Да здравствует Герберт Уэллс!

Думать над ситуацией мне происходящее уже на автомате движение не мешает. Хотя путного ничего придумать не могу: выбора нет, и идти куда-то вперёд так и так надо. Отчаяться и грохнуться в кислоту можно и совсем уж обессилев… суток через трое.

На очередном бревне умудряюсь подпрыгнуть повыше – с разбега. Ого!

А ведь и правда – там, впереди, что-то есть!!!

Правда, пока представляющееся всего лишь неровной чёрной полосой с неопределёнными очертаниями, но – уж точно не ширь и гладь моря! Однако «поспешать со всех ног» не тороплюсь: мало ли! Да и уставать раньше времени ни к чему. Может, там придётся сражаться за каждую пядь земли с теми, кто, как и я, пытается просто выжить!

Через часа два аккуратного перепрыгивания-хождения подбираюсь я примерно на километр к вожделённой цели.

Да, это – берег. Потому что возвышается над общей поверхностью на несколько метров. И выглядит, словно самый банальный пляж с дюнами. То есть – вижу я песочек (Фиолетовый, разумеется!), что-то вроде пологих дюн, и… Больше ничего.

Никаких следов присутствия каких-либо не то, что разумных, а и вообще – существ, не имеется. Как не имеется ни малейших признаков растительности. Даже самых завалящих кустиков, или там, травки. Не говоря уж о деревьях.

Да и ладно. Мне бы только добраться до места, устойчивого под ногами. И не обжигающего! А то ловлю себя на том, что хожу как заправский моряк – враскорячку, и ругаюсь уже вслух, самыми непотребными словами… Жуткое падение нравов. Хорошо хоть, никто не слышит.

Поскольку останавливаться смысла не вижу, а на пляже ничего подозрительного или угрожающего моей жизни не имеется (Тьфу-тьфу!), продолжаю движение, всё же рискуя иногда оглядываться и по сторонам.

И хорошо! Поскольку боковым зрением засекаю странное как бы… Шевеление-движение! И кое-что мне там, в этом шевелящемся в океане месте, не нравится. В частности, что примерно в сотне метров от меня, справа, стволы-цилиндры будто бы приходят в движение. Словно кто-то не то подталкивает, не то – раздвигает, не то – чуть приподнимает их над поверхностью океана.

А поскольку я плохо представляю себе существо, способное жить в кислоте, да ещё и могущее «приподнимать» «брёвнышки» весом в пятнадцать тонн, закусываю губы. И со всей возможной прытью кидаюсь к вожделённому берегу! Вот уж не было печали!

Параллельным курсом, явно целясь в то место на пляже, к которому стремлюсь, начинает быстро продвигаться уже явственно заметный бугор! Возникающий, когда какая-то немаленькая монстра своей спиной задевает за «брёвна», проплывая под ними!!!

Срочно беру левее, а затем – и ещё левее. Потому что чёртов бугор приближается к берегу гораздо быстрее меня! Но не кидаться же обратно в открытый океан! Там меня наверняка легко поймают, раз уж дал себя – не то увидеть, не то – учуять! Или, что более вероятно, выдал своё движение шевелением чёртовых стволов…

Из последних сил наддаю, буквально проносясь над цилиндрами, и успеваю-таки выскочить на песок пляжа до того, как меня перехватывает странное существо. На месте не остаюсь, а сразу чешу что есть мочи вверх по склону ближайшей дюны! Песок так и летит фонтанами из-под ног! Останавливаюсь, только взбежав на гребень.

Вот теперь начинаю чувствовать жгучую боль в обеих ступнях: а всё правильно: песок-то у кромки пляжа наверняка мокрый от всё той же кислоты! Хорошо, что не задерживался… Плюю на ладонь сталактитовую слюну, растираю её по правой ступне. Вроде, полегче. Особенно полегчало, когда вытер остатки жидкости о песок гребня. Пока пытался набрать слюны для второй ступни, невольно замер. Поскольку о…уел: тварюга нарисовалась наконец над поверхностью океана и пляжа!

Нет, я, конечно, следил за тем, что там, в воде, творится, но теперь хаотично-возмущённые качания и подпрыгивания стволов-цилиндров прекратилось, и часть их прямо напротив меня оказалась просто раздвинута в стороны и отброшена! Легко, словно это сухие стебельки тростника! (Собственно, они такими казались ещё и из-за невольного сравнения с масштабом того существа, что возникло на пляже…)

Однако как не был я испуган увиденным, левую ступню «обработать» не забыл: понимал потому что. Что если мне и удастся спастись от чудища, выбирающегося сейчас всем туловищем на песок, то помочь мне в этом могут только всё те же любимые ноги! А стереть их до колен о пропитанный кислотой песок – крайне нежелательно. Моё счастье, что тут, наверху, он хоть и фиолетовый, но сухой, и не щиплет ступни…

Монстра между тем вылезла из воды вся.

Ну, что могу сказать…

Если внять доводам психов, до сих пор верящих и ищущих Лохнесское чудовище, именно так оно и выглядит. Длинная шея, увенчанная обтекаемой головой со здоровенной пастью и злобными бусинками-глазами. Словно лоснящееся веретенообразное чёрное тело с четырьмя плоскими ластами. Похожими на тюленьи. И – всё. Плезиозавр, словом.

Больше монстра ничем особым воображение не поражает.

Нет, вру! Поражает.

Размерами!

Потому что в длину от кончика хвоста до двух дырок-ноздрей на кончике морды в ней – шагов сорок. Или пятьдесят. В моём случае особой разницы нет, поскольку сожрать меня, если я ей позволю добраться до себя, любимого, она своей акулообразной метровой пастью сможет запросто!

Поэтому быстро оглядываю ещё раз то пространство, что мельком увидал, забравшись на гребень, и в котором мне предстоит искать спасенье. Нет, всё увидал правильно: за моей спиной что-то вроде атолла. Вижу я вполне характерное кольцо суши, и, соответственно двух его дуг, простирающихся направо и налево от меня, а затем и соединяющихся там, вдали. И прикидываю, что кольцо это нескольких километров в диаметре. Вижу и лагуну – огромное озеро внутри, опоясываемое примерно километровой толщины кольцом суши, из не то – песка, не то – почвы. Плевать. Главное – суша здесь есть! Твёрдая. И пусть на ней и ничего не растёт, зато я по-крайней мере смогу здесь спать и жить, не боясь макнуться в кислоту! Надеюсь.

Монстра на пляже между тем времени не теряет, и начинает молча карабкаться по склону – наверх, ко мне. Глазами при этом всё равно смотрит вполне выразительно: так смотрит голодный кот на сметану. Правда, движется она с помощью своих гигантских ластов куда медленней, чем плыла: уйти можно, если что, буквально пешком. Радует и другой момент: на крутом участке дюны начинает эта штука постепенно, а затем и быстрее, сползать обратно к кромке воды. Ага, стало быть – слишком тяжела! И песок, когда сухой – сыпучий! А вот меня, пока чесал из последних сил туда, к вожделённой безопасности, эта песчаная поверхность выдерживала свободно!

Вот теперь, видя, что её потуги и старания заканчиваются ничем, и желанная добыча ускользнула, монстра сердится. Открывает чудовищную пасть, и ревёт прямо в меня! А громкий у неё голос. И по тембру напоминает буйвола. В брачный период.

Хотя я здесь (Ну, точнее – в мире пустыни!) слыхивал кое-кого и погромче!

Но чтоб не возбуждать ненужные страсти, и не провоцировать монстру на новые поползновения по склону дюны, спешу скрыться из её глаз, спустившись по противоположному её склону. И вот меня уже не видно. Однако монстра определённо умнее динозавров: это у тех – с глаз долой – из сердца вон! А эта ещё пару раз разочарованно взрёвывает! Понимает, стало быть, что сбежал обед…

Двигаюсь прямиком через новые, куда более высокие, дюны прямо к центральному озеру. Или лагуне. Мне нужно в первую очередь выяснить, можно ли тамошнюю воду пить. Иначе я тут просто умру от жажды: последняя слюна кончилась, когда смазал пятки… И пусть я контролирую свои движения и мысли, сам-то прекрасно осознаю, что под таким жарким солнцем и кожа моя ожогами покроется, и организм за пару суток иссохнет и откажется функционировать.

Тьфу ты – что за хрень. «Функционировать»! Да просто – умру я! Стал я, даже про себя, выражаться, словно натуральный бюрократ.

Наследственность, что ли? В папочку.

Но вот и лагуна. И её пляж. Песок, конечно, тоже влажный у кромки воды.

Опускаюсь на корточки, и засовываю мизинец уже правой руки во влажное пятно. Вроде, не жжёт. А если вынуть, и рассмотреть?

Даже самое придирчивое рассматривание не выявляет ущерба пальцу. Пробую понюхать, а затем и облизать его.

Порядок! Вода, конечно, солоноватая, но, главное – не кислота! Вода!

Уже уверенней подхожу к её урезу. Пробую ещё раз пальцем – уже саму воду. Нормально. Опускаюсь на колени, и начинаю пить из сложенных горстью ладоней. Пью понемногу – маленькими глотками. С перерывами. Чтоб не дать глупому организму сразу нахлебаться так, чтоб живот раздулся, как у бегемота, и потом ног нельзя было таскать… (Хотя ему очень хочется как раз этого – лечь на спину, и ковырять в носу, давая отдых уставшим ногам…) По сторонам оглядываться не забываю.

Нет, всё тихо здесь, среди застывших, и стоящих так, похоже, веками, песчаных дюн. Аж подозрительно. Ну вот не бывает в этих Мирах, чтоб вот прямо всё было в порядке!

Иначе какой смысл нам их давать – мы ничему не научились бы! А так – разнообразие! Приключения, битвы. И «приспособляемость»!

Преодолевая слабость и наплевав на призывы тела дать ему отдых, решаю вначале всё же обойти кольцо суши: мало ли! Вдруг я лягу отдыхать, а затем и усну, а тут кто-то коварный и вылезет из какой-нибудь щели, или даже из-под песка – как давешняя «черепашка», и «уделает» меня! А я и знать не буду.

Чтоб точно определить место, откуда начал обход, решаю поднапрячься. Ладонями сгребаю песок в невысокую и небольшую кучу-курганчик. Делаю его не слишком большим, но всё же – заметным. Только чтоб тихий тёплый ветерок не сдул его за пару-тройку часов с этого места, как он делает с моими следами, постепенно выравнивая их вровень с остальной поверхностью. Чешу репу.

И делаю кучу всё-таки – побольше…

Обход своих новых «владений» начинаю по часовой стрелке.

Ну, что могу сказать.

Песок, песок, и песок. И лежит он везде. И дюнами, и «равнинами».

Однако когда по моим прикидкам обошёл я не меньше половины периметра круга-кольца, нашёл и кое-что интересное. Вот уж не ждал! Или – ждал?..

Развалины.

В одной из небольших ложбинок между дюнами обнаружил что-то вроде фундаментов. Сделанных, правда, из чего-то очень похожего на камни. Самые обычные камни. Подхожу, с подозрением оглядываюсь. Нет, всё тихо. Вроде.

Оглядываю ещё раз остатки того, что раньше явно было строениями. Идут они как бы… В ряд. То есть вот здесь, посередине, явно проходила их центральная улица… А вот там – имелась ещё и другая, пересекающая центральную под прямым углом. И всего таких остатков от фундаментов вижу не менее двадцати. Интересно.

Что же погубило всех этих живших здесь… э-э… существ?!

А узнаю я это тут же, не сходя с места!

Потому что краем глаза замечаю движение, и едва успеваю начать поворачиваться, как сверху на меня падает что-то вроде толстой трубы!

Втаптывает меня это дело в песок, круша и ломая кости, и понимаю я, что никакая это не труба. А огромная змеюка, прихлопнувшая меня своим метровым в диаметре туловищем, поскольку ядовитых зубов у неё нет. Но понимаю я это уже воя от дикой боли, и чувствуя, что переломаны кости – что рук, что ног, что рёбра… И убежать никакой возможности нет! Как и сражаться…

Поэтому остаётся только ждать, ощущая, как мутится сознание, когда чёртова морда начинает заглатывать меня в свою ненасытную и влажную утробу, внутри которой что-то довольно урчит в предвкушении сытного обеда…

Заглатывать она меня начинает с головы. И когда пространство глотки вокруг меня хлюпает, чавкает и смачивает моё «обездвиженное» слизеподобной слюной, и наступает полная темнота, чёртово сознание наконец соизволяет отключиться…

И понимаю я, что лежу я на своей кровати! ДОМА!!!

Нет, не лежу: я на ней извиваюсь и бьюсь, вероятно, ещё и стеная и рыча!..

Долго не могу успокоиться, лежу, дышу, поглядывая на ночник, и закусывая губы зубами, чтоб уж не вопить от страха и боли.

Что же это за хрень такая получается?!

Я же – у себя, в своей комнате, и даже чёртов будильник показывает ноль ноль пятьдесят три. Это значит – что спал я не дольше часа! А субъективно там, в фиолетовом Мире, прошло не менее пяти-шести часов! Кстати: смотрю на «повреждённый» мизинец левой руки: на нём офигенный ожог! Чёрт его задери…

Придётся сходить к холодильнику и смазать оксолиновой мазью. Ну, или что мне там дали под этим названием. Плевать, что это: главное – помогает!..

На кухне тепло. Заодно пью воды, отлив себе из чайника с кипятком в кружку. Затем иду и в туалет – нет, уж явно не от того, что скопилось много мочи, меня мучают кошмары…

Но – отчего тогда?!

Что со мной случилось?! Почему мой сон – абсолютно столь же красочен и подробен, как те, что показывает Машина?! И достоверен – ну буквально до дрожи?!

Может, она, наша Машина, достаёт меня теперь уже и дома?! Может, чёртовы инопланетяне успели «внедрить» в меня какой-нибудь чип? Имплант?!

Но почему тогда я этого не помню?! И его никак не чую?..

Пробую ощупать всё тело, начиная с головы.

Некстати входит мать.

– Ты что делаешь?

Не долго думаю, что бы такого соврать правдоподобного:

– Комар укусил. А я сдуру расчесал. Ну а потом встал, чтоб сходить в туалет. И попить.

– Ага, понятно. – но по настороженным глазам вижу, что не поверила ни на секунду, – Ну ладно. Я тогда тоже попью, и – спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – ухожу снова к себе, уверенный, что если где во мне и есть «свежая дырка» от введения мне импланта, чёрта с два я её найду!

13. Провокация

Дырку, понятное дело, не нашёл.

Потому что уже потом, лёжа в постели, и пялясь в потолок, сообразил: запросто могли мне имплант вставить, когда только-только пришёл в Братство. Я, как и большинство наших тогда, ходил довольно долго в синяках, «дырках», и царапинах – пока не освоил нормально все эти снаряды, оружие, и упражнения… Вот поэтому мог и не заметить, как внедрили чего мне в череп, или ещё куда, пока был «без сознания», проходя очередную «миссию». Ионо давно и благополучно десять раз зажило…

Но что же мне теперь делать?

И нужно ли… Делать?!

Допустим, схожу я к терапевту, пусть даже частному, пожалуюсь на частые и регулярные головные боли, и он направит меня на МРТ. И на КТ. И меня «просветят».

Каковы шансы, что вражеский имплант обнаружат, даже если он где-то там, в моей башке, или теле, и имеется?

Скорее всего – близкие к нулю. Потому что сделать его из соответствующих материалов чёртовым зелёным человечкам никто не мешает. Собственно, никто этого не мешает сделать и нашим, весьма сейчас «продвинутым», спецслужбам.

Но предположим самое оптимистичное: имплант найдут.

И что мне с ним делать?

Попросить извлечь?

Но тогда он попадёт в чужие, и явно не имеющие «секретного» допуска высшего уровня, постороннего, руки! И наши секреты, и безопасность Клуба будут под угрозой.

А самое главное – я перестану принимать «Миры», передаваемые мне в сознание.

А я этого не хочу.

Потому что эти Миры – единственное, что отвлекает, отделяет меня от «серых будней повседневности». Делает реально – «особым». Выделяя из типовой массы «пользователей» компов и планшетников. Позволяя, пусть и иллюзорно, наслаждаться такими приключениями и впечатлениями, каких не имеют даже посетители самых навороченных парков аттракционов, или зрители новейших фильмов в «тридцать три – Д», пусть они и заплатили за это дело чудовищные деньги. И даже вставили морды в очки, похожие отдалённо на наш визуализатор. Не могут их дороженные «прибамбасы» дать того неповторимого и уникального… Ощущения абсолютного присутствия!

С другой стороны, я сейчас прекрасно осознаю, что могу стать просто марионеткой. Которой легко управлять, даже дистанционно. Ну, или наказать. Особенно, если ослушаюсь каких-то команд или указаний тренера. Потому что уж о том, что мой имплант имеет возможность доставить мне сколько угодно боли, я догадался…

Чёрт возьми.

Получается, что я – тот самый «идеальный солдат»?! Этакий биоробот? Которого столь долго пытались создать в армии США, с помощью проектов типа «МК-ультра», «Сайфер», и массы других сверхсекретных детищ Пентагона?

Хм-м… Выходит, так.

Радует только одно. Я – солдат нашей, Российской, армии. (Надеюсь!!!)

Впрочем, чего это я взялся? Кто мне сказал, что в черепушке моей, или в заднице, или ещё где, имеется этот самый имплант?! Никто.

А то, что я «вычислил», может оказаться всего лишь простым совпадением!

Мало ли каких «остаточных» или «побочных» эффектов не может дать долгое и частое использование Машины! Вот и мой сегодняшний сон… Может, просто сон?

И не нужно искать сложных объяснений там, где возможны более простые?

С этой самоуспокаивающей мыслью я наконец засыпаю…

Проснулся по будильнику.

Перепугаться не успел: потому что всё как обычно – смутные обрывки и кусочки сновидений, ускользающих из памяти, едва спустил ступни на коврик…

Значит, дали мне выспаться…

Или это я себя сам вчера с перепугу накрутил! И никто мне и не мешал! Высыпаться. Поскольку это моё собственное под-, или сознание подбросило мне этот… Хм-м…

Ладно, со вздохом встаю, и иду в туалет, а затем и умываться, и завтракать.

В школе сегодня всего три урока, а затем – практика. Это когда мы целых полчаса (!) смотрим на том же мониторе, как бородатые, а иногда бритые дяди с серьёзным видом смешивают из прозрачных пробирок, или колб разные реагенты. И те то краснеют, то зеленеют, то выпадают в осадок. Мне эти «доп. занятия по химии», если честно, до лампочки. Мне больше нравится такая «практика», какая была в прошлый раз: когда здоровенный, пусть плохо выбритый, зато явно всей душой радеющий за своё дело, качок-трудовик учил, как правильно браться за рубанок, как пилить доски, и как работать шуруповёртом. Изготовляя пусть и скворечник (По всей столице скворца сейчас не сыщешь даже за бессмертие души!), зато с явным кайфом.

Видно было, что мужик и умеет, и любит свою работу. И руки у него – тем концом вставлены!

Одно плохо: что нам никто и никогда не даёт и самим попробовать и правда – что-нибудь построгать, попилить, и сколотить. (Впрочем, как и смешать, и высадить в осадок…) Потому что теория – это одно. А практика – совсем другое. И я это понимаю, как мало кто. Потому что – одно дело, когда тренер рассказывает, как справляться с таким и таким приёмами, и совершенно другой коленкор – когда начинаешь, вначале медленно, а затем всё быстрее – отрабатывать эти контрприёмы. На друг друге и на тренере.

До автоматизма.

Это «знание» и умение – из тех, что должны сидеть в подкорке, впечатанные, вмурованные там – навечно. Потому что когда и правда – столкнёшься – будет не до «теоретических воспоминаний». Куда какой блок подставить, и как от подсечки уйти… А дело будет идти о жизни!

Так что я – за реальную практику.

И стальные мышцы.

Мытьё посуды сегодня проходит вполне буднично.

Никаких, как говорится, эксцессов и неожиданностей. Правда, стараюсь всё отмывать действительно – на совесть, и даже крохотных пятнышек из-под всяких сложных соусов и яичных желтков не оставлять. Заодно думаю, предвкушая, как бы мне потехничней докопаться до моего сменщика-китаёзы. Да ещё так, чтоб моя бортовая камера однозначно записала, что это он первым начал.

Мне повезло.

Китаёза сам дал мне отличный повод при…баться: опоздал на три минуты.

Говорю:

– Ты опоздал.

Он отвечает:

– Да. Извини.

Я говорю:

– Убедительная просьба: чтоб этого больше не повторялось.

Он думает целых пять секунд. Пытается уразуметь, что это: скрытая угроза, или наглая провокация. Ущемляющая его «права». Осматривает меня придирчивым взглядом с головы до ног. Очевидно, осмотр вполне убеждает его в том, что низкорослый и худощавый шкет лет тринадцати, явно немного переросший свою ставшую маловатой рубаху, и на ногах которого тряпочками болтаются заношенные треники, ему не угроза. (О-о! Сколько вас, наивных балбесов, на этот мой сознательно поддерживаемый имидж купилось!..) Вероятно, именно поэтому азиат решается на «достойный» ответ. А ещё наверняка уповает на то, что их диаспора здесь достаточно велика, и в обиду его, если даже у меня, «наглого аборигена», есть «дружки», не даст:

– А то – что?

– А то мне придётся тебя немного поучить. Чтоб приучить к дисциплине. И уважению к другим людям. И их рабочему времени.

Тут уж он не выдерживает: смеётся прямо мне в лицо:

– Да пошёл ты на …! Придурок сопливый.

Чувствую, как в груди у меня нарастает такое светлое, всепоглощающее чувство: счастье!!! Вот оно: откровенное хамство! И всё – записано! Вытираю нос, где действительно что-то хлюпает: похоже, началась-таки у меня аллергия на моющие:

– Так – что? Может, тогда выйдем?

– Пошли! – вижу, как его узкие и без того глазёнки сужаются в хитром прищуре ещё сильней, и на губах играет снисходительная ухмылка: балбес, похоже, и правда верит, что легко меня, «избалованного» и самоуверенного москвича, уделает!

«Выйти» у нас можно только в одно место: узкий и заставленный мусорными баками проход за рестораном, где едва проезжает каждое утро мусоровоз, опустошающий эти самые баки. Вот туда и направляемся, причём я – даже не сняв передник-фартук.

Снимаю его уже там, после того, как несчастный китаёза, развернувшись ко мне лицом, становится в типовую для кунг-фу стойку, и раскорячивает пальцы, словно собирается вырвать моё сердце. Вот тогда и срываю фартук, бросив ему в лицо, стоит только ему метнуться вперёд!

От тряпки, летящей в морду, он уворачивается легко. Делаю вид, что страшно напуган, начинаю отступать. Он начинает бешено молотить уже сложенными в кистевые хваты ладонями, целясь мне в лицо и печень. Отбиваюсь легко, но старательно делаю вид, что сильно устал от мытья посуды, двигаюсь медленно, словно на последнем издыхании, а рукам, ставящим блоки – больно. Китаёза наддаёт: похоже, решил меня взять на испуг: корчит рожи, и визжит «Ий-я!», «У-ха!», «Х-х!». Отбиваю в очередной раз его бешенный натиск, умудряюсь поменяться с ним местами – а то отступать в нашем тупичке больше некуда. А теперь – есть куда. Туда, откуда он меня «гнал».

Позволяю ему загнать меня почти в противоположный торец переулка. Сам пока так и не нанёс ни одного удара. Китаёза на секунду останавливается. Смотрит на меня с подозрением. Шипит:

– А-а, хитрый, да? Все вы, идиоты белокожие, так про себя и думаете! Рассчитываешь, сейчас изучишь меня, измотаешь, и легко прикончишь? Ну так погоди ж ты!..

После этого подозрительно длинного «спитча» стиль его, до этого больше показушной и малоэффективной, работы, резко меняется.

Теперь удары стали куда хлёстче, резче, сильнее. И он целится явно набитыми костяшками кулаков в локти, бёдра, колени, шею. В суставы, словом. Ага – вот он и вытащил на поверхность то, чем на самом деле силён. Я в курсе. Стиль называется хапкидо – запрещённый, кстати не только в России, но и во всём мире. Что не мешает ему быть чрезвычайно эффективным средством нанесения противнику таких травм, после которых реальное сопротивление невозможно. А куда более возможна просто смерть. От добивания беззащитного уже лоха – врагом.

Наш тренер вслух этот стиль никак не называл. Вероятно, чтоб мы и не подозревали, что учимся чему-то запрещённому. (Но интернет позволяет легко вычислить, чем занимаемся, даже без названия…) Так что уж поверьте – владеем мы все.

А ещё владеем бокатором. Это вообще забытое сейчас почти везде искусство. (Тоже, конечно, запрещённое. Но куда более эффективное, чем хапкидо.) Однако нашим, как я понял из туманных намёков и слухов, удалось-таки заполучить для работы с бойцами спецподразделений двоих из оставшихся в живых специалистов из далёкой Камбоджи.

Мне применять хапкидо не с руки – а то этот дебил работать не сможет. Нет, тут нужно что-то не столь радикальное, но эффективно выводящее из строя на час-другой. Вот и бью моего разъярённого не на шутку красавчика распрямлёнными пальцами в нервный центр возле солнечного сплетения. И тут же добавляю большим пальцем правой ногив пах. Зацените, какой я добрый: ударил бы пяткой – всё! Мементо мори!..

Жду, стоя прямо над ним.

Через пару минут хрипы из перекошенного гримасой боли рта становятся тише, морда из синей становится просто белой, и он уже может дышать более-менее нормально. И достаёт, едва не роняя, и даже не делая попыток подняться на ноги, планшетник. Маленький, непродвинутый. Почти – телефон. Тюкает. Что-то туда на своём, китайском, говорит, злобно на меня поглядывая. Прекрасно понимаю, чего задумал.

Подмогу зовёт.

Да и … с тобой, глупый узкоглазый! Прибегайте хоть всей диаспорой! Меня вы не то, что не запугаете своим числом, но и не побьёте! Разве что – из пушки какой уложите. Или уж – электрошокером. Но не такой я дурак, чтоб позволить вам это! Увижу!