропада, который гордился дальним родством с Гераклом и его женой Гидрой). – Зачем на жильё для плебеев (это модное словечко Арнольд подцепил в покорённом Риме) тратить драгоценный мрамор, или чёрный люд под землёй в норах отдыхает?

– У нас нет плебеев. Атлант, хоть и сын бога, не уважает неравенства, а вместо слуг у нас человекообразные механизмы-роботы. Негры здесь не водятся, поэтому и в норы сажать на отдых некого. Самые знатные граждане обитают в роскошных дворцах, а люди попроще в обычных мраморных особняках, не более ста квадратных локтей на человека.

– Чудеса! – всё-таки вырвалось изо рта императора, но, к счастью, этого никто не услышал – колесница громко пшикнула воздушными тормозами и быстро, но плавно остановилась перед украшенным нефритовыми колоннами главным входом в императорский дворец. Этот дворец к приезду дорогих гостей за две недели, работая день и ночь, возвели рукастые атлантидовские каменщики.

Дропад и его помощники помогли царственным гостям выбраться из экипажа и проводили по украшенной крупным жемчугом и янтарём золочёной лестнице в покои.

Покои размером с футбольное поле были украшены коврами, гобеленами и картинами с изображением подвигов Арнольда Великого и его инвалидной команды, по углам располагались скульптуры греческих богов с морским уклоном.

Возле алькова в алебастровых бассейнах мягко шептались фонтаны с прохладной и тёплой водой, красным и белым вином и «Буратино» для Леопольдика.

За виноградными листьями, перевитыми в виде готических букв «М» и «Ж», угадывались комнаты отдохновения. Нефритовые низкие столики были красиво завалены папирусами модного военного и сказочного содержания. На северной стене в полумраке висела чёрная с золотом рама, внутри которой была яркая многоцветная картинка, непонятным образом всё время меняющаяся под приятную музыку и пение невидимого хора.

Увидев это, Арнольд поклялся себе устроить в Аквилее такое же великолепие, ну, может быть, чуть попроще, без белого вина.

Через час гостей после ознакомления их с резиденцией пригласили на скромный ужин, составленный в основном из местных блюд, доселе не знакомых не только супруге, но даже и самому бывалому Арнольду.

Пока скромный, но весёлый ужин продолжался и продолжался, чайка Посейдон летел над островом по направлению к столице, и конца пути не было видно – недаром философ Платон намекал, что Атлантида побольше Африки будет.

– Чудеса! – снова прокрякал чайка-бог и опять устыдился. Он по-настоящему начал терять бесконечное терпение и луч, испускаемый игрушечной килькой, когда на горизонте уже в лучах луны показались золочёные крыши и купола города Золотых Врат.

«Видно, не только калитка у них золочёная!» – пробормотал себе под клюв Главный Моряк, который давненько не бывал в Атлантиде и не видал великолепия современной столицы.

Подлетев к городу, он снизил скорость и сразу понял, в каком месте принимают рыбий сигнал.

Это было неприметное здание из серого мрамора, крышу которого украшал десяток странных, похожих на гигантские морские швабры предметов.

– Антенны! – произнёс вполкряка Посейдон незнакомое слово, которое, вероятно, прилетело из воспоминаний о будущем.

Мягко опустившись на украшенный резьбой подоконник, замаскированный гроза морей заглянул инфракрасным взором в окно, заодно подключив излучение, которое через сотни лет откроет Вильгельм Рентген.

Через две стены он обнаружил комнату, уставленную металлическими ящиками, набитую какими-то шлангами, верёвками и людьми верхом на вращающихся седалищах.

К своему удивлению, небожитель (вернее, морежитель) на широкой стороне самого большого ящика углядел «прямой репортаж» из его собственного подводного дворца с участием Тритона, нескольких нереид, морских коней, командированных кузнецов, подводных садовников, мурен, дельфинов и даже жены Амфитриты.

Более того, эти легкомысленные «дайверы» вместо того, чтобы чинно сидеть на раковинах и болтать, потягивая экзотический напиток «чай» с обратной стороны поверхности моря, напялив на себя «чешую» сухокожих, лихо представляли сцены из жизни олимпийских богов, причём Амфитрита с бородой из водорослей изображала Зевса, а остальные его дочерей, сыновей, кентавров, химер и других доверенных лиц.

История была весёлой и занимательной: Зевс очень любил детей, причём любых видов и сочетаний – своих детей, детей других богов, детей людей, животных и даже рыб, детей богов и людей, богов и животных, людей и рыб и так далее. Причём чем меньше ребёнок от роду, тем заботливее к нему относился Зевс: закармливал амброзией, конфетами, сеном, сухим кормом и червяками, запаивал нектаром, молоком, свежей кровью и помоями. Детишки бегали за громовержцем, как микробы за грязнулей, требуя повышенного внимания, от нетерпения повизгивая, плача и покусывая друг друга. Всё это сопровождалось песнями, плясками и игрой на подводных музыкальных инструментах, исполняемых детьми более старшего возраста. Было задействовано больше сотни обитателей дворца Посейдона, и каждый скакал и вертелся без остановки.

Самое удивительное, что управляла всем действом игрушечная килька! Она с неуловимой скоростью металась от одного актёра к другому и шептала что-то им в уши или отверстия, их заменяющие, то есть совмещала обязанности режиссера и суфлера.

«Лучше бы уж чернила осьминожьи пили, – подумал Посейдон, – чем лили воду на мельницу коварных атлантидовцев!»

После представления Посейдоновы домочадцы, не снимая сценических костюмов, спели на древнегреческом языке песню о лёгкой и весёлой жизни в Атлантиде, где все счастливы и поэтому ежедневно и ежечасно в храмах, на работе и дома благодарят великого морского бога Посейдона, их покровителя и владыку.

Услышав эту миленькую песню, Пося (так называли Главного Моряка только самые близкие друзья и семья) совсем запутался: он понял, что с помощью кильки-шпиона вся островная страна посредством невидимых лучей и железных ящиков, которые в будущем назовут телевизорами, смотрит, как кривляются его семья и домочадцы!

Но при этом они восхваляют великого Посейдона, и все «телезрители» плачут от восторга и почтения к нему. В задумчивости божественная чайка взлетела с подоконника, по птичьей привычке оставив там пометку, пахнущую нектаром и рыбьим жиром, и на автопилоте полетела с закрытыми глазами домой, на дно морское.

Император Арнольд Великий, его жена Агрипина и сын Леопольдик превосходно проводили отпуск. Они ходили на выставки, в кино, музеи, загорали на золотых пляжах, купались, ловили рыбу с палубы яхты, обедали в шикарных ресторанах с ананасами и мороженым на десерт, а по вечерам посещали театры и мюзик-холлы.

На концертных и театральных сценах шли представления по пьесам местных авторов, эпического и сатирического толка, освещавшие жизнь богов. Разумеется, про Посейдона и его славное семейство ставились только правдивые спектакли, в которых лучшие актёры и актрисы были счастливы представить своих добрых и справедливых покровителей.

Дропад несколько раз приводил Арнольда и Агрипину на весёлый спектакль о втором подвиге своего великого предка Геракла, в котором, как утверждает миф, он победил лернейскую гидру при некоторой помощи Иолая, своего личного водителя. На самом деле Геракл не победил, а покорил спортсменку из общества «Трудовые резервы» Гидру Тифоновну, чемпионку Греции по плаванью, на лицо прекрасную, злобную внутри.

Эта выдающаяся спортсменка плавала по Лернейскому озеру не хуже радужной форели. Древние греки и туристы толпами по утрам собирались на берегу, чтобы полюбоваться на прекрасную деву, которая казалась летящей над туманными водами в ореоле жемчужных брызг. Но близко к воде никто не отваживался подойти, чтобы не нарваться на трёхэтажную отповедь из самых заковыристых эллинских слов (хорошо хоть, что матерный лексикон вошёл в употребление гораздо позже, после Куликовской битвы – его изобрели одновременно русские и татарские ветераны, пытаясь подробно рассказать о подробностях сечи).

Геракл, прослышав о прелестной спортсменке, приехал к Лернейскому озеру и попытался игрой мышц привлечь её внимание. Нимфа, как назвал Гидру восхищённый герой, заметила эту гору мускулов, но вместо обычных слов восторга, привычных для его ушей, он услышал несколько выражений, самое безобидное из которых было «Колосс на глиняных ногах». Опустив глаза вниз, сын Зевса увидел, что ноги его запылились в пути и действительно похожи цветом на глину. Как и большинство очень сильных людей, Геракл помнил только последнее из услышанного, поэтому вообразил, что Гидра изысканно отдала должное его мощи и мужественной красоте.

Гидра не всегда отличалась плохим характером. Она росла тихой и послушной девочкой в многодетной греческой семье. Её мать, довольно ехидное существо, по древнегреческой традиции вышедшая замуж за своего брата (эта традиция и привела их к гуманитарной катастрофе – древние греки, как и древние римляне, также предпочитавшие кровосмешение, все до одного вымерли!), любила свою младшую дочку и всегда брала с собой на праздники и гулянья.

Драматическое событие, коренным образом изменившее нрав юной Гидры, произошло в лучший эллинский праздник – именины Зевса. Бог-отец, на радостях изрядно нализавшись столетнего нектара, решил устроить праздничный фейерверк и ничего лучше для этого не придумал, как швырять молнии в облака. Конечно, так было лучше, чем метать огненные стрелы в толпы зрителей, которые с восторгом наблюдали салют, находясь в безопасных долинах и равнинах. Однако повезло не всем: одна из молний, не долетев до облака, попала в случайно оказавшуюся поблизости стимфалийскую птичку, превратила её в пепел, но одна искра отскочила от металлического крыла мифической твари и попала в затылок маленькой Гидры. И она, и её мама ничего не заметили, но после этого у девочки начались сильнейшие мигрени, доводившие Гидру до исступления, во время которого она бросалась на всех подряд, махая кулачками и рассыпая вокруг проклятия. Легче становилось, если опустить голову в холодную воду, вот почему Гидра стала проводить в озере времени больше, чем любая нимфа. Девочке приходилось плавать в Лернейском озере по пятнадцать часов в день, это превратило её в лучшую пловчиху страны, хотя характер при этом не улучшило.

Таким образом, Геракл вообразил, что прелестная водоплавающая дева оказывает ему недвусмысленные знаки внимания, и решил перейти от слов к действию. Забравшись в воду по пояс и заодно смыв глиняную пыль с ног, гигант длиннющей ручищей поймал девушку за пальчики и, как пробку, выдернул её из озера. Рывок был таким мощным, что волшебная искра выскочила из головы Гидры и с шипением пропала в хрустально чистой воде. Эта искра послужила причиной постепенного пересыхания знаменитого Лернейского водоёма, от которого в девятнадцатом веке не осталось и следа.

Чудовищная боль мгновенно перестала разламывать прекрасную головку Гидры. Она очнулась от страшного сна и бросилась на шею своего спасителя, с трудом охватив её двумя руками:

– Теперь я навеки твоя, Гера! – воскликнула счастливая невеста, целуя бронзовые от загара губы сына того, кто на долгие годы испортил её настроение.

– А я твой, любимая Водочка! – щегольнул русским аналогом имени зазнобы восторженный первый парень на Балканах.

В весёлом музыкальном спектакле, называемом «Второй подвиг величайшего героя Греции Геракла, или Куртуазные приключения на пресных водах», зрители знакомились с замечательными соплеменниками, хотя и не совсем человеческого рода.

Леопольдик театры не посещал, а, посмотрев по телевизору мультфильмы или поиграв в компьютерные игры, ложился в постель, убаюкиваемый ласковыми атлантидовскими нянями.

Да, как легко можно догадаться, Арнольд и Ко попали не в первый, а в двадцать первый век!

Вся Атлантида была отделена временным барьером от античного мира, а Золотые Врата, как ворота в шлюзе, опускали или поднимали людей и судна в прошлое и будущее. Такой временной парадокс устроил вездесущий Атлант, который с помощью гениального учёного Попандополуса соорудил из острова гигантскую машину времени, расширил его в несколько раз и населил добровольцами одного из параллельных миров, которые возникли в конце двадцать первого века при попытке создания яйцеголовыми учёными управляемой термоядерной реакции.

Термоядерный реактор успешно заработал, ядра водорода слились в гелиевые, но при этом возникли новые Солнца, создавшие вокруг себя свои собственные миры. Проникнуть из одного мира в другой люди не могли, а боги легко, особенно такой энергичный, как Атлант!

Арнольд уже и не мечтал устроить у себя в Аквилее такое разнообразие чудес, но старательно снимал их подаренным Дропадом шикарным фотоаппаратом.

Опустившись на морское дно и удобно устроившись в ракушке-троне, Посейдон решил созвать Совет. Совет собирался только для решения проблем мирового масштаба или когда морскому богу хотелось сыграть в покер.

В его Совет входили только знаменитые капитаны: Немо, Блад, Сильвер, Америка, Врунгель, Сорви-голова, Пятнадцатилетний (в покер приглашался играть только по маленькой) и Всадник Без Головы.

Всадник не был капитаном и даже моряком, но на каком-то Совете он появился с капитаном Сорви-голова, и все его полюбили – за всё время существования Совета Всадник ни разу не сказал ни одного обидного или грубого слова. А когда он не был согласен с общим решением, то сообщал это при посредстве коня и всегда по делу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.