Связь. Два сердца

Лицо хранителя скрасила маска грусти.

– Получается, что единственный способ вернуть всю энергию хозяину – это избавиться от временного обладателя. То есть, от тебя.

Алистер повернулся к Эрику.

– Я хотел сделать все сам. Думал, что Эрику будет проще, если он не увидит твоей смерти, – хранитель странно улыбнулся, – но твой брат решил взять инициативу в свои руки. Разумеется, я не стал этому противиться.

Алистер отодвинул рукой плащ и достал из ножен на поясе кинжал. Он задумчиво повертел его перед глазами. Черное лезвие блестело в холодном освещении залы.

Алистер аккуратно протянул кинжал Эрику. В этот момент брат, казалось, ожил. Он оторвал глаза от одной точки, с благодарностью кивнул Алистеру и взял оружие из его рук.

Я смотрела на это, ничего не понимая. Я не поняла ни единого слова, сказанного Алистером. Ничего, что происходило вокруг. Смысл как будто терялся по пути ко мне.

Эрик медленно зашагал в мою сторону. Звук каждого его движения эхом разлетался по воздуху.

– Эрик! – вновь крикнула я. Я дергалась, пыталась оторваться от стены. Но это было напрасно.

Брат не отвечал. Он остановился напротив меня и присел на колени. Наши глаза оказались на одном уровне.

Я посмотрела на его лицо. Оно было серьезным. Холодным. Его взгляд был устремлен на меня, но мне казалось, что он будто обрывался на полпути, рассеиваясь по воздуху.

– Эрик… – повторила я. Я посмотрела на его руки. В них блестел кинжал.

До меня вдруг начал доходить смысл слов темного хранителя. Эрик согласился стать частью тьмы. Ему нужно убить меня.

Я еле заметно замотала головой. Нет…

Я вглядывалась в глаза Эрика, пытаясь найти в них ответ, объяснение всему. Но не могла.

Дыхание начало сбиваться. Стуки сердца сливались в монотонное гудение.

Вдруг мои запястья начали окутывать струи черного дыма. В одну секунду они с легким хлопком растворились, а мои руки оторвались от стены.

– Было бы опрометчиво оставить вас без возможности попрощаться, – прокомментировал мое освобождение Алистер, – но бежать, как ты понимаешь, по-прежнему бесполезно.

Я и не думала о побеге. Как только я осознала свою свободу, я кинулась на шею к Эрику.

– Эрик, – вновь пролепетала я, уткнувшись носом ему в плечо. Первые несколько секунд брат никак не реагировал. Но потом я почувствовала, как его руки прижали меня к нему.

«Ты слышишь меня?» – прозвучал в моей голове голос.

«Да», – ответила я, – «Эрик, что происходит?»

В эту секунду я была безумно счастлива тому, что снова могу его обнять. А дальше мы справимся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Алиса, он сказал правду».

Голос Эрика стал серьезным.

Я отстранилась от него, чтобы вновь посмотреть в его глаза. Теперь они были другими. Синими, родными, как и раньше. В них я видела горечь и чувство вины.

Но я не могла их понять.

«Он сказал правду?» – переспросила я.

«Да».

Я смотрела в его глаза снова и снова. Я хотела увидеть в них что-то, чего в них не было.

– Ты должна понять Эрика, Алиса, – заговорил Алистер. За последние несколько минут я забыла о том, что он был здесь, – иногда ради собственной жизни нам приходится чем-то жертвовать. И порой для собственного счастья нам приходится предавать своих родных. Я знаю, каково это. Но ты ведь любишь его, верно? Ты же хочешь, чтобы он был счастлив?

Я посмотрела на Алистера. Что-то в его словах меня зацепило.

Я хотела, чтобы Эрик был счастлив. Если бы он не согласился с Алистером, его бы убили. А так он останется жить.

Я кивнула.

– А раз ты хочешь, чтобы он был счастлив, то тебе придется смириться с обстоятельствами и не сопротивляться. Ради блага своего брата.

Я смотрела на Эрика. В моем лице не было ни капли злости.

Я решила, что он все сделал правильно. Он будет жить. Я хотела этого.

Эрик, видимо, понял это. Он повернул голову к Алистеру. Тот понимающе кивнул.

По схематичным движениям рук хранителя около него образовалась спираль черного дыма. Когда она рассеялась, моему взору предстал огромный кристалл.

– Ну что ж. На этом мы и закончим, – сказал Алистер, – даже жаль, что твоя судьба так сложилась, Алиса. И что закончилась она так быстро. Но пришло время расставлять все на свои места.

В воздухе повисла тишина. Я забыла про холод, про колотящееся сердце. Про все. Я смотрела на Эрика.

Эрик смотрел на меня. Он взял меня за руку.

«Прости, что все закончилось так быстро», – услышала я в своем сознании.

«Эрик…»

«Что?»

«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»

Он ответил не сразу.

«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это».

Я понимающе кивнула.

Эрик вдруг улыбнулся.

«Я буду рад, если в другом мире у тебя все будет хорошо. Я буду скучать».

«Я тоже», – ответила я.

«Я люблю тебя. Очень сильно люблю».

Он смотрел на меня с искренней любовью. Я не пыталась связать его действия с его словами, но была уверена в их правдивости.

«Я тебя тоже люблю».

Его голос помрачнел.

«Прости меня, если сможешь. Я не хочу причинять тебе боль. Но по-другому, видимо, не получится».

Он ненадолго замолчал.

«Скоро все закончится».

«Да…» – согласилась я. Скоро все кончится. Эрик думает, что так будет лучше. Значит, я тоже.

«Закрой глаза».

Я сделала это не сразу. Я хотела в последний раз насладиться его взглядом. Этим синим, бесконечным взглядом. Этой улыбкой.

Я не хотела умирать, потому что хотела видеть его.

«Пожалуйста», – повторил он.

Я вздохнула и послушалась. Теперь я не видела его. Мне оставалось только слышать его голос.

«Ты. Мне. Веришь?»

«Верю».

«Сосчитай до трех».

Я приготовилась к самому страшному. Теперь удары сердца казались медленными и невероятно долгими.

Раз.

Я боялась. Я боялась за родителей, боялась за Эрика, боялась за себя. А еще страшнее было от того, что я знала – Эрик чувствует, что я боюсь.

Два.

Я вспомнила про утес. Про гитару, плюшевого медведя и шоколадное печенье. Этого уже никогда не будет. Я знала – Эрик тоже это понимает.

Три.

Я была не готова. Я не хотела. Я испугалась.

Но было поздно.

Я чувствую, как к солнечному сплетению прикасается острие кинжала. Оно прорезает ткань одежды и проходит сквозь кожу.

Повсюду стало слышно пронзительный крик. Я не сразу поняла, что это я кричу. Крик слышен как будто со стороны.

С каждой секундой становится все хуже. Кажется, что в меня вливают раскаленное железо. Боль захлестывает абсолютно все. Я не могу дышать, не могу пошевелиться. Я не могу больше ее терпеть. Я не чувствую ничего, кроме боли. Я хочу, чтобы это закончилось.

Вдруг сквозь весь океан боли и страха я вновь услышала голос.

«Будь счастлива, малышка», – сказал он, с каждым звуком становясь все тише.

Боль стала отступать. Терпеть ее становилось все легче и легче.

Я открыла глаза. Передо мной по-прежнему сидел Эрик. Он открыл глаза на секунду позже меня. На его лице цвела блаженная улыбка. Он улыбался всем своим существом.

Вдруг мой взгляд привлекло что-то ниже. Синее пятно на его груди. Оно расширялось, покрывая всю белоснежную рубашку. А в центре этого пятна блестела рукоять кинжала.

Моя боль окончательно исчезла.

«Эрик! Эрик, ты слышишь меня?!»

Нет. Он меня не слышал.

– Нет! Нет, нет! Эрик! Не надо! Пожалуйста! – уже вслух закричала я. Он не отвечал. Он улыбался.

Я почувствовала, как он сжал мою руку. И отпустил.

Его глаза вспыхнули. Вслед за глазами – кожа. Раздался хрустальный звон.

Секунда, и белым сиянием залило все вокруг. Не осталось ничего, кроме пятна света.

И где-то вдалеке я услышала, как вспыхивает и бьется, подобно Темным душам, черный кристалл.

Глава 15

Я бегу. Снова и снова. Он стоит на самом краю. Я должна была успеть.

«Алиса!»

Все вспыхивает.

– Эрик! – кричу я и открываю глаза. Надо мной – звезды. Подо мной – трава.

Я бы могла подумать, что сон начался заново, если бы не другие голоса.

– Его здесь нет… – услышала я. Это был голос Лизы. Тихий и мрачный.

Я приподнялась на руках и повернула голову.

Рядом со мной сидели стражники. Волынская, Алекс, Елеазар. Их лица были тусклыми, как никогда.

– Где он? Где Эрик? – спросила я. Я не могла вспомнить, что произошло.

– Алиса, его больше нет, – ответил Елеазар, – он ушел к звездам.

– Что? – переспросила я.

И вдруг я все вспомнила.

– Нет… – прошептала я, – нет… нет! Нет! Нет!

Я начала кричать. Я срывала голос, вставала и вновь падала на траву, кашляла, задыхалась. И снова кричала. Лицо начали заливать слезы. Они покрыли глаза плотной пеленой, и я не разбирала ничего вокруг. Это продолжалось бесконечно.

Я непроизвольно дергалась, пока кто-то не схватил меня за плечи.

– Тише… тише… – шептала Лиза, поглаживая меня по голове.

– Зачем… – спросила я. Сорвав голос окончательно, я была не способна ни на что большее, чем хрип, – зачем он это сделал…

– Эрик убил двух зайцев сразу. Он уничтожил сильнейшую энергию Мироздания и Темный кристалл, чтобы у него не было новых жертв… – задумчиво ответил Елеазар.

– Вы знали, что это Эрик…– на его имени во мне все сжалось, – что он – ребенок из пророчества?

Елеазар ответил не сразу. Где-то в его глазах я видела чувство вины.

– Нет, – сказал он некоторое время спустя, – я этого не знал. Я не подозревал, что энергия может передаваться к тебе и при этом продолжать принадлежать ему. Она ведь была связана с тобой настолько, что была подвластна твоей душе.

– Дело было не в энергии, – тихо сказала Лиза, не поднимая глаз, – ваши души – это что-то вроде одного целого. Энергия не видела между вами разницы.

Я посмотрела на Алекса. Он молчал и не шевелился.

– Где Серафима? – спросила я.

Елеазар опустил глаза.

– Мы не знаем. Ей не хватило сил дождаться, пока ты очнешься.

Я понимала, о чем он. Ей сейчас не лучше, чем мне.

– Как я сюда попала? – спросила я. Мне не особо был важен ответ.

– Алистер передал тебя стражникам. Ты была ему больше не нужна, – ответил Елеазар. Я не могла разобрать в его словах, какой смысл для него это несет. Он, похоже, и сам этого не знал.

– За два дня мы потеряли половину команды, – мрачно сказал Алекс. А вот в его словах явно слышалась злость, – по вине Алистера погибли наши друзья. Люди, которых мы считали родными! – прошипел он сквозь зубы. – О каком балансе может идти речь?

Елеазар не ответил. Он смотрел на меня.

– Алиса. Мне придется вернуть тебя на Землю.

Я кивнула.

– Мне можно остаться… на час Прощания?

Каждое слово приходилось проговаривать через силу. Все внутренности как будто скручивали.

Елеазар посмотрел на меня с сочувствием.

– Сожалею. Но нет. Теперь в тебе нет иномирной энергии, и, во избежание излома в Мироздании, ты должна отправиться в Мир Людей как можно скорее.

– Ясно, – ответила я, – и насколько скоро я возвращаюсь?

Эмоции в голове вытеснила абсолютная пустота. Уже не хотелось ни плакать, ни кричать. Не хотелось просто ничего.

– Прямо сейчас, – ответил Елеазар.

Я кивнула.

– Хорошо.

В глубине души я абсолютно не понимала, чего от меня хотят и что мне было нужно. До меня до конца так и не доходил тот факт, что все может так экстренно закончиться.

Лиза помогла мне подняться вместе с остальными.

– Мы уже больше не увидимся, – сказала Лиза, – я буду скучать.

– И я, – согласился с ней Алекс.

– Я тоже, – ответила я, – мне будет вас не хватать. Берегите себя. И передайте Серафиме… я надеюсь, с ней все будет хорошо.

Мы обнялись со стражниками.

Елеазар открыл портал.

– Пойдем, – сказал он.

– Вы пойдете со мной? – спросила я.

– Да, – ответил он.

Я в последний момент обернулась на стражников. Сквозь печаль в глазах они улыбнулись мне. Я попыталась улыбнуться им в ответ, но не была уверена, что у меня получилось.

Я глубоко вдохнула. Закрыла глаза. И сделала шаг в портал.

Короткая вспышка. Я открыла глаза.

На утесе было раннее утро. Небо было еще темно-голубого цвета, и только на самом горизонте виднелась тонкая розовая полоска. Трава и лес в таком освещении принимали иссиня-изумрудный оттенок.

Подул морозный ветер. Только тогда я поняла, что на мне снова человеческая одежда, в которой я попала сюда в первый раз.

Я посмотрела на дом вдалеке. На дерево. На обрыв. Теперь все казалось другим. Как будто пейзаж безжизненно замер в холодном цвете утра.

– Ты вернешься в последний день, который провела на Земле, до перемещения в другие миры, – сказал Елеазар. Он стоял за моей спиной, – там тебе еще предстоит встреча с временщиками и ткачами. Они должны сгладить все неровности материи Мироздания.

Я кивнула. В голове всплыли не так давно сказанные слова:

«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»

«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это…»

Я вздохнула. Они сотрут мне память. Я не хотела думать об этом сейчас.

– Алиса, – вывел меня из раздумий Елеазар, – я хочу, чтобы ты поняла. Связь между вами невозможно объяснить просто. Она не поддается законам Мироздания. И теперь, когда Эрик ушел к звездам, ваши сердца по-прежнему связаны.

Он ненадолго замолчал.

– Скорее всего, так будет всегда.

Я посмотрела в его глаза. Мне стало интересно, о чем он в действительности думает после всего, что произошло с ним, его семьей и с нами. Но спросить этого я не могла.

– Спасибо, – ответила я. – За все.

На его лице появилась немного усталая улыбка. Создавалось ощущение, что, среди всего происходящего, он уже тоже не мог и не хотел разбираться в своих эмоциях.

– Я желаю тебе удачи в твоем мире. Почаще смотри на небо.

Я согласно кивнула.

Елеазар вновь открыл портал.

Я в последний раз огляделась по сторонам. Розовая полоска на горизонте стала шире, но утес по-прежнему спал. Скоро здесь наступит рассвет, но я этого уже не увижу.

Я неожиданно для себя решила обязательно найти это место на карте и вернуться сюда.

Я взглянула на Елеазара. Я хотела что-то сказать, но почему-то передумала.

– До свидания, – только и смогла выговорить я.

– Прощай, Алиса, – ответил он.

Я повернулась лицом к порталу и сделала шаг.

Вспышка.

Новый шаг.

Я уже шагала по школьному коридору. Вокруг меня были такие же ученики. Кто-то спешил из кабинета в кабинет, кто-то беспечно слонялся из стороны в сторону. Никто не смотрел на меня, у всех были свои мысли и дела.

Я на автомате продолжала идти вперед, пока не заметила знакомое любимое окно. Постепенно поворачивая налево, я остановилась у подоконника.

Что дальше?

Я не знаю.

Я смотрела в окно. Из него лились радостные лучи майского солнца. Наверное, в других обстоятельствах они бы мне понравились. Но не сейчас. Я не могла поверить, что теперь все будет, как раньше. Все закончилось слишком быстро. Десять минут назад я была в другом мире. Вчера я училась управлять магией света. Еще вчера я была с самым родным мне человеком. А сегодня я снова должна жить человеческой жизнью. И без самого родного человека.

Я продолжала смотреть в никуда, не замечая ничего вокруг. Мне нужно было время, чтобы осознать. Осознать, как жить дальше. И осознать все, что случилось до этого.

– Кхм-кхм, – услышала я за спиной. Я обернулась. Там стояли Ангелина и Никита. На лицах обоих была грусть.

– Привет, – начала Ангелина.

– Привет… – ответила я.

– Мы принесли тебе кое-что, – сказал Никита. Он протянул мне мой потрепанный рюкзачок.

– Спасибо… – ответила я. Я догадывалась, зачем они пришли. Им нужно было забрать воспоминания, которые могут повредить баланс Мироздания.

Я вдруг захотела запротестовать, начать просить их не трогать мою память. Я не хотела забывать Эрика, не хотела забывать все, что с нами случилось. Мне были дороги эти воспоминания.

Ангелина не дала мне начать.

– Мне очень жаль, что так получилось, – медленно заговорила она.

– По идее, мы должны дать Высшей магии возможность изменить твое сознание, – сказал Никита.

Я вздохнула.

– Мы посоветовались с хранительницами, – продолжил он.

В моих глазах возник вопрос. Никита взглядом указал на мой рюкзак.

Я медленно расстегнула молнию и заглянула внутрь. Там лежали две блестящие капсулы с крупными синими камнями.

– Иномирные имеют право завещать свои капсулы памяти кому-то из близких. Чтобы, если этот человек тоже переродится, он мог получить опыт из воспоминаний погибшего родственника, – пояснила Ангелина. – Восемь лет назад Эрик завещал свою капсулу тебе. По правилам, мы не можем отдать ее, если ты остаешься человеком. Но хранители сделали для тебя исключение. Ты можешь забрать его и свою капсулы, если хочешь.

Я не верила собственным ушам.

– Спасибо, – ответила я. В каждом звуке была невероятная благодарность, – огромное спасибо.

– Высшая магия в любом случае будет приглушать сознание, чтобы люди не узнали о твоей тайне. Это будет защищать от чрезмерных страданий и слез, – сказал Никита, – по-моему, так оно и лучше, – добавил он.

– Да, – согласилась я, – думаю, так действительно будет правильнее.

– Конечно, если ты когда-нибудь захочешь забыть о Десятимирье, просто скажи, – сказала Ангелина, – никто не заставляет тебя хранить воспоминания против твоей воли.

– Нет-нет, – замотала головой я, – я хочу их оставить… это очень важно для меня.

Ангелина понимающе улыбнулась.

– Мы будем приглядывать за тобой до приезда твоих родителей. Этого времени должно хватить Высшей магии, для того чтобы сделать твое положение во вселенской гармонии устойчивым. Но в следующем году нам придется перейти в другой класс, во избежание чрезмерного контакта с иномирными, – с сожалением добавила она.

– Но мы все равно будем рядом, – сказал Никита и мягко улыбнулся.

Я улыбнулась ему в ответ. Видимо, за эти несколько минут Высшая магия уже успела что-то сделать с моими чувствами. Трагические мысли стали размываться, их смысл будто перестал доходить до мозга.

Прозвенел звонок на урок.

– Пойдем, – сказала Ангелина.

Мы направились к двери в кабинет.

***

Я сидела на подоконнике, прислонившись носом к стеклу. Ангелина и Никита ушли пятнадцать минут назад. Они просидели со мной до самого заката. Уже третий день ребята развлекают меня своим присутствием, хотя ничего особенного мы и не делаем. Но сегодня впервые они ушли раньше, чем я заснула.

Я сама их об этом попросила.

Небо становилось фиолетовым. Я смотрела на него, особо ни о чем не думая. Высшая магия, судя по всему, работала как антидепрессант, и вот уже вторые сутки, как я не плачу больше получаса за один раз.

Я ждала, когда загорятся звезды. Я хотела увидеть его.

Когда небо потемнело еще на один оттенок, я, наконец, заметила на нем маленькую искрящуюся точку. Но это было не то. Я продолжила ждать.

Постепенно небо начало зажигать все новые и новые огни. Но они были маленькими, и, как мне казалось, недостаточно «сильными».

Вдруг я наткнулась взглядом на яркий огонек. Эта звезда была больше и светила совсем по-другому.

Я нашла ее.

Я прижалась носом к стеклу еще сильнее. Я не решалась что-то сказать. Но я смотрела на звезду, проникаясь в ее лучи всем своим существованием.

Он там. Я верила в это. Он видит меня. Точно видит.

Я просидела так несколько часов, уткнувшись взглядом в белую точку на небе.

Небо успело почернеть и посветлеть вновь. Должно быть, не так далеко уже было до утра.

Я вдруг повернула голову в комнату. На ощупь определив в темноте рюкзак, я притянула его к себе и расстегнула молнию. Я вытащила одну из блестящих капсул.

Я не знала, кому из нас она принадлежала. То, что мне было нужно, можно было увидеть в обоих.

На секунду я засомневалась. Я еще ни разу не открывала их с тех пор, как получила. Я боялась. Боялась снова увидеть его. Боялась, но страшно этого хотела.

Я снова прислонилась лбом к стеклу и посмотрела на звезду.

– Можно же, да? – сказала я. – Ты же не против?

Я закрыла глаза и вспомнила его голос.

«Как я могу отказать этим умоляющим глазам?»

Я улыбнулась.

– Хорошо, – сказала я. Я надавила пальцем на камень. Он послушно просел в капсуле.

Я спрыгнула с подоконника, и он тут же исчез. Исчезли стены и потолок. Их заменил купол звездного неба. Под ногами зазеленела трава, а вдали вырос лес. И только с одной стороны звезды закрывал величественный камень Аморис.

Я снова была на утесе. Я вдруг, неожиданно для самой себя, начала задыхаться от счастья.

Ближе к обрыву я увидела силуэты. Я подошла ближе.

Там была я. Я лежала на пледе с закрытыми глазами абсолютно без движения. Только ресницы слабо подрагивали.

А около меня, на траве сидел он. Эрик.

Сердце разрывалось от чувств. Он был здесь. Рядом. Живой. Такой же, как и неделю назад. Он смотрел на меня, спящую, и улыбался.

Я присела рядом с ним. Он меня не видел и потому никак не среагировал на мое присутствие. Еле ощутимый ветер сдувал прядки белоснежных волос ему на лицо, и он беззаботно стряхивал их.

Он снова был рядом. Как будто не произошло ничего страшного. Как я могла поверить в то, что он ушел навсегда, если он здесь, на расстоянии вытянутой руки?

Я улыбалась, глядя в его теплые глаза, и не сразу заметила, как по щекам текут слезы. Вдруг я увидела в его руках листок бумаги. Один край был неровным, как будто лист вырвали откуда-то.

Я подвинулась еще ближе, чтобы лучше разглядеть листок. Там, мелким аккуратным почерком, было выведено множество строчек.

Это была записка. Ничего не понимая, я начала ее читать:

«Привет, сестренка.

Если ты это читаешь, значит, все сложилось так, как я и планировал. Поговорить я тобой я уже не могу, но мне по-прежнему есть что тебе сказать.

Первое. Прости меня. Я не смог найти другого способа все решить. Я не хотел причинять тебе боль. И наверное, это довольно эгоистично, но выглядеть предателем в твоих глазах я тоже не хотел. Я хотел бы сейчас тебя успокоить и сказать, что ты не должна ничего бояться, уж тем более если я рядом.

И собственно, второе. Я буду рядом всегда. Ты знала, что днем звезды так же близко, как и ночью? Просто солнце их закрывает. И поэтому, хотя ты сможешь видеть меня только после заката, не думай, что днем я исчезну. От меня так просто не отделаешься!

Третье. Я люблю тебя. Любил и всегда буду любить. Я знаю, что через пару часов после прочтения этой записки ты забудешь и о ней, и обо мне. Так действительно будет лучше. Но это ничего не меняет. Я все равно люблю тебя.

Будь счастливой. Всегда. Несмотря ни на что. Ты была рождена именно для этого. Пообещай мне быть счастливой. И помни, я буду следить за тем, как исполняется это обещание.

С любовью, Эрик.

P. S. Я выдрал этот лист из твоего скетчбука, надеюсь, ты не будешь на меня обижаться. Ну, или будешь, но хотя бы не за это».

Я читала записку с широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, почему я ее не получила.

Ответ последовал почти сразу.

Эрик, грустно вздохнув, смял лист бумаги, и, размахнувшись, кинул его в пропасть. Задержав взгляд на горизонте еще на пару секунд, он улыбнулся. Он повернул голову к моей спящей копии и осторожно положил руку ей на плечо. Девочка никак не отреагировала. Подождав еще немного, брат лег рядом с ней и продолжил смотреть на спящее лицо.

Я смотрела на него и пыталась понять. Он уже знал, что скоро все закончится. Но сейчас он выглядел абсолютно счастливым. Как будто не намечается ничего страшного, и все и дальше будет прекрасно.

А здесь, в этом воспоминании, оно действительно так и было. Я наблюдала за тем, как Эрик, сам того не понимая, засыпал. Его глаза, пусть медленно, но все же закрывались.

Я дождалась, когда он заснет окончательно. Посмотрев на его бессознательную улыбку еще несколько минут, я решила вернуться. Я хотела еще успеть увидеть его «вживую».

Капсула памяти была по-прежнему у меня в руках. Я нажала на синий камень, и он вернулся в свое прежнее положение. Через звезды начали проступать стены и потолок.

Я снова оказалась в своей комнате. Я повернулась к окну. Небо было уже намного светлее. Я моментально запрыгнула на подоконник в надежде, что не опоздала. Нет. Самые яркие звезды еще горели.

Я смотрела на свой, родной огонечек.

– Ну что, – с улыбкой сказала я, утирая новые слезы, – увидимся вечером?

Огонечек мне не ответил. Но он продолжал гореть своим голубым светом, заставляя меня вновь и вновь улыбаться и плакать одновременно.