Погоня за призраком

– Серов! Ну, здравствуй! – услышал он знакомый голос у себя за спиной.

Обернувшись, он увидел генерала.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Вот – проездом в Москве, решил позвонить.

– Не вовремя ты, я сейчас улетаю в Хабаровск, вернусь через неделю. Что-то произошло?

– Как вам сказать, товарищ генерал, но мне сообщили совсем недавно, что в Таджикистане зарегистрировано несколько аналогичных убийств, я имею в виду, старушек. Вот я и хотел вам это сообщить.

– Я тебя понял, Серов. Ты хочешь примерить эти преступления к нашим убийствам?

Александр, молча, кивнул.

– Давай, вернемся к этому вопросу через неделю, когда я вернусь из Хабаровска. Позвони мне.

– Хорошо, товарищ генерал.

Харламов пожал ему руку и направился к ожидавшей его автомашине.

«Может, не стоило мне сюда приходить? – почему-то подумал Серов. – Убийств больше нет, а я все воюю с кем-то, продолжаю искать этот призрак. Может, действительно, все бросить? Ведь есть начальники, с них и спросят. А если не спросят? А почему ты решил, что именно ты должен остановить его? Ведь таких как ты оперативников в России много».

Погуляв по московским улицам, Александр направился на вокзал. Поздно вечером он отбыл в свой город.

***

Командировка в Москву заняла четыре дня. Вернувшись, Серов узнал, что Свиридов решением суда был освобожден из следственного изолятора.

«Выкупили, – первое, что пришло ему в голову. – Если это так, сейчас направят каток против меня».

Эта новость моментально испортила ему настроение. Он сел за стол и, открыв сейф, начал выкладывать из него документы. В кабинет вошли два молодых человека.

– Подполковник Серов? – спросил его один из них.

– Нет, Иванов, – полушутя ответил он, хорошо зная, что эти двое пришли именно к нему.

– Шутить не нужно, Серов. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – произнес тот, что был одет в темно-серый костюм.

Эти двое были явно не настроены к шуткам. Один из них сразу же направился к открытому сейфу.

– Неужели господа, вы считаете, что смеяться будете вы? Копайте, может, вам повезет больше, чем вашим предыдущим товарищам.

– Вот, что Серов, у нас к вам несколько вопросов. Мы можем с вами поговорить здесь или пройдем к нам в отдел?

– Можно поговорить и здесь, – произнес Александр. – Присаживайтесь, мест свободных много. С кем имею честь вести беседу?

– Я – старший оперуполномоченный отдела собственной безопасности майор Пикалов Олег Александрович – представился тот, что был одет в темно-серый костюм. – У меня к вам следующий вопрос:

– Прошу вас рассказать, когда и при каких обстоятельствах вами была принята явка с повинной от гражданина Свиридова?

«Началось в деревне утро, – подумал Серов. – Почему он задает мне этот вопрос?»

– Что конкретно вас интересует? Конкретизируйте ваш вопрос.

Пикалов посмотрел на своего товарища, словно ища у того поддержку.

– Хорошо, Александр Константинович. Адвокат гражданина Свиридова обратился с жалобой, что вы незаконно задержали его клиента и привезли в Управление уголовного розыска. Именно здесь вы применили в отношении его недозволенные методы психологического давления, чем вынудили его признаться в совершении преступления, которого он не совершал.

– Скажите, Пикалов, ваш вопрос можно отнести к недозволенному психологическому давлению на меня или нет? Мне просто интересно ваше мнение по данной тематике. Не знаете, что ответить? Странно и немного мне непонятно. Вот и я спросил подозреваемого мной в совершении убийства гражданина Свиридова, убивал ли он эту девушку? Он попросил у меня бумагу и написал явку с повинной, в которой он описал свою роль в этом преступлении. Думаю, что вы ее видели и знакомы с ее содержанием. Если это так, то вы, наверняка, помните, что он там написал. А он написал следующее, что я, находясь в трезвом уме, без всякого психологического давления на меня со стороны оперативного сотрудника и так далее, и тому, подобное. Заметьте, Олег Александрович, без всякого психологического давления на меня. Это говорит, что я на него не давил или докажите мне обратное.

Пикалов снова посмотрел на товарища.

– Серов, не нужно цепляться за фразы. Я же знаю, как это было на самом деле? Может, вы хотите, чтобы в отношении вас возбудили уголовное дело?

– Меня не нужно пугать уголовным делом, Олег Александрович. Его невозможно возбудить на основании лишь одной жалобы адвоката, для этого нужна фактура, которой у вас нет, и никогда не будет. А на нет, как говорят у нас, и суда нет.

– Зря вы так, Серов, – вмешался в разговор товарищ Пикалова, – вы думаете, Серов, что вы умнее всех?

– А, вы, как считаете сами? Может, вы рассчитывали, что я добровольно соглашусь с бредом какого-то старого адвоката и тоже напишу вам явку с повинной? Нет, уважаемые, этого вы от меня никогда не дождетесь. Доказывайте мою вину. Больше я с вами говорить не хочу. До свидания, не мешайте мне работать.

Пикалов встал со стула и направился к двери. Вслед за ним, ретировался и его товарищ.

***

Перед обедом Серова вызвал к себе Собин.

– Александр Константинович, – произнес он официальным голосом. – Я только что узнал, что вами занялся наш отдел собственной безопасности. Что произошло?

– Вам видней, Евгений Иванович. Меня эти дни не было в Управлении, и я не в курсе последних событий. Единственно, что я узнал сегодня утром, что Свиридов уже на воле.

Начальник отдела покраснел, как мальчишка и отвел свои глаза в сторону.

– Что так смотришь на меня? – снова переходя на «ты», спросил он Серова. – Ты же сам знаешь, что не я решаю эти вопросы. Это – решение судьи, а не мое.

– Что с делом? Евграфов по-прежнему работает по материалам?

– Нет. Похоже, что это будет «висяк». Ты не первый год в Управлении и все хорошо понимаешь, есть раскрываемые преступления, есть и «глухари». Одним больше, одним меньше.

– Я все понимаю, Евгений Иванович. Я думаю, что если бы «замочили» Свиридова, а не ту деревенскую девочку, то все бы наше Управление копалось бы в этих материалах и день, и ночь. А так – кому нужна эта девчонка? Ну, приехала, потолкалась среди «золотой молодежи», вот и все.

– Ты говори, но не заговаривайся, Серов. Меня агитировать за советскую власть не нужно. Я за нее двумя руками.

– Тогда за что на меня наезжает служба собственной безопасности? По всей вероятности, только за то, что я выполнил ваше указание и развалил этого Свиридова? Вот и получается, товарищ начальник, если бы я его не «развалил», то, вы, наверняка, «развалили» бы меня на составляющие. Опять же выполнил ваш приказ, на меня «наехали» другие наши товарищи. Где же золотая середина, товарищ начальник?

Собин промолчал, так как хорошо понимал, в каком положении оказался его подчиненный. Что ему посоветовать, он не знал.

– Мне недавно звонил начальник отдела службы безопасности и попросил меня временно отстранить тебя от службы, – тихо произнес начальник отдела. – Сейчас у тебя на руках нет никаких материалов, может, действительно отстранить тебя на время проверки.

– Жираф большой, ему видней. Решайте сами, здесь я вам не советчик.

– Мне не до шуток, Серов. Он обратился в Следственный комитет с просьбой возбудить в отношении тебя уголовное дело по факту превышения должностных полномочий.

– Бог им в помощь, Евгений Иванович. Если у вас все, тогда я пошел?

– Давай, Серов, давай. Удачи тебе.

– И на том – спасибо.

Александр вышел из кабинета и направился по коридору в сторону своего кабинета.

– Серов! Погоди!

Он остановился и посмотрел назад. К нему спешила Лариса.

– Пойдемте к вам в кабинет, Александр Константинович. Я не хочу, чтобы Собин видел меня с вами.

Серов открыл дверь, и они вошли в кабинет.

– Я сегодня была у Горохова, нужно было подписать у него несколько документов. Так вот, он говорил с кем-то по телефону в отношении вас. Сергей Иванович говорил, что он не будет возражать против того, что Следственный комитет возбудит в отношении тебя уголовное дело. Мне страшно за тебя, Саша.

– Вот видишь, Лариса. Ты впервые назвала меня Сашей и обратилась ко мне на ты, отбросив отчество. Что не говори, а приятно, когда кто-то за тебя волнуется. Не переживай, Лариса, это не смертельно. Прорвемся, правда, она всегда одна.

Лариса еще что-то хотела сказать, но в этот момент в кабинет вошел Шахов. Он с интересом посмотрел на Ларису, отчего та покраснела и вышла из кабинета.

***

Вечером к Серову домой нагрянули сотрудники из отдела собственной безопасности, которыми командовал Пикалов Олег Александрович. Вместе с ними в квартиру вошли два молодых парня, студенты юридического института, которые были приглашены в качестве понятых.

– Вот видите, Александр Константинович, не прошло и суток, как мы снова с вами увиделись, – произнес, входя в квартиру, Пикалов. – Я предлагаю вам добровольно выдать оружие, боеприпасы, наркотики и всякие запрещенные к хранению предметы.

– У меня ничего из названных вами предметов нет, – спокойно ответил Серов. – Вы бы лучше предъявили мне постановление на обыск.

Пикалов улыбнулся и протянул ему постановление, выписанное следователем.

– Вы заметили Александр Константинович, что обыск производится в рамках возбужденного уголовного дела.

Серов промолчал. Он не стал спорить и, повернувшись, сел в кресло.

– Приступайте! – приказал Пикалов и два сотрудника вместе с понятыми прошли в зал.

– Слушайте, Пикалов. Вы бы так активно против преступников боролись, – произнес Александр, наблюдая за ходом обыска. – Скажите, вам самому не противно сейчас рыться в моих личных вещах в поисках компромата?

– Враги бывают разные, Серов, внешние, с которыми боритесь вы, и внутренние, с которыми воюем мы. Иногда внутренний враг намного опаснее внешнего.

– Вы что, сравниваете меня со Свиридовым? Интересная у вас позиция.

– Ничего, Александр Константинович, мы еще вернемся к этому вопросу, – произнес Пикалов, открывая ящик стола.

Неожиданно его глаза загорелись, словно он увидел кучу ценностей.

– Что это? – спросил он у Серова, извлекая из ящика стола папку с материалами по убийствам бабушек.

– А вы, что сами не видите? Материалы, планы с выдвинутыми версиями по убийствам старушек.

– А, почему они у вас дома? Руководство Управления в курсе того, что вы держите эти документы дома?

– Спросите у них, я за них отвечать не буду.

Похоже, этих материалов было достаточно, чтобы предложить ему поехать вместе с ними в отдел.

– Пикалов, вам не будет потом стыдно за это шоу, что вы устроили у меня в квартире?

Тот промолчал, не зная или не желая отвечать на его последний вопрос. Александр быстро оделся и, закрыв дверь квартиры, стал спускаться вместе с ними на улицу.

– Может, Пикалов, сгоняем еще на дачу? А, вдруг я там храню оружие, наркотики?

– Не шутите, Серов. Я уже вам говорил, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Один из сотрудников открыл перед ним дверь автомобиля и, убедившись в том, что он сел в машину, сел на переднее сиденье, рядом с водителем.

– В отдел! – приказал Пикалов водителю и машина, медленно выехав со двора, помчалась по улицам города.

***

За окном кабинета шел мокрый снег, который словно в сказке прямо на глазах покрывал снегом кусты и деревья. В помещении было тепло и сухо и лишь сидевший за столом сотрудник ОСБ, внимательно наблюдал за Александром, который сидел за столом и отрешенно смотрел в окно.

– Скажи, Серов, какие еще нужны тебе доказательства для того, чтобы ты признался в том, что это ты так отделал Свиридова? Разве тебе не понятно, что ты приплыл? Дальше – только камера. Ты меня понимаешь?

Александр оторвал свой взгляд от окна и посмотрел на сотрудника СБ.

– Скажи, Пикалов, я с ним работал шестого числа, правильно?

– Да, – еще не понимая вопроса Серова, произнес тот. – А ты мне суешь фото, датированные десятым числом. Вот видишь, в углу фото стоит эта дата? Я в этот день был в Москве и никак не мог избить этого Свиридова.

– Погоди, погоди, Серов, – с радостью произнес Пикалов. – Вот смотри, что пишет поэтому эксперт. А он пишет следующее: гематомы и ссадины на теле не свежие и имеют предположительную давность до трех суток. Что на это скажешь?

Пикалов радостно потер ладони и, развернув стоявший около Александр стул, сел на него. Лицо его светилось оттого, что ему, наконец, удалось загнать Серова в угол.

– Ничего у вас не выйдет, Олег Александрович. Ни один эксперт не установит точную дату этих синяков. Вот почему он и пишет, что давность следов до трех суток. Правильно я говорю или нет? Да и зачем мне нужно было избивать Свиридова, если он добровольно решил признаться в убийстве этой девушки? Где логика, Пикалов?

Лицо собеседника снова приобрело слегка растерянный вид. Сегодня утром при разговоре со своим начальником отдела, он пообещал ему, что «развалит» Серова в течение суток.

– Запомните, Олег Александрович, меня не интересует, каким образом произойдет все это, мне нужен результат. Я хочу завтра увидеть у себя на столе явку с повинной Серова. Я не могу не исполнить просьбу уважаемого мной человека. Посадить мы его все равно не сможем, но мы сможем предложить обменять его явку с повинной на его рапорт об увольнении из органов внутренних дел. Нужно использовать на сто процентов жалобу родителей этого Свиридова, другого подобного случая у нас с вами может и не быть.

– Я сделаю все, чтобы выполнить ваше поручение.

– Старайся, старайся Пикалов. От этого задания, возможно, будет зависеть, займешь ли ты должность начальника отделения или нет.

Сейчас, сидя напротив Серова, он начал немного понимать, что вот этими фотографиями, которые лежали на столе, Серова не прижать. Он начал лихорадочно перебирать в голове аргументы, которые могли бы склонить чашу весов в его пользу.

– Ты не думаешь, что я тебя закрою, Серов? Вот так возьму и закрою.

– Нет, Пикалов, я так не думаю. Ты не решишься меня закрыть по собственному желанию. Закроешь и ты утром окажешься в соседней со мной камере. Вызывай следователя, пусть меня допросит по обстоятельствам, которые легли в основу возбужденного уголовного дела.

Все, что планировал Пикалов, стало буквально разрушаться у него на глазах.

«Неужели Серов догадался, что никакого уголовного дела в отношении него нет, что это все элементы оперативной комбинации, которую он придумал еще утром. Надо что-то делать или он действительно посадит меня в камеру» – пронеслось у него в голове.

– Ну, так, где следователь? Пусть он меня допросит и примет процессуальное решение? – громко произнес Серов. – Что ты мне здесь гонишь волну, давай решай, допрос, камера или я пошел.

Пикалов посмотрел на часы, они показывали начало одиннадцатого. За окном было темно. До утра оставалось еще около восьми часов.

***

За окном посерело. Александр посмотрел на часы, было начало седьмого утра. У него сильно болела голова, хотел пить и есть. За столом, сидел Пикалов, голова, которого, то запрокидывалась к верху, отчего из его горла вырывался сильный храп, то бессильно падала на грудь.

– Слышишь ты, горе-сыщик, – громко произнес Александр. – Ты долго меня здесь держать собираешься?

Сотрудник службы внутренней безопасности открыл глаза и мутным полусонным взглядом окинул кабинет, остановив его на Александре.

– Вы можете идти, Серов, – произнес устало Олег Александрович. – Я вас больше не задерживаю.

– А, извинения?

– Какое еще извинение? Скажи спасибо, что я тебя не затолкал в камеру.

– Дело твое, Пикалов. Я сейчас напишу на тебя жалобу в прокуратуру. Они там очень обрадуются. Что смогут еще одного мента отправить этапом в Нижний Тагил.

Сонное состояние моментально покинуло Пикалова. Он посмотрел на Серова, как смотрит солдат на вошь, и еле слышно процедил через зубы:

– Да, да, конечно вы правы, Александр Константинович. Извините нас. Что сделаешь, служба.

Александр снова посмотрел на часы. Он невольно улыбнулся, посмотрев на стену, где висел листок, на котором крупными буквами красовалась надпись «То, что вы на свободе, еще не говорит о вашей честности – это просто наша не доработка».

«Козлы» – с обидой подумал он о сотрудниках отдела собственной безопасности.

Остановив такси, он быстро добрался до дома и, раздевшись, лег спать. Сейчас он хорошо понимал, то все эти Пикаловы из отдела собственной безопасности являются лишь актерами в организованной кем-то свыше провокации, которая своим острием направлена в него. Днем, ближе к обеду, его разбудил телефонный звонок. Он протянул руку и снял трубку.

– Серов! – произнес он глуховатым голосом. – Слушаю.

– Привет, Александр. Это – Артем из Следственного комитета. Ты не мог бы подъехать к нам в комитет, мне нужно с тобой поговорить.

Эта просьба снова заставила Серова внутренне мобилизоваться. Он сразу понял, куда и зачем его приглашает его старый знакомый. Они были знакомы лет десять и часто занимались одним и тем же делом. Александр всегда считал его порядочным человеком и всегда отзывался о нем только с теплотой. Почувствовав в его голосе фальшивые нотки, он произнес:

– Артем, я только проснулся. Дай, мне возможность привести себя в порядок и позавтракать.

– Хорошо, Саша. Я думаю, что часам к трем дня ты все же доберешься до меня.

– Конечно. Все будет именно так, как ты Артем говоришь.

Он быстро умылся и, позавтракав, вышел из дома. До Следственного комитета Александр добрался довольно быстро. Припарковав машину, он направился к Артему.

– Привет, Серов. Как живешь? Как дела?

– Дела у вас, Артем, а у нас лишь делишки.

Следователь улыбнулся.

– Чай будешь?

– Не откажусь. Зачем я тебе понадобился?

Артем разлил бай по чашкам и одну из них протянул Серову.

– Ты знаешь, меня просили разобраться с заявлением Свиридова. Вот почитай, что он пишет.

Серов взял в руки лист и начал читать. С первых же строчек заявления, он сразу же почувствовал уверенную руку опытного адвоката. Из заявления следовало, что он изначально вымогал у Владислава Свиридова деньги, обещая ему отмазать последнего от убийства девушки, и когда тот отказался вести с ним какие-либо разговоры в отношении денег, Серов начал его методически избивать, требуя в этот раз, чтобы он написал явку с повинной. Все указанные в ней факты были изложены под диктовку Серова. К заявлению были приложены уже знакомые ему фотографии.

– Ну, как? – спросил его Артем. – Что скажешь?

– Бред сивой кобылы. Ты же хорошо знаешь, что здесь нет ни одного слова правды.

– Как сказать, Серов, как сказать. Огня без дыма не бывает.

– Я, что тебя не понял, Артем? Ведь ты допрашивал его после этого. Ты же видел, в каком он был состоянии? На нем же не было ни одной царапины!

– А, я его и не рассматривал особо, были на нем какие-либо телесные повреждения или нет. Ты на меня, Александр Константинович, стрелки не переводи. Мы знаем, друг друга сравнительно давно, и ты хорошо знаешь, что для меня важнее истины ничего нет.

«Быстро «съехал, – с обидой подумал Серов. – Не разглядывал, не фиксировал».

Артем сразу все понял по лицу Серова. Он сел рядом с ним и положил свою руку ему на плечо.

– Надо сдаваться, Серов. Против фактов не попрешь. Ты сам все хорошо понимаешь, если дана команда «пустить» тебя под «сплав», она будет непременно исполнена. И не столь уж важно кто ее будет исполнять я или другой человек. Признайся и я сделаю все, чтобы тебя не закрыли.

– Я не собираюсь сдаваться, Артем. Ты сам-то видел, какое на фото поставлено число? В этот день я был уже в Москве и, следовательно, не мог нанести ему этих повреждений. Ты, надеюсь, меня услышал, Артем?

Следователь громко рассмеялся.

– Это ничего не меняет, Серов. Ты понял это, ничего! Да, следы не свежие, но ведь ты с ним и говорил не в этот день, а три дня назад до этой даты. Да, что я тебе это объясняю, ты и без меня все это хорошо знаешь.

– Погоди, Артем, погоди. Ведь у тебя должна быть видеопленка его допроса? Ты же все снимал на видеокамеру, – с надеждой в голосе, произнес Серов. – Посмотри, там же все видно, были у него гематомы на лице или нет?

– Нет у меня ничего, Александр Константинович. Нет ни пленки, ни показаний этого Свиридова – выпалил он на одном дыхании. – Я бы тебе посоветовал все же признаться. Ну, скажешь, что не выдержал оскорблений от этого пацана и влепил ему в пятак. Ну, а он упал и мог удариться о край стола или стула. Всем все понятно, цели избить у тебя, конечно, не было. Пойми меня правильно, я все равно докажу, что это ты его так «отоварил».

Серов молчал. Ему казалось, что он все еще спит и это – не реальность, а просто страшный сон. Сейчас он откроет глаза и, вновь, окажется в привычном мире. А, Артем – не следователь, который принуждает его признаться в несовершенном им преступлении, а, как и прежде, друг, товарищ и брат.

– Что ты упрямишься, Серов, – наклонившись к его уху, шептал следователь. – Я могу сказать тебе лишь одно, мы не хотим сажать тебя, но так надо, чтобы ты сознался в содеянном. Ты, пей чай, Серов, я не спешу, подумай.

Александр отодвинул в сторону чашку и посмотрел на Артема, который стоял у окна и поливал стоявшие на подоконнике цветы. Где-то в груди у него возник комок, который стал медленно подкатывать к его горлу.

– Ты, что Серов! – напугано, спросил его Артем, заметив, как тот побледнел. Тебе плохо?

– Сердце прихватило, гражданин следователь. Душно у вас. Можно я немного постою на улице, подышу?

– Конечно, конечно, Серов. Ты мне живой нужен.

Следователь посмотрел на часы.

– Слушай, Александр Константинович, – произнес он, официальным тоном. – Ты давай, погуляй немного и подходи к пяти часам вечера.

– Хорошо.

Серов вышел из здания Следственного комитета и, сев в машину, поехал к себе на работу.

***

– Ну, как, Серов? Что надумал, – спросил его, теперь уже бывший товарищ, Артем.

– Неужели ты думаешь, что я сам себя посажу за решетку? Нет, дорогой, я его не бил. Может, это сделал ты во время своего допроса? А почему бы и нет? Взял просто так из своих садистских побуждений, взял и избил. Что так смотришь, я и раньше замечал за тобой подобное….

– Слушай, ты! – чуть сдерживая себя, произнес следователь. – Ты, Серов, не забывайся, где находишься. Ты знаешь, сколько я таких борзых как ты, до самой задницы раскалывал? Да я сейчас все твое алиби за час развалю.

Серов усмехнулся и с вызовом посмотрел на Артема.

«Вот тебе и товарищ? Как я его раньше не раскусил. Наверняка, пообещали звездочку на погоны или повышение в должности, вот и верь теперь людям. Прав бы отец Григорий, когда говорил о пороках людей», – подумал он, глядя на раскрасневшееся лицо следователя.

– Давай, посмотрим, что у тебя получится – словно дразня его, произнес Серов.

Следователь вышел из кабинета и через минуту вошел обратно. Сзади него стоял Владислав Свиридов и его адвокат.

– Проходи, Владислав, присаживайся.

Парень, покосился на Серова и сел напротив него.

– Ты знаешь этого человека? – спросил его Артем.

– Да. Это Серов Александр Константинович, – тихо произнес Свиридов.

– Напомни ему, что произошло в его кабинете. Говори, не бойся. Расскажи, как он выбивал из тебя нужные ему показания.

Свиридов посмотрел сначала на следователя, затем на адвоката. В глазах его был страх, и трудно было понять, кого он боится больше – Серова или следователя.

– Ты что, Владислав, молчишь? Бил тебя этот человек или нет? Дома ты рассказывал своему отцу о том, что он избивал тебя, а теперь, молчишь?

– Он ударил меня ладонью в лицо, – как-то не совсем уверенно произнес Свиридов. – Удар был очень сильным и неожиданным для меня. Я попятился назад и, споткнувшись, упал на пол.

– Дальше, что было? – чуть ли не закричал на него следователь. – Рассказывай!

– Когда я поднялся с пола, он снова ударил меня ногой в бок. Я согнулся от боли, Серов еще несколько раз ударил меня рукой и ногой по телу и голове.

Свиридов замолчал. В кабинете стало тихо.

– Владислав, а почему ты не рассказал следователю о том, что я тебя бил во время разговора?

– Я тогда побоялся, что он тоже начнет меня бить.

– Понятно, – произнес Александр. – Скажи, а после допроса я тебя больше не бил?

Свиридов посмотрел на следователя и, увидев его кивок, ответил Серову:

–Нет, после допроса вы меня сразу же отвели в камеру.

– Значит, я тебя после допроса больше не бил. Правильно я тебя понял, Владислав?

– Да, после допроса следователя меня вы больше не били.

Серов вытащил из кармана пиджака листок бумаги и протянул его следователю.

– Что это?

– Эта ксерокопия справки, которую мне написала врач «Скорой помощи» после осмотра Свиридова. Обратите внимание на дату и время осмотра.