Записки невесты

– Просто я даже не знаю с чего начать….

– Ну, уж с чего-нибудь начни! Расскажи всё, что считаешь нужным. А мы с удовольствием послушаем!

Я ухмыльнулась, пытаясь составить в голове примерный план своего рассказа, и сделала ещё глоток.

– Хорошо, – сказала я девчонкам с самым серьёзным видом, поставив бокал вина на столик и уперев пальцы ног в пол, – но у меня есть условие…

Они молча кивнули, явно заинтересованные моей интригой.

– Вы слушайте историю до конца, не задавая никаких вопросов, а я, в свою очередь, обещаю, что вам будет интересно.

– Идёт! – сказала Аника, и мы все стукнулись бокалами, заключив сделку.

Глава 3. Воспоминания.

Я лежала у бассейна, лениво потягивая ананасовый коктейль, в котором рома, однозначно, было больше, чем самого ананаса. Раскрытая потрёпанная книжка в мягком переплёте лежала на моей груди, щедро намазанной солнцезащитным кремом. Чёрт, наверняка, теперь страницы будут жирными. Вообще я планировала читать её во время перелёта по пути сюда, но так вышло, что моим соседом оказался симпатичный брюнет, с которым я решила познакомиться, а он, в общем-то, был не против. Даже не знаю с какой целью я затеяла это знакомство, то ли, чтобы доказать себе самой, что я могу знакомиться с мужчинами первая (я никогда так не делала и вообще была пуританкой в подобного рода вещах), то ли назло Андрею – своему бывшему, который встречался с моей подругой, а мне наш разрыв дался очень тяжело. В любом случае, мой сосед по самолёту идеально подходил для такого опыта: он был вежливым, как английский джентльмен, в чём я успела убедиться, обмолвившись с ним парой фраз, и хорош собой, как какой-нибудь итальянский футболист.

Беседа завязалась сама собой, и я даже уже не была уверена, что являлась инициатором этого знакомства. Да и мне уже было плевать, если честно. Мы обсудили Таиланд, в который направлялись, приближающийся Новый Год и город, из которого мы вылетали. Оказалось, что он не проживает в нём постоянно, а часто бывает в командировках. Вот и сейчас, закончив очередные дела в моём городе, он решил прямо оттуда направиться в свой долгожданный отпуск. Ах да, моего соседа по креслу звали Марк. Мне понравилось его имя, которое безумно ему шло. Оно было таким мужским на вкус, что мне хотелось произносить его снова и снова. В любом случае, полёт за разговором прошёл незаметно, и книгу я так и не открыла. Я размечталась, что он спросит мой номер телефона, и у нас завяжется курортный роман, о которых я столько читала в книжках, вроде той, что сейчас лежала у меня на груди и впитывала в себя излишки крема, оставляя на мне типографскую краску. Но, наверное, я слишком много читала, и неправильно представляла себе реальную жизнь, потому что по прилёту Марк вежливо попрощался со мной и отправился восвояси. Никакого тебе курортного романа. Ну и ладно, во всяком случае, я не скучала во время полёта.

По утрам я обычно ходила на йогу, заниматься которой здесь было одно удовольствие. Занятия проходили на свежем воздухе и начинались рано, чтобы успеть закончиться до того, как начнёт палить солнце. А начинало оно палить уже в восемь утра. Но просыпаться рано утром в отпуске для меня не было проблемой. Это получалось даже как-то само собой, без будильника. А вот на родине, я, прежде чем подняться с кровати в это же время, а то и позже, обычно выслушивала около десяти звонков будильника, потом, чертыхаясь, поднималась и всё равно чувствовала себя жутко не выспавшейся.

От жары меня совсем разморило, коктейль закончился, я понимала, что нужно снять солнцезащитные очки, чтобы лицо не загорело по их форме или вообще переместиться в тень. Но у меня не было сил даже встать. Жаркие лучи обволакивали моё тело, которое размякло от влажности, висевшей в воздухе, рома в коктейле и праздности моего настроения. Я находилась в сладком состоянии полудрёма, но сквозь ресницы следила за своей сумочкой, в которой лежал телефон, деньги и ключи от гостиничного номера. Бдительность я не теряла никогда, и если бы сейчас к моей сумочке подошёл воришка, то я вмиг бы подскочила, вырвала сумку из его рук, и толкнула этого мерзавца в бассейн.

– Привет! – услышала я над своей головой. Сначала я даже не поняла, что обращаются ко мне, потому что ну кто ко мне здесь мог обратиться, да ещё и на русском языке? Но голос звучал слишком близко от меня и был до боли знакомым. Лениво приподнявшись на локтях, я приспустила очки указательным пальцем и пару секунд смотрела на человека перед собой. Несмотря на то, что солнце нещадно било мне в лицо, я без труда узнала Марка. Либо это просто результат солнечного удара, потому что я уже Бог знает сколько здесь лежу. Я надела шляпу, которая была рядом, воспользовавшись тем, что мне пришлось пошевелиться. Надеюсь, что если солнечный удар у меня ещё не случился, то она поможет мне его предотвратить.

– Привет! – ответила я, расправляя шляпу, чтобы её полы закрывали лицо. Мне хотелось получше разглядеть Марка, а прямые солнечные лучи этому препятствовали, да и неплохо было бы от них вообще спрятаться. Мне было плевать на фотостарение и прочую ерунду, которая тогда меня не беспокоила, но ходить на следующий день красная, как помидор, я не хотела.

Раздетый, Марк выглядел ещё лучше, чем тогда в самолёте. У него была сбитая коренастая фигура. Я поймала себя на мысли, что надела сегодня свой лучший купальник, который выгодно подчёркивал мою талию, спокойно и незаметно выдохнула, оставшись довольной собой.

После того, как мы скромно осмотрели друг друга и сделали взаимный вид, что не заметили этого, я спросила:

– Какими судьбами? – если бы он жил в моём отеле, то мы наверняка бы уже встретились. Это был небольшой отель в центре города со своим садиком, где ярко цвела тропическая растительность, и бассейном. Я уже знала в лицо всех постояльцев, и Марка среди них точно не было. Мне нравилось, что здесь мало людей, так как на завтраках никогда не было очереди, а у бассейна – столпотворения. Хотя, у бассейна я находилась редко, предпочитая идти к морю, разумеется. Но сегодня после обеда, мне было лень идти до пляжа, и я решила прилечь прямо здесь.

Я продолжала смотреть на Марка, фантазируя, что он ответит. Вот сейчас он скажет что-нибудь вроде: «Я специально тебя разыскал, потому что не взять твоего номера телефона в самолёте было худшей ошибкой в моей жизни». Так, мне нужно перестать читать эти романы… Кажется, даже эти слова прозвучали в моей голове с интонацией слащавых романтических героев.

– Я решил сменить отель. В моём было столько тараканов, что мне с утра приходилось их стряхивать со своей футболки, прежде чем одеться.

– Фу, мерзость! – слишком театрально поморщилась я. Я не боялась тараканов, даже не знаю, зачем я это сделала, видимо, пыталась строить из себя брезгливую избалованную даму, которая по моим внутренним необъяснимым ощущениям почему-то должна была понравиться Марку. Но, в любом случае, из отеля с тараканами я бы тоже съехала. А причина его переезда была совсем лишена возвышенности. Никаких тебе поэтичных чувств, ради которых он бы специально меня разыскал. Просто тараканы. Но сейчас я была им очень благодарна.

Марк кивнул и задумчиво провёл рукой по подбородку, почёсывая свою тёмную щетину.

– Не знал, что ты здесь остановилась…

Я пожала плечами и ответила:

– Хорошее соотношение цены и качества. И прекрасное месторасположение.

Господи, клянусь, если сейчас мне придёт в голову очередная фраза из романа о хитросплетениях судьбы, я выброшу эту книжку! Мне стало стыдно за то, что он, вероятно, заметил, что я читаю глупый роман, и я попыталась незаметно накрыть книгу полотенцем, хотя, скорее всего, было уже поздно.

Наше молчание затянулось. Мне хотелось добавить ещё пару фраз о плюсах моего отеля, чтобы как-то продолжить разговор, но это бы уже звучала как реклама, и я промолчала.

– Ладно, ещё увидимся, соседка! – сказал он, и махнул мне рукой на прощание.

Я улыбнулась и проводила его взглядом.

На следующее утро после сеанса йоги я, как обычно, приняла душ и отправилась на завтрак. Столовая в отеле находилась на крыше здания, что было невероятно романтичным. Часть столиков стояли под навесом, чтобы люди могли укрыться от солнца, которое уже было достаточно ярким и жарким даже во время завтрака. Я же всегда предпочитала сидеть за столиками, стоящими под открытым небом, несмотря на эти утренние и уже не ласковые солнечные лучи. Я знала, что, вернувшись домой в заснеженную зиму, я буду жутко скучать по своему обгоревшему носу и стянутой пересушенной коже.

С крыши открывался прекрасный вид на город и море, здесь я могла находиться бесконечно, тем более, что мужчина постоянно подливал мне кофе. Он выходил откуда-то из подсобки и кричал: «Coffee-boy1!», что всегда заставляло постояльцев улыбаться. Я махала ему рукой, и он обновлял мою порцию кофе. Сначала мне казалось это странным, ведь можно было поместить кофейник в районе шведского стола, где находились остальные напитки и еда, а не выделять для разлива кофе специального человека. Но потом я поняла, что именно этот задорный мужчина придавал заведению некий шарм. Я благодарила его на английском, но он всё равно отвечал мне по-русски «пожалуйста», жутко выговаривая это слово, совершенно противоестественно звучащее для его языка. Сегодняшний завтрак я решила ограничить яичницей и тостом с маслом, и не налегать на фрукты, потому что у меня от них сразу надувался живот. Мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе, но я пыталась выглядеть максимально привлекательно, потому что в отель въехал Марк.

Кстати, я словно почувствовала его присутствие, потому что, едва подумав о нём, я увидела, как он поднимается на завтрак. Он издалека махнул мне рукой, на что я тоже ответила приветственным жестом, едва оторвав пальцы от чашки кофе и еле заметно пошевелив ими. Нет, это было не высокомерие, а, скорее, скованность, что часто легко перепутать. Я наблюдала за Марком издалека: как он выбирает еду, почёсывая свою щетину на лице, как шутит с персоналом. Конечно, меня мучил вопрос: присоединится ли он ко мне? Или, может быть, у него уже здесь есть друзья? Или, может быть, он хочет позавтракать в одиночестве? Однако мне не пришлось долго задаваться этим вопросом, потому что я снова услышала возле себя знакомый голос:

– Можно присоединиться? – он щурился от солнца, и мне было не понятно, почему на нём нет солнцезащитных очков. Я без них отказывалась покидать свой номер, даже если просто шла на завтрак.

– Разумеется, – ответила я и с демонстративной вежливостью отодвинула тарелку, чтобы он смог разместить свою еду, которой было значительно больше, чем у меня. Ну вот, кажется, я стала одной из тех женщин, которые делают при мужчине вид, что мало едят. Только этого мне не хватало!

Мы молча приступили к завтраку. С моря дул приятный лёгкий ветер и драматично раздувал мои волосы, которые я бессмысленно пыталась собрать в хвост. Закончив с едой, Марк спросил:

– В лобби набирают группу для отправления в джунгли, чтобы сплавляться по реке. Не хочешь присоединиться?

Ехать в джунгли, чтобы сплавляться по реке? Это даже звучало жутковато, но я решила, что в отпуске мне хочется быть рискованной. Кроме того, я давно не пускалась ни в какую авантюру.

– Почему бы и нет?

Я наспех собрала вещи в рюкзак, и успела последней заскочить в автобус. Поездка предстояла не ближняя, и в джунглях мы оставались с ночёвкой. Держу пари, что тараканы – это самые милые существа из всех, кого там можно встретить.

На мне были лёгкие белые кеды с кружевной каёмкой, свободная белая рубашка, короткие джинсовые шорты и хлопковый платок на голове, который защищал меня от теплового удара. Я была довольна, что на этот раз предпочла удобство красоте одежды. Дорога была неблизкая, мы проделали уже полпути, и я смогла по достоинству оценить комфорт своей одежды. Мы вышли из автобуса, чтобы передохнуть от долгой дороги. Место для остановки было выбрано не случайно, оно было частью экскурсионной программы. Я стояла на старых деревянных шпалах и заворожено слушала слова гида:

– Эту железную дорогу называют дорогой смерти, – начал он, – дело в том, что она была построена в разгар Второй Мировой войны по приказу Императорской Японии. Конечно, в основном, силами военнопленных, потому что подданных своего государства бросать на такую тяжёлую работу, было жаль даже деспотичному Японскому императору. При строительстве дороги погибло более ста тысяч человек! Собственно, отсюда и название. Да, Вторая Мировая, как мы привыкли её представлять с картинками военных действий из Сталинграда и Москвы, как оказалось, проходила и здесь, в другой части нашего континента. Дорога была построена очень быстро, особенно, по меркам того времени, в основном, из-за огромного количества рабочих, которые погибали здесь пачками от малярии, холеры, голода и чудовищного отношения японской армии.

От его рассказа меня помутило. Стояла такая неимоверная жара, что мне хотелось поскорее вернуться в автобус с кондиционером. Мысль о том, что люди здесь работали под палящим солнцем, и не просто работали, а прокладывали железную дорогу (!) казалась мне чем-то из области фантастики, но это было реалиями чьей-то жизни. Возможно, что именно здесь, именно на том месте, где я сейчас стою, лежало тело какого-нибудь военнопленного, который просто не вынес этих условий. У меня на глаза навернулись слёзы. Я уже ничего не слушала и не слышала. Мне казалось, что здесь, посреди тропического леса, я чувствую трупный запах. У меня закружилась голова. Хотелось пить.

Вдруг я почувствовала, как какая-то сила меня резко схватила и отвела на несколько метров. Это был Марк. Взяв меня за талию, он резко оттащил меня с путей.

– Поезд идёт! – сказал мне он, когда мы оказались на безопасном расстоянии. И только сейчас я действительно заметила этот шум приближающегося поезда и группу людей, которая странно на меня смотрела. Видимо, они все отошли какое-то время назад, услышав его шум издалека. Я отвела взгляд от людей снова в сторону и почувствовала, что руки Марка всё ещё держат меня, то ли он боялся, что я, как Анна Каренина, могу кинуться на пути, то ли просто оставил их на моей талии под хорошим предлогом. В любом случае, я не возражала. Разве я зря за завтраком отказалась от фруктов?

Яркие краски, которые я не могла толком разглядеть издали, оказались цветными вагонами. Они были тёплого фиолетового и горчичного оттенков, то ли выцветшие на солнце, то ли в пыли, от чего их цвета приобретали какую-то мягкость. В вагонах было множество окон, разделённых узкими перегородками. Они были без стекол, то есть просто отверстия, обрамлённые рамками серого цвета. Люди стояли там, облокотившись на эти рамки, и весело смотрели на нас, переговариваясь между собой. Я инстинктивно махнула им рукой и улыбнулась. Даже отсюда я видела, насколько пыльно было внутри вагонов, но эта пыль снаружи и внутри поезда создавала впечатление, что он едет в некоем ореоле ветхости и волшебства. Вагоны медленно удалялись в долину, которая была раскрашена яркими зелёными оттенками джунглей. Вдоль дороги мутной змейкой текла река Квай. Цвета вагонов безумно красиво контрастировали на этом фоне. Мне даже показалось, что я в сказке. В какой-то очень грустной сказке, если учесть историю создания этой железной дороги. Парадокс был в том, что в этих красках было столько жизни! Может быть, в этом был какой-то знак? Знак того, что жизнь всегда пробьётся своей неуёмной энергией, даже если вокруг войны и смерть.

Я заметила, что Марк убрал свои руки с моей талии, а туристы начали расходиться. Вагоны шумели всё тише, уносясь вдаль. Нам тоже было пора возвращаться в автобус, чтобы дальше двинуться в путь.

Глава 4. Настоящее время.

– Не хочу показаться грубой, но нам завтра на работу, а часы показывают уже половину первого ночи, – сказала я подругам. Муж давно вернулся домой, принял душ и лёг в постель, заглянув в гостиную и поздоровавшись с моими подругами.

– Полпервого?! – воскликнула Ленка и шлёпнула себя по бёдрам, – не может быть!

– Вот это ты затянула нас своим рассказом, – томно улыбнулась Аника, потягиваясь, – так, и когда нам ждать продолжения?

– Когда вам будет угодно, – с радостью ответила я, польстившись, что моя история пришлась им по душе.

Девчонки вызвали такси и разъехались по домам. Я отнесла бокалы и тарелки на кухню, подошла к окну и вгляделась в темноту, предаваясь тёплым воспоминаниям от своего рассказа. Приятные мурашки пробежали по всему телу. Меня накрыло романтичной ностальгической волной. Я почувствовала запах Таиланда, и детально вспомнила всё, что там произошло. Так, мне тоже завтра с утра на работу. Нужно идти спать.

Я легла в постель, но сон не шёл. Начали всплывать образы прошлого, о которых я начала рассказывать девчонкам. В голову лезли разные философские мысли о том, как сложилась моя жизнь, и как бы она могла сложиться, если бы в определённые моменты я бы сделала другой выбор. Но развивать эту тему в своей голове не хотелось.

А ещё мне не давал покоя комментарий Сашки. Только сегодня я поняла, что не делю женщин на «замужних» и «незамужних», мне это показалось даже оскорбительным. Не знаю, почему меня так задел этот комментарий. Поскольку сон всё равно не шёл, я отправилась на кухню, заглянула в холодильник, и, не найдя там ничего, кроме куска торта, достала его и начала поглощать. За этими мыслями я пыталась понять, почему меня так задел комментарий Сашки? Нет, я не осуждала его за это высказывание. Я – человек, который среди ночи ест торт, разве могу вообще кого-то осуждать? Просто он подселил в мою голову мысль о положении женщины в обществе, и я никак не могла от неё избавиться.

На следующий день, ближе к обеду ко мне подошла Ленка, явно чем-то озабоченная и вполголоса произнесла:

– Мне нужно с тобой переговорить, – судя по её по тону и беспокойному лицу, я сделала вывод, что дело серьёзное.

– Сейчас? Мне нужно кое-что закончить…

– Это подождёт до обеда. Предлагаю пойти в бар, который находится в другом квартале, чтобы спокойно пообщаться. Там точно не будет никого из наших. Это очень личное.

– Хорошо, – кивнула я.

– Позови, пожалуйста, Анику.

Я не возражала. Мне нравился этот бар, там готовили отменные обеды, а поход в другой квартал я расценивала как мини-тренировку, поскольку на посещение спортзала последнее время у меня было катастрофически мало времени. В общем, одни сплошные плюсы. Даже дождь меня не смущал. Мне нравилось гулять под дождём: на улицах практически безлюдно, а вокруг такая свежесть! И как бонус после прогулки – увлажнённая кожа и волосы.

Усевшись на креслах, обитых голубой бархатной тканью и бросив сумки рядом, мы сделали заказ, и я произнесла:

– Рассказывай, что там у тебя?

Ленка молчала, видимо, собираясь с мыслями, или не решаясь нам озвучить их. Может быть, она в последний раз думала, а стоит нам рассказывать всё это, или лучше оставить при себе.

– Дорогая, не томи, пожалуйста, – сказала Аника, вкрадчиво глядя на неё.

Ленка вдохнула полной грудью, скрестила руки, задержала дыхание на пару секунд и на выдохе произнесла:

– Кажется, муж мне изменяет, – и вопросительно на нас посмотрела, как будто мы могли дать правильный ответ.

– Что? – ответила Аника, – как ты это поняла?

Ленка сжала губы, словно размазывала губную помаду, готовясь поведать нам подробности. На её тёмных густых волосах блестели капельки дождя. Мы выжидающе на неё смотрели.

– Я не уверена на сто процентов, если честно, – начала она, – но у меня есть куча косвенных доказательств. И вчера я получила самое веское. Всё началось с того, когда он расследовал то дело. Кажется, я вам о нём рассказывала… Ну, о серии ограблений, совершённых женщиной.

– Что-то не припоминаю, – вставила я.

– Примерно год назад он начал расследовать дело. Серия очень похожих краж. Жертвами были мужчины в возрасте от тридцати до сорока лет. Их грабили у себя дома. И это была не какая-нибудь ночная бабочка, как можно подумать. Это была женщина, с которой они заводили достаточно длительные отношения, которая постоянно бывала у них дома, зачастую они даже ездили вместе в отпуск и планировали дальнейшую совместную жизнь. К моменту ограбления она уже знала всю их подноготную. Но одним прекрасным утром все эти мужчины просыпались и обнаруживали, что рядом нет ни их спутницы, ни ценных вещей и денег. Все мужчины были достаточно состоятельными, у одного из них даже пропала ценная коллекция часов, стоимостью около пяти миллионов рублей!

– А девчонка-то не глупая, – Аника уважительно поджала губы, – прости, прости! – тут же торопливо сказала она Ленке, – просто согласитесь, что для такого преступления нужны мозги и качественная стратегия. Это тебе не кошелёк в автобусе вытащить из сумки!

– Угу, – отозвалась Ленка, – так вот, эти мужчины знали её под разными именами, и совершенно по-разному её описывали: кто-то говорил, что она картавила, кто-то рассказывал, что прихрамывала, все называли разные её профессии и цвет волос. Ну, цвет волос – это самое простое, что может переделать в себе женщина. А вот начать картавить? Это же нужно постоянно контролировать свою речь! Может быть, она и с логопедом занималась для этого! Женька даже нескольких логопедов города допрашивал, но так ничего и не нашёл. Во всяком случае, как он мне сказал, – тут Ленка скептически поджала губы и на несколько секунд умолкла, – или умение прихрамывать! Представляете, всё время прихрамывать? В общем, девчонка была подготовленная. Либо она очень хороший профессионал, либо работала с кем-то, но её подельников так и не удалось найти. Короче говоря, это были не просто кражи, это были прекрасно спланированные кражи! Я, как юрист, хочу сказать, что этот опыт стоит преподавать на юридическом факультете, хотя, как женщина, я безумно не хочу прославлять эту мерзавку! – Ленка стукнула рукой по столу, показывая как зла на преступницу, – и где-то мой Женька ошибся, где-то не выдержал сроки процессуальных действий, в общем, девчонку отпустили, так как не смогли доказать её вину. У неё оказались хорошие адвокаты, которые зацепились за нарушение процессуального законодательства. В общем, она сейчас на свободе…

– Так, теперь мы знаем схему по заработку хороших денег, а его измена, точнее, предполагаемая измена, тут причём? – спросила я.

– С тех пор, как он занялся этим расследованием, он очень изменился. Женька стал странно себя вести. Мы давно в браке, у нас двое детей, и я прекрасно его знаю. У него и до этого были сложные расследования, но всё проходило как-то проще, не задевая интересов нашей семьи. В данном же случае он постоянно задерживался на работе, ему стали гораздо чаще звонить во внерабочее время, он даже заблокировал экран телефона! Это впервые за весь период нашего брака! А ещё… он стал как-то холоднее ко мне. Не могу объяснить это, но думаю, вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. Любая женщина чувствует, когда мужчина охладел к ней. И дело даже не в количестве секса, дело в его качестве и вообще… в каком-то ледяном отсутствующем взгляде, что ли…

– Ну, это вовсе не обязательно означает измену, возможно, просто у вас кризисный период в отношениях! – сказала Аника.

– Это ещё не всё, – продолжила Ленка и строго посмотрела на нас, готовя к главному аргументу, – вчера, когда я вернулась домой, было уже поздно. Я думала, что он спит, поэтому тихонько открыла дверь своим ключом, и на цыпочках стала пробираться по квартире. Но ещё из коридора я услышала его голос. Он говорил по телефону. Я чётко расслышала: «Ася, я не могу сейчас приехать… Она скоро вернётся», – у Ленки на глазах появились слёзы, – Ася! Это имя той преступницы! А имя не популярное, сами понимаете!

Да уж, ситуация была плачевная. Ленка положила голову на ладони и беззвучно расплакалась.

– Ты точно уверена, что слышала всё это? – вкрадчиво спросила Аника, – знаешь, по своему женскому мозгу я могу сказать, что он часто додумывает то, что не дослышал или не увидел, исходя из контекста ситуации и наших собственных страхов.

Ленка взяла салфетку со стола и вытерла слёзы. Она смахнула густую чёлку вбок, бросила салфетку на стол и кивнула.

– Да, я точно слышала все эти слова.

Мы с Аникой настороженно переглянулись. Дело было дрянь. Даже если звонила какая-нибудь другая Ася, сути дела это не меняет. Ленкиного мужа сегодня ночью приглашала приехать какая-то женщина, хорошего тут мало. Точнее, вообще ничего хорошего.

– А знаете, что самое обидное? – спросила она, прекратив плакать, – он назвал меня «она». Не Лена, не жена… Она… я почувствовала себя не живым человеком, а просто препятствием на его пути. Обстоятельством, которое мешает ему куда-то ехать среди ночи!

– И что было дальше? Ты сказала ему что-нибудь?

– Нет, я была просто в шоке от услышанного… Я молча легла в кровать, он сделал вид, что спит, что только усугубило мои подозрения. У меня был шок. Да и до сих пор есть. Всю ночь я не могла заснуть, но и сказать ему я ничего не смогла. Я пока не готова.