bannerbanner
Курочка Ряба. Суперсекретно!
Курочка Ряба. Суперсекретно!полная версия

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

ЦАРЬ (в сторону). Вот что значит дипломатия.


Царь подходит к телефонному аппарату и набирает номер. Кричит в трубку.


Начальник стражи?.. Ничего не слышу!.. Ещё раз хрюкнешь в трубку, в поросятник отправлю!.. (Вешает трубку на рычаг. Рябе, конфузливо.) Телефон древний, ещё от деда… Ничего, с нашим богатством куплю и телефоны, и патроны… (Подходит к решётчатому окну, кричит вниз.) Эй, стража! Привести ко мне из темницы Еремея с Гликерией. Сию же секунду!.. (В сторону.) Дурачки-старички: пусть поживут недельку-другую. Потом прикажу Кабану их в лес увести да к дереву привязать. Волков у нас – ух, тьма-тьмущая!..


В это время радостная Ряба достаёт из-под своего пышного платья золотое яйцо больших размеров.


РЯБА. Вот, Царь-батюшка, яичко – хоть на выставку!

ЦАРЬ (беря яйцо и любуясь им). На выставку боязно такую красоту. Стащат, не успеешь глазом моргнуть.


Царь идёт к сундуку и пытается открыть замок, но тот не поддаётся.


Ещё и замок не фурыкает… Ничего, несгораемый сундук куплю, новую стражу найму, во дворце ремонт сделаю – денег-то завались!

РЯБА. Царь-батюшка, а мне бы мармеладу с шоколадом.

ЦАРЬ. Обожди, всё купим!.. (Дёргает замок.) Ну что за царство – замок починить некому… Заржа̀вел…


 Шестой эпизод

В палату входят Еремей и Гликерия. Еремей смотрит на безуспешные попытки Царя открыть замок.


ЕРЕМЕЙ. Царь-батюшка, позволь я поколдую.

ЦАРЬ. Ну давай, рукодельник.

ЕРЕМЕЙ (игриво всовывая ключ в замок). Пружинка – скок! Защёлка – вбок!


Еремей быстренько открывает замок.


Открыт замок.

ЦАРЬ. Замок отдай. Хоть и ржавый, а пригодится. (Отбирает замок.)

ЕРЕМЕЙ. А говорили, Царь-батюшка, у тебя тут брульянты да изумруды кругом.

ГЛИКЕРИЯ (с насмешкой). Ага, слуг полным-полно, все в золотых ливреях – туда-сюда, шмыг-шмыг…

РЯБА. И павлины мармелад едят.

ЦАРЬ. Цыц. Больно любопытные.

РЯБА. Я мармелад хочу! Шоколад с начинкой!

ЦАРЬ. Не шуми. Скоро весь белый свет купим…


Царь открывает сундук, где должны храниться яйца, и замирает как вкопанный.


Ой, а где же?..

ЕРЕМЕЙ. Кто?

ГЛИКЕРИЯ (заглядывая в сундук). Даже хлебных крошек не видать.

ЦАРЬ. Яйца где золотые? Украли! Ограбили!

ГЛИКЕРИЯ. Ваше Величество, на нас не греши.

ЕРЕМЕЙ. В темнице маялись.

РЯБА. А я в клетке томлюсь.

ЦАРЬ. Кто же подлость такую сотворил? (В ярости.) Кто спрашиваю!?


За окнами слышится барабанный бой и чёткий марш солдатских сапог. Царь выглядывает в окно.


Что за войско? Откуда?


В палату входит Кабан. Вид бравый, новый генеральский костюм с золотыми эполетами, большая сабля волочится по полу, на голове треуголка с пером, на груди ордена, ботфорты со шпорами – ну прямо Наполеон!


КАБАН. Моё войско это, Царь-батюшка.

ЦАРЬ. Наше, хочешь сказать?

КАБАН. Никак нет, моё. Я цельное яйцо золотое истратил, чтобы солдат собрать. На второе – пушек купил со снарядами. Остальные в запас.

ЦАРЬ. Ах ты рожа кабанья, я же тебя из леса взял, в генералы вывел, а ты! Отдавай моё золото!

КАБАН. Никак нет.

ЦАРЬ. А зачем пришёл? Похвалиться?

КАБАН. Пришёл вас, Царь-батюшка, арестовать и в темницу посадить.

ЦАРЬ. За что?

КАБАН. А за то.Вы царь бедный, царство в нищете. Меня одними желудями кормили и врать заставляли, что у нас богатства несметные. А я кабан чувствительный, от вранья шерсть вылазит…

ЦАРЬ. Чувствительный, ага. Сам донос на старика со старухой настрочил, сам про бомбы сочинил, а я виноват? А ну-ка живо яйца в сундук!

КАБАН (подсовывая фигу Царю под нос). Вот фигу вам! Теперь Царь-кабан править будет.

ГЛИКЕРИЯ. Батюшки – Царь-кабан! Где ж это видано.

ЦАРЬ (Кабану). Цыц!

КАБАН (всё больше смелея). А я говорю, нецыц.

ЦАРЬ (топая ногой). А я говорю, цыц!

КАБАН. А я говорю, нецыц!


Пока Царь и Кабан препираются, Гликерия с Еремеем пробираются к клетке, где сидит Ряба. Еремей открывает замок, они хватают Рябу под руки и незаметно улепётывают из дворца.


ЦАРЬ. А я говорю!..

КАБАН (заметив открытую дверь в клетку). Ой, курица сбежала.

ЦАРЬ. Все сбежали. Из-за тебя сбежали!

КАБАН. Срочно догнать и схватить! (Убегает. Кричит за дверью.) Солдаты, за мной! В погоню!

ЦАРЬ. Куда в погоню-то? Неужто они в избу вернутся?.. Э, нет, скорее всего, в лесу спрячутся. Пойди найди их там… Эх, что же делать?.. (Смотрит на пол.) Ух ты! Следы позолоченные… (Смеётся.) Гы-гы, курочка моя любимая наследила. Умничка. Ну, Царь-батюшка, в погоню!.. (Убегает.)


Седьмой эпизод

В лесу по тропинке идёт Еремей, за ним Гликерия и самой последней Ряба. Еремей прислушивается.


ЕРЕМЕЙ. Гликерия, послушай, нет ли погони?

ГЛИКЕРИЯ. Туговата я на ухо стала, пусть Рябушка послушает.

РЯБА (прислушиваясь). Кажется, крадётся кто-то… Бежать надо!

ГЛИКЕРИЯ. Стара я бегать. Вы уж бегите, а меня пусть хватают.

ЕРЕМЕЙ. Я, Гликерия, тебя не брошу. Пусть нас хватают, а ты, Ряба, в лес беги.

РЯБА. Я одна никуда не пойду. Пусть нас троих хватают.

ГЛИКЕРИЯ. Ладно, идём. Авось тропинка и приведёт куда.


Они снова идут по тропинке, пока перед ними не открывается поляна с большим камнем, за которым тропинка разделяется на три части. Вверху камня надпись НЕГОРЮЙ-КАМЕНЬ.


ЕРЕМЕЙ. Вот те раз.

ГЛИКЕРИЯ. Никак путеводный камень. Ну-кась, Ряба, прочти, без очков не вижу.

РЯБА (читая надпись). Негорюй-камень.

ЕРЕМЕЙ. А мы вот горюем.

РЯБА (читая дальше). «Пойдёшь налево – всё забудешь. Пойдёшь направо – всё потеряешь. Пойдёшь прямо – на всё рукой махнёшь».

ГЛИКЕРИЯ. Непутёвый камень. Зачем налево ходить, и так уже забыли, когда спокойно жили. А направо зачем? И так всё потеряли. А прямо и ходить незачем – давно рукой на всё махнули.

РЯБА. Ой, тут мелким шрифтом внизу. (Читает.) «Если камень обойдёшь, то свою мечту найдёшь. Кем мечтаешь стать – им стань, в новом облике воспрянь».

ЕРЕМЕЙ. Шутка, что ли?

ГЛИКЕРИЯ. Глупая шутка. Пойдём отсюдова.

РЯБА. Погодите, я сейчас проверю.


Ряба заходит за камень, который начинает переливаться разноцветными лучами и как бы испускать свет.


ЕРЕМЕЙ. Рябушка, нашла чего?

ГЛИКЕРИЯ. Выходи давай, а то мы извелись уже.

РЯБА (из-за камня). Сейчас, сейчас… Преображаюсь!..

ГЛИКЕРИЯ. Ты особо-то не преображайся, а то ослепнем от внезапности.

ЕРЕМЕЙ. Или окосеем.

РЯБА. А вы приготовитесь как следует.

ЕРЕМЕЙ (Гликерии). Готова?

ГЛИКЕРИЯ. Готова.

ЕРЕМЕЙ. Выходи!


Свет из камня угасает и с другой стороны выходит Ряба. Сзади у неё большой павлиний хвост, он открыт и переливается перламутром. На голове тоже павлиньи перья, совсем не к месту.


ГЛИКЕРИЯ. Батюшки! Никак ты в павлина обернулась.

РЯБА. В павлинку. Давно уже мечтала.

ЕРЕМЕЙ. Вот и ладно, вот и замаскировалась. Теперь ты, старая, маскируйся, пока не отыскали нас.

ГЛИКЕРИЯ. В кого же маскироваться?

ЕРЕМЕЙ. В Бабу-Ягу, в чудище.

ГЛИКЕРИЯ. Вот ещё! Я хоть немолодая, но симпатичная, уродовать себя не дам. (Заходит за камень, и тот начинает опять переливаться и светиться.)

РЯБА. Эх, хорошо бы Гликерия в слонёнка превратилась, я бы её по хоботу гладила.

ЕРЕМЕЙ. Нет, лучше в лошадь, мы бы на ней сразу ускакали.


Из леса по тропинке выходит Царь. Он видит Еремея и расплывается в улыбке.


ЦАРЬ. Еремей, беглец! Глазам не верю.

ЕРЕМЕЙ. Царь-батюшка, не вели казнить, вели миловать. Погулять пошли, воздухом подышать.

ЦАРЬ. Погулять? Куда Курочку Рябу дели?

ЕРЕМЕЙ (в замешательстве). Ну…

ЦАРЬ. И что это за павлин тут нахохлился?

РЯБА. Я – павлинка! Прилетела из Африки.

ЦАРЬ. Зачем?

РЯБА. Рябу спасти и в Африку увезти.

ЦАРЬ. А ну, отдавай Рябушку мою!

РЯБА. Она уже в Африке.

ЦАРЬ. Врёшь! Туда лететь далёко.

РЯБА. А вот и недалёко – камень-то волшебный. (Показывает на камень.)

ЕРЕМЕЙ (с досадой). Их, молчала бы!..

ЦАРЬ. Ну-кось, ну-кось… (Читает.) Негорюй-камень. «Если камень обойдёшь, то свою мечту найдёшь. Кем мечтаешь стать – им стань, в новом облике воспрянь».


В это время из-за камня выходит Гликерия. Она одета в праздничный красный сарафан. На голове высокий с бисером кокошник, на щёках яркий румянец, губы алые – ну прямо игрушка, а не старушка!


(Изумлённо.) Это что за кукла?

ЕРЕМЕЙ (обалдев от увиденного). Это… это нянька павлинкина.

ГЛИКЕРИЯ (надменно). Я вам не нянька. Я всех павлинок хозяйка.

ЦАРЬ. Тоже из Африки?

ГЛИКЕРИЯ. Из неё родимой.

ЦАРЬ. Так я и поверил. Личность меняете? (На Гликерию.) Признавайся, ты Ряба?

ГЛИКЕРИЯ. Господь с тобой, Царь-батюшка.

ЦАРЬ (на Рябу). Ты Ряба?

РЯБА. Павлинка я.

ЦАРЬ (на Еремея). Может быть, ты Ряба? Отвечай!

ЕРЕМЕЙ. Ну…

ЦАРЬ (вне себя от злости). Ну погодите, я вас насквозь увижу! Я каждую вашу мысль услышу! Выведу на чистую воду!


Царь забегает за камень и тот опять начинает светиться, даже звуки оттуда слышатся непонятные, то ли ойкает кто-то, то ли икает, то ли от щекотки смеётся.


ЕРЕМЕЙ. Как бы с Царём чего худого не приключилось.

ГЛИКЕРИЯ. Худого? Жадина и хапуга – чего уж хуже-то.

РЯБА (прислушиваясь). Ой, кажись, идёт кто-то. Сапогами топочет, поймать нас хочет.

ЕРЕМЕЙ. В чащу бегом! Там не найдут. Беги, Ряба!

РЯБА. С таким хвостом? Я в деревах застряну.

ЕРЕМЕЙ. Чего стоишь, Гликерия?!

ГЛИКЕРИЯ (показывая на сарафан). Да и я в первых кустах запутаюсь.

ЕРЕМЕЙ (в отчаянии). И-их! Что же делать-то?! Ладно, биться за вас буду.


Еремей заходит за камень, а с другой стороны появляется Царь. У него огромные уши, длинный нос и огромные глаза на пружинках, как у краба.


ЦАРЬ. Ага, вот теперь я все ваши секретные мысли вижу и слышу. И заговор носом чую. (Тычет пальцем в Гликерию.) Гликерия. Сразу угадал. (Пристально смотрит на Курочку Рябу.) Курочка моя золотоносная. Алмаз бесценный… Пойдём во дворец.

РЯБА. С места не сдвинусь!

ЦАРЬ. Сдвинешься. У меня и руки теперь длинные!


Царь вытягивает накладные руки, хватает ими Рябу и тянет за собой.


ГЛИКЕРИЯ (цепляясь за Рябу, тянет её к себе). Ах ты паразит! Мало что чужое добро отбираешь, так ещё и близких разлучаешь. Не отдам!

ЦАРЬ. Отдашь, никуда не денешься!


Восьмой эпизод

Из леса появляется Кабан с саблей наперевес в одной руке и с револьвером в другой. Он злой и уставший.


КАБАН. Попались! Руки вверх!


Все поднимают вверх руки. Кабан подходит к ним и тупо разглядывает каждого, ничего не понимая.


(На Царя.) Чудо-юдо, что ли?

ЦАРЬ. Ага.

КАБАН (Гликерии). А где бабка с курицей?

ГЛИКЕРИЯ. Бабок здесь нету.

РЯБА. И куриц тоже.

КАБАН. Врёте. Я по запаху шёл. (Нюхает Гликерию.) Бабкину пшённую кашу я за версту чую. Сейчас всех в крапиву посажу, пока правду не расскажете, не выпущу! А ну, шагом марш в овраг!

ЦАРЬ. Погоди, Кабан, я всё расскажу! Это я Царь-батюшка.

КАБАН. Молчи, чудище!


Тут из-за камня выходит Еремей. Правда кулаки у него теперь больше головы, на руках огромные бицепсы, а из-за спины торчит перископ, как у подводной лодки.


ЕРЕМЕЙ. А, Ваше Свинство, пожаловали. Кулаков моих отведать не желаете?

КАБАН. Богатырь заморский?

ЕРЕМЕЙ. Он самый. Молодость богатырскую вспомнил. И-их! (Бьёт кулаком по земле со всей силы, земля вздрагивает и все подскакивают.) И раз!.. (Бьёт ещё раз.) И два!.. (И снова все подскакивают на месте.)

ЦАРЬ. Ой, сейчас уши отвалятся!

ГЛИКЕРИЯ. Не жалей их, Еремеюшка.

РЯБА. Так им!

КАБАН. Постой, богатырь!

ЕРЕМЕЙ. Удар заключительный!


Еремей размахивается что есть силы и бьёт оземь кулаком, да так, что все падают, а у Кабана из рук вылетает револьвер и сабля. Ряба шустро вскакивает и подбирает саблю с револьвером.


РЯБА (Кабану и Царю). Ага, попались. А ну, живо руки вверх!

ГЛИКЕРИЯ. Ох, спасительница.


Кабан и Царь поднимают руки вверх и пятятся за камень.


КАБАН. Не виноват я, из-за царя подлости творил. А в лесу мне вольготно жилось…

ЦАРЬ. Это всё Кабан, власти хотел, меня обкрадывал. А я человек слабый, податливый…

КАБАН. Не я это!..

ЦАРЬ. Не я!..

РЯБА. А ну, живо за камень!

ЕРЕМЕЙ. А то я вас!


Кабан и Царь скрываются за камнем. Слышится шипение, гудение, камень светится и переливается, а вверх поднимается пар.


ЕРЕМЕЙ. Ох, кабы не пришлось опять биться. (Поднимает вверх свой большой кулак.) Уж больно всё фыркает.

ГЛИКЕРИЯ (прислушиваясь). И правда, странные звуки… Будто борщ варится.

РЯБА. Это они в своей жадности и глупости варятся. Пусть всё выкипает.

ГЛИКЕРИЯ. Что же от них самих тогда останется?


Из-за камня появляется Кабан в своём первородном зверином обличье без мундира и эполет, он нюхает землю и хрюкает.


КАБАН. Наконец-то можно по лесу побегать, желудей поискать. Грю-ю, грю-ю!.. (Убегает.)

ЕРЕМЕЙ. Был генерал – и нет генерала.


Затем из-за камня появляется Царь, уже без длинного носа, ушей и глаз на пружинках. Правда, с длинной бородой, роста маленького, будто присел на корточки, идёт, на плече лопату несёт – вылитый гном.


ЦАРЬ. Лучше гномом быть – под землёй богатства несметного завались! (Уходит.)

РЯБА. Ой, кажись, я обычное яичко снесла. (Держит в руке обычное яйцо.)

ГЛИКЕРИЯ. Как же теперь без золота и без Царя-батюшки жить?

ЕРЕМЕЙ. Ежели руки золотые и голова на плечах, никакой царь и золото не нужны!

ГЛИКЕРИЯ. И то верно.


Финальная песенка

ГЛИКЕРИЯ (напевая).

Кабы жадность не сгубила

Маво батюшку-царя,

Вся б страна его любила

За великие дела.

ЕРЕМЕЙ (напевая).

Золотые ум и руки

Нас от бедности спасут,

А жадюги и хапуги –

Все от зависти помрут!

РЯБА (напевая).

Вы не зарьтесь на чужое,

Лучше меньше, да своё!

И яичко не простое,

Если высидишь его.

ВСЕ ВМЕСТЕ (напевая).

Нет дороже в мире клада,

Чем хорошая семья,

Всё богатство с нами рядом –

Ты, она, и мы, и я!


ЗАНАВЕС


На страницу:
2 из 2