Приключения Сони и Сашки в Сказочной стране

– Н-н-не бойся, я с т-тобой, – тявкнул Сашка, плотнее прижавшись к ней и безуспешно пытаясь унять дрожь.

– Ребят, а… а… я песенку веселую знаю, – вдруг сказал Страшила. –М-может, спеть?

– Да, пожалуйста, – пискнула Соня.

Песенка Страшилы

1.

Когда висишь на палочке,

И день висишь, и ночь,

Висеть уже не хочется.

Сбежать, сбежать бы прочь!

Висеть всю жизнь на палочке

К потехе воронья,

Играться с ними в «салочки» -

Увы, судьба моя.

2.

Хозяин-фермер имя дал,

Страшилою меня назвал,

Кафтан соломой набивал,

Мелком лицо нарисовал.

Страшилой можно звать любя,

Раз такова судьба,

Но плохо, если у тебя

Пустая голова,

Пустая голова!

Припев:

Я – Страшила. Моё имя – это вовсе не беда.

И что во мне шуршит солома – это тоже ерунда!

В путь иду я вместе с Соней,

Вместе с Сашкой в путь иду.

Выручим друг друга, если

Кто-то попадет в беду.

Я – соломенный. Не скрою,

Что боюсь я лишь огня.

А дедуля с бородою

Умным сделает меня!

Песенка оказалась настолько хорошей и веселой, что Соня с Сашкой легко подхватили ее мотив и начали подпевать. Страх постепенно ушел, в лесу вроде даже стало светлее. Это луна выглянула, наконец, из своего укрытия, чтобы рассмотреть сквозь верхушки деревьев маленькую веселую компанию. А друзья все пели и пели.

Вдруг впереди между темных стволов деревьев мелькнул яркий фиолетовый свет. Ребята увидели его, песенка оборвалась.

– Что это может быть? – спросила Соня.

– Не знаю. Но нам придется это выяснить, я думаю, – смело сказал Сашка.

– Эх, ты думать умеешь, – с завистью сказал Страшила. – Мозгозавр.

– Опять не смешно.

– Знаю.

Они пошли дальше, но уже тихо. Чем ближе был огонек, тем явственней до слуха друзей доносился шум, сквозь который то и дело прорывались звуки музыки. Как отметили Соня с Сашкой – вполне современной. Вскоре шум, лязг, треск сделались оглушительными, а взору открылась удивительная картина.

Яркие фиолетовые лучи шли от двух самых, что ни на есть, современных прожекторов. Они освещали широкую вырубленную поляну, на которой, как в муравейнике, кишел народ. Друзья укрылись в тени деревьев, там, куда не доставали блуждающие лучи прожекторов.

– Лесорубы, – догадался Сашка.

– Тише, они поют, – цыкнула Соня.

Ребята прислушались.

Песня дровосеков

Мы – лесорубы, ловки и быстры

Умеем мы твердо держать топоры.

Пилой, топором и рубанком весь день

Дубы-исполины крушить нам не лень.

Нам очень нравится,

Как ивы валятся.

Стучим ритмично.

Отлично!

– Жесть! – тихо воскликнул Сашка.

– Это что – всё железные дровосеки!? – ужаснулась Соня.

– Ага. Ой, смотрите, вон тот, самый мелкий из этих великанов, кажется, пытается убежать!

Действительно. От крайнего (самого дальнего от ребят) ряда дровосеков отделилась маленькая, по сравнению с другими, фигурка. Никто, может быть, этого исчезновения и не заметил бы, но на беглеца начало падать срубленное дерево. Оно бы придавило беднягу, если б тот не сделал гигантский прыжок и не отскочил в сторону с громким воплем. Голос показался Соне знакомым. Вопль перекрыл и шум, и пение. Конечно, на него обернулись другие лесорубы. В мгновение на поляне стало тихо.

Беглец не растерялся, подхватил с земли топор и скрылся в чаще. Толпа бросилась за ним, музыка вновь грянула, а сверху обрушился голос, будто из рупора:

«Внимание! Номер 127, вернись в строй!

Внимание! Номер 127, ты нарушил дисциплину!

Внимание! Номер 127, вернись или будешь наказан!

Внимание! Внимание!»

Голос из рупора удалялся вслед за толпой. Вскоре топот железных ног затих, не стало слышно музыки. Друзья немного постояли в нерешительности, никто из лесорубов на поляну не вернулся, только осиротевшие прожекторы продолжали послушно светить.

– В лесу раздавался топор дровосека, – почесал затылок Страшила. – Похоже, в лесу началась дискотека!

– Тише! – зашипел на него Сашка.

– Тебе бы все шуточки, – проворчала Соня. – Нам надо следовать за ними.

– Хм, согласен, – тявкнул Сашка. – Значит, мне не показалось, раз ты тоже это заметила?

– Заметила что? – поинтересовался Страшила.

Но ему никто не ответил. Друзья на всякий случай обошли поляну, чтобы не попасть в освещенное прожекторами пространство. Сашка, словно всегда был собакой, обнюхал землю там, где в темноте чащи скрылась толпа железных громил, и уверенно пошел по следу. Друзья – за ним.

Двигались осторожно, то пригибаясь, прячась за кустами и деревьями, то ползком. Вскоре нашли тех, кого искали. Друзья оказались на верхушке холма, здесь заканчивался лес и темная полоса деревьев надежно укрывала их от посторонних глаз. Зато они сами хорошо видели, что происходит в низине. На открытом пространстве, освещенном тусклым светом луны, которой уже не мешали ни тучи, ни деревья, стояла грозная толпа великанов. Они плотным кольцом окружили беглеца. Тот прижался спиной к единственному на этой поляне дереву. Топор был при нем.

– Бедненький, – пожалела его Соня. – Что с ним собираются сделать?

– Уж не знаю, что. Но хвалить явно не будут, – изрек Страшила.

И тут беглец, подхватив ритм музыки, которая переместилась вместе с дровосеками, начал петь. Над поляной ярко зажегся прожектор:

Я, как и вы, привык топор держать,

Но эту музыку не стану уважать.

В ней страх, агрессия, террор.

Боятся люди нас, клянут они топор.

Прошу вас, братья, оглянитесь!

От злого колдовства очнитесь!

Давайте ведьму победим!

Страну от зла освободим!

Добрее будем!

Поможем людям?

Дровосеки такого не ожидали и теперь медлили, не решаясь что-либо предпринять.

– Кажется, у него получилось? – обрадовалась Соня.

– Шоумен, – то ли осудил, то ли восхитился Сашка.

Но радость была преждевременной. Все испортил голос из рупора:

«Внимание! Номер 127, вернись в строй!

Внимание! Номер 127, ты нарушил правила!

Внимание! Номеру 127 последнее предупреждение!»

Только умолк противный металлический голос, как по толпе лесорубов рассыпались маленькие красные огоньки. Ребята не сразу поняли, что это зажглись глаза дровосеков. Всех – кроме беглеца. Огоньки стали сужать круг.

Для «маленького» дровосека все могло бы закончиться весьма плачевно, если бы не Сашка. Не вылезая из кустов, он оглушительно гавкнул. Лесорубы оглянулись, красные глаза начали гаснуть. Пользуясь замешательством преследователей, «маленький» рванулся было напролом сквозь толпу, но вдруг сверху снова раздался рупорный вопль «Внимание!» и на голову беглецу неизвестно откуда полилась струя воды. Она лилась точно на жертву, ни кого больше не задев. Дровосек закашлялся и застыл. Один из великанов с бензопилой вместо руки подошёл к нему и с усилием толкнул. Несчастный, не меняя позы, рухнул на траву.

Дровосеки еще немного постояли и ушли. Вместе с ними ушла музыка. Вскоре все затихло.

Соня первой выскочила из кустов, скатилась по склону и подбежала лежавшему на земле дровосеку. Друзья двинулись за ней. Луна с любопытством разглядывала действо на поляне своим желтым глазом, горизонт светлел, Соне показалось, что человек что-то тихо говорит. Она наклонилась ниже и разобрала: «По-мо-ги».

– Ну, что ты тут стоишь? – услышала она еще один голос у самого своего уха. – Пошли уже! А то эти с топорами и пилами, не ровен час, вернутся.

– Да как ты можешь!? – возмутилась Соня. – Не видишь – человек в беде! Надо помочь! А ты только о себе думаешь!

Страшила смутился.

– Я вообще не думаю. Не умею…

Соня почувствовала укол совести, совсем легонький, но быстро отвернулась: Страшила хоть и думать не умел, но соображал хорошо. Соня нахмурилась: как же помочь железному бедняге?

– Вот, посмотри, может, найдешь что-нибудь дельное, – виновато протянул ей корзину Страшила.

Еще как соображает! Соня приняла ее из соломенных рук, заглянула: ошейник, подсолнечное масло… Подсолнечное масло!

На всякий случай она дотронулась до человека на земле – холодный, твердый… Действительно, железный.

Соня открыла крышку банки с маслом и решительно приступила к делу. Для начала смазала дровосеку челюсти.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Подожди. Рано еще благодарить, – назидательно сказал Сашка, будто он один занимался спасением дровосека, а не Соня.

Вот девочка смазала железному человеку руки, и он сказал:

– Если позволите, дальше я сам.

Наконец, он встал и оказался гораздо выше Сони и на полголовы выше Страшилы.

– Нам надо спешить, – сказал он, возвращая Соне банку. – Если они вернутся, то перекуют меня во что-нибудь.

– А за одно и нас, – хлопнул себя по бокам Страшила. – Час от часу не легче!

– Да. Если они вас увидят, не поздоровится всем. За мной! Я знаю эти места вдоль и поперек.

Глава 6.

А ещё называется хищник!

К утру Сашка, Соня, Страшила и Дровосек были уже далеко от опасного леса.

– Ну, всё, – довольно сказал Дровосек. – Теперь они нас не достанут. Спасибо вам огромное. Если бы не вы, мне бы не поздоровилось.

– Они что, и правда тебя переплавили бы? – спросила Соня.

– Да.

Солнце уже встало, оно смотрело с неба так радостно и спокойно, что Соне события минувшей ночи стали казаться сном. Но главный герой событий был здесь, он приветливо взирал на друзей, а они с любопытством его разглядывали.

– Сашка! Ты заметил? – вдруг вскрикнула Соня.

– Что? – Сашка проследил за её взглядом и все понял.

Перед ними стояла точная копия Ксюши, только железная! Даже челка из тонких железных нитей набок и длинная толстая железная коса за спиной.

– Что-то не так? – забеспокоился Дровосек.

– Нет-нет! Ничего! Просто мы впервые видим так искусно сделанные железные волосы, – нашлась тактичная Соня.

– О, да! Это работа моего создателя Мастера Грю.

И Железный Дровосек рассказал троим друзьям свою историю.

Мастер по имени Грю Альевер был в рабстве у злой колдуньи Эваноры. Однажды она приказала сделать себе орду дровосеков, чтобы вырубить леса, которые, видите ли, закрывали ей обзор. Колдунья захотела установить по всей стране пункты наблюдения, чтобы захватить верховную власть и контролировать ситуацию. А когда будет нечего рубить, лесорубы станут ее надежной армией.

И вот, лесорубы-великаны стали появляться в кузнице великого мастера. Один за другим. На них было изведено все железо, которое нашлось в стране. В дровосеков были переплавлены все железные кастрюли, ложки и даже пуговицы. Когда железа осталось совсем чуть-чуть и стало понятно, что великана из него не получится, мастер в тайне от волшебницы решил сделать «другого» дровосека. Он получился и впрямь другой. Во-первых, он был гораздо меньше остальных. Во-вторых, мастер решил его немного украсить, выковал и припаял к его голове волосы из тонких железных прутьев и заплел их в косу. Еще хотел вставить ему в грудь сердце, но… Об этом узнала ведьма и… мастера не стало… Однако его последнему творенью сохранили жизнь. Необычный дровосек понравился Эваноре. Если бы она только знала!

Он отличался от других не только видом, но и характером. Он любил просто гулять по лесу. И если находил свободную минутку, всегда тратил её не на подточку топора, а на приятные прогулки. В лесу у него было много друзей (Эванора, конечно, об этом не догадывалась). Как-то от одной знакомой белочки он услышал о том, что на свете есть прекрасное чувство – любовь. Дровосек спросил, что это, и белочка ответила, что это когда ты ставишь желания и интересы друзей выше своих и готов разделить с ними не только радость, но и горе. Но чтобы уметь любить, нужно сердце.

– С тех пор иметь сердце стало моим самым заветным желанием, – закончил Железный Дровосек.

Друзья переглянулись.

– Пойдем с нами, – предложила Соня. – Мы направляемся в Изумрудный город к … эм-м-м. Ну, в общем, к волшебнику. Мы не знаем его имени.

– Да-да, лично я называю его дедуля с бородой, – радостно подхватил Страшила.

– И вы предлагаете мне … идти с вами? – обрадовался Дровосек.

– Конечно! – подтвердил Сашка.

– Познакомимся? – протянула руку Соня. – Я – Соня.

Дровосек осторожно пожал ее:

– Дровосек.

– Я – Страшила.

– Дровосек.

– А я Сашка, но я не пес.

– Не пес? – удивился новый друг.

– Он – заколдованный мальчик, – объяснила Соня и вздохнула. – Мы ночью столько бегали, что совсем сбились с дороги. Кто-нибудь знает, в какую сторону идти?

– Я знаю короткий путь, – сказал Дровосек

– Отлично! – воскликнул Страшила, подпрыгнув на месте от нетерпения. – В путь!

***

Солнце уже стояло высоко-высоко, когда Соня, не спавшая в эту ночь, рухнула на траву со словами:

– Всё. Я больше не могу.

И тут же уснула. Через мгновение рядом с ней спал такой же уставший Сашка.

– Пожалуй, отдых им не помешает, – сказал Дровосек.

– Да-а, – почесал под соломенной шляпой Страшила. – Неудобно быть из мяса и костей.

– Но у них есть сердце, – возразил Дровосек, – а ради него можно вытерпеть любые неудобства.

– Да, – согласно кивнул соломенный человек. – И мозги…

Железный Дровосек осторожно и легко, словно это были пушинки, поднял на руки девочку и песика, отнес их на обочину дороги в тень огромной каменной глыбы.

Соне снилось, что идет она по рельсам. Знает, что это опасно, что надо свернуть, а не может. Прямо идет, прямо. Слышит за спиной гудок. Протяжный, тревожный. Сердце холодеет, а ступить за шпалы не получается. Оглядывается назад, видит – на нее несётся паровоз. Всё ближе, ближе и гудит всё громче, превращается в рёв.

Соня закричала и проснулась…

Рёв не прекратился. Вдалеке дорога, по которой друзьям предстояло отправиться в путь, утопала в клубах пыли. Пыльное облако приближалось. Соня протерла глаза. Ну не поезд же из сна мчался на нее в реальности по обычной дороге без насыпи и шпал. Через некоторое время в облаке пыли показался лев. Он оглушительно рычал, вскоре друзья начали разбирать в рычании отдельные слоги, которые, наконец, сложились в членораздельное слово: «ПО-МО-ГИ-ТЕ!».

Огромный прыжок – и лев на верхушке камня. Тут стало понятно, кто за ним гнался – бешено хохочущая гиена. Прыжок – и она тоже на камне. Огромный лев мог бы броситься на маленького зверя, но вместо этого он снова оглушительно зарычал «ПОМОГИТЕ!», вызвав очередной припадок хохота у гиены.

Вздохнув, Соня вытащила из корзинки ошейник и сказала Дровосеку:

– Подсади.

– Они тебя сожрут! – ужаснулся тот.

– Нет, – уверенно ответила Соня и так глянула на друга, что тот повиновался.

Соня оказалась на вершине камня позади гиены. Лев её отлично видел, но она сделала ему знак: мол, не выдавай. С размаху через голову как петлю насадила гиене на шею ремень. Хохочущая гиена от неожиданности захлебнулась, хотела броситься на девочку, но поскользнулась и съехала прямо в крепкие руки Дровосека.

Гиена оказалась прижатой к камню, ошейник сильно давил горло.

Соня спрыгнула на землю, отряхнулась и начала допрос.

– 

Ты зачем на него напала?

– 

Этот кусок шерсти забрал мою игрушку, – прохрипела гиена, – пусти, железяка, больно!

Дровосек немного ослабил давление.

– Что за игрушка? – продолжала Соня.

– Это был кролик! – вместо гиены ответил Лев.

Он боязливо сполз с камня, уселся подальше от плененной Гиены, а заодно и от компании своих спасителей:

– Она хотела его убить, а я спас.

– Ага! Спас! Если бы я в тебя не вцепилась, ты бы сам его сожрал!

– Попрошу не оскорблять, я – вегетарианец!

– Тихо! – топнула сандалией Соня – Если ты, гиена, будешь охотиться просто так, для развлечения, а не ради прокорма, то ошейник тебя задушит. – Ошейник, в подтверждение слов девочки, к её собственному удивлению, чуть-чуть затянулся. – Поэтому ты прямо сейчас мне пообещаешь, что никогда не будешь охотиться для игры.

– Обещаю, – прохрипела гиена, и ошейник тут же ослаб, но с шеи не соскочил. Дровосек отпустил свою пленницу, она тут же бросилась прочь.

Соня сделала шаг к Льву:

– Ты как, цел?

Девочка протянула руку, чтобы погладить его. Лев сжался, шерсть на загривке поднялась дыбом. Он стал похож на испуганного, готового вот-вот удрать котенка, только гигантского.

– Прошу, не бейте меня.

– А я и не собираюсь тебя бить. – Соня всё-таки погладила его по гриве.

Только теперь она внимательно разглядела этого зверя и почти не удивилась, заметив, что его морда напоминает лицо Надьки.

– Мы тебя не обидим, обещаю. А ты расскажешь нам свою историю. Идет?

Лев нерешительно потоптался на месте, тяжело вздохнул и начал:

– С самого детства я боюсь всего на свете. Больше всего боюсь нападения. Наверное, если бы маленький кролик вздумал неожиданно прыгнуть на меня, я бы умер от страха. Слава Богу, что кроликам это не приходило в голову, ведь я их защищал от лис, гиен, волков. Я ведь на вид большой и страшный – хищники боятся моего страшного рева. Ну, вы его сами слышали. А эта гиена попалась, какая-то ненормальная. Как бросится на меня, я – бежать. Чем быстрее бегу, тем страшнее становится. Если бы вы не встретились мне на пути, я бы вообще сошел с ума от страха.

– Кстати, – встрепенулся Лев. – Спасибо тебе, девочка. Если бы не ты, от меня бы сейчас остались только клочки.

– Не за что, – махнул лапой Сашка, будто спасение Льва – целиком его заслуга.

– Я мечтаю, – продолжал Лев, – что однажды стану храбрым.

– Тогда пойдем с нами! – предложил Железный Дровосек. – Мы направляемся в Изумрудный город к…

– Нет, нет, нет, нет и нет! Ты что? – вдруг замахал руками Страшила. – А если он захочет пообедать нашими друзьями из мяса и костей?

– Я не ем мяса, – обиделся Лев. – Я – вегетарианец.

– Откуда мы знаем, – пристально уставился на Льва соломенный человек, – что ты не врешь?

– Хватит! – подпрыгнул Сашка, да так, что Лев в испуге шарахнулся в сторону. – Я лично ему верю. Итак, кто за то, чтобы Лев пошёл с нами, поднимите руки и лапы!

Соня, Дровосек и сам Сашка проголосовали за. Страшила оказался в меньшинстве.

– Так мне с вами идти можно? – в нерешительности спросил Лев.

– Конечно! – воскликнула Соня. – Добро пожаловать в нашу команду!

– Ну, вперед! – скомандовал Сашка.

Все пятеро двинулись по той самой дороге, по которой недавно Лев бежал от гиены.

Глава 7

Танцевальная битва

Был полдень. Солнце нещадно припекало. Соня с Сашкой дремали на спине Льва, который и сам едва передвигал ноги. Страшила с Дровосеком шли чуть впереди и спорили. Предметом их спора был Лев. Страшила утверждал, что он опасен и его надо прогнать, Дровосек его защищал.

– Знаешь, – вдруг тихо-тихо, чтобы не услышали спорщики, сказал Лев Соне. – Знаешь, почему ещё я мечтаю стать храбрым?

– Почему? – так же тихо, чтобы не разбудить Сашку, спросила Соня.

– Потому, что я люблю танцевать. Но никогда не танцую, если на меня смотрят – боюсь, что засмеют.

Соня похлопала Льва по спине, мол, понимаю тебя. Она ничуть не удивилась, что у него такая же страсть к танцам, как у Нади, на которую он смахивал.

Стало прохладнее. Компания дошла до маленькой речушки в два метра шириной, через которую был перекинут деревянный мост. Сашка критически обнюхал доски у берега и постановил:

– Крепкие.

Он посторонился, пропуская вперед Соню, ехавшую у Льва на спине, но Страшила преградил им путь:

– Вы что? Надо вначале испытать на прочность! Я пойду первым: солома не тонет.

И тут же был отброшен назад свалившимся откуда-то сверху ураганом.

Ураган застыл и оказался гигантским попугаем. Нет, все же человеком весьма странного вида, в высоких сапогах и экзотической одежде. Обтягивающий костюм в пурпурно-жёлтую полоску, стильные перчатки того же цвета. На кистях его рук – красно-фиолетовые браслеты. Плечи были неестественно высокими (скорее всего это часть костюма), а в довершении «попугайного оперения» на голове красовалась высокая зелёная шляпа без полей, вдавленная посередине. Из-под нее выбивался тонкий конский хвост черных волос.

– Куда собрались? – высоким звонким тенором спросил незнакомец и крутанулся на месте.

«Вихрь!» – мысленно нарекла незнакомца Соня. Она спустилась со своего живого «трона» и очень вежливо сказала:

– Простите, сэр, позвольте нам пройти.

– А почему я должен позволить ВАМ пройти?

– Как почему?

От такой открытой наглости Соня начинала терять терпение. Дровосек уже постукивал древком топора о ладонь, Лев едва сдерживал нетерпеливую дрожь в кончике хвоста и глухо порыкивал, Сашка подпрыгивал на месте, один Страшила сохранял философское спокойствие.

– Нам нужно перейти на ту сторону реки! – невозмутимо объяснил он.

– А если этот мост мой?

– Что? – округлились глаза у девочки. – Вы шутите? Почему Вы считаете мост своим?

– Хочу и считаю.

– Ах, так! – Дровосеку очень не понравился тон грубияна.

– О! Похоже, этот железный чурбан хочет потягаться со мной, – притворно испуганно пропел незнакомец.

– Дай пройти! – Дровосек двинулся на негодяя, но тот с невероятным проворством крутанулся на одной ноге, вторую вытянул вперед и… ударил Дровосека. Невероятно! Похоже, он был сильнее железного человека, потому что от удара Дровосек отлетел метра на два, ударился об дерево и в недоумении приземлился у его корней.

– Вы что, псих? – взвизгнул Сашка.

– Не лезьте ко мне и не пострадаете, – подбородок незнакомца надменно задрался, как вороний клюв.

Пытаясь помочь Дровосеку подняться, Соня думала, что самым странным в незнакомце, пожалуй, были его ноги. Они не переставали двигаться.

– Если хотите попасть на другой берег, – пританцовывая говорил «попугай», – вы должны победить меня.

– Тебя победишь, – недовольно проворчал Дровосек.

– Нет-нет! Вы меня неправильно поняли. Вы должны… – Он опять крутанулся вокруг своей оси, – …перетанцевать меня.

– Перетанцевать?

– Да! И тогда я, Великий Танцор, пропущу вас!

Страшила растеряно повернулся к друзьям и спросил:

– Кто из вас хорошо танцует? Я лично ни разу не пробовал.

– И я, – развел руками Дровосек.

– Я хорошо танцую, но только в своем настоящем виде, – с горечью сказал Сашка.

– А я не умею, – вздохнула Соня.

Лев молчал.

Друзья повернулись к нему.

– Что-что? Я… я…я… я ничего, – испуганно пробормотал Лев

– Ты плясать умеешь? – с неприязнью спросил Сашка.

– Нет, – тихо ответил Лев.

Он так старательно не смотрел друзьям в глаза, что они заподозрили неладное.

– Ты что-то скрываешь? – тревожно спросил Страшила.

– Колись, – сквозь зубы процедил Сашка.

Оба угрожающе наступали на Льва.

– М-м-м-н-н, – блеял тот, поджав хвост и пятясь.

Соня, отстранив Страшилу и Сашку, отвела Льва в сторону и, заглянув ему в глаза, начала уговаривать:

– Лёвушка, миленький, послушай, ты хорошо танцуешь, я знаю.

– Откуда? – шмыгнул носом Лев.

– Ты сам мне сказал.

– А откуда ты знаешь, что я не соврал? – голос Льва дрогнул. – Вон, Страшила, ик, мне совсем не доверяет, да и Сашка тоже. А ты… Может, я, ик, сказал тебе неправду?

Из глаз Льва потекли слезы.

– Не надо плакать, успокойся, – Соня почесала его за ухом. – Я знаю, что ты прекрасно танцуешь. Любой «Хип-Хоп» тебе по зубам.

– Не знаю, что такое «Хип-Хоп», но, ик, всё равно спасибо, – сквозь слёзы улыбнулся Лев.

– Так ты станцуешь? Ради нас всех?

Улыбка медленно сползла с огромной кошачьей морды.

– Я не могу-у-у! – в голос зарыдал Лев.

– Ты сможешь! – в отчаянье прошептала Соня. Ей очень хотелось вернуться домой.

– Нет! – еще громче заревел Лев.

И тогда Соня решилась использовать последнее средство.

– Жаль, – сухо она, в упор глядя на Льва. – Не видать нам с Сашкой нашего дома, Страшиле – мозгов, Дровосеку – сердца, а тебе… тебе – смелости.

– Что? – ужаснулся Лев. Кажется, нехитрый приём сработал.

А Соня жёстко продолжала.

– И для Страшилы ты так и останешься «опасным зверем», и Сашка тебе не поверит, меня подведешь, и… как это ни грустно… эх…

– Ну, что? Что? Договаривай! – уже кипел от негодования Лев.

– И останешься ты… подлым трусом, – закончила Соня.

Лев взвыл, как-будто он был волком, потом захохотал, как безумный филин, затем рявкнул:

– Нет!

И тихо добавил, так, что услышала его только Соня:

– Я должен.

– Правильно, – прошептала Соня и затаила дыхание.