Алиса и Гена. Инди-новеллы

– Спасибо, я люблю стрекоз. Особенно зеленых, – Дороти улыбнулась, рассматривая Пеппу, которая заснула после обильной еды и уютно похрюкивала, положив пятачок на сгиб левого Костиного локтя.

Алиса поставила перед девушкой блюдце. На нем, среди прочей клубники, словно королева, выделялась роскошная пунцовая ягода. Слегка заслонившись левой ладонью от солнца, Дороти взяла королеву-ягоду длинными пальцами правой руки, подняла на уровень больших серых глаз и принялась медленно поворачивать. В какое-то мгновение ягода засветилась изнутри, и я понял, что она, словно магический кристалл, что-то показала Дороти.

– Мне кажется, что я уже дошла до Изумрудного Города, – сообщила Дороти, – возвращая пунцовую ягоду на блюдце. Вы ведь добрая волшебница Севера? – шепотом спросила она у Алисы.

– Можете не сомневаться, – тихо подтвердил я, – а Страшила Мудрый читает книгу с Пеппой на коленях.

– Знаю, знаю! Мне все Клубничная королева рассказала! С другой стороны от меня сидит Железный Дровосек, – принялась перечислять Дороти.

– Я бы сказала Железный Чайник, – вставила Алиса.

– Вы – Волшебник из Изумрудного города, – продолжила Дороти, обращаясь ко мне.

– Точно! – опять влезла Алиса. – Легко превращается в изумрудно-зеленого крокодила Гену.

– А я – Добрая волшебница Юга! Глинда! – внезапно заявила молчавшая Зина. – Давай, Дашуля, наденем на тебя симпатичный халатик вместо этой линялой майки. У меня есть с тремя поросятами: Ниф-Нифом, Наф-Нафом и Нуф-Нуфом. Хорошо будете смотреться вместе с Пеппой.

– Стойте, – вскрикнул Владик, – а как же Лев? Без него Дороти не светит Изумрудный город.

– Лев в отъезде. Ищет на Суматре какого-то необычного жука, но Левкино фото всегда со мной, – Дороти закатала длинный рукав майки, и на правом плече мы увидели тату-портрет юноши. Копна волос на его голове, действительно, напоминала львиную гриву. – Когда по утрам смотрюсь в зеркало, то прислоняюсь щекой к плечу, и, как будто бы мы вместе… У нас, что ли, жуков мало?

– Соглашусь с тобой, – поддержала Алиса. – Такие интересные жуки появились без всякой помощи Чарльза Дарвина! Некоторые из них похожи на людей, а некоторые совсем тараканы.

– Что бы вы понимали! – авторитетно заявил Владик. – Суматра – это же круто! Ты как-нибудь расскажешь про жука?

– Обязательно, если позовете на клубнику! – пообещала Дороти.

– Заметано, – вдруг пробасил Костя, не отрываясь от журнала, – и Пеппу захватите.

Он невозмутимо перевернул страницу и почесал свинке ухо.

Поликарпы

Лесные пожары случились в этом году. Лето сухое – ни дождинки, вот торфяники и загорелись. Забеспокоился я, как там Алиса на своей даче? Может, в дыму прямо с плодовых деревьев и кустарников сухофрукты собирает? Надо бы противогаз изолирующий привезти, чтобы не задохнулась. Однако сильно дорогое изделие, а с регенеративным патроном – вообще разорение. Половина пенсии. Дай, думаю, дёшево сгоняю на электричке, вытащу подругу из коптильни.

Ну, собрался. Приехал. Иду от железнодорожной станции к Алисиной даче. Вроде нет дыма. Подхожу к дачному участку. Мать честная! – вдоль всей изгороди стоят мужики с удочками. Ничего не понимаю. Прямо бред какой-то. Хотел у ближайшего мужчины в высоких резиновых сапогах спросить, в чем дело?

– Тихо, – говорит, – рыбу распугаешь.

Открываю калитку и чуть не падаю в воду. За забором такое конкретное болото, но без камышей. На краю болота знакомый домик. В домике знакомая веранда. На веранде Алиса что-то нарезает, а внук Владик и сын Костя сидят с удочками в руках и пялятся на поплавки.

– Гена, кроссовки снимай, брюки закатывай, – отвлекается от приготовления салата Алиса, – и иди по огуречной грядке. Иначе оступишься и утонешь.

– Да ладно, – говорю, – я Амазонку переплывал. Ночью, пока крокодилы и пираньи спали.

Добираюсь до веранды и начинаю расспросы расспрашивать.

– Вертолёт противопожарный летел… – сообщает Алиса.

– МИ-26, – уточняет внук Владик.

– В ближайшем прудике набирал воду, – продолжила Алиса, – а там местный предприниматель рыбное хозяйство организовал. Вот вертолёт и закачал из лужи вместе с водорослями карпов и лягушек. Что-то у него не сложилось со сливным баком, и двадцать тонн этой окрошки вылились прямо на наш участок. Ну, добрый Костя, чтобы карпы не сдохли, долил жидкости из садового шланга. Открыл кран на полную катушку и читает себе журнал. Статья попалась длинная, поэтому сегодня уровень воды на нашем участке колеблется от метра до двух, и в отдельных местах образовались омуты. Владик, когда инспектировал болото с маской и трубкой для плаванья, увидел огромного карпа. Весть разнеслась по соседним участкам, и теперь окрестные рыболовы пытаются его поймать. Фидерные снасти и бойлы я запретила использовать, – еще бы сети закинули в мое море, – вот и ловят удочками. Кто на червяка, кто на хлеб, кто на горох, но карп хитрый. Я тебе шёпотом скажу, что он ест.

– Ну? – интересуюсь, подставляя ухо.

– Огурцы, – шепчет прямо в ушную раковину Алиса.

– Ясное дело, – говорю с иронией, – морковку ему не разгрызть. Не щука!

– Я тебе что, Астрид Линдгрен, чтобы сказки сочинять про Карлсона с пропеллером? – грозно спросила Алиса. – Среди ночи проснулась от громкого хруста. Посветила фонариком! Смотрю: из воды высунулась рыбья морда с куском огурца.

– Огурцы, конечно, жалко, да, и картофель с морковью. Погибнут. Не растут они в воде, – вклиниваюсь я с участием.

– Если бы только это, – вздыхает Алиса. – Лягушки всю смородину объели. Скоро до яблок доберутся. Вон, видишь, прямо с веток ныряют.

– Ну, за яблоки не переживай. От них откусывать надо, – успокаиваю я подругу. – Это лягушкам не по зубам. Нет у них зубов.

До вечера рыбаки поймали несколько мелких карпов, но главный Карп оставался недосягаемым. Стемнело, неудачники отправились вздремнуть, в надежде выловить гиганта завтра утром. Однако Алиса всех перехитрила. Зажгла в темноте свечку и поставила её на нижнюю ступеньку лестницы. Подождала чуть-чуть и малосольный огурчик в воду опустила. До половины. Карп, конечно, в него вцепился, – кто же от такой вкуснотищи откажется! – тут его Алиса и поймала заранее приготовленными колготками невестки Зины. Такими, в сеточку, как две связанные «авоськи». Зина – женщина крупная, и в её «авоськах» легко бы поместился выводок свинок, а про Карпа и говорить не приходится. Попался, как Ихтиандр в фильме Казанского и Чеботарёва «Человек-амфибия».

– Ну, – говорит Алиса, – надо вернуть пленника доктору Сальватору. Думаю, очень он по нему грустит. Тащи из кухни пластиковую ванну, мы в ней когда-то Владика купали.

Вместе с Алисой мы вытряхнули Карпа в ванну и долили немного воды. Словно лодку, провели ванночку по рукотворному морю до калитки, водрузили на прихваченную мной четырёхколесную тележку и повезли Ихтиандра к родному пруду, словно Гуттиэре и журналист Ольсен.

Дед – заводчик карпов, как потом оказалось, по фамилии Поликарпов сидел в темноте возле своего пруда и горевал, на что красноречиво указывали пустые бутылки. Возле деда тёрся кот, вероятно рыжий, совместно переживая свалившееся несчастье, однако он явно фальшивил, изображая гринписовца. Было заметно, что страдание рыжего по исчезнувшему Карпу имеет гастрономический оттенок.

Мы молча подкатили нашу тачанку деду Поликарпову под самый нос.

– Поликарп, братец мой, ты вернулся! – запричитал горемыка. Он взял рыбину на руки, поцеловал и торжественно выпустил в пруд.

*******************************************

Возвращение на Алисин участок я помню плохо. Кажется, подруга везла меня в ванночке, поставленной на тележку, а потом спихнула посудину у калитки в дачное море и пришвартовала возле веранды. Там меня выгрузил подоспевший сын Костя.

– Друзей не бросают в пруде! – сказала Алиса.

Слаживание

Подруга моя Алиса обычно звонит не вовремя. Чувствует, когда я жарю яичницу или варю кофе, но чаще всего, когда засыпаю. Можно сказать, ясновидящая или, говоря по-русски, экстрасенс.

– Гена, выручай! – пренебрегая приветствиями, требует мобильник знакомым голосом – Ты же «самый лучший в мире крокодил».

– Допустим, – прерываю хвалебную песню Чебурашки. – Давай по существу.

– Родителей Владика вызывает в школу учительница математики.

– Ну? – спрашиваю с мрачным предчувствием.

– Баранки гну, – начинает сердиться Алиса. – Тебе идти. Папа Костя, сам знаешь гуманитарий, цифры с руническими знаками путает. Мама Зина про проценты понимает, но женщина горячая, учительница может пострадать, причем физически. Меня выпускать нельзя, скажу что-нибудь не то, а внуку потом отдуваться. Ты же, можно сказать, член нашей семьи и дипломат. Владик только твою кандидатуру одобряет.

– Здрасте, – говорю, – я ваша тетя! Скоро устану ходить в своем пенсионном возрасте в школу. На прошлой неделе переводил сочинение на свободную тему учительнице русского языка и литературы. Старшая внучка Мария набила его морзянкой. Как я понимаю, из-за его названия «SOS: для каждого „Титаника“ найдется айсберг».

– Чем закончилось? – поинтересовалась Алиса.

– Учительница оказалось милой креативной девушкой. Выставила пять точек, но этим не ограничилась. Притащила на урок литературы своего одноклассника, который служил на флоте радистом. Он набивал телеграфным ключом отрывок из «Идиота» Ф. М. Достоевского, а Мария, используя наушники, текст озвучивала. Потом набивала Мария, а бывший радист сверял с текстом. Два раза внучка ошиблась и заработала только четыре точки и тире. Класс стоял на ушах от восторга, но Мария не согласилась с полученной оценкой. Теперь, насколько я знаю, учит азбуку Брайля.

– Славная девочка, – одобрила Алиса. – Cреди друзей и знакомых учительницы вряд ли найдутся незрячие. Да, кстати, в перспективе и сурдопереводчика непросто найти. Но вернемся к моим баранам. Кто тебя тащил от деда Поликарпова в детской ванночке?

– Каюсь, – отвечаю, – был такой грех. Когда идти?

– Завтра, в 17.00. Аудитория 312. Изаура Алексовна Баранова. Паспорт только не забудь, а то охрана не пропустит.

– Беседа обещает быть непростой, – заметил я. – У меня негативный опыт общения с любителями мексиканских сериалов.

– Ничего, ты справишься, – успокоила Алиса.

Я прибыл в школу в 16.50, осознавая ответственность визита.

– Что-то не видела вас раньше, – пробубнила бдительная девушка-охранник, раскрывая мой паспорт. – Да и не можете вы быть дедушкой, – добавила она, тыча пальцем в экран монитора. – Тут отмечено, что у Владислава две бабушки, а дедушки отсутствуют. Вы кем приходитесь мальчику?

– Прадедушкой, – говорю.

– По паспорту вам нет еще 62 лет, – отметила девушка, восхищаясь своими детективными способностями.

– Ну и что, – парировал я. – В 17 лет у меня родился сын Алексей, у него в 17 лет родился сын Константин, у Кости в 17 лет родился Владик, и ему сейчас идет 11 год. У нас юноши женятся в 16 лет. – Для пущей убедительности я перекрестился двумя перстами.

– Молодцы парни, – одобрительно произнес мужчина-охранник, вглядываясь в экраны видеокамер. – Не теряют время!

Девушка-охранник наморщила лоб и просуммировала на калькуляторе смартфона озвученные цифры.

– Проходите, – сказала она, завершив математические операции. – Они это кто? – услышал я вопрос девушки уже за своей спиной.

– Всякие там староверы, – последовал ответ мужчины. – У них с этим делом строго.

Аудитория 312 оказалась открытой. В ожидании учительницы математики я присел на стул и тут же рухнул на пол. Добрые дети освободили от шурупов крепежи ножек. Я отыскал шурупы в ящике стола и с помощью брелка принялся вкручивать их на место. За этим занятием меня застала молодая особа, стремительно влетевшая в аудиторию.

– Слушай, давай ты это потом сделаешь или забери стул и за дверью его ковыряй. Тут один старый хрен должен нарисоваться из-за своего недоделка. У тебя, кстати, сигарет нету? – все это она выпалила на одном дыхании.

– Извини, не курю и вина не захватил. Накатили бы за встречу, я ведь уже нарисовался, – поддержал я славную педагогическую беседу.

– Вау! – ничуть не смутившись, хохотнула, как оказалось, учительница математики. – А ты, извини, вы, – прикольный.

– Да ладно, – говорю, – давай на ты. Я, без прикола, Гена.

– Иза, – представилась математичка и сразу взяла быка за рога. – Внук твой слаживанию и отниманию, по ходу, не хочет учиться.

– Сложению и вычитанию, – машинально поправил я.

– Без базара, – согласилась Иза, – все-таки арифметика, – респект и уважуха, – типа хозяйка наук!

– Царица наук! – опять я не удержался.

Иза примирительно отмахнулась рукой.

– Короче, даю задание классу, складите от одного до ста и конкретно сравните ответы, а я пока ресницы накрашу. Не успела, в школу неслась! Все, по-взрослому, полезли за планшетами, а Владик твой говорит, чего тут слаживать – пятьдесят раз сто один. Пять тысяч пятьдесят. Ну, что за понты?

– Нормально, – говорю, – без понтов. Так эту задачу один пацан решил, Карл Гаусс – будущий крутой математик: единица плюс сотня – сто один, двойка плюс девяносто девять – сто один и так далее. Всего пятьдесят сочетаний, а, вообще-то, можно вычислить, как сумму арифметической прогрессии.

– Слушай, Гена! – уже зло, глядя на меня, произнесла Иза. – Не надо мне про Гавуса и прогресс втирать. Я учу слаживать, отнимать, выбирать проценты, чтобы бабло, типа, могли считать, а фокусы пусть клоуны с собачками в цирке показывают.

– А если, надо будет сложить цифры от единицы до миллиона? Что, так и будут твои ученики неделю или месяц пальцами тыкать в гаджеты? – поинтересовался я.

– Ну, ты, чума! – смягчилась Иза. – Кто же им даст мильёны считать? Для этого бугахтер есть.

– Бухгалтер, – уточнил я.

– Слушай, русский язык у нас в кабинете 315.

– А общая культура у вас в каком кабинете?

– Это у нас в сортире, – нашлась Иза. – Выйдешь, и направо по колидору.

– Воспользуюсь твоим советом, – я понял, что говорить больше не о чем.

Владика перевели в школу моих внучек. Математику в ней изучают под руководством смешного деда Петра Григорьевича, бывшего университетского преподавателя. Когда Григоричу стукнуло восемьдесят лет, он решил, что годы уже не те, чтобы ежедневно мотаться на работу в другой конец города и устроился в ближайшую школу. Деньги он точно не умеет считать, потому что дарит учительницам на дни рождения роскошные букеты цветов. На уроках иногда забывается и предлагает пятиклассникам взять интеграл. Оболтусы только этого и ждут, чтобы спросить, где или у кого его взять и хватит ли его на всех. Однако появление Владика внесло некоторое разнообразие в педагогическую рутину. Где-то у них, во время расчетов, на уроке образовалась цифра 5.

– Давайте-ка проинтегрируем ее по иксу, – сказал Григорич.

– В каких пределах, – поинтересовался Владик.

– От единицы до пяти, – уточнил Григорич.

– Ну, двадцать, – сказал Владик.

– Ну, правильно! – похвалил Григорич.

– Ну, блин, прикол, – воскликнула юная девушка, сидевшая за первым столом.

С тех пор Петр Григорьевич дает Владику дельные советы по биржевым операциям. Думаю, что Владик скоро сильно разбогатеет, купит необитаемый остров и попытается поселить на нем бабушку Алису, чтобы не заставляла делать уроки. Только он бабушку не очень хорошо знает. Алиса вплавь доберется до материка, и ни одна акула ее не сожрет, – зубы поломает, – потом пройдет тысячи километров через джунгли-пустыни и в один прекрасный день разбудит Владика со словами:

– Вставай, соня! Пора собираться на занятия.

Настоящие бабушки непобедимы в своей любви к внукам, и когда они скармливают вам четвертую котлету, не спорьте. Ешьте, а то будет хуже.

Альпака

Костя вернулся с симпозиума лингвистов в Перу. Как приглашенному докладчику, ему оплатили перелет Москва – Лима и обратно, а также проживание в отеле. Оргвзнос приглашенным докладчикам прощают, однако кормежка оказывается глубоко интимным вопросом, связанным с финансовыми возможностями участника симпозиума. Безденежному Косте хватило печенья, загруженного женой Зина в чемодан, и воды в Парке фонтанов Лимы. Какие там подарки и сувениры из далекой страны при пустом кошельке?! Но надо знать, казалось бы инфантильного, Костю. Маме Алисе он выдал красно-оранжевое перуанское пончо, которое ему подарили, как участнику симпозиума. Жена Зина ничуть не обиделась, так как ее формы сильно отличаются от форм индейских женщин и не рассчитаны на их наряды. Роскошный верхний бюст и внушительный, извините, нижний бюст Зины, покрытые пончо, образовывали бы горизонтальные поверхности, с которых на разных высотах свисало бы шерстяное полотно. Словно одна скатерть накрыла поднос, который женщина держит в руках, и сервировочный столик, к которому она прислонилась спиной. Зине достались семена Папас – дикорастущего картофеля. Как ей объяснил Константин, теперь, используя семена далекого прародителя, можно серьезно заняться выведением новых сортов культурного картофеля. Костя не рассказал о способе приобретения Папас. Я так полагаю, что, проходя мимо мешка с семенами, – не знаю, как там в Перу называются места торговли индейских фермеров, – он запустил в него свою ладонь-лопату, – вроде как оценить товар, – и то, что прихватил, ссыпал в карман или пакетик. Сыну Владику Костя привез громадного пятнадцатисантиметрового жука.