У остывшей реки

–Хорошо! – отозвалась Панина. – С собой что-то захватить?

– Не надо, все есть…

В этот раз, войдя, Светлана повернула ключ в дверном замке («комсомольская привычка»! – отметил про себя Николай) и, шагнув к Николаю, бросилась в его объятия.

За коньяком Силаев вдруг спросил:

– Скажи, а когда выборы главы?

– Через пять месяцев. А что?

– Может, мне и впрямь двинуть свою кандидатуру?

«Господи, неужели созрел?!» – подумала Светлана и горячо одобрила его решение. Сказала, что почти весь город хорошо знает Силаева, особенно – заводчане. Нынешняя команда мэрии погрязла в коррупции, самоустранилась от дел, занимается только своими делишками.

Руководителем выборного штаба Силаев назначил своего зама – главного технолога завода Степана Мохова – умного и порядочного специалиста. Директор завода решение Силаева участвовать в выборах одобрил: «Один здесь останусь, как последний из магикан. Мне, старику, все равно идти некуда, да и незачем».

Предвыборную программу построили на семейных ценностях и критике действующей власти. Весь город завесили плакатами, где Силаев был с женой и детьми. На открытии заводского детского комбината, в городском ДК, на чествовании передовиков производства, в загородном оздоровительном центре.

Светлана была «засланным казачком» в городской мэрии. Сливала компромат. Оказывается, деньги от аренды муниципального рынка, что находился в одном из заводских цехов, шли не в городскую казну, а через подставную фирму – в офшоры. Об этом протрубили местные печатные и эфирные СМИ. Силаевские штабисты тиснули большим тиражом разоблачительный спецвыпуск. Разразился скандал. Главу попросили через СМИ назвать владельцев тайных счетов, но он отмолчался. Значит, решили горожане, знает кошка, чье мясо съела. И Силаев, хотя и позиционировал себя как независимого ни от какой партии кандидата, победил с большим преимуществом. За него проголосовало более семидесяти процентов жителей Приокска, пришедших на избирательные участки.

Для прежних руководителей города итоги выборов стали полной неожиданностью. Похоже, они не очень озаботились запасным «аэродромом» – настолько были уверены, что останутся на «хозяйстве».

После официального объявления результатов прежний глава встретился с Силаевым, чтобы обсудить порядок передачи власти. После того, как обо всем договорились, экс-мэр попросился к Силаеву в заместители. По любому направлению. «Надо же, – подумал Силаев, – любую должность дай, лишь бы остаться при власти!» А «вслух» сказал отставнику, что, мол, люди меня не поймут, ведь за вас проголосовало всего 12 процентов избирателей…

Вступив в должность, Силаев, почти полностью сменил команду. Первым заместителем (на жизнеобеспечение) поставил Мохова. Панина стала замом по социальным вопросам. Руководство аппаратом отдал сослуживцу – начальнику цеха Сергею Морозову, который в бумажном деле был как рыба в воде, к тому же – толковый организатор. Из прежних кадров оставил только председателя комитета по управлению муниципальным имуществом Валентину Пронину. Она была порядочным специалистом, как могла сопротивлялась махинациям прежнего мэра и его приближенных. Но силы были не равны.

Силаев начал наводить порядок в городском хозяйстве. Отодвинул фирмы и фирмочки, которые, словно пиявки, сосали муниципальный бюджет. Прониной поручил разобраться с городским имуществом, особенно с земельными участками, которые были приобретены на сомнительных аукционах. Вскрылись незаконные налоговые льготы для отдельных коммерческих организаций.

Что тут началось! Словно в спящий муравейник воткнули осиновый кол. К Силаеву косяками потянулись ходоки. «Как же так! Мы всегда получали деньги из бюджета, а потом рассчитывались с поставщиками!» – «А теперь мы сами будем это делать. Без посредников!» – «По какому праву вы отбираете земельный участок?» – «А потому что он приобретен без торгов!» – «У нас договор на пять лет о налоговых льготах!» – «Он незаконный, мы его оспорим в суде».

Панина как-то сказала:

– Зачем ворошить осиное гнездо? Пусть сосут, раз прилипли.

– Ты с ума сошла, это же треть бюджета!

– Недовольных много. Шипят, грозятся.

– А мне по барабану!

В пятницу в конце дня зашел Морозов и показал две анонимки с угрозами: умерь прыть, иначе… и многоточие. По внутреннему позвонила Светлана. Он снял трубку.

– Нет, этот вопрос обсудим в понедельник!

У них была договоренность: если встреча срывалась – говорить об этом по телефону нельзя (вдруг прослушка!), и тогда следовал вот такой зашифрованный ответ.

Нельзя сказать, что анонимка напугала, но настроение подпортила. В основном, из-за того, что сорвалось свидание. Он тут же позвонил начальнику горУВД и попросил приехать к нему сейчас же. Тот появился через десять минут. Силаев передал анонимки милиционеру и попросил «покопать». Тот поморщился:

– Николай Васильевич, – это «дохляк»!

– Слушай, Петухов, я же не прошу тебя бросить все и заниматься только этими подметными писульками! Но ты возьми на заметку!

Когда ушел начальник милиции, Силаев поручил управделами никому не показывать такие анонимки, а докладывать ему лично. Он взглянул на часы: без пяти семь.

– Все, Сергей, по домам!

Николай оделся и пошел к выходу, когда зазвонил телефон. Обычно трубку брала секретарша, но ее уже два часа как нет. Уходя, она переключала городской номер на мэра. Кому приспичило в такое время звонить? Он заколебался: взять трубку или уйти, не ответив? А вдруг что-то серьезное, а впереди выходные дни? Силаев переключил рычаг:

– Слушаю.

На другом конце что-то захрипело, а потом послышался радостный голос:

– Николай, дружище, привет! Напряги мозги: это Виктор Брагин с «ходиков!»

«Ходиками» называли студентов бауманки с приборостроительного факультета, потому что там имели дело с часовыми механизмами. И Витьку он хорошо помнил по студенческим вечеринкам.

– Ну что, вспомнил?! – спросил Брагин.

– Здравствуй, Виктор. Я тебя и не забывал!

– Вот и отлично! Слушай сюда! – У Витьки была такая привычка: когда он к кому-нибудь обращался, всегда говорил: «слушай сюда». – Надо встретиться и поговорить! Тем более, у меня для тебя сюрприз. Я завтра подъеду – скажи, в какое время! Только не рано – я же из Москвы.

– Хорошо, в двенадцать в мэрии.

– Договорились!..

Силаев пошел домой пешком. Зимний вечер был тихий, с легким морозцем. Редкие снежинки, кружась, прилипали к воротнику замшевой куртки. Ветки деревьев от налипшего снега были похожи на белые трубочки. Николай забыл про подметные письма и, неторопливо шагая по вечернему Приокску, погрузился в светлые воспоминания студенческих лет. Все-таки это были прекрасные годы! Несмотря на экзамены и зачеты, семинары и коллоквиумы, которые иногда крепко напрягали, то время было озарено счастливой молодостью, ожиданием большой самостоятельной интересной жизни.

В субботу с утра Силаевы всем семейством посетили гастролировавший московский зоопарк. А около полудня Николай, отправив Зину с детьми домой, пошел в мэрию. Вчера, уходя домой, он предупредил охрану, что завтра у него будет посетитель. Войдя в здание, поинтересовался: был ли кто? Никто не был. Силаев поднялся в кабинет, включил телевизор. Передавали дневные новости. В Саратове крупная авария на теплосетях, на центральный район надвигается снежный циклон. «Надо предупредить коммунальщиков», отметил про себя Силаев. Зазвонил телефон с поста охраны.

– Николай Васильевич. К вам посетители!

– Кто?

– Брагин Виктор Петрович с дамой. Пропуск оформлен только на Брагина.

– Пропусти обоих!

Через минуту в кабинет без стука вошел Виктор. Он был в кожаном пиджаке, таких же брюках, черной рубашке с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. На шее толстая цепь с внушительным крестом. Мужчины обнялись.

– Извини, запоздали немного, дорога неважнецкая! – Виктор развел руки, как бы говоря, что он тут ни при чем, погода подкачала.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Николай. – Садись! – указал он на кресло у приставного столика и тут же спохватился: – Вас же двое?!

– Коллега! – крикнул в неприкрытую дверь Витька. – Прошу сюда!

Дверь бесшумно приоткрылась и в кабинет вошла…Людка! Людмила!

Она была в шикарном черном брючном костюме, ярко-красная легкая кофточка прекрасно гармонировала с темным нарядом. Верхняя серебристая пуговичка кофточки была как бы небрежно, но не вызывающе, расстегнута и чуть ниже угадывалось то, о чем Силаев давным-давно сочинил стихи, которые выучил наизусть весь курс. Людмила изменилась мало. Правильные черты лица, безупречная прическа, ногти поблескивают перламутром, на безымянном пальце левой руки колечко с ярким рубином. На правой – пусто. Николаю показалось, что она стала еще красивее.

– Привет! – Шагнул навстречу Николай, – действительно, сюрприз!..

– Да. – Людмила смущенно улыбнулась. – Вот Виктор уговорил на эту поездку.

– И правильно сделал! – Виктор шумно поднялся с кресла. – Сто лет не виделись, и это дело надо отметить!

Силаев, было направился в комнату отдыха, там в шкафу была бутылка коньяка, конфеты, печенье. Но Брагин остановил:

– Не суетись, мы же не с пустыми руками!

Он взял стоявший около кресла портфель и, раскрыв, извлек бутылку «Хеннесси», нарезки копчёной колбасы, красной рыбы, апельсины, лимоны, увесистую кисть винограда, дорогой сыр.

За выпивкой расспрашивали друг друга о жизни после окончания «бауманки». Виктор лет пять работал на одном из тульских предприятий ВПК. Потом ушел в бизнес. Начинал с торговли «левой» водкой, бытовой техникой, а сейчас – коммерческий директор крупной фирмы, продающей компьютеры. Людмила помыкавшись по «почтовым ящикам» на Орловщине, так ни за что и не зацепилась. Торговала косметикой, БАДами. Но вскоре это осточертело, так как попахивало мошенничеством. Вот уже пять лет работает у Виктора ведущим менеджером.

– Ну а ты-то как?! Вижу неплохо устроился! – Виктор взглянул на бывшего однокашника.

– Работал на заводе, дослужился до первого зама директора. А теперь вот глава города. – Николай глотнул минералки. – Кстати, а как вы меня разыскали?

– Обижаешь! – Виктор налил всем коньяку, а себе только чуть освежил («я ведь все-таки на «тачке»). – Позвонили в профильный департамент вашей обладминистрации. Там и дали телефон. Так что приехали к тебе с конкретным предложением…

И Виктор обрисовал ситуацию. Дела у их фирмы неплохи, компьютеры – товар ходовой, связи с поставщиками налажены. Но надо думать о завтрашнем дне. То есть расширять рынки сбыта. В Приокске конкурентов практически нет, случайная мелюзга.

– Начнем с вашего города. Если дело пойдет – выйдем на облцентр. – Виктор посмотрел на Николая – Ты как думаешь? – И, не дав тому раскрыть рта, добавил: – Тут нужна твоя небольшая помощь…

Силаев слушал Виктора, кидал украдкие взгляды на Людмилу. Выглядела она весьма соблазнительно. Неожиданно Николай предложил:

– Слушайте, а что вы так спешите? Ночуйте, у нас хорошая гостиница. Я вам город покажу, здесь есть что посмотреть.

Гости согласились, словно ждали этого предложения. Выпили коньяк. Николай позвонил в гостиницу, забронировал два одноместных номера. Потом – домой, предупредил, что задержится по работе. И они поехали осматривать Приокск.

В гостиницу вернулись под вечер. Виктор расположился в «люксе» на втором этаже. Номер Людмилы оказался на четвертом. Николай на правах хозяина вызвался проводить даму. Через полчаса договорились встретиться в ресторане.

Открыв дверь, Николай прошел в номер и поставил дорожную сумку гостьи у прикроватной тумбочки. Повернувшись, он чуть не налетел на Людмилу. Между ними почти не было расстояния. Она тихо коснулась руки Николая и чуть сжала ее.

– Ну, здравствуй, Коля!..

Людмила снова приехала в Приокск через неделю. Одна. К этому времени Пронина по поручению Силаева подобрала приличное помещение в центре города. Его месяц назад освободили местные предприниматели, торговавшие продуктами, но не выдержавшие конкуренции с соседним супермаркетом. На освободившееся помещение тут же нашлись охотники из Москвы. Они предложили разместить торгово-офисный центр. На первом этаже – магазин бытовой техники, а второй в арендуемые под офисы и мелкие конторки. Силаев обещал подумать. И вот объявились Брагин с Людмилой. Ну как не порадеть бывшим однокашникам! Тем более, они учли и его личный интерес… Впрочем об этом Николай тогда меньше всего думал. Да и вину перед Людмилой за то, что «поматросил тогда и бросил» хотелост как-то загладить. Ведь, по сути, бросив в молодости, он исковеркал ей жизнь, раз она до сих пор одна.

А те сумасшедшие полчаса в гостинице неделю назад так вскружили ему голову, что кровь забурлила, как вода в горной речке. Тогда за ужином в ресторане они и обговорили детали предстоящего сотрудничества. И вот Людмила приехала с готовыми бумагами для оформления сделки. Брагин улетел то ли в Гонконг, то ли в Сингапур улаживать дела с поставщиками, а Людмилу командировал в Приокск. Он не сомневался, что здесь все срастется в лучшем виде. Отправляя ее в дорогу, напутствовал:

– Вот договора, юрист все проверил. Но на всякий случай возьми вторую печать, если что – поставишь за меня закорючку – и вся недолга. Хотя вряд ли. – И немного подумав, как бы спохватившись, с легкой улыбкой взглянул на Людмилу. – Да, долго там не задерживайся. Думаю, двух дней тебе хватит…

И снова чуть заметно улыбнулся. Вот и гадай: на что он отмерил эти два дня – на оформление документов или на что-то еще…

Договора действительно были оформлены в лучшем виде, ничего исправлять не пришлось. К обеду документы были готовы. Силаев поинтересовался у Людмилы насчет дальнейших планов. Та пожала плечами. Тогда он взял инициативу в свои руки.

– Город ты уже посмотрела, а вот загородный охотничий домик не видела. Давай съездим, там и отметим начало вашего предприятия. Как?

– Согласна.

Силаев вызвал шофера и отправил Людмилу на вокзал купить билет на завтрашний поезд, а сам позвонил начальнику городской службы ГО Валентину Кузнецову. Валентин – свой человек, он был негласным распорядителем охотничьего домика. Когда надо было встретить гостей, сварганить шашлык или ушицу, Николай поручал это Кузнецову, и тот все организовывал отменно. Домик только назывался так скромно. На самом деле это была красивая 2-этажка на берегу живописного Святого озера. Толстые сосновые бревна снаружи обработаны коричневой противопожарной пропиткой, а внутри отделаны вагонкой и покрашены светлым лаком. На первом этаже – кухня, просторный обеденный зал, сауна с небольшим бассейном. Второй этаж занимали несколько гостиничных номеров.

Силаев попросил Кузнецова протопить домик и приготовить ужин на двоих, а ключ вечером завезти ему. Зинаиду предупредил: к вечеру уедет по делам в область. С ночлегом.

Людмила, осмотрев домик, пришла в восторг.

– Я думала, здесь избушка на курьих ножках, а тут настоящая вилла! И как все оформлено!

– Это наша бывшая заводская база отдыха. В трудные времена продали муниципалитету.

Силаев заглянул в сауну. Она была еще теплая. «Молодец Валентин», – отметил про себя Николай. Ему осталось только чуть подогреть, и он щелкнул температурным тумблером. Людмила стала сервировать небольшой столик на кухне…

Когда выпили и за встречу, и за процветание бизнеса на приокской земле, Николай попросил:

– Расскажи о себе, ведь мы так толком и не поговорили…

Людмила откусила кусочек сыра, запила персиковым соком, потом, взглянув на Силаева, снова отпила из фужера.

– Да и рассказывать-то особенно нечего. Про работу ты знаешь, а остальное…– она опять посмотрела на Николая. – Остальное – так себе. Личная жизнь не задалась.

И она замолчала, задумавшись о чем-то своем. Может, вспомнила эту самую личную жизнь. Николай тихонько коснулся ее руки.

– И все же?

Людмила ответно погладила его руку.

– Вышла замуж сразу после учебы за местного парня. Он занимался мелким бизнесом, торговал кондитеркой. Сначала вроде все шло нормально, а потом компаньон его кинул. Банковские кредиты повесил на моего, а сам сбежал. Пришлось продать квартиру, машину, чтобы погасить долги. Торговля зачахла. Муж начал пить. Терпела сколько сил хватало, а потом развелась и ушла к родителям. Расстались без битья посуды, благо делить нечего: детей нет, а имущество почти все размотали. – Людмила отпила глоток сока. – А потом случайно встретила Брагина. Вот и вся моя одиссея. – Немного помолчав, встрепенулась: – Давай выпьем, ну их – эти воспоминания?!

Они выпили коньяку, чокнувшись рюмками так, что хрусталь запел как церковные колокола. Потом Николай предложил:

– Пошли в сауну, я и бассейн наполнил.

– У меня купальника нет.

– А зачем он? Мы же одни!

– И то правда…

Силаев ввел такой порядок общения с горожанами: каждый понедельник с 10 до 13 часов личный прием. Раз в месяц – «прямая линия» с населением. Любой житель мог позвонить по указанному в местной газете телефону и задать волнующий вопрос главе города. Это, как подчеркивал Силаев, обеспечивало непосредственную связь людей с властью. От своих заместителей и чиновников рангом пониже он требовал того же.

Поначалу и приемные часы, и время общения по телефону не выдерживались. Народ валил толпами, телефоны разрывались от звонков. Прежняя власть ничего подобного не практиковала. Получив свободный доступ к чиновником, люди ринулись решать свои большие и маленькие проблемы. Года два ушло на расчистку «авгиевых конюшен», когда Силаеву приходилось самому вмешиваться в пустяковые проблемы, чтобы поставили дверь в подъезде, заменили пару листов шифера на крыше, отремонтировали водопроводную колонку. Но постепенно, накручивая «хвоста» городским службам, он приучил их работать оперативно и не разводить волокиту. Кое-кого уволили. С безответственностью и безнаказанностью в управлении ЖКХ было покончено. С помощью кнута и пряника мэр заставлял частников ремонтировать и прихорашивать принадлежащие им магазины, офисы, конторы. Неслыханное дело – зимой тротуары аккуратно очищались от снега и льда.

Теперь горожане шли к Силаеву только по крайней нужде для решения важных проблем. Но он все так же еженедельно проводил приемы и каждый месяц общался с горожанами по телефону. Местные СМИ подробно освещали все это.

…В понедельник, придя утром на работу, Силаев уточнил у секретарши, если ли кто на прием. «Да, ответила та, записалось три человека

Первым в кабинет с трудом зашел участник Великой Отечественной войны. Живет один, бабка померла, дети на Севере. В квартире потек унитаз, а чтобы заменить, плати, говорят, дед денежку, так как квартира приватизирована. Вот и ответ прислали письменный на бланке с синей печаткой. Неужели я не заслужил, чтобы унитаз бесплатно поставили?

Силаев посмотрел бумагу. Подписана начальником городского управления ЖКХ. Нажал кнопку, включил громкую связь.

– Слушаю, Николай Васильевич! – донеслось громко из динамика.

– Зайцев, ты неделю назад направил ответ ветерану войны о замене унитаза. С отказом, помнишь?

– Да, ведь у него квартира приватизирована. По закону…

– По закону ты прав, а по совести – нет, – перебил его Силаев. – Он кровь за нас с тобой проливал, а ты торгуешься как барыга. Посмотри, он же на Заводской улице живет, там рядом магазин «сантехника». Напиши письмо директору, можешь за моей подписью, в порядке шефской помощи…Через неделю доложи!

– Будет сделано, Николай Васильевич!

Силаев выключил селектор, взглянул на ветерана.

– Слышал, гвардия?! В течение недели будет у тебя новый унитаз!

Дед поднялся, слегка поклонился Силаеву:

– Спасибо, сынок! На тебя вся надёжа, а то все законом каким-то стращают.

Затем вошел мужчина лет шестидесяти, небольшого роста, лысый. У него проблема с сыном. Приехал из Молдавии, хочет остаться здесь жить, но на работу не берут, нет регистрации. Пошел в милицию, оттуда прогнали, ничего не объяснив.

– Вам не сюда надо, а в миграционную службу. – Силаев включил селектор. – Лена, соедини меня с Фроловым из миграционной.

Повернулся к посетителю:

– А чего сын не ходит, это же его проблема?

Мужчина молча махнул рукой.

– Пьет что ли?

Тот опять молча кивнул.

– Все ясно.

Зазвонил телефон, Силаев взял трубку:

– Вадим Николаевич, тут у меня посетитель по твоей части. Я его к тебе направлю, пусть твои специалисты примут и объяснят что к чему. Договорились? – Положил трубку и к лысому – Идите в миграционную службу, там все объяснят.

Вошли два бритоголовых амбала в кожаных куртках. Руки в татуировках, на пальцах золотые печатки. Без приглашения по-хозяйски сели напротив. «Только этих мне сегодня не хватало!», досадливо подумал Силаев. Он собирался поскорее закончить прием и к одиннадцати часам проехать на строящийся кирпичный завод, провести совещание со строителями. А тут, видимо, короткого разговора не получится.

– Слушаю вас, – сухо бросил глава.

Мужчины отрекомендовались. Один руководитель московской инвестиционной компании («бывший бандит», отметил про себя Силаев), а другой директор по персоналу и охране информации («старший киллер», заключил мэр). По рассказу бритоголовых расклад такой. Их компания готова вложить немалые средства в предприятия города с целью, так сказать, их модернизации. Их интересует макаронная фабрика, хлебокомбинат, ликеро-водочный завод, далее завод по производству лазеров. Можем, предложили ходоки, предоставить кредит для покрытия долгов по зарплате и налогам.

Что касается лазерного завода, пояснил Силаев, вам надо договариваться с его руководством. Ликерку не трогаем вообще. А вот по хлебокомбинату и макаронной фабрике можно подумать.

– Где гарантия, что через год вы их не обанкротите и не перепрофилируете под офисы или торговые площадки? – прямо спросил Силаев.

– Таких гарантий вам не даст никто. Посмотрим, как дело пойдет, – сказал один из визитеров.

– Нам не подходят ваши условия. Что еще? – Силаев дал понять, что пора подводить черту. Посмотрел на часы: без пятнадцати одиннадцать.

–Еще нам нужен участок земли пару гектаров с коммуникациями.

– Подо что?

– Построим торгово-офисный центр.

– Оформляйте заявку и – на аукцион.

– А без аукциона?

– Нельзя. Для всех порядок один.

– Но вы же московским хмырям под компьютерный магазин оформили без аукциона!

– Они согласились на условия, выгодные для города.

– Какие?

– Не обсуждается.

– Давай мы тебе лично создадим условия. И очень выгодные?! – предложил один из бритоголовых.

– Мне ничего не надо.

– Ты чего такой несговорчивый? Здоровья много?

– Ты меня не пугай! Много тут было пугальщиков. Пока живы!

– Вот именно, «пока»!

– Наш разговор записывается! – Силаев постучал по тумбе сбоку стола. – Все, свободны!

В пятницу после обеда Светлана позвонила Силаеву по прямой связи:

– Николай Васильевич, надо два документа подписать. Можно?

– Заходи!

Войдя в кабинет мэра, она прошла и села за приставной столик. Папку с бумагами положила перед собой. Силаев разговаривал по телефону. Положив трубку, справился о самочувствии. Николай чувствовал свою вину перед Светой, и давал понять, что их отношения остаются прежними.

Дело в том, что свидания по пятницам стали нарушаться. Вернее, облом случался только для Светы, а у Николая все шло своим чередом. Просто в Приокск зачастила Людмила. И она приезжала, как правило, в пятницу вечером. И Николаю под разными предлогами увертывался от встреч с Паниной. Он понимал, что Светлана, скорее всего, обо всем догадывается. Но рассуждал с позиции мужского эгоизма. Она ему не жена, отчитываться и оправдываться ему не в чем. Зинаида – другое дело. Но с ней было проще. Та понимала и принимала его отлучки «по работе» и особенно не вникала в тонкости. Муж он прекрасный, ее жалеет, в детях души не чает, а то, что часто задерживается и пропадает с дружескими выпивками – ну что ж, должность такая.

Побеседовав со Светланой, он спросил:

– Ну, что там у тебя?

– Ходатайство на присвоение звания «Ветеран труда» и ответ на жалобу.

– Давай посмотрим.

Пробежав документы, отметил про себя, что они составлены грамотно, и тут же размашисто расписался. Светлана не спеша сложила бумаги в папку. Специально не торопилась, выжидала, не скажет ли он что-то еще. Но Николай молчал. Тогда, уже поднявшись со стула, напомнила:

– Сегодня пятница…

Николай, конечно же, понял намек. Но не мог сейчас ничего сказать определенного, потому что ждал звонка от Людмилы.

– Свет, давай через час созвонимся. Я жду информацию из области, поэтому ничего не могу сейчас решить. Ты никуда не уйдешь? Ну вот и чудненько, я позвоню.

Когда Панина вышла, Николай набрал Людмилу. Она сказала, что сегодня не приедет: заболела мать, придется мчаться в Мценск. Николай не стал сразу звонить Паниной: успеется, чего горячку пороть. Через полчаса наберу, в самый раз.