Леони, чуть не ставшая Леди

Глава 1. Сон

И это я? Я, Леони Смит, противница монархии до самых кончиков волос, внезапно, нахожу себя в королевских апартаментах, окруженной сплошь и рядом титулованными субъектами, разодетыми кто во что горазд. Я смотрю на себя в зеркало – не слишком-то я отличаюсь от этой публики: на мне роскошное платье, мои волосы собраны на макушке и выглядят, как парик, а на шею давят драгоценные бусы. Что я здесь делаю? Толпа расступается, я вижу юношу. Вижу его в первый раз в жизни, но понимаю: он король. Всё сразу встает на свои места. Это сон. Кошмар. Я могу здесь только по одной причине. Я лихорадочно ищу карман, в котором должен быть спрятан наточенный клинок или заряженный пистолет. Может быть, оружие спрятано в чулок? Пока я незаметно для всех пытаюсь заглянуть под пышную юбку, какая-то дама протягивает мне свою высохшую руку, трясущуюся от тяжести перстней и браслетов. Я поднимаю взгляд и понимаю: я объект всеобщего внимания. Меня рассекретили?! Нет. Глазеющие мило улыбаются, поджимая губы. Делать нечего, конспирация превыше всего. Я беру старушку за руку. Меня ведут к коронованному типу. Тем лучше, воспользуюсь моментом, а там будь что будет! Костлявая рука кладет мою руку в крепкую руку юного короля. Я смотрю в глаза моей будущей жертвы… Ой, зря. Теперь моя рука может дрогнуть. Он улыбается, у него лучистые глаза и достаточно безобидный вид. Зачем же ты такой?! Не я должна тебя бояться… а ты меня.

– Моя королева! – произносит человек под короной, и по залу, словно эхом, разносится: королева! королева! Королева!

Тут я просыпаюсь, радуюсь, что не во дворце, что никого не нужно убивать, что сегодня выходной. Немножко огорчаюсь, что никогда не буду править страной под нежным взглядом лучистых глаз.

Глава 2. Экскурсия

– Дамы и господа, добро пожаловать в девятнадцатый век!

Группа туристов следует за экскурсоводом. Внимает каждому его слову, ведь, это в само начало тура, и позже все они разбредутся, а некоторые даже потеряются в замке, который хоть и находиться на отшибе цивилизации (тридцать километров до ближайшего магазина), но всё же популярен. Каких только персонажей не приплетали в его историю, не обошли стороной даже приведений и вампиров. Но куда интересней было в сотый раз слушать рассказ о судьбе барона, жившего здесь полвека назад. Жизнь его не была похожа на старинную легенду, скорее всего, поэтому её пересказ, благодаря усилиям предприимчивых гидов, с каждым разом, обрастал все большей таинственностью.

– За мной! – произнес наш гид, махнув рукой, словно французский революционер.

Мне это понравилось, и я кинулась за ним, не позаботившись о том, как смешно буду выглядеть: вокруг старинная мебель, а не баррикады.

До этой минуты я, Леони Смит, все время останавливалась то у картины, то у статуи без большого желания продолжать путь. Мне было тоскливо и печально. Печально за тех, кто даже не может позволить себе даже билет на экскурсию в этот музей— замок.

– Эта комната, наверняка, пустует, а в тоже время в неё могли бы уместиться двадцать бездомных. Если снять со стен эти ковры и растлить на полу, получится кровать поудобнее голой земли, – сказала я моей матери, которая сопровождала меня во время этой экскурсии.

Если бы кто-нибудь спросил у знающих его людей: что за человек моя мама? большинство не думая ответили бы: позитивный человек. И вправду, на лице Оливии Смита всегда была видна улыбка, даже когда её там не было, люди её с легкостью воображали. Наверняка из-за наличия очаровательных ямочек на щеках и золотистых локонов на голове. На удивление, и по закону жанра, моя мама человек серьезный и молчаливый. Она так же отзывчива, и, к сожалению, безотказна. Наверное, поэтому, разрастающееся с ней люди, находили её жизнерадостной: она никого не оставляла без доброго слова, никто не покидал ее в плохом настроении, даже если ценой этому было её собственное настроение. А ещё моя мама мать— одиночка, поскольку однажды не отказала моему отцу в полной свободе от неё и от меня вместе взятых. Отец, к сожалению, он был никакой, поэтому он особо и не старался быть мне отцом.

– Не буду покупать йогурты, сэкономлю и разбогатею, – говорю я, чтобы хоть немного поднять ей настроение, ведь, вчера мамина начальница… стоп, почему только вчера? Она двадцать четыре часа в неделю неадекватная.

– Прям разбогатеем? – ухмыльнулась мама.

– Ну, я ж читала где-то, что в Америке кто-то разбогател на молочных продуктах.

– Я думаю, они это им удалось не совсем таким образом… Посмотри, какой столик. Ровно такой цвет я хотела для нашего мебельного гарнитура в твою комнату. Хозяева этого дома, наверное, гордятся своим домом.

– А было бы чем гордиться. Отнятые у врагов земли дарованы их предкам вместе с титулом, которым пользуются и хвалятся их пра-пра-пра. Хвалятся так сильно, что придумали свой язык поведения, считающимся у них нормой не только для их общества, но и мира в целом, иначе говоря, поставили всех остальных ниже себе подобных.

Гид продолжил погромче, видимо, заметив, что мы с мамой отвлеклись. Не следует вставать к нему так близко, зная, что наше внимание бывает слишком рассеянным. Нам уже раза три шикнули молодые женщины, старающиеся быть поближе к нашему молодому и привлекательному экскурсоводу. Сам он знал, что туристки внимают каждому его слову отнюдь не из-за его блестящих знаний и не из-за умения вести интересный рассказ, и его это вполне устраивало.

– А теперь дамы и господа, взгляните направо!

Словно по приказу, я резко повернулась, чуть не задев большую вазу, одиноко стоящую на небольшом высоком столике. В тот момент я как раз думала, что на деньги, полученные от продажи всех этих драгоценных безделушек, можно накормить целый город или даже африканскую страну. Мысль не успела сформироваться в моей голове, но я почти назвала эту затею глупой, ведь, несущие в себе миллионы фунтов вещи, все равно останутся при своей цене. Впрочем, если эту вазу вообразить в качестве эстафетной палочки, и пустить по всем богатеям планеты Земля, то соберется немалый капитал, который послужит… Тут мысль угасла и тут же забылась. Мой взгляд упал на портрет, не такой старый, как все в этом замке, но выполненный в лучших традициях классического портрета начала XX века. На картине был изображен статный мужчина лет тридцати, один из бывших владельцев этого дома. В толпе туристов, состоящих в основном из дам среднего возраста послышались приглушенные вздохи. Удовлетворенно кивнув, гид представил портрет:

– Одиннадцатый барон Монтгомери лорд Уильям Оуэн Колтон Лэндон.

– Какой индюк напыщенный! – произнес мальчик лет десяти, за что получил подзатыльник от своей матери.

Не знала я тогда, что сын портретируемого, единственный наследник и официальный владелец замка, стоял на балконе и наблюдал за группой туристов, которых он вынужден пускать в частные владения, чтобы хоть как-то содержать этот замок, сад и всех людей, что там работают. Он был склонен к полноте, но сейчас этого не было заметно, потому что последние полгода он ужинал одним салатом. У него были темные, почти черные слегка вьющиеся волосы; средних размеров нос; небольшой, если не сказать маленький рот, делающими его похожим на обиженного ребенка; длинные густые брови над серо-зелеными глазами и открытый вопрошающий взгляд, заставляющий окружающих думать о бесхитростности его обладателя, до тех пор, пока тот не открывал рта и не начисто опровергал мысль, без какого-то либо сочувствия к обманутым. В лице молодого барона угадывались черты его предков. У него была внешность сошедшего со старинного портрета. Он не был красавцем, хотя я бы могла влюбиться в него с первого взгляда, если бы знала, что именно он и есть нынешний барон. Мне не были важны, ни его деньги, ни отношение к нему аристократов, ни даже королевы. То, что он являлся официальным связующим звеном между поколениями делало его фигуру привлекательной, романтично-загадочной и отстраненной от сиюминутного существования. Я бы влюбилась в вечность через него.

Глава 3. Причина

Я, Леони Смит, стояла на холме, откуда открывался хороший вид на замок. Я нарядилась в свое самое красивое платье – единственное, дорогое – купленное на банкет по случаю свадьбы кузена, единожды надетое, но много раз видавшее зеркало в ванной комнате моей квартиры. Из нашего старого серванта я взяла бокал на длинной тонкой ножке. С маминой полки – тарелку из сервиза с серебряной вилкой, ложкой и ножом. Взяла бутерброды и лимонад в бутылке. Поместила всю еду и посуду в плетеную корзинку.

– Я поднимаю свой бокал за вас, барон, и за ваш чудесный замок! – торжественно произнесла я и действительно подняла бокал.

Здесь нужно пояснить, что после той экскурсии я была по уши влюблена в барона несмотря на то, что в тот момент, я пока еще не знала, что он из себя представляет, как личность, как он выглядит и сколько ему лет. С самого детства я знала, что когда-нибудь выйду замуж именно за хозяина этого замка. На тот случай, если хозяином замка мог оказаться пожилой или женатый господин, у меня была надежда, что он передаст свой титул более молодому родственнику, а сам уедет в Америку, откроет там какой-нибудь бизнес, заживет в свою радость, оставив молодоженов в полнейшем счастливом одиночестве. Далее, повзрослев, я поняла абсурдность моих мечтаний и придумала новую мечту: когда я выйду за молодого барона, я сделаю из замка благотворительный центр, если не удастся остаться жить в нём, я согласна перебраться в уютную городскую квартиру с центральным отоплением (к тому времени, я уже ни раз побывала в разных замках на экскурсиях и узнала о неудобствах жизни в них). Шло время, мне стукнуло двадцать, я уже вовсю получала высшее образование и меняла свои монархические представления о власти, на социалистические, вполне возможно и про замок с его бароном я бы забыла, но, ни с того ни с сего, замок открылся для туристов. Барона я так и не встретила, чтобы узнать и полюбить его, как снаружи, так и внутри, но замок… в его внутреннее содержание я втрескалась с первого взгляда. Прошло два года, разум мой говорит мне, что я глупа, потому что я плачу деньги за экскурсии, а значит аристократам, когда все больше убеждаюсь в верности «свободы, равенства и братства… сестренства», а совесть, в свою очередь, упрекает разум, в расчетливости. Но мой внутренний голос добавляет, что искусство, в которое вбухивали свои деньги аристократы, ценят и при социализме.

Мимо проходили молодые люди, которых веселил необычный вид девушки в кринолиновым платье. Они принялись фотографировать меня на свои смартфоны. Вначале я улыбалась, потом они стали хохотать. Тогда я обижено показала им язык. Они и это сфотографировали.

Я представляла, что в лучшие времена это место принимало гостей высшего ранга. Мне не стоило огромного труда вообразить, как весенним днём кортеж королевы чмокает песочную дорожку автомобильными шинами; как летним утром пьют чай на лужайке, задрав мизинчик, изысканно одетые гости и хозяева; как осенними вечерами в окнах горит теплый свет, прерываемый тенями фигур вальсирующих на балу. Я должна быть частью этого, хотя бы в своих ночных фантазиях.

Глава 4. Приглашение

Гидом был все тот же привлекательный мужчина в элегантном пиджаке, галстуке-бабочке, с красиво уложенными волосами… выглядел он, как человек собравшийся на банкет, но никак не на встречу с туристами. Он мог понравиться всем, он знал это, и, не теряя времени, пользовался этим, флиртуя с девушками, которым сама экскурсия была по барабану.

В пятый раз я попала в его группу. В пятый раз за две недели.

– Девушка, я вас вижу здесь уже пятый раз… Может вам самой уже в пору вести группу? – спросил он, вдруг, и, улыбнувшись, продемонстрировал мне набор отбеленных зубов.

Зачем он спрашивает? У меня сейчас каникулы, вообще-то. Имею право. Уж не решил ли он, что я тут из-за него? …Точно! Он думает, что я за ним бегаю! Вот самовлюбленный тип!

– А может, вы чего украсить хотите? – сделал ещё одно предположение гид, и я поняла, что он не улыбается, а ухмыляется.

Я ничего не смогла ответить, моя первая мысль настолько затуманила мой рассудок, что ни о чем другом я думать не могла. Выражение моего бледного лица, сделалось убийственно застенчивым. Тут за меня заступилась какая-то дама, к которой гид клеился минуты две назад.

– Ну, что ты пристал к девушке, Джон! Не вводи её в краску!

– Нет, ну что ты, я просто хотел предложить мисс сходить на частную экскурсию, включающую подвал с винным погребом и чердак с древней рухлядью, которые, как она должна знать, в обычную программу не включены… Но раз…

– Я согласна! – сама от себя не ожидая, выкрикнула я.

Теперь настала очередь экскурсовода встать в ступор. Зачем я это сделала? Разве ж я пойду гулять с этим типом по темным подвалам и чердакам?

– Окей, мисс, вот вам моя визитка с номером телефона. Впрочем, завтра в четыре, я жду вас у главного входа.

– Утра? – спросила я, растерянно разглядывая визитку.

– Вечера…

– Но завтра музей закрыт.

– Только не для меня. Буду тебя ждать.

– А вы знаете, я в общем-то студентка, – начала я впопыхах оправдывать мой порыв тем, что все это нужно мне по делу, но он перебил меня:

– Лекции завтра?

– Нет. Я, знаете ли, пишу диплом на тему… на эту… и мне, с этой точки зрения, ну очень интересно покопаться в подвалах… посмотреть подвалы, чердаки и прочее там.

Я закончила свою речь, потому что её все равно уже никто не слушал, и посмотрела на себя в старинное зеркало. Вид у меня был не выспавшийся, но если бы мне пришлось описывать то, как я выгляжу в целом и чаще всего, я бы сказала так: в этой миловидной, невысокой девушке с недлинными светлыми волосами в хвостике под затылком, карими глазами, в которых читалось открытое и верное сердце, нежной светлой кожей и небольшим ртом с чрезмерно узкой нижней губой; в девушке, которую редко видели серьезной (а когда видели, интересовались: отчего у неё такое плохое настроение) никто не подозревал глубоко мыслящего человека, имеющего свое ярко выраженное мнение по любому вопросу.

Глава 5. Накануне

Моя мама работает в туристическом агентстве, после занятий в университете, который находиться не так далеко, я в обязательном порядке забегаю к ней. Если за столом напротив неё сидит директриса, я притворяюсь клиенткой. Директриса, как вы понимаете, считает меня постоянной клиенткой, но очень невыгодной. Трачу время на расспросы, ничего не покупаю, но нахваливаю работницу. Я обычно говорю ей, как бы невзначай: «Ваша молодая сотрудница, очень доходчиво все объясняет, настоящая профессионалка!». А если директриса, когда-нибудь попросит меня больше не приходить просто так, я напишу в жалобную книгу, всё то, что накипело у моей матери за долгие годы.

– Такая духота и жара, как в джунглях, а у меня как раз брат завтра из Африки прилетает. Из Туниса. А там что находиться? «Сахара», – сказала мне мама, не ради того, чтобы узнать ответ, а чтобы проверить меня лишний раз, и в случае если я не знаю, ответить самой и обогатить мой багаж знаний.

– Верблюдов нам привезет, – ответила я, не отрываясь от газеты.

На самом деле, в газете не было ничего интересного, я думала о том, что сегодня, через пару часов, мне предстоит личная экскурсия по залам замка. Еще до утра сегодняшнего дня про меня можно было сказать, что я стопроцентная мамина дочка от кончиков волос до кончиков ногтей… но утром я решила, что о том, куда я сегодня собираюсь я маме не скажу. Я смотрела на её улыбку, которая, как она любит повторять, существует из-за меня и только ради меня, и не могла поверить, что какой-то незнакомый человек занимает мои мысли в большей степени, чем тот, благодаря которому я живу и радуюсь.

– Кто победит в сегодняшнем матче? – спросила мама.

Я ответила «Ммм?», она повторила вопрос, и я предложила:

– Спроси у японцев или австралийцев, у них уже завтра, они точно в курсе.

Мама решила, что я что-то недоговариваю (поняла меня, как никто другой!) и хотела было спросить, улыбнувшись, но прозвенел телефонный звонок. Это был её брат из Туниса.

– Как погода у вас?.. А у нас жарко, ни облачка! Я сегодня в одной рубашке пришла… Конечно, я взяла плащ, но сейчас-то я не в нем… Да-да, так тепло, не заметишь, что вернулся с отпуска. В обед полил дождь, началась гроза. Ни удивительно, конец мая. Но ни у меня, ни у мамы зонтика, разумеется, не было. Мама не отпустила меня на улицу, пока я не согласилась натянуть на голову и на ботинки пакеты. Пакеты, произведенные из растительного сырья – мы заботимся об экологии. Улицы Лондона даже сейчас не перестали быть оживленными. Толпы местных и туристов, только успевших облачиться в цветастые летние наряды: легкие платья, шорты и рубашки без рукавов, как и мы, даже не додумались взять сегодня зонтик. Находясь в толпе, я всегда думаю о своем желании, пускай даже не очевидно, выделиться из этой безликой толпы. Может быть, совсем скоро…

Глава 6. Знакомство

Главную дверь в замок всегда открывал дворецкий. Услышав звонок, оглушительный, словно призывающий к бою гонг (как того требовали из фирмы, привлекающей к замку туристов), пожилой мужчина вскрывал все задвижки и замки.

Проделав однажды весь этот ритуал, он увидел на пороге двоих. Юношу и юную девицу. Девица была мокрая от дождя. Юноша был сух, в руке он держал зонтик, которым, по всей видимости, с девушкой не поделился. Девушкой была я, Леони Смит.

– Вы к лорду Монтгомери барону Джорджу Жерару Этьену ?

– Мы к Джорджу, – ответил гид Джон, словно все перечисленные выше имена принадлежали разным людям, а он только что сделал выбор к кому именно он пришёл.

– К кому же ещё, в этом доме пусто, как на тонущем корабле… – проворчал себе под нос старик, считая, что мы его не слышим.

– Я из экскурсионной компании. Мое имя Джон Стивенсон. Думаю, он согласится нас принять, узнав, что причина нашего визита очень важна… Это конфиденциально. Дворецкий перевел апатичный взгляд на меня.

– Она со мной, – бросил гид Джон. – Хорошо, я сообщу барону, – сказал старик и хотел уже идти, но вспомнив, развернулся и незначительно добавил, небрежно махнув кистью руки, – Можете располагаться…

Гид Джон осмотрел помещение – кругом старинная мебель с табличками «не садиться», как, и положено во всех музеях.

– Э… а куда разрешите?

– Вон… Вот, садитесь на диван позапрошлого века… Говорил я барону, пора бы новой обзавестись, а то с этого музейного экспоната даже пыль стирать страшно.

Мы молча сели. Молчали мы минуту две. Гид Джон уткнулся носом в свой телефон и не двигался, на минутку я даже решила, что он заснул. Что бы такое мне сказать, чтобы показать мою уверенность?

– Я никогда не была тут как гостья. Так интересно! Знаю практически все уголки парка, а о самом замке или о его владельце ничего…

– Лорд Монтгомери, прямой потомок одного очень древнего шотландского короля, – проснулся Гид Джон, но от телефона не оторвался, – Живет в замке один уже почти двадцать лет. В этом году он справляет юбилей, двадцать пять лет. Но праздника никого не будет.

Ага! Значит, хозяин дома молодой мужчина! Разве может кому-нибудь вести так, как мне сейчас? Нет, постойте, совсем, совсем не вовремя! Я не готова встретиться с ним нос к носу. Я думала, что только посмотрю на замок там, где не ступала нога туриста, что увижу, если повезет, его личный портрет, на котором он точно так же, как и его предок, будет красоваться, без возражений, что я на него глазею, назначая воплощением своих грез. Мне ведь и не нужно на него смотреть, вовсе… Я, ведь, против всех этих… бездельников! Как получилось, что ко мне, в мои двадцать два года, вернулась девичья надежда встретить прекрасного принца? Долгие секунды я отгоняла от себя эти романтические бредни, но пришла к выводу, что без них мне будет очень скучно. Если я не создам себе «воздушное» настроение на этот вечер, то прогулка по замку, с его, возможно, самым приземленным хозяином на свете, станет чем-то несущественным. Я воображу барона совершенным…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.