Дефективное агентство «Руль»

– Хе! Я и сам этим грешу, – повинился Голясов, – в частности, коллекцинирую ювелирные изделия.

«Работнички! Из чашки ложкой. Кто-то вышивает крестиком, кто-то сидит в соцсетях», – подумал Рауль и шмыгнул прочь из кабинета.

По пути на первом этаже практикант наткнулся на нетрезвого Тушканчикова (подозрение № 2). Начохр шел, слегка пошатываясь. Нет, показалось, оптический обман. В любом состоянии Леопольд умел четко ходить по одной линии, вдевать нитку в игольное ушко и произносить проверочную фразу. Тем не менее запах алкоголя присутствовал: опять, вестимо, квасил с высоким начальством или без.

Рауль сделал шаг влево, пропуская Тушканчикова. Но тот почему-то последовал примеру стажера. Тогда Комаров сдвинулся вправо. Синхронно переставил ноги и Леопольд. Попали в резонанс? Отнюдь, просто фигура Рауля служила ориентиром для прямолинейной траектории следования.

– Пропустите, козявки! – рявкнул начохр, упершись ладонью в грудь Комарова и пытаясь раздвинуть ее надвое.

Рауль резко отпрыгнул в сторону, чтобы выйти из фокуса глаз Леопольда. Тушканчиков, потерявшись в пространстве, с размаху уткнулся лбом в стену.

В таком прислоненном состоянии (правильнее, упорного бодания с кирпичной перегородкой) и оставил его детектив. Но дойти до «векселей» так и не сумел. Навстречу, откуда ни возьмись, выпорхнул Заклепов.

«Завхоз. Подозрение № 3, – зафиксировал в памяти свое впечатление Рауль. – Мутный кадр».

– Практикант, давай к черному входу. Там машина пришла с канцтоварами.

Комаров с недовольным лицом отправился на разгрузку. Провозился до конца рабочего дня. Взмок до нитки.

«На грузчиках, что ли экономят?» – размышлял детектив. И неведомо ему было, что деньги, выделенные на экспедиционные услуги, Альберт Силыч тупо присвоил.

Лишь в 6 часов вечера валившегося с ног от усталости Рауля повторно вызвал к себе по телефону Голясов.

В кабинете вице-президента за бокалом бурбона (не первым, но и не последним) расположилась пожилая дама.

– Знакомьтесь, это Рудик – стажер из Чайковского филиала, а это Варвара Аблекимовна – наш ВИП-учредитель.

Женщина сходу озадачила детектива:

– Что за стремное полосатое нижнее белье ты носишь?

– Вообще-то я имею право на него не отвечать, – дерзко раздул ноздри Рауль.

Варвара Аблекимовна всплеснула руками:

– Ой! Извини, Рафик, это профессиональное! В молодости торговала латвийской галантереей. Глаз пристрелян, сразу вижу сквозь одежду, что на человеке одето.

Потом она шепотом добавила на ушко:

– Я тебе тут такие ажурные красные труселя из старых запасов презентую, закачаешься. Ни одна девчонка не устоит.

Рауль чертыхнулся про себя, но внешне сделал благодарный вид…

Так пробежала еще одна рабочая смена в банке.

…Вечером пятничного дня приключилась еще одна «внезапная встреча»: Музян, о котором детектив был достаточно наслышен от Малярчука, увидев Рауля, хотел засветить ему с разворота.

– Ты, шелудивая собака, бросил мою бедную девочку! Мою Лолиточку! Наплел, понимаешь, с три короба и в кусты!

Детектив успел перехватить руку в виде сжатого кулака у самого глаза и завернуть ее за спину пенсионера.

Тот взвыл от боли, но продолжил изрыгать проклятия.

Что поделаешь, опасная вещь – внешнее сходство!

Для идентификации личности Рауль повел Молика к себе домой, чтобы там смыть макияж и оправдать свое реноме.

– Парнюга, извини, обознался! Я ведь тебя много раз видел во дворе, но не находил сходства с прежним ухажером моей дочери. А вот, когда ты люто поднакрасился, то получился вылитый он… Доставай коньяк, чудило, угостишь меня за… незнакомство.

– Некогда, некогда! – стал отнекиваться Рауль.

– Ничего не знаю! – отрезал Музян. – Раз заставил меня понервничать, с тебя пузырь!

– Лады, дядя Музя, – сдался детектив.

– Музя?! Так душевно меня только последняя бывшая жена называла, – пустил ностальгическую слезу Музян.

К сожалению, этот вечер не задался: Рауль коротал его в компании нетрезвого соседа по дому.

Удовольствие ниже среднего!

Субботним утром он занес бездыханное тело Молешота Скриншотовича (ночевал в положении сидя в ванне) по адресу паспортной прописки.

Выходные прошли незаметно. За неделю накопилась масса информации, которую следовало скрупулезно обработать в мозгу. Да и устал Рауль от физических работ, которыми «наградил» его завхоз. Поэтому детектив предавался лежанию на диване и просмотру криминальных сериалов.

Второй понедельник

Выйдя на улицу, детектив узрел свежепротоптанную в припорошенной снегом листве тропинку, которая рассекала двор по диагонали. «А ведь это существенно подсократит путь до работы», – мысленно прикинул Рауль и двинулся по ней.

Тропинка уперлась в теннисный стол. Вокруг него кучно держались местные «патриархи». Обычно они сидели под грибком, но недавно их оттуда окончательно вытурили рассерженные мамаши с детьми.

Чтобы участковый и патрульные наряды милиции не придирались к сборищу недостаточно трезвых мужчин, братва делала вид, что увлеченно наблюдает за шахматной баталией.

Вообще-то игроков было четверо – пара на пару: с одной стороны Люлипупенко и Витек, с другой – Малярчук и Вадик. Последний, хотя вообще был знаком с древней забавой лишь понаслышке, хорошо ее имитировал, подпирая лоб в задумчивости и лихо нажимая на кнопку часов.

Вокруг них плотными рядами расположились заядлые «болельщики»: Евс, Музян, Гуньдюк, Харитоныч, Никеш.

Любой удачный ход соперников вызывал всеобщий восторг и еле слышное чокание пластиковыми стаканчиками.

Всева приметил Комарова еще издали.

– А вон и Раля хромает. Салют, артист!

Детектив почтительно поздоровался со всеми.

Братва приветливо послала его подальше.

Глядя на удаляющуюся спину детектива, Малярчук неожиданно хлопнул себя по лбу:

– Стоп, пацанва! Вы что, оглоеды, забыли, что я вчерась тут впаривал?!

Действительно, в воскресенье при рекордном стечении «дворян» (почтили присутствием Лева Смолянский, Симон, Хоттабыч, Самвел Маисович, Василий Демьянович, Паша Серемагин) Всева, ежась от холода, процедил:

– Ох, и холодрыга! Пора дислокацию менять.

– Предлагаешь идти в подъезд? Так жильцы ментов вызовут…

– Есть одна дерзкая мыслишка. Двумя этажами выше надо мной живет частный детектив, Раулем кличут, нормальный смышленый парниша, исполнительный, мне за чекушками периодически бегает. И еще ни разу не нагрел со сдачей. Он надысь недалече в новый офис въехал. Предлагаю заключить с ним джентльменское соглашение.

– Ты ж ранее утверждал, что данный чел сильно туповат.

– Уже подтянул в плане повышения его интеллектуального уровня. Теперь другой колер, – похвастался Батумыч.

– Что же, инициатору и карты в руки, потолкуй с ним по-соседски, – мудро заметил Вадик…

– Раля, Раля, стой! Опять на свою «Байкер-стрит» пошел?

Детектив оглянулся и замедлил шаг.

– Подь сюда, подь сюда, соседушка… Раля, молва донесла, что ты в новом офисе пасешься, рядом с домом.

– Угу.

– Как смотришь в отношении собрания придомовой общественности в твоей конторке? Народу иногда надо где-то выпустить пар, повысить свой идейно-политический уровень накануне выборов.

– Если только вечером, – промямлил детектив.

Что же, отказать Малярчуку невозможно: сосед, да и научил Комарова некоторым премудростям. К тому же Вадик, брат адвоката Додика Дулепистого, его лучший друг.

– Само собой. Нам пенсионерам некогда днем лясы точить. Дела, понимаешь! Дела!

Рауль продолжил путь, скрипя в бессилии зубами: от дворовых хануриков просто так не отвяжешься.

* * *

В это утро Комарову удалось-таки попасть в заветный отдел.

– Когда зайдешь, спроси Шестилика, – посоветовал Голясов. – Комната 312 на третьем этаже.

– Кто такой? В базе его нет.

– А на самом деле есть, там узнаешь, – сделал загадочное лицо Мигель Сабантуевич.

Рауль аккуратно постучал в дверь указанного вициком кабинета.

В пространстве помещения среди ноутбуков и мобильников в кресле сидел мужчина средних лет.

На лацкане его пиджака висел бейджик: «Начальник вексельного отдела А. Канальис».

– Мне бы господина Шестилика? – робко пробормотал Рауль.

– Это я – так меня частенько называют за глаза, – хохотнул мужчина. – Вообще-то мое имя Альберт.

Главный специалист по долговым обязательствам любил юмор и ценил его в других.

– Никак не связаны с Эйнштейном? – поддержал наметившуюся взаимосимпатию Рауль.

– Пока не дорос. Пока… Но свою теорию относительности «СТО по сто» продвигаю в массы. А ты как насчет глотнуть чего-либо?

С этими словами Канальис достал из шкафа припрятанную бутылку текилы и пару квадратных стаканчиков с краями, густо усыпанными присохшей солью.

Из ящика стола вынул блюдце с нарезанными лимонами.

Детектив, хотя и не пил, но в данном случае решил поддержать новое знакомство.

– Сдается мне, что банк – родина Альбертов, – выложил Рауль домашнюю заготовку.

– Редкие события появляются парами, – процитировал выкладки теории вероятности Канальис.

– Но вас уже трое: Алик, завхоз и вы.

– Силыча я в счет не беру, временный кадр, статистическая погрешность, по-нашему, случайная флуктуация.

– А где ваши пятеро сотрудников?

– Физически их нема, они числятся только на бумаге, а их зарплату я присваиваю себе, – откровенно признался Канальис…

«Так вот, где кроется разгадка псевдонима! – осенило Рауля. – А в базе данных приведены липовые биографии „подснежников“».

– Забегай в любое время, – сказал на прощание Альберт, – пропустить стаканчик-два. Без стука!

После текилы Раулю захотелось испить чашечку кофе. В нише у окна он обнаружил два автомата по продаже напитка.

– Сто рублей? Нехилые тут цены! – вслух расстроился Рауль. Но делать нечего сунул купюру в монетоприемник.

– Жжж, – прожужжал автомат, но не произвел никаких операций.

«И здесь кидалово! – расстроился Рауль. – И так денег на создание образа потрачено немерено».

Детектив перешел к другому автомату и повторно поместил деньги в отверстие.

В этот раз стаканчик с кофе не заставил себя долго ждать.

Слегка освежив сознание, Рауль спустился в цоколь. Там его внимание привлекла непонятная сцена: ползущий на карачках Бычков с восседающим сверху Леопольдом, который периодически хлестал по крупу Жорика шнуром USB-кабеля.

– Провинился, теперь должен объехать по зданию три круга. Но! – пришпорил каблуками бока охранника начальник. – У меня не забалуешь. Объездить нужно нового сотрудника, как следует, чтоб шелковым был.

– Сжальтесь над ним, у него и так язык по полу волочится, – посочувствовал «коняшке» Рауль. – Вас вроде Голясов искал.

– Вицик? Тпру! Пойду на своих двоих, а то эта кляча и вправду выдохлась, – и Леопольд быстрым шагом припустил к Мигелю Сабантуевичу.

– Спасибо тебе, Рудик, выручил! – благодарно посмотрел на детектива Бычков, не в силах встать со стертых колен.

…Невесть откуда возник завхоз.

– Комарян, дуй к Сутягину, Вахтангу и Пекарю, собери заявки на канц- и хозтовары.

Рауль поплелся в отдел ценных бумаг.

На пороге офиса Рауля встретило ухмыляющееся лицо Валеры Сутягина – начотдела. Тот слыл первым остряком финансового учреждения.

– И кто к нам пожаловал? И чем мы обязаны столь «высокому» гостю? – язвительно звенел голос Сутягина в пространстве. Очевидно, слухи о прибывшем стажере из Чайковского дошли и до него.

– Альберт Силыч просил узнать ваши потребности в канцтоварах, – сухо ответил Рауль.

– Держите список, – протянула распечатку Комарову молоденькая сотрудница.

– Спасибо.

– Ждем-с с подарками, – пропел вдогонку удаляющейся спине Рауля начальник отдела.

«Этот Сутягин – крайне мерзкий тип! Подозрение № 4, – неприязненно подумал о доморощенном юмористе-сатирике детектив. – Ничего, побудешь на контроле».

Затем Рауль поспешил с аналогичным заданием в кредитный отдел.

Хорошо, что начальник данного подразделения, Вахтанг Цугцвангович, отправился с семьей в отпуск в теплые края.

Опасный человек, тоже с юга, способен запросто раскусить липового горца Рудика. Вахтанг недавно вышел на пенсию, но не уволился, его обязанности в связи с временным отсутствием исполнял заместитель начальника отдела Матвей Полиэтиленовый, уроженец Одессы, Мэтью, как звали его за красивые глаза за глаза сотрудницы.

– Это стажер из Чайковского, Рудик Комарян, – обернулась сидевшая спиной к входу Светлана Пупсаренко, уже известная нам кредитчица. – Я имела честь познакомиться с ним еще в понедельник на той неделе во время посещения операционисток.

Замначальника передал заранее приготовленный список, и Рауль, расшаркавшись, отправился к валютчикам.

На пороге кабинета Рауля встретил руководитель подразделения Григорий Пекарь.

Глядя на добродушное улыбчивое лицо визави Рауль скаламбурил:

– Извините, вас назвали при рождении не в честь знаменитого актера Грегори Пека, снявшегося в культовом фильме «Золото Маккейна»?

– «Золото Маккены», если быть более точным. И насколько помню, Маккейн в это время во вьетнамских застенках сидел. Как я понял, ты за списком для Силыча? Держи.

Комаров, довольный удачной шуткой и реакцией на нее, вышел из офиса в коридор.

По нему вприпрыжку бегал возбужденный Алик Фраерман.

– Ты видел, каков декремент?! – хлопнул по плечу детектива экономист, протирая очки какой-то ветошью.

При этом он сунул под нос детектива густо исписанный клочок бумажки.

– Декремент-экскремент, – игриво пошутил Рауль.

– Ты тоже парень с юмором, я смотрю, – восхитился Алик.

– Есть немного.

– Сегодня угощаю, заходи к нам в экономический. Отметим мое открытие!

– Сейчас, только передам заявки Силычу.

Невесть откуда появился Жорик Бычков.

– Искал тебя, чтобы еще раз поблагодарить! Выручил меня тогда, а то бы Туша совсем заездил. Он, когда трезвый, шибко лютый.

– Поэтому все и подпаивают его ежедневно?

– Ага. Или, если что, надо бежать к его другану Валере Сутягину, чтобы тот разрулил ситуацию. Вот, держи армянский коньяк.

– Я не пью.

– …Отдай тогда своим землякам или в Чайковском кому-нибудь. Ты меня тоже давеча пивом угостил.

– Уговорил, – Рауль принял подарок и продолжил поиски завхоза. За этим и заглянул в холл операционного отдела.

На стуле в центре зала сидел, развалившись, Альберт Силыч.

– Принимают тут всяких бездарей! – непрерывно зуммерил он. – По блату. Кто такой этот Комарян, откуда взялся? Стажер, ядрена вошь! Через пень-колоду. Даже не знает, какого формата бывает бумага, ее плотность, ТУ, заводской артикул!

Девчонки-операционистки хихикали над запальчивостью старого ловеласа, считающего себя главной шестеренкой в механизме банка.

Рауль не стал лезть в бутылку, быстренько передал заявки Силычу и хотел было ретироваться в укромное местечко, но настырный завхоз опять направил его на переноску тяжестей до конца смены.

– Тебе новое задание, сталкер, тьфу ты, стажер! Надо загрузить машину на возврат – некачественные хозтовары приобрели, отправляю обратно для замены, – приказал Силыч.

Рауль послушно стал перетаскивать моющие средства, швабры и ведра со склада в цоколе в кузов «Бычка».

– На пару с Силачём халтурите? – хмыкнул водитель, вышедший из кабины перекурить. – Плотнее ставь, вишь, места совсем мало. Сколько тебе этот скряга пообещал?

Комаров промолчал. Не дождавшись ответа, рубаха-парень водитель похвастался:

– Думаю крохи, а мне «КРОТы» с ходки стабильно десятку в руки башляют.

– Как? – заморгал ресницами детектив. – Эта машина идет в чужой банк?!

– Ты не в курсах што ли? – осекся шофер. – Слушай, ты меня не знаешь, я тебе не говорил!

И он спешно ретировался в кабину авто.

Рауль пристрастно обратился к появившемуся завхозу, на лице которого сияла самодовольная улыбка:

– И зачем оно нам?

Силыч уловил в словах Рауля догадку.

– А что, по-твоему, я, как ты, на одну зарплату должен корячиться? Ты, хлопче, тут новый, временный кадр, сегодня есть, завтра нет, вот и подключил тебя к процессу, а свои, во-первых, запросят отступные, во-вторых, могут сдать… В общем, не пустомель, а двигай до дому – смена закончилась, – подытожил свой «меморандум» Заклепов.

* * *

В четыре часа раздался звонок из офиса от секретарши Дины.

– Рауль, ты где всё время пропадаешь? Мне скучно одной! – застонала в трубку девушка.

Комаров скрипнул зубами: еще одна проблемка замаячила на горизонте.

– Потерпи немного, скоро закончится моя служебная командировка, будем работать в четыре руки, – клятвенно пообещал детектив, а сам в это время напряженно думал, чем бы занять «рабочую смену» жены брата.

«А если так?» – и Рауль после многочисленных прикидок не нашел ничего лучшего как то, что будет с вечера изучать программу ТВ-каналов на следующий день и скидывать эсэмэсками Дине интересные с ее точки зрения передачи.

Второй вторник

При входе Рауль обратил внимание: на тумбочке сидел тот же охранник-бугай, с которым Рауль познакомился еще при первом официальном визите в банк.

Служивый в этот раз уплетал бутерброды с сыром, запивая их кофе из термоса. Взглянув на Комарова секьюрити также узнал его:

– Это ты, стажер? Угощайся!

– Превосходный сыр! – восхитился Рауль, жадно проглатывая бутерброд. В это утро он даже не успел толком позавтракать, потому что слишком поздно услышал будильник.

– Только что из магазина, свежачок! – похвастался охранник. – Учти, потом вернешь два таких же…

– ?!

– А что ты удивляешься? Это правила любого банка. Условия кредитования, так сказать. Причем два – завтра! В случае просрочки, то есть послезавтра – три, плюс штрафные санкции, плюс пени.

– Ох, у вас и порядки! – простонал детектив.

* * *

С самого начала трудовой смены Силыч загрузил Рауля «производственными» заданиями по самое нехочу. Язык на плече. «Когда же удастся заняться анализом полученной информации?» – тоскливо думал «стажер».

Наконец, Комаров выкроил свободную минутку в конце смены.

Поскольку завхоз определил «ареал обитания» Рауля в кабинете Марины Капудис, детектив решил временно передислоцироваться в подсобку у плотника: тот клеил развалившуюся мебель, но в конце рабочего дня куда-то вышел, а, возможно даже, уполз. Однако и здесь, в этом забытом богом месте, завхоз обнаружил практиканта.

Силыч ворвался в помещение и больно схватил корявыми пальцами молодого человека за ухо:

– Давай, оголец, не шлындай где попало. Думаешь, выполнил пару поручений, и ноги в потолок? Неси коробки с керамической плиткой строителям. А то они сегодня еще и не начинали работать.

– Я вам не мальчик на побегушках, – взвился Рауль, сбрасывая пальцы завхоза с распухшей мочки.

Силыч хотел вцепиться потной пятерней в нос Комарова:

– Ты еще будешь мне перечить, шмакодявка?!

Детектив показал, кто тут «шмакодявка», заломив руку нападавшего отработанным приемом. Завхоз уткнулся лицом в ведро с горячим столярным клеем, случайно стоявшим рядом на табурете.

Через несколько мгновений Комаров вытащил промокшую до корней волос густой коричневой жижей голову противника из тазика и плотно прижал ее к входной деревянной двери. Затем обыскал Силыча с ног до головы. Ничего, кроме пачки «Орбита».

– Свободен!

Завхоз склеенным ртом не мог вымолвить ни слова.

Тогда Рауль воспользовался стамеской и молотком, чтобы разъединить его слипшиеся губы и зубы. При этом непреднамеренно нанес ему несколько челюстно-лицевых повреждений.

Через минуту после высвобождения языка к Силычу вернулся дар речи, и он чуть слышно прошамкал:

– Совсем охмурел, Комарян, собака!

Юный детектив не стал вступать в дискуссию, а лишь надменно пнул противника коленкой под зад.

Завхоз между тем продолжил ругательства:

– Отклей меня от двери, пустоголовая тварь! Надо же такое учудить!

«Да, чуток переборщил», – мысленно согласился Рауль.

Непростое дело – отодрать физию Силыча от древесины! После долгих усилий Раулю ничего не оставалось, как снять дверь с петель и, придерживая ее вместе с упирающимся копытами в пол Альбертом Силычем, идти к строителям (плотника не дождешься). Там они положили дверь вместе с завхозом на тюк с линолеумом и аккуратно электролобзиком вырезали профиль головы завхоза: всё-таки с овальным куском массива сосны ходить как-то легче.

– Остальное выжгите бензорезом или аккуратно отфугуйте рубанком, – посоветовали рабочие.

Злой и бледный Силыч с лицом, замотанным бархатной шторой, ушел домой.

– Ну и флюсище! – судачили наблюдавшие уход завхоза сотрудники банка. – Опять жевательной резинки переел. Теперь неделю канцтоваров не дождешься.

Правильно, что Силыч сразу обратился в стоматклинику «Ядреный корень», где специалисты привели физиономию пациента в надлежащий вид. Тем не менее, волосы на голове стригли долго, используя как углошлифовальную машинку, так и обычную кухонную терку.

Позже Альберт Силыч купил парик, в котором сильно смахивал на Бобби Фаррелла из диско-группы восьмидесятых «Бони М».

Но старшему банковскому поколению больше понравилось называть его бывшим лидером американской компартии Анджелой Дэвис.

…В отсутствие «заболевшего» завхоза к Раулю никто особо не приставал, и он получил достаточно времени для наблюдений и составления схем.

«А строители?» – спросите вы. Строители подождут. Они на окладе, им торопиться некуда.

Так прошли в спокойной обстановке еще три дня.

За это время Рауль успел кроме Жорика Бычкова и Алика сдружиться с Полиэтиленовым.

Матвей, завидев его во время обеденного перерыва в кафе, тут же пригласил за свой столик и распорядился:

– Плачу за всех сегодня я, возражения не принимаются!

Комаров для себя отметил, что замначальника кредитного отдела был изысканно одет: роскошный костюм в мелкую полоску от Alexander Amosu, темно-серая водолазка, модные туфли.

– Спасибо, я, положим, при деньгах.

– «Что положено Юпитеру, то не положено быку».

– В смысле: «не надо быковать?»

– Сообразительный малый!

В очередной раз в кафе Рауль подсел на свободный стул к Роксане. Та читала толстую книгу, которая лежала у нее на коленях, периодически отрываясь на салат с креветками.

– Нынче в третий раз собираюсь поступать на юридический, – поделилась своими замыслами девушка. – Вот сижу, штудирую Гражданский Кодекс с комментариями.

– Молодчина, – похвалил операционистку Рауль и жестом указал на спрятанные под копной волос наушники. – А что насчет музыкальных пристрастий?

– Фанатею от Осипа Браги, диджея в ДК железнодорожников.

– Хороший вкус, – подольстил детектив.

Между тем в пространстве зала возник Григорий Пекарь. Увидев Роксану, он резво направился в ее сторону.

В этот раз лицо его источало крайнюю степень недовольства. Но касалось это исключительно Рауля.

Детектив осознал: в целом, с женской частью учреждения у него установились неплохие отношения.

Например, с той же Светланой Пупсаренко: встречая Рауля в помещении банка, девушка неизменно подмигивала и напевала известную польскую песню в русском переводе: «Руды, руды, руды, Рудик, дик, а по-русски рыжий». Где-то дома она откопала старый электропроигрыватель с набором граммофонных пластинок с репертуаром «шестидесятницы» Тамары Миансаровой.

…По настоянию своего куратора, Галины Мольбертовны, Рауль заглянул к старшему бухгалтеру Эльзе Вадимовне Бодябиной с целью знакомства с правилами учета активов-пассивов в банке.

На этажерке в кабинете Бодябиной стояла ваза, до краев заполненная фруктами.

Раз в три минуты женщина подходила к ним и вгрызалась зубами в сочную мякоть. Но не это поразило детектива.

На стене у окна за плотными шторками висела карта области. Периодически, по всей видимости, в секунды творческого прилива женщина отгибала ее и прямо по штукатурке писала маслом композицию, натюрморт. Особенностью его являлось то, что все продуктовые элементы были надкусаны. Изначально, конечно, они творились целыми, но когда часами работаешь с пищей, то возникает непреодолимое желание что-нибудь съесть (не исключение в этом плане и Эльза Вадимовна), поэтому, считая себя художником-реалистом, она не могла не вносить исправления в уже завершенную картину.

«Вот, кто балуется граффити на стенах здания, как снаружи, так и внутри! – сделал вселенское открытие Рауль, пока тупо вчитывался в бухгалтерские регистры. – Неуловимый Джо, в смысле, Бэнкси!» При этом за время его нахождения в кабинете с картины практически полностью исчезло два персика.

…После обеда Рауль в сотый раз засел над распечатанными карточками сотрудников банка. Пытался найти хоть какую-нибудь бы закономерность или ничтожную зацепку.