Семь грехов лорда Кроули

Диана Соул

Семь грехов лорда Кроули

© Соул Диана

© ИДДК

* * *

Пролог

Отец учил меня: если встретишь врага – не рассусоливай, стреляй сразу в голову.

Проблема нынешней ситуации была в следующем: у меня нет пистолета, я одета в монашескую рясу и еду в одной карете с убийцей – сопровождаю на его собственную свадьбу. Кроули!!!

Если бы могла, вцепилась бы прямо здесь и сейчас руками в его шею, сжимая как можно сильнее, но интуиция подсказывала – шансов в этой неравной борьбе у меня нет.

Кроули выше меня на две головы, молод и быстр, отлично тренирован. Я вижу это даже по мимолетным движениям – они скупы и размеренны, как у льва перед атакой.

И даже взгляд у этого мужчины не как у обычного человека, царский, хищный, как у хозяина мира… Впрочем, именно на этом поприще он еще не добился полного успеха.

– Вы на меня странно смотрите, достопочтенная аббатиса, – неожиданно произнес мой враг. – Я бы сказал воинственно. Мои люди обидели вас?

Это была первая фраза за все время, как мы отъехали из Локшера, города моего отца… Хотелось бы ответить правду, что его люди здесь ни при чем, но я не имела права выдать себя.

Меня до колик в душе приводит в ярость факт, что мой отец мертв, а его убийца мало того, что на свободе – так еще и улыбается, глядя на меня своими завораживающими, будто у дьявола, глазами с легким прищуром и насмешкой. Он рассматривает меня и, кажется, видит насквозь…

– Ваши люди не сделали мне ничего, лорд Кроули, – ровно ответила я, сжимая в руках жемчужные четки с крестом, украшенным россыпью бриллиантов. – Но они лишь в общих чертах объяснили, зачем вам понадобилась представительница ордена Святого Антуана. Компаньонка? Мужчине?

– Вы удивлены? – Кроули вскинул бровь вверх. – Насколько знаю, это требования вашего ордена, иначе моя свадьба с ее высочеством Иолантой не состоится.

Я прикусила язык. Черт! Это же надо так глупо и быстро проколоться. Да я вообще не имела никакого понятия о нравах и требованиях церкви, Библию пару раз в руках держала, а про воскресные посещения мессы лучше промолчать. Меня воспитывали в далеких от религии традициях.

А теперь нужно было выкручиваться.

– Разумеется, удивлена, – на ходу принялась сочинять я. – Я только сошла на берег в порту Локшера, прибыв из полугодичного миссионерства, как ваши люди нашли меня и срочно потребовали присоединиться к этому путешествию в столицу, не объясняя ровным счетом ничего. Поэтому посвятите меня в подробности, лорд Кроули.

Я уставилась прямо в голубые глаза этого стервеца. Так уж получилось, что документы в украденном одеянии монахини оказались не чьи-нибудь, а одной из аббатис столичного ордена. А это, даже я знала, немалый чин, который позволял общаться с этим человеком практически на равных. По крайней мере, пока обман не раскроется, но я собиралась исчезнуть раньше.

Кроули поджал губы, провел ладонью по своим черным как смоль волосам и с неохотой, но все же произнес:

– Буду с вами откровенен, аббатиса. Когда представители невесты объявили мне о требовании покаяния перед свадьбой, я был взбешен. Все прекрасно понимают, что ни один мужчина в моем возрасте не станет хранить целибат, но духовенство настаивает на обряде, причем в обязательном порядке проведенном представительницей именно ордена Святого Антуана. Я вынужден согласиться.

Я кивнула с умным видом, будто что-то поняла из сказанного, хотя некоторые выводы сделала. Он собрался мне исповедаться?

Кроули тем временем продолжал:

– Путь до столицы займет около десяти дней, и каждый вечер я должен буду каяться вам в собственных ужасных прегрешениях, – при последних словах на лице Кроули возникла похабная усмешка.

Да и весь вид этого человека говорил, что в гробу он видел искреннее покаяние, а мне неожиданно стало весьма и весьма любопытно. Что именно я могла узнать об этом человеке из его собственных уст?

– Мне кажется, лорд, вы несерьезно относитесь к делам Божьим, – вымолвила я со всем присущим пафосом. – Это не клоунада для вашего развлечения, и любое требование должно быть выполнено с особой тщательностью.

– Я же сказал, что хочу быть с вами откровенен, аббатиса, – заявил он. – Потому откровенно заявляю, что из моих уст вы услышите лишь то, что я захочу рассказать. А всю эту религиозную чушь…

– Тогда свадьба не состоится, – перебила я, тряхнув четками, и жемчужинки гневно застучали друг о друга. – Можете высадить меня из кареты прямо здесь. Я доберусь до столицы своим ходом, а после сообщу преподобному отцу, что вы лукавите перед Господом нашим и не можете предстать с чистой душой перед невинностью ее высочества принцессы Иоланты.

– Отбросьте патетику, аббатиса. Все эти ваши “только женщина может отпустить грехи мужские”. Хватит, я уже наслушался. Это договорной брак: королевству нужны мои деньги, мне нужны титул и власть. Так что свадьба состоится в любом случае, и никакое духовенство не помешает этому.

Настало мое время улыбаться – лишь кончиками губ, а после твердо произнести:

– Если бы это было так, вы бы не перевернули половину порта в поисках подходящей монахини, лорд Кроули. Посему давайте продолжим наше путешествие в молчании: мне нужно помолиться, а вам – подумать над покаянием.

Челюсти мужчины сжались так сильно, что я была уверена: еще немного, и он раскрошит себе зубы в крошку, а значит, я попала в точку.

Кроме того, теперь у меня появился способ отомстить лорду за смерть моего отца, ведь чем дольше я нахожусь рядом с Кроули, тем больше узнаю тайн, чтобы использовать против него.

Глава 1

Двумя сутками ранее

Приличных девочек воспитывают в строгости.

Стремясь вырастить истинных и послушных леди, родители отправляют собственных чад по школам благородных девиц при монастырях, и через десять лет получают кроткую лань, не способную даже глаза поднять выше собственного роста.

Мой же отец посчитал такой подход полной чушью.

Будучи владельцем крупнейшего портового города, лорд Антуан де Сент сразу после моего рождения приказал девочку спрятать от чужих глаз и воспитывать так, чтобы ему не было за меня стыдно.

Уверена, в глубине души он надеялся, что мать подарит ему еще и сыновей, но, увы, не случилось. Мать скончалась от чахотки, когда мне было три, и тогда моим воспитанием занялась мадам Роксан – лучшая подруга матери и истинная стерва во плоти. Она много курила, любила дорогие наряды, украшения и ненавидела большинство мужчин.

Не знаю, как именно отец уговорил ее покинуть город, уехать в глушь ради воспитания мелкой девчонки, но я была ему благодарна за это. При всех своих недостатках Роксана всегда обладала некой циничной житейской мудростью.

В провинции, у черта на куличках, где мы поселились под чужими именами, никто даже подумать не смел, что девочка-сорванец Беллатриса дочь истинного лорда.

В то время как мои сельские подружки, с которыми мне позволяла общаться мадам Роксана, ходили по воскресеньям в церковь и учились ручному труду, мне преподавали танцы, этикет, математику, стрельбу и немного бытовой магии, к которой у меня обнаружились слабые способности.

Отец же приезжал редко, хорошо, если раз в полгода, но каждый его визит для меня был целым событием. Очень быстро я поняла, что такое положение вещей в моей жизни не случайно – врагов у лорда де Сента было много, а вот из наследников лишь я.

– Твоему отцу следовало бы завести сыновей от другой женщины, – неоднократно поговаривала мадам Роксана, особенно вечерами, когда употребляла бокал-другой вина. – Но он слишком любил твою мать, так что тебе повезло, Беллатрис. Когда-нибудь ты унаследуешь целый город, да еще какой…

Я жила мыслью и уверенностью в этом, хотя слухи даже до нашей провинции доходили разные и противоречивые.

Так однажды в одной из газет я прочла о лорде Кроули – молодом, амбициозном, с кучей денег, метившем на место моего отца, у которого нет наследников и который уже немолод.

Помню, тогда скомкала газету и хотела выбросить, но передумала. Разгладила и спрятала в укромном месте, чтобы, когда приедет отец, спросить у него напрямую, что все это значит.

Тогда-то я и услышала о завещании, в котором указано мое имя, и о том, что если что-то случится, то тогда все узнают о моем существовании. Я стала козырем в рукаве собственного отца.

Признаться, мне нравилось думать об этом, чем-то даже льстило.

Годы тем временем шли, мне минуло девятнадцать. Мои подруги повыходили замуж, и скучное существование в провинции мне порядком опротивело. Хотелось уже побыстрее выбраться из этой скорлупы и зажить настоящей жизнью.

В этот момент я и получила письмо от отца – собираться в город. Он ждет. Появились важные новости, которые я срочно должна была узнать.

В тот же вечер я и мисс Роксана выехали в Локшер и через трое суток пути добрались до города. Несмотря на поздний закатный час, жизнь тут кипела, туда-сюда сновали люди, из окон таверн слышались пьяные песни, лилась музыка, и все это тонуло в пыли, поднятой многочисленными лошадьми и экипажами.

– Сядьте ровно, Беллатрис, – строго произнесла мисс Роксана. – Вы торчите в окне, будто глупый пудель. Разве так пристало вести себя будущей владелице всего этого?

– Прошу прощения, – я отстранилась от окна. – Это все любопытство.

– Там нет ничего интересного, – скучающе произнесла женщина, чиркая зажигалкой, чтобы поджечь одну из сигарет, которые она смолила по десятку в день. – Простые люди, ничем не отличающиеся от тех, с кем вы провели все свои годы.

– Но их так много…

– Разве это фактор? – лениво спросила Роксана. – Разве этому я вас учила?

– Нет, – отчеканила я. – Важна лишь суть. Зная суть, можно постигнуть смысл вещей, а значит, управлять ими.

– Вот именно, – кивнула она. – Это бедняки, крестьяне – их потребности низменны, и, если их иногда удовлетворять, они будут спокойны и лояльны к вашей власти. Главное, не давать слишком многого и не отбирать, в противном случае эти люди имеют свойство наглеть или устраивать восстания.

Дальше поехали молча, хотя я украдкой и косилась в окно.

Так миновали несколько кварталов, пока карета неожиданно не встала.

В окно было видно, что впереди собралось множество людей, которые чего-то ждали.

Через пару минут такого бессмысленного стояния мадам Роксана не выдержала.

– Что там такое? – выглянув в окно, крикнула она вознице.

Но ответ, даже если он и был, мы не услышали.

Толпа взревела и принялась скандировать:

– Лорд Кроули! Да здравствует лорд Кроули!

В этот раз свое любопытство я не сумела пересилить и выглянула, отведя в сторону вторую занавесь.

Толпа, мешавшая нам проехать, радовалась и улюлюкала, пропуская другой экипаж – открытую колесницу, в которой стоял молодой мужчина и приветствовал собравшихся, подняв руку с тростью. Он был молод и действительно притягателен. Красивое лицо, обаятельная улыбка. Женщины из толпы бросали в него цветами и буквально млели в попытке поймать его взгляд.

– Хорош, черт, – услышала я полушепот мадам Роксаны. – Беллатрис, сядьте на место!

Пришлось подчиниться, тем более что загадочный лорд уже проехал мимо и толпа начала расходиться.

Наша карета двинулась вперед.

– Лорд Кроули, – задумчиво произнесла я, понимая, что это имя мне знакомо из газеты.

– Конкурент вашего отца, – строго произнесла Роксана и закашлялась, а когда прекратила, договорила: – Не вздумайте поддаваться его обаянию, Беллатриса. Этот человек ваш враг и другом никогда не станет.

Я согласно прикрыла глаза, и наш путь продолжился далее.

– Дом вашего отца, – произнесла Роксана через несколько часов пути, когда я уже отчаялась доехать до конца.

Этот город Локшер оказался просто огромным, даже не верилось, что всем этим может владеть мой отец и когда-нибудь смогу и я. А ведь мы проехали всего половину, оказавшись ровно в центре у огромной четырехэтажной резиденции.

Роксана переговорила о чем-то с охраной, показав им письмо с печатью лорда, после чего нас пропустили на территорию.

– Куда теперь? – спросила я, когда карета остановилась у огромного крыльца с уходящими вверх ступенями.

– К вашему отцу, разумеется, – ответила женщина, спускаясь с порожка экипажа и наконец выпрямляясь в полный рост и вдыхая воздух полной грудью – Наконец-то город. Как же я по нему скучала!

Глава 2

– Ты с ума сошла!!! – мой отец рвал и метал, расхаживая по кабинету из стороны в сторону. – Привезти Беллатрис сюда! Без моего позволения!!! Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергла девочку?

Его крик, казалось, отдается у меня в ушах, и невольно мне захотелось втянуть голову в плечи, лишь бы он не ругался. Лишь воспитание и умение ровно держать осанку не позволили мне этого сделать.

Роксана тоже ощущала себя не в своей тарелке. От нервов она уже скурила три сигареты и теперь поджигала четвертую. Потому что едва ли не с порога, как только мой отец увидел нас, вначале побледнел, принялся кричать, а после и вовсе утащил в кабинет, захлопнув за нами двери.

– Лорд де Сент, – начала женщина, – но ваше письмо. Я бы никогда не осмелилась самостоятельно нарушить ваши приказания.

– Что еще за письмо?

Роксана протянула конверт отцу, тот схватил его и грубо распечатал, едва не разорвав по краям, мучительно всматриваясь в строки.

Я же прикусила губы, понимая очевидное – отец меня не звал, а значит, письмо послал кто-то другой…

– Ничего не понимаю, – пробормотал папа, присаживаясь за стол и беря с него очки. – Печать моя, даже почерк… Какая искусная подделка.

– Вы отправите меня обратно, отец? – взволновано спросила я, впервые решаясь что-то произнести.

– Сиди уже, – даже не поворачиваясь в мою сторону, бросил он. – Хотя нет. Роксана, уведи Беллатрис, мне нужно подумать.

Женщина резво поднялась со своего стула, потушила сигарету и подошла ко мне, взглядом показывая, что лучше побыстрее убраться от гнева лорда.

Стоило только нам оказаться за дверями, как я четко обозначила свою позицию:

– Я не хочу обратно в деревню.

Роксана дернула меня за рукав и потянула вперед по коридору, в сторону комнат, куда как раз заносили наши вещи.

– Вы что, совсем ничего не понимаете, Беллатрис? – шепотом, но очень выразительно спросила она. – Ваш отец тщательно скрывал ваше местоположение от своих врагов. Боялся за вашу жизнь. В обществе даже ходили слухи, что у него нет никакой дочери и она давно умерла. И вот мы получаем это письмо и приезжаем сюда. Понимаете, к чему я веду?

– Это ловушка, – догадалась я.

– Совершенно очевидно, – кивнула Роксана. – Так что держите ухо востро и никому не доверяйте в этом доме.

С этими словами она умолкла, потому мы добрались до комнаты, где и просидели до самого вечера.

Мадам запретила даже разбирать вещи – была уверена, что отец отправит нас в новое место, пока не раздался стук в дверь.

Заглянувший слуга доложил, что меня ожидает лорд де Сент.

– Леди ждут одну, – дополнил он, когда вслед за мной встала и Роксана.

Отец по-прежнему сидел в кабинете за столом, казалось, он так и не вставал с момента, как мы его покинули. Разве что теперь все пространство комнаты освещал огонь свечей, а рядом с правой рукой отца на столе появился нож для писем.

– Сядь, Беллатриса, – произнес он, указывая мне в кресло напротив. – Мы должны с тобой серьезно поговорить.

– Слушаю, отец.

– Я надеялся, что этот разговор состоится позже, но раз кто-то прознал о твоем местонахождении, скрывать тебя дальше бессмысленно. Завтра я официально объявлю о тебе обществу и представлю как собственную наследницу!

Мое сердце от этих слов заколотилось чаще. Не то чтобы я так сильно жаждала занять место отца побыстрее, но сам факт того, что мое заточение подойдет к концу, и официальное признание окрыляли меня. И только колокольчик интуиции своим звоном портил всю радость.

– А что, если это ловушка? – повторила я то, о чем мы говорили с Роксаной. – Что, если кто-то специально вызвал меня…

– И я даже знаю кто, – отец скомкал письмо, которое все еще держал в руках. – Чертов Кроули! Это все его происки!

– Кроули?! – вот уже второй раз за день я слышала эту фамилию, и она приводила отца в ярость.

– Не смей даже пачкать свои губы, произнося имя этого гаденыша, – прошипел отец. – Впрочем, скрывать от тебя бессмысленно: этот стервец метит на мое место, и твое существование ему как кость в горле. Последние годы он только и надеется получить Локшер в полное владение, если у меня не будет наследников. И убеждает в этом короля, для этого он даже собирается жениться на этом блеющем недоразумении – принцессе Иоланте.

Голос батюшки опять взвился вверх и от волнения замер где-то на высокой ноте. Лорд схватился за сердце, тяжело задышав.

– Что с вами, отец? – вскочила я, перепугавшись.

– Ерунда, сердце шалит в последнее время, – он дернул верхний ящик стола, доставая оттуда гербовую бумагу. – Здесь свидетельство о том, что признаю тебя своей дочерью, и мое завещание. Хочу, чтобы ты хранила эти бумаги у себя. А завтра я представлю тебя…

Договорить он не успел, нож, который я приняла за канцелярский, неожиданно завибрировал, раскаляясь докрасна и тут же добела.

– Артефакт, – изумленно выдохнула я, впервые видя близко столь дорогую и редкую вещь.

Но отец моих восторгов не разделял. Его лицо совсем побледнело.

– Трисс, спрячься, – произнес он, дергая меня за рукав и заставляя посмотреть ему прямо в глаза. – Сиди тихо, что бы ни произошло. Вспомни все, чему тебя учила эта хитрая шлюха, и не подавай ни звука.

– Какая шлю…

– Делай, как я сказал! – скомандовал отец, и я подчинилась.

Бросилась за дальнюю от отца штору, завернувшись в плотную материю. Я оставила себе лишь тонкую щель, чтобы наблюдать, а сердце мое колотилось, будто пичуга в клетке.

Мой отец испугался, но не за себя – за меня. Я видела этот страх у него в глазах, но не понимала, кого именно лорд может бояться в собственном доме, где полно охраны.

И двери распахнулись.

Резко и абсолютно бесшумно, будто что-то заглушало все лишние звуки. В комнату вошла тень.

Я пыталась вглядеться в черты силуэта, но чем пристальнее это делала, тем сильнее они плыли. Магия…

Не будь у меня способностей, я бы и вовсе ничего не заметила. Видимо, так это и работало, иначе “тень” бы не сумела пробраться мимо слуг и охраны.

– Пришел за мной? – голос моего отца прозвучал хрипло и тускло.

Тень качнулась вперед, мгновенно преодолевая половину кабинета до края отцовского стола.

– Ты сам виноват. – Даже голос тени был изменен, звучал неестественно, будто из глухой трубы. – Я просил не вмешиваться в мои планы.

– Твои планы? Это ты вмешался в мои, – отец усмехнулся и потянулся ко второму ящику стола, доставая оттуда револьвер. – Я изначально сказал, что этой свадьбы не будет, иначе я расскажу всем…

– Заткнись! – всколыхнулась тень, и отец расхохотался:

– Ты даже сейчас, когда никто не слышит, боишься, что я могу произнести вслух твой секрет.

– Я лишу тебя всего, – прошипела тень, вытягивая вперед руку с чем-то длинным – тростью, догадалась я, – со светящимся красным набалдашником и коснулась ею завещания. – Города, власти, дочери… А ведь сейчас она наверняка едет сюда навестить папочку!

Отец попытался остановить тень, но та придвинула документы к себе, буквально пригвождая отца концом трости к стулу и не давая ему пошевелиться. Красный камень при этом вспыхнул так ярко, что едва не ослепил меня.

Еще один артефакт.

– Любопытно, – произнесла тень, складывая документы и пряча в складках тьмы. – Пожалуй, заберу их себе на память. Будет весьма и весьма любопытно посмотреть, что из этого выйдет.

– Что ты задумал? – хрипя и задыхаясь, спросил отец. Трость явно не давала ему даже возможности пошевелиться.

– Как и обещал. Лишу тебя всего… Титула, жизни и дочери. Она умрет, и никто даже не узнает об этом. Я ведь не ошибусь, когда скажу, что никто не знает ее в лицо? А потом найду сговорчивую девицу, которая сумеет сыграть ее роль.

– Ты не посмеешь!

– Считай, уже посмел.

Тень убрала трость, но уже в следующий миг схватила нож со стола отца и метнула ему в грудь.

От вскрика меня удержали лишь собственные руки, которыми я зажимала рот, боясь даже дышать.

Тень же развернулась, покинув кабинет, и даже двери за ней закрылись точно так же, без шума.

– Отец… – я вывалилась из-за занавеси, запутываясь в ее полах, и что есть сил поспешила к все еще живому отцу.

Нужно зажать рану, чтобы остановить кровь.

– Я позову врача, – зашептала я, подскакивая и пытаясь закрыть рану руками. – Тебе помогут.

– Нет… молчи, – рука отца накрыла мою и отвела в сторону от раны. – Он может вернуться, а у тебя мало времени.

– Кто это был? Мы можем позвать охрану, гвардейцев, полицию… Папа…

Я всхлипнула, а он закашлялся и вцепился в мою руку столь сильно, что мое сердце сжалось в тисках боли.

– Беги из города, – на последнем издыхании произнес он. – Иначе ты следующая. И не верь никому.

Глава 3

Карета продолжала трястись по извилистой дороге и ухабам. Это для задницы Кроули только начало поездки, для меня же дорога будто никогда и не заканчивалась. От выезда из деревеньки до Локшера, а теперь в столицу – в экипаже с убийцей.

Я вспомнила тень из кабинета отца, укравшую бумаги на мою жизнь. Вполне возможно, что сейчас завещание было где-то совсем рядом, а я просто не могла его достать.

И еще эта чертова трость. Я смотрела, как Кроули вертит ее в руках, помнила, что сделал артефакт с моим отцом, и уговаривала себя – лучше не глупить.

Месть – блюдо, которое подают холодным и с кровью. С кровью этого подонка, разумеется.

– Вы опять странно на меня смотрите, аббатиса, – произнес лорд.

– Возможно, это мой обычный взгляд на жизнь, – парировала я.

– Слишком уж злобный для представительницы самого миролюбивого монашеского ордена.

Я опустила глаза. Неужели все настолько очевидно? И тем не менее отвечать пришлось:

– Уверена, это лишь игра света. Либо происки дьявола, чтобы настроить вас против меня. А вы, напомню, должны мне доверять, лорд Кроули.

– Без сомнений. Кому, как не вам, благочестивая аббатиса. Между нами определенно не должно быть секретов. К слову, можно ли вопрос? Он волнует меня с самого начала поездки.

– Задавайте, но помните, – я простерла указательный палец вверх. – Это вы должны исповедоваться Богу в моем лице, а не наоборот.

– Что вы, преподобная аббатиса. Я ни в коем случае не претендую на лицо Бога, ни в вашем, ни в чьем-либо другом лице. Мне просто любопытно, а сколько вам лет?

Так и знала, что с этим могут быть проблемы. Даже мои далекие от религиозного быта познания подсказывали, что для монашеского чина аббатисы я выгляжу слишком молодо. Даже более чем слишком, и мой истинный возраст в девятнадцать лет озвучивать нельзя ни в коем случае.

– Больше, чем вам могло бы показаться, – я решила попробовать выкрутиться с ответом. – Да и что такое возраст, когда важен исключительно опыт. А он, поверьте, за моими плечами немалый.

– Да-да, я отдаленно слышал, что самой младшей аббатисе в ордене около ста тридцати.

Услышав подобное, я едва не поперхнулась, но сдержала себя. Тем более что Кроули продолжал:

– Вам бы я и восьмого десятка не дал.

Я мысленно прокляла себя, что не посмотрела возраст аббатисы в документах, которые достались мне вместе с одеянием.

Лезть же и уточнять сейчас было несколько поздновато, приходилось юлить, обходя опасные углы разговора. А заодно припомнить, что однажды, лет десять назад, в нашу провинцию заезжала с проповедями одна из столичных аббатис. Роксана, как и всегда, заявила, что нечего слушать церковную чушь, и из-за этого я видела преподобную лишь мельком, когда та проезжала мимо в открытом экипаже. И выглядела она точно моложе сотни лет, максимум на сорок!

– Значит, деньги на омолодительную магию потрачены не зря, – нашлась я.

– Деньги прихожан, хотите сказать, – неожиданно напал на меня Кроули.

– Я? Хочу сказать? – изумилась, сощурившись, чтобы пристальнее посмотреть в эти наглые глаза. – Вы, кажется, опять стали забывать, кто именно здесь должен каяться в своих грехах. И возможно, это вам придется рассказать, как вы нажили столь огромное состояние и какими путями.

Уголки рта Кроули дрогнули в подобии усмешки.

– А вы зубастая, аббатиса.

– Опытная, – исправила я, мысленно же понимая, что опыта у меня кот наплакал.

Скорее, я просто использовала все то, чему меня учила Роксана, а именно: напали – кусай в ответ.