Обреченные

– Картер, – сказал отец, опираясь на кий. Казалось бы, при виде меня, на его лице отразилось облегчение.

Нет, точно не разозлится.

Мисс Санчес как раз разбивала, когда я вошел. На ней было слишком короткое платье и огромный вырез на груди, открывая взору темную загорелую кожу. Она была красивой женщиной. Она приветливо улыбнулась и проворковала, глядя на отца:

– Твой отец снова меня обыграл.

– Мой отец победитель во всем, – гордо ответил я.

– С этим не поспоришь. – Она снова расплылась в улыбке. – Я оставлю вас ненадолго.

– Что за взгляд? – спросил отец, глядя на меня. Я и сам не заметил, как улыбнулся краем губ.

Кроме денег Джек Холмес обладал впечатляющей внешностью. Мисс Санчес не единственная женщина, бывавшая у него в постели, но также она и не единственная, кто спит и видит себя хозяйкой этого дома.

– Какой? Она ничего.

–Да ну, – отец прищурился. – Ты так говоришь обо всех моих женщинах.

– Я не вправе лезть в твою личную жизнь.

– Ну, Лукас все время устраивает кастинги, – улыбнулся он.

Я пожал плечами, глядя в большое двустворчатое окно. Оно было затененено каркасом крыши и пальмами, что делало бильярдную комнату слишком темной.

– Сынок, ты имеешь полное право лезть в мою личную жизнь. Ты мой сын.

Ему постоянно приходилось напоминать мне, что я такая же часть его жизни, как и Лукас. Дело бы не в том, что я это отрицал. Они были моей семьей и другой мне не нужно. Я помню только деда, но очень смутно, а погибших родителей в ужасной авиакатастрофе, совсем нет. Меня приняли как родного и воспитали с той любовью, какую мне и давали родные. Возможно даже больше.

И я был благодарен. Всю свою жизнь. Отец не стал меня попрекать тем, что я решил посвятить свою жизнь искусству. Хотя я знаю, он хотел бы, чтобы я работал в его компании вместе с Лукасом.

Возможно в какой-то момент, он тоже думал, что не имеет права лезть в мою личную жизнь. У меня были свои деньги, из которых он не взял ни цента, пока воспитывал меня как сына. Скорее всего, он боялся, что я уйду. Были моменты, когда я хотел. Но отец и Лукас не имели к этому никакого отношения.

– Так и есть, – подтвердил я. – Не каждому повезет услышать такое от отца. Обычно родители говорят обратное.

Отец положил на стол кий и подошел ближе.

– Ты бываешь все реже и реже дома.

– Прости, папа. Я много работаю.

Он улыбнулся.

– Саймон бы так тобой гордился.

При упоминании деда во мне что-то дрогнуло. Уснувшая детская любовь к старому и доброму человеку, чью фамилию я до сих пор носил вместе с фамилией Холмес, все еще теплилась, глубоко спрятавшись в подсознании.

Кивнув отцу, я сказал:

– Мне нужно работать… я приехал сказать, что могу не успеть на сегодняшний ужин.

До этого расслабленное лицо отца сменилось разочарованием. Он провел рукой по своей бородке:

– Я вижу, как ты отдаешь всего себя тому, что любишь. Это верно, и я это понимаю. Но не стоит при этом отдаляться от близких людей.

Я снова кивнул и вышел.

Проходя по коридору на втором этаже, я остановился у двери, соседствующей с моей комнатой. Не удержавшись, я открыл дверь. Сотни раз я бывал здесь с ней или без нее. Здесь был ее дом. Все говорило о том, что здесь живет Кейли.

Большая и уютная комната была полностью в ее вкусе: темно-фиолетовые стены, множество арочных окон. Посреди комнаты большая кровать, заправленная бельем в тон стенам. У электрического камина стоял стеклянный стол на черных резных ножках, на котором лежали любимые книги Кейли. Она обожала историю и археологию и любила читать псевдоисторические саги.

Кейли не была похожа на других. Она с детства не любила мультфильмы. Когда мы с Лукасом усаживались за телевизор с горой чипсов, она уходила в сад играть одна, очень разозленная и обиженная.

Я всегда шел за ней.

Потеряв родителей и деда, я обрел новую семью. Но судьба все равно обошлась со мной жестоко, подкинув мне в качестве «сестры» ее.

Голубые глаза и солнечные волосы сводили меня с ума. Я сам не осознавал, как влюблялся в нее все эти годы. В эту маленькую, капризную и странную девочку.

Ее любили все. Ее родители, Лукас, отец, я. Все старались опекать и защищать ее. Она была слепа ко многим вещам. Ее матери не нравилось, что я появился в их жизни, но Кейли этого не видела. Ее родители были полностью поглощены друг другом, и их общая дочь была для них чем-то вроде трофея. Они не знали, что у нее нет друзей. Они хотели, чтобы она всегда была на виду. Поэтому уговорили остаться в Сан-Диего. Она не могла отказаться от перспективы жить в одном городе с Лукасом и мной. Это было ее больным местом.

Она носила розовые очки, думая о том, что мой отец и ее мать хорошо расстались и до сих пор дружат. Это было не так. Лукас рассказал мне, что мать просто бросила его и отца, сбежав из дома с определенной суммой денег. Кейли этого не знала. Ей лгали, и это было несправедливо. Лукас запретил мне рассказывать ей что-либо. И я молчал, просто не имел права рассказывать.

Но несмотря на все это, Кейли не выглядела жертвой в моих глазах. Она была так эгоистична и упряма. Так красива и амбициозна. И я так ее любил.

Еще раз оглядев комнату и кинув взгляд на кровать, которая отпечаталась в моем разуме. Точнее, образ, который не покидал меня ни на миг, я вышел и прошел к себе.

В своей спальне идентичной лофту, я принял душ и отправился в студию. Я купил этот лофт, чтобы работать. Чтобы он стал для меня убежищем. Но вышло так, что он стал нашим убежищем.

Даже здесь была Кейли. Она была повсюду. Ее вещи, ее запах. Она забралась под кожу и текла в моей крови. Она стала смыслом и музой. Она стала всем.

Я ни с кем об этом не говорил. Ни с отцом, ни с Лукасом. Лукас бы разочаровался. Он так долго строил крепость вокруг Кейли, оставив меня главным стражником, что узнай он правду, не смог бы понять. Он не был наивным, но я не сомневался, что, если бы у Лукаса было хоть малейшее подозрение на наш счет, он бы не стал молчать.

Лаундж-зона была очень светлой, полностью залитой солнцем. Я оттащил с середины кожаные кресла и диван. На их месте я поставил мольберт и барный стул. Усевшись напротив белоснежного холста, я нашел на стереосистеме You Me At Six «Bite My Tongue (feat. Oliver Sykes)», и покачиваясь в такт песни, уставился на холст. Кирпичные стены темного оттенка играли с моим разумом, рисуя различные образы. Рука сама коснулась холста и дальше я уже не чувствовал ничего, кроме удовлетворения. Не слышал ничего, кроме музыки.

Я не знаю, сколько прошло времени. Стук в дверь вдруг стал таким громким, что мне стало больно в висках. Так бывает всегда, когда кто-то вырывает меня из моей реальности.

Сделав звук тише, я схватил тряпку и, вытирая руки, открыл дверь. На пороге стояла Аарен.

– Так увлечен, что не слышишь? – улыбаясь, спросила она.

Аарен была красива. Мы встречались какое-то время, точнее, я был с ней дольше, чем с другими. Я пытался стать нормальным, а не одержимым. Но это не помогло, когда в очередной раз, наматывая ее светлые волосы на кулак и грубо трахая, понял, я обманываю сам себя и даю ненужную надежду девушке. Она уехала в Европу и недавно вернулась, вновь влившись в компанию старых друзей. Мне бы не хотелось, чтобы она снова питала какие-то надежды на мой счет. Я не вернусь к этому. Для меня это ничего не значило.

– Что ты здесь делаешь?

Она показала на два бумажных стакана, занимавших ее руки и прошла мимо меня, не дождавшись приглашения.

– Я была неподалеку. Решила навестить и угостить кофе.

Аарен поставила один стакан на стол рядом с мольбертом. Как только она хотела приподнять полотно, я резко оказался рядом с ней и опустил его обратно.

– Я работаю.

– Ты все тот же. Сдержанный и немного грубый. Одержимый художник.

Мне не нравилось, когда меня называли художником. Художник – это профессия. Я же не зарабатывал на этом деньги. У меня много планов, но я хотел начать с арт-инсталляции, прежде чем показывать миру свои работы.

– Так ты пришла выпить кофе? – уточнил я, глядя на нее.

В Аарен не было того, что было в Кейли. И я даже не мог сказать, что это. Ни в одной девушке этого не было.

– Да, если ты не против. – Она села в черное кресло у окна и отпила из своего стакана. – Мы так и не успели толком поговорить тем вечером. Какие у тебя планы, Картер?

– Для начала окончу колледж. – Я сел на свой рабочий стул и еще раз оглядел эту девушку.

Рост, цвет волос – это все что их объединяло. Но и этого хватало. На какое-то время. Мне нечего стыдиться. Мне давали, я брал. Я никому не изменял. Но этих доводов постоянно было мало.

Аарен закинула ногу на ногу. На ней была короткая юбка-клеш и прозрачный топ, под которым виднелся светлый лифчик.

Я способен понять, когда женщина под обычной фразой подразумевает совершенно другое. Язык тела. Она пришла не просто так.

– Что ты хочешь Аарен? Просто трахнуться или вернуть прошлое? И учти, второе очень близко к первому.

Такого она не ожидала. Но я был так зол сегодня после слов Брэдли. Мне удалось забыть это ненадолго, пока не пришла она. Так пусть объяснится.

– Ты…– Аарен встала с кресла и тыкала в меня своим маленьким пальчиком. – Что с тобой? Почему ты так груб?

– Извини, – вздохнул я. – Я просто спросил.

– Просто спросил?

– Так что тебе нужно? Я работаю, – с нажимом повторил я.

– Смогу ли я ответить на такой вопрос. – Она прижала ладонь ко лбу и посмотрела на меня.

– Тогда не нужно. – Я пожал плечами.

– Я думала, ты перестал сохнуть по своей сестре. Надеялась, ты изменился. Но то, что я увидела тем вечером, как она смотрела на нас… – она покачала головой. – Ничего не изменилось.

Второй раз за день я слышу намеки. За столько лет никто ничего не замечал. Это слишком много для одного дня.

– Она мне не сестра! – я повысил голос.

То, что сказала Аарен звучало ужасно. Это убивало меня.

– Я знаю, – тихо сказала Аарен. – Только слепой не видит. Либо Лукас идиот, либо просто делает вид.

Она выбросила в ведро пустой бумажный стакан и направилась к двери.

– Постой. – Я пошел следом.

Аарен обернулась.

– Мне нет смысла трезвонить. Разберись с этим сам. Потому что это ужасно, Картер. Неужели ты сам не видишь?

Дверь захлопнулась. Я стоял, глядя мимо нее. Внутри просыпалось поганое предчувствие. Как, черт возьми, мне с этим разобраться? Уже поздно. Слишком поздно.

Они не поймут. Никто не поймет.

Глава 5

Кейлин

Ресторан, в который нас пригласил Джек, был одним из лучших в городе. Приятный персонал в белоснежной форме провели нас с Лукасом к столику, где уже нас ждали Джек, мистер Донован – его деловой партнер, мисс Санчес и еще пара лиц, имена которых я даже не расслышала.

Мы сидели на отдельной террасе под открытым небом прямо напротив залива Сейл. Мы с Лукасом тихо посмеивались, выбирая из большого меню блюда. Ресторан не зря носил название «Прибрежная кухня». В меню были включены морепродукты, японская, тихоокеанская кухни.

Лукас заказал суши, а я выбрала из безглютеинового меню мексиканский рис с овощами. Пока выполняли заказ, все наслаждались закуской из калифорнийских сыров и говорили о работе.

Мне было скучно. Лукас влился в разговор, так как он уже был в курсе дел компании и с удовольствием слушал советы. Джек гордился им, а я завидовала. Он вырос, а я так и осталась маленькой.

– Где Картер? – спросила я Джека, когда он отвлекся от разговора.

– Ты же знаешь его, Кейлин. Он не обещал, но я надеюсь, что он приедет.

Картер был зол на Брэдли. И я знаю, куда он обратил свой гнев. Не таким мы планировали это лето. Несмотря на то, что Лукас и Картер собирались работать, у нас были большие планы. Я начала разочаровываться началом. Начиная с того, что я увидела вернувшуюся Аарен.

Картер появился сразу, как я додумала эту мысль. Вот я снова собралась переключиться на скучное времяпровождение, как появился он. На нем были простые джинсы и светлая рубашка. Тонкий галстук свободно висел на шее, а рукава рубашки были высоко закатаны, открывая взору прекрасную татуировку.

Лукас весело его приветствовал. В отличие от Картера, Лукас был одет в привычный костюм-тройку темно-синего цвета. Вместе она были такими разными. Темный и светлый ангелы. Только внешность обманчива. Мой брат намного порочнее Картера.

Джек представил его как сына двум новым лицам, и мы продолжили тихий вечер. Когда принесли коктейльную карту, я себе позволила лишь безалкогольный мохито. Последний раз я пила в Дель Мар. У Лукаса нет привычки запрещать. Как только мне исполнилось восемнадцать, брат дал свободу по части алкоголя. Я не напивалась, но могла себе позволить лишнего.

Поужинав, мы прошли на небольшую лужайку перед террасой. Солнце садилось, и вид был очаровательным. Тихий шум залива и неторопливая музыка могла усыпить кого угодно. Я люблю определенную тишину. Но эта меня раздражала.

– Ты прекрасно выглядишь, Кейлин.

Рядом со мной появилась мисс Санчес в коротком красном платье, сексуально выделяя все изгибы ее фигуры.

– Спасибо, – сдержанно ответила я.

Ее притворная вежливость всегда при ней. Она всегда старалась быть со мной, Лукасом и Картером предельно милой. Даже чересчур. Понятное дело, чего она хотела. Видимо в нас она видела определенный путь к Джеку. Но ее стратегия не работала.

Вот и сейчас я смотрела на эту красивую женщину и не слышала, что она говорила. Слышала лишь, что она похвалила мое белое узорчатое платье ручной работы, не достающее даже до колен.

Я думала совсем о другом. В голове бились ненужные мысли.

Внезапно пальцы моей свободной руки кто-то аккуратно сжал. По одному этому прикосновению я поняла, кто это.

– Извините, мисс Санчес. Я украду у вас Кейлин, – своим хрипловато-глубоким голосом сказал Картер.

– Конечно, – расплылась она в улыбке и направилась в сторону Джека, который раскуривал сигары с друзьями.

– Спасибо, – улыбнулась я Картеру.

– Ты выглядела так, как будто тебя сейчас стошнит, – кривя рот в ухмылке, сказал Картер.

– Так и было.

Какое-то время он смотрел на меня, прожигая черными глазами. И я изучала его лицо: красивое, мужественное с острыми скулами. Он словно сошел с одного из своих полотен. Такой прекрасный и загадочный.

Черт! Это так смешно звучит. Но это так.

– Почему Брэдли так сказал? – вдруг спросил Картер.

Я не была готова к этому вопросу. И мне казалось, Картер не хочет об этом говорить.

– Не знаю. – Я облизнула губы. – Не слушай его. Он несет бред.

– Бред близкий к правде, – тихо сказал он, отпивая из бокала.

– Ты сам мне запретил даже думать об этом. Я и не думала…

Картер сжал челюсть.

– Брэдли просто ревнует и бесится. С ним покончено.

Мы помолчали.

– Не думала? – То ли вопрос, то ли утверждение. Картер сказал это так тихо. Но я услышала.

– По крайней мере, старалась, – ответила я.

И пока он раздумывал, я выпалила:

– Нарисуешь на мне эскиз для татуировки?

Темные брови Картера поползли вверх.

– Нарисовать?

– Да. Как себе и Лукасу. И я с этим рисунком пойду в салон.

– Ты давно хотела, – улыбнулся Картер. – Что ты хочешь? И где?

– Это мы решим на месте.

Заиграла неожиданная для такого места песня – Aerosmith «Crazy». Лукас деловым шагом и довольной улыбкой направлялся к нам.

– Хватит шептаться, – ухмыльнулся он. – Это все, что я нашел у них в каталоге. Давай потанцуем.

Лукас потянул меня за руку. Я лишь успела сунуть полупустую коктейльную рюмку Картеру, и оказалась в руках Лукаса, который ритмично под музыку закружил меня в танце. Он подпевал и весело заливался смехом. С Лукасом так легко. Как дышать.

Джек, улыбаясь, поднял бокал в немом тосте. Картер продолжал стоять, разглядывая рюмку, которую я ему всучила.

Что же между нами происходит? Почему этим летом все изменилось? Все было хорошо. Или мне так казалось?

***

Неделя пролетела стремительно. Лукас был занят с Джеком, а Картер в галереи, которая открылась прошлой весной квартале Газовых Фонарей.

Я ужасно злилась и обижалась, слоняясь целыми сутками в Старом городе. Чувство одиночества съедало меня. Я на это не рассчитывала. Мама с папой звонили реже и отсрочили свой приезд. Брэдли так и не появлялся. Мне он и не был нужен, хотя в глубине души я надеялась, что он объявится и попросит прощения. Я бы назло Картеру и Лукасу простила его.

Глупые и детские коварные планы рождались в моей голове, и я с огромным трудом их подавляла.

Субботним вечером вернувшись в Ранчо Санта Фе с очередного карнавала, я наконец-то увидела черный «Бьюик» Лукаса, припаркованного у каменного римского фонтана перед главным входом.

Я вбежала в холл. Дворецкий Сэм, заметив меня, слегка дернулся, очевидно, ожидая, что я его столкну. Я подавила смешок и притормозила прямо около него. Сэм улыбнулся и, поглаживая усы, сказал:

– Мисс Колдуэл, мистер Холмес… Мисс!

– Да, да Сэм.

Вскочив через две ступеньки на второй этаж, я бросилась в комнату Лукаса. Я не раз застукивала брата с девушкой, но не в такой откровенной позе. Темноволосая и длинноногая красавица стояла на коленях, а мой брат, обхватив ее шею, плавными движениями двигал бедрами позади нее.

Сначала я замерла.

– Кейли! – заорал Лукас, а девушка взвизгнула.

– Какого черта, ты не закрываешь двери?! – крикнула я в ответ.

На меня обрушился приступ истерического смеха. Лукас что-то еще бурчал, но я уже спускалась вниз, все так же смеясь.

Сэм, заметив меня, залился краской.

– Я пытался вас предупредить.

– Все в порядке, – я беспечно махнула рукой и вышла на улицу.

Уже сев в свою машину, я решила куда поеду. Мне надоело всю неделю слоняться как маятник из места к месту. Раз не получилось закатить сцену Лукасу, закачу ее Картеру.

Серые металлические двери долго находились без движения, после того как яростно в них постучала. Я уже решила позвонить Картеру, как дверь наконец-то распахнулась.

Передо мной возникла Аарен с взлохмаченными волосами, а позади нее показался Картер в одних спортивных штанах, висящих так низко на его талии, что можно было понять, что на нем нет трусов.

Глава 6

Картер

Не нужно гадать, что подумала Кейли. Все было написано на ее лице.

– Привет. – Аарен улыбнулась ей.

– Что сегодня за день такой, – вместо приветствия пробурчала Кейли и прошла мимо нее.

Аарен нахмурилась и посмотрела на меня. Я пожал плечами. В этом вся Кейли.

– До встречи.

– Да… пока.

Аарен вздохнула и, бросив на меня последний предупреждающий взгляд, вышла, закрыв за собою дверь.

Кейли порывшись в холодильнике, разлеглась на диване с минералкой в руках. Сегодня она выглядела той, к которой я привык. Которую я знал. Длинная майка с названием группы ее отца облегала прекрасное тело Кейли. Из-под майки выглядывали крошечные джинсовые шорты. Она закинула ноги, обутые в конверсы с шипами на подлокотник и посмотрела на меня.

– Что у тебя за день? – спросил я, убирая ее ноги и ложа их себе на колени. Безупречная теплая кожа коснулась кожи моего живота, и сердце пропустило удар. Вся кровь мигом хлынула к паху. Я сам над собой издевался, но держать руки подальше было выше моих сил.

– Дома я застукала Лукаса с девушкой в весьма пикантной позе, – улыбнулась она. – Затем приезжаю к тебе и вижу почти то же самое. Хорошо, что я забыла ключи. Вы успели одеться.

Мои руки прошлись по ее икрам, и Кейли посмотрела на меня. Я удерживал пронзительный взгляд голубых глаз, в которых плясали танец Ада чертята. Она ревновала. Только сама этого не понимала.

Я продолжал движение ладоней по ее ноге. Кейли чаще задышала и слегка дернулась под моими руками, когда они остановились на ее бедрах.

– Здесь, – еле слышно прошептал я. – На этой части твоего тела татуировка будет выглядеть прекрасно.

– Давай проверим, – так же тихо предложила она.

Я убрал ее ноги со своих и встал с дивана.

– Хочешь сегодня?

– Да.

– Это может занять некоторое время.

– Ну, некоторые салоны работают круглосуточно. Но если у тебя нет времени, я отправлюсь туда сейчас.

Она мной манипулировала, прекрасно зная, что я не отпущу ее одну в тату-салон поздно вечером.

– Чертенок, – предупреждающе сказал я. – Мне нужен косметический карандаш.

Она порхнула в ванную и быстро вернулась.

– Кайал подойдет?

Я кивнул, и Кейли вручила мне черную подводку для глаз.

– Располагайся, – приказал я.

Она сняла с себя кеды и мило вздохнула, перебирая маленькими пальчиками ног. Я присел на колени рядом с ней и придвинул ее к себе поближе за ноги.

– Что мне рисовать?

Кейли на секунду задумалась.

– Я не знаю.

Я поднял на нее глаза. Она выглядела довольной и стреляла глазами. Все эти дни она проводила одна, и мне было больно от этого. Я знал, что она пропадает в Старом городе или на пляже. Мне хотелось быть с ней, пока Лукас был занят. Но я грузил себя работой, которой было не так уж много.

Что-то начинает происходить. То, что, казалось бы, уснуло. То, что мы годами пытались подавить. Не могу сказать за нее. Она такая разная. Сама не знает, чего хочет.

– Я доверяю тебе, – нарушила она тишину.

Я тяжело вздохнул, невольно вспоминая. Тогда она мне сказал то же самое.

Кейли видимо поняла. И попыталась расслабиться, нервно посмеиваясь.

– Рисуй что-нибудь в своем стиле. Я хочу рисунок похожий на твой.

Я прошелся взглядом по своей татуировке.

– Хорошо.

Когда карандаш коснулся ее нежной кожи, Кейли заерзала на диване.

– Сиди спокойно, чертенок, – строго произнес я.

– Как думаешь, у меня хватит выдержки?

– Тебе придется. Но зная тебя, я ни в чем не уверен.

Она снова улыбнулась.

– Нужно позвонить Лукасу. Надеюсь, он закончил.

Я ухмыльнулся, и Кейли это заметила.

– Вы точно работали эту неделю?

– Чертенок, – мой голос снова стал предупреждающим. – Не ерзай.

– Ты не ответил.

– Да. Прости, но неделя выдалась трудной.

– Ничего.

Я остановился и вновь на нее посмотрел. Она старалась казаться равнодушной, но я видел, как ей обидно. Она не привыкла, чтобы ее желания не исполнялись. Кейли прекрасно осознавала, что так будет не всегда, что мы уже выросли и у каждого своя дорога, но эгоизм и чувство своей особой значимости, который в ней взрастили, не давали ей это принять.

Я старался, чтобы мои руки по возможности не касались ее кожи. Но это было неудобно. Наплевав на все, я уперся левой ладонью во внешнюю часть ее бедра, а правой выводил рисунок.

– Ты хочешь это набить сегодня? – спросил я.

– Или подождать до утра, – ответила она, – но мне придется не мыться.

– Или… – немного подумав, я решился, – можешь получить рисунок, не вставая с этого дивана.

Кейли непонимающе нахмурила брови.

– Что ты имеешь в виду? Я хочу настоящую татуировку.

– Она будет настоящей.

– Ты… – ее ярко-голубые глаза округлились. Затем прищурившись, Кейли улыбнулась. – Я могла бы догадаться. Все что касается рисунка тебе подвластно. Но почему ты мне не сказал?

– Ты бы просила у меня это постоянно, чертенок. И вообще я делал это только дважды. Если ты готова рискнуть… – я развел руки в стороны.

Кейли окинула меня своим ледяным взглядом.

– Я уже говорила, что доверяю тебе. На ком ты экспериментировал?

Я провел черным от карандаша пальцем по костяшке своего запястья, где было выбито «Doomed». – Это. И латинская строка Лукаса.

– Черт! – ругнулась она. – Так не честно.

– Все честно, – я посмеялся. – Теперь ты посвящена в тайну. Нам я сделал только буквы. Ты будешь первой и последней, кому я сделаю рисунок.

– Последней? – переспросила она.

– Да. Никто не должен знать. Я не мастер и у меня нет на это времени.

Кейли снова откинулась на спинку дивана.

– Хорошо. Это наша маленькая тайна.

Тайн у нас хватало. Точнее одна, которая меня убивала.

– Посмотри.

Кейли опустила глаза и стала с интересом разглядывать свою правую ногу. С верхней части ее бедра к внутренней тянулись черные линии, образуя сердцевидное кружево. Внутри него я нарисовал тонкую сетку, украшенную черным жемчугом. Пара небольших роз пристроились к левому боку сердца, пуская свои листья к коленке Кейлин.

Рисунок покрывал всю верхнюю часть бедра. Когда я нанесу тушь, и без того сексуальные ножки Кейли, будут выглядеть потрясающе.

– Картер, это… – она крутила ногой.

– Я знал, что тебе понравится. Думаю, розы мы сделаем с голубым оттенком. В тон твоих глаз.

Я снова коснулся рисунка. Ее ноги дрожали от моих прикосновений. Я знал, какой Кейли была чувствительной. Мне было слишком тяжело находиться рядом с ней наедине. Особенно в таком положении.