Гроссмейстер

– Я и говорю про то, что у всех на виду! – воскликнул он что-то маловразумительное и затем медленно, делая паузы между словами, произнес: – Мы взглянули на мир глазами Маргариты. На то, что она видела в свои последние минуты перед исчезновением. И если бы не моя версия про маньяка…

– А что она видела перед исчезновением? – заинтересовался я.

– А что я видел из окна магазина нижнего белья? – раздраженно, вопросом на вопрос, ответил Арсений.

– А, ресторан? – догадался я.

– Ну не распродажные же трусы? Конечно, ресторан! – Строганов подскочил, словно его ужалили в одно место. – В котором она с кем-то должна была встретиться… ну, или около которого она с кем-то встретилась.

– Это просто твое умозаключение, – осторожно вставил я, имея в виду, что доказательств у него нет.

– Разумеется, мое! На сегодняшний день никто, кроме меня, не сообразил… – успокоился Арсений и сел обратно в кресло. – Поэтому мы завтра утром, как можно раньше, едем в этот ресторан…

– Боюсь, что он будет еще закрыт, – качая головой, возразил я этому гению. – Рано утром…

– Черт, вот бездельники! – искренне огорчился он, но тут же выдал новую идею: – Тогда мы завтра утром едем к нашему патрону Юрию, этому манерному умнику.

– А почему к нему? – удивился я.

– Ну, во-первых, он наш шеф, которому мы должны докладывать о результатах. – Он вытянул ноги и закинул руки за голову.

– Результатов-то нет. Маньяк же ни при чем, – возразил я ему. – Или ты хочешь рассказать ему о… – я не успел сказать «ресторане».

– Нет, – словно обрубил он. – Не хочу. А отрицательный результат – тоже результат. К тому же мы должны получить от него аванс на текущие расходы.

– А! Ну, теперь понимаю, – улыбнулся я.

– Между прочим, я в магазине тебе трусы за свои деньги покупал! – деликатно напомнил он мне и вдруг снова выпрыгнул из кресла. Не надолго его хватило. – Да черт с ними, трусами и деньгами! Доктор, у меня гениальная догадка, а ты все про деньги! У тебя случаются озарения? – и, не давая мне ответить, заорал: – А я чувствую, что у меня скоро будет озарение! Мы уже близки к нашей цели! Мост Ватерлоо! Это наш следующий путь, наша главная дорога!

У меня, конечно, озарений не бывает, а вот предчувствия случаются. И в этот раз меня терзали смутные сомнения насчет этого ресторана. Конечно, после истории с маньяком я был готов верить каждому его слову. Но! Делать поспешный вывод только на основании мимолетного взгляда Маргариты, брошенного ею при выходе из магазина, было чистой воды фантазированием. И что она или в ресторане, или около него с кем-то встречалась – тоже ничем не подкрепленные фантазии!

А Арсений, видимо, пребывал уже в отличном настроении, поскольку стал распевать во весь голос:

– Эх, дороги, пыль да туман… – в стиле рэп пел Арсений, танцуя хип-хоп. – Холода, тревоги да степной бурьян!

К счастью, мой телефон стал играть мелодию из «Шерлока Холмса», и я попросил певца замолчать. Звонили с работы, выясняли, где журнал переливаний крови. Оказывается, я последний им пользовался. Сообщив, что, вероятнее всего, он на своем месте, я обратился к Строганову:

– Скажи, пожалуйста, а кроме мостов и инопланетян, что-то в твоих планах еще есть? Какие-то другие версии? Просто из интереса спрашиваю, беседу поддержать, – как можно серьезнее добавил я.

– Да полно, – отозвался он. – Только зачем? Когда есть реальный след…

– Для книги, которую я напишу, – соврал я.

– А, – понимающе закивал он, – конечно! Например, что она сбежала с возлюбленным. Папаша не давал ей разрешение на брак, она и исчезла…

– Э-э, а что, были какие-то симптомы этой проблемы? – с недоверием спросил я.

– Нет, – покачал головой этот фантазер. – Это была просто красивая версия. Но, увы, она совсем ничем не подкрепляется. А версия была романтической… или романтичной?

– А на самом деле, у нее же был возлюбленный? – спросил я, стараясь подавить в себе растущее раздражение.

– Да, был и есть. – Строганов снова уселся, закинул руки за голову и рассматривал лепнину на потолке. – Живет в Монако, работает там же… его проверяли, он не при делах… – задумчиво закончил он и посмотрел на часы.

– Да, стоило приезжать в Петербург, чтобы сбежать с возлюбленным, живущим в Монако, – усмехнулся я. – Ну а еще какие есть версии?

– У нее есть своя галерея в городе Лондоне, – тут же сообщил этот сочинитель, – она картинами там торгует. Я посмотрел адрес галереи, она на Бермондси-стрит. Доктор, а ты бывал в Лондоне?

– Нет, – ответил я, внимательно слушая Арсения и раздумывая, насколько важный факт он мне сообщал. – А тебе это о чем-то говорит? Ну, что галерея находится именно на этой улице?

– А я был один раз, в юности, – мечтательно вздохнул он. – И знаешь, даже был в музее Гарри Поттера, это полчаса ехать от города… Что ты спросил? А, нет, никакого значения адрес не имеет. Я в том районе тоже бывал, но особенно ничего не запомнил… Она сюда привозит картины, устраивает выставки, продает, короче, на искусстве наваривается.

– Может, там какой-то криминал? – предположил я. – Связанный с картинами… Подделки там, копии, подлинники… я как-то слышал одну историю…

– Да это все ерунда! – оборвал он меня взмахом руки перед моим лицом. – Меня это сейчас абсолютно не волнует!

– «Меня не волнует!» – передразнил я его. Что меня раздражало в Арсении (кроме всего прочего), так это его идеификс, часто бредовые, но в которые он фанатично верил! Версия может быть придумана только им, гением, и никакие другие он рассматривать не будет, особенно мои! Это ли разумный подход? И я не выдержал: – А что тебя волнует, гений? Только ресторан? Мы тут битый час сидим, а ты… одни фантазии! Лондон, Монако, Гарри Поттер…

– Фантазии? – тут же вспыхнул Арсений. – Поттер? Я, в отличие от тебя, все материалы просмотрел, чтобы иметь возможность размышлять и фантазировать! Смотри еще раз! – и он грубо потащил меня в комнату к компьютеру. – Вот Кирочная улица, вот пешеходный переход, где ее еще видно. Она идет по этому переходу и поворачивает налево, но дальше, на той стороне, камер или нет, или они непишущие. Справа камера есть, но девушки на записи нет. Значит, она точно пошла в левую сторону! Но далеко уйти она не могла, потому что уже через шестьдесят пять метров есть видеокамера, на которой никакой Маргариты нет! – Строганов аж покраснел от переполнявших его эмоций. – Значит, сделали следователи вывод, и я с ними согласен, девушка пропала именно на этом участке. Поэтому они проверили все дома и расположенные в них магазины, вот, к примеру, этот, цветочный… А также фирмы, офисы, заведения, в том числе и ресторан «Мост Ватерлоо»…

– Ну и? – вставил я, все еще находясь в раздражении.

– И никаких следов пропавшей девушки не нашли! А также чердаки, подвалы, дворы, лестницы… – перечислял Арсений, загибая пальцы. – Затем они опросили множество свидетелей, которые проходили в этот момент по этому участку улицы, просмотрели данные с видеорегистраторов машин, которые проезжали мимо…

– Да ладно? – возразил я ему и с сомнением поинтересовался: – А как же они их всех нашли?

– Элементарно, Ватсон! – поморщился Арсений. – Телефоны сейчас есть у всех! Просто посмотрели, кто шел в это время в этом месте! Так же и с машинами…

– Ты хочешь сказать, что даже не надо было говорить по телефону, а просто идти? – изумился я.

– Пф! Ты что, с Луны свалился? Большой брат следит за тобой! Если телефон включен, то тебя уже «видно». Они допросили кучу народа! И никто ничего не видел! – выкрикнул он. – На одном видеорегистраторе проезжавшей мимо машины видно, что она идет по пешеходному переходу, но это и все. И только ресторан… – тут он вдруг замолк.

– Ресторан же проверили! – не мог я сдержаться, чтобы не напомнить ему его собственные слова. – И ничего не нашли!

– …! – высказался он. – Они и квартиру маньяка проверили! И что? Слушай, что Я тебе говорю! Ресторан – это наша золотая жила! Просто всему свое время. Я беру его на себя!

– Ресторан? Что ты к нему привязался? Ты голодный, что ли? – Я попытался шуткой успокоить вспыльчивого друга. Раздражение мое пропало, а Арсений тем временем не на шутку разбушевался.

– Сам ты голодный! – прорычал он, и я на всякий случай отошел от него, ибо Строганов мог из любви к истине и стукнуть. – Она специально зашла в тот магаз, чтобы посмотреть из окна на этот ресторан, где у нее была назначена встреча!

– Ну почему именно встреча? – Я отступил еще на шаг назад.

– Потому что она на часы взглянула! – заорал он на меня. – Для чего на часы смотрят? Погоду, что ли, узнать? Потому, что она приехала чуть раньше и думала, идти или не идти! И рассматривала место встречи! И решила идти!

– А может, она просто взглянула на проезжавшую машину или идущего молодого человека? – С риском для жизни я выдвинул свое предположение.

– Ты еще скажи, что она зашла в этот магазин, потому что у нее трусы дома закончились! – возопил этот мастер дедукции. – Этот «Мост Ватерлоо» будет нашим мостом к разгадке ее исчезновения! – безапелляционно закончил он. – И хватит об этом.

Наступила тишина. Я еще раз прокрутил в уме доводы Арсения: она посмотрела в окно, потом на часы, пошла на противоположную сторону улицы… Может, и правда собиралась с кем-то встретиться… А может, и нет… Какой смысл спорить? Скажу честно, у меня был собственный план поисков пропавшей девушки, и я ждал подходящего момента, чтобы озвучить его Строганову. Меня так раздражало, что он абсолютно не воспринимал никаких моих предложений и идей! Конечно, я не могу претендовать даже на звание обыкновенного детектива, а не то что на лавры гения, но! Но кое в чем, я уверен, разбираюсь лучше даже самого Строганова! И я решил действовать не напролом, а, так сказать, исподволь.

– Хорошо, – обратился я к нему, пытаясь навести мосты дружбы и взаимопонимания. – Наш следующий путь – это «Мост», пусть так. Но почему ты не рассматриваешь другие пути? Например, больницы?

Строганов недоуменно уставился на меня.

– Она могла попасть в больницу, – пояснил я ему. – Во время следствия изучали людей, поступивших в стационары нашего города?

– Да, – подозрительно прищурившись, кивнул он, – они прошерстили с десяток клиник, несколько медцентров и почему-то только один морг. Я думал, что в городе их гораздо больше. Моргов.

– Морг на Екатерининском проспекте? – уточнил я.

– Как ты догадался? – изумился Арсений. – Я об этом тебе не говорил.

– Это морг судмедэкспертизы, – усмехнувшись, пояснил я. – Людей, умерших на улице или дома, везут именно туда. Ну, еще это, конечно, зависит от причины смерти…

– Смерти. – повторил Арсений и посмотрел на меня с интересом, что ли. – А скажи-ка мне, доктор, почему во время следствия они искали Маргариту в шестнадцати больницах, а я посмотрел в интернете и обнаружил в одном только Петербурге более сотни клиник? Почему они проверили не все? А? Поленились?

– М-м, так они же, вероятно, смотрели только больницы скорой помощи, – пожал я плечами. – Какие там фигурировали?

– Да, там был Институт скорой помощи, – задумчиво кивнул Арсений, – еще твоя больница, Елизаветинская, Александровская, двадцать шестая больница на Костюшко…

– Все правильно! – перебил я его. – Это больницы, которые дежурят круглосуточно и семь дней в неделю. Крупные стационары, куда поступают больные со всего города…

– В интернете я видел клинику МЧС, – возразил Строганов. – Очень крупный стационар, как ты говоришь, но его не проверяли.

– Потому что они не дежурят, – терпеливо разъяснял я ему особенности госпитализации пациентов в нашем городе, – туда с улицы не попадешь, понимаешь? Даже если тебе станет плохо у них во дворе, то тебе вызовут «Скорую помощь» и отправят в дежурную больницу.

– В любую?

– Ну, которая дежурит и к которой ты ближе находишься. Город поделен на районы, и у каждого района есть своя больница. Например, если ты живешь где-нибудь на Московской…

– А с Кирочной куда везут? – Арсений не мог долго слушать.

– Скорее всего, к нам.

– Понятно. Я, кстати, так и думал, – заявил он и прикрыл глаза.

– Так вот, – продолжил я свою мысль, – насчет больниц. Они, как ты изволил выразиться, «прошерстили» больницы и морги и никого не нашли. Так? А они искали только Сердюкову Маргариту? Или еще и неизвестную женщину?

Арсений открыл глаза и хмуро посмотрел на меня.

– Ее они не нашли, – наконец сказал он. – И я не понимаю, какое отношение имеет поиск по больницам к моей версии про ресторан?

– Никакого! – честно признался я. – Дело вот в чем. Скорее всего, они искали или «Сердюкову Маргариту Георгиевну, 24 лет», или «неизвестную женщину 20–30 лет, такого-то роста и с такими-то приметами», если она поступила без документов и без сознания. Согласен?

– Нет. – Арсений продолжал хмуриться.

– Ну смотри! – теперь я вскочил и стал ходить по комнате. – Ей стало плохо на улице, у нее с собой документы, ее подбирает «Скорая помощь» и везет в больницу. Таким образом, ее нужно искать как Сердюкову Маргариту, правильно?

Арсений промолчал.

– Далее, – продолжил я, – на нее могли напасть, украсть документы, и она без сознания как «неизвестная» поступает опять-таки в ближайшую больницу. Правильно?

– Ты идешь по следам следователей, – заметил он, теряя интерес. – Ищешь иголку в стоге сена.

– Именно! – Я остановился напротив него. – А если они проверили не всех поступивших? Был случай, когда изучили списки всех увезенных «Скорой помощью» за сутки и не нашли пропавшего человека, а он благополучно поступил в больницу с улицы! Понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что в больницу может привезти не только «Скорая помощь»? – засомневался он.

– Пф! Конечно! Основную массу пациентов привозит «Скорая», но может человек прийти сам или, скажем, идет кто-нибудь мимо стационара, стало ему плохо, его и принесут с улицы в приемный покой. – И я снова уселся на стул.

– Ну допустим, – нехотя согласился он, – она могла поступить, как ты говоришь, «с улицы», и чтобы ее обнаружить…

– Надо просмотреть журнал поступивших в приемное отделение! – радостно выпалил я свою мысль. В самом деле, я был горд своей идеей, своим вкладом в наше расследование.

– Сидеть и уныло просматривать какие-то журналы, когда у меня такая шикарная версия? – лицо Строганова менялось, можно было подумать, что у него внезапно заболел зуб.

– Ну, я могу… – Я не успел закончить фразу, что готов взять все это на себя, как он меня перебил:

– Отлично! Раз тебе приспичило помирать с тоски, вместо того чтобы разрабатывать мою гениальную задумку… – Арсений недобро посмотрел на меня. – Так вот, ты будешь искать Маргариту по больницам. Но! Критерии поиска должны быть следующие: «Сердюкова Маргарита» – это раз, и «неизвестная женщина любого возраста» – это два…

– Почему любого? Ей же двадцать четыре…

– А помнишь, ты мне рассказывал историю, – тут же перебил он меня, – как привезли парня, и ему поставили ориентировочный возраст 30 лет? А ему оказалось 17! Потому что башка и лицо были расплющены! – И он хлопнул ладонью об ладонь. – И когда его искали, то… – он развел руками.

– Я понял, – кивнул я, моргнув от громкого хлопка. – Ты хочешь сказать, что нельзя так сужать возраст, если искать как «неизвестную». Но ты знаешь, сколько неизвестных женщин любого возраста поступает в больницы многомиллионного города? А если неизвестной женщине сто лет, она заблудилась, ее привезли в больницу, ее тоже ехать смотреть?

– А знаешь, сколько миллионов у папы Маргариты? – опять вопросом на вопрос ответил Строганов. – И знаешь, сколько он готов отдать за свою дочь? Доктор! Ты все средства используешь для лечения тяжелобольного? А? И здесь не скупись! Поэтому все неизвестные женщины минимум до пятидесяти лет – это два!

– Еще и три будет? – усмехнулся я. Инициатива, как известно, наказуема исполнением. А уж если я не хочу следовать плану моего гениального друга или еще и свои идеи предлагаю, то этот друг превращается в бога мести Зернебока или обычную фурию. Мне вспомнился дневник Сердюкова, который пришлось читать по приказу Арсения.

– Да, – мстительно (как мне показалось) кивнул он, – три. Допустим, ей дали по черепу…

– Называется черепно-мозговая травма, – напомнил я.

– Да, и по мозгу тоже, – легко согласился Арсений. – Она потеряла память и могла поступить в больницу под чужим именем. Поэтому нужно будет искать не только Сердюкову Маргариту, не только неизвестную, но и проверить всех известных женщин, поступивших в больницы в этот день и…

– Как это – всех? – Я не поверил своим ушам.

– …и во все последующие, – закончил этот Зернебок.

– Но это невозможно! – воскликнул я.

– Почему? – вкрадчиво спросил он.

– Да потому что их сотни, тысячи! И никакие миллионы не помогут мне…

– Доктор! – обратился он ко мне и выставил вперед свою ладонь. – Спокойно. Мой папа говорит в таких случаях: «дыши глубже».

– Я и смотрю, что ты все время вздыхаешь. – Я неожиданно для себя сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Помогло! Даже желание спорить пропало.

– Вот и отлично! – обрадовался этот психофизиолог и неожиданно добавил: – А также надо проследить судьбы этих женщин!

– В смысле? – не понял я. – Какие судьбы? Каких женщин?

– Ну, из приемного отделения куда они деваются? Домой уходят? Или на другие отделения? Или в другие больницы? Тебе придется проверить их всех! Можно пока ограничиться женщинами, – с саркастической улыбкой добавил он, – потому что в случае неудачи ты возьмешься за мужчин!

– Строганов! Прекрати паранойю! – Я решил, что хватит с меня издевательств и что я сам сумею разобраться в этом задании.

– Короче, доктор, – внезапно заговорил Строганов обычным тоном, – на сегодня хватит расследований, через пятнадцать минут будут показывать «Gravity Falls», новый сезон. Ты есть очень хочешь?

Я объяснил, что это не важно, поскольку собираюсь уходить домой. Арсений попытался оставить меня ночевать, но никакие его уговоры не изменили моего решения, и я отправился в путь-дорогу.

– Слушай, – уже на выходе обратился я к нему, – у меня все этот маньяк Вова из головы не идет. Как думаешь, его посадят?

– Ну, наверно. Вряд ли ему дадут звание почетного гражданина Санкт-Петербурга, – усмехнулся Строганов, поглядывая на часы: время показа приближалось.

Я попрощался и пошел домой.

Глава 10

Чтобы восстановить душевный покой, я пошел пешком. Встреча с маньяком, пусть и закончившаяся благополучно, оставила после себя тяжелый след, а общение со Строгановым добавило усталости и раздражения… Я решил последовать совету папы Арсения и стал «дышать глубже». Как ни странно, снова помогло.

‑ «Когда прозрачно и светло Ночное небо над Невою…», – бормотал я, идя вдоль Александровского парка по трамвайным путям. С Петропавловского собора доносился бой часов. Машин проезжало мало, а трамваев совсем не было. Адмиралтейскую иглу отсюда было не видно, но ангела на шпиле Петропавловки я разглядел.

В парке было полно гуляющих, из кафе доносилась музыка, появлялись уличные музыканты, на площади перед театром файерщики жонглировали огнем. Словом, наступала обычная праздничная ночь среди будних дней, а я не мог разделить общего веселья.

Одинокий трубач на боковой аллее играл «Strangers in the Night».

Как говорил святой Франциск Ассизский, «куда бы ты ни шел, всегда возвращайся домой», что я и сделал.

Наутро жена мне рассказала, что я разговаривал во сне. Что-то про книгу Аристотеля «О душе». Наверно, хотел философу поведать о маньяке, чтобы он дописал в свой трактат четвертую часть – о людях-топорах, лишенных этой тонкой субстанции.

Нетление через Божескую благодать

Весеннее небо, высокое, чистое, голубое царило над белокаменным шестиглавым Собором. Слепило глаза солнце, отражаясь от маковиц глав, особенно от той, что покрыта золотом. И казалось со стороны, как будто великаны-воины в древнерусских шлемах под колокольный перезвон встали на защиту Великого Города.

Магдебургские врата, хотя день стоял и неторжественный, были открыты. Народу в храме собралось множество, как и вокруг него. Но никто не отваживался подойти к беседующим у арки, между приделами святых Богоотец и Рождественским, там, где почивают мощи святителя Никиты, важным людям. А те, нимало не смущаясь, продолжали разговаривать, словно были в одной из малых палаток Зимнего Дворца, что в Петербурге.

– …а нетленность сию отнесу к тому, что климат да свойства земли, в кою прежде погребен был сей святой, да сухоядение, да пощение в жизни, да бальзамирование препятствовали естественному разложению! – говорил один из них, одетый в облегающий двубортный кафтан голландского покроя из зеленого сукна.

Его громадного роста собеседник, одетый похоже, но проще, внимательно слушал, затем, резко наклонившись, вытащил мощи из раки. От стоявших поодаль от них людей послышался вздох, выражавший ужас и негодование. А гигант, совершенно не обращая на них никакого внимания, усадил почерневшего и усохшего за шесть столетий покойника и стал расправлять ему руки, а затем складывать их на груди.

– Что скажешь теперь, Яков Вилимович? – радостно обернулся он. – Отчего сие происходит, что сгибы костей так движутся, яко бы у живого, и не разрушаются и что вид лица аки бы недавно скончавшегося? А? Уж не от пощения, верно?!

– Не знаю сего, а ведаю то, что Бог всемогущ и премудр, – отвечал тот, изумленно пожимая плечами.

– То-то же, – довольно сказал великан, уложив обратно мумию, – сему-то верю и я, и вижу, что светские науки далеко еще отстают от таинственного познания величества Творца, которого молю, да вразумит Он меня…

Глава 11

Пришедшая эсэмэска гласила: «На Крестовском. Через час».

Я обрадовался, потому что успел позавтракать и выпить кофе. Дежурство свое я еще вчера сумел «пристроить» своему коллеге, поэтому сидел на кухне и предавался размышлениям о добре и зле, пока не получил сообщение от Арсения. Я мгновенно собрался и выскочил на улицу. Погода, как обычно бывает в Петербурге, изменилась, причем (и это тоже обычное дело) в худшую сторону. Было пасмурно и прохладно. Уже подходя к метро, я вспомнил, что забыл зонтик, и теперь согласно поверью точно пойдет дождь. Интересно, когда Яндекс прогнозирует погоду в Питере, он учитывает эту примету?

Арсений был при зонтике, но использовал его как трость. Я с подозрением рассмотрел заточенный металлический конец его зонта, массивную гнутую ручку и сделал предположение, что это больше похоже на оружие, чем на устройство для защиты от дождя.

– В принципе, его можно раскрыть, – ответил на мои подозрения Арсений.

Но я отказался, поверив ему на слово. Мы вышли из метро «Крестовский остров» и бодрой походкой направились на встречу с Юрием Анатольевичем, нашим патроном, или куратором, или шефом, как вам больше нравится.

– Фамилия у него смешная, – сообщил мне Арсений. – Письков.

– Да ладно? – не поверил я ему.

– Ну, Писков, какая разница, – мотнул он головой. – Усов ему недостает.

– Он здесь работает или живет? – поинтересовался я у Строганова, пропуская мимо ушей его шутку.

– Живет, – коротко ответил тот, выбрасывая зонт-трость перед собой с каждым шагом. Но потом пояснил: – Офис у них в другом месте. Он сначала сказал, что встречаемся в офисе, но, видать, ему вломак переться из-за нас на работу, поэтому он скрепя сердце велел ехать к нему домой.

Крестовский остров – место очень дорогое для проживания, однако не столь элитное, как Каменный. Мы миновали парк «Диво-остров», причем Арсений явно с завистью смотрел на тех, кто сворачивал туда кататься на аттракционах.

– Эх! – вертел он головой, провожая летящую в небесах ракету, в которой сидели и вопили люди. – Везет этому типу! Он может сюда каждый день ходить…

– А ты устройся к нему на работу, например, советником или уборщиком и будешь по дороге с работы заходить на аттракционы, – съязвил я.

– Сейчас посмотрим на твою реакцию, когда ты его квартирку увидишь, – ответил он мне.

– После дворца на Каменном меня ничем не удивишь, – пожал я плечами. – А ты откуда знаешь, что у него за квартира?

– Я, пока тебя ждал, посмотрел, сколько стоит аналогичная.

– И? – Я даже не стал гадать, поскольку суммы, вероятно, были слишком астрономическими, чтобы их можно было представить. Звезды на небе, капли дождя на лужах, миллионы в коробках из-под телевизоров… На это можно смотреть, любоваться, но не владеть.

– Доктор, перестань все к деньгам сводить, – заявил Строганов. – Как говорится, «не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет большего»…

Я остановился и стал мрачно взирать на приятеля. Неужели создали квест по цитатам древнеримских философов?