Во Имя Твое…

Ответ: Тамакулова я не знал.

Вопрос: При Вознесенской церкви работал псаломщиком Кулаков Иван Григорьевич?

Ответ: В период моей службы в Вознесенской церкви псаломщиком был я. Я припоминаю, что был такой Кулаков И. Г., примерно одного возраста со мной. Со мной не общался. Выполнял обязанности пономаря (зажигал свечи и т. д.).

Вопрос: Кого Вы знали до ареста в селе Шурала и В-Нейвинске, и пос. В-Рудянка?

Ответ: Я знал только священника протоиерея Ивана – настоятеля церкви с. Шурала. С ним я служил вместе в Вознесенской церкви до его перевода в Шуралу. В 1935-36 году он умер, и по этому случаю я выезжал в Шуралу. Более никого из лиц, служивших в В-Нейвинске, Шурале, В-Рудянке, я не знал. Ни с кем не служил.

Вопрос: Знали ли Вы служителей Кирилова, Мохова, Морозова, Арапова, Горбунова, Комарова, Заева, Бревенникова?

Ответ: Из перечисленных в данном вопросе лиц я никого не знал.

Вопрос: Охарактеризуйте названного Вами выше Лобанова и Коровина с политической стороны.

Ответ: Лобанов, Иванов и Коровин были религиозно убежденными людьми.

Вопрос: Расскажите, что Вам известно о проводимой ими агитационной деятельности в период вашего общения?

Ответ: Проводили ли они какую-то антисоветскую деятельность, мне совершенно неизвестно. В моем присутствии и в беседах со мной никогда эти темы не затрагивались. Они никогда ничего не высказывали против советской власти и коммунистической партии. Когда я был арестован в 1937 году, допрашивающий меня сотрудник (фамилию не помню) добивался от меня показаний на Лобанова, Иванова, Коровина, чтобы я подтвердил, что они проводили контрреволюционную деятельность против советской власти. Проводили ли они таковую, мне совершенно неизвестно, и услышал подобное я лишь на допросе.

Вопрос: Но и Вы на допросе от 15 ноября 1937 года показали, что Лобанов, Иванов, Коровин являлись участниками контрреволюционной организации. Почему Вы сейчас заявляете обратное?

Ответ: Те показания, которые были внесены в протокол допроса на следствии 1937 года, являются неправильными. Они были написаны допрашивающим меня сотрудником НКВД… На допросе в 1937 году я так же, как и сейчас, правдиво показывал, что мне совершенно неизвестно, проводили ли Лобанов и другие антиреволюционную пропаганду. Однако, несмотря на это, допрашивающий меня сотрудник прокуратуры не записывал, что я говорил. На допросе в 1937 году меня спросили: знаю ли я Лобанова, Коровина, Иванова? Я не мог это отрицать, поскольку мы служили в одной церкви… Допрос начинался в конце дня и заканчивался только на следующий день. В течение всего периода мне не разрешали садиться. Я все время стоял на ногах. Допрашивающий со мной обращался очень грубо, всячески угрожал.

Вопрос: Какие Вам предъявлялись материалы на допросе в 1937 году?

Ответ: Никаких материалов на допросе мне не предъявлялось.

Вопрос: Вы это утверждаете?

Ответ: Да, я помню хорошо, что никаких материалов тогда мне не предъявлялось.

Вопрос: Из протокола допроса, надписанного «не читать», от 15 ноября, видно, что Вам предъявлялись показания арестованных.

Ответ: Я отвечаю правдиво и повторяю, что в 1937 году на допросе мне никаких показаний арестованных не было предъявлено.

Вопрос: Ваши отрицания записанного в протоколе не являются ли результатом Ваших религиозных убеждений и стремлением доказать, что служители религиозного культа не могут проводить антигосударственную деятельность?

Ответ: Я же не могу и не собираюсь отрицать того факта, что среди служителей религиозного культа, возможно, и были лица, которые проводили деятельность против советской власти. Но мои показания являются правдивыми. Я повторяю, что лично я ни в какой организации не состоял и никакой антисоветской деятельности не проводил. Мне не известно о проведении ее Лобановым, Ивановым, Коровиным. То, что записано в протоколе от 15 ноября 1937 года, я не подтверждаю и не могу подтвердить, поскольку это было записано не с моих слов…

Вопрос: В протоколе допроса от 15 ноября как участники организации и проводившие активную антисоветскую деятельность проходят Ведунов И. И., Чернобровкина Е. И., Уткина А. В. Расскажите, что Вам известно о проводимой ими антисоветской деятельности?

Ответ: Проводили ли эти люди какую-либо антисоветскую деятельность, мне неизвестно. Их я знал, поскольку все они входили в Церковный совет. Если в протоколе указано, что они якобы были участниками антисоветской организации, то это произошло также по вине того, кто допрашивал меня.

Вопрос: Что Вы желаете дополнить к своим показаниям?

Ответ: Дополнить к своим показаниям ничего не имею.

«Протокол мною прочитан лично. Показания с моих слов записаны правильно». Пономарев

Допросил: Начальник отдела следственного предела УКПТ при СМ по Свердловской области майор Тевдорошвили. 2.11.1954 г.

23 марта 1955 года Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда СССР в составе Басавина, Владимирова, Назарова был рассмотрен протест Генерального прокурора на постановление тройки УНКВД от 21 ноября 1937 года, согласно которому осужденные за антисоветскую деятельность по статьям 58-10, часть 1 и 58-11 УК РСФСР Тамакулов, Горбунов, Пономарев Г. А. и др. были приговорены к десяти годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере.

Протест Генерального прокурора был внесен на предмет отмены постановления тройки и прекращения дела в отношении всех вышеуказанных лиц за отсутствием состава преступления.

Ознакомившись с материалами дела, Судебная коллегия нашла, что «постановление тройки УНКВД от 21 ноября 1937 года подлежит отмене, и дело должно быть прекращено». Основанием к этому Коллегия нашла следующее: «Из материала дела видно, что все обвинения в том, что осужденные занимались антисоветской деятельностью, основаны исключительно на их признательных показаниях, которые ими были даны в 1937 году, от которых они впоследствии отказались. В своих жалобах они указывают, что эти показания ими были даны по принуждению работников следствия» (из документов областного гос. архива – авт.).

Таким образом, Судебная коллегия от 23 марта 1955 года вынесла следующее определение:

«Постановление тройки при УНКВД от 21 ноября в отношении Тамакулова, Горбунова, Пономарева, Кулакова, Кирилова, Морозова, Мохова, Бревенникова, Комарова, Заева, Арапова отменить, и дело прекратить за отсутствием состава преступления» (из документов областного гос. архива – авт.).

Документ подписан членом Судебной коллегии Басавиным.

«Истреблены будут все поборники неправды» (Ис. 29; 20)

Итак, за отсутствием состава преступления дело, по которому осудили отца Григория и еще десять человек «церковников», было прекращено. Теперь судили и допрашивали тех поборников неправды, которые издевались над невинными людьми и по сфальсифицированному обвинению приговорили большинство из них к исправительным работам на 10 лет в местах лишения свободы, а некоторых – к высшей мере.

В государственном архиве по делу № 16527 сохранилось несколько фрагментов свидетельских (пока свидетельских) показаний следователей УНКВД, которые вели в 1937 году это дело. Вот небольшой список имен бывших сотрудников следственных органов, участвовавших в «выбивании» любой ценой признательных показаний от подследственных. Многие имена и даты за давностью времен в документах госархива утрачены, поэтому анкетные данные участников описываемых событий приведены не полностью.

Тююшев Демьян Васильевич, 1908 года рождения, – начальник кировоградского РОМ УМВД в звании майора;

Сапожников.., 1908 г. р., – член КПСС, инспектор машзавода, помощник оперуполномоченного;

Чепкасов.., 1905 г. р. – начальник группы уголовного розыска отдела милиции № 11 города Свердловска;

Бахарев… – старший лейтенант, бывший начальник РОНКВД Кировоградского района города Невьянска;

Варшавский Л. Л. – бывший заместитель начальника Управления НКВД по Свердловской области. В феврале 1948 года бывший начальник четвертого отдела УНКВД Варшавский был осужден за провокационные методы ведения следствия и фальсификацию материалов.

В документах архива сохранились в основном их свидетельские показания. Лишь на одного из них – Варшавского Л. Л. – большая обзорная справка с приговором Военной коллегии Верховного суда СССР. Дальнейшая работа с подследственными – бывшими сотрудниками НКВД – выделена, очевидно, в самостоятельное дело, и эти документы уже недоступны.

Приведем ниже характерные фрагменты допросов бывших следователей и уполномоченных НКВД.

Материалы государственного архива

Фрагмент допроса

свидетеля Тююшева Демьяна Васильевича, 1908 г. р.

Протокол от 24. 11. 1954 года

…Ответ: Руководством РОНКВД мне выдавались ордера на арест различных лиц. Имелись ли какие материалы для учета, я не знаю. Лично у меня никаких дел оперативного учета ни на кого не было. Произведя арест, арестованных я сдавал в КПЗ вместе с ордером на арест, а материалы обысков передавал руководителю РОНКВД.

Вопрос: Во время содержания арестованных в КПЗ в 1937 – 1938 гг. в камерах проводилась какая-либо обработка арестованных на предмет дачи показаний?

Ответ: В 1938 году, летом, я узнал во время перепроверки материалов дел, что до 1938 года в Кировоградском районе РОНКВД проводилась соответствующая камерная обработка арестованных на предмет дачи признательных показаний. Кто руководил камерной обработкой, я не знаю. Принимали участие молодые работники, учась, как надо вести допросы. При этом арестованных допрашивали длительное время, требуя признательных показаний.

Вопрос: Существовала ли в действительности на территории Кировоградского района монархическая повстанческая организация церковников?

Ответ: Существовала ли такая организация, я не знаю.

Допросил ст. лейтенант Шутенко

Фрагмент допроса

свидетеля Сапожникова, 1908 г. р.

Протокол от 11. 1954 года (число не ясно – авт.)

Вопрос: Вы работали в органах НКВД в 1937-1938 годах?

Ответ: Да, работал.

Вопрос: Где и в какой должности?

Ответ: Я работал помощником оперуполномоченного, лично принимал участие в арестах и допросах.

Вопрос: Существовала на территории Кировоградского района террористическая организация?

Ответ: Существовала ли такая организация, я не знаю. Я, а также другие работники РОНКВД арестованных допрашивали длительное время, с 10 утра до 5 вечера, а потом с 8 вечера до 3 ночи. Допрашивали с напряжением. Кроме того, допускали элементы уговора арестованных и называли других лиц, как бы участников контрреволюционной организации. Арестованным говорилось, что такой-то поп признал себя виновным и что арестованному надо дать такие же показания, после чего арестованные давали показания на других лиц. Я записывал показания неточно, допуская элементы преувеличения преступной деятельности.

Допросил ст. лейтенант Шутенко

Фрагмент допроса

свидетеля Сапожникова, 1908 г. р.

Протокол от 24. 12. 1954 года

Сапожников: Само название организации как фашистская, повстанческая является вымыслом, подсказанным Маслянникову мною по указанию Бахарева.

Допросил ст. лейтенант Шутенко

Фрагмент допроса

свидетеля Чепкасова, 1905 г.р., проживающего в Свердловске-44

Протокол от 29. 10. 1954 года

Чепкасов: В бытность моей работы в кировоградском РО я оформлял материалы на многих лиц. В постановлениях об избрании меры пресечения и предварительного обвинения я, по указанию начальника райотдела НКВД Бахарева, указывал, что тот или иной человек являлся участником контрреволюционной организации, и указывалась проводимая им преступная деятельность.

Вопрос: Существовала ли в Кировоградском районе контрреволюционная организация в 1937 году?

Ответ: Я не видел никаких материалов о возможности существования такой организации. Постановление на арест я писал по указанию начальника РОНКВД Бахарева.

Ст. лейтенант Шутенко

Бахарев – бывший начальник районного отдела Народного комиссариата внутренних дел Кировоградского района города Невьянска – в конце 40-х годов был привлечен по статье 58-8-11 УК РСФСР, но дело прекратили за смертью обвиняемого.

В акте освидетельствования Бахарева судебно-психиатрической экспертизой было установлено отклонение в психике. Сейчас трудно понять, был ли психически болен следователь невьянского НКВД, когда давал указания на выписку постановлений на арест своих земляков-невьянцев. Возможно, что у него не выдержали нервы, когда он сам стоял под невыносимым светом прожекторов, будучи обвиняемым за провокационные методы ведения следствия и фальсификацию материалов. Не дожил Бахарев до своего обвинительного заключения, скончавшись в процессе следствия. Что ж, «падут нечестивые в сети свои» (Пс. 140; 10), – давно сказано.

А задолго до этого, 24 февраля 1939 года, был арестован еще один из бывших следователей – заместитель начальника Управления НКВД по Свердловской области Варшавский Л. Л., которого тоже обвинили в участии в антисоветском заговоре, только теперь уже в заговоре, созревшем в органах НКВД.

Старший лейтенант Шутенко (позднее – капитан), допросивший в 1954 году бывших следователей НКВД, записал в обзорной справке от 21 апреля 1954 года: «В вопросах внедрения провокационных методов ведения следствия и фальсификации документов Варшавский толкал подчиненный ему аппарат добиваться любой ценой признания от арестованных, в невиновности которых он сам заведомо был уверен, но требовал [признательных показаний – ред.] для оформления дел, для передачи в судебные инстанции… Практиковалось составление вымышленных протоколов [на обвиняемых – ред.], виновность которых не была доказана, и приговоры к различным срокам ссылок в исправительные лагеря и к В. М. Н.» (из документов областного гос. архива – авт.).

На основании этих данных 15 февраля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР осудила Варшавского на 15 лет исправительно-трудовых работ.

Исполнились слова Священного Писания: «Ибо Он по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему» (Иов 34; 11).

«За недоказанностью преступления…»

Вскоре после возвращения домой из мест лишения свободы, весной 1954 года, отец Григорий подает в районное отделение милиции города Кушвы заявление о снятии с него судимости. Заявление это, написанное по требуемому образцу, сохранилось в материалах областного государственного архива. Интересно оно еще и тем, что впервые становятся известными точные данные, где именно и как работал батюшка после отбытия срока. Выяснилось также, что освобожден он был из лагерного пункта № 2, Боковой, станции Ягодная Хабаровского края.

Стоит отметить и тот факт, что бывший заключенный Пономарев, отбывший десять лет в исправительно-трудовых лагерях Магаданского края и устроившийся вскоре в Дорожный отдел Дальстроя МВД в должности дорожного десятника, неоднократно получал от начальства благодарность за хорошие производственные показатели.

Как же добросовестно надо было трудиться в суровых таежных условиях – на холодном ветру и в лютый мороз, – чтобы бывшему зэку, объявленному «врагом народа», завоевать уважение среди начальства и даже неоднократно получать за свой труд благодарности! Совесть христианская не позволяла отцу Григорию работать спустя рукава.

Материалы государственного архива

Из заявления

о снятии судимости в кушвинском РОМ, 1954 г.

…Пономарев Григорий Александрович, 1914 г.р., Курганская обл., г. Шадринск;

адрес: г. Кушва, Свердловская обл., ул. Зырянова, 21;

место работы: Михайло-Архангельская церковь;

должность: дьякон, служитель религиозного культа;

кем арестован: в 1937 г., в октябре, НКВД г. Невьянска;

когда осужден: в 1937 г., 21 ноября, Свердловской тройкой НКВД по делу УНКВД, срок 10 лет;

когда освобожден: в 1947 г., 30 октября, Хабаровский край, Магадан, Ягодная, Лагпункт № 2, Боковой, за отбытием срока.

31. 10. 1947 г. Хабаровский край, Дорожный отдел, в должности дорожного десятника.

11. 04. 1953 г. г. Магадан, Ягодная, Дорожная 23 дистанция, в должности дорожного десятника.

2. 05. 1953 г. – 3. 07. 1953 г. г. Свердловск, ул. Плавильщиков, д. 9; находится в отпуске.

4. 08. 1953 г. г. Кушва, ул. Зырянова, 21, Михайло-Архангельская церковь, диакон.

Со времени освобождения с 30 октября 1947 г. никаких преступлений не совершил, к судебной ответственности не привлекался и осужден не был. От дорожного отдела СГПУ за хорошие производственные показатели объявлена благодарность, приказ № ( далее не разборчиво – авт.) от 06.09. 1949 г. От дорожного отдела СГПУ за хорошие производственные показатели объявлена благодарность, приказ № 37 от 30. 03. 1953 г.

К заявлению отца Григория о снятии судимости приложена справка из кушвинской Михайло-Архангельской церкви, подписанная ее настоятелем, протоиереем Александром Введенским, от 23 мая 1954 года. В ней написано следующее: «Настоящая справка выдана Пономареву Г. А., что он работает дьяконом и исполняет свои обязанности добросовестно… За все время не было сделано ни одного замечания… Приятно видеть патриотическую настроенность в организации Богослужения во дни Советских праздников» (из документов областного гос. архива – авт.). Последняя фраза, конечно, обращает на себя внимание. Видимо, в характеристике гражданина Пономарева с места работы эта фраза должна была быть ключевой, чтобы способствовать быстрому ходу дела по снятию судимости, и умудренный жизненным опытом отец настоятель тонко понимал это.

Все необходимые документы для реабилитации осужденного Пономарева были собраны и отданы в кушвинский отдел милиции. А далее хорошо организованная бюрократическая машина по движению и производству прокурорских бумаг заработала сама по себе, запрашивая все необходимые и недостающие для решения дела материалы в учетно-архивном отделе Управления Комитета государственной безопасности.

Документы о снятии судимости с Пономарева Г. А. (так называемый «оформленный материал» на одиннадцати листах) и сам запрос были направлены в прокуратуру Союза ССР в апреле 1954 года.

Материалы государственного архива

Начальнику учетно-архивного отдела УКГБ

подполковнику Горшенину.

На № 7/1-23 от 14 апреля 1954 года.

…При этом высылается оформленный материал на снятие судимости с Пономарева Г.А.

Приложение: Запрос и материал на снятие судимости.

Всего на 11 листах.

* * *

Учетно-архивный отдел, 15 июля 7/1 23 п.

В прокуратуру Союза ССР, отдел по спецделам, Москва.

В управление КГБ по Свердловской области поступило заявление гр. Пономарева Г. А., 1914 г. р., ходатайствующего о снятии судимости.

Рассмотрение указанного заявления задерживается в связи с отсутствием архивно-следственного дела Пономарева Г. А. Проверкой установлено, что данное дело направлено в отдел по спецделам прокуратуры СССР. Просим сообщить, может ли быть выслано указанное дело нам для рассмотрения заявления.

* * *

Прокурору Свердловской обл. Климову.

Архивно-следственное дело № 16527 для проверки законности решения тройки УНКВД от 21. 11. 1937 года.

Необходима проверка материалов. Дело направлено вместе с заключением КГБ в прокуратуру.

2 августа 1954 г.

7 января 1955 года начальник следственного отдела Уральского Комитета госбезопасности при СМ СССР подписал наконец заключение по архивно-следственному делу № 16527. Из документа следовало, что в результате специальной проверки органы госбезопасности не обнаружили никаких материалов, подтверждающих виновность осужденных по данному делу. Более того, старший следователь УКГБ капитан Шутенко, лично допросивший бывших следователей, дал пояснение, что работники НКВД добились ложных показаний от обвиняемых путем вымогательств и обмана. В частности, бывшие сотрудники Комитета внутренних дел Сапожников, Тююшев, Бахарев и Чепкасов на допросе опровергли показания Григория Ивановича Лобанова, послужившие якобы основанием для ареста Пономарева.

По сути дела, этим официальным документом, обличающим систему чудовищной «кухонной стряпни» в системе органов НКВД, следственные структуры высекли сами себя. Знаменательна и фамилия подполковника, согласовавшего заключительный протокол от 7 января 1955 года, – Стряпчий…

Материалы государственного архива

Заключение

по архивно-следственному делу № 16527

Протокол от 7 января 1955 г.

Я, старший следователь Следственного отдела Управления КГБ капитан Шутенко, в соответствии с определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Совета Союза ССР от 6 марта 1954 года, рассмотрев архивное дело по обвинению Тамакулова, Горбунова, Пономарева, Кулакова, Кирилова, Морозова, Мохова, Бревенникова, Комарова, Заева, Арапова, нашел:

из материалов архивно-следственного дела видно, что Тамакулов.., Горбунов., Пономарев Г. А. (1914 г. р., урожденный г. Шадринска Курганской области, русский, гр. СССР, беспартийный, с образованием 7 классов, сын священника, до ареста служил псаломщиком в церкви, проживал в г. Невьянске, в Кировоградском районе, был арестован в 1937 году бывшим Кировоградским РО и привлечен к уголовной ответственности), Кулаков.., Кирилов.., Морозов.., Мохов.., Бревенников.., Комаров.., Заев.., Арапов… решением тройки при УНКВД были осуждены на 10 лет лишения свободы.

Материалы данного дела свидетельствуют, что Тамакулов.., Горбунов., Пономарев Г. А., Кулаков.., Кирилов.., Морозов.., Мохов.., Бревенников.., Комаров.., Заев.., Арапов… якобы являлись участниками контрреволюционной организации и проводили контрреволюционную деятельность.

Произведенной проверкой органом госбезопасности установлено, что никакими материалами, подтверждающими их причастность к контрреволюционной повстанческой организации и якобы проводимой ими контрреволюционной агитации, органы следствия не располагали. И только уже после их ареста работники органов НКВД, проводившие следствие, – Бахарев, Чепкасов, Тююшев, Казанцев, Сапожников – путем вымогательства и обмана арестованных добивались от них ложных признаний о принадлежности к мнимому контрреволюционному формированию.

Будучи допрошенными в качестве свидетелей, бывшие сотрудники Кировоградского РО Чепкасов, Тююшев, Казанцев, Сапожников, проводившие следствие, опровергли показания Лобанова, Пометова и др., послужившие основанием для ареста Горбунова, Пономарева, Кулакова как сфальсифицированные ими на допросах. Заявили, что о существовании контрреволюционной организации на территории Кировоградского района г. Невьянска им ничего не известно, и показали, что они путем вымогательств и обмана арестованных добивались от них ложных признаний…, записывали показания неточно, допуская преувеличения.

Будучи передопрошенным, Пономарев, осужденный по данному делу, на допросе 2 ноября 1954 года от показаний, которые он давал по своему делу в 1937 году, отказался и заявил, что на следствии в 1937 году никаких признательных показаний он не давал. Никого из числа своих знакомых он не называл, и признательные показания от его имени были записаны в протокол допрашивающим его работником органов НКВД… (том 3, стр. 179-184).