Игра с огнем

– Нет, – девочка помотала головой. – Он как Сова. Ему можно доверять.

– Что-то случилось?

– Не знаю. Я покажу тебе.

Амит вышла на середину комнаты, сложила руки перед собой и закрыла глаза. Нейтель молча и сосредоточенно наблюдал за ней. Сейчас, когда девочка не видела выражение его лица, мастер разом помрачнел и нахмурился. Казалось, он невольно ожидал худшего. В первые мгновения Денет, не понимая происходящего и видя настрой шефа, напрягся сам. Но магия, медленно стекавшаяся к девочке, была настолько тонкой, легкой и прозрачной, что юноша тихо охнул. Эта сила не была похожа на силу мастера – резкую и сумрачную – или энергию Теи – мощную и дерзкую. Что-то в магии Амит было Денету знакомо, но вновь – он силился, но не мог понять, что именно.

Девочка не разжимала рук, не шевелилась вовсе, но в воздухе между ней и мастером медленно проявился огненный воздушный цветок. Вокруг него плавно кружили крошечные руны. Амит открыла глаза.

– Видишь? – девочка говорила шепотом, на глазах выступили слезы. Случившееся пугало ее, но позволила она показать свой страх лишь теперь, когда мастер был рядом.

– Вижу. Это… удивительно…

– Но твои руны появлялись на полу. А не так… Это не правильно… – девочка говорила едва слышно, а по ее лицу катились слезы.

Мастер аккуратно обошел магический цветок, который продолжал висеть в воздухе, плавно покачиваясь и вспыхивая. Нейтель обнял Амит за плечи.

– Смотри, – он указал рукой на одну из паривших рун, – вот они. Ты создала их. Только не на бумаге или полу, а прямо перед собой, в воздухе. Ты создала их, – тихо повторил мастер. – Это твоя магия. Не бойся ее. Ты все правильно делаешь. И хорошо, что пришла ко мне. Слышишь? Все хорошо.

Амит закивала головой и улыбнулась. Мастер всего несколькими словами снял с ее плеч немыслимый груз.

Когда Нейтель закрыл дверь за юной гостьей, пообещав обязательно приехать через несколько дней, он опустошенно опустился на диван, выругался и закрыл лицо руками.

– Мастер? – неуверенно позвал Денет.

– Да-да, все хорошо, – тихо отозвался Нейтель.

– Что-то не очень похоже…

– Нет, правда, все хорошо, – мастер поднялся и принялся мерить шагами кабинет. – Я знал, что она сильна и способна на многое, но надеялся, что пара лет у меня еще есть. И потом… это…

Нейтель снова опустился на диван.

– Это? – Денет приподнял кувшин со стола, жестом предложил напиток мастеру, но тот покачал головой и махнул рукой в сторону шкафа. Юноша покорно вытащил из-за книг бутылку, местоположение которой, кажется, было известно всем, кто регулярно посещал обитель Нейтеля в Цитадели.

– Это. И-рин, – мастер кивнул и принял из рук помощника чашку с напитком. Денет понюхал содержимое бутылки, поморщился и сунул ядреную жидкость обратно в шкаф.

– Я понимаю только то, что вы не рады.

– Отчего же? Я рад, – мастер отсалютовал чашкой и залпом выпил. – О таких магах можно только мечтать.

– Чем «и-рин» отличается от того, что делаете вы?

– Всем. Потому что остальные ветви магии основаны на рунах или потоках энергии или демоны пойми на чем еще. И я, и Тея, и Грата – мы нагнетаем концентрацией собственные запасы и используем их. Но маги, владеющие и-рин, взаимодействуют с самой основой нашего мира. Считается, что энергия и так витает в воздухе и сама желает найти для себя форму…

– Так вот, на что это было похоже! – Денет вскинул руки. – Там, в поместье, вы вытянули те же силы из пространства вокруг. А Амит ими пользуется.

– Или они пользуются ей – в этом вопросе когда-то очень много и горячо спорили. Но факт таков – Амит единственная в своем роде. И я не знаю, как помочь ей. Я могу научить ее тому, что знаю сам, могу вложить ей в голову все руны, какие только можно, но вот складывать их – ей придется учиться самой.

– Неужели не осталось нигде мага, умеющего то же, что она?

– Я не знаю таких. И это, увы, не тот случай, когда можно спросить друзей. «Требуется учитель магии для племянницы Правителя», – Нейтель рассмеялся. Казалось, он пытался юмором отбиться от гнетущего настроя. – Как бы там ни было, я не могу никому доверить ее защиту и обучение.

Мастер умолк и погрузился в свои мысли. Уже пустой чашкой он отстукивал по коленке одному ему известный ритм. Денет знал, что со временем Нейтель найдет выход из ситуации, да такой, что лучше никто бы не отыскал. Но любому решению, особенно в такой непростой и деликатной ситуации, нужно время. И свободная ясная голова.

***

Город тонул в лучах вечернего солнца. Ветер, уже пронизанный ночной прохладой, усиливался с каждым шагом. Его порывы трепали навесы торговых палаток, заставляли флаги заходиться в неистовом танце, срывали с головы и уносили прочь шляпки горожанок, поднимали клубы пыли и прошлогодней листвы и бросали их в лицо прохожим. Воздушный змей взвился над городом, закружился и исчез за рекой.

Над морем медленно, но неумолимо собирались темные тучи. До Таробана они дотянутся лишь несколько часов спустя, и жители могли вдоволь насладиться пронзительными красками теплого заката. Впрочем, интересовали они лишь влюбленных и поэтов. Горожане торопились завершить дела до того, как на землю рухнут первые капли дождя.

Дом мастера в малолюдной части правого берега порой казался Денету вовсе нежилым. Пусть Нейтель и возвращался сюда практически каждый вечер, пусть друзья и знакомые отлично знали дорогу и Грата смастерила не одно магическое устройство в этих стенах, все же старинное двухэтажное здание оставляло ощущение пустого и нелюбимого. Словно люди, жившие здесь, лишь признавали необходимость приходить сюда снова и снова, но никогда не задумывались, чтобы сделать это место своим, сделать домом, где примут и обогреют. Домом, где хочется, а не приходится, жить.

Сидя на ступенях террасы, Грата перебирала амулеты, решая, какие еще представлялось возможным восстановить. Денет устроился на полу в нескольких шагах от нее, молча наблюдая за девушкой. Он был бы и рад поговорить и выспросить у нее о многом, что волновало его из событий последних дней, но Грата дала понять, что настроена лишь закончить свой труд.

Небольшой бледно-голубой шар она долго рассматривала на свет. Юноша невольно залюбовался. Грата суровым взглядом строгого родителя оценивала состояние амулета и покачивала головой. Прощальный теплый солнечный луч, пойманный сферой, запылал и заискрил. Денет закрыл лицо руками: вместо небольшого амулета между пальцами девушки он вдруг увидел большой грязно-зеленый шар, внутри которого перекатывались похожие на тучи белесые пятна. Секунда – и образ улетучился.

Юноша перевел взгляд на Грату и отшатнулся. На ее месте сидел магистр. Он тянулся рукой к сфере и шептал непонятные слова. Он зачарованно улыбался, на его глазах выступили слезы. Денет взглянул на сферу и попытался вскрикнуть, но будто забыл как это делается. Огромные белесые облака накрывали юношу с головой, затягивали и уносили. Он не мог сопротивляться, а внутри него проснулось любопытное существо. «Мы только заглянем и вернемся обратно. Ничего не случится. Это происходит не здесь» – оно повторило ему, или самому себе, несколько раз по кругу, словно вводя в транс.

***

27.

«Они должны были уничтожить его. И не сумели. Ни один из них не вернулся. Я не справился. Я ухожу следом за моими наставниками» (из летописей Собирателей Чудес, 2831 год)

Стены большой округлой комнаты были завешаны бархатной бордовой тканью от пола до скрытого туманом потолка. Парившие в воздухе лампы освещали помещение приятным мягким светом. Оттого оно казалось теплым и колдовски уютным, несмотря на размеры и тот факт, что о назначении этой комнаты можно было лишь гадать. В центре, аккурат посреди медленно мерцавшей алой руны, стоял небольшой столик с чем-то напоминавшим пузатую вазу. Денет и не обратил бы внимание на этот элемент интерьера, если бы сосуд не пульсировал, выбрасывая на поверхность рваные клочки тумана.

В паре шагов от столика, за пределами руны, стоял мужчина в длинном черном плаще, отороченном серым мехом. Его Денет видел лишь со спины. Под широким воротником блестела толстая серебряная цепь. На обращенной вверх ладони медленно затихали сполохи ледяного огня. Другая его рука с силой сжимала короткий кинжал.

– Стой! Прошу тебя! – в женщине Денет с трудом узнал Грату. Она казалась намного старше, усталой и в отчаянии. По ее лицу текли слезы. – Это убьет тебя!

– Разве это важно? – не оборачиваясь спросил мужчина тихим ледяным голосом, будто знакомым, но одновременно и чуждым и далеким. – Они уничтожили все. Все, что имело значение. И пришли уничтожить меня. Так считайте это моим завещанием.

– Я понимаю твою ярость. Но ты нужен нам! Нужен живым… Без тебя все рухнет… – Грата говорила все тише. Таких эмоций Денет еще не знал в ней – страх, отчаяние и нестерпимая боль плескались в каждой ноте ее голоса.

Мужчина наконец обернулся. Денету показалось, что сам он вскрикнул от испуга, но там где юноша находился сейчас, он не мог говорить.

Как и Грата, мастер был намного старше. Годы ли сделали его таким, или события их сопровождавшие, оставалось только гадать. И дело было не в его лице или фигуре и не в голосе, в котором все еще чувствовалась энергия. То были его глаза. Они рассказали правду. В них не было уверенности, не было собранности. От прежней силы в Нейтеле осталась лишь тень. И эта тень поддерживала в нем жизнь, но пожирала изнутри.

– Все уже рухнуло, Гратиша. В тот день для меня все рухнуло. Если это, – мастер обвел рукой комнату, – финал, то так тому и быть.

Сквозь арку в помещение вбежали несколько человек. Тею Денет узнал сразу – она как будто и не изменилась вовсе. Она ворвалась и резко застыла.

– А вот и вы. Пришли посмотреть на мою смерть, но боитесь закончить все своими руками. Выстроили целую ловушку, смотри-ка. Так ничего и не поняли.

– Ней, мы надеемся на твое благоразумие, – сдавленно отозвалась Тея. Она неуверенно шагнула вперед. Казалось, женщина хотела подойти ближе, но опасалась человека перед ней, не ставшего чужим, но творившего вещи для нее непостижимые и непростительные.

– Ты и твой «цепной пес»? Правда? – мастер криво улыбнулся. – Здесь мое последнее творение. Ты бы оценила, не будь так одержима своей идеей. Настоящее искусство, настоящая магия, чистая, правильная и неумолимая. В самый раз, чтобы уничтожить ваш обожаемый север. А может и юг. Эти земли будут прекрасны пустые. Беги, рыжая, беги отсюда. И захвати с собой свою свору. Но тебе не уйти, ты знаешь, да?

Нейтель резким движением кинжала рассек ладонь и шагнул на руну. Та вмиг начала пульсировать, словно стремясь сожрать ступившего на нее человека. Мастер выдавил в вазу несколько капель своей крови и покорился затягивавшей его силе. Руна забурлила, затянула Нейтеля, выплеснулась волной на гладкий каменный пол и исчезла.

На несколько мгновений повисла тишина. Казалось, все знали, что гром должен грянуть, что худшее должно случиться, но каждый продолжал верить. В чудо, в Защитника, в северных богов и демоны пойми во что еще.

Туман проявился почти незаметно, казался невинным, шалостью молодого мага. Но секундой позже один из спутников Теи схватился за голову и медленно осел на пол. Он не был мертв, но на оклики мужчина больше не отзывался. Его глаза продолжали смотреть на мир, не осознавая происходящего, не слыша и не осязая окружающего.

– Уходи отсюда! Как можно дальше! Надеюсь, ты довольна итогом! Надеюсь, вы оба довольны! – Грата продолжала плакать, но бросалась словами, как ядом. Она раскинула руки, произнесла несколько слов и растворилась в воздухе.

Тея схватила за руку своего «цепного пса», и за миг до того, как они оба исчезли следом за Гратой, Денет узнал мужчину. Это был он сам.

***

– Эй! Ты опять это делаешь!

Хлесткий удар по лицу вернул юношу на землю. Теплый воздух вонзился в легкие. Денет закашлялся и упал на бок.

Потухший амулет лежал на деревянной половице, и юноша схватил его дрожащими пальцами. Это нехитрое действие должно было убедить Денета, что он возвратился в свой мир и свое время, но голоса из видения продолжали звучать в его голове.

– Ты со мной? – с сомнением спросила Грата.

Юноша кивнул.

– Что тебя захватило?

– Предсказание, – прошептал Денет.

– Что? – нахмурившись переспросила девушка.

– Предсказание, – вдохнув, громче повторил юноша. – То, что видел магистр. Это… это невозможно…

– Я дам зелье. Оно поможет тебе прийти в себя. И ты мне все расскажешь.

Грата поднялась и сделала шаг в сторону двери, но Денет схватил ее за руку.

– Подожди. Скажи, ведь нельзя увидеть будущее. Все это какая-то безумная фантазия сумасшедшего старика?

Грата вздохнула, покачала головой и помогла юноше встать.

– Мы пока толком не знаем ничего о магистре. Что-то свело его с ума. Он взял где-то свое «видение». Хочется думать, что это только безумная фантазия, что бы ты ни увидел. Но я собираюсь обыскать как следует имение магистра и удостовериться. Пойдем в дом. Зелье поможет тебе успокоить голову.

Она не ответила на вопрос. После третьего глотка насыщенной сладкой жидкости Денет понял, что Грата и не могла ответить. Даже если и существовали особые магические способы заглянуть в будущее, даже если девушка была знакома с такими практиками, она не могла наверняка сказать, что это были именно они.

Хотя руки перестали трястись, а ощущение стремительно приближающейся беды постепенно отступило, юноша все равно продолжал видеть туман. Он казался безвредным, но Денет видел, что эта магия сделала с мужчиной, и разум захватил образ земель, где стремительно распространяется эта зараза. Она не убивает сразу. Она опустошает, вымывает из человека любые мысли, желания и воспоминания, оставляя лишь пустую, бессмысленную оболочку. Но человек не ждет покорно своей смерти. Ведь как можно ожидать конца, если ты не понимаешь, что жив?

***

Пальцы отстукивали по поверхности письменного стола несложный, привязчивый ритм. Джанар недоверчиво посматривал на стоявшего перед ним человека. Он и хотел бы отправить его восвояси, но не находил повода, а вопросы, которые тот принес, распалили интерес. Тарогэн крутил в руках бокал с красным вином, покачивал, наблюдал, как успокаивается жидкость, и вновь ее раскручивал.

Мужчину в одеяниях, украшенных причудливым южным узором, назвавшегося собирателем чудес, Джанар едва сумел заставить замолчать и наслаждался и тишиной, и заметным нетерпением гостя. За недолгое время беседы тот успел вывалить разные факты, как относящиеся к делу, так и те, о которых посторонние предпочли бы не знать. Но было и то, что Джанар от него до сих пор не услышал и что не давало покоя.

– Так вы так и не рассказали…

– Что именно? – Седдок удивленно вскинул брови.

– Как вы узнали, где меня искать? И как вам пришла в голову вообще мысль меня искать?

Собиратель чудес замялся. Он недоверчиво посмотрел на собеседника, почесал голову, переступил с ноги на ногу.

– Я понимаю вашу подозрительность, – Седдок вдруг заговорил неторопливо, старательно подбирая слова. – Но сейчас и здесь рискую я жизнью ради возможной новой информации. И люди, которые навели меня на ваше убежище, рискуют не меньше. Но я думаю, что Латы стоят риска. Они – величайший дар, оставленный нам Защитником. Артефакт, который…

– Который должен быть в правильных руках, – резко оборвал Джанар гостя.

– Я полностью с вами согласен, – Седдок слегка поклонился. – Поймите меня правильно: я по-прежнему далек от северных земель, хоть и стою перед вами. Я хочу найти Латы, хочу вернуть их в мир, но…

Собиратель чудес вновь замялся. Он отвернулся, прошел по комнате, ожесточенно растирая правую руку, с трудом поднял и поставил обратно большой старинный подсвечник и подошел к Джанару ближе, чем тому было привычно. Тарогэн нахмурился и отшагнул.

– Я не хочу, чтобы одно из величайших творений в нашем мире было использовано против людей. До сих пор все указывало на то, что использовать их сможет лишь недюжинной силы маг, но разве мы можем быть уверены в чем-то до конца, когда речь идет о таких вещах?!

Гость снова затараторил, словно ставил рекорд по количеству слов, которые до захода солнца сможет вывалить на собеседника.

– Латы были в ведении вашей семьи в течение многих лет. Я не хочу отбирать у вас славу хранителей этого артефакта. Но Латы были спрятаны так долго, что мир почти забыл о них. Так не должно больше продолжаться. Если вы можете снять с них печать забвения, сделайте это! Если что-то может вернуть Тарогэнов к власти, которую вы заслуживаете, то это Латы.

– Седдок, вы всегда столь поэтичны? Не отвечайте, пожалуйста, – Джанар устало поднял руку, останавливая гостя от дальнейших объяснений. – Я хочу, чтобы Латы послужили моей семье, вернули нашему имени прежнюю силу и земли. Но более того… Слушайте меня внимательно, Собиратель Чудес. Более того, не хочу, чтобы Латы послужили Патрисам. Они не должны их получить ни в коем случае. Вы понимаете меня?

Джанар говорил медленно и четко, так, чтобы и человек, которому этот язык не был родным, понял не только слова, но и каждую эмоцию, стоявшую за ними.

– Я понимаю вас, – Седдок вновь поклонился.

Тарогэн отвернулся, залпом выпил остатки вина, прошел по комнате, медленно переступая по толстому ковру, оставил бокал на подоконнике и приблизился к гостю настолько близко, что уже тому пришлось удивленно отклониться и отступить.

– Седдок, мой отец и дед убили немало часов и дней, пытаясь открыть какое-то хранилище под крепостью. Им это не удалось. К сожалению, отец не успел показать мне его. Он многое не успел мне показать, – Джанар грустно усмехнулся. – Как бы там ни было, я не смогу нарисовать вам карту. Знаю только, что отец много раз перелистывал записи деда. Пытался завершить то, что им двоим было не под силу… Если вы уж настолько вхожи к этим варварам, можете попробовать узнать, вдруг они не выжгли все, что связано с моей семьей. Но помните, если они получат нечто столь могущественное, как вы рассказываете, невозможно предсказать, что они с ним сделают. Они не чтут традиции, не понимают истории. Их кровь знает лишь, только представьте, три поколения! Они еще не Семья. Они не понимают этого слова. У них перед глазами пример лишь одного Кермина, творившего такое, от чего у самых отверженных моих предков шевелились бы волосы на голове!

Джанар замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая, не много ли лишнего он сказал тому, кто хоть и походил внешностью, повадками и говором на одного из собирателей чудес, но подтвердить это ничем не мог. Впрочем, для того, кто мог бы лишь прикидываться последователем древней и таинственной профессии, он слишком много знал и про источники магии и артефакты, и про самих собирателей.

– Власть над Латами не должна принадлежать никому, кто жаждет лишь использовать их во благо себя и своего дома, – Седдок нахмурился. – Я смею надеяться, что…

Двери с грохотом распахнулись. На пороге возник Сампар. Для человека его роста и комплекции, он двигался на удивление быстро.

– Господин, у нас проблема.

– Какая? – Джанар вздохнул. Нечто из ряда вон выходящее случилось, раз Сампар позволил себе прервать его встречу.

– Они забрали девчонку.

– Джун? – Тарогэн нахмурился. – Кто забрал?

– Мы их не поймали. Мои люди погнались за кем-то в левом крыле, а в комнату к ней второй проник и забрал.

– Что значит забрал? Она не ваза, чтоб сунуть за пазуху и унести. Что значит забрал?! – Джанар схватил за грудки Сампара и спрашивал, не повышая голоса.

– Вытащил на балкон и исчез оттуда. Ребята думают, что они спрыгнули, – испуганно ответил мужчина. – Мы обыскиваем город.

Тарогэн отшатнулся, оперся рукой о стол и склонился, сдерживая бушевавшие эмоции. Слишком гладко складывалось, слишком красивым было совпадение…

– А теперь, Собиратель Чудес, – голос Джанара звучал глухо и негромко, явственно давая понять – наследник держит себя в руках, он спокоен настолько, насколько может, но оттого гораздо опаснее, – расскажи мне, что ты ничего не знаешь о проникновении.

– Господин Тарогэн, я… я ничего об этом не знаю, – Седдок испуганно переводил взгляд с Джанара на его рослого подчиненного. – Все, что сейчас меня волнует, это Источник. Я клянусь вам – я ничего не знаю.

Наследник молчал. Или его гость был искусным лжецом, или он говорил правду. За то время, что они провели в беседе, Седдок показался человеком способным найти особую породистую блоху на собаке и утомить окружающих рассказами о разновидностях и повадках упомянутых блох, а также любой иной живности, встречающейся на животных, а заодно и внутри них. Но он не представлялся интриганом или тем, кто способен скрыть от собеседника хоть что-то.

– Я склонен вам поверить, – Джанар выпрямился. Он все еще был убежден, что это совпадение пахнет дурней традиционного местного блюда из рыбы, но тот, кто выкрал девчонку, не удосужился поставить Собирателя Чудес в известность о своих планах. И Тарогэн понимал, кто в Таробане мог желать совершить подобное.

***

28.

«Это сильнее меня. Это безумие, которому я отдам себя без остатка» (из найденного в сгоревшей таверне на Кабачьем развилке дневника неизвестного).

За плотными угрюмыми тучами готовилось сесть солнце. За ними оно освещало горизонт и сверкало на бледно голубом небосклоне. На земле властвовала иная стихия.

Дождь заливал перила балкона, отчаянно стараясь достать до распахнутых дверей комнаты. Порыв ветра бросил капли в лицо. Мастер дернулся от неожиданности, мягко улыбнулся, шагнул навстречу непогоде и поднял руки ладонями вверх. Капли застучали по поверхности кожи, вмиг промочили волосы на голове, потоки воды устремились вниз по плотной ткани форменной куртки.

Редкие удары первых капель по крыше, похожие на причудливую мелодию, давно превратились в непрерывный рев и грохот. Но мастер все также слышал каждый такт. От его рук протянулись нити магии, уносившие прочь потоки воды. Секунда, другая. Дождь по-прежнему стремился атаковать его, но попадал в воронку. Проносился вокруг мастера к его ногами и устремлялся прочь к почти незаметной за пеленой капель деревянной ограде.

– Закончишь – вернись внутрь. Твоя гостья все еще желает побеседовать, – мелодичный голос Граты закружил в голове.

Она не кричала. Спорить со стихией – дело на редкость бессмысленное. Девушка нечасто пользовалась своими талантами в обыденных ситуациях, но делала это легко и элегантно.

Мастер резко развернулся, взмахом руки отправил свое личное маленькое цунами к медленно светлевшим тучам и зашел внутрь дома.

– Не то, чтобы мне не нравилось, как ты развлекаешься на балконе… Но твое «я на минутку» растянулось на добрые полчаса. Но я рада видеть, что силы к тебе возвращаются.

Пайстен улыбалась увереннее и спокойнее, чем несколькими днями ранее. Клубок нервов и противоречий внутри нее раскрутился, и женщина казалась непривычно свободной и раскованной. Нейтель улыбнулся ей в ответ, но тут же отвернулся и вздохнул. Ему такая непринужденность не грозила еще долгое время.

– Прости. Эта «процедура» отняла у меня почти все вернувшиеся силы, но я редко могу позволить себе подобное баловство без оглядки на запасы, безопасность и так далее.

Грата зажгла последнюю лампу, защелкнула ее дверцы и недовольно оглянулась на ринара. Пайстен нахмурилась и покачала головой:

– Никогда не понимала этих твоих сложностей и сейчас тоже не понимаю.

– Ты в своем роде удивительное создание, – мастер опустился в кресло, взял в руки чашку с дымящимся напитком и с видимым удовольствием вдохнул аромат. – Тебе даются немногие фокусы из «темной» школы, что как нельзя кстати при твоей профессии, но ты при этом не маг и не знаешь своих границ. Они есть, но ты никогда до них не доходила.

– И не желаю их знать. Вы чокнутые, вы же в курсе, да? – Пайстен приподнялась с дивана, чтобы увидеть реакцию обоих собеседников. Нейтель усмехнулся. Грата вздернула бровь и вышла из комнаты не оглядываясь. – Я не хочу такого. Я всякий раз благодарю тебя за полезные уроки, но вами становиться не хочу. Так что сейчас мне нравится не понимать тебя.

– Нам очень повезло в поместье магистра, – задумчиво сказал мастер. – Я пошел на риск, уничтожая теней. Если будет возможность – другой раз не дай мне сделать подобного.

– Почему? – нахмурившись спросила Пайстен.

– Почему что?

– Почему это риск? Почему ты пошел на этот риск? Почему я не должна позволить тебе рисковать?

– Эти существа могли уничтожить Таробан. Или его часть. Все равно – весомая причина для риска, согласись. Их сила со временем бы иссякла, но за это время они успели бы убить достаточно людей.

– И почему же я не должна была бы позволить тебе повторить?

Мастер ответил не сразу. Он поднялся с кресла, подошел к распахнутым дверям, вдохнул свежий воздух и медленно повернулся к женщине: