Двадцать кубов счастья

Ах, Оксана Владимировна! Мой первый сэнсэй и гуру. Прекрасный человек! Бывало, конечно, что она вздрючивала всех, особенно на совещаниях, когда менеджерам устраивался разбор полетов. И это нормально, несмотря на то, что очко после этого приходилось зашивать стальными нитями. Но такова специфика этой работы, и в данном случае кнут являлся обязательным орудием. И все же, я больше и больше влюблялся в свою профессию. Это было призванием.

ГРЯЗНАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

Часто перемены в жизни сопровождаются радужными перспективами, если, конечно, мы говорим о переменах, несущих положительный результат. Но, впуская их и принимая новые возможности, не всегда удается полноценно к ним адаптироваться. Не стоит забывать о своих внутренних демонах. Мои демоны всего лишь ушли на покой, и, зная свои слабости, зная, что история про железную волю – это не про меня, я понимал, что легко могу сломаться. С Редом мы так и не поддерживали связь, Жижиэр мотал срок, и мое окружение уже состояло не из тех, кто мог затянуть меня в сети наркотического разврата. У меня была отличная работа, сама деятельность доставляла удовольствие, я теперь жил отдельно, на квартире, со своей девушкой, – все стабилизировалось, мне, наконец, удалось выбраться из того дерьма, в котором я чуть не утонул. Но все было не так идеально, как хотелось бы. Зло не имело намерений отпускать. Оно преследовало, подсылая ко мне своих чертей и подкидывая камни под колеса.

Работая в компании, я заводил новые знакомства и со многими общался за пределами стен нашего Торгового Дома. Так, однажды, я сдружился с кладовщиком, который, как оказалось, жил в одном районе со мной. Дома наши находились на расстоянии двух трамвайных остановок, в пятнадцати минутах ходьбы. Как это обычно бывает, поначалу мы с коллегой присматривались и оценивали друг друга, пока как-то не оказались в баре, где за бутылкой водки выяснилось, кто чем живет и дышит. Гриша был старше меня на три года: порядочный муж и отец четырехлетней девочки, приятный в общении молодой человек, трудяга и заботливый семьянин. Жил он со своей семьей в отдельной квартире, где после очередной нашей встречи, мы с ним, закрывшись в туалете, нагло бились героином. Господи! Опять началось!

Факт: желаешь освободиться от оков своих пагубных пристрастий – просто прекрати водиться с теми, кто делает то, что тебя разрушает. Не встречайся, не контактируй, разругайся, – сделай все, чтобы источники твоих соблазнов исчезли из твоей жизни. Этот шаг – начало твоего спасения. Но на смену одним плохишам приходят другие. Главное, вовремя распознать вероятные последствия нового знакомства. Иначе тот самый «разок» заставит снова вспомнить о былых приятных ощущениях, потом снесет крышу, и выложит дорожку к уже искореженным граблям, которые все никак не сломаются об твою тупую голову.

Я где-то читал, что на своих ошибках учатся только дураки. Умный сумеет разрулить ситуацию, учитывая опыт других. Ну а мудрец просто не попадет и не допустит подобных просчетов. Видимо, я относился к первому типу. «Разок» и легкая доступность белой смерти сделали свое дело: теперь я мог просто подойти к Грише и попросить его взять мне порошка, мол, после работы заеду, отдам бабки и вместе убьемся. И новый товарищ с радостью выручал, а после, под предлогом туалетного перекура, мы вливались раствором, пока его жена мирно готовила на кухне ужин, а дочка смотрела мультики.

Это какими же отмороженными подонками нужно быть, чтобы с легкостью вытворять такие вещи! К сожалению, жажда кайфа – великая сила, которая убивает в человеке элементарное чувство такта. Да и вообще, о каком чувстве такта я говорю?! Становится просто на все плевать: я ведь никому не причиняю вреда, делаю все незаметно, тихо и без жертв, и, в конце концов, это моя жизнь. Примерно такими мыслями ведом каждый, кто травится всякой дрянью.

Через пару месяцев я уже не мог спокойно уснуть. Меня начало кумарить: возникли неприятные ощущения в мышцах и суставах, временами лихорадило. Я понимал, что еще какое-то время и подсяду основательно. Но паника оказалась преждевременной, ситуация разрешилась сама собой. Спасибо тебе, мой ангел-хранитель!

В очередной раз, давая себе обещание, что это в последний раз, встречаюсь на районе с Гришей.

– Здорово, Гриша! Я тебя тут полчаса жду! На улице, так-то, зима! – начал я с возмущения.

– Привет, привет. Да мы машину забрали. Все ровно, сейчас все будет, не гони, – заливал мне уже бывший коллега, которого уволили после недельного запоя.

– Какая машина, блядь! – не успокаивался я. – И что это за типы с тобой? Мы же договорились, что встречаемся вдвоем! Я тебя по телефону спрашивал, один ты или нет. Что за хуйня, Гриша?

– Да нормальные пацаны! Тоже попросили помочь. Сейчас сгоняю и привезу тебе. На машине быстрее.

– Гриша, так у тебя и с собой еще ничего нет?!

– Я же говорю, попросили помочь. У меня нет столько своих денег, чтоб взять. Тут пятнадцать минут, я быстро.

– Тогда давай вместе! Я не собираюсь снова ждать тебя и морозиться.

– Вместе не получится – в машине нет места.

Вот тут и возникает чувство недоверия, я бы сказал, даже предчувствие, что тебя сейчас кинут. Но ты за доли секунды находишь массу аргументов в пользу посредника, наивно полагаясь на предыдущую порядочность и былую дружбу. Ведь до этого не было кидков! После бури сомнений, в конце концов, я протягиваю деньги и пристально смотрю в уже убитые в точку глаза. Сознаю, что этот выродок, уже оприходовавший со своими дружками минимум грамм порошка, ищет теперь, кого бы швырнуть. Потому что мало! Всегда мало! Не важно, что мы вчера пили пиво у него дома, говорили о жизни. Важно, что он сейчас в другой компании, и ему мало. В итоге, я прождал на телефоне около двух часов: сначала выходят на связь, тебе говорят, что тоже ждут, потом номер недоступен, и ты уже рад тому, что тебя кинули. Ждать, питая себя ложными надеждами, гораздо сложнее, чем знать точно, что все кончено, и пусть даже с таким исходом. Ведь надо быть таким дебилом!

Потом, в глубине души, я буду благодарить Гришу за этот типичный поступок торчка. Я, конечно, пытался его найти, но он исчез, как и его семья. Возможно, они переехали, но это было неважно, поскольку, уже спустя несколько недель, я чувствовал себя гораздо лучше. Ум прояснился, организм начал приходить в себя.

***

На смену одной головной боли пришла другая: отношения с Мартой осложнялись с каждым днем. Не буду вдаваться в детали, скажу лишь, что со временем наши интересы начали расходиться. Хотя, скорее всего, изначально их, как таковых, и не было. Мы продолжали жить вместе, называли наш союз гражданским браком, но в глубине души я понимал, что все это иллюзия. У каждого из нас был свой характер, каждый видел мир по-своему. Наши отношения со временем прогнили до основания. Стычки и конфликты стали нормой. Я всегда считал, что проблему во взаимоотношениях можно решить путем дипломатии: сесть и поговорить, попытаться разобраться, где именно скрывается источник раздора, доводящий влюбленных до баталий. Ведь, по сути, так ли важно, кто прав, а кто – нет? Гораздо важнее совместно определить первопричину, найти корень зла и вырезать его, как опухоль, пока не началась эпидемия. Конечно, на ошибки друг друга нужно указывать, но не пререкаться и не обвинять, не тыкать носом в дерьмо, вооружившись гордыней и доказывая свою правоту. Печально, но люди часто именно так и поступают. И вообще, о какой любви может идти речь, когда ссора доходит до схватки, а вместо совместного решения начинается борьба?! И многие ведь понимают это: понимают, что ничего хорошего из этого не выйдет, понимают, что коллапс уже настиг своих жертв. Но ничего не меняется, и «возлюбленные» продолжают разрушать уже давшие трещину отношения. Импульсивно, не контролируя себя, нападают друг на друга и устраивают разборки. В итоге, все это приводит к полному краху.

Марта была импульсивным, взрывным, тяжелым и не контролирующим свои эмоции человеком. Влюбленность испарилась, осталась лишь привязанность. Понимаю, попахивает попсой, но это факт, с которым сталкиваются тысячи семей. Наверное, каждый из нас, в отдельности, лелеял надежду, что все когда-нибудь изменится, что все еще можно исправить. Боже, как сладок чарующий миф! В итоге смерч, пронесшийся между нами после очередного столкновения, наконец, поставил точку в наших бессмысленных отношениях, которые уже начали бродить от самообмана. Мы, конечно, еще сойдемся через какое-то время, но попытка реанимировать былой климат потерпит полное фиаско.

Пока в моей жизни параллельно чередовались черно-белые полосы, с накладками то одной беды, то другой, у моего брата все начало налаживаться. Хотя это и было временно. Он полностью пришел в себя, устроился на работу, куда его рекомендовала жена друга детства. Там Франкенштейн, с металлической заплаткой на голове, честно трудился на складах компании, которая занималась продажей межкомнатных и входных дверей. Тогда ему уже было около тридцати лет. Новый взгляд на жизнь, стремление что-то поменять, наконец, избавиться от призраков прошлого, вели его дорогой перемен. Он расцвел.

На работе брат познакомился с девушкой из бухгалтерии, закрутился амур, и жизнь вновь обрела яркие краски. Они встречались, гуляли, общались, а отношения крепли изо дня в день. Он рассказал ей про гепс, и ее это нисколько не смутило. Вот она – сила чувств! Хотя, если разобраться, вопрос не только в чувствах. Бояться особо было нечего. Боятся, скорее, брезгливые параноики и те, кто попросту не обладает необходимой информацией. А ее было достаточно. Вирус с каждым годом поражает тысячи людей: теперь их во всем мире миллионы, они делают здоровых детей и живут обычной жизнью. Даже бедняжка Памела Андерсон10 влипла в свое время. Но вернемся к брату. Он не только расцвел, но и помолодел, сменил стиль одежды, стал более позитивен и спокоен. Мы с мамой были рады и всячески поддерживали дорогого нам человека. Хоть что-то в жизни радовало.

***

Начало две тысячи восьмого года. Зима. Я в гостях у мамы. Она тогда жила одна, поскольку брат, наконец, съехал к своей возлюбленной. На кухне под фирменными блюдами хозяйки пыхтят конфорки. Мне на мобильник звонит коммерческий директор из Москвы, самый главный по продажам компании.

– Спартак! Спартак! Что у вас случилось? Что у вас там горит?

– Добрый вечер, Константин Семенович… – в недоумении отвечаю я. – Кто горит? Вы о чем?

– Мне только что звонила Оксана Владимировна! Она в панике! Не смог понять, в чем дело! Задаю вопросы, а она не может внятно ответить!

– Константин Семенович, понятия не имею в чем дело. Я дома. И мне никто не звонил…

– Спартак, позвони ей прямо сейчас! Узнай, что случилось и перезвони мне сразу! Слышишь?! Перезвони сразу, как поговоришь!

– Да, конечно. Сейчас свяжусь со всеми…

Суббота. Вечер. Днем я хотел заехать в офис, чтобы решить пару вопросов, но отложил свой визит. Как оказалось, около пяти вечера покупатели в торговом зале почувствовали запах гари, а уже через тридцать минут огонь охватил весь этаж. С ума сойти! Как это случилось?!

Как только я положил трубку, телефон вновь затрещал, и Кира скороговоркой начала мне объяснять, что мы горим.

– Как – горит?

– Так! Горит, Спартак! Там пожарные, милиция, там Оксана Владимировна! Весь отдел продаж уже выдвинулся, я тоже сейчас еду. Приезжай! Там встретимся! Я не знаю подробностей, но, видимо, все серьезно. Слышишь? Выдвигайся прямо сейчас!

– Не вопрос, еду.

За километр до нашей остановки через окна автобуса уже виднелся хвост черного дыма, а в салоне чувствовался запах жженого пластика. Еще десять минут, и я наблюдаю, как возле торгового центра толпится масса людей. Кругом сверкают маячки милицейских машин, пожарные составы один за другим подъезжают к подножию очага. Одни спасатели заливают огонь струями воды и пены, другие – на лестницах, с торцовой стороны, ломают кувалдами стены, чтобы открыть доступ к огню.

Я в толпе. Вокруг хаос. Кто-то кричит, кто-то отдает команды. Рядом проходит медик, который ведет нашего кассира, укутанного в плед. Она вся в слезах, с грязным от пепла лицом, в состоянии шока что-то бормочет себе под нос. Среди людей я замечаю Оксану Владимировну. Она мечется из стороны в сторону. У нее влажные от слез глаза и потерянный вид. Встретившись с Кирой, мы отходим в сторонку, где посвободнее. От нее я узнаю, что не могут найти руководителя торгового зала: она потерялась из виду, когда народ в панике повалил к выходу. Тут я понимаю всю серьезность ситуации. Мы стоим еще несколько часов, пока пожарники пытаются погасить пламя. Но оно так и продолжает танцевать, искрами освещая черное небо. Игрушки, резина, тонны пластика, бумаги и прочие материалы не хотят заканчивать свой праздник Купалы. Оксана Владимировна, понимая, что никто не в силах как-то повлиять на происходящее, подходит к нам и говорит, чтобы мы разъезжались по домам. Завтра созвонимся. Она и глазом не моргнула, но было видно, насколько ей тяжело. Какая выдержка!

На следующий день, когда пожар удалось нейтрализовать, мы узнали, что трагедия унесла жизнь нашей коллеги. Ее останки нашли недалеко от склада. Женщина не смогла выбраться, заблудившись среди стеллажей в лабиринтах зала, где едкий и густой дым сделал свое дело. Потрясение, боль и растерянность охватили весь коллектив. Ведь мы только разработали стратегию, запланировали масштабное развитие компании и оптимизировали массу бизнес-процессов. В один день все это рухнуло!

Потом приезжали коммерческие представители компании из Москвы, обсуждали и решали, что делать дальше. Прокуратура тоже плотно занялась этим несчастным случаем, ведь кто-то должен был ответить за гибель человека и понести ответственность. Следствие предполагало, что очаг возгорания возник на закрытом складе, где, якобы, были найдены окурки. Но учитывалась и проблема с проводкой, вернее, с протекавшей крышей здания: в дни обильных дождей вода просачивалась прямо через систему освещения и создавала лужи в торговом зале. Я не в курсе, на чем остановились представители закона. Возможно, на второй версии, поскольку никого не посадили.

Помню, как через несколько дней после пожара, мы с начальником отдела продаж словно по болоту пробирались к кабинетам офиса, натянув на ноги двойные пакеты. Эти помещения располагались в задней части торгового центра, и, благодаря окнам, выходящим во двор, первыми оказались под спасительными струями воды. Сам торговый зал был похож на черную дыру, на искореженное месиво, которое будто бомбили ракетами. Мародёры уже успели хорошенько здесь поработать. Было видно: воры растаскали уцелевшую продукцию с дополнительного склада. Мы же имели цель собрать сохранившуюся документацию, трудовые книжки и прочую важную макулатуру. Через пару недель нам было объявлено, что компания будет ликвидирована. Процесс уже запущен. Но так как оно было первым предприятием, которое дало развитие всей сети, то будет зарегистрировано новое юридическое лицо, где мы продолжим работу. Будущее обнадеживало, хотя и было туманным.

 ПРОЗРЕНИЕ ШИЗОМИДЫ11

     Первое предприятие ООО «Инвестор» было формата «Cash and Carry», то есть опт и розница. Новое же – было нацелено только на опт. Спустя полгода, когда все разбирательства закончились, компанию возглавил новый директор, которому московские боссы доверили руководство. Теперь мы находились в производственной зоне, проще говоря, в «жопе мира», окруженные заводами и шарагами всех мастей: от изготовителей железобетонных изделий, метизов, и до химической продукции. Когда мы, наконец, обосновались, началась полномасштабная работа по заполнению складов все тем же ассортиментом, который сократился теперь на несколько тысяч позиций. Новый руководитель имел свой взгляд на продажи, планирование, стратегию и процветание вновь открывшейся организации. Все нововведения сказались на взаимоотношениях с текущими клиентами, которые продолжали с нами работать: условия договора ужесточились, и постепенно объемы начали падать. После прихода новатора, и благодаря ее универсальной политике, со временем все менеджеры отдела продаж дружно свалили, поскольку поняли, что перспектив у них в родной компании больше нет, а постоянные палки в колеса со стороны этой дивы только подстегивали желание уйти.

      Это лето было самым сложным в моей жизни. По крайней мере, мне тогда так казалось. Я лишился работы, с Мартой, наконец, было все кончено, и теперь уже бесповоротно. Мы пытались изменить характер наших отношений, перейти на другой уровень, но ничего не вышло. В конце концов, в один прекрасный день я собрал все ее вещи и отвез их родителям, тем самым навсегда избавившись от заблуждений и балласта. Она предлагала остаться друзьями, общаться дальше. Но какой в этом смысл? Для чего? Сколоченный мною крест был вкопан основательно. Несомненно, этот период жизни останется для меня значительным, и я буду с добротой вспоминать эти отношения и опыт, который они привнесли. Но я предпочитаю сжигать мосты до тла. Все кончено. Навсегда.

     Так я остался наедине со своей реальностью: абсолютно один, без друзей и перспектив. Обстановка накалялась, и начала еще сильнее нагнетать после смерти приятеля, который утонул в озере. Смерть всегда вызывала у меня дикую подавленность, мысли о своей беспомощности и о сроке, который мне отведен. Гребанный гепс! Через пару месяцев, после того, как я вновь пополнил списки безработных, мои сбережения иссякли. Мне пришлось просить денег у мамы, чтобы оплатить квартплату и остатки некогда взятого кредита.

      Кретин! Неудачник! Как так получилось? Как я так облажался?! На почве всего этого многотонного груза мыслей, я полностью потерял контроль над происходящим. Боль, самоуничижение и подавленность окончательно поразили ясность ума. Снова море алкоголя и наркотиков. Я не понимал, что делать, и под массой предлогов откладывал решения и не признавал тот факт, что пора браться за голову. Я погибал. Впереди ожидала неопределенность, страх и паника. Бессонные ночи и кошмары начали съедать меня изнутри. Проснувшись ночью, я часто не мог пошевелиться, словно был связан, а однажды, открыв глаза, в трезвом уме я увидел в темноте сидящую напротив меня старуху в черном, которая улыбалась и что-то приговаривала. Началась паранойя, боли в сердце и постоянная тревога. Поговорить об этом я ни с кем не мог. Брату не расскажешь: мы перестали общаться. Герман уже давно жил в Петербурге и, женившись, строил свою жизнь.

И, вновь, жестокая рефлексия начала масштабное порабощение моего «Я». Что я сделал в жизни? Принес ли я хоть какую-то пользу? Ведь я как гной, как опухоль: только и делаю, что потребляю, ничего не давая взамен ни миру, ни людям, ни семье. Живу, поглощенный собою, только ради себя одного, а еще ною, что остался один. К чему привели все мои куражи, безудержность, постоянное кайфожорство, моя недальновидность и тупое «я все контролирую»? Несколько раз умирал от передозировки, словил гепс, матери не помогаю, на брата повлиять не смог, не смог ему помочь. О чем вообще речь? Себе не могу помочь! А мне ведь всего двадцать пять лет!

      Сознавать все это было больно и мерзко. Я ушел в глубокую депрессию и постепенно начал себя хоронить: «Ты не человек, Спартак. Ты кусок дерьма, который не ценит близких, а главное, себя. Ты просто не умеешь нормально жить. О каком будущем можно говорить с тобой? Перспективы?! Планы?! Ничего этого не было, нет, и не будет. Умри тихо. Время вылечит. Страдания тех, кто еще хоть немного тебя любит, пройдут». В конце концов, мой дом стал тусклым и унылым гробом повседневности.

     Я всегда задавался вопросом, как повлиять на свою жизнь, как ее изменить. Вопрос, который многим не дает покоя. Даже тем, у кого, по большому счету, все благоустроено. У человека есть работа, но она его не устраивает, машина, дом, семья. Все мы хотим увеличить доход, расширить квадраты жилья, бороться с ленью, начать саморазвиваться, наконец, достигать большего, а не довольствоваться тем, что есть. В принципе, человек зачастую хочет изменить то, что уже имеет. Но как изменить свою жизнь, в которой ничего нет? Как заставить себя действовать, когда ты в полной заднице. Это, как если бы стартапер задумался о том, где взять денег на открытие бизнеса, в то время как другой ломал бы голову над тем же вопросом, но с миллионными долгами. Вот что теперь не давало мне покоя.

***

     Опавшие листья в предвестье холодной зимы навевали грусть. В те дни, наскребав мелочи, я шел в магазин, покупал водку и читал свой дневник. Листая откровения, однажды вечером я открыл для себя одну простую истину. В записях то и дело всплывали жалобы и нытье о том, что не удается сделать что-то значительное, что-то важное, наконец, повлиять на свою жизнь и поменять ее. Всюду мелькали «надо», «нужно», «надоело», «хочу», «устал» и прочие подобные слова и фразы, выступающие некими призывами на страницах, но за которыми, по сути, ничего не следовало в реальности. И тут у меня возникло чувство вины и стыда перед самим собой. Обида и возмущение разогнали кровь, отчего начал назревать внутренний бунт. Я понимал, что моя глупость и наркотики сломали мне всю жизнь. Но ведь я еще так молод! Сколько так будет продолжаться?! Я не хочу так больше жить, не хочу играть роль героя фильма «День сурка»! Хотя у него как раз и получилось вырваться из этой петли благодаря новым взглядам и правильным поступкам! Так, прочитав записи в очередной раз, я решил для себя, что если сейчас не остановить развитие этого сценария, концовка явно будет не из разряда хеппи энда.

     В последующие дни я начал приводить в порядок себя и квартиру. Тотальная уборка – чистка души. Была куплена масса газет с предложениями о работе, возобновились походы на собеседования.  Теперь я действовал в пределах дедлайна. Через пару недель появилось достаточно предложений,  и я начал отбор. Но произошло обстоятельство, которое, наконец, определило исход поиска работы: как гром в ясную погоду позвонила Софка – мой ангел смерти и чарующий призрак.

     Я не менял номер мобильника с момента нашего знакомства. Она позвонила и предложила встретиться. Помня необузданные времена и нашу пропитанную наркотиками дружбу, я включил всю свою оборону и бдительность, согласившись на чай в кафе. Софка выглядела хорошо. Она провела два года в обществе преступниц, но ходка в женской колонии не сломала ее. Она была энергична и позитивна, настроена на перемены, и хотела просто увидеться и поговорить. Мы вспоминали былые времена, смеясь над отмороженными курьезами, и философствовали о будущем. Я, убедившись, что Софке, как и раньше, можно доверять, рассказал ей о своем положении: о том, что пытаюсь все наладить и хочу начать все с начала, и что перестал пить и потреблять наркотики. Она призналась, что тоже не хочет к этому возвращаться. Уже успев приспособиться к новой жизни и окружению, подруга обзавелась новыми знакомствами, и, выслушав мою историю про опыт в продажах, сказала:

– Слушай, Спартак! Опыт у тебя хороший, как я поняла. В продажах ты шаришь. У меня есть приятель. Он директор в рекламной компании.

– Чем занимаются?

– Реклама в газетах, журналах. Есть реклама на радио, и даже на телеканале, – вещала она.

– То есть рекламу продавать?

– Да! У тебя, конечно, нет опыта в рекламе, но можно попробовать. Почему нет? Я в тебе уверена. Думаю, все получится. Я могу с ним созвониться, рекомендовать тебя, ну, как хорошего знакомого и как специалиста. Встретишься, пообщаетесь. У тебя ведь есть резюме?

– Соф, конечно, есть! О чем разговор? Могу тебе скинуть, если нужно. Закинешь.

– Мне – не нужно, – рассмеялась она.

– Хорошо, я готов. Как поступим?

– Только, Спартак, такой момент. Это мой знакомый, поэтому без косяков, да? Не хочу, чтобы потом были вопросы…

– Соф, ты гонишь что ли? Я тебя когда-нибудь подводил? Понимаю, времени много прошло. Но ведь мы сидим, встретились, общаемся, чай пьем. Наверное, это о чем-то говорит?

– Да я без задних мыслей! Просто хочу быть уверенной в тебе.

– Не переживай. Ты меня никогда не кидала и не подводила, и я тебя тоже. Ведь мы друзья не только по теме. К тому же, все в прошлом. Я не налажаю. Все будет хорошо.

– Отлично.

      Мы еще какое-то время поговорили и разбежались по своим углам, условившись держать связь. Уже через  неделю я ехал в офис на собеседование, заранее созвонившись с приятелем Софки, который получил от нее впечатляющие отзывы о моем опыте.

     Софка! Я был ей очень благодарен за то, что она не испугалась, зная обратную сторону моей медали; за то, что поверила мне и помогла в трудный момент; за то, что ценила нашу дружбу, не внесла меня в «черный список» и захотела увидеться. К этому моменту мы были знакомы уже около восьми лет. Ни секса, ни жилетных слез, – только дружба и наркотики. К сожалению, ее намерения начать нормально жить, уйти от прошлого и закопать своих демонов, не смогли реализоваться. Спустя меньше года мы вновь встретимся, и передо мной она снова предстанет в том же виде, в каком когда-то была: без умолку говорящая, беспричинно смеющаяся, дергающаяся, и с горящими глазами. Это будет последняя наша встреча. Она опять исчезнет, и мы навсегда потеряем связь. Эта безумная девочка навсегда останется в моей памяти хорошим и добрым другом.