Тайна твоей нежности

Тайна твоей нежности

Наталья Авдушева

© Наталья Авдушева, 2022

ISBN 978-5-0051-2445-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАТАЛЬЯ Авдушева              ТАЙНА ТВОЕЙ НЕЖНОСТИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ТИМУР

– Тая, а почему «Таймер»? Я, грешным делом, вообще-то Таймера себе несколько другим представлял – эдаким бородатым дядечкой в очках. Честно сказать, ты когда подошла к нашей группе, я подумал, девочка что-то попутала, а когда сказала, что – ты – Таймер, тут уже я попутал! Ну, реально нереально! Удивила от души! Таймер – это ж Легенда, это ж воплощение мудрости и знаний! Есть ещё один такой персонаж.

– Это который Юстас-Алексу?

– Ну да, тот Юстас – вообще монстр! Хотелось бы познакомиться вживую. Ну, если и за тем ником хрупкое создание с нежным румянцем, я съем свои ботинки, реально!

– Да не! Юстас однозначно мужчина. Он же не раз писал, ну, типа того – «я, как мужик, и бла-бла-бла».

– Короче, Тая, меняй ник, ну, какой ты Таймер – ты Тайна! Согласны?

– Правда! Классно подошло бы!

– Я вас услышала. Корректировки внесла. Таймер передал мудрость и знания Тайне, а сам удаляется на покой!

Везу в лагерь очередную группу отбитых айтишников. Эта идея пришла мне на ум давно, но воплотилась в жизнь только в этом году. Пока всё получалось вполне даже в том духе, в котором заявлялось в рекламе.

Десять дней без телефонов и интернета, лес, озеро, чистейший воздух и вода, банька, мангал, примитивные, но физически трудоёмкие занятия давали полную перезагрузку организму и мышлению, открывались все возможные способности, у кого какие были, и шла такая мощная подзарядка, что благодаря только первой группе и её отзывам как минимум на полгода уже образовалась очередь желающих.

Айтимир я нашёл благодаря общению на каком-то сугубо айтишном форуме. Конечно, сразу заинтересовало, что это за объединение айтишников, куда можно попасть только по рекомендации. Слава богу, моих знаний и активного общения на разных IT-форумах хватало, чтоб найти подобную рекомендацию и попасть в секретный чат Телеграма «Айтимир». Там реально оказалось очень круто – всё чётко, по делу, без лишней мути и воды.

И Таймера я тоже знал. В самом деле, то, что Таймером оказалась маленькая хрупкая блондинка с причёской под мальчика и огромными серьёзными серыми глазами – меня не просто убило, моё сознание этой новостью на раз порвало на лоскутки.

Я ведь сам не раз обращался к ней за советом, спорил и за глаза безгранично уважал за тот багаж знаний, которым она каждый раз без всякой заносчивости запросто делилась. Она… Да это конечно полный пиздец! Таймер и эта милая девочка не может быть одной и той же личностью. Ни разу у меня не было сомнения, что Таймер – это, конечно же, парень, взрослый мужчина!

Я вижу, даже нет, я чувствую её сразу, как только подхожу к группе. Я ещё не вижу её лица – она стоит ко мне спиной и о чём-то беседует с высоким блондином в очках. Видно, он что-то пытается ей доказать, отчаянно жестикулируя.

Хрупкость её фигуры невозможно подчёркивают какие-то маломерные – детские, что ли – но при этом по-солдатски жёстко шнурованные берцы, камуфлированные брюки аппетитно обтягивают красивой формы полушария, ансамбль завершается флисовой темно-серой толстовкой.

Уже подходя к группе, я осознаю, что вижу и чувствую только её. Это странное и давно забытое чувство. Я даже немного опешил, не поверив своим ощущениям до конца.

Очень давно – нереально давно – ко мне на свидания приезжала жена. Или привозила передачки. И я так явственно чувствовал в этот день её присутствие, как будто она была рядом – стоит только протянуть руку. То есть, я её ещё не видел, но уже чувствовал рядом.

Так происходит и сейчас, и это меня слегка пугает. Я вижу со спины эту девушку, причём, только её из всей группы, и у меня отчаянно колотится сердце, как перед какой-то архиважной, архизначимой встречей. Мой организм реагирует на неё как-то странно и слишком уж самостоятельно.

Стоило ей повернуться и посмотреть на меня, и в моей груди просыпается бешеный, неуправляемый Маугли, переполненный весенним тестостероном.

Как могу, беру себя в руки и приглашаю всю группу в автобус.

Их десять человек. В общем-то, столько я обычно и принимаю – как раз на пять гостевых домиков. Три пары, две девушки и два парня по отдельности. То есть, выходило, каждой паре по домику, домик парням и домик для девушек. Но мой бешеный Маугли имеет на эту хрупкую сероглазую Льдинку в пацанячьих берцах свои планы. Поэтому сразу же, по приезде на место, я, ни слова не говоря, ухожу в лес и на дальнем домике просто скручиваю дверь с петель, спускаю её в чащу кустов на крутом берегу озера. На это уходит максимум минут десять, и мои гости не успевают заскучать.

– Такие дела, забыл предупредить. У одного домика дверь очень сильно повело после дождя, поэтому пришлось снять. Новую-то заказал, но пока не известно, когда будет. Таким образом, минус один домик. Я думаю, будет справедливым, если девушки – Тая и Раиса, если не ошибаюсь – будут ночевать в доме.

Я не спрашиваю, просто ставлю перед фактом. Да никто и не возражает.

Конечно, и интернет, и связь у меня здесь отличная, потому что я такой же конченый айтишник, как и мои отдыхающие. Мало того, я и есть тот самый Юстас-Алексу. Но, конечно же, это секрет. Я осознаю, что в Айтимире я настоящая Легенда, а Легенда только тогда Легенда, когда про неё мало что известно.

Убеждать отдыхающих айтишников не заходить целых десять дней в интернет и в телефон – занятие столь же бессмысленное, что и дать алкоголику пузырь водки и убеждать его пока не пить. Либо положить перед наркоманом дозу, убеждая немного потерпеть и не ширяться десять дней. Поэтому на всемогущем «Алике» я выписал интересную фишку – глушилку. И когда приезжает очередная группа, я просто её врубаю, а она вырубает всю связь и интернет.

Весь сегодняшний день ношусь, как энерджайзер, загружая и себя, и отдыхающих под завязку – и всему виной тот сошедший с ума от цунами весеннего тестостерона Маугли. Где бы я ни был, я или вижу светлую Таину головку, или слышу её тихий ровный голос, или просто всем своим непослушным организмом чувствую её присутствие.

Она в самом деле как маленькая хрупкая Льдинка. Во-первых, потому что светлая. Причём не только волосы, но и серые глаза, когда на них падает солнце, становятся какими-то просто удивительно светлыми и льдистыми. Во-вторых, её голос – она говорит тихим, уверенным, но очень ровным и спокойным, как океан во время долгого штиля, голосом. Как будто та льдинка Снежной Королевы, что растаяла в сердце у Кая, каким-то волшебным образом поселилась в груди у Таи.

С того самого момента, что я увидел её, мне безбожно хочется её обнять. Даже не так. Не просто обнять – сгрести в охапку, прижать к себе крепко и согревать своим теплом до тех пор, пока льдинка у неё внутри не растает.

Я вижу, как практически каждый мужчина в лагере пытается за ней ухаживать – в такие моменты мой сходящий с ума от ревности Маугли срывает с груди клинок и с дикими криками мчится в джунгли разрывать пасть очередному Шерхану. А я просто стараюсь уйти подальше, чтобы не видеть других мужчин рядом со своей Льдинкой.

Но, видимо, Таю абсолютно не трогают ни ухаживания, ни тонкие намёки, ни даже откровенные предложения Макса и Сани ночевать в их домике. Этот разговор я застаю полностью в силу обстоятельств – я как раз занимаюсь мангалом и не могу просто сбежать, бросив всё.

– Тай, ну, серьёзно! Да вообще без всяких там глупостей, просто поболтаем, в картишки пошпилимся. И вам с Раисой скучно не будет. Притараним ещё одну кровать с открытого домика, соединим три в одну большую, и норм. Соглашайся!

– Парни, да вы очень классные, правда! Но поймите и меня – если бы я ехала сюда за сексом, без проблем – и кровать одну из трёх, и пошпилиться.

Есть у меня одно правило по жизни, однажды я им пренебрегать, и в результате вышла замуж не совсем удачно – вот так же поддалась на уговоры.

Помните, у Жванецкого – писАть, как пИсать, нужно когда уже не можешь.

По моему, секс – это тоже, когда уже не можешь. Иначе это просто физзарядка. Макс, Саня – без обид, у меня есть мнение и оно меня имеет, как-то так.

Всё это она говорит столь ровным голосом, что мне уже хочется сделать хоть что-то, что бы вывело её из этого состояния обледенения и равнодушия ко всему. Как-то встряхнуть.

В отличии от неё Раиса полна жизненных соков и желаний. Она с Таей ночует на первом этаже моего дома. Я на втором. У меня там и спальня, и рабочий кабинет одновременно. За первые же дни Раиса буквально вынесла мне мозг своим не то что даже неприкрытым, а очень назойливым желанием стянуть с меня брюки. Пару раз она даже полностью обнажённая пробиралась ко мне под одеяло. Приходилось аккуратно отводить её за дверь, а саму дверь закрывать на защёлку. Разговоры не помогали – девушке нужен был мужчина и срочно, а выбор свой она остановила на мне.

В результате Максу и Сане повезло по-крупному – теперь Раиса ночевала у них в домике на одной большой кровати, собранной из трёх.

Судя по тому, что к завтраку все трое теперь не появлялись, они пришли к полному консенсусу.

Меня, с одной стороны, бесконечно радует, что Тая ровно отшивает всех пытающихся ухаживать за ней, с другой – она столь же ровно относится и ко мне. Спрашиваю – отвечает, делает, что говорю. Ни одного заинтересованного, тёплого взгляда, ни одного слова не по делу. Это и злит, и напрягает, и нервирует одновременно. Мне хочется нравиться ей. Хочется, чтоб она хоть раз взглянула на меня, как на мужчину, хочется увидеть живой блеск в её глазах…

Сегодня за ужином я не смог, как всегда, уйти по своим делам – меня всё сильнее тянет к ней. Пусть она не замечает меня, но мне-то ничто не мешает быть рядом с ней хотя бы так.

На ужин замутили запечь на углях пойманную сегодня рыбу. Пока я кручусь у мангала, не замечаю, как Тая уходит куда-то в лес. Резкий крик разрывает тишину вечера, и я со всех ног лечу в густой мрак кустарника. Тая стоит, прижимая руку к себе, и шумно, судорожно дышит.

– Тая! Случилось что?

– Птица… Она вспорхнула резко… Я просто испугалась. Рукой ещё неудачно взмахнула. Вот… об ветку какую-то поцарапалась.

– Зачем ты сюда пошла?

– В туалет…

– Понятно. Почему не в дом?

– Ботинки. Их расшнуровывать долго. Тимур, перекись есть? Руку нужно обработать…

Её близость пьянит меня, как водка на пустой желудок. Впервые она находится так близко от меня, что я чувствую её запах и тепло её тела.

Мой Маугли стоит, как вкопанный, и боится пошевелиться, боится протянуть руку и спугнуть свою женщину.

– Тимур, ты чего?

– Извини. Задумался. Перекись… да, пойдём.

Я всё же пользуюсь моментом и беру её за руку, ведя к дому.

– Тай, ты чего кричала? Что там?

– Птица напугала. Да ещё руку поранила. Обработать надо.

И снова голос её звучит ровно и тихо, спокойно, и это так убивает меня и моего Маугли, потому что меня сейчас буквально трясёт от того, что она так близко, и я держу её за руку.

Завожу Льдинку в дом. Присев, расшнуровываю её невозможные берцы и снова за руку веду на кухню. Достаю из аптечки бинт, перекись и какую-то мазь для таких случаев.

– Можно, я обработаю, – мой голос вдруг стал хриплым, и сердце колотится о грудную клетку, как бешеное.

– Да, ничего особенного. Я бы и сама справилась.

Ничего не хочу слышать. Беру её руку и промокаю длинную рваную царапину тампоном с перекисью, потом накладываю мазь и стерильную повязку. Я делаю это максимально неторопливо, наслаждаясь её близостью. Но перевязка не может длится бесконечно, да и моему нетерпеливому Маугли уже не хватает этих невинных прикосновений…

– Тая…, – я не знаю, как найти слова, – посмотри на меня…

Льдинка поднимает свои светлые глаза и смотрит мне прямо в душу.

– Я не знаю, как тебе это объяснить… Я даже себе это не могу объяснить…

Не замечаю, что нависаю над ней, приблизившись на максимально возможное расстояние. Уже не справляясь с собой, захватываю её затылок в свою ладонь и просто, как жаждущий к роднику, приникаю к её губам… Со стоном, который идёт из самой глубины души, чувствую, что она не отталкивает меня, а отвечает на мой жадный, нетерпеливый поцелуй. Меня так разрывает от желания, что я с трудом держу себя и стараюсь быть нежным, насколько это сейчас возможно.

Буквально задыхаясь, отрываю себя от её губ. Я хочу вновь увидеть её глаза и прочесть там хоть малую толику того, что чувствую сейчас я. Льдинка смотрит на меня потемневшим и немного потерянным взглядом.

– Тимур… что это было?…

Её голос уже не звучит так безжизненно ровно, в нем появились нотки жизни и желания, и это просто сводит меня с ума. Значит, живая и способна на нормальные человеческие чувства. Значит, не такая холодная, какой кажется. Или я смог растопить её льдинку…

– Тая…, – снова не могу найти слов, да и нужны ли они сейчас, – давай поговорим потом… позже… доверься мне сейчас… прошу тебя…

Она просто прикрывает глаза и трётся щекой о мою щетину – таким тёплым и родным жестом, что в моей башке просто взрываются фейерверки всех цветов радуги. Подхватываю её, совсем невесомую, и, не замечая ступенек, буквально взлетаю на второй этаж, врываясь ураганом в свою спальню. С опасением смотрю на Таю – не передумала ли, и с облегчением принимаю её спокойную и тёплую улыбку.

Осторожно укладываю её на постель, боясь поверить, что вот она, рядом со мной и готова остаться. Одним рывком снимаю с себя свитшот, футболку, расстегиваю ремень брюк и улыбаюсь явному восхищению в её глазах.

– Ты… очень красивый… Тимур!

Мой дикий Маугли издаёт такой победный клич, что у меня реально закладывает уши! Опускаюсь рядом с Льдинкой в полной боевой готовности, но понимаю, что ей нужно немного больше времени. Стараюсь забыть о своём бешеном желании не просто войти, а ворваться в неё – жёстко и бескомпромиссно – и начинаю ласкать свою льдистую девочку, пытаясь хоть немного передать ей того пламени, что бушует сейчас в моей груди.

Снова нахожу её мягкие губы и, не проникая языком, ласкаю их, наслаждаясь их сладкой нежностью… Постепенно спускаюсь ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по подбородку, шее, ключицам… Аккуратно снимаю с Таи толстовку, обнаружив под ней тонкую майку и отсутствие бюстгальтера, что приводит моего неукротимого Маугли в невменяемое состояние… Прямо через тонкую ткань ласкаю дерзкие возбуждённые вишенки сосков, слегка захватив один зубами, а другой поглаживаю подушечками пальцев… Наконец-то я чувствую отзыв своей холодной девочки – Тая тихо стонет, выгнувшись мне навстречу – и это какой-то сумасшедший подарок! Просто срываю с неё майку и всасываю горячим ртом её обнажённую вишенку, заставляя её снова и снова тихо стонать и выгибаться навстречу моим ласкам… Продолжаю держать её в приятном напряжении и незаметно расстёгиваю её брюки, проникая ладонью к её интимной нежности… Отпускаю одну вишенку и тут же начинаю нежно ласкать другую, поглаживая её через тонкую ткань белья… Я чувствую, как её желание нарастает, и она всё меньше может контролировать себя – её стоны становятся громче, дыхание срывается, она выгибается навстречу мне, но всё же… Всё же, я вижу, что она не отпустила до конца контроль над своим телом, и это злит меня и заводит ещё сильнее… Я отпускаю её, с довольной улыбкой принимая стон недовольства.

– Сейчас мы продолжим, моя Льдинка…

– Почему… Льдинка…

– Чш-ш-ш… все разговоры после…

Снимаю с неё остатки одежды, оставив на ней лишь маленькие простые хэбэшные трусики, и понимаю, что сейчас мне понадобится вся моя сила воли, чтобы довести задуманное до конца, а не тупо и безбашенно взять её. Я уверен, она уже вполне не против и готова принять меня, но я хочу, чтобы она забыла о контроле и уже не могла разговаривать…

Не снимая трусиков, раздвигаю её маленькие ножки и приникаю губами к её нежности, лаская языком прямо через ткань её припухлые складки и нежную, чувствительную кожу рядом с тканью трусиков…

Тая, зарывшись пальцами в мои волосы, пытается убрать мою голову и судорожно выдыхает:

– Тиму-ур… Не надо… Иди ко мне…

– Чш-ш-ш… поверь… тебе понравится…

Наконец, устав мучать её и себя, снимаю последнюю преграду и жадно приникаю к её нежной влажности, проникая языком во все её сладкие складочки… Тая так громко стонет, что невольно останавливаюсь, переводя дыхание и пытаюсь успокоиться – ещё парочка таких стонов, и я просто кончу к хуям! Но сначала она должна слетать в Космос, со мной всё проще, мой Космос и так уже слишком близко. Проникаю в её влажность двумя пальцами и отыскиваю языком её клитор, заставляя её просто задыхаться от ощущений… Вот теперь я с наслаждением отмечаю, что больше никакого контроля – моя Льдинка стала горячая и пылающая, как огонь – она стонет, всхлипывает, мечется по постели, сгребая судорожно простынь и впиваясь в меня ногтями… И мне бесконечно это нравится! Такой я хочу её видеть – живой, горячей, неистовой, но только не ровной и спокойной, как будто застывшей.

Тая не выдерживает долго мои настойчивые ласки и просто взрывается, с громким, то ли стоном, то ли криком, выгибаясь и интенсивно вибрируя у меня в руках…

Достаю из тумбочки серебристый конвертик и, надорвав, извлекают резинку. Уверенно раскатываю тонкий латекс по члену, наблюдая, как Тая расслабленно затихает. Притягиваю её на край постели, располагаясь между её бёдер и придерживая руками под коленями. Вхожу в неё сразу мощно и сильно, с наслаждением слушая её громкий протяжный стон… Она выгибается мне навстречу с каждой фрикцией, разметая в пыль моё терпение и самоконтроль, понимаю, ещё немного и взорвусь, так и не дав ей полетать ещё раз… Взрыв накрывает меня так стремительно и так мощно, что я буквально рычу, с силой насаживая её на себя до талого… Возвращаясь на землю, с улыбкой фиксирую её сладкие конвульсии и ритмичную пульсацию у неё внутри… Значит, полетали вместе…

В полном изнеможении падаю рядом с ней, с трудом переводя дыхание и буквально выключаясь…

– Тиму-ур… что это было?…

– Ты меня убила, Льдинка… Ты просто нереальная…

В результате засыпаем практически мгновенно, без разговоров и нежностей – просто нет ни на что сил… Последнее, что помню – сгрёб её в свои объятия, зарывшись носом в макушку…

Впервые, наверное, за долгое время, я проспал! Не на работу, конечно. Просто обычно я просыпаюсь часов в шесть, в семь, редко когда в восемь.

На часах девять! Для меня это в самом деле из ряда вон!

И где Льдинка? Как она могла незаметно убежать? Это как я мог так спать, что не почувствовал, как она выбралась из моих объятий? Да ещё и проспал до девяти! Да уж, конкретно она меня вчера вынесла…

И всё же, где Тая?

Быстро принимаю душ и спускаюсь на кухню, сварить кофе. С улыбкой беру в руки маленький стикер, приклеенный к столу. Немного растерянно читаю снова и снова:

«Спасибо за ночь. Всё было чудесно.»

То есть, её эмоций не хватило даже на восклицательный знак! Без имени, без подписи. Ровно, лаконично, красивым почерком отличницы.

Хотелось добавить – всем спасибо, все свободны!

Мне хочется броситься к ней и хорошенько её встряхнуть, заглянуть в глаза и спросить – это всё? Всё было чудесно? Правда?

Я растерян и откровенно зол. Во всяком случае, мой несчастный Маугли сейчас громит всë направо и налево, что попадается на его пути! Везёт! А мне сейчас идти к группе и с запозданием раздавать список ежедневных заданий. И, конечно, все эмоции нужно засунуть себе куда подальше. Потому что люди приехали сюда не за этим, у них свои эмоции и свои дела.

Выхожу к группе. Все в сборе. Запах свежесваренного кофе витает в воздухе, а за столом очередное активное обсуждение чего-то архиважного. Сам того не желая, всё равно отыскиваю взглядом Таю – со спокойной улыбкой слушает Макса, и ровно с той же улыбкой поворачивается в мою сторону, привычным жестом машет рукой:

– Привет, Тимур!

И тут же снова поворачивается к Максу, объясняя ему что-то.

Мой Маугли устал всё крушить. Он сел на берегу реки и тоскливо смотрит на воду… А я больше не смотрю в её сторону. Не могу…

Задания выданы. Весь день до ужина группа будет занята. А у меня есть свои дела.

Загружаю себя под завязку, не мешая замершему на берегу Маугли созерцать медленное движение тяжёлых вод и впитывать мудрость природы и времени…

Утро незаметно перетекает в жаркий солнечный день, день истаивает в тёплый, ароматный вечер, с его чудесными запахами травы, цветов, костра и жареного на мангале мяса… Сегодня я не иду ужинать к общему столу – просто не смогу видеть её спокойную равнодушную улыбку!

Ужинаю в доме уже достаточно поздно, почти все разошлись по домикам. У костра только допоздна засидевшиеся – снова о чём-то спорят. Среди полуночников и Тая.

Мне всё же хочется дождаться её и поговорить – может быть, я просто идиот и напрасно загоняюсь весь день? Может, у неё действительно настолько ровный и спокойный характер, что внешне это выглядит равнодушием? Ведь я не раз общался с ней в чате, там она хоть и так же спокойна, но всё же в ней чувствовалась жизнь.

Чай давно остыл в моей чашке, и я просто сижу и жду. Не могу уйти спать, не поговорив с ней – ведь вполне может оказаться, что это я – идиот, накрутил себя на ровном месте. И чем больше я так думаю, тем больше мне кажется, что так оно и есть. От этих позитивных мыслей даже настроение улучшается, и когда входит Тая, я встречаю её с улыбкой. Тая проходит к барной стойке и взбирается на стул, садясь напротив. Она очень тепло мне улыбается, чем тут же запускает моего повеселевшего Маугли в дикий пляс.

– Ты меня ждёшь или просто вечеруешь?

– Поговорим?

– Давай.

Не удерживаюсь, беру её руку в свои ладони, ласково поглаживая пальцами.

– Почему ты сбежала от меня, Льдинка? Мне показалось, тебе вчера было так же хорошо, как и мне… Я ошибся?

– Тимур, я ведь написала – всё было чудесно. Давай расставим точки над ë. Вроде как, какое-то недопонимание между нами. У нас вчера был действительно качественный, ну хорошо, шикарный секс. Но мы же с тобой взрослые люди, мы же оба понимаем, что это просто секс – зачем всё усложнять? Да, мне действительно понравилось. Если хочешь, мы можем повторить это…

С грустной улыбкой целую её руку и тихо произношу:

– Добрая ты девушка, Тая. Спасибо, конечно, за твоё великодушное предложение. Но если мне нужен будет просто секс – не важно, качественный или шикарный – я куплю себе проститутку. И не буду после задавать ей глупых вопросов. Спокойной ночи…

Я говорю своему Маугли заткнуться и просто ухожу спать. Ушёл, конечно, не значит уснул.

Я не знаю, что с ней, но я пас. Да, я сдался и сложил оружие, и к хуям сверну башку этому долбанутому Маугли, если он ещё раз хоть пискнет. Это не моя женщина! Не может моя женщина быть НАСТОЛЬКО холодной и равнодушной ко мне. Если даже после того, что было между нами вчера, она спокойно говорит, что это просто секс, я просто не хочу её больше слышать. Потому что для меня это был не просто секс – вчера я даже не любил её, я отдавал ей свою душу, я становился с ней вчера единым целым… Ничего подобного у меня не было никогда, от слова «совсем»!

Даже с женой у меня было не так, потому что ТАК не может быть в двадцать лет. Тогда у нас с Катрин было всё весело и по-молодёжному сумбурно и безбашенно. Мы просто чудили. Да, я любил её, но, когда осознал, что такое восемь лет, отпустил. Было больно, на разрыв, но не она меня предала, а я принял решение отпустить. Потому что так было надо, и я не имел права требовать от неё ждать меня. Потому что это жизнь, и она проходит. А она женщина, которая должна любить и рожать детишек.

Я встречался с ней после. Нам обоим была нужна эта встреча. У неё хороший муж и двое классных пацанов, и я реально счастлив за неё. А она со слезами благодарила меня за то, что тогда не позволил ей меня ждать и буквально отказался от неё – через год я перестал ходить на свидания. Я гладил её волосы и понимал, что сделал всё правильно тогда. Потому что ничего, кроме дружеского расположения я больше не чувствовал к Катрин. Хотя выглядела она ещё лучше и эффектнее, чем в двадцать.

Тая пробудет здесь ещё три дня. И больше мы никогда не увидимся. Я говорю это своему Маугли и обещаю свернуть ему башку, если он только вздумает истерить. Максимум – пусть снова идёт смотреть на воду…

Все три дня я загружаю себя работой под горлышко, не давая себе возможности задуматься. Утром уже не выхожу к группе. Встаю раньше, оставляю листочек со списком заданий на столе. Кому я срочно необходим, находят меня на хоздворе либо в сыроварне.