Линия ночи

Но за века все изменилось.

Дворец опустел, павлины частью издохли, частью пошли на обед голодным бантам, а частью – в мешки к хитроглазым калларам.

Мраморный парапет превратился в беспорядочное нагромождение каменных глыб.

Стройные невольницы обрели свободу, и вынужденные жить заработками мужа-корзинщика, располнели, забыв, что такое любовь. Их пальцы огрубели, так как изо дня в день держали пестик, полоскали белье, или сжимали священное вымя.

Властелин обрил бороду на европейский лад, и забыв о послеполуденном сне, ушел в политику, перебравшись в другие, более отвечающие его новому облику, покои.

Полная спокойствия и неги жизнь закончилась, уступая место жизни новой – нервной и скоростной.

Долгое время покои пустовали.

Туристам было неинтересно и дорого – поместье стояло в глуши, и никаких достопримечательностей, кроме позорного столба, рассыпающегося под тленом времени, там не имелось.

Смотрителя тоже не было – за чем смотреть, если ничего, кроме стен, не осталось?

Но спустя некоторое время впавший в летаргию дворец ожил – появились старомодные автомобили, люди, техника.

Яркие одежды, ослепительные красавицы и смуглые мужчины, танцы под звуки сародов и саранг, и немного наивные истории о вечной любви.

В Бароду пришел кинематограф.

Несколько картин были зачаты в поместье владыки Дамаджи.

Открылись заманчивые перспективы, и толстощекий господин со странным именем «продюсер» вершил судьбу босоногих красавиц.

Потом опять все затихло.

Часть реквизита на неопределенное время осталась во дворце; долгое время за ней следил почтенный Аан-Сингх.

Потом он умер, и постепенно все забылось.

Единственная дорога заросла, а череда землетрясений превратила ее в каменистые островки над пропастью.

С трех других сторон пояс скал намекал о тщетности попыток прохода.

Поместье стало неприступным.

Однажды посреди главного зала появился человек. Высокий, немолодой, в глазах которого светилась мудрость со странным привкусом печали.

Он пришел из ниоткуда. Его руки не стерлись в кровь, сжимая обманчиво-надежный канат скалолаза, его плечи не покрылись синяками, раздвигая неподатливые заросли бамбука, а ноги не были сбиты от долгих странствий.

Человек неспешно побродил по дворцу, прошел всеми коридорами, заглянул во все комнаты, не брезгуя кладовыми и чуланами, и исчез.

Опять на долгие годы наступило одиночество.

Затем в ослепительно синем небе послышался стрекот. Никогда еще на землю Дамаджи не опускались металлические ноги вертолета.

Стеклянное чрево исторгло трех мужчин, девушку и маленького мальчика. Спустя четверть часа один из мужчин вернулся в кабину к терпеливо ожидающему пилоту, и вертолет улетел.

Дворец пробуждался ото сна.

Через два дня из окружающего поместье леса появился молодой человек с длинными волосами и присоединился к обитателям дворца.

Позже вернулся мужчина, ранее улетевший на вертолете, опережая на несколько часов очередных посетителей.

А потом второй вертолет исторг в воздух два десятка вооруженных людей, и не получив приглашения, остаться, исчез.

А люди, точно птицы, парили над поместьем.

Дворец был рад новым гостям, но что-то его тревожило.

В небе появился третий вертолет, и повис над широким двором.

А потом началось сражение. Недавно поселившиеся легко одолевали пришельцев с небес, и нужно признать, делали это быстро, жестоко и безразлично.

Дворец вспомнил давно забытый вкус крови и проснулся окончательно. Чтобы на короткий момент, ясным, очистившимся за долгие века взором успеть рассмотреть высоко-высоко за облаками неуловимую серебристую тень, исторгнувшую из себя три маленькие, стремительные стрелы.

И до той секунды, пока эти стрелы не поцеловали своими стальными клювами его блистающий мрамор, он вспоминал.

А потом заснул в океане жаркого, жарче безжалостного индийского солнца, пламени, на этот раз навсегда.

Часть 4

I

Сфера растаяла, и легкие вдохнули теплый воздух. Мы находились на крыше какого-то высотного здания. У наших ног разворачивалось огромное красочное панно, пестрящее вывесками и рекламами.

– Я знаю это место! – хрипло сказал Гарри, и присел на бетонный порожек. Ему никто не ответил.

Джейсон стоял в позе Воланда, осматривающего послеполуденную Москву накануне отъезда. Если бы не разорванная одежда, он мог сойти за политика, жертвующего всем ради спасения страны. Но элемент трагизма, несмотря на недавние события, никак не ощущался.

Марго отошла в сторону, и настороженно посматривала то на Михаила, то на Дайрона, очевидно боясь выяснения отношений.

Но кровавая развязка не наступила.

Миша не успел ничего сделать, так как Гарри повернул голову и сказал:

– Лас-Вегас.

Голубых открыл рот.

Похоже было, что наше посещение этого казино в городских масштабах выбило Мише почву из-под ног: он мог делать вид, что верит в те байки, которые ему рассказывали о Дайроне, в глубине души смеясь над нашей наивностью, но прочувствовав происходящее, что называется, на своей шкуре, он растерялся.

По всему выходило, что Дайрон действительно не тот, кем кажется. Не банальный ребенок-вундеркинд, больной шизофренией, и выдающий себя за Господа по нечетным числам месяца.

Сам же виновник торжества стоял чуть поодаль, задумчиво прищурившись на закат. Может, он затаил обиду, и сейчас вынашивает план мести? Несмотря на эту зловещую иронию, это довольно-таки правдоподобно – не всякий герцог или граф, да что там граф – не всякий начальничек позволит такое обращение.

А что ж тогда говорить о Боге?

Конечно, за полторы тысячи лет шкура задубеет, но все же… Короче, Мише я сейчас не завидовал. Кроме того, это второй раз на моей памяти, когда он срывается. Первый раз тогда, в самолете, второй – только что.

Неужели на старости лет нервишки сдают? Или это последствия его мрачного прошлого?

Но Дайрон не выказывал ни малейших признаков раздражения. Да, ему сейчас не до этого. Вычисляет, наверное, как нас нашли. Его реплику по отношению к Гарри я прекрасно понимал – тебя отправляют на задание, а за тобой дорожка из трупов!

Хотя тот же вампир тоже не гнушался убийствами…

Поживем – увидим.

Миша подошел к мальчишке и низко опустив голову, произнес:

– Я прошу прощения… – он замялся, очевидно, не в силах подобрать подходящего обращения.

Мальчишка внимательно посмотрел на него и сказал:

– Мы можем поговорить наедине.

Миша кивнул.

Они отошли на несколько метров, под тень какой-то странной металлической установки.

Я подошел к парапету и осторожно выглянул вниз. Подо мной было этажей сорок, как минимум. Мелькали крошечные машинки, и человечки-муравьи. Город был большим, но только центр – многоэтажным. А вокруг – частный сектор.

Интересно, если я упаду вниз, смогу уцелеть?

Голова закружилась, и я поспешно отступил.

Повернувшись спиной к перилам, я глубоко вздохнул, и посмотрел на Гарри.

Он ответил мне вопросительным взглядом.

– В чем дело? – спросил я его. – Никогда не поверю, что эти твои убийства вызвали такую реакцию!

Гарри виновато посмотрел на меня.

– Дайрон приказал мне никого не убивать, это правда. Но не получилось…

– Не получилось? – передразнил Джейсон, почесывая кожу сквозь разорванную рубашку. – Так что ж ты, твою мать, сразу не сказал!

– Я… забыл. – Сказал Гарри тупо.

– Как это – забыл? – не поняла Маргарита.

– Не знаю… Вспомнил, только когда он – Гарри кивнул на мальчишку, – спросил!

– Чье-то вмешательство? – спросила Марго у Джейсона.

– Не знаю, – нехотя ответил тот. – Все может быть.

– Тогда проще было приказать Гарри поубивать нас всех к чертовой матери. Поодиночке. – Не выдержал я.

– Какой интересный город, – со странной интонацией сказал вампир, резко меняя тему разговора.

Мы все, как по команде, дружно повернули головы.

Через два часа, разместившись в огромном номере на девятнадцатом этаже отеля «Монте-Карло», все приводили себя в порядок.

Поскольку с финансами наша группа затруднений не испытывала, Джейсон, используя свои навыки художника, заказал в номер подходящую для подобных заведений одежду, особо не заморачиваясь с размерами.

Мне – фрак. С фалдами, черт побери. И кружевное жабо на рубашке. Подходящая экипировка для проводов в последний путь композитора с мировым именем.

Почему-то я решил, что нам предстоит участвовать в каком-то приеме, и поддавшись на провокацию, нацепил эти тряпки.

Когда я показался в этом идиотском наряде, Джейсон закудахтал, а остальные, включая Дайрона, заухмылялись.

Лишь одна Маргарита сочувственно посмотрела на меня.

Тогда я оставил себе лишь туфли – мои прежние за пять с лишним лет, мягко говоря, «просили каши».

Остальной гардероб я запихал обратно в сверкающую оберточной фольгой коробку и вручил вампиру со словами: «Забери себе в гроб».

Себя любимого Джейсон не забыл, и оделся по последнему вампирскому писку – башмаки, штаны и куртка – потертые, словно подобранные на ближайшей мусорке, стоили кучу денег – так называемый эффект старины.

Ценители должны кипятком брызгать от этого.

Набор цепей и колец довершил гламурный прикид.

Мише досталась светлая кожаная куртка с рукавами, обшитыми тесьмой, синие, как небо, джинсы, ботинки-казаки и широкополая шляпа. И вместо галстука какая-то шняга – два шнурочка под металлической коровьей башкой.

Словом, вылитый техасец.

Гарри попала джинсовая пара – куртка и штаны. И ничего необычного.

Дайрон и Марго в шопинге не участвовали, – мальчишке было все равно, а девушка предпочла заказывать сама.

С сожалением посмотрев на каталог вечерних платьев, она остановилась на легком черном костюме.

Злобный юмор вампира мои насмешники ощутили сразу, когда покинули номер.

Новоявленный техасец Голубых выглядел полным идиотом – никто так не одевался. Примерно то же самое, если где-нибудь в Донецке встретить украинца в шароварах и вышиванке.

Гарри же с трудом переставлял ноги, в узких словно кишки, джинсах. Он что, не мог заметить этого в номере? Сейчас же он выглядел словно гей-метросексуал на подиуме. Ему б еще стильную сумочку и будет вообще отпад.

Я единственный, если не считать лаковых туфель под джинсами, не пострадал от Джейсоновской выходки.

– Ну, и что это? – недовольно спросил Миша, когда мы спустились в казино. – Это юмор такой? Я выгляжу недоумком!

– Тебя никто не заставлял, – пожал плечами вампир.

– Встречают по одежке! – тихонько сказал Гарри.

Миша окинул его взглядом и засмеялся:

– Беги, Форест, беги!

Я прыснул.

Гарри подтянул джинсы.

– Чего мы сюда пришли? – спросил Миша. Я оглядывался по сторонам. Вот в казино я еще не был. Теперь пробел восполнен.

Ослепительные огни множились в зеркальном потолке, освещая шевелящуюся массу хорошо одетых и пахнущих дорогими парфюмами людей.

Сколько ж киловатт тратится в сутки на это здание?

Блестящего и сверкающего было в избытке – зеркала, поручни, стены, колонны. Хром, позолота и амальгама. Тусклые матовые тона тут не приживались.

Официантки в форменных тужурках разносили напитки и закуски.

Играющая со всех сторон музыка тонула в искусственном бульканье одноруких бандитов. Ряды, как на рынке. Только вместо толстощеких торговок по обе стороны стояли автоматы. За ними стояли, сидели и пританцовывали люди.

Разного цвета, пола и возраста.

Изредка доносился жидковатый звон монеток, и весь ряд, как по команде поворачивал голову к очередному счастливчику.

Мужчин на удивление, было мало. Зато было много растений.

Прямо передо мной толстая тетка лет шестидесяти, на невероятно высокой шпильке и плетеной кошелкой на руке разбиралась сразу с двумя автоматами. Жестом профессионального крановщика она дергала за ручки, и скармливала жетоны их бездонным утробам.

– Нам нужно кое-кого найти! – сказал вампир, озабоченно оглядываясь по сторонам.

Миша прошелся по залу, изредка останавливаясь возле впавших в транс игроков и заглядывая им через плечо.

Я присел на диван и стал ждать. Потоптавшись, Гарри опустился рядом.

– Кого мы ищем? – спросил он.

Я неопределенно покачал головой. Да кто его знает!

Первые двадцать минут мы глазели по сторонам. Потом откровенно скучали. Мне хотелось выйти на улицу, но на всякий случай я предпочел не дергаться.

Потом я подошел ко входу во второй зал и поглядел, как толстосумы режутся в казино. В голове промелькнула мысль, что можно поставить свои камушки. Миллиона на два, уж по крайней мере, они потянут. Но, хоть новичкам и везет, не зная правил игры, лучше не лезть.

Наконец вампир произнес:

– Ага. Вот он. – И ввинтился в толпу. Через минуту он вернулся, таща за собой какого-то странного субъекта.

Ростом ему по грудь, толстого, приземистого, с коротенькими короткопалыми ручками, облаченного в кроссовки, ядовито-зеленый пиджак и темно-синие штаны. И пестрый шейный платок.

С необычной, вытянутой головой, кое-где покрытой редкими седоватыми клочьями, небольшую часть которой занимало нарумяненное лицо.

Висячий, словно банан, багровый нос и огромные мешки под маленькими глазками указывали на склонность яйцеголового к алкоголю, а морщинистая кожа – на возраст и проблемы со здоровьем.

Выглядел необычный шалун лет на шестьдесят пять.

– Что это за клоун? – вполголоса спросил Миша по-русски.

– Позвольте представить вам моего хорошего друга, – скороговоркой сказал Джейсон, подталкивая коротышку поближе. – Это Бенджамин.

Я привстал с дивана.

Бенджамин окинул нас тяжелым взглядом, и помедлив, словно раздумывая, протянул вперед ручку.

– Взаимно рад, – женским голосом сказал он, и убрал руку.

Мы синхронно кивнули.

– Бенджамин здесь все знает, – сказал Джейсон, незаметно усмехаясь в усы.

– И что именно? – уточнил я, разглядывая знатока.

– Все. – Тонким голосом сказал Бенджамин. – Я знаю все. И всех. У меня крайне обширные… – он замолчал на полуслове, и уставился на тетку с кошелкой. Той повезло, и монетки с веселым звоном посыпались в поддон.

Джейсон фамильярно толкнул его, и Бенджамин закончил:

– …связи.

– Бенджамин говорит, – сказал Джейсон, – что вчера сюда прибыл транспорт…

Вампир сделал многозначительную паузу.

Мы ждали.

– Транспорт. – Повторил Джейсон.

Я пожал плечами.

– И что?

– Для Лас-Вегаса транспорт это редкость? – невинно поинтересовался Гарри.

– Придурки, это же Транспорт! – закатил глаза художник, выделяя интонацией последнее слово.

Мы все равно ничего не понимали.

– Это транспорт Посредников, – оповестил Бенджамин, поднимая вверх кукольный пальчик. – И он прибыл. Только что. Вчера.

– Это Посредники сами приехали, или кого-то привезли? – быстро сориентировался Миша.

– Вот именно! – Вампир потер ладони. – Привезли.

– Кого? – Миша в упор посмотрел на Бенджамина.

Коротышка пожал покатыми плечами.

– А как узнать? – настойчиво спросил Голубых.

С трудом заведя руку назад, толстяк почесал пирамидальную голову.

– Мы заплатим, – поспешно сказал Джейсон.

– Сколько? – с интересом спросил Бенджамин.

– Много. Но нужно узнать, кто приехал…

– А рескрипт Совета? – вмешался Гарри. – Собрание без рескрипта…

– Очнись, дружище! – вампир потряс его за плечо. – Это будет уже третья встреча! Какой еще рескрипт!..

Он наклонился к лицу коротышки.

– Бенджамин, срочно узнай, кто приехал, кого привезли, цель приезда, время и место проведения. И получишь столько, что сможешь играть здесь месяц!

Бенджамин туповато смотрел на него своими свиными глазками.

Ни дать, ни взять, боров после обеда.

– Целый месяц? – наконец спросил он.

Джейсон кивнул.

– А у тебя есть такие деньги? – недоверчиво спросил толстяк.

– У меня? Нет, конечно. С собой. Но, – вампир сделал паузу и вкрадчиво произнес:

– У Торна миллионы! Ты целый месяц сможешь торчать в этой дыре!

Окинув взглядом «дыру» я покачал головой.

– Смотрите, вы пообещали! – напомнил Бенджамин, и покатился в толпу.

– Чем платить будешь, Ротшильд? – тихо спросил я.

– А! – отмахнулся Джейсон. – Неважно.

– Как – неважно? – спросил Миша. – Ты что же, его разводишь?

– Торн заплатит, – хохотнул вампир.

– Свинья же ты однако, милый друг! – покачал головой Голубых. Потом посмотрел на свою ковбойскую куртку и добавил:

– Во всех смыслах.

– Расслабься, – посоветовал вампир, усмехаясь в усы. – Ему не деньги нужны. А игра. Которую мы уж обеспечим…

– Так он Посредник? – пробормотал Гарри, и уставился на Джейсона.

– Самый настоящий. А ты думал, кто? Викарий? – И вампир захохотал.

– Он узнает? – спросил я, тоже удивленный увиденным. Надо же, Посредник!

Вампир неопределенно мотнул головой.

– А чего он тут ошивается? – спросил Миша. – Почему не на службе? Со своим транспортом?

– Бенджамин не занятой. – Странно сказал Джейсон. – Он… У него с головой… Короче, он сам по себе. Но связи у него действительно… есть.

– Посмотрим. – Сказал Гарри.

– Если не забудет, – добавил я.

Но Бенджамин не забыл.

Через час он явился.

– Там контейнер, – без обиняков заявил он. – О Собрании Посредники не ведают. Им заплатили, чтобы они доставили контейнер сюда.

Так мы не случайно тут?

Что-то я совсем отупел! Если по прибытии сразу ищем информатора…

– Завтра его доставят по адресу… – Бенджамин замер, уставившись в игровой зал.

– По какому? – напряженно спросил вампир.

– Неизвестно, – неохотно сказал толстяк. – Пока неизвестно…

– Твою мать, Бендж! – Не выдержал вампир. – Что ты тянешь! Когда будет известно?.. Ну?!

– Сказано следовать за сигналом. Отправка в девятнадцать ноль-ноль в Лос-Анджелес… Вот отсюда…

Посредник неумело защелкал кнопками телефона.

– А кто заказчик? – спросил Гарри.

Бенджамин покачал головой.

– Неизвестно…

– Молодец! – Джейсон похлопал Бенджамина по плечу. – Вот, держи! – И он сунул толстяку горсть разноцветных жетонов. Где он их успел раздобыть, я даже не заметил.

Глаза коротышки загорелись, и он, сжимая фишки пухлыми ручонками, исчез.

– Золото, – в один голос сказали Гарри и Миша. Но Джейсон, сомневаясь, покачал головой.

– Вряд ли, друзья мои. – Задумчиво сказал он. – Не все так просто. Из-за паршивого золота закручивать такую комбинацию…

– А Посредники работают с кем угодно? – спросил я. – Со всяким, кто заплатит?

– В общем-то, да. – Вампир поежился. – За большие деньги все, что угодно!

– Значит, нужно дождаться завтра, и пресануть этих Посредников! – сказал я, и потер руки.

– Пожалуй, сначала проследим, и вычислим заказчика, – остановил меня Миша. – Спешить не следует.

Гарри кивнул.

– Мы не знаем, с кем имеем дело. А если это кто-то из красного сектора?

– Откуда? – поднял брови Джейсон.

– Ну это у нас так принято! – потряс Гарри рукой. – Было… Классификация такая… Зеленый, серый, и красный, – по степени опасности. – Посредники, хомники, там… – это зеленый. Вообще неподконтрольный. Серый – полиморфы, логусы, вампиры. Красный – гулы и граморы.

– А наны? А Безликие? – не выдержал я

– Не знаю… – ответил Гарри – С ними группа не работала. Об этих самых нанах я вообще недавно услышал.

– Кто такие хомники? – поинтересовался Миша.

Гарри махнул рукой.

– А, такие же коротышки, вроде Посредников. По сути, те же самые Посредники, которые не имеют отношения к организации Собраний.

– Бредовая какая-то сортировка, – заспорил я. – Так классифицировать…

– Короче, – подытожил Голубых. – Возвращаемся в номер, докладываем нашему шефу, и ждем завтра. Потом посмотрел на Гарри, и непонятно заметил:

– А кто-то говорил, что знает лишь о четырех…

Нестройной группой мы медленно пошли обратно.

Когда мы проходили мимо мраморных, крытых ковром ступеней, ведущих в другой зал, Джейсон толкнул меня.

– Глядите! – вполголоса сказал он. – Там, возле каната!

В глубине зала, в нише, почти скрытой от посторонних глаз растущими в кадках пальмами, в кожаном кресле сидел, откинув назад голову, сухонький прилизанный старичок с закрытыми глазами, погруженный в экстаз.

Так, по крайней мере, мне показалось.

Когда один из игроков в сердцах отошел от рулетки, сидящий аж подернулся.

– Логус. – Констатировал Гарри. – Ну и что?

– Как что? – Джейсон поправил ремень, размещая пряжку точно по центру. – Они тут постоянно трутся.

– Общепит какой-то, – сказал я, во все глаза рассматривая старика. Обычный дед, ничего особенного.

– Еще бы! – сказал Миша, трогая затылок. – Тут эмоций столько, что мама не горюй!

– Эй! – Гарри тронул вампира за локоть. – Это не наш клоун?

В толпе был виден Бенджамин, торопливо проталкивающийся к выходу.

– Странно, – проговорил художник, и зашагал к нему.

Мы не сговариваясь, двинулись следом.

На пути попалась стайка говорливых корейцев. Мы благоразумно обтекли ее, а не сориентировавшийся вовремя Миша, словно ледокол, медленно двинулся сквозь толпу, подняв руки вверх, в виде буквы «Т». Бахрома с куртки свисала, щекоча низкорослым азиатам лица.

С каменным лицом комитетчика Голубых стоически шел против течения.

Джейсон закудахтал. Я тоже хихикнул.

Тем временем Бенджамин завернул за угол.

Мы посмотрели друг на друга, а потом бросились вперед.

Толстяк исчез.

Небольшой зал с диванчиками и огромным телевизорам, если не считать нескольких людей, был пуст.

– Черт! – нервно сказал вампир и стал тускнеть.

– Подожди! – Гарри указал на полускрытую выступом стены дверь с надписью «Служебный вход».

Очутившись возле двери, я рванул ручку. Заперто.

– Ломай! – скомандовал Джейсон.

– Ты с ума сошел? – удивился я. – Полно же людей.

Вампир приложил ухо к двери. На его лбу собрались морщины.

– Ну-ка, постучи! – вполголоса сказал он.

Я послушно постучался.

– Внимание! – вампир отпрянул от двери.

– Отводи глаза. – Бросил я, отступая от двери.

Дверь отворилась, и Гарри тут же ввинтился в образовавшуюся щель. Высокий, выше его почти на голову огромный темнокожий охранник получил легкий хлопок по горлу и тут же осел, закатив глаза.

Мы протиснулись следом.

– Без жертв не получается? – спросил Миша, быстро идя вдоль ряда одинаковых дверей.

– Времени нет, – парировал Гарри. – В следующий раз сам пойдешь первым!

– Тогда понятно, почему ты тех вырубил! – не удержался Голубых.

– Заткнитесь, оба! – приказал Джейсон. – Слышите?

Но мы ничего не слышали. Коридор закончился лестницей.

– Вниз! – скомандовал вампир.

Мы с шумом бросились по ступеням.

Два пролета, и лестница вывела нас в подвал. Не такой, разумеется, как в домах советской постройки. Этот больше напоминал научную лабораторию.

Едва слышно работали какие-то агрегаты, системы кондиционирования и прочие машины.

Метрах в двадцати на гладком бетонном полу виднелось что-то темное.

Я метнулся вперед.

Безуспешно пытающийся встать Бенджамин, неловко собирающий рассыпавшиеся по полу фишки. Его яйцеобразная голова была разбита, и вся левая часть черепа намокла от крови.

Едва я приблизился, как свет потух. Тусклое освещение с лестничной клетки едва охватывало пять-десять процентов общей площади. Остальная часть подвала тонула во тьме.

Мужики сориентировались быстро.

Джейсон исчез, Гарри боковым сальто ловко ушел в сторону, а Миша присел, на ходу доставая пистолет.

– Эй, – я осторожно потрогал Посредника за плечо. – Ты как?

– Ва-ва-ва… – Бормотал Бенджамин, скребя пальчиками по полу. Жетоны выскальзывали у него из рук, но несмотря на это, он упорно пытался их собрать.

Это контузия, или он что-то говорит на своем посредническом языке?

Я присел на корточки.

В ту же секунду над моей головой что-то вжикнуло, и с грохотом выбив кусок плитки из противоположной стены, звякнув, упало на пол.

Темнота ожила. На меня бросился некто, ниже меня ростом, с невероятно широкими плечами. Так, по крайней мере, мне показалось.

Перескочив через бормочущего Бенджамина, я одним движением сбил нападающего с ног.

В стороне послышалась какая-то возня, и негромко выстрелил пистолет.

Бенджамин всхрапнул, и завалился на спину.

Послышался топот, и дверной проем загородили две тени.

Дрогнули, загораясь лампы в потолке.

Бледный Гарри рывком отпрыгнул в тень, и несколько раз резко присел на корточки. Послышался рвущийся звук, а затем вздох облегчения.

И размазанный силуэт рванулся вперед, закручивая невообразимый пируэт.