Я не хотела умирать

– «Могучая кучка»? Это вы их так называете? – поинтересовалась я.

– Нет, это они себя так называют. Так обозвала их однажды классная, и это прозвище прижилось.

Кофейня заполнялась людьми, с большинством из них я так или иначе уже пересекалась здесь. Все тепло приветствовали друг друга, смеялись и выпивали. Вечер оживился лёгкой, дружеской, раскрепощённой атмосферой. Мы стояли, общались в тесном кругу.

– Как тут у вас обстановка, помимо завала, неадекваты захаживают? – спросила, присоединившаяся к нам Стася.

– Ну так, бывает иногда, то сексист заявится, то дикошарый какой-нибудь, – сказала Карина. – Вот на одного недавно кофе пролили. Он так орал. Юлин муж, кстати.

Я смущённо отвела взгляд в сторону.

– Карина, перестань! – одернул её Сергей.

– Нет, ну а что? Чего орать-то было так, будто ему мошонку обожгли?

– Мне правда стыдно, что он так себя повёл, – виновато произнесла я. – Простите.

– О, не надо испытывать стыд за действия другого человека, очень плохое качество, детка, – мягко промолвила Стася. – Лишь один вопрос: я смотрю на тебя и вижу дорогую роскошную жизнь. Испорченные вещи – для вас явно мелочи, тогда что же его так расстроило?

– Он просто не привык к такому, – потупив глаза, ответила я.

– К чему?

– К неидеальности.

– Оу, как интересно. Вечер приобретает новые краски, – пристально глядя на меня, произнесла она.

– Девочки, – позвал Стас, – мальчики столы сдвинули, бухлишко принесли, пойдёмте расставлять бокалы, аперитивчик и рассаживаться.

Все разошлись накрывать на столы. Я осталась у стойки, растерянно оглядываясь по сторонам. Мне было неловко от такого количества малознакомых людей рядом. Серёжа куда-то ушёл, а Карина носилась туда-сюда по залу, я собралась незаметно улизнуть и, попятившись назад, столкнулась с нёсшим бокалы Сергеем.

– Осторожнее, – улыбнулся он.

– Прости, – опустив глаза, произнесла я.

– Хотела сбежать, да? – спросил он, протирая бокалы около стойки.

– Да, – закусив губу, призналась я. – Кажется, я здесь лишняя.

– Сегодня, кроме тебя, новичков не будет. Но вообще у нас постоянно добавляются люди в компанию. И это нормально, поначалу чувствовать себя не в своей тарелке, всё меняется с первой выпитой кружкой и аккордами гитары. Так что, если хочешь, можешь ещё немного подождать и дать шанс этому вечеру. Кстати, апельсиновый сок для тебя я сделал.

– Спасибо, Серёж. Теперь точно придётся остаться, – улыбнулась я.

Я помогла Сергею с бокалами, и мы подошли к расположившимся за столами ребятам.

Серёжа сел между мной и Стасей, она навалилась на него, положив голову ему на плечо.

– Так, все готовы? – громко поинтересовался Стас, поднимая бокал. – Начинаем. Правила этого клуба: много пьём, безудержно веселимся, поём во весь голос. Очередная гитарная вечеринка объявляется открытой! Ура!

Ребята дружно загудели и чокнулись бокалами, я присоединилась к ним со стаканом сока. Ян с ребятами из своей группы Лёхой и Пашей заиграли незнакомые мне мелодии. Серёжа находил для меня слова песен в смартфоне. Сначала я лишь следила глазами за текстом, стесняясь звучания своего голоса, но постепенно, сперва шёпотом и робко, начала подпевать. Слова запоминались легко, и, прослушав припев один раз, я могла уже петь без необходимости подсматривать. Общая непринуждённость передалась и мне, втянувшись, я с задором распевала порой странные песни, как «Бутылка кефира, полбатона»17, грустила под «Медленную звезду»18 и предавалась воспоминаниям под «Питер, Питер…»19. Гитары передавались из рук в руки, почти все из присутствующих умели на них играть и через музыку делились чем-то своим.

Песни прерывались весёлыми историями ребят, сопровождаемыми дружным смехом. Каждому из них было, что рассказать. Я смущённо утыкалась в стакан с соком. Испытывая странное ощущение страха, как в школе, когда переживаешь, что тебя вызовут к доске, а ты совсем не выучил урок. Так и сейчас, попроси меня кто-нибудь поделиться своей историей – я бы не смогла.

– М-м-м, божественно, – в наслаждении протянул Стас, допивая очередной бокал. – Пора ввести алкоголь в кофейне на постоянной основе.

– Ни за что, – категорично отказался Серёжа.

– Ну что ты ломаешься. «Черничный пирог» у нас есть, будет «Черничный грог», – уговаривал Стас.

– А грог вообще варят из черники?

– Да какая разница? Черничного пирога в этой кофейне тоже нет.

– Кстати, почему? – робко спросила я. – Почему такое название и нет черничного пирога?

– Название пришло из фильма «Мои черничные ночи»20. Он меня невероятно впечатлил, – ответил Серёжа. – Черничный пирог должен был стать нашей фишкой и быть в меню, но пока как-то не сложилось.

– Он забраковал все мои черничные пироги, – состроила обиженное лицо Диана.

– Диана, пироги отличные, к тебе претензий нет, но хочется чего-то особого. Так что пока у нас другая фишка, все приходят в «Черничный пирог» отведать этот самый пирог, а его – опа – и нет, – весело сказал Серёжа.

– Эмм… так себе маркетинговый ход, дорогой, – произнесла Стася.

– Да-да, маркетолог ты отстойный, – пробасил Стас. – Так что давай бар откроем. Хотя лучше стрип-клуб, – мечтательно вздохнул он.

– О, Рыжуха у нас знает толк в стрип-клубах, да? – рассмеялась Стася.

– Стася, блин! – покраснела Карина.

– О, чего я о тебе не знаю, детка? – заинтересовался Ян.

– Я сейчас расскажу, – живо откликнулась Стася.

– Господи, как стыдно-то, а, – закрыв лицо руками, тихо пропищала Карина.

– Началось всё с того, что мы с Кариной не ладили в кофейне с самого первого дня, – начала рассказ Стася.

– Не ладили? Да тут такие охрененные молнии летали! – воскликнул Максим. – Я думал, как бы быстрее отработать смену и свалить нафиг, пока вы друг друга не убили.

– Ну так вот, чтобы нас примирить, Серёжка устроил нам психологические тренинги, и в программу реабилитации входило совместное посещение мероприятия.

– Стрип-клуба? – удивлённо воскликнул Лёха. – Ни хрена себе у вас здесь программы психологической помощи, можно мне такую?

– Это к Стасе, пожалуйста, – рассмеялся Серёжа.

– Да, стрип-клуб – это моя идея. Он в музей нас отправил, на выставку каких-то интерактивных картин Ван Гога. Какая херня, подумала я и нашла свою программу. А Рыжуха-то об этом не знала, она как прилежная ученица в платьишке таком светленьком длинненьком припёрлась, сверху кардиганчик, балеточки. Отпад. Стриптизёры так оживились, когда увидели, решили, что я к ним целомудренную девственницу привела.

– Я думала, мы пойдем в приличное место! – пробухтела Карина.

– Зайка моя, мы в приличное и пошли, самый элитный стрип-клуб Питера, между прочим. Тётя Стася очень много денег выложила за это мероприятие.

– Так это ещё и платно? – удивлённо воскликнула Карина.

– Твою мать, Рыжуха, – рассмеялась Стася, прикрыв ладонью глаза. – Да, детка, чтобы мужики потёрлись о тебя своими красивыми телами, приходится платить. Любовь порой стоит денег, и немалых.

– Ужас какой! – вновь закрыла лицо руками Карина.

– Вот примерно такая реакция и была, когда мы туда пришли, Рыжуха как завопит: «Ой-ой-ой, ты смотри, они же почти голые!», – и вцепится в меня, зажмурив глаза. И тут я поняла, что попала прямо в яблочко. Поманила мальчика пальцем, он давай танцевать вокруг нас.

– Боже, фу, не рассказывай. Мне даже вспоминать противно.

– Что «фу»? Мальчонка сексуальный, торс охрененный. Начал он было тереться о Каринку, а она как заорёт на весь клуб: «Не подходи, а то по орехам напинаю!».

Мы все дружно рассмеялись. Карина закуталась в свои рыжие кудрявые волосы.

– Мальчик аж танцевать забыл. Но это ещё не всё веселье. Каринка отчаянная у нас, она решила посостязаться со мной в выпивке. Решили сразу по-взрослому – бронепоезд, тринадцать шотов. Но, как оказалось, Каринка ничего кроме бокальчика шампанского и вина в жизни не употребляла, представляете, как её развезло, да? Она у меня рухнула на тринадцатой под стол.

– У-у-у, бронепоезд – это жесткач. Только вы со Стасом и выдерживаете, – произнёс Тёма.

– Я его делаю, – с гордостью сказала Стася, сделав глоток из бокала.

– Да блин, ты всех делаешь и не пьянеешь притом, чудо-женщина, – вдохновенно произнёс Стас.

– Годы тренировок. Я никогда не теряю над собой контроль. А вот учительские дети пить не умеют. Пришлось везти это полуживое дитя к нам. Адреса её я не знала, а она сказать была не в состоянии. Четыре дня у нас жила, потому что нетранспортабельна была для переезда к маме с папой.

– И после этого мы подружились, – весело резюмировала Карина. – Стася так обо мне заботилась, вы бы видели!

– Конечно, заботилась, я не хотела, чтобы ты мне полквартиры переблевала. Мы так-то с Серёжкой нехило в ремонт и мебель вложились.

– Я поняла, что Стася на самом деле добрая и мягкая, – заулыбалась Карина.

– Вот про мягкость ты зря вообще, – рассмеялся Стас.

– Рыжуха просто блаженная у нас, не обращайте внимания, – махнула рукой Стася.

– А кто работает в этих стрип-клубах, я вообще не понимаю, – с брезгливостью поморщилась Карина.

– Ну, я там работала, – ответила Стася.

– Ты что прям занималась этим? – изумлённо воскликнула Карина.

– Чем этим, крошка? – снисходительно улыбнулась Стася. – С посетителями я не трахалась, если ты об этом. Я вообще физически никак не контактировала с мужчинами. Просто исполняла эротичный танец с пилоном в красивом нижнем белье. Я недолго там танцевала, заработала недостающие для съёма квартиры деньги и ушла. Я с детства работаю, поэтому сменила много профессий, до того как стала высококлассным корпоративным юристом.

– Но ты бы не стала это делать, будь у тебя выбор? – осторожно предположила Карина.

– Зай, он у меня был, я могла и дальше жить у Жени и Серёжи поочередно, пока их родители на сменах, работать на трёх работах и копить, но мне понравилась та красивая дорогая квартира, в нормальном районе, с офигенным ремонтом, у меня были деньги на ее съём, не хватало чуть-чуть для залога, и я нашла способ как быстро их заработать. У меня была цель получить эту квартиру, и я ее получила.

– Я вот вообще никогда не понимал, на хрена ты этим всем занималась? – недоумённо произнёс Стас. – У меня была квартира, которая тупо пустовала и использовалась для тус, ты могла бы там жить. Или снял бы тебе любую другую, я прокручивал в клубе за один раз столько бабла, сколько ты в год не зарабатывала, и мог полностью тебя содержать.

– Мне не нужны подачки, Стас. Спасибо, – холодно отрезала она.

– Это помощь, чёрт побери, Стася! – возмущённо воскликнул Стас.

– Нет, это не она. Ты всё время предлагал своё собственное решение проблем, пытаясь меня поменять. А вот Серёжа просто шёл и помогал, хоть ему и не нравились многие мои затеи, он принимал их, какими бы безумными и необдуманными они ему ни казались.

– Ходи расклеивай я тогда с тобой объявления, всё было бы иначе? – глядя ей в глаза, спросил Стас.

– Стас, это не имеет смысла. Ты просто другой человек, вот и всё, со своим взглядом на жизнь, мы две параллельные прямые, – спокойно произнесла она.

– Ты же знаешь, у меня всегда было плохо с геометрией, так что в моей аксиоме мы всё-таки сойдёмся в одной плоскости. Кто ещё не знает, я влюблён в неё с третьего класса! – громко воскликнул Стас. – Как она пришла к нам в школу, сразу п-ф-ф, и я был сражён наповал. Она мой первый нарисованный портрет.

– Который никто не видел.

– Портреты Стаси вообще никто никогда не видел, – произнесла Женя.

– Да, включая саму Стасю, – сухо ответил Стас.

– Стас, иногда мне становится страшно предположить, что же ты там с ними делаешь. У тебя целая коллекция моих портретов, большинство из них обнажённые.

– Исключительно вдохновляюсь, дорогая. Искусство, оно здесь, – он похлопал себя по груди. – Твои портреты – мой храм, источник силы для творчества. Любому творцу нужна муза, ты – моя.

– Ладно, малыш, давай прекратим эту ванильную хрень, – мягко улыбаясь, промолвила Стася. – Это, конечно, приятно, но ты же знаешь моё к этому отношение.

– Слишком хорошо знаю, – вздохнул Стас. – Эх, ладно, пойдёмте перекурим, что ль, – хлопнув себя по карманам, предложил он.

***

Ребята упросили, и «могучая кучка» стала рассказывать о своих школьных годах. Я смеялась до боли в животе и, слушая их, немного завидовала, понимая, что у меня таких забавных воспоминаний о школе нет ни единого.

– А помните, как мы забор сломали на физре? – спросил Тёма. – Постоянно же с неё сбегали.

– Самый дурацкий предмет, – произнёс Стас.

– Да ладно, от физкультуры была хоть какая-то практическая польза, – сказала Стася. – Первенство бесполезных предметов занимает литература. Как вспомню эти сочинения, где изо всех сил выдумываешь, что же сакрального хотел сказать автор своим «великим» произведением.

– Но разве тебе было неинтересно погружаться в сюжет? Сопереживать персонажам, их судьбе. Узнавать философию мысли писателя? – осторожно поинтересовалась я.

– Меня мало интересует философия мысли человека, который умер столетия назад. Как и не трогают судьбы вымышленных героев. Мне в принципе и на существующих людей срать, вымри хоть большая часть человечества – я не расстроюсь. У меня есть моя стая, только за них я готова рвать и переживать. – Стася смерила меня взглядом. – А что насчёт тебя? Ты выросла на книгах, да?

– Да.

– И как они тебе? Чем-то помогли?

– Это был мой островок безопасности, где можно выдохнуть, забыть о реальности и просто помечтать.

– А не проще было поменять реальную картинку, нет? А то реальность так и будет тебя больно по башке шарахать, пока ты её не изменишь.

– Не всё можно изменить, – уткнувшись взглядом в пол, едва слышно произнесла я.

– Всё, если не искать себе оправдания. И читать поменьше меланхоличных книжек, где всё только и делают, что вздыхают и страдают и всё время чем-то жертвуют.

– Разве жертвовать чем-то ради близких – это плохо? Мне кажется, в любых отношениях всегда приходится это делать, – тихо ответила я.

– В нездоровых – да, в нормальных – нет. В нормальных отношениях людям комфортно вместе и никто жертвоприношений не устраивает. Может, в 19 веке считалось крутым, любить не смотря ни на что, умирать за идеалы и прочие бла-бла, но мораль сей басни немного устарела.

– Поэтому сейчас любовь и брак, в частности, так обесценивается. Сейчас проще развестись, чем попытаться сохранить. Мне всегда казалось, что брак – это та клятва, которую ты даёшь до конца, – с грустью произнесла я.

– И хорошо, что теперь не тащат смрадный труп своего брака только из-за штампа в паспорте. Сейчас люди наоборот работают именно над отношениями, а не над обязательствами. В этом куда больше осознанности, Юль. И вообще, расставаться с людьми – это нормально. Мы же расстаемся с друзьями, когда наши пути расходятся и общности интересов уже нет. Никто не слагает по этому оды и не стреляется, хотя дружба не менее сильное чувство, чем любовь. В жизни так происходит, мы неизменно теряем людей, кого-то в силу трагических обстоятельств, кого-то просто по собственному желанию, мы растём, меняемся, и да, бывает так, что и любовь иногда исчезает, и спустя десять лет брака можно понять, что вы не подходите друг другу. И нужно просто отпустить, без разрушения себя и других. Так что всю школьную программу пора давно менять, либо как минимум преподавать в другом ключе. Тогда, может, и удастся выжать что-то полезное. Вот «Героя нашего времени»21 можно использовать как отличное руководство по мудакам, наглядно показывает, как выглядит типичный абьюзер: обворожительный и харизматичный снаружи, и полное говно внутри. А то сейчас у нас все хором рыдают над бедным Печориным – жертвой общества и обстоятельств.

– Но всё это действительно накладывает очень сильный отпечаток на жизнь человека, – вступилась я.

– Безусловно. Отпечаток – да, свойства личности, особенности и черты характера – да. Согласна, жизнь бывает преисполнена дерьма, но поступать по-свински – это их выбор. И никаких сожалений и оправданий они не заслуживают.

– Бывает, люди ошибаются.

– Ошибиться можно, но только один раз. Два раза – уже система. К слову, о выборе, класс наш – наглядный пример. Наш друг Валя был излюбленной жертвой буллинга. Полный, скромный мальчик, абсолютно безобидный, в которого по приколу считалось плюнуть. За него заступалась наша кучка и ещё три человека, большинство нещадно травили, а горстка некоторых личностей, это моя любимая категория людей, тупо смотрела на это всё как бы ни при чём.

– Боялись, наверное, связываться, вдруг им тоже достанется, – осторожно предположила Катя.

– А заступиться можно по-разному: привести на помощь кого-то посильнее, переключить внимание кучки злобных идиотов, в конце концов, подойти и пожалеть потом человека. Вариантов тьма. Мы тоже заступались за Валю каждый по-своему. Герой наш, – она указала на Серёжу. – Сразу спешил дать в морду. Стас же хиппи в своей неконфликтности, у него «make love, not war»22 всегда, он одной своей безмятежностью всех успокаивал. А стоять, потупив глазки, – это скотство в любом случае. И их просто устраивало так поступать. Так вот, мы с Серёгой прошли через ад, но это не повлияло на нашу человечность, как тепличность Тёмы и Стаса не сделала их мудаками, коим было большинство богатеньких нашего класса. Поэтому, не надо всё спихивать на внешние факторы и видеть жертв обстоятельств там, где их нет. Конечно, общество было бы здоровее, будь поменьше дерьма вокруг, но решение, как строить свою жизнь, каждый принимает самостоятельно.

– Вальке, конечно, жутко досталось, – сочувственно произнесла Женя. – И отец – придурок, и травля эта.

– Главное, сейчас у него всё круто, поднялся гораздо выше всех этих ублюдков, – сказала Стася.

– Но всё-таки школьные годы у нас были клёвые. Можно и повторить, – задорно проговорил Стас.

– О нет. Мне хватило, – возразила Стася. – Будучи старостой, я и так постоянно за вами разгребала.

– Ой, да ладно. Как будто мы сильно косячили, – отмахнулся Стас.

– А по-твоему, слабо? Давай вспомним, например, как ты накачал Валю наркотой.

– Это было не так, – нахмурился Стас.

– Да ладно, а как? Для тех, кто не в курсе, Стас принёс в школу наркотики, раздал половине класса и Вале, больному инсулинозависимому мальчику с пороком сердца и ещё кучей проблем, который тяжело переживал развод родителей. Вспомни, что ты ему пообещал? Что все проблемы улетучатся, стоит только кайфануть. Что ничего не будет, это безопасно.

– Да я правда был уверен, что ничего не произойдёт. Это была очень дорогая дурь, я её уже пробовал и всё было круто. В тот раз мы, правда, зря намешали несколько видов.

– Серьёзно? Дорогая дурь? Зря намешали? Ты только из-за этого переживаешь? Чёрт, и почему за деньги нельзя купить мозги, а? – хлопнув себя по лбу, произнесла она.

– Стася, я всё осознал. Я, конечно, и сейчас могу шмальнуться иногда, но больше никогда никого не обдалбываю.

– Ещё бы ты этим занимался, Стас, – недовольно фыркнула она.

– Я многое понял, Стася, нам всем уже не по шестнадцать.

– Это прекрасно, но до своих лет ты всё равно не дотягиваешь. Мы все выросли вот так, – подняв руку вверх, произнесла она, – а ты – вот так, – она показала пальцами пару сантиметров.

– Хорошо, что ты сейчас не размер члена показываешь, а то реально было бы обидно, – грустно усмехнулся Стас.

– А что с Валей в итоге было? – спросил Ян.

– Валя неделю в реанимации провёл и ещё месяц в больнице. Можно сказать, повезло, и все отделались лёгким испугом.

– Вот вообще не лёгким, Стася, – возразил Тёма. – Я реально больше не употреблял дурь никогда и алкоголь с сигаретами бросил после этого случая, да и сейчас пью только по случаю наших сборищ и редких праздников. А тогда я вообще не знаю, каким местом мы думали.

– Да никаким, Тём. Думай вы жопой, результат был бы поинтереснее. Мы с Женей сидели потом и гадали, мальчики только в 16 все настолько дебилы или это в принципе никогда не лечится?

– Подождите, а что Серёжа тоже принял наркотики? – удивилась Карина.

– Они тебя прям идеализируют, дорогой, – улыбнулась Стася.

– Да, тоже, – смущённо теребя свои волосы, ответил Серёжа.

– В оправдание этого парня скажу, что среди кайфующих во дворе его не было. Сперва Серёжка вместе с нами разгребал последствия этой вечеринки. Он помчался с Валей на такси в больничку, благо мама его работала в многопрофильной клинике в квартале от школы. Мы с Женей горстку кайфующих распихали по такси, и она повезла их на квартиру Стаса. Пока я перед учителями сочиняла историю, где же лучшая часть класса. Приезжаю я в больницу, Серёжа трубку не берёт, звоню его маме, она встречает меня в приёмном и ни слова не говоря заводит в кабинет, а там лежит этот охрененный чувак, – похлопав Сергея по плечу, произнесла Стася, – с капельницей, и тоже под кайфом. Короткая и ёмкая фраза «пиздец» выразила нашу с ней общую мысль.

– Серёг, ты захотел присоединиться к веселью? – смеясь, поинтересовался Ян.

– Лучше бы так, это было хотя бы логично, – хлопнув себя ладонью по лицу, проговорил он.

– О да, знаешь, в этом была бы херовая, но логика. А тут же нет. Он просто поругался с мамой, она сказала, что сдаст всех его друзей, и пусть у них жизнь будет в клеточку, и наш герой не нашёл ничего лучше, чем отобранные у Стаса наркотики принять, ну типа, раз всех сдашь, то и меня давай вместе с ними. Я притом её прекрасно понимаю и понимала тогда, привезли к тебе умирающего подростка под кайфом. И просят: «Ну ты это, не сообщай его родителям и вообще друзей моих не сдавай, подговори коллег молчать, подделай бумаги». Ребят, чтобы вы понимали, это вообще-то статья. А тут ещё к тому же твой сын этим самым кайфом накачался. Бинго просто. Орала она, конечно, – жесть. Я выслушала за всех тогда, и мысль: «не осталось ли дури, чтоб мне тоже шмальнуться», – промелькнула и у меня, потому что мама Серёжи никогда не стесняется в выражениях и нагнетании ситуации.

– Какой весёлый класс, а, ребят, – рассмеялся Максим.

– Очень.

– В итоге всё замяли, да?

– Конечно, замяли, в общем-то как всегда происходит со Стасом. Богатый влиятельный папочка кошельком искупляет все его грешки, – усмехнулась Стася.

– Перестань, я не просил об этом отца, – хмуро проговорил Стас.

– Но ты и не сопротивлялся, просто не захотел брать на себя ответственность в очередной раз.

– Ладно, давайте уже лучше песню, – предложил Лёха.

– Серёг, ты ещё сегодняшний вечер не разбавил. Дерзай, – протягивая гитару, произнёс Ян.

– Нет, я сегодня пас, – помотал головой он.

– Н-у-у-у, – послышалось недовольное гудение.

– Ну биг босс, ну пожалуйста, – упрашивала Карина.

– Дорогой, не ломайся, девочки ждут, – нежно потрепала его по волосам Стася.

– Ребят, я не настроен сегодня.

– Вот Юля вообще ни разу не слышала, как ты поёшь и играешь, правда, Юля? – ища в моих глазах союзника, спросила Карина.

– Да, и мне бы очень хотелось послушать, – взглянув на Серёжу, с улыбкой проговорила я.

– Ладно, давайте сюда, – вздохнув, произнёс он.

Он взял гитару, его кисть уверенно расположилась на грифе, и пальцы заиграли тонкие, мелодичные аккорды, парящие, словно дыхание. Он запел мягким тёплым голосом. Это была лирическая песня о любви, и я чувствовала в ней отголоски своей истории.

Когда он закончил играть, я быстро смахнула невольно вырвавшуюся из моих глаз слезу.

– Ты сам это сочинил? – поинтересовался Ян.

– Нет, конечно, нет, это Глен Хансард и Маркета Ирглова из фильма «Однажды»23.

– А, опять твои странные фильмы, – скучающе протянул Стас.

– Ребят, я думаю, нам пора расходиться, почти три часа ночи, мне открывать смену завтра в восемь, – вставая, произнёс Сергей.

– Ну как всегда. Кто не насиделся – предлагаю дотусить у меня дома, – пригласил Стас.

Я тихонько вышла из-за стола и села на своё любимое место возле стойки, задумчиво разглядывая стакан.

– Он охрененный, – запрыгнув на стойку, произнесла Стася.

– Что, прости? – недоумённо на неё посмотрев, спросила я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Советский фильм, реж. Марк Захаров, 1979 г.

2

Американский сериал, созд. Дэвид Бениофф, Д.Б. Уайсс, 2011 г.