Сказ о Решень-реке и судьбе камневой

Есть время и место где Решень-река стелется. Голодная рождается она из недры, желая петь свою песню жизни и набираться умением. И, необратимо, угасает далеко от начала, улыбаясь зачинающейся надежде. Всему есть время.

Не признает она возраста, коли мимо проходящий, вздумает летами мерить. Камни, некогда рьяно обтачиваемые от корявых желаний, давно уж заняли свои места.

Смирными стали.

…

Случилось прийти на реку Слепню. Жестокий камень не из числа тех, кто загодя смотрит сердцем. Бухнул в Решень свои бока, обвислые от несчислимого жада1. Вздулось тело водяное. Впустило. Брать – не отдавать. Вмиг запрудил жад2 реку, заставляя воду отгрызать куски земли, знающие лишь ласковые благодарные руки.

Жад слеп. Слепнет и молчаливо пустивший. Не ждет приглашения хворь, но и от свободного места не откажется, коли не станешь крепкой стеной и несгибаемой волей.

Захватил тебя жад – считай ослепло сердце.

А как углядеть тропику судьбы, ежели не нутром.

…

Живет Слепень, не ведает своей чёрной судьбы. Носит он жад на своих боках, обтираясь ими. Сеет липкую жадову хворь.

Только тропинка судьбы узка. Да и незаметна вовсе, коли набрал себе жадовы бока. Не сдвинешься вперёд, не протиснешься, пока не вернёшь себе прежние формы. Отточенное усердием, истинно тело светло и звонко.

Хворь же наполняет впустившего, слизью жажды чужого. И начнёт несчастный заглядываться на соседние тропки. Покажутся они ему милее милого, светлее светлого и слаще всего что сам имеет и добыть может. А там и от своей тропы в отказ – рукой подать. Пухнут жадовы бока, не дают пути намеченному сбыться.

…

Захворала Решень-река жадом. Ослепла в конец. Тропка-русло мало стало и не мило глазу. Тесно да пусто. То ли дело поля золотистые, да леса блестящие.

Ой ли … только выбор не стереть, не замазать.

И у всякого решения есть что в конце показать.

Ну а время не ждет никого. Топает дорогой положеной. Сколь оно прошло – только оно ведает, да нам не скажет. А ежели сказ свой начет, то и мы об том пожалеем.

Только стала хворьба подбираться к сердцу речному – Знань-ключу. Расползаться густой слепой тиной.

…

Редкое сердце не чует беды.

А коли беда крепко села на загривок то и слепое, дремлющее невольно дрогнет. Знань-ключу не доводилось носить беду на плечах. Вмиг затрепетало нутро. Обдало жаром так, что и не отмахнешься. Как на ладони, зрячему сердцу вышли три времени. Как бухнулись в реку бока Слепневы, как впустила Решень-река жадову хворь, не воспротивилась. Как расползались речные руки загребая любимое другими, слепо обкусывая то, что некогда было родным и понятным, шло рядом заливисто подбадривая.

Ужасы не те, что на ночь расскажут. Только те, что сам сердцем осознал.

Один вдох несёт изменения, один выдох – закрепит или разрушит их до основания. Только сделал тогда Знань-ключ три вдоха да три выдоха…

Сказано было: у каждого решения есть что показать. Раскрылась суть речная. С каждым вдохом расходилась по мокрому телу светом вострым. Множился свет, неведомый доселе, каждым выдохом.

Врезался потоком в жадову хворь, кромсая терпкую зловонную слизь. Заблестел, ослепляя. Будто, вмиг заточенные, рыбьи чешуйки стали щитом да мечом войску без числа. Не смотри что мелкая. Каждая капля что воин, несущий свет.

…

Время не любит хвалиться. Но может оно растянуть боль до краев. Или сжать счастье до одного стука сердца. И храбрец не тот, кто вперед времени побежал. Храброе сердце не отвернется посеред. Когда время край свой объезжает, растягивается, проверяя на прочность. Удержит храбрец взгляд там, куда сердце путь проложило. Не согнется. Не заметит ни пелены застилающей, ни горя беспросветного.

Смелому Знань-ключу есть что рассказать теперь. Когда вернулась река на тропку родную. Обнялась с берегами любимыми и потекла каждой каплей, числа которым нет, обтирая бока всякому камню, что в великом множестве на пути ложатся.

…

И по сей день Слепень живет там, где в крайний раз оступился. Отекла вода его громадные бока, оскоблила наносное. Отполировала.

Нет больше жадовой хвори в водах Решень-реки.

Уж сколь говорено: будешь стеной неприступной да волей несгибаемой на пути своём – не сломит никакая хворь зловонная. Не одолеет темнота густая. Разобьется да растает, ослепленная светом сердца жаркого. Уйдёт в небытие. И не вспомнится.

Ну а Слепнева судьба намертво срослась с той, что течёт теперь, не зная усталости. Знала ли загодя Решень-река о камневой тропе, что поперёк ляжет, да судьбу изменит – нам не ведомо.

Только, приходя на речку, можем видеть как ласкают прохладные водяные руки теплые бока гладкого сурового камня .

Народ поговаривает: камень тот ходить умеет. Пропадает в воде в год добрый. В худой же – появляется на разных ее берегах, готовый беду отвернуть. Люди про то знают и Заступь-камнем величают, мужем Решеневым.

В оформлении обложки использован авторский дизайн, созданный на платформе Canva, предоставляющий неограниченное использование всех инструментов ресурса, согласно условиям подписки.

Примечания

1

Жада – р.п. слова жад. Ударение на первый слог.

2

Жад – хворь жадная. Застилает взгляд завистью и желанием владеть всем без границ. Слепое владение ради владения. Жадность переходящая в Алчность в худшем ее проявлении. Начало болезни описывается поговоркой: “На чужом поле и трава зеленее”.