Казачество в 1812 году

К слову говоря, он «забывчиво» не упоминает о схватках с казаками, а их в том деле был целый полк, пять сотен лихих конных бойцов с Дона. Не стояли же они в тот июльский день у Клястиц в стороне от общей рукопашной свалки безучастными зрителями.

Генерал-майор Я. П. Кульнев в действительно тяжелом для сводного авангарда бою имел под своим командованием всего 3730 человек (4 полка и одна батарея). Граф Марбо пишет о том, что противник потерял убитыми и ранеными, по крайней мере, 2 тысячи человек, а еще около 4 тысяч человек, так и не схватившихся в своем большинстве за оружие, попало в плен к французам. А остальные («несколько самых ловких») счастливо для себя бежали за реку Дриссу. То есть если верить автору популярных не в России мемуаров, потери русского авангардного отряда корпуса Витгенштейна почти в два раза превысили его истинную численность. Бывает же такое на войне!

Командир 23-го конно-егерского полка пишет о том, что он был в нескольких шагах от унтер-офицера Лежандра, когда тот «воткнул свою саблю в горло Кульневу» и что он, Марбо, может удостоверить, что русский генерал распростерся у ног Лежандра, не произнеся ни одного слова. В действительности тот погиб на слеующий день в бою близ деревни Сивошино: вражеское ядро оторвало идущему около своего коня генералу обе ноги выше колен, и он умер на этом месте от большой потери крови. Когда французские кирасиры (не конные егеря) бросились к упавшему на дороге Кульневу (хороша была добыча, стоившая не одного ордена Почетного легиона), гродненские гусары отбили их, похоронив своего полкового командира на месте гибели.

Марбо описывает, как его конные егеря, бесшумно, шагом спокойно продвигались вперед, надеясь захватить русских врасплох. Их позицию охраняли, как хорошо видели французы, только редкие пешие часовые, стоявшие совсем близко к походному лагерю. Казалось, что нападение будет совершенно внезапным и противник не успеет схватиться за оружие и в его стане начнется такая паника, что кавалеристам не составит большого труда устроить в толпе мечущихся русских пехотинцев «страшную бойню».

Конным егерям, закаленным в наполеоновских походах, казалось, что блестящая виктория у них уже «в руках». Но «вдруг два противных казака, эти пронырливые, подозрительные ищейки, появились внезапно шагах в 30 от моей линии, – с нескрываемым огорчением пишет граф Марбо, – посмотрели на нас с минуту и затем бросились к лагерю, предупреждая его о нашем приходе».

Конные егеря обманчиво приняли редкую линию пеших часовых у самого русского лагеря за его боевое охранение. Генерал Кульнев же предусмотрительно выслал далеко вперед в сторону подходившего неприятеля небольшие числом конные казачьи дозоры, на бдительность которых можно было вполне положиться, особенно при неопределенности ситуации. О том, как состоялась встреча с одним из дозоров силой всего в два всадника, и пишет известный своими бравурными мемуарами полковой командир кавалерии корпуса маршала Удино.

Граф Марбо очень сожалеет о том, что «два противных казака» помешали его 23-му конно-егерскому полку внезапно, «подобно удару молнии», обрушиться на стан русской пехоты и стоявшую там батарею в 14 орудий. Казаки вовремя подняли тревогу, и батарея встретила атакующий полк вражеской кавалерии картечным залпом в упор. 37 конных егерей, включая двух офицеров – капитана и лейтенанта, были сражены наповал. Полк убитыми сразу лишился 40 верховых лошадей. В рядах французов после того залпа насчиталось много раненых: почти все раны, нанесенные картечинами, оказались смертельны. Картечь искалечила и коня командира полка, не зацепив его самого.

В рядах 6-го (Баварского) пехотного корпуса Великой армии, действовавшего на санкт-петербургском направлении, находился другой известный мемуарист из уцелевших в 1812 году наполеоновцев – Гаспар Шумахер. Офицер 4-го швейцарского полка описал для истории дело у Боярщины, под городом Полоцком. Жалуясь на походные невзгоды в России, он пишет о том, что скот, обозы со съестными и боевыми припасами по большей части не доходили до баварцев и его швейцарцев. Они захватывались и уничтожались казаками, «которые проскальзывали мимо наших флангов».

Славный день Бородина для двух противоборствующих армий приближался неумолимо. Военные вожди подсчитывали силы, которые реально имелись под рукой. В рапорте главнокомандующему князю М. И. Голенищеву-Кутузову о численности войск 1-й Западной армии генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли на 17 августа 1812 года в летучем казачьем корпусе генерала от кавалерии Платова «состояло на лицо могущих быть в строю и действии»:

Число эскадронов (казачьих сотен) – 46.

Штаб-офицеров – 15.

Обер-офицеров – 117.

Унтер-офицеров – 141.

Рядовых – 3123.

Получало провизию людей – 4694.

Получало фураж лошадей:

Строевых – 3264, артиллерийских – 164, подъемных (обозных) – 556.

23 августа главнокомандующий М. И. Голенищев-Кутузов отправил императору Александру I донесение о состоянии армии и о выборе позиции при Бородино:

«Всемилостивейший государь!

…Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе. Но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать станет по другим дорогам, ведущим к Москве, тогда не ручаюсь, что может быть должен идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся, и как бы то ни было, Москву защищать должно.

Касательно неприятеля, приметно уже несколько дней, что он стал чрезвычайно осторожен, и когда трогается вперед, то сие, так сказать, ощупью. Вчерашнего дня посланный от меня полковник князь Кудашев заставил с 200 казаков всю конницу Давустова корпуса (маршала Даву. – А.Ш.) и короля неаполитанского (маршала Мюрата. – А.Ш.) несколько часов сидеть на лошадях неподвижно. Вчера неприятель ни шагу вперед движения не сделал.

Сегодня казачьи наши форпосты от меня в 30-ти верстах, и боковые дороги наблюдаются весьма рачительно…

Всемилостивейший государь, Вашего императорского величества всеподданнейший князь Михаил Г(оленищев) – Кутузов».

…Русская армия выходила на Бородинскую позицию походными колоннами. Вечером 22 августа подполковник Ахтырского гусарского полка Денис Давыдов получил от генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона повеление главнокомандующего создать первый армейский партизанский отряд из числа 50 гусар-ахтырцев и 150 казаков для действий во вражеском тылу. Так армейское партизанство от Главной армии в «грозу 12-го года» повело свою летопись от Бородино, которое, к слову говоря, являлось родовым дворянским гнездом Д. В. Давыдова, хорошо знавшего Подмосковье.

В тот день 23 августа, когда Главная русская армия вышла на Бородинское поле, сильные столкновения арьергарда с неприятельскими авангардными силами произошли у деревень Твердики, Гриднево, Поповка, Мышкино и Ерохово. Казачьим полкам пришлось вновь показать свою доблесть. Ружейные перестрелки, в которые «вмешивались» пушечные картечные залпы, начинались с восходом солнца и заканчивались тогда, когда ночная темень ложилась на землю.

Летучий казачий корпус генерала от кавалерии М. И. Платова к Бородинскому дню 26 августа на полях и дорогах России набрался такого боевого опыта, какого не имели в 12-м году кавалерийские корпуса и армии русской, и армии французской. Легкая конница стала в тот год незаменимой в противостоянии двух армий-гигантов. Придавал ли ей особое значение венценосный полководец Наполеон? Здесь можно ответить только однозначно: «Придавал».

…Наполеон из своего богатого военно-теоретического и мемуарного наследия оставил после себя такой известный труд, как «Семнадцать замечаний на работу под названием «Рассуждения о военном искусстве», изданную в Париже в 1816 году». В нем он рассуждал и о достоинствах легкой кавалерии, отметив и казачьи войска России:

«….Замечание 3-е

Кавалерия

1) Нужно ли управление легкой кавалерией подчинять управлению пехотой?

2) Нужно ли обучать легкую кавалерию той же тактике, что и линейную, или употреблять ее только для фуражировки и так, как действует венгерская иррегулярная конница, мамлюки и казаки?

3) Можно ли ее использовать в авангарде, в арьергарде, на флангах армии – без поддержки линейной кавалерией?..

Легкая кавалерия посылается далеко от армии для разведки и, значит, не относится к пехоте; необходимо специально поддерживать ее линейной кавалерией. Во все времена существовало соперничество между пехотой и кавалерией.

Легкая кавалерия необходима в авангарде, арьергарде и на флангах; следовательно, она не может быть придана определенному пехотному соединению и следовать за ним. Естественнее поставить ее в зависимость от командования линейной кавалерией, чем от командования пехотой, с которой у нее нет никакой связи; она должна иметь и собственное управление.

Кавалерии нужно большее число офицеров, чем пехоте; и следует обучать ее с большей тщательностью. Успех ее приобретается не одной быстротой, но и порядком, стройностью в движениях, построениях и правильным употреблением резервов.

Если легкая кавалерия назначается в авангард, то необходимо разделять ее на эскадроны, бригады, дивизии, чтобы она могла маневрировать. Ибо авангарды и арьергарды ничего другого не делают: они то преследуют, то отступают в шахматном порядке, то перестраиваются в несколько линий или в колонны, то быстро переменяют фронт, чтобы охватить фланг неприятеля.

Применяя все эти эволюции, авангард или арьергард в состоянии уклониться от боя с превосходящими силами неприятеля и от слишком ожесточенных схваток с ним, а, между тем, сдерживая их, дает время подоспеть – всей армии, развернуться – пехоте, принять решение – главнокомандующему, прибыть на место – паркам и обозам.

Все искусство авангардного и арьергардного начальника состоит в том, чтобы сдержать неприятеля, не подставляя себя под удар, и заставить его потратить четыре часа, чтобы продвинуться на одно лье. Только практическим обучением достигаются такие результаты, и оно при всех обстоятельствах нужнее кавалерии, чем пехоте; нужнее авангарду и арьергарду, чем любым другим частям.

Венгерская иррегулярная конница, которую мы встречали в 1797, 1805 и 1809 годах, находилась в самом жалком состоянии. Если легкая кавалерия времен Марии-Терезии была грозной, то только благодаря хорошей организации и особенно в силу своей многочисленности. Полагать, что она превосходит гусар Вурмзера, драгун Латура и эрцгерцога Иоанна, значит составить себе ложное представление об этом деле; но никогда венгерская иррегулярная конница и казаки не составляли авангарда и арьергарда в австрийских и русских войсках, потому что, кто говорит «авангард» или «арьергард», имеет в виду маневренные части.

Русские ценят обученный полк казаков наравне с тремя необученными. В этих полках ничто не стоит внимания, кроме самого казака: он хорошо сложен, силен, ловок, сметлив, хороший кавалерист и неутомим. Он рожден на коне, вырос среди гражданских войн и на равнине представляет собой то же самое, что бедуин в пустыне, что горный житель в Альпах. Он никогда не живет в доме, не спит в постели и на заходе солнца меняет место ночлега, чтобы не проводить ночь в месте, где он мог быть замечен неприятелем…

Два мамлюка справлялись с тремя французами, потому что у них были лучшие лошади и сами они лучше ездят и лучше вооружены. У мамлюка пара пистолетов, мушкетон, карабин, шишак с забралом, кольчуга, несколько лошадей и несколько человек пешей прислуги. Но сотня французских кавалеристов не боялась сотни мамлюков; триста французов брали верх над таким же числом мамлюков, а тысяча разбивала 1500. Так сильно влияние тактики, порядка и эволюций!..

Особенность авангарда или арьергарда состоит не в наступлении и отступлении, а в маневрировании. Они должны состоять из хорошей легкой кавалерии, поддерживаемой резервом хорошей линейной кавалерии, прекрасных батальонов пехоты и хороших артиллерийских батарей. Войска эти должны быть хорошо обучены, генералы, офицеры и солдаты – одинаково хорошо знать тактику – каждый соответственно своему чину. Необученное войско производит в авангарде только беспорядок.

Признано, что в целях облегчения маневра эскадрон должен насчитывать 100 человек; три или четыре эскадрона должны состоять под начальством штаб-офицера.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.