Столичная романтика: ищу парня попроще

Оксана Алексеева

Столичная романтика: ищу парня попроще

Глава 1

Идеальная простота

Я смотрела, смотрела и не могла насмотреться. Он подходил идеально! Лицо умное, почти породистое. Ростом вышел, фигурой вроде бы тоже, прическа – в роскошном беспорядке. Повернулся и мазнул по нам взглядом, не задерживаясь. Итак, брюнет с темными глазами – я в восторге.

– Кальян! – я строго позвала подруг, объединяя их имя в одно для краткости. Они даже не удосужились заметить моего избранника. – Кто такой? Почему я его раньше не видела? Не староват для абитуриента?

Шустрая Юлиана мгновенно воззрилась на обсуждаемый объект и выдвинула предположение:

– Так заочник, скорее всего. У журфака сейчас сессия.

Более рассудительная Камилла пошла дальше:

– Марта, ты про кого? Надеюсь, не про «синюю рубашку в клеточку»?

– Именно, – я не собиралась тушеваться. – Девочки, как он вам?

– Ну-у, – протянула Камилла. – Джинсы могут быть из старой коллекции Армани, отсюда не разгляжу. Но эта рубашка – стопроцентно с блошиного рынка. Ровнехонько с полочки «все по триста».

Юлиана гыгыкнула:

– Говоришь так, будто сама постоянный клиент на блошином рынке!

– Да я там ни разу не бывала!

– Тогда откуда знаешь про полочку?!

Я прекратила перепалку поднятой вверх ладонью, но не голосом:

– Спокойнее, девочки, спокойнее. Это сложно – мне тоже не сразу удалось, но попробуйте посмотреть на него, игнорируя рубашку. Как он вам?

Подруги с усилием прищурились. Юлиана признала:

– В общем-то, ничего, симпатичный.

– Если переодеть! – не сдавалась Камилла. – Черный шелк, воротник-стойка и серый кант по краю. Вот тогда будет ничего.

Я их выводами удовлетворилась, но спросила еще:

– Могла бы я в такого влюбиться?

– А почему нет? – Юлиана развела руками. – Любовь настолько зла, полюбишь и немодную клетку.

– В принципе, да, – задумалась Камилла. – Если к этим ресничкам он еще и членораздельную речь освоил. Кто-нибудь в курсе, умеют ли люди такого достатка строить полные предложения?

Я уже развернулась от парня и направилась по коридору в обратном направлении, позволяя подругам себя догнать. Ответила Камилле, уже всё для себя решив:

– Он же с журфака, так что с речью проблем быть не должно. Всё, девочки, даю задание. Юлиана, узнай, есть ли у него девушка…

– Как?! – она округлила светло-голубые глаза.

– Подкати под любым предлогом. Можешь пофлиртовать. Но учти – губу не раскатывай, он мой.

Она что-то пробубнила себе под нос, но вслух возражать не стала. Тогда я обратилась к Камилле:

– А ты выведай всю официальную информацию – факультет, адрес, дату рождения и прочее.

– Как?! – Камилла возопила почти в точности так же.

Я даже остановилась, чтобы посмотреть на нее с изумлением.

– А ты зачем уже три курса подряд дружишь с дочерью декана?

– Не дружу! – она попыталась оправдаться. – Я у нее списываю!

– Ну вот. Настало время использовать полезные связи, – я чуть скривилась. – Всё, всё, девочки, я вам полностью доверяю!

Они поняли это как «Долго ждать?» и поплелись понуро в разных направлениях. Я же отправилась в библиотеку, чтобы там спокойно, за последним номером журнала, ждать известий.

Подошла к первому столику, а какая-то девчушка тут же подобрала учебники и метнулась к стене. Я пожала плечами и села, раз уступили. Не знаю, почему меня многие считают высокомерной стервой? Ведь это не так – конкретно эту я не прогоняла. Смартфон зазвенел из сумочки на весь читальный зал. Я неспешно вынула и выслушала дворецкого. Ответила, чуть повысив тон и сделав его ледяным, чтобы дальнейшие пререкания пресечь:

– Илья Иванович, помню я про ужин! Я здесь, между прочим, на учебе, а вы звоните мне посреди лекции!

– Простите, Марта, но…

– Всё-всё! Больше говорить не могу. Передайте папе, что у меня прекрасная память, потому не стоит мне десять раз говорить об одном и том же!

Как раз, когда отключала вызов, больше не желая слушать увещевания старика, которому этот звонок поручил папа, со стороны раздался вкрадчивый голос библиотекарши:

– Марта! Вы не могли бы разговаривать в коридоре?

Я крутанулась на стуле, поворачиваясь всем телом к ней, и лучезарно улыбнулась. Знает же, что не могла бы. И зачем каждый раз спрашивает?

Первые новости поступили только через час – в библиотеку прибежала Юлиана и затараторила приглушенно:

– С ним толком поговорить не удалось. Попыталась – предложила на выходе подвезти до метро, а он как мою машину увидел, скривился и какой-то ерундой отговорился.

– Не поняла, – я нахмурилась. – Он Ягуара твоего испугался?

– Не знаю. Может, просто общаться не захотел. Но я отловила студентку из его группы – наплела, что влюбилась с первого взгляда. Она посмеялась, но назвала имя – Юра Невский. И да, это первый курс заочки журфака.

– Заочки, – я обрадовалась хоть какой-то пище для размышлений. – Значит, совсем нищий? Или на заочке всякие учатся?

– Да откуда же мне знать? – непонятно на что обиделась Юлиана.

Минут через десять появилась и Камилла. Села с другой стороны стола и отчеканила:

– Невский, Юрий Константинович, двадцать три года, не женат. Журфак, первый курс. Специализация – политическая журналистика. Бюджетный набор. Дочка декана меня ненавидит. Не запорола бы мне следующую курсовую.

Я отмахнулась от ее проблем, смакуя с особенной тщательностью слово «бюджетный», но Юлиана тем временем ожила:

– Да я давно то же самое раскопала! Неужели в личном деле нет ничего более стоящего?

Она б еще язык показала. Но Камилла не сдержалась – и все-таки показала язык, лишь после добавив:

– Есть! Он неместный! Так что вычеркивай его, Марта, из своих планов. Он сюда на сессию скорее всего приезжает, а потом укатывает в свои «к черту на куличках».

Но я ведь почти успела представить с ним светлое будущее! Такие красавчики на дороге не каждый день валяются. Уточнила, как будто мне что-то было непонятно:

– Как это – неместный?

– Представь себе. За МКАДом тоже, поговаривают, есть жизнь. Вот и этот твой… откуда-то оттуда.

Я сильно расстроилась, как будто он меня прямо у алтаря бросил. Зачем же люди живут не в столице? Нет, ну понятно, когда на Рублевке или еще где, но не в каких-то городах, не называемых Москвой…

Хорошенький-то какой, глаза умные. Даже в этой дерьмовой рубашке – просто принц. Я поникла до такой степени, что не отвечала на вопросы подруг, стоит ли собирать информацию о нем дальше. Откуда мне знать? Я же за ним в какую-нибудь Хацапетовку не рвану, а как выяснить, не собирается ли он рвануть на ПМЖ поближе ко мне? Тяжело вздохнула, заставила себя встать и пошла на выход, не объясняясь.

Вглядывалась в лица каждого встречного и понимала – не то, не то. Понятное дело, что вон тот, с прыщами вокруг носа, будет лежать у моих ног через две минуты. Но никто же в здравом уме не поверит, что я от него без ума. Я, Марта Акимова, дочь самого Мирона Акимова, удачливая наследница внешности матери, которая в каком-то там году получила ленточку «Мисс Россия», жгучая брюнетка с карими глазами, над внешностью которой поработала армия стилистов, вряд ли влюблюсь в него. У легенды должно быть достойное прикрытие, не вызывающее папин смех. Прыщавый заметил мой пристальный взгляд и заулыбался, обнажая кривые зубы. Вздернутой бровью я показала ему его место и прошла мимо. Может, снова в зал сходить и среди бодибилдеров поискать? Там попадаются красавцы! Правда, все как один с таким выражением полной невменяемости на лице, что папа все равно будет смеяться.

Настроение поднялось уже после того, как я подъехала к нашему особняку. Не выходя из машины, ответила на звонок Камиллы.

– Есть еще информация, Марта! Слушай, статьи твоего Невского уже опубликовали в крупном экономико-политическом издании! Это декан Таньке по пути домой по секрету рассказал, а она тут же меня набрала. Ты понимаешь, что это значит?

– Что тебе надо ей за курсовые хотя бы платить? Такой бесценный кадр.

– Ага. А еще то, что он может попасть в штат этого самого издания. Или любого другого! То есть никуда далеко из поля видимости не денется! Сейчас образованием занимается, но ясно же как день – такого к рукам в столице быстро приберут!

– Молодец, Камилла, и пока. У меня тут кто-то пробивается на второй линии, – я быстро переключилась. – Юлиана?

– Да! – она будто обрадовалась собственному имени. – Есть новая информация, Марта! Мне все-таки удалось подвезти до дома их преподавателя по философии! Она у нас тоже вела. Помнишь, такая с короткой стрижкой…

– Зачем мне ее помнить? Ближе к делу.

– Так вот, я поначалу издалека – как работа, как новый набор, и прочую чепуху. И постепенно на Невского перевела. Она изливалась, какой талантливый мальчик. Но я всё спрашивала и спрашивала, в итоге она меня обвинила в романтическом интересе к неподходящему парню. И… слушай, Марта, ты просто упадешь! Преподавательница расхохоталась! А потом сказала, что вряд ли мне что-то светит. Ты просто не поверишь!

– Да когда ты уже договоришь? – я начала раздражаться.

– Она намекала, чтобы я себя пустыми иллюзиями не мучила. Юра, говорит, человек совсем другой породы. Он ей, мол, сочинение по Шопенгауэру сдал, в котором очень сильно с философом согласился. Так грамотно и логично согласился, что преподавательница его заподозрила в предвзятом отношении к любым «дамам из богатых родов». Представляешь, она так и выразилась!

Я ответила скептически:

– Я бы не стала делать выводов из сочинений по Шопенгауэру. Чего там вообще сочинять?

– И я бы не стала! – Юлиана все еще чему-то радовалась. – Если бы не его реакция на мою машину! Шел такой, улыбался, про погоду что-то ответил, приветливый, а как кивнула на машину – вмиг к общению охладел. Прищурился и явно на одежду глянул, на которую сразу внимания не обратил. У него, может, аллергия на Ягуары и Дольче-Габбаны?

– Чушь какая-то, – я и сама не была уверена в своих словах. – Это кто же людей по богатству оценивает?

– Ты, – простодушно ответила подруга. – Я, Камилла, Вероника Поплавская, Мирон Анатольевич, Семен – это из Лабовских который, Яков, его младший брат…

– Я поняла твою мысль, – перебила уже со всплеском злости. – Но мы-то в правильную сторону оцениваем! Может, ему кто из наших сердце разбил, вот он теперь и сторонится?

– Может, – Юлиана наконец-то перестала радоваться – докумекала до главной мысли своих новостей: – В общем, тебе ничего не светит, Марта. Тебе полгода надо не мыться, чтобы хотя бы на миллион внешне подешеветь.

Да уж, задачка не из легких. Хоть от красивого словосочетания «Марта Невская» отказывайся.

Глава 2

Пшёл вон, Игорь Михайлович

Я вошла в столовую, чмокнула папу в щеку, затем маму и лишь после скривилась в адрес нашего почетного гостя. Неудивительно, что его пригласили, он здесь уже почти прописался. Надо же, а еще недавно папин топ-менеджер мне нравился и назывался с искренней улыбкой только «Игорем». Но в последнее время я упрямо перешла на вы и отчество:

– Игорь Михайлович! – я изображала восторг настолько фальшиво, чтобы он каждому был очевиден. – Сколько лет, сколько зим!

– Вчера виделись, Марта, – Игорь улыбался довольно искренне. – И с чего вдруг я стал Михайловичем? Я же тебя столько лет знаю.

– Вот именно, что столько лет. Скажите спасибо, что хоть теперь я вспомнила об уважительном отношении к старшему поколению.

Последний выпад он явно уловил, а папа поморщился, но скандалить в присутствии Игоря не стал. Выслушаю всё позже, когда гость соблаговолит отчалить. Последний тоже предпочел сделать вид, что очень увлечен трапезой.

Могла бы догадаться и раньше о планах родителей. Игорь, ныне Игорь Михайлович, давно работает на отца и считается прекрасным специалистом. Нормальный мужчина, ответственный, талантливый в бизнесе, до недавних пор я мысленно считала его даже симпатичным и презентабельным. Естественно, до того, как поняла, как именно ему собрались воздать по заслугам. Несколько месяцев назад он к нам зачастил, а намеки становились более прозрачными – что-то наподобие «Марта, а почему бы вам с Игорем не съездить на Канары?» или «Игорь, мы уже заказали столик в ресторане, но пойти не можем, сходите вдвоем – не пропадать же добру». Манипуляции были настолько грубыми, что до меня сразу дошло. Женят. Пока не прямым текстом, но до этого недалеко. Мысль была очевидной, но оттого не менее шокирующей.

Я с раннего детства в курсе, что дочери богатых семей редко выходят замуж по любви, так что потенциально была готова к браку по расчету. Лет с пятнадцати представляла, как мне приведут какой-нибудь старинный денежный мешок и прокричат из-за угла: «Совет вам да любовь!», и даже настраивалась разглядеть в мешке какие-нибудь приятные черты. В этом была логика – в объединении капиталов. Но Игорь никакой не денежный мешок! Он – сотрудник отцовской империи, пусть и самый ценный. А от этого вывода появлялись другие, куда более серьезные и неприятные: отец не хочет оставлять свое дело мне, он ищет башковитого управленца, который не сольет результаты его жизни в унитаз. Я готова была выйти замуж за денежный мешок, но только при условии, что сама по себе буду являться наследницей бизнеса, а не быть красивым придатком к мужу!

Такого подвоха я от родителей точно не ожидала. Мне прямо о моих способностях не говорили, но вдруг со всей очевидностью стало ясно: как раз меня с первой строчки престолонаследия и хотят вычеркнуть. Причем подбирали-то не по финансам, а как раз такого, который и бизнес потянет, и не слишком стар и уродлив… Видимо, опасались моего рьяного протеста – разумеется, насильно меня в ЗАГС никто не потащит. То есть вопрос стоит не об объединении капиталов, как я всегда раньше думала, а о конкретной должности в руководстве. Стоит мне теперь только улыбнуться слишком приветливо, как отец оформит партнерство, а уже после свадьбы я во всей этой индустрии не буду фигурировать даже именем на бланках. Игорь всю подоплеку тоже мгновенно уловил, раз так старательно лезет из кожи вон в правильном направлении.

– Доченька, тебе чрезвычайно идут эти серьги! – мама нарушила тишину.

– Не только серьги, – добавил Игорь.

Я перевела хмурый взгляд на отца. И спросила, зацепившись за последний комплимент:

– Пап, как думаешь, я красивая?

– Марта! – он неподдельно удивился. – Ты у меня самая настоящая красавица!

– А я настолько красива, что обязана быть глупой? – продолжила я. – Как думаешь, я смогу когда-нибудь подхватить твою индустрию? Может, мне еще и юридическое образование получить? На третьем курсе уже стало скучновато…

Он отмахнулся:

– Да зачем об этом думать сейчас, доченька? Скучновато ей, только гляньте, – он расхохотался, даже не пытаясь осмыслить мои слова. – Молодость надо тратить на то, что потом делать будет стыдно, а про дела начнем говорить тогда, когда я не буду так же бодр и свеж. Кстати, Игорь, у тебя второе образование ведь как раз юридическое? Не хотите ли сходить с Мартой куда-нибудь посидеть, юриспруденцию обсудить?

Вот и весь его ответ. От намеков к действиям, и ни одного прямого слова. А мне надо было, чтобы сказали – тогда хотя бы для спора появится почва. Я отреагировала на последнее предложение до того, как на него отреагировал Игорь:

– Куда мужчине в таком возрасте со мной ходить, пап? Не навязывай ты Игорю Михайловичу мое общество. Только представь его в клубе!

– А что не так с его возрастом? – папа все-таки напрягся.

Я улыбнулась и ответила мягко:

– Ну, на пятидесятилетних мужчин в таких заведениях явно будут смотреть с иронией…

– Мне тридцать два! – возмутился наконец-то и гвоздь программы.

– Да?! – я деланно выпучила глаза. – Прошу прощения за неточность, Игорь Михайлович! Но вам, такому серьезному и деловому, определенно будет тоскливо в кругу моих друзей. Разницу поколений на танцполе не спрячешь.

Папа не выдержал:

– На что ты намекаешь, Марта?

– А ты на что? – я вернула ему такой же пристальный взгляд.

Отец несколько секунд смотрел на меня, но все же промолчал. Знал, что стоит только вслух обозначить свою позицию, как скандала уже не миновать. Игорь мне должен был понравиться как бы невзначай, не с чьей-то подачи, а сам по себе. Мама пыталась сгладить обстановку:

– Игорь, попробуй говядину, она бесподобна. И не обращай внимания на Марту, ты же знаешь ее характер.

Закончив с ужином, я решила больше не высиживать – встала первая и почти вежливо извинилась за то, что мне надо срочно готовиться к завтрашнему семинару.

Да, мой характер известен всем – я вся в папу. Он будет гнуть свою линию, а я буду гнуть свою – и так до тех пор, пока кто-нибудь не сломается. Но как же обидно, когда самый родной человек считает тебя красивой куколкой, предназначенной лишь для украшения. Его бизнес должен стать моим и только моим! Игорь, черт с ним, пусть остается в своей же должности, но выше моей головы я ему прыгнуть не позволю. А если и выйду замуж, то за денежный мешок, способный инвестировать в мою индустрию, но не лезть в нее. Хотя и без инвестиций обойдусь, не проблема. В этом случае я выйду замуж за какого-нибудь простачка – чтобы тоже даже нос не смел к моему бизнесу поворачивать.

Но для начала надо вообще изобразить, что влюбилась в этого самого простачка – такого, которого к отцовской промышленности даже подпускать страшно. Чем проще, тем лучше. Папа, может быть, даже примется орать, но все присутствующие в столовой знают, что криком меня не проймешь. Ведь отцовская любовь обязательно победит, и придется ему принять моего любимого. И в этом случае у папы не останется иного выбора, кроме как передавать дела мне. С простачком я потом разберусь, когда главный вопрос улажу. Да и плевать, если он будет просто прикрытием, лишь бы не отсвечивал. Вон, папа с мамой друг на друга годами не смотрят, хотя всегда придерживаются одной позиции, а во всем остальном держат холодный нейтралитет. Так и я: выйду замуж хоть за табуретку, если это гарантирует мне соблюдение на самом деле важных прав. А Игорь фанерой полетит мимо, закатывая губу обратно.

Уже к ночи у меня были дополнительные сведения. Юлиана позвонила Таньке, Танька – Машке, Машка встречается с Андреем, а троюродная сестра Андрея первую сессию завалила, потому пересдавала с подгруппой Невского. Та с ним не то чтобы много общалась, но после допроса с пристрастием выдала хоть какую-то характеристику: дружелюбный, приятный, не высокомерный и не терпящий высокомерия в свой адрес. Быть может, она уже сочиняла, чтобы от нее отстали, но последнее утверждение мне показалось очень гармоничным – в добавление к тому, что я уже о нем знала. Всё же нужно попытаться. Кое в чем папа прав: молодость надо тратить на то, что потом стыдно будет делать. Так почему бы и не потратить время на маленькую охоту? Если и не выгорит, то мне не помешает пообщаться с простым людом – в будущем пригодится, когда я тысячами подчиненных начну управлять.

Следующим утром после завтрака я, взбодренная и воодушевленная, отправилась на учебу. Горничная вскрикнула, отшатнулась к стене и запричитала:

– Марта, вам нездоровится?

– Успокойтесь, Светлана Сергеевна, я просто не накрасилась, – ответила я, проходя мимо.

И в спину раздалось:

– Так я потому и спрашиваю…

Зашуганная какая-то у нас прислуга. Ну и что такого, что они без макияжа меня ни разу не видели? Я и без него довольно симпатичная, зато выгляжу намного ближе к народу.

Подруги меня не узнали, но я быстро напомнила, кто в доме хозяин:

– Кальян!

Им хватило ума сделать вид, что ничего странного они во мне не разглядели. Я спросила:

– Еще что-нибудь важное произошло?

– Да! – спохватилась Юлиана. – Представляете, меня сейчас гаишники остановили! А я по глупости давай ругаться – похоже, мне теперь светит серьезное…

Я перевела на нее взгляд и дождалась, пока осечется. После уточнила терпеливо, но делая паузы между словами для придания им проникновенности:

– Что-нибудь важное.

– А-а, про Юру? – Юлиана вошла в разумное русло беседы. – Только название и адрес офиса, где ему статьи заказывают… – произнесла извиняющимся тоном.

Камилла вообще запыхтела, но все-таки нашла, что добавить:

– И что у них сессия еще на две недели!

В обеденный перерыв я пошла в библиотеку, чтобы ждать вестей с полей. Там всегда тихо и уютно, никто не мешает. Особенно мне нравится, как каблучки стучат в звенящей тишине. Вчерашняя девчушка вскочила из-за крайнего стола, вновь уступая мне место. Вот молодец, сразу узнала! А лучшим подругам стыд и позор. Эта как-то еще до того, как повернулась, сжалась – ауру она, что ли, чувствует?

Но я рассмотрела ее в этот раз лучше и остановила, указывая на ее кофту:

– Стоп! Это что за ткань?

Она в каком-то ужасе воззрилась на меня и промычала:

– Н-не знаю… Флис?

Странно, что она у меня интересуется. Девчушка невысокая, из-под огромных очков торчит курносый носик, а эта вещица кислотного оттенка зеленого добавляет ей пару размеров в талии. Я мягко улыбнулась.

– Как тебя зовут?

У нее глаза стали чуть ли не круглее оправы.

– Н-надя… В смысле, Н-настя… Прости, я от волнения…

– А чего волноваться, Настюш? – подбодрила я. – А я Марта. Судя по твоему лицу, ты уже в курсе. Слушай, у меня к тебе дело серьезное. Одолжишь кофту?

Она перевела взгляд вниз, проследила вдоль замка и почему-то вздрогнула. Но за время нашего продуктивного общения успела немного взять себя в руки, у нее даже во взгляде энергия появилась.

– Из-звини, не могу… У меня под кофтой только м-майка…

– Прекрати заикаться! – попросила я. Наверное, слишком резко, раз она икнула. Я вынула из сумочки кошелек, вытянула наугад первую попавшуюся купюру. – Я заплачу за аренду.

Секунд десять на ее лице можно было читать борьбу добра со злом. Победила дружба, то есть здравый расчет – на одиннадцатой секунде Настя, уже широко улыбаясь, расстегивала молнию и стаскивала с себя жуткий балахон. Схватила деньги и понеслась в своей простецкой маечке куда-то, забыв попрощаться. Наверное, боялась, что я передумаю. Но я не собиралась, жамкая в руках чрезвычайно мягкую вещицу, которая точно скинет с моего внешнего вида процентов пятьдесят баллов.

Через пятнадцать минут позвонила Камилла и сообщила отчего-то шепотом:

– Он на скамейке – аллея вправо. Один. Ест хот-дог.

– Прекрасно! – я встала и вжикнула молнией кофты. – Займите все свободные лавочки вокруг и…

– Как?!

– Попами, я полагаю, – я не собиралась раздражаться из-за чужого тугодумия. – И да, достаньте мне хот-дог.

Вскоре я уже стояла на широком крыльце, не глядя принимая из руки Юлианы какую-то булку, но взглядом устремилась вправо, прикидывая в голове примерный ход нашего знакомства. Вдохнула и сделала шаг вперед. Всё, поехали! Марта Акимова идет и берет свою простую добычу.

Глава 3

Мой милый будущий журналист

Я подошла к Юре и остановилась, неловко переминаясь с ноги на ногу. Демонстративно огляделась и тяжело вздохнула. Но и после этого он не обратил на меня внимания – парень что-то быстро печатал на ноутбуке, не отрывая взгляда от экрана. Пришлось подать голос, я постаралась звучать как можно жалобнее:

– Ничего, если помешаю? Все скамейки заняты…

Конечно, заняты. Попробовал бы кто-нибудь из тех, кто попался под руку Камилле и Юлиане, не усесться куда им велено. Юра наконец-то заметил мое присутствие, и я не преминула продемонстрировать ему хот-дог, словно эта деталь должна была закрыть все пробелы. Парень тут же подвинулся, давая мне место.

– Да, конечно.

А он вблизи оказался даже симпатичнее, чем издали. Удивительная и очень нужная мне прелесть, которая определенно не вызовет никаких подозрений. Я изящно присела на скамью и поспешила представиться, раз мы так славно начали:

– Меня Марта зовут.

– Угу, – ответил задумчиво и опять уткнулся носом в монитор.

Я несколько опешила от такого хамства. Может, стоило все-таки немного накраситься, или я с кофтой переборщила? Поставила на непрезентабельность – и нате, я вдруг стала человеком-невидимкой. Еще ни разу мне не приходилось оказываться в столь унизительной ситуации, когда меня не замечают. Интересно, именно так чувствуют себя простые люди постоянно – типа они есть, но их как бы нет?

От нервного потрясения я даже укусила хот-дог, начала неспешно пережевывать – подойдет и для образа, и для возможности собраться с мыслями. Белая булка оказалась еще ничего, но дальше зубы врезались в холодную сосиску со странным привкусом. От ужаса у меня глаза на лоб полезли, но я не сдалась – пусть слабаки сдаются, а я к ним определенно не отношусь. Но на язык попалась какая-то жидкость. Я с содроганием уставилась на хот-дог, покрываясь ледяными мурашками. Вероятно, никто в мой рассказ не поверит, я и сама не могла бы поручиться полностью, что это видела: похоже, в качестве соуса производители чудо-штуки добавили кетчуп и майонез. Одновременно! В один и тот же продукт питания! На этом моя сила воли закончилась – я поняла, что не смогу проглотить, даже если это будет мне стоить всего моего будущего. Резко наклонилась в сторону и выплюнула. Недолго думая, туда же отправила и весь хот-дог, его даже в руках держать было отвратительно.