Сколько стоит издать букварь

   Глава 7

   На следующий день с утра я созвонилась с Денисом, и сказала, что приеду к ним в отделение.

– Приезжай. У меня есть для тебя информация.

   Я села в «Жучка» и поехала в райотдел. Денис сидел в своем кабинете и «строчил» отчет. Строчил, громко сказано. Он выдавливал из себя фразы, которые коряво ложились на бумагу.

– Валюш, как без тебя плохо. Пока ты у нас работала, никаких проблем с отчетами не было, а теперь мы все зашиваемся с ними. А Егорыч требует, сдай отчет, и точка.

   Егорыч, это начальник отдела, Вахрушев Леонид Егорович. Но все его зовут Егорыч, а когда он устраивал разнос своим подчиненным, то тогда становился Горынычем.

– Давай помогу, где дело?

   Денис протянул мне папку, я быстро пробежала бумаги глазами, усекла суть и села за компьютер.

– Пойду пока покурю. А потом расскажу, что нарыл. Он вышел из кабинета, а я принялась писать отчет. Написать отчет по готовым материалам, плевое дело. Но для мужиков это адов труд. Они лучше будут бегать по дворам в поисках свидетелей, чем сидеть в тепле и писать отчет. Не понимаю, в чем проблема? Когда вернулся Денис, я почти закончила отчет.

– Валь, а что с тобой случилось, – это он только сейчас заметил перемену в моей внешности.

– Похоже достал вас Егорыч с отчетами, что ты ничего вокруг не замечаешь, – засмеялась я.

– Не то слово. Ждем комиссию из главка, вот и подчищаем дела. А отчет для комиссии, сама знаешь, наипервейший показатель хорошей работы отдела. Чем больше отчетов, тем больше раскрытых дел.

– Ладно плакаться, знаем, проходили, – прервала я жалобы Дениса. Давай ближе к делу. Что ты выяснил.

– Значит так, Семка сидел в камере с шестью осужденными. На свободу вышли трое, Семка, Вислоухов Петр Николаевич, по прозвищу Прищепка и Костя Горшков. Почему Вислоухову дали такую кликуху, не знаю, но погоняло в точку. Он как прищепка, если к кому прицепится, не отстанет. В паханах он не ходил, но уважением у братвы пользовался. Возможно, с ним заказчик встречался и он дал ему наводку на Костю, потому что Семку к тому времени выловили из реки. Костя жадный до денег, и ради наживы мог пойти и на убийство. Видимо Прищепка не плохой психолог, раз все про Костю понял. Живет Петр Николаевич под Москвой в Чехове. Там у него квартира, доставшаяся от родителей. Они умерли, не дождавшись возвращения сына, но составили дарственную на его имя. Живет он тихо, никого не беспокоит. На работу не устроился, да и кто же рискнет взять к себе матерого уголовника. С братвой связь тоже не поддерживает.

– А на что же он живет? – удивилась я.

– А у него талант. Он художник от бога. Он такие гравюры в тюрьме делал, закачаешься. У тюремного начальства все стены ими обвешаны. Вот и сейчас он помаленьку рисует и продает на Арбате. Ну, ни сам, конечно. Есть у него посредник. Вот на это и живет.

– Надо бы с ним встретиться, – задумчиво сказала я. Вот только не знаю, чем его можно прижать, чтобы он заказчика выдал.

– Я уже думал об этом. Но пока ничего конкретного не придумал. Я взял из архива его последнее дело и дело Кости. Посмотри, может быть сумеешь за что-нибудь зацепиться.

   Я взяла две весьма объемистых папки и устроилась за пустым столом. Ребят в отделе не было, все были в бегах, рыли землю.

   В Костином деле я ничего интересного для себя не нашла. А вот у Прищепки проскользнул один моментик, и он очень меня заинтересовал. Я подозвала Дениса и сунула ему под нос показания одного из свидетелей. В нем говорилось, что Петр Николаевич, будучи в Питере, состоял в банде рэкетиров и сам убил одного предпринимателя, который отказался платить. Было это еще в начале девяностых. Этот свидетель проходил по другому делу Вислоухова, но когда его увидел, сразу узнал и все рассказал следователю. Но следователь не захотел копаться в делах давно минувших дней, да еще из другого города, и не дал этим показаниям ход. А вот бумажку в дело подшил, и теперь у нас есть весьма ощутимый рычаг давления на Прищепку.

– Официально мы его прижучить не сможем, а неофициально, запросто. У того предпринимателя наверняка остались дети, которые обязательно захотят отомстить за отца. А я в этом им помогу. Как думаешь, такой аргумент развяжет ему язык, Денис Сергеевич?

– Не уверен, но попытаться можно. Через два дня у меня выходной, поедем в гости к Прищепке, – пообещал Денис.

   Я вернулась на квартиру Виолетты и рухнула на кровать. Силы еще полностью не восстановились и я быстро уставала. А сегодня я почти пол дня провела на ногах. Но это того стоила. Я надеялась, что мы заставим заговорить Прищепку, и все-таки выйдем на заказчика. Я не рассчитывала, что это будет сам Иванцов, но мы хотя бы на шаг приблизимся к нему. Ведь пока он на свободе, ни я, ни мои родители, не можем чувствовать себя в безопасности.

   Денис позвонил на следующий день вечером.

– Завтра в восемь ноль, ноль будь готова. Поедем в Чехов на твоей машине, моя старушка не вынесет такой дороги.

– Да без проблем, только это не моя машина, а подруги. Но у меня на нее доверенность.

– Да какая разница, лишь бы не развалилась по дороге, – засмеялся Денис. – До завтра, не проспи. На следующий день в восемь утра я выехала со двора и поехала за Денисом. Он тоже жил в Тушино, так что ехала я недолго, а потом за руль сел Денис и я с облегчением вздохнула. Колесить по Москве и стоять в пробках, удовольствие не из приятных. Только когда мы выбрались на шоссе в сторону Чехова, я вздохнула с облегчением. «Жучок» бежал резво и скоро мы уже въезжали на окраину города. Изрядно поплутав, мы нашли дом, где жил Прищепка. На звонок долго никто не отвечал, но наконец мы услышали шарканье за дверью и она открылась. На пороге стоял еще не старый мужчина, но вид у него был изможденный. Сразу было видно, что мужчина серьезно болен.

– Вам кого, – спросил он не дружелюбно.

– Вислоухов Петр Николаевич? – спросил Денис.

– Ну и что дальше?

– Петр Николаевич, нам нужно с Вами поговорить, – выступила вперед я.

– Мне не о чем с вами разговаривать, – Прищепка попытался закрыть дверь перед моим носом. Но Денис просунул в щель ногу и сказал: – Не хотите говорить дома, будем говорить в участке, – и сунул ему под нос удостоверение.

– Проходите, – нехотя отошел от двери хозяин, пропуская нас в прихожую.

   Мы прошли в комнату и расположились за столом.

– Чаю не предлагаю, я вас не приглашал, – сердито сказал хозяин.

– Обойдемся без чая, – сказал Денис. – Скажи-ка, Петр Николаевич, кому ты порекомендовал Константина Горшкова в качестве киллера?

– С чего ты, начальник, взял, что я рекомендовал кому-то Коську, да еще в качестве киллера? – с деланным удивлением спросил Прищепка.

– А потому, что Костя сам мне об этом сказал, – соврал Денис, не моргнув глазом.

– Вот засранец. Я же предупреждал его, что обо мне ни слова.

– Кого, его. Наседал Денис.

– А что, Коська не сказал? – ехидно спросил Прищепка.

– Сказал бы, да только он его не разглядел. Замаскировался, гад.

– Петр Николаевич, Костю наняли, чтобы меня убить.

   Прищепка посмотрел на меня удивленно, – Тебя убить? За что же это, позвольте спросить.

– Наследство у меня хотят отобрать. А для этого нужно убить меня и моих родителей, так как мы законные наследники, а тот, кто претендует на него, никакого отношения к нашей семье не имеет. Он бандит, сбежал из России, когда его чуть не прищучили и обосновался на Западе.

– Я тоже бандит по вашим понятиям. И ты считаешь, что я должен сдать ментам своего коллегу, – с издевкой спросил Прищепка.

– Бандит бандиту рознь. Ты никого не убивал, да и в тюрьму попал в первый раз по своей глупости, – сказал Денис. Я изучил твое дело. – Ты же талантливый художник, мог бы свою жизнь прожить по-другому. Зачем ты после освобождения связался с фальшивомонетчиками?

– Это долгая песня, да и не интересно вам будет.

   Пока Денис разговаривал с хозяином, я огляделась по сторонам. На стенах я увидела много гравюр на разные темы, но больше всего было морской тематики. А ведь я видела его работы на Арбате. Их продавал молодой парень вместе со своими работами. У меня даже возникла мысль купить парочку, но на тот момент у меня в кошельке оказалось мало денег, а потом специально за ними я так и не сходила.

– Петр Николаевич, а продайте мне две гравюры. Я видела Ваши работы на Арбате, но у меня на тот момент денег не было.

– А ты мне нравишься, – попытался улыбнуться хозяин. – Три дня до смерти, а ты картинки покупаешь. Продам, отчего не продать. Выбирай, какие по вкусу.

   Я отобрала две гравюры и посмотрела на хозяина.

– Хорошая работа, они мне тоже нравятся. Дарю.

– Петр Николаевич, я не могу принять от Вас такой подарок. Это дорогие работы.

– Милая девушка, мне может быть тоже осталось три дня до смерти, могу я сделать подарок человеку, который мне симпатичен? – произнес хозяин и посмотрел на меня с улыбкой.

– Спасибо, – смущенно сказала я.

– Вообще-то мы сюда не за подарками пришли, – услышали мы голос Дениса. – И если Вы, Петр Николаевич, думаете, что отделаетесь от нас подарком, то глубоко ошибаетесь. Так кто обратился к Вам с просьбой, найти киллера?

   Прищепка поерзал на стуле, покряхтел и наконец произнес: Вообще-то про киллера разговора не было. Он попросил меня порекомендовать человека не шибко щепетильного, который может выполнить заказ.

– А что за заказ? – продолжал наседать Денис.

– Он сказал, что ему нужен человек для выполнения мелких поручений. Ну я Костю и направил к нему. Я же не знал, что он собирался кого то убить.

– А если бы знал, то что? – не унимался Денис.

– Я бы ни в жизнь не связался с мокрухой, да и Костю на это дело подбивать бы не стал.

– Так бы уж и не связался? – спросил Денис и внимательно посмотрел на Прищепку. – А убийство предпринимателя в Питере в девяностых годах, забыл?

– Хозяин переменился в лице.

– Сколько лет прошло, что вспомнил. Срок давности прошел, – сказал Прищепка и посмотрел на Дениса.

– Ошибаешься, за предумышленное убийство нет срока давности.

– Начальник, не губи. Дай умереть на свободе. Мне не много осталось жить, – взмолился Прищепка.

– К кому ты отправил Костю? Спрашиваю в последний раз, иначе подыхать будешь за колючей проволокой, – терпение Дениса, похоже, подходило к концу.

– Ко мне обратился Кувалда, ты его должен знать.

– Знаю, вор в законе. Откинулся полгода назад и залег на дно. Я думал он на покой ушел от воровских дел, а оказывается не успокоился, – прокомментировал Денис. – Продолжай.

– Сказал, что ему нужно припугнуть одну дамочку, чтобы не совала свой нос куда не следует. Я позвонил Косте, он как всегда был на мели, и назначил встречу с Кувалдой. Больше я ни того, ни другого не видел и не слышал.

– Так, ясно. Поехали, – это уже мне. – Здесь делать больше нечего.

   Денис поднялся и направился к выходу.

   –До свидания, Петр Николаевич. Еще раз спасибо за гравюры, – я тоже направилась к выходу.

– Вы уж не обессудьте, что так получилось. Я не думал, что все так серьезно, иначе ни за что не отправил бы к нему Костю, – сказал тихо Прищепка.

– Не ты, так кто нибудь другой, – произнес от двери Денис. – Уродов еще хватает.

   В Москву возвращались молча. Денис сосредоточенно вел машину, как будто опасался, что в любую минуту может что-то произойти. Уже на подъезде к городу, он остановился на обочине и посмотрел на меня.

– А ты точно хочешь продолжать это расследование. Может быть ну и фиг с ним с этим наследством, жизнь дороже. Ты же не только подвергаешь себя опасности, но и родителей. Не век же ты их будешь прятать, да и самой не надоела эта конспирация?

– Денис, я уже тебе говорила, дело не в наследстве. Убили мою тетку, единственную сестру отца, с которой он не виделся больше двадцати лет. Я должна найти этих уродов и посадить их за решетку.

– Да, была ты ментом, им и остаешься. Ладно, отвези меня в контору. Попробую выяснить, где сейчас обретается Дорохов.

– Кто такой Дорохов? – поинтересовалась я.

– Дорохов Дмитрий Степанович, погоняло Кувалда, вор в законе, всю свою сознательную жизнь провел по тюрьмам, был в большом авторитете в криминальных кругах. Он одним ударом кулака мог свалить лошадь, поэтому наверное и получил такое прозвище. Кроме силы обладает недюжинным умом, за что и уважала его братва. Даже молодые беспредельщики, которые как на дрожжах выросли в девяностых годах, побаивались его.

– Возьми меня с собой, – я умоляюще посмотрела на Дениса.

– Нет, – категорично заявил он. – Не хватало, чтобы он тебя видел. Не известно, каким боком он ко всему этому причастен. Сиди дома и жди моего звонка. И не болтайся по городу.

   Глава 8

   Два дня прошли в неизвестности. Денис не звонил. Карел тоже молчал. Он сообщил мне, что детектив нашел машину, которая сбила Марию и обещал перезвонить. Но уже два дня молчит. Я решила сама позвонить ему. Набрав номер мобильника, услышала знакомое, абонемент вне зоны. Позвонила на городской родителям Карела. Трубку подняла пани Ева. Она сказала, что Карел срочно улетел в командировку в Лондон. Когда вернется, она не знает. Тогда я решила позвонить Станиславу, моему чешскому адвокату. Но он ничем меня не порадовал. Нотариус, который составлял завещание, как в воду канул. Полиция его ищет, но ни среди живых, ни среди мертвых его нет. Из страны он не выезжал. Возможно, его убрали, как не нужного свидетеля и труп закопали где-нибудь в лесу. Тогда искать его будут долго.

– А по поводу машины, которая сбила Марию, у тебя есть какая-нибудь информация? – спросила я.

– Машину нашли, но хозяин к этому не имеет никакого отношения. Он в это время был в отпуске в Испании. Машину угнали, сделали свое черное дело и вернули на место. Когда он вернулся из отпуска, увидел вмятину и сдал машину в автосервис. Так что и здесь пусто. А что у тебя нового?

– Да тоже похвастаться нечем. Иванцов приезжал в Москву. Видимо нанял киллера. Но пока доказательств у нас нет, – вздохнула я.

– Повторное заседание суда состоится через десять дней. Решение пятьдесят на пятьдесят. Я думаю, Иванцов активизирует свои действия. Тебе нужно быть очень осторожной.

– Постараюсь, – и мы распрощались.

   Денис позвонил на следующий день.

– Я встретился с Кувалдой. Он живет в Москве, вернее под Москвой. У него приличный дом и что интересно, у него есть сын. О его существовании никто не знал. Оказывается в юности у Димы был роман с одноклассницей. В то время он жил с родителями в Клину. Но вскоре он попал за решетку за хулиганство, а девочка оказалась беременна. Родители увезли девочку к бабушке, там она благополучно родила сына. Родители девочки, чтобы не портить ей жизнь, усыновили внука и вырастили его, как своего сына. Сейчас их уже нет в живых. Парень выучился, закончил институт и работал инженером на Московском часовом заводе. Во время перестройки он ушел с завода и начал свое дело. Сейчас он преуспевающий бизнесмен, женат, двое детей. Об отце узнал совсем недавно. Рассказала ему его биологическая мать, которую он до этого считал своей сестрой. Женщина была смертельно больна и решила не уносить эту тайну с собой в могилу. Сын оказался порядочным человеком и не отказался от отца, благодаря которому появился на свет. Он выяснил, где сидел на тот момент его отец и поехал к нему в колонию. Какова была их встреча, история умалчивает, но он стал периодически навещать отца, слать ему посылки. А когда отец освободился, он забрал его к себе. Жил он к этому времени уже один. Жена умерла, а дети выросли, учились за границей.

– Так чего же Кувалде не хватало, зачем он на старости лет снова связался с криминалом? – удивилась я.

– Корпоративная солидарность, можно сказать. Когда Иванцов свалил из страны, он не забывал своих подельников и регулярно слал довольно приличные суммы денег в общаг. Помогал скрыться за границей тем, кого должны были вот-вот прижать. Так что здесь он в большом авторитете и не помочь ему, значило бы для Кувалды окончательно скурвиться. Он отказался от короны вора в законе и чувствовал себя предателем по отношению к братве. А когда Иванцов приехал и попросил его помочь убрать некую дамочку, которая хочет оттяпать у него кормушку, с которой, кстати, он имеет возможность посылать деньги в общаг, Кувалда отказать не смог. Он свел его с Валетом, Грачевым Виталием Сергеевичем, который обычно организовывал как бы случайную смерть клиента. Но покушение не удалось, ты осталась жива и Валету нужно было довести дело до конца. Тогда Кувалда и обратился к Прищепке. Костя должен был проникнуть в больницу и добить тебя. Ну а потом исчезнуть, как не нужный свидетель.

– И что, Кувалда так прямо тебе все и выложил? – удивилась я.

– Ну ни сразу, конечно. Пришлось привлечь на помощь сына. Он же не захочет, чтобы отец снова оказался за решеткой. Не знаю, о чем говорили отец с сыном, но на следующий день Кувалда сам мне позвонил и назначил встречу.

– Костя дело не довел до конца, значит Валет снова сделает попытку меня достать, – сделала я вывод.

– Ошибаешься, Валет уже за решеткой. Его арестовали за сбыт наркотиков. Он еще и в этой области промышлял. Так что Иванцову нужно будет искать нового киллера, так как Кувалду сын увез из города в неизвестном направлении от греха подальше. Чтобы у бати вновь не проснулась воровская совесть.

– Иванцов должен появиться в Москве со дня на день. До заседания суда осталось девять дней, а шансы у нас одинаковые, пятьдесят на пятьдесят, так мне сказал мой адвокат, – сказала я. – Что будем делать?

– Мишаня обещал сообщить, как только Иванцов вылетит в Москву, – напомнил мне Денис. – А уж тут мы организуем ему встречу. Следить будем за каждым шагом.

– Я тебя умоляю, кто будет следить. У вас своих дел выше головы, а тут еще я.

   Денис помолчал. Потом хлопнул себя по лбу и воскликнул: – А твой клиент Скоробогатов на что! Он же обещал тебе всяческую помощь. Вот пусть и организует слежку за Иванцовым.

– Как ты себе это представляешь? Я прихожу к нему и говорю, Валерий Ильич, не могли бы Вы последить за одним типом, который намеревается меня убить, – съязвила я.

– Зачем тебе ходить? Я схожу и поговорю. Он же не всегда бывает белый и пушистый, и у него возникают проблемы с законом. Думаю, договоримся. А пока можешь расслабиться, до приезда Иванцова можешь жить спокойно.

– Что, и домой могу вернуться? – спросила я с надеждой.

– Думаю, можешь. Ну, пока. Будут новости, сообщу. И Денис отключился.

   Я вздохнула с облегчением. На какое то время у меня появилась свобода передвижения и я тут же отправилась к себе домой. Из дома позвонила родителям, успокоила, что все нормально и возможно скоро все закончиться. Потом поболтала с Милой, она уговаривала меня приехать к ней в гости, но я вежливо отказалась. Сейчас не самое подходящее время разъезжать по гостям. Спасибо, что родителей приняла. Но пообещала, когда все закончиться обязательно погостить у нее.

   Вечером позвонила Виолетта.

– Ты куда делась, – возмущенно спросила она.

   Но когда узнала, что появилась передышка в охоте за мной, успокоилась и предложила в выходные съездить к ней на дачу. Я была не против. Мы договорились, что она заедет за мной утром и мы на два дня уедем в деревню. То что она называет дачей, является домом в деревне на берегу так называемого Московского моря. Он достался ей от родителей, а тем соответственно от их родителей. Местных жителей там осталось мало, москвичи скупили дома и деревня превратилась в дачный поселок. Старые дома по сносили и на их месте построили шикарные особняки. Но у Виолетты денег на строительство особняка нет, поэтому мы приехали в обычный деревенский дом, который усилиями ее родителей был приведен в более менее приличное состояние.

– Я готовлю обед, а ты занимаешься уборкой, – распорядилась подруга.

   Я не возражала. Уборка, так уборка. От меня все равно на кухне толку мало. Я не люблю готовить. Максимум, на что я способна, это сделать салат «Оливье» и отварить сосиски.

   А вот Виолетта повар по призванию. Когда я бываю у нее в гостях, то всегда задаю один и тот же вопрос, что она делает на своем вокзале с таким талантом. Ее любой ресторан возьмет шеф-поваром, а она всегда отшучивалась, что кулинария ей противопоказана, так как она полнеет даже от запаха пищи. Это действительно так. Сколько мы с ней знакомы, она постоянно ограничивала себя в еде. Лишь иногда позволяла себе расслабиться, приготовить что то необыкновенное, но ела все равно мало. Зато я не переживала по поводу своей фигуры и наслаждалась ее кулинарным искусством. Вот и сегодня, прежде чем ехать в деревню, мы заехали на рынок, купили мясо, которое Виолетта выбирала очень тщательно, овощи, зелень, потом заехали в магазин, купили вина и еще каких-то продуктов. Пока я прибиралась в доме, подруга колдовала на кухне. Мясо она готовила на плите, которую мы предварительно с трудом растопили. По дому носились запахи от которых у меня началось обильное слюноотделение. Я периодически забегала на кухню и спрашивала: Скоро? На что Виолетта отвечала, – спешка нужна только при ловле блох. Не мешай, – и я возвращалась в комнату и продолжала вытирать пыль и мыть полы. Наконец я закончила с уборкой, постелила на стол чистую скатерть, расставила тарелки, бокалы, разложила приборы, даже успела составить букет из веток рябины и поставила вазу в середину стола. Села на диван и стала терпеливо ждать.

– Ну где ты там пропала,– услышала я голос Виолетты. -То бегала постоянно на кухню, а когда все готово, тебя нет.

   Я сорвалась с места и мгновенно оказалась во владениях подруги.

– Держи. – Она протянула мне огромное блюдо, на котором лежали куски мяса украшенные зеленью, соусом и еще чем то, чему я не знаю название.

   Я поставила блюда по центру стола, цветы пришлось подвинуть, они не шли ни в какое сравнение с тем, что красовалось на блюде. Виолетта принесла тарелку с салатом, которая напоминала клумбу с цветами. Разрушать такую красоту было жалко. Мы уселись за стол, я разлила вино и Виолетта уже готовилась разложить мясо по тарелкам.

– Стой, – закричала я. – Не трогай, – сорвалась с места.

   Я выбежала в прихожую, достала из сумки мобильник и вернулась в комнату. Виолетта так и седела с лопаткой в руке, занесенной над мясом.

– Не шевелись, этот момент нужно запечатлеть для потомков.– Я сделала несколько снимков оторопевшей Виолетты, сервированного стола и отдельно крупным планом запечатлела главное блюдо.

– Отомри, – разрешила я подруге. – Теперь можем приступить к трапезе. Я бы себе не простила, если бы мы разрушили эту красоту не оставив следов. Я сделаю большую фотографию, вставлю ее в рамку и повешу на кухне. Поедая сосиски, буду представлять, что ем приготовленное тобой мясо.

– Да, с тобой не соскучишься, – засмеялась Виолетта. – Я поднимаю этот бокал за то, чтобы закончился твой кошмар и мы могли в любое время собраться и поехать сюда не опасаясь, что кто-то за тобой следит и желает тебе зла.

– Спасибо, – растроганно сказала я. А я выпью за тебя, мою подругу.

   Мы выпили и Виолетта наконец разложила по тарелкам мясо и начался праздник живота.

   На улице стемнело, а мы все сидели за столом. Вино и вкусная еда позволили мне расслабиться, я забыла о своих проблемах, мы болтали обо всем. Виолетта рассказывала о своих поклонниках, их у нее было не мало, но опыт супружеской жизни, который она имела по молодости, надолго отбил у нее охоту снова выходить замуж. По вине своего первого и единственного мужа она потеряла ребенка и лишилась возможности вообще иметь детей. Поэтому, сейчас она не завязывает ни с кем длительных отношений, чтобы не обнадеживать партнера да и самой не привязаться к человеку сильнее, чем ей бы хотелось. Она считает, что семья без детей, это не семья. Сколько я не пыталась втолковать ей, что в одиночестве нет ничего хорошего, а ребенка можно усыновить, она закрывалась и отказывалась вообще обсуждать эту тему. Но я время от времени снова заводила разговор на тему семьи, и как мне кажется не напрасно. Виолетта неожиданно замолчала а потом тихо произнесла: – Валюш, я наверное скоро выйду замуж.

   У меня отвисла челюсть. Вернув ее на место, я спросила: – За кого?

– С этим человеком я встретилась несколько лет назад, когда отдыхала в Ялте. Мы познакомились на пляже и две недели провели вместе. Он на тот момент был женат, я, сама знаешь, замуж не рвалась, поэтому наш курортный роман никого ни к чему не обязывал. Но, честно говоря, мне кажется, я в него влюбилась, хотя всячески гнала от себя эту мысль. Я уехала первая, мы попрощались на вокзале ничего друг другу не обещав. Должна признаться, я надеялась, что он сделает попытку продолжить наши отношения. Он тоже живет в Москве. Но увы, он проводил меня на вокзал, посадил в поезд, поцеловав на прощанье и на этом наши дорожки разошлись. Мы даже телефонами не обменялись. Вернувшись домой, я первое время часто его вспоминала, особенно по вечерам, когда оставалась дома одна. Но со временем воспоминания возвращались все реже, новые романы напрочь вытеснили его из памяти.