Глаза цвета тучи

Девочку заметил священник. Тамара не преминула воспользоваться случаем и попросить его научить ее читать. Но, как оказалось, читать священник почти не умел. Он знал лишь отдельные буквы, а молитвы помнил наизусть в той последовательности, в какой они написаны в молитвенной книге. Тогда находчивая девочка попросила молитвенник в подарок, а после не пропускала ни одной службы, сверяя услышанные молитвы со знаками в книге. Спустя полгода Тома научилась читать. Новый навык еще больше поднял ее авторитет в глазах окружающих. Томой заинтересовался приехавший из Верхнеудинска Нима, который тоже умел читать. Он часто бывал в разъездах и привозил разные журналы и книги для Томы, а потом они вместе обсуждали прочитанное. Нима – это первый человек в жизни Тамары, к которому она не испытывала ни ненависти, ни зависти, ни злости и никаких других негативных чувств.

Вскоре Нима позвал Тому к себе домой, чтобы познакомить с родителями. К тому времени Тома уже работала в местной амбулатории. Мыла полы, ухаживала за больными. Отец Нимы молча сидел за столом, мать же не смогла сдержать эмоций. Она попросила Тому выйти в кухню, помочь ей с чаем, а там недвусмысленно сказала, что пока жива, не допустит, чтобы ее сын женился без любви.

Тома улыбнулась и молча ушла из их дома. Нима не настаивал на продолжении любовных отношений, но дружить с Тамарой хотел. Она же оборвала с ним все связи. Эта ситуация настолько задела ее самолюбие, что даже мстить не хотелось. Тамара просто вычеркнула его из своей жизни.

Переживая первый кризис в личной жизни, Тамара с еще большей ненавистью слушала рассказы Ульяны о ее счастливых отношениях с богатым столичным парнем. Слушала и улыбалась, улыбалась и слушала.  А еще давала советы. Но стоящий план мести за счастье на фоне ее несчастья придумать не могла.

После пришло письмо. То самое первое письмо от Ивана. Конечно, Ульяна обратилась к подруге, дабы его прочесть. "Душа моя", " Свет очей моих", "Единственная", строки стихотворений о любви и милые рисунки. На все это Тамара смотрела с отвращением, но читала вслух. Затем они писали ответ. Тамара честно изложила нескладные фразы Ульяны на бумаге слово в слово. Письмо ушло, и только после этого Тамара поняла, что надо делать.

***

-Я все поняла. Моя прабабушка по уши влюбилась в твоего деда. Он же ей просто уши запинал про великую любовь и свалил в закат. А серьги по дороге пропил или потерял или вообще – проиграл.

–Нет, моя бабушка передала отцу набор со словами, что ее муж, приехав, расторгнул помолвку и только спустя год их отношения снова возобновились. Тогда он и подарил украшения, сказав, что серьги оставил той женщине, на которой хотел жениться. Он ничего не скрывал, она запомнила все данные, вплоть до прежнего адреса и фамилии с именем твоей прабабушки. Откуда бы я узнал, кто ты и как бы нашел тебя в таком случае?

– Тогда как ты объяснишь мне, что писем твоего деда ровно 12, а писем моей прабабушки – 57? Она писала ему в нетерпении, он же – по необходимости. Мужики были козлами во все времена! Вот поэтому я до сих пор не замужем.

–Объясню просто: это черновики. Окончательные, более читаемые варианты направлены адресату.

Алтана поняла, что просчиталась, причем, так глупо. Ей стало стыдно за свою эмоциональность. Что он теперь о ней подумал? Иван же продолжил:

–Не делай преждевременных выводов. Давай почитаем письма, думаю, многое станет понятно. Вот смотри, первое письмо твоей прабабушки написано сразу, без черновиков.

На второе вообще восемь раз переписывали ответ. Давай почитаем более-менее разборчивый. От письма веяло явным холодом и раздражением. Ульяна открыто дала понять, чтобы Иван ей не писал и не приезжал за ней.  Остальные ответы мало чем отличались от предыдущего. Однако, каждое последующее письмо было все более злобным, Ульяна не скупилась на проклятья. В последнем письме она сухо сообщила, что выходит замуж и попросила больше не писать ей. Но вот в письмах Ивана прослеживалась четкая динамика. Если вначале в них была любовь, нежность и преданность, то чуть позже – обида, и в конце – смирение.

"Я буду помнить тебя всегда. Мы встретимся, любимая, пусть даже не в этом мире. Не говорю тебе "прощай", но желаю земного счастья".

Этими строками заканчивалось последнее письмо Ивана, датированное июнем 1918 года.

–Я ничего не понимаю. Совершенно нелогично, – Алтана была в недоумении.

– Кто там козлами во все времена были?

–Ну ошиблась, с кем не бывает. Но большинство все равно козлы.

–Помнишь, ты говорила, что у Тамары был повод ненавидеть Ульяну?..

– Не подходит. Прабабка вышла замуж за ее возлюбленного много позже 1918 года. В то время повода у Тамары точно не было.

– Чужая душа – потемки… Предлагаю почитать другие письма. Мне не нравится, что проклятья и злобные фразы переписывали по несколько раз. Зачем, если человек стал безразличен, стараться писать все лучше и лучше, понятнее и понятнее?

Иван оказался прав. Они с Алтаной долго расшифровывали первые записи черновиков. Их содержание кардинально отличалось от почти окончательного варианта. В первых вариациях писем встречались слова любви, хоть и не так часто. Рассказы о прошедших днях, постояльцах, хозяйстве. Февральское письмо содержало грусть. Из контекста Ивану и Алтане стало понятно – Ульяна получила весть о том, что ее любимому не удастся приехать ни в этом, ни в следующем году. Затем было несколько писем с выражением обиды, Ульяна порывалась даже прекратить переписку. Двенадцатое письмо содержало прощание.

"Я не держу на тебя зла. Будь счастлив с ней. Время непростое, если станет совсем плохо, знай, билет на спасение лежит в корнях небесного древа".

–Вот видишь! – Иван ликовал. – Я был прав! Во всем виновата Тамара! Она, пользуясь безграмотностью Ульяны, рассорила их. Первые ее письма писала под диктовку, а потом переписывала на свой лад и отправляла ему. Не читала ей его письма, а излагала свой вариант. В конце как будто вообще он женится на другой, но в его-то письмах этого нет! Наверняка Ульяна сгоряча продала серьги тогда. Или вообще отдала подруге за помощь в переписке. Надо поискать в доме Жаргала. Может, она их так и не продала, тем более, в СССР сделать это было проблематично.

–Тебе откуда знать проблематично или нет! – Ульяне стало обидно за Родину.

–Ну хорошо, – покладисто сказал Иван. – Пусть у нее были другие причины не продавать драгоценность. Или не было. Но поискать надо. Теперь это единственный шанс.

– Если не найдем, закажешь китайцам дубликат для своей невесты. Сделают конфетку – не отличишь.

Алтана с трудом скрывала подступающие слезы. У ее прабабушки в юности случилась такая красивая любовь, а у нее самой за 28 лет – ни разу ничего подобного. А могло бы быть. С Иваном. Но он скоро женится на другой, наверняка, более красивой и успешной, чем какая-то сероглазая бурятка-полицай.

Алтана не заметила, как Иван подошел к ней вплотную, приложил руки к щекам и заглянул в глаза.

– Когда ты злишься, у тебя глаза цвета тучи, – и поцеловал ее.

***

Поиски в доме Жаргала результата не дали. Но влюбленным было уже не так важно найти серьги. Перед отъездом из Кяхты они решили еще раз съездить в дом, где жила Ульяна, сфотографироваться на его фоне.

Стоя во дворе, Алтана задумчиво смотрела на ель.

– Наверное, они подолгу сидели здесь, держась за руки и строя планы на будущее.

– Может, какое-то секретное имя этому дереву придумали, чтобы знали только он и она, – добавил Иван. – Как бы ты назвала эту ель?

–У меня с фантазией плохо, – рассмеялась Алтана. – Не знаю.

– Ну давай придумаем! Смотри, оно сизо-голубое, как будто небесное… Да, небесное!

–Что?!-Алтана от изумления выпучила глаза. – Что ты сказал?!

–Небесное дерево. Я не так говорю? – Иван заволновался, и у него снова появился акцент.

–Твое спасение в корнях небесного древа! – с этими словами Алтана побежала в сторону дома, где были свалены какие-то инструменты. Однако, лопаты в них не нашлось. И тут девушка увидела, что к стене дома приколочена лопатка. При помощи топора, не помня себя от возбуждения, она оторвала ее от стены и принесла к ели.

– Копай!

– Зачем?

– Копай я тебе говорю! Вот тут!

Грянул гром и полил ливень. Грязные и мокрые, Иван и Алтана кружились под ветвями старой голубой ели, целовались и смеялись. Ничто не могло омрачить радости двух влюбленных сердец, разлученных в прошлой жизни и встретившихся, наконец, после долгих скитаний, нашедших свое спасение.