Самоизоляция, или Чтоб твою мать

Зяма Исламбеков

Самоизоляция или чтоб твою мать. Роман.

© Текст, художественное оформление и рисунки Зямы Исламбекова, 2020

© Издательство «Aegitas», 2020

Изначально замышлялась повесть, а в итоге вышел маленький коммунальный романчик с проблемами, выходящими за пределы одной или нескольких квартир.

Не стоит воспринимать всё буквально, т. к. автор обладает не полной информацией, да к тому же не является истинным писателем, хотя уже много-много лет книги успешно печатаются и продаются…

Время неумолимо бежит вперед. Очень хочется всё успеть, сделать как можно больше хорошего и позитивного.

Большинство людей, увы, просто прожигают жизнь, бездарно коптят небо, оправдывая свою лень и никчемность какими-то мелочными причинами, делишками и т. д., и т. п.

Не всем быть, разумеется учёными, композиторами, певцами, поэтами и писателями… Но надо стараться жить правильно, честно и интересно. Жизнь коротка. Историческая память тоже не вечна. Когда тот или иной человек уходит в мир иной, то остаются после него дела, добрые или злые, великие или никчемные. Потомки какое-то время, чаще всего всуе, так или иначе, но будут вспоминать усопшего, а потом и это всё тоже забудется и уйдет в прошлое, в небытие.

Три столетия тому назад жили мои предки. Однако ни я, ни мои покойные ныне родители, Царство им небесное, ничего никогда ни от кого и не слышали о своих исторических предках, которые по логике вещей были не самыми плохими людьми, раз у них было потомство, давшее жизнь, в конечном счёте, и родителям, и мне.

Возникает вопрос, а стоит ли надрываться, писать что-то и о чём-то, что с годами забудется, а потом и исчезнет навсегда?

Ответ каждый должен найти сам, для себя любимого.

Дело в том, что живет каждый человек сегодня и сейчас. И радуется, и страдает, любит и ненавидит в данный момент, а что было 10, 20, 40 лет спустя – это уже не столь важно, т. к. острота уходит и память бесследно стирает все детали, всю хронологию событий.

Писателей наплодилось (расплодилось) в мире великое множество. Сегодня кто только не пишет?! Пишут все и каждый при этом наивно полагает, что именно он – лучший в мире, на планете Земля творец на литературном поприще! Наивняк?! А м.б. так оно и есть? Непризнанный гений?

Данный романчик – образчик того, о чём написано выше. Обычные люди, наше время… Мы все живем сегодня и сейчас. И что? Читать об этом, напрягать драгоценное зрение? Что за бред?

Хорошо, что книги можно использовать для выравнивания поверхности, подкладывая под ножку стула, стола, край шкафа или дивана и т. д. А ещё с книгой можно ходить в туалет. Иногда очень полезно использовать книгу, а не газету, в походах по «интимным» и столь нужным каждому местам, бумага лучше. Книги ещё прекрасно горят…

Вот с такими мыслями, такими рассуждениями и начинается повествование нескольких историй, имевших место в 2020-ом году, в Санкт-Петербурге…

Часть первая

От желчи мир изнемогает,Планета печенью больна,Гавно гавном гавно ругает,Не вылезая из гавна.Игорь Миронович Губерман

Есть две бесконечные вещи – Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен

Альберт Эйнштейн

Я бросил монетку в Енисей, на счастье. Но не думайте, что на этом финансовая поддержка вашего края со стороны президента закончена

Борис Николаевич Ельцин

Вместо пропедевтики

Тему данной повести подсказала сама жизнь. История, положенная в основу всей повести, имела место в Приморском районе Санкт-Петербурга, весной 2020 г. Быть может, всё, что здесь будет написано, кому-то покажется бредом сумасшедшего или откровенной ахинеей, а кто-то посчитает это кощунственной фантазией, но так или иначе, а пройти мимо всего этого я просто не мог.

Сразу же прошу прощения за то, что события и люди перемешались в какое-то словесное месиво, ком, который нарастал всякий раз, как что-то добавлялось на страницы данной повести.

Есть, пожалуй, несколько смягчающих обстоятельств, дабы исключить или смягчить нападки критиков в мой адрес.

Во-первых, я – не профессиональный писатель, я – слесарь-сантехник, водопроводчик с многолетним опытом работы, страдающий написанием литературных опусов на самые разные сюжеты и темы. Я – современный акын, летописесец Нашего Времени.

Во-вторых, работы у меня за период самоизоляции прибавилось в разы. Заказов стало меньше, а геммороя – больше. Если раньше все разнарядки шли через управляющую кампанию, то теперь граждане звонили мне по мобильнику и слёзно просили помочь им с ремонтом водопроводной или канализационной системы, крана, смесителя и т. д. При этом каждый второй ссылался на свои финансовые трудности, а некоторые даже и на несостоятельность, т. е. элементарную бедность и нищету.

В-третьих, писалась повесть урывками, большей частью вечерами, после того, как я обессиленный, с битком набитыми карманами мелочью, приходил-приползал домой и сразу же без «задних сил» шел под душ, т. к. аппетита вовсе не было и только плотные завтраки, в основном одни и те же каши, поддерживали мою энергию и интерес к жизни.

Вот три основных обстоятельств, не упомянуть которых я, увы, не мог.

С чего начинается Родина?

Поезжай за моря-океаны,Надо всею землёй пролети:Есть на свете различные страны,Но такой, как у нас, не найти.Глубоки наши светлые воды,Широка и привольна земля,И гремят, не смолкая, заводы,И шумят, расцветая, поля…М. Исаковский

Вопрос о Родине для большинства россиян, скорее всего, остро не стоит в младенчестве и раннем детстве. Мелочь вообще не задумывается над многими вещами и проблемами, столь актуальными для взрослых и пожилых людей.

Представьте себе мелкого таракана лет этак трех-четырех, который только-только перестал ссаться и сраться в штанишки и которой начал задавать вопросы «почему?», «зачем?» и т. д. И что интересно, про Родину малыш даже и не спрашивает?! Более того, вопросы мироздания или устройства общества его даже не интересуют, а если и проскакивают отдельные вопросы на «щекотливые» темы, то любые ответы взрослых всё равно его не устраивают, т. к. многого в жизни он ещё не знает, а сложные смысловые конструкции ему просто не понятны.

Деление Родины на большую и малую происходит, как правило, в том возрасте, когда человек закончил школу и формально встал взрослым. Трудно сказать, во сколько лет молодые люди взрослеют. Одни самостоятельно живут в 16–17 лет, опираясь лишь на собственные силы и возможности, а другие и в 40–50 лет остаются неприспособленными к самостоятельной, взрослой жизни. У всех этот процесс происходит по-разному. Забегая вперед, хотел бы предостеречь тех читателей, которые с первых же страниц начинают бурную полемику с автором, с его идеями и взглядами. Терпение, только терпение, друзья! Скоро вы всё поймете, что к чему и что я хотел высказать (выразить).

Витя Трунькин в январе 2020 г. отдыхал всей семьёй в Таиланде, ровно три недели, захватив конец декабря и новогоднюю январскую декаду, когда все по сложившейся уже многолетней традиции сидят дома, пьют, жрут, ездят на дачи или куда подальше, в зависимости от кошелька и богатой фантазии, а также специфики своей работы или учёбы.

Витьку было 42 годика от роду, а его третьей жене – чуть более 30. От первого брака у Виктора была дочь, которая пару лет тому назад подарила папашке, с которым возобновила общение лишь после окончания школы, двух очаровательных внуков четырех и двух лет от роду, от разных мужиков, бросивших молодую мамочку примерно также, как и наш герой Виктор бросал своих баб, т. е. в первый же год после рождения ребёнка.

От второго брака у Виктора был сын Николай, который только-только освободился из мест лишения свободы, куда он попал из-за сущих пустяков – киднеппинга[1]. У третьей жены Лизы был уже взрослый сын от первого брака и совместный с Виктором мальчик 9 лет, которого супруги назвали Максимом. Лиза работала риэлтором, а Виктор владел автоломбардом и двенадцатью ООО, основным направлением деятельности которых были торгово-закупочные операции с целью скупки и перепродажи для получения сверхприбыли. Деньги в семье были, поэтому все жили на «широкую ногу». Так уж повелось, что не реже, чем раз в месяц Виктор должен был на недельку слетать на отдых. При этом жена с ним летала не каждый раз, т. к. многие зарубежные вояжи сочетали и коммерческий, и оздоровительный интересы.

Образование у Виктора было какое-то там непонятное, высшее, со спортивным уклоном. То ли он по молодости закончил академию Лесгафта, где обучались все спортсмены, то ли он даже успел послужить – точно этого никто не знал, даже его бабы, да и автору это доподлино не известно?! И вообще, не столь важно, друзья, кто, кому, когда, где, зачем…? Лиза, например, тоже где-то там училась и тоже имела какой-то там диплом о высшем образовании, однако в жизни они были самыми, что ни на есть предпринимателями, доившими доверчивых граждан и государство, как только можно, но, увы, всему, как известно, рано или поздно, приходит конец. Однако о конце или о концах, да простит меня читатель за коламбур, чуть позже.

12 января 2020 г., в воскресенье, в 10.30 по МСК в аэропорту «Пулково», Санкт-Петербург, совершил мягкую посадку аэробус компании Finnair, пассажирами которой были Виктор, Елизавета и Максим Трунькины. Прилетевших прямым рейсом из г. Пхукета[2] Трунькиных никто не встречал, Родина была к ним равнодушна.

– Лизок, а Родина-то нам чего-то и не рада? Как ты находишь, а? – спросил Виктор у своей жены.

– Рада, не рада… Сейчас таможню пройдем и станет ясно, кто кому рад… Не грузи меня, блин, всякой ерундой! Нам ещё надо багаж получить…

– Да не парься ты! Будет у тебя багаж, будет…

– Следи за Максом. Вон, видишь, он куда-то пошел? Максим! Ты куда это собрался? Ну-ка иди сюда, – Лиза держала семью в уздах. Она прекрасно понимала, что за сыном нужен глаз да глаз, а Виктору – постоянный контроль. Зная Виктора, Лиза не собиралась его терять, т. к. он приносил золотые яйца, и его заработки с лихвой перекрывали все его шалости и траты на детей и баб.

В этот раз погода была с явным плюсом, шёл дождь, зимой вообще не пахло. Да, хорошо, что на Таиланде была классная погода. Из трех недель отдыха лишь 4 дня шел дождь, да и то только пару часов в день.

Уже дома по телевизору в новостях рассказывали о карантине в Китае.

– Витя, как думаешь, в Китае это серьёзно?

– Да не, больше паники. Сейчас китайцы посадят пендосов на жопу ровно, перепишут на себя акции, укрепят валюту, и опять всё у них будет в шоколаде. В России же нет ни одного заболевшего?! Наша Родина, слава Богу, это – не Китай или Штаты! Наш Путин, хоть и дедушка уже, но всё делает правильно!

– Да, уж! Если бы не Владимир Владимирович, то вряд ли бы мы сейчас так жили?! Ты как думаешь, а?

– Да всё ты правильно говоришь, – Виктор искал в своем смартфоне контакты своих друзей, с которыми он собирался в понедельник сгонять в баньку, но не находил. Неужели Лизка стёрла или переназвала контакты?

– Макс! – Крикнул Виктор. – Иди сюда! Слышишь меня?

– Иду…

– Макс, что за ерунда? Не могу найти контакты в смартфоне! Что может быть? Как думаешь, а? – спросил отец сына, который тщетно пытался пройти очередной уровень игрушки на компьютере.

– Да мать, наверное тебе переназвала или ты забыл… – неуверенно пробурчал Максим.

– Ты ей помогал? – Виктор внимательно посмотрел на сына. В его глазах играла бесовская улыбка. Отец вдруг вспомнил своё детство, когда он проделывал аналогичные штучки со своими родителями. – На материном смартфоне такая же херня?

– Наверное…

– Наверное или точно?

– Да не помню я. Что ты пристал ко мне? Мать сказала, я сделал.

– А ей зачем? – Виктор еле сдерживал улыбку на своем строгом, как ему казалось, лице. – Твоя инициатива?

– Ну, да. Мне тогда показалось, что неправильно будет только тебе такую подлянку делать?! Я правильно сделал? – мальчик бесхитростно посмотрел на отца, души не чаявшего в своём младшем ребенке от Лизы, которую он скорее ещё любил, чем просто жил с ней по привычке.

– Да, Макс, всё ты верно сделал, только мне этого делать не надо было, а маме ты сделал всё верно. Молодец!

– Спасибо! Можно я пойду? Мне надо уровень пройти, а из-за тебя я опять буду начинать всё сначала, а это, блин, полчаса.

– Так, что это за слово такое, блин? Прекрати ругаться! Чтоб я этого больше не слышал от тебя! Понял?

– Вам можно, а мне нет? Херня какая-то…

– Так, никаких игр! Ты сам напросился. Будешь сейчас Пушкина читать. Вот, вот это вот, блин, от сих до… сих! Понял? – Виктор достал с книжной полки потрепанный томик Пушкина и всучил опешившему от такого поворота событий сыну в руки, которые вмиг превратились в висюльки, тоненькие и худенькие. – Сядешь здесь, и будешь читать вслух. Давай.

– Просто читать?

– Нет, блин, с выражением!

– А давай читать вместе?! Ты же тоже сейчас ругаешься? – Максим с издевкой посмотрел на отца, который старался изо всех сил изобразить на своём лице негодование, но смех и улыбка всё сильнее и сильнее блокировали игру доморощенного актера.

– Не умничай! Выучишь наизусть две страницы и пойдешь играть на компьютере. Понял?

– Понял…

Тем временем Елизавета что-то готовила на кухне. Было странно, но все телефоны в доме молчали, ни одного звонка?!

Виктор решил проверить связь на своём телефоне. Он набрал номер Лизы и, о, чудо! – попал на тёщу, с которой отношения с первых дней знакомства просто не заладились.

– Нина Петровна, добрый вечер! Звоню сообщить Вам, что у нас всё нормально. Мы прилетели и скоро будем ужинать.

– А что это у вас там с телефонами? Не могу ни до кого дозвониться, – тёща на удивление разговаривала миролюбиво.

– Да, видимо, настройки сбились после перелёта, – как-то неуверенно высказал первую пришедшею на ум версию Виктор, начинавший всё сильнее и сильнее тяготиться разговором с «мамой».

– Так возьми и поправь! Если и тут у тебя руки из жопы растут, Макса попроси!

– Алё, алё! Плохо слышно. Сейчас перезвоню, – это были последние слова в разговоре с тёщей, т. к. Виктор нажал на значок «разъединение разговора» и в сердцах бросил телефон на журнальный столик.

Родина. Что такое слово или даже понятие «Родина»? Слово это на устах любого из нас, но что оно для каждого означает – сказать трудно. Для большинства людей слово «Родина» начинает употребляться лишь в период эмоционального всплеска, когда что-то такое произошло или происходит с человеком, когда он, т. е. человек, начинает вспоминать либо Бога, либо Родину, ища либо поддержку своим силам, либо стараясь снять накал чувств и эмоций.

Помнится, где-то недавно я слышал очень и очень оригинальное сравнение Родины с задницей. Точнее, не с задницей как таковой, а с некоем процессом, так или иначе связанным с задницей.

– Витюша! – Лиза позвала на кухню супруга, чтобы тот помог ей открыть банку с солёными огурцами.

– Чего?

– На-ка, открой. У тебя силы больше, – с улыбкой заметила Лиза. – А что это по телевизору всё говорят о коронавирусе в Китае? Как думаешь, это серьёзно?

– Да чёрт его знает?! Главное, что у нас в России, да и в Европе этой заразы нет. Это всё у них, жрут всякую хрень, а потом от неё же и ссутся, и срутся, и дохнут, да ещё и других заражают.

– Слушай, сказали, что уже в Европе и США есть первые случаи заражения. Хорошо, что мы не в Китае были?! Да?

– Да забей ты на этот коронавирус! Всякую хрень слушаешь и повторяешь… При нашем Президенте ничего плохого нам не светит. И сам живет, и другим даёт! Люблю его и уважаю. Жаль только, что если его не станет вдруг, то может придти такой, который не даст ни воровать, ни нормально жить…

– Да не бери ты в голову! Думай о хорошем, о Родине, обо мне, о семье нашей… Родина…

– Кстати, Лизон, а ты знаешь, например, что такое Родина? – Виктор с прищуром посмотрел на жену, которая от такого необычного для неё вопроса вдруг вошла в лёгкий ступор. – Сейчас Макс нам поможет. Макс! Макс, сынок, подойди к нам на кухню, – позвал школяра Виктор.

– Ну чего ещё? – Максим в руках держал планшет, на котором было стихотворение великого А.С. Пушкина в современной интерпретации поэта-пересмешника Т. Зильбера.

– Ну-ка, что у тебя там? – Виктор вырвал из рук сына новенький планшет и начал вслух читать литературную хрень:

Унылая пора! Очей очарованье!Приятна мне твоя развратная краса —Люблю я бабские жеманство и кривлянье,Движенья разные: вокруг, туда-сюда,Люблю я стоны, запахи, дыханье,И…

– Витя! Прекрати эту пошлятину читать! – Лиза негодовала. Она была просто не в себе. – Ты что, не можешь отличить хорошее от дерьма? Урод! Тебе что отец велел делать, а? Читать Пушкина, а это что такое? Где ты это взял?

– В интернете, – понурив голову промямлил Максим.

– Нет, вы только посмотрите на этого умника?! – не унималась взбешенная мать, – мы с отцом учим тебя хорошему, доброму, родину любить, а ты… вон что придумал?! Ты мне лучше скажи, твои друзья тоже такие же? Или они – нормальные?

– Нормальные…

– А родители у них нормальные? Как мы или другие?

– Не знаю я, какие у них там родители, только они жопу ВВП не лижут и на каждом углу не бьют себя в грудь с восторгом, как они любят лидера нации!

Старшие Трунькины остолбенело смотрели на своё любимое чадо широко раскрытыми глазами. Они не готовы были к такому повороту разговора с девятилетним чадом, выдавший кратко, но ёмко своё презрительное отношение к своим родителям, которые инвестировали в своего ребёнка всё, о чём только можно было мечтать, по их понятиям, разумеется.

Мальчик не отличался от сверстников какими-то глубинными знаниями или способностями, звёзд с неба не хватал. Он был обычным девятилеткой, ещё не пивший, не коловшийся, с неиспорченной душой пацаном, учившийся с обычными ребятами в обычной средней школе Приморского района Санкт-Петербурга. И где это он мог такого нахвататься? Кто его мог такому научить?

– Так, Максимушка, помоги нам, пожалуйста, – Лиза достала мусорное ведро и протянула его сыну. – Сходика, вынеси мусор.

– Да, упустили мы где-то нашего сына, – сказал Виктор жене, когда за Максом закрылась входная дверь в квартиру. – Надо будет его с осени отдать в нормальную гимназию. Пусть-ка с нормальными детьми учится, а не с этой гопотой.

– А зачем мы его звали, а? – вдруг спросила Лиза мужа, который крепко задумался над судьбой своего любимого сына.

– Придет, спросим его, что такое родина? Послушаем, как он понимает, как он чувствует…

Вероятно, многим будет интересно узнать, что же сегодня изучают в обычной средней школе, в четвёртом классе? А изучают там такие предметы:

– Чтение;

– Труд;

– Природоведение;

– Математика;

– Музыка (Пение);

– Изобразительное искусство (Рисование);

– Русский язык;

– Физкультура;

– Основы религиозных культур и светской этики;

– Иностранный язык.

На родительские собрания всегда ходила только Лиза, Виктору постоянно было не до ерунды, он много работал и был занят тем, что работал как раб на галерах, всё время думал, искал, где бы урвать лишнюю копеечку, где бы кого-нибудь объегорить, наколоть… От уплаты налогов он всячески уклонялся, занимался обналом, создавал на подставных лиц фирмы-однодневки… Одним словом, жил – не тужил, крутился и радовался счастливым временам своей жизни.

– Руки помой и приходи, – буркнул отец сыну, который молча вынес мусор и был расстроен корячившейся перспективой воскресного вечера.

– Ладно…

– Помыл? – внешне спокойно спросил у сына отец.

– Да.

– Хорошо, сынок. Ты вот только не сердись на нас с мамкой… Хорошо?

– Ладно…

– Иди сюда, я тебя поцелую. – Виктор обнял сына, пару раз поцеловал полуаморфное лицо Макса, затем Лиза проделала тоже самое, только более нежно и с некоей улыбкой, в которой сквозила любовь и гордость за сына любви.

– Максик, а ты знаешь, что такое Родина? – первой спросила сына Лиза.

– Ну, знаю, а что?

– А без «ну» можешь нам с отцом рассказать?

– Развёрнуто или кратко? – с ехидством спросил Максим.

– Развёрнуто, – с улыбкой ответил Виктор. – Можешь даже подглядывать в планшет.

Не прошло и минуты как Макс начал зачитывать родителям с википедии статью про Родину.

Ро́дина(от праслав. родъ; укр. роди́на – «семья», болг. роди́на – «родина, место рождения», сербохорватское родѝна/rodìna – «обилие плодов», чеш. rodina, словацк. rodina – «семья», польск. rodzina – семья) – место рождения чело-века, его происхождения; родная страна, Отечество; страна, в которой человек родился и гражданином которой является; модель отношений между индивидом и обществом, между гражданином и государством, между личностью и централизованной идеологической системой; место происхождения, возникновения объекта или явления

Первоначально родиной являлось только то пространство, которое сейчас называется малая родина: небольшие человеческие группы, рода, племена, небольшие народы оседали на небольшой территории и осваивали её. Позже эти небольшие группы укрупнялись, превращаясь в народ в полном смысле этого слова, и образовывали большую родину.

Родина рассматривается как многоуровневое пространственное объединение. В этом смысле под родиной понимается определённая территория. Масштабы пространства, ассоциированного с родиной, могут быть различны: от конкретного места, где человек родился и вырос (регион, населённый пункт, местность), до страны, государства, гражданином которого он является. В Словаре В.И. Даля (в статье «Раждать») под родиной понимается родимая земля; в широком смысле слова – это земля, государство, где кто родился, в узком смысле – конкретный населённый пункт, город или деревня. Доктор Филологических наук, ныне покойная, Вероника Николаевна Телия считала, что под родиной следует понимать, во-первых, страну, где человек родился и гражданином которой он является (большая родина), во-вторых, место рождения человека (малая родина). Есмурзаева Жанбота Бауржановна понимает под родиной родную страну, родную землю, место, где человек родился и где живут его близкие. Такое понимание свойственно не только русской культуре, в английском языке ему соответствуют слова Homeland, Motherland, Fatherland.

В ряде случаев под родиной понимается место постоянного проживания лица или его родственников, соответствующей этнической группы.

И. В. Наливайченко понимает родину как «мир ощущений и чувств человека, мир его детства и взрослой ностальгии». Это восприятие родины во многом определяется тягой человека к месту своего рождения. Родина часто рассматривается как духовно-нравственная ценность, святыня.

Также родина рассматривается как продукт исторического развития народа, который переделывает естественную среду в соответствии с представлениями своей культуры.

По мнению И.И. Сандомирской, родина – это идеологическая икона, создаваемая языковыми клише и каноничностью дискурса; понятие родины целенаправленно и сотворимо; предназначение родины как символа состоит в создании смыслов и значений внутри себя и отчуждении всего, что может прийти извне, то есть в разработке и поддержании мифа о собственной уникальности.

Понятие малая родина включает три взаимосвязанных смысла. Во-первых, это исторически первоначальная небольшая родина малых человеческих групп; во-вторых, территория региона, населённого этнически своеобразной группой, и в силу некоторых причин относительно обособленная от большой родины или просто обособленная от остальной страны; в-третьих, место рождения индивида, проживающего ныне в другой географической точке своей большой родины, но сохранившего воспоминания о малой родине.

Во многих современных странах мира сохранились небольшие территории, в той или иной мере изолированные от большой родины. Это территория расселения особых этнических групп (например, баски в Испании в) или регионы, в которых этнические группы проживали относительно обособленно. Иногда они имеют собственные государства. В этих регионах возникает региональное самосознание, которое помогает лучше познать родной край, стать сопричастным ему, а с ним, возможно, и всей большой родине. Увлечение своей маленькой территорией, её особенностями в сфере быта, культуры, фольклора, народного говора создаёт явление, получившее название регионализма.