Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

Александр Больных

Штык-молодец

Суворов против Вашингтона

Глава 1

Лорд Уильям Хау недовольно глянул на своего адъютанта, вломившегося без доклада. Ну неприлично для истинного джентльмена столь неприкрыто проявлять свое волнение, хорошо еще не испуг. И вообще отвлекает, что такого может произойти в сонном Бостоне?

– Докладывайте, Аксбридж, – лорд сразу постарался вернуть адъютанта в нормальное состояние, напомнив, что он все-таки офицер Его Величества.

– Мятежники, милорд.

– Какие мятежники? – брезгливо поморщился лорд Уильям. Ну покричали дурные американцы, покидали ящики с чаем в воду, на том все и кончилось. Просто горлопаны, а не мятежники.

– Собрались напротив города, строят укрепления.

– Какие укрепления?

– В гавани, милорд. Возле Чарлстауна. Наверное, хотят установить батареи на холме и взять город под обстрел.

Вот это было бы уже довольно неприятно. Размеренная жизнь в Бостоне которую не нарушали даже мелкие инциденты вроде похода к Конкорду действительно могла прервать свое плавное течение, которое так нравилось лорду Уильяму. Тем более что жизнь в этой варварской Америке всегда готовы были скрасить местные прелестницы. Им, разумеется, недоставало истинного столичного лоска, но в том ли суть? В общем, Хау еще раз тяжко вздохнул и распорядился:

– Прикажите подать лошадей, съездим, посмотрим, чего там эти фермеры понастроили.

Впрочем, настроение уже было испорчено. Когда в мае 1775 года лорд Уильям прибыл в Бостон, он намеревался в самом скором времени разогнать толпу смутьянов, которых не желал называть даже бунтовщиками, однако те, как ни странно, не пожелали разгоняться. Хуже того, они учинили форменную осаду Бостона, и британские войска, страшно подумать! – начали голодать. А британский солдат с пустым животом воюет очень скверно. Можно даже сказать вообще не воюет, а только вид делает. Короче, требовалось что-то сделать, но пока генеральская троица – Хау, Клинтон и Бургойн – решала, как поступить, действовать начали американцы. Толпа подозрительных оборванцев прибежала на полуостров Чарлстаун, и начала там окапываться. Примчавшийся оттуда британский офицер сообщил, что до трех тысяч американцев под командованием самозваного генерала Путнэма готовят укрепления, после чего намерены поставить там пушки и начать обстрел Бостона.

Надо сказать, что бывшие фермеры и поденщики рыли очень сноровисто. Поэтому, когда лорд Уильям прибыл на берег, чтобы лично удостовериться во вздорности слухов и отчитать паникера, от изумления он едва не уронил подзорную трубу. На холмах рядом с Чарлстауном высились настоящие редуты, черневшие свежевырытой землей. Нет, это просто возмутительно! Корабли адмирала Грейвза, стоявшие в гавани, лениво стреляли по этим укреплениям, но их ядра никак американцам не мешали. Поэтому лорд Уильям решил лично наказать дерзких. Правда, тут же начались разногласия. Генерал Клинтон предлагал выйти из Бостона через перешеек и зайти американцам в тыл. Но Хау решил, что это слишком много чести для смутьянов, проще переправиться через бухту, высадиться на полуострове и разогнать наглецов.

Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Англичанам потребовались целых шесть часов, чтобы собрать пехоту, перевезти ее на полуостров и построить по всем канонам военной науки напротив холма Брид. Американцы глазели на этот спектакль, разинув рты, никому из них даже в голову не пришло как-то попытаться помешать неприятелю, хотя генерал Хау заметил несколько пушек, установленных вдалеке. Лорд Уильям поднялся на вершину холма Моултон, дабы лучше все видеть и лично руководить действиями своих войск. На мгновение он пожалел, что нет рядом живописца, который бы запечатлел сей знаменательный день, но потом устыдился своего порыва. Неприлично хвастать победой над диким сбродом, который недалеко ушел от краснокожих.

С вершины холма ему открылась картина еще более неприятная, позади холма Брид он разглядел еще одну толпу американцев. Наверняка это были подкрепления, и атаковать их с имеющимися силами было бы неразумно. Поэтому лорд Уильям отправил посыльного в Бостон с приказом прислать дополнительные силы, а пока выдвинул полк легкой пехоты в качестве охранения, разрешив гренадерам сесть, чтобы не слишком утомлять людей.

Ничего не понимающие американцы по-прежнему не думали стрелять. Лорд Уильям разглядел, что в руках у них мелькают какие-то бутылки, явно не с лимонадом. Это просто оскорбление какое-то! Но вот чего генерал не увидел, так того, что американцы незаметно подтянули дополнительные силы на вершину холма. Хотя заметить это было трудно – люди подходили мелкими группами и вообще поодиночке, а не маршировали колоннами. Более того, пока англичане медлили, противник успел построить еще одну импровизированную баррикаду, прикрыв холм с фланга. Но все это делалось настолько беспорядочно, что английские офицеры ни на секунду не усомнились в своей грядущей победе.

Только через два часа прибыли подкрепления, и теперь в распоряжении генерала Хау оказались пять пехотных полков и батальон морской пехоты. Ну, с такими силами он сметет неприятеля. Однако он был человеком осторожным и осмотрительным, поэтому на всякий случай к адмиралу Грейзву был отправлен посыльный с просьбой поддержать атаку огнем корабельных пушек, тот охотно согласился. Впрочем, единственным результатом пальбы с кораблей стали пожары в городке Чарлстаун, откуда опрометью побежали перепуганные жители. Адмирал был совершенно удовлетворен тем, что сумел рассеять вражеских снайперов.

Любые приготовления однажды заканчиваются, и вот четыре линии красных мундиров под треск барабанов и визг флейт двинулись вперед. Генерал напутствовал их словами: «Ведите себя как подобает англичанам и хорошим солдатам!» Но показательной атаки не получилось. Наступавшая вдоль берега легкая пехота смешалась в неприличную кучу, а когда подошла поближе к американской баррикаде, попала под четкий огонь врага. И вот ведь подлость какая – у американцев очень многие были вооружены старыми так называемыми пенсильванскими ружьями. Они имели длинные стволы, а потому были довольно тяжелыми и неуклюжими, заряжать их просто форменное мучение. Но ствол-то имел нарезы! Поэтому пенсильванское ружье стреляло втрое дальше стандартного британского мушкета «Браун Бесс», проверенного оружия, которому уже стукнуло полвека. Пусть всякие там европейские армии, русские и прусские, переходят на новые фузеи, а вот армия Его Британского Величества сильна своими традициями. И ничего, что из него дальше чем за сто ярдов попасть нельзя даже в дом, пехота всегда может подойти поближе.

Но вот почему проклятые американцы стреляют издали? Лорд Уильям даже выругался вполголоса, глядя, как один за другим падают офицеры, идущие впереди. Нужно было бы вообще запретить этот варварский обычай – стрелять по офицерам. Благородные люди должны разрешать свои споры один на один, а тут какая-то деревенщина взялась убивать сыновей лучших семей Британии! Возмутительно!

Однако эта стрельба возымела свое действие. Полк легкой пехоты и так уже пришедший в беспорядок из-за давки, закрутился на месте, а потом – позор-то какой! – побежал назад. Да, именно побежал самым постыдным образом. Гренадеры, наступавшие в центре прямо на холм Брид, отступили в полном порядке, не ломая строя. Вот только и там и тут на сухой траве остались лежать несколько десятков тел в красных мундирах.

Обозленный лорд Уильям спустился с холма, чтобы лично разобраться с командирами, допустившими этот позор. Но когда он увидел, что именно произошло, у него волосы зашевелились. В том самом полку легкой пехоты один майор был убит, второй ранен, погибли два капитана и три лейтенанта, десять офицеров были ранены. Стоило ли обвинять солдат, которые растерялись, лишившись своих командиров? Легкая победа не получалась, еще одна такая атака, и у лорда Уильяма не останется вообще ни одного офицера. Он запоздало вспомнил предостережения полковника Перси, который так неудачно ходил к Лексингтону. Перси предупреждал, что американцы предпочитают стрелять из укрытий и не принимают штыковой бой, именно поэтому он тогда потерял чуть не треть своих солдат, по сути, даже не вступив в бой. Мелькнула даже трусливая мыслишка: а не отложить ли наступление до завтрашнего дня? Дело уже близилось к вечеру, солдаты устали и проголодались, то есть появился удачный предлог. Но генерал постарался взять себя в руки, это значило бы потерять честь, а такого он допустить никак не мог. Пусть даже сейчас ляжет половина его армии, он возьмет проклятый холм. В конце концов, у него достаточно опытных сержантов и смелых офицеров, чтобы привести в чувство перетрусивших было солдат и провести новую атаку.

Лорд Уильям подозвал к себе командиров.

– Господа, сейчас мы повторим атаку. Прошу вас лично вести солдат, чтобы у них не возникло даже мысли о том, чтобы отступить. Мы должны довести дело до конца.

Командовавший гренадерами подполковник Аберкромби кисло заметил:

– Трудно штурмовать редут без помощи артиллерии.

– Действительно, милорд, может прикажете доставить из Бостона пушки, тогда мы вышибем эту сволочь оттуда в два счета, – поддержал Кларк, чья легкая пехота понесла особенно тяжелые потери.

Майор морской пехоты Питкэрн промолчал, он нежно баюкал перевязанную левую руку. Однако весь его вид ясно показывал, что он вполне согласен с товарищами и совсем не рвется атаковать. Генерал Хау неодобрительно посмотрел на майора, на секунду задумался, а потом решил:

– Господа, я немедленно отправлю посыльного в Бостон с приказом доставить легкую батарею. Однако мы не станем терять время и повторим атаку. И только если она снова окажется неудачной, лишь тогда мы пустим в ход артиллерию. Полагаю, к этому времени ее уже доставят.

– Милорд, – мрачно произнес Кларк, – я готов выполнить любой приказ, однако повторяю: я против немедленной атаки.

Лорд Уильям молча глянул на него исподлобья, да так, что подполковнику оставалось лишь козырнуть и идти к своему отряду.

И вот снова британские полки построились в колонны, под сдержанную ругань сержантов офицеры заняли свои места, и лорд Уильям торжественно махнул рукой. Он особенно любил этот первый момент атаки, когда батальоны еще стоят в идеальном строю, поле боя не заволок пороховой дым, а грохот выстрелов не заглушает звуки горна. И действительно, затрубили трубы, глухо затрещали барабаны, и батальоны, словно на параде, снова двинулись к холму. Сырой ветер слегка трепал знамена, все выглядело очень красиво. Как ни странно, на сей раз американцы не стреляли, они позволили англичанам беспрепятственно приблизиться к подножию Брид-Хилл, и лорд Уильям уже решил было, что противник больше не будет сопротивляться. Может, они даже пойдут на переговоры и сейчас выкинут белый флаг? Или у них кончились патроны? Такое тоже вполне может случиться с этими лавочниками и фермерами?

Но в этот момент словно ад вырвался на землю! Вершина холма, бруствер редута исчезли в клубах грязно-серого дыма, в котором мелькали тусклые красные вспышки выстрелов. И из этой клубящейся, клокочущей мути со свистом понеслась туча пуль, которые все сметали на своем пути. Лорду Уильяму на мгновение даже показалось, что американцы подтянули пушки и ударили картечью, но он точно знал, что пушек у противника нет. Однако и без того зрелище было ужасным. Смертоносный град ударил по сомкнутым колоннам в красных мундирах, и генералу сначала показалось, что все его солдаты погибли. Раздались дикие стоны и крики, но американцы продолжали стрелять не переставая, и все новые и новые тела в красных мундирах валились на землю.

Впрочем, на сей раз паники не было.

– Сомкнуть строй! – заорали сержанты, лорд Уильям увидел, как офицеры взмахами шпаг подзывают к себе солдат. – Сомкнуть строй к центру! Вперед! Вперед!

Окровавленная толпа, переступая через бьющиеся в агонии тела, попыталась двинуться дальше. Лорд Уильям с ужасом увидел бредущих назад солдат, которые обливались кровью – отступали только раненые. Но сколько их было! Знамя одного из полков легкой пехоты рухнуло на землю, похоже, убило знаменщика, древко подхватили, но почему-то никто не подумал это знамя поднять. Солдат просто волок полотнище за собой по кровавой грязи.

– Вперед! На штурм! – снова закричал кто-то, и генералу показалось, что он узнает голос Аберкромби.

Волна окровавленных людей с воем бросилась на штурм, лорд Уильям различил сквозь пороховой дым, что они уже подошли к подножию редута, который второй раз словно взорвался. Теперь огненный вихрь хлестнул солдатам прямо в лицо, и они не выдержали. Сначала один, за ним другой, а потом уже мелкие группы покатились назад, сливаясь в целую реку. Американцы дали им вслед еще один залп, а потом снова прекратили стрелять. Второй штурм холма Брид тоже был отбит, причем с еще большими потерями, чем первый.

Американцы просто растерзали в клочки наступавшие полки. Генерал еще подумал, что если бы он командовал войсками, засевшими на вершине холма, то не преминул бы воспользоваться благоприятной ситуацией для контрудара. Если бы сейчас американская пехота пошла в штыки вниз по холму, то британская армия была бы разбита наголову, если не вообще полностью уничтожена. Все-таки хорошо, что эти лавочники не умеют воевать. Уметь хорошо стрелять – это еще далеко не все.

На сей раз совещание было гораздо более печальным. Выяснилось, что подполковник Аберкромби убит, причем его тело так и осталось лежать где-то у подножия американского редута. Майор Питкэрн получил еще две пули и больше не мог командовать, батальон принял какой-то лейтенант, потому что оба капитана были убиты. Проклятые американцы с дьявольской меткостью выцеливали офицеров. Мундир Кларка был чуть не в клочья изодран пулями, но сам подполковник каким-то чудом остался цел. Он-то и рубанул совершенно прямо:

– Милорд, я предлагаю отказаться от дальнейших штурмов, иначе мы потеряем всю армию. Нужно эвакуироваться обратно в Бостон. За ночь мы приведем полки в порядок, а уже на следующий день повторим попытку. Только тогда нужно будет начать с высадки гаубиц, которые разрушат проклятые укрепления, после чего пехота без труда возьмет их.

Командовавший левым флангом бригадир Пиготт поддержал его.

– Милорд, третий штурм, вне зависимости от результата, будет означать гибель армии.

Лорд Уильям вспыхнул.

– Как вы не понимаете! Если мы сегодня эвакуируемся, то американцы займут и последний холм, они же видят, где строятся наши войска. Нельзя рассчитывать на непроходимую глупость противника. Второй раз они не позволят нам беспрепятственно высадиться здесь.

– Флот легко отгонит противника от берега, – возразил Кларк.

– Флот… Как же! – раздраженно бросил Хау. – Чего добился адмирал Грейвз до сих пор? Сильно нам помогали его корабли? Да, он поджег Чарлстаун, но американцам от этого хуже не стало, только обыватели бежали из города, затаив злобу на нас. Вон, сумели разрушить часовню – вот и все достижения наших доблестных моряков.

Кларк не рискнул возражать, потому что прекрасно знал подоплеку раздражения генерала. Дело в том, что между адмиралами Грейвзом и генералом Хау шло постоянное соперничество, причем пока что Хау оставался в проигрыше. Командующим флотом в американских водах был назначен именно Грейвз, а Хау оставался лишь вторым. Нужно ли напоминать, что адмирал лорд Ричард Хау был родным братом генерала лорда Уильяма Хау. Кстати, мелькнула у Кларка нехорошая мысль, нельзя совсем исключить и тот вариант, что Грейвз не слишком стремился поддерживать брата своего соперника. Во всяком случае, самые сильные британские корабли мирно стояли на якорях вдалеке, а стрельбу вели только мелкие посыльные суда. Но, конечно же, у адмирала моментально найдутся тридцать три причины, по которым его корабли не могут участвовать в сражении.

– Тогда, может, лучше вообще отказаться от штурма и ударить через перешеек, – предложил Кларк. – Американцы будут уверены, что мы снова будем штурмовать укрепления рядом с Чарлстауном, и потому на перешейке никого не останется. Наш удар будет внезапным и успешным.

– Нет, вы не правы, сэр, – уперся Хау. – Вы прекрасно знаете, что перешеек еще уже, чем этот полуостров. Там горстка людей сможет остановить и куда более крупные силы, чем наши. С одной стороны Бостон, благодаря этому практически неприступен, но с другой он является настоящей мышеловкой, из которой вырваться невозможно.

Время шло в непрерывных спорах, никто из командиров Хау не стремился повторять штурм. Все более действовали на нервы стоны и проклятия раненых, которых оказалось не просто много, чудовищно много. Если первая атака стоила англичанам не более двухсот человек, среди которых, однако, оказалось слишком много офицеров, то теперь не менее полутысячи красных мундиров лежали на земле, убитые или раненые. Кстати, уже половина офицеров штаба самого генерала также получила ранения, и при нем осталась только пара ординарцев.

Британским командирам потребовалось не менее часа, чтобы привести в порядок свои полки и подсчитать выбывших из строя. И перед лордом Уильямом открылась неприглядная картина – он потерял уже четверть своих солдат, причем не только не захватил редут, но даже не сумел хотя бы сдвинуться с места.

Солнце потихоньку миновало зенит и начало медленно катиться вниз, когда, наконец, из Бостона прибыли долгожданные пушки, и артиллеристы засуетились, устанавливая их на вершине холма Моултон. Вместе с артиллерией прибыли еще два свежих полка под командованием генерала Клинтона, что лорд Уильям воспринял с огромным облегчением. Не потому, что теперь он имел больше солдат, нет. Он решил поручить командовать третьей атакой Клинтону, потому что в случае неудачи можно будет все свалить на него. Ну а если атака все-таки увенчается успехом, то произошло все это исключительно благодаря мудрому командованию лорда Уильяма, который в решающий момент переломил ход боя, нанеся удар свежими силами, доставленными благодаря его распоряжениям.

Хау снова взглянул в подзорную трубу на позиции американцев, там происходило какое-то подозрительное шевеление. Какие-то люди бежали вперед к редуту на холме Брид, какие-то, наоборот, отходили назад, к Банкер-Хиллу. Внезапно лорда Уильяма прошиб холодный пот. А что, если американцы за это время втащат на редут пушки? Тогда о штурме можно забыть.

Тем временем в гавани началось какое-то шевеление. Лорд Уильям оглянулся. Как ни странно, но флагман адмирала Грейвза «Сомерсет» спустил шлюпки, которые сейчас тащили огромный линейный корабль ближе к берегу. Он величественно развернулся, и все увидели, как раскрылись черные отверстия портов, из которых выдвинулись хищные жерла пушек. Кажется, моряки все-таки решили пошевелиться, с удовлетворением подумал генерал, но тут же его кольнула неприятная мысль – опять честь победы может улететь от него, адмирал заявит, что только корабельные пушки принесли победу англичанам.

На мачты корабля взлетели боевые флаги, и «Сомерсет» окутался дымом, мгновение спустя долетел тяжелый грохот. Да, бортовой залп линейного корабля ничуть не походил на пальбу полевой батареи. Лорд Уильям даже залюбовался этой эффектной картиной. Минуту спустя «Сомерсет» дал второй залп, затем третий… теперь следовало посмотреть, чего же он добился. Генерал снова навел подзорную трубу на американский редут и едва не выронил ее. Редут стоял нетронутый! Зато все подножие холма Брид было перекопано и вспахано ядрами и гранатами, чернела свежевырытая земля, среди образовавшихся воронок можно было различить какие-то неопрятные куски и обрывки красных мундиров. Корабельные пушки превратили в кровавую кашу тела британских солдат, ковром устилавших склоны холма. О судьбе раненых, которые еще могли оставаться там, даже думать не хотелось.

А моряки тем временем разошлись не на шутку. Залпы гремели один за другим, и ливень раскаленного чугуна продолжал сыпаться на склоны холма, никак не достигая редута на вершине. Лорд Уильям наконец понял в чем дело – корабельные пушки просто не могли поднять ствол, чтобы поразить вершину холма, не рассчитаны они на это. Зато простая пехотная гаубица – будь они сейчас у него! – без проблем положила бы бомбу прямо внутрь редута.

– Аксбридж! – Хау подозвал к себе одного из двух уцелевших адъютантов, – отправляйтесь к адмиралу и попросите прекратить эту бессмысленную пальбу. Скоро наша пехота снова пойдет в атаку, и мне не хотелось бы, чтобы она пострадала от собственного огня.

Неизвестно, то ли Аксбридж успел как-то известить адмирала, то ли сам он понял, что делает что-то неправильно, однако пальба «Сомерсета» вскоре умолкла. Свежий бриз унес прочь клубы темно-серого дыма, и корабль вновь предстал перед генералом во всей своей грозной красе. Величественный и… бесполезный.

Тем временем английские полки в очередной раз построились, причем прибывшие с генералом Клинтоном стали во главе штурмовых колонн. Пушки на холме Моултон рявкнули, но их ядра, нацеленные на редут, тоже не принесли ему никакого вреда. Они безвредно зарылись в бруствер. Следующий залп был ничуть не более действенным. Хау недовольно поморщился и приказал перенести огонь на баррикаду, которая преграждала путь вдоль берега. Вот здесь артиллеристов ждал успех. После первого же залпа в воздух взлетели обломки бревен и жердей, раскрошенный камень. Наспех сооруженная преграда не выдержала и начала разваливаться. Не выдержали и американцы.

Дело в том, что их положение к этому времени стало критическим, о чем лорд Хау не подозревал. С самого утра солдаты находились на позициях, не имея ни еды, ни даже воды. День был солнечным, и они жестоко страдали от жажды, англичанам в этом плане было все-таки легче. Шлюпки постоянно подвозили из Бостона бочонки с водой и какую-никакую провизию. Генерал Путнэм требовал прислать ему подкрепления, но главное – воду и порох. Увы… Его помощник генерал Старк бестолково метался по городку Кембридж, расположенному у основания полуострова, пытаясь найти хоть одного возчика, который согласился бы отправиться на Брид-Хилл. Увы, все они наотрез отказывались, заявляя, что это не их война, и все происходящее их никак не касается. И вообще, вон, англичане даже колокольню не пощадили, так что с ними будет? Правда, тут возчики начинали многозначительно закатывать глаза и причмокивать, вот если господин офицер решит заплатить, то тут можно уже будет начать разговор. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы платить какими-то серебряными долларами. Вот если генерал найдет полновесные английские гинеи, тогда можно будет поговорить о цене. Старк сорвал голос, пытаясь воззвать к их патриотизму, – напрасно. Возчики стояли насмерть, как солдаты на Брид-Хилл: деньги вперед! И только английским золотом!

В результате солдаты на холме не получили вообще ничего, как неожиданно выяснилось, у них начали подходить к концу патроны. Все-таки они стреляли целый день, а порох и пули также никто не подвез. Поэтому генерал Путнэм чувствовал себя, пожалуй, даже хуже, чем генерал Хау. Он видел, что англичане не намерены отказываться от своего решения захватить редут, чего бы ни стоило.

И вот в третий раз британские колонны медленно двинулись к редуту и полуразрушенной баррикаде на берегу. Лица солдат стали мрачными, потому что они помнили, чем закончились предыдущие атаки и, что гораздо хуже, им приходилось идти, переступая через тела своих товарищей. Однако они все-таки шли. Американцы снова подпустили англичан вплотную и лишь тогда дали сокрушительный залп, снова выкосивший первые ряды. Но гренадеры поспешно нырнули в ров под бруствером и там замерли, не решаясь двигаться ни назад, ни вперед. Впрочем, пару американцев, осмелившихся выглянуть из-за бруствера, они застрелили. Создалось странное положение: англичане не смели штурмовать редут, американцы не смели отогнать противника.

Исход сражения решился на берегу, там где наступали остатки легкой пехоты, поддержанные свежими полками Клинтона. И здесь американцы встретили их сильным огнем, однако здесь не было рва, здесь не было бруствера, и англичане после небольшой заминки оказались по ту сторону разрушенной баррикады. Взбешенные пехотинцы хотели было ударить в штыки, но американцы предусмотрительно пустились наутек, измученные англичане не стали их преследовать, тем более что их подкараулила новая напасть.

Лорд Уильям едва успел обрадоваться первому успеху, как тут их обстреляли с бокового фаса редута. И снова легкая пехота заколебалась, ведь к этому времени от некоторых рот осталось несколько человек. Лишь неимоверными усилиями Кларк сумел удержать их от отступления, более того, при поддержке резервных полков он пошел на штурм редута. Американцы не успели окопать его круговым рвом, поэтому англичане сумели подняться на бруствер. Последний залп американцы дали им буквально в лицо, и скошенные пулями рухнули сам Кларк и еще два капитана, которые вели солдат.