Алгоритм судьбы

В Комиссии Фантомаса боялись, но не уважали. Кто из-за русофобского налёта в отношениях («Тоже мне, Европа сраная! Взяли их предков в оборот псы-рыцари, а потомки до сих пор прогибаются!»), кто не находил точек соприкосновения («Ей-богу, как машина! Может, и вправду киборг?»), а кому-то просто было противно («Да пошёл он!» Вариант: «Да ну его на фиг!»).

Алек обо всём этом был прекрасно осведомлён, свои выводы делал, но мер не принимал – зачем? Функционирует ККНИ? Функционирует. Трудятся его «Ка-Кашки»? Трудятся. Вот и ладушки…

Пеккала резким движением вмял окурок в пепельницу и встал. Посмотрел на портрет Дзержинского, перевёл взгляд на изображение президента. Усмехнулся. «Сволочь брыластая… Понимает, сволочь, что без предиктора ему на выборах делать нечего!»

За провал операции Клочков ничего ему не сделает, даже в звании не понизит. Но дорожку наверх перекроет наглухо – не дорастёт Алек Пеккала до премьерского кресла. Значит, и президентство ему не светит. Сволочь…

Но погодим пока ругаться и снимать себя с ответственных постов. Операция продолжается. Перехват в столице ничего не дал, все пятеро ушли, но куда им деваться? Это только кажется, что Евразия велика – начнёшь рыть по-хорошему, и каждый человечишка на виду будет.

Начальник ККНИ подошёл к селектору и нажал клавишу.

– Гуннара Богессена ко мне, – приказал он. Голосом прохладным и бесстрастным. – Живо.

Это тоже было в его манере – никогда не повышать голоса. И, надо сказать, манера сия действовала почище начальственных криков с визгами и брызгами слюны. Вот, пожалуйста, минуты не прошло, а уже скребутся в дверь.

– Да, – позволил он входившему перешагнуть порог.

Вошедший оказался усатеньким светловолосым молодчиком лет тридцати. Молодчик преданно вытаращился и доложил:

– Инспектор Богессен по вашему приказанию…

Пеккала оборвал его движением руки.

– Следы пятерых найдены? – спросил он, с неприятным удивлением обнаруживая в себе замирание.

– Так точно! – отчеканил Гуннар.

– Ага! – каркнул Алек. – Где и что?

– Вся группа скрывалась в доме-городе «Норд Адлер», – доложил Богессен. – Задействовав землеройную технику, оставленную строителями, они прорвались к автоярусу «Север – Центр», проникли на 14-й склад и скорее всего выехали на одном из грузовиков. Мой подотдел в настоящее время рассматривает варианты.

– Друзья, любовницы и любовники, родные и близкие – их проверяли?

– Тут имеются сложности, – признался инспектор. – Все члены группы не женаты, Маргарита Ефимова не замужем. Из родственников… Наличествует престарелый дед Тимофея Кнурова, Михаил Елизарович, но он в настоящее время путешествует. По Африке.

– М-да… – только и выговорил Пеккала. – А остальные?

– Жива мать Бирского, Елизавета Григорьевна. Проживает в Париже, но по месту регистрации отсутствует. Отец Сергея Гоцкало, Панас Иванович, жив, но… хм… нездоров. Увлёкся на старости лет виртуальной реальностью и заработал выпадение личности – шесть дней не отключался от компьютера. У него встроенный нейрошунт… Это все близкие контакты. У Тимофея Кнурова была любовница – та самая Маргарита Ефимова. Имеются друзья, но… Вряд ли через них мы выйдем на искомую группу – связи оборваны.

– Ла-адно… – протянул Фантомас. – Спутник работает по теме?

– Да, мы подключили «Аргус-5», он постоянно контролирует весь Центральный округ. Дороги оцеплены, воздушное пространство патрулируется вертолётами. Завершается полная блокада округа.

– Вы можете гарантировать, что за пределы округа группа не просочится?

– Могу, – твёрдо ответил Богессен и потянулся к карману. – Извините…

Достав радиофон, он выслушал короткий доклад и просветлел.

– Разрешите доложить! – сказал Гуннар. – Обнаружена машина, которой воспользовалась группа. Это грузовик-автомат, все пятеро покинули его между Москвой и Можайском.

– Та-ак… – протянул Пеккала и выказал внешние признаки довольства. – Сосредоточить всё наблюдение за юго-западным и западным секторами. Переориентировать «Аргус». Все патрульные машины перебросить к Можайску. Группе захвата – готовность один. Исполняйте!

Инспектор Богессен молча вытянулся во фрунт и выветрился из кабинета начальства.

Глава 7. Пять плюс один

Можайский уезд Центрального округа, Александровка

Бирский, прячась в тени сосен, пробрался к обочине тихой дороги. Пусто. Вдалеке, на пригорке, синел щит. Михаил поднял бинокль и разобрал название населённого пункта: «Александровка». Вышли-таки!

Вернувшись к друзьям, он поделился радостью:

– Почти на месте! Александровка за холмом, какой-то километр остался!

– Дотопаем, – проворчал Царёв.

Остальные только кивнули – марш-бросок отнял много сил у не подготовленных к лишениям ИТР.

– Пошли тогда, – вздохнул Бирский и повёл группу лесом, избегая полянок и прогалин.

– Ищут нас уже, интересно? – спросил в пространство Тимофей.

– Уже! – хмыкнул Гоцкало. – Давно ищут. С самого утра!

– Не нашли пока, – проворчал Геннадий, – и ладно…

Рита ничего не сказала, только вздохнула. Рюкзак она тащила самый лёгкий – Тима перегрузил её запасы в свой «сидор» – но девушку угнетала не выматывающая гонка, а неопределённость. Ведь полная темнота впереди! Что делать, как жить дальше? И сколько им, интересно знать, отпущено той жизни? День ещё не кончился, и предсказанные смерти вполне могут случиться… Нет, лучше об этом не думать!

Она поглядела на Тиму. Какое у него лицо напряжённое… Глаза цепкие, острые… И движения стали порывистыми, резкими… Быстрыми, но не торопливыми. Торопиться в их положении нельзя, так можно и ошибку допустить. А вот поспешать, наоборот, полезно для здоровья. И для продолжительности жизни.

Девушка вспомнила, как смутился Тимка, когда она застала его в виртуалке, азартно отстреливавшим монстров. Сама-то она «стратегией» занята была – поднимала экономику королевства эльфов. Она не посмеялась тогда над Кнуровым, улыбнулась лишь, снисходя до мужских слабостей. «Мальчишки! Им бы только в войнушку поиграть…»

Рита снова посмотрела на Тиму. Если честно, она не слишком понимала, почему провела с ним ночь. Отчего занималась любовью – понимала. Она девушка здоровая, природа требовала своё – целый месяц без мужчины! Но почему Тима? Нравился он ей? Хм. Нравился. Ну, так мало ли кто ей нравится! Бирский тоже симпатичный парень. И Гена. Сергей… он какой-то… несерьёзный. Ну а Саня из их отдела? А спала она тогда с Тимой. Сама увела его с вечеринки – он шёл, как бычок на верёвочке. И был с нею очень нежен. Даже чересчур нежен, так, что ласки не горячили, словно виртуальные касания эльфа. Но потом он осмелел, кровушка закипела… А она прижималась к нему и радовалась, что ничего не отвлекает её, никакие неприятные запахи – кожа у Тимки была чистой и если пахла, то мылом… Приятная была ночка. Рита протянула руку и вложила свою ладонь в Тимкину. Кнуров, не оглядываясь, сжал её пальчики. Очень нежно.

– Осторожно! – сказал Бирский. – Сейчас на опушку выйдем!

Из-за деревьев открылась деревня – коттеджи вразброс, огороды, садики, за речкой ферма просматривается и пятиэтажный сотовый дом для любителей урбанизации.

– Вон тот домишко! – указал Михаил на большой двухэтажный коттедж за околицей.

– К нему можно по саду пробраться, – оценил Тимофей, поглаживая пальцы Риты. – Во-он там, где лес – и сразу сад.

– И огородами, – поддакнула девушка. – Только там собаки могут быть.

– Угу… – мотнул головой Царёв. – Баллончики от зверей достали, и вперёд.

– А собакам плохо не будет? – поинтересовалась Рита.

– Не, подобреют только! На время…

Пятёрка прошла до смычки леса и сада и прошмыгнула из-под лап ёлок под ветви раскидистой старой яблони. Дальше росли груши, запущенные, почти дички – видать, растили их для декора и весеннего цветения.

Забор обнаружился всего один, и окружал он как раз нужный дом. Собаки гавкали где-то, но близко ни одна псина не показывалась.

Прячась под вишнёвыми деревьями, беглецы по одному перелезли забор. Сад по ту сторону ограды был ухожен – ни одной сухой ветки, ни одного сорняка. Листва аккуратно убрана, дорожки посыпаны песком.

– Подождите здесь, – негромко сказал Бирский. – Я схожу разведаю. Если всё в порядке – свистну.

Начальник проекта «Гото» скрылся в зарослях, а его спутники, умаявшись, присели на корточки. Рита привалилась к Тиме, и тот обнял её за плечи. Сжал, успокаивая.

Тихий свист донёсся с веранды, и четверо облегчённо зашевелились. Стараясь не ступать на дорожку, все проскользили к крыльцу и нырнули под навес. В холле их ждал пожилой, но крепкий мужчина с благородной проседью. Красное лицо его было отмечено тонким вертикальным шрамом через всю щеку, а левая бровь отчётливо секлась на две половинки. «Бывалый!» – отметила Рита.

Бывалый серьёзно, угрюмо даже осмотрел всех четверых и вдруг улыбнулся откровенно весёлой, хулиганистой даже улыбкой. «Тоже мальчишка!» – поняла девушка.

– Ну, давайте знакомиться, – протянул бывалый руку. – Савельев, Алексей Дмитрич. Подполковник ФСБ в отставке. В РВ меня не жалуют, так что мы с вами по одну сторону.

– Царёв, Геннадий, – прогудел инженер-контролёр.

– Гоцкало Сергей, – представился старший оператор-информатор, не порываясь шутковать, как обычно.

– Тимофей Кнуров, – отрекомендовался инженер-программист.

Рита отняла у инженера-программиста руку и протянула её подполковнику:

– Рита.

Подполковник галантно приложился к ручке.

– Ну, что ж… – медленно проговорил он. – Миша меня посвятил в суть ваших бед… Хотя я и не поверил до конца в этот ваш предиктор, но облаву на вас устроили знатную. Н-да… Прислушайтесь!

Рита прислушалась и уловила слабый рокоток.

– Это «вертушки», – усмехнулся Савельев. – И послали их по ваши души. Место… э-э… высадки скорее всего уже выявили, и скоро Александровку оцепят со всех сторон. В нашем распоряжении полчаса максимум. Так что давайте собираться в путь-дорогу. Впрочем, собираться буду я один, а вы пока передохните. Закусите, что найдёте в холодильнике. Рита, сообразишь товарищам?

– Соображу, – улыбнулась девушка. – Вы уж простите нас, что вот так вот врываемся и всё рушим. Это же опасно – нам помогать?

– Очень, – серьёзно сказал Савельев. – Только это моя работа – помогать. Я, Риточка, командовал группой АТ – антитеррора. Заложников освобождали, террористов спатки укладывали…

– Чечня? – спросил знающий Гоцкало.

– Ну, для чеченской войны я мал был, – усмехнулся подполковник. – Я тогда ещё учился. Ничего, этого гадства и на мою долю привалило – в Киргизии, в Сахеле, в Крыму… Ладно, потом поговорим. Кушайте и отдыхайте, я скоро.

Рита прошла на кухню, вскоре к друзьям присоединился Бирский.

– Втравил я дядю Лёшу в эти безобразия, – пробурчал он, – а он рад даже… «Разомнусь хоть!» – говорит…

– Угощайтесь, – сказала девушка и поставила на стол ветчину, холодную картошку в мундире и роскошную селёдку спец-посола.

– А выпить есть? – осведомился Сергей.

Рита уже открыла рот, чтобы сказать пару ласковых, но в дверях появился Савельев, открыл шкафчик и достал початую бутылку.

– Разлейте по маленькой, – велел он. – Это питие моего личного производства, на меду. Сугубо для поднятия боевого духа.

Группа оживилась и приняла по пятьдесят граммов.

– Выпили, закусили, – прогудел Царёв, цепляя вилкой кусочек ветчинки. – Это я в одном сценарии свадьбы читал. Там всякие игры, хохмы, а в скобках – «выпили, закусили».

Перехватив бутерброд, Алексей Дмитрич оглядел свою команду и сказал:

– Что нам нужно в первую очередь? Спокойное, безопасное место. Это раз. Мощный компьютер – это два. Тебе, Серега, что требуется для связи с этими… как их… тьфу, ты! С микро-информаторами?

– Да тоже компьютер, и всё! Дальше я сам… Ну и рация хорошая, с декодером.

– Ясно, – кивнул Савельев. – Значит, так. Есть у меня приятель… Друг, можно сказать, служили вместе. Сейчас он командует военчастью на станции планетарной защиты «Форт-Руза». Это рядом совсем. Задача в том, чтобы пробраться туда скрытно. Компы там найдутся, и никому даже в голову не придёт, что мы там укроемся – объект засекречен наглухо, ещё один такой только у штатовцев имеется, в Колорадо… Стоп!

Все замерли и прислушались. Рокот вертолёта стал слышнее, и вдруг накатил, накрыл коттедж – деревья в саду пригнулись, треплемые винтами, посуда в буфете жалобно задрожала.

– Рита! Генка! Серега! – отрывисто скомандовал Савельев. – На пол и к стене!

Выдернув с мясом панель ультразвуковой печи, он выхватил из тайника автомат «дюрандаль» с магазином на восемьдесят патронов и сунул его в руки Тимофею. Тот, не задавая лишних вопросов, сноровисто поставил машинку на боевой взвод – натренировался в виртуалке.

Второй «дюрандаль» подполковник перебросил Бирскому, а третьим вооружился сам.

– Это штурм! – бросил он. – Эрвисты высадятся на крышу и во двор! Я чищу второй этаж, вы – этот! И не промахивайтесь, ради бога и ваших друзей! Не палите в воздух, стреляйте сразу на поражение. Вас идут убивать, так что или убейте сами, или умрите!

Алексей Дмитрич бесшумно взлетел на второй этаж, а трое «мальчиков» рассредоточились по этажу, держа под прицелом окна и дверь. Рита с ужасом следила за бледным лицом Тимофея, понимая, что игры в войну кончились – началась война «онлайн»…

Группа захвата вломилась в дом сразу с трёх сторон – через дверь, в окно с веранды, и с террасы, выходившей в сад. Эрвисты в мешковатых бронекостюмах влетели в комнату в обломках стёкол и вскинули автоматы. Но их опередили – Кнуров с Бирским открыли огонь на долю секунды раньше. Реактивные пули с рёвом ударили в комбезы. Пробить не пробили, но отбросили напавших и оглушили. Ефимова на коленках подползла к упавшему эрвисту, стянула с него шлем и с размаху, со всей злости, звезданула им по потному конопатому лицу. Кровь из разбитого носа заструилась поверх конопушек, а Рита подняла трофейный «дюрандаль» и шарахнула очередью по входным дверям, где качался на коленках контуженный эрвист. Толчки от пуль сбросили эрвиста на крыльцо.

Стрельба на втором этаже не доносилась на первый – гасилась рёвом крутившихся лопастей. Тимофей с Бирским выскочили из кухни, Миша перехватил захваченный автомат и метнул его Царёву. Тот принял передачу и добавил шуму, сняв сбежавшего сверху эрвиста.

– Все сюда! – крикнул Савельев с лестницы. – Шлемы, шлемы берите! Каждый чтоб был в шлеме!

Зачем ей шлем, девушка не понимала, но послушно подобрала «горшок», каким давеча охаживала эрвиста, и, поморщившись, натянула на голову. Чего хочет Алексей Дмитрич? Чтобы им в головы не попало?..

Тимофей с Михаилом и она с Царёвым и Гоцкало бегом взобрались на второй этаж. Крыши не было – громадный кусок потолка вместе с чердаком был снесён зарядом имплозива. Брюхо вертолёта загораживало небо, от бешено вращающихся лопастей ревел воздух, скручивая и сметая постельные принадлежности.

– За мной! – крикнул Савельев, ухватился за верёвочную лестницу, болтавшуюся под вертолётом, и быстро полез наверх. «С ума он, что ли, сошёл?!» – ужаснулась Рита, но, подхваченная руками Тимофея, послушно полезла в кабину вражеской машины. Вертолёт внезапно качнулся, и из люка выпал пилот. Треснулся о расщеплённый край крыши и сверзился куда-то вниз, в кусты.

Девушка забралась в кабину и обнаружила, что та пуста, за штурвалом сидит Мишкин дядя с кровью на щеке и скалится от напряга, и орёт, чтобы быстрее поднимались. Последним влез очумелый Гоцкало, свалился кулем под ноги Тимофея, тот рывком втащил лестницу, а Бирский захлопнул люк.

– Уходим! – заорал он. – Дядь Лёш!

Савельев развернулся, схватился за джойстики, и вертолёт, кренясь и шебурша лопастями, пошёл по-над деревней. Перевалил речушку – на них из-под руки пялились мальчишки-рыбаки – и полетел, забирая на север. К Рузе.

– Так мы захватили вертолёт?! – дошло до Риты.

«Мальчишки» рассмеялись.

– Не всё ж им баловаться! – крикнул Алексей Дмитрич. – Пора и нам мастер-класс показать! Шлемы не теряйте, пока мы в них, спутник нас не «засчитывает». Миха! Полезай на переднее сиденье! Перенастроишь ответчик, я тебе дам коды. А то нас над станцией собьют и не почешутся!

Бирский перелез через низкую спинку и вытянул на себя нужную консоль. А Рита глядела за блистер на проплывавшие рощи, на дороги с игрушечными автомобильчиками и молилась. Пусть они благополучно сядут, и всё будет тихо и спокойно! И никого не убьют! И вообще всё будет хорошо!

Глава 8. Форт-Руза

Ревущий, посвистывающий рокот со всех сторон. Сиденье мелко вибрирует, за толстым блистером клубится курчавая зелень, наплывает, ускоряя приближение, словно перед самым скатом водопада, и стремительно проскальзывает под брюхо вертолёта, сливаясь в мутные маховые полосы.

– Тима! – крикнул Савельев, и Кнуров оторвался от своих наблюдений.

– А?

– Погляди там, в хвосте, поищи крылья!

– К-какие крылья?

– Господи… Из вас кто-нибудь в армии служил?

– Я служил, – пробасил Царёв, – только на флоте.

– Ну а в виртуалку-то все выходили? Игру «Десант на Анчурию» знаете?

– А-а! – ответил Тимофей, прозревая. – Я понял. Щас!

Шатаясь, он прошёл в хвостовой отсек и отпер шкафчик с нарисованными на дверце крылышками. За дверцей были полки из дырчатого алюминия, а на каждой полке лежало по комплекту «крыльев» – ранцевых птицелётов. Летать на них могли разве что дети, взрослого мужика крыльям не поднять, тяжёл больно, зато они отлично тормозили падение. Крыльями обязательно комплектовали пожарные щиты в высотных отелях – случись пожар, и куда денешься? На парашюте не выпрыгнешь – слишком низко, и просто так не сиганёшь из окна – слишком высоко. А на крыльях – в самый раз.

Кнуров выгреб четыре ранца и заорал:

– А тут не на всех!

– Не может быть! – откликнулся Савельев. – Посмотри внимательно!

Тимофей посмотрел и обнаружил ещё один шкафчик с крылышками. Ещё четыре ранца.

– Есть!

– Надевайте! Как пересечем периметр станции, будем прыгать!

Никто, даже Гоцкало, не спросил, зачем прыгать, когда можно сесть. Все в спешном порядке разбирали ранцы, просовывали руки-ноги в лямки, закрепляли пояса, затягивали «подпругу» потуже.

На горизонте забелели башни и купола боевой станции.

Алексей Дмитрич шустро включил шифратор и закричал в микрофон:

– «Юстас» вызывает «Аббата»! «Юстас» вызывает «Аббата»! Приём! Приём!

Он уже набрал воздуху для нового вызова, когда в декодере зашуршало, и недовольный голос ответил:

– «Аббат» на связи. «Юстас», какого…

– Слушай внимательно! – заорал Савельев. – Я на «вертушке»! Подлетаю к твоему форту! Со мной пятеро учёных, всех нас хотят кокнуть! Понял?!

– Понял, понял! – изменился голос. – Что надо?

– Я буду вести отсчёт! На «семь» уничтожишь вертолёт к едрене фене! Понял?!

– Понял! – рявкнул голос.

– Готовы? – повернулся фээсбэшник.

«Великолепная пятёрка» молча кивнула. Подполковник критически оглядел всех по очереди и проинструктировал:

– Кнопка на животе! Я буду считать – вы прыгать! Ты, Гена – «один»! Миша – «два»! Рита – «три»! Сергей – «четыре»! Тимофей – «пять»! Я пойду «шестым». Всё ясно?

– А когда нажимать? – пролепетала Рита.

– Выпрыгнешь – сразу жми! Только не в кабине! Приготовились… Да, смотрите, шлемы не теряйте! Тимка, отворяй дверь!

Тимофей взялся двумя руками за ручку и откатил широкую бронированную дверцу. Поток воздуха ударил ощутимо и материально, подтверждая, что газ – это такое состояние вещества.

Ускоряясь, приблизился высокий периметр, окружавший станцию планетарной защиты, и промахнул под «вертушку».

– Один! – крикнул Савельев.

Царёв выпал наружу, из ранца на его широкой спине выскочили прозрачные крылья, выскочили, как лезвие пружинного ножа, разложились, блестя и матовея тёмными прожилками, взмахнули, забили, удерживая мотылявшееся тело.

– Два! Три! Четыре! Пять!

Кнуров выпрыгнул, холодея от ужаса, в мельканье зелёного и белого, под удар бешеных воздушных струй. Изо всех сил вжал кнопку. «Ну, ну!..» Крылья распахнулись, замахали, и несущаяся навстречу твёрдая земля замедлила свой бег, замерла, перекособочилась и мягко выстелилась под обмякшее тело. Тимофей ощутил на лице колючее касание травы и осознал, что продолжает существование.

– Шесть!

Алексей Дмитрич выпрыгнул из вертолёта, затрепыхался гигантской стрекозой – круглый, лаково блестящий шлем подчёркивал сходство с инсектом.

– Семь!

Прямой луч, опаляя глаз сверхсолнечным высверком, сорвался с одной из башен и пронзил «вертушку». Та по инерции пролетела метров пол ста и рухнула, распадаясь надвое. Обломки лопастей усвистали огромными бумерангами, подрезая кустарник и молодые деревца.

– В тень! – надрывался подполковник Савельев. – В тень!

Грохнуло. Оранжево-копотное облако взрыва всклубилось над остовом геликоптера, с гулким треском пошёл рваться боезапас.

«Великолепная шестёрка», освобождаясь от крыльев, скучилась под сенью огромного дуба. И только теперь Тимофей огляделся, постепенно приходя в себя. Налево, за лесопосадками, тянулась высокая стена из пластилита, равнобежно укреплённая квадратными башнями. Направо тянулись приземистые склады из гофрированной серой пластмассы. За ними глыбились белые купола боевых установок.

Вообще-то станцию расписывали в газетах как активное средство борьбы с блудными астероидами, вздумавшими влепиться в земную кору. Но с той же лёгкостью тутошнее «лучевое, плазменное и пучковое оружие» могло почикать и орбитальную группировку вероятного противника – все эти спутники, платформы и космические станции… Однако это уже моветон.

Из-за складов, пыля, вылетел джип «Тестудо» – таким красивым словом стали называть нижегородские «газоны». Джип залетел в самую сень и резко затормозил. Мордатый чин в униформе военно-космических сил – чёрной с серебром – отворил дверцу и рявкнул:

– Живо в кабину!

Набились все. Савельев сел впереди и крепко пожал руку мордатому чину.

– Спасибо, «Аббат»!

– Ну, если ты меня под монастырь подвёл… – прорычал мордатый «Аббат». – Всё с меня?

– Ну-у… – протянул «Юстас».

– Что ещё? – рявкнул мордатый, наливаясь кровью.

– Нужно организовать шесть трупов, – быстро проговорил фээсбэшник с виноватым выражением лица. – Пять мужских, один женский.

– Красивый такой трупик… – проворчал «Аббат», косясь на вспыхнувшую Риту. Чин уже не сердился.

– Что, так худо? – проворчал он, руля меж белых параллелепипедов – то ли казарм, то ли ещё чего-то. Ангаров или гаражей.

– Хуже некуда, – скривился Савельев. – На этих, – он показал пальцем за плечо, – а теперь и на меня охотится РВ. По приказу Клочкова.

«Аббат» присвистнул.

– Дела-а…

Бирский решил внести ясность:

– А вы осенью за кого голосовать будете?

– Голосовать? – удивился «Аббат». – A-а… За генерала Жданова, конечно. Генерал – человек!

– И я за него, – сказал Михаил. – А Клочков решил Жданова убрать! Он покушение затеял, в августе попытается. И его попытка удастся!

– Если мы не помешаем, – подхватил идею Алексей Дмитрич.

«Аббат» завёл джип в открытые ворота, перегнулся через сиденье и протянул руку.

– Я с вами!

Всех шестерых поселили в ангаре С-2. Подполковник Савельев с капитан-командором Ершовым, каковы были имя и звание «Аббата», сразу умотали по делам таинственным и грязным.

Тимофей сидел на пустом пластмассовом ящике и тупо глядел перед собой. Больше он ничего не мог – перед глазами всё ещё летела земля, мелькали лопасти, наскакивали фигуры в чёрном и блестящем… Уши полнили рёв и грохот, даже нос помнил запах чада, нагретой пластмассы шлема и свежескошенной травы, в которую он ткнулся на спуске.

Какой-то космопех, приставленный к ним Ершовым, сунул в руку Кнурову пищевой рацион – тот продолжал сидеть, только теперь тупой взгляд фокусировался на упаковке рациона. Это чего?..

– Тим, ты что не ешь? – спросила Рита.

– Как это? – брякнул Тимофей и смутился. Вопрос девушки словно снял заклятие – мир снова ожил, зазвучал, задвигался.

– Ртом! – засмеялась подружка.

– Я ещё не отошёл! – признался Кнуров. – Фу, ну и полетик! Не, в суперагенты я ни ногой! На фиг, на фиг…

Он открыл крышку рациона. Хм. Недурственно… Жаркое сы-бао, «вечные» хлебцы, фруктовый салатик, баночка кваса и саморазогревающегося чая – на выбор. Сначала инженер-программист выдул квас, потом съел предложенные блюда и запил чаем. Даже печенье нашлось. С корицей.

Тимофей сидел на свету, длинным квадратом простеленным от дверей, и тень подошедшего человека сразу привлекла его. В дверях остановился Савельев. Выглядел он усталым.

– Нужны какие-нибудь ваши личные вещи, – проговорил он дребезжавшим голосом. – Подкинем для опознания…