Проект хаоса

Однако судьба явно не хотела слышать мольбы чиновника. Через день случилось еще одно событие, разом усложнившее и без того напряженную обстановку.

Компания мажоров – безбашенных детишек богатых родителей – решила устроить ночные гонки в стиле незабвенного «Форсажа». Вместо более привычного для стритрейсинга места в микрорайоне Спутник они рванули по Тернавского, распугивая владельцев машин и пешеходов, которых хватало в этот теплый вечер. С визгами, криками, оглушающими сигналами и врубленной на полную музыкой.

Все это действо снималось на камеры, и комментарии участников были далеки от цензурных.

Дважды гонщики едва не влетали во встречные машины, ибо перескакивали двойные сплошные без малейшего промедления. Дважды едва не сносили пешеходов. А потом парочка лидеров решила сократить путь через сквер, свернула на тротуар и буквально протаранила пластиковые конусы ограждения.

В сквере компания студентов скромно отмечала окончание сессии. Шампанское, музыка из планшета, шутки, смех, веселье.

Во все это с разгона и влетели мажоры. Один в последний момент успел отвернуть в сторону и проскочил в считанных сантиметрах от опешивших студентов. Второй не сумел. Или не хотел отвернуть.

Кто-то из студентов отпрянул, кто-то рванул подругу или приятеля из-под колес. Но двое просто не успели среагировать. Они взлетели над машинами словно кегли. И упали в траву безвольными куклами.

Оба мажора тут же умчались, успев прокомментировать свои трюки восторженными возгласами. И новым девизом «дави быдло!» О том, что аварию успел снять на планшет один из студентов, конечно не знали. И что этот студент был активистом протестного движения, не подозревали.

В итоге один из потерпевших погиб на месте, второго увезли в реанимацию. А видео происшествия попало в сеть через полчаса после трагедии.

Город не успел даже среагировать на произошедшее, как подоспело продолжение. Утром автора ролика перехватили возле входа в университет. Несколько мажоров решили сами наказать посмевшего слить компромат наглеца. Это следовало сделать на глазах у всех. А полицию можно не бояться, они даже не подойдут к неприкасаемым.

Но избиение закончилось очень быстро. Брат студента – опытный рукопашник – вступил в дело и отправил в нокаут всех троих мажоров. Как это обычно бывает, полиция прибыла с опозданием и повязала не тех.

Брата увезли в отделение, где, не слушая объяснений, даже не заводя протокола допроса, устроили жесткий прессинг. Задержанный потребовал адвоката, получил в ответ удар в спину, потом по голове. Затем в кабинет, где шло «дознание», вошел начальник дежурной части и сказал, что потерпевшие – сынки важных людей. И что надо примерно наказать виновника.

На задержанного посыпались удары с трех сторон. Тот увернулся от одного, второго, потом пошел в отмашку и уложил самого активного «воспитателя». Второй полицай вытащил резиновую дубинку, обвитую стальным тросом, и ударил задержанного по шее.

На этом воспитание закончилось. Совсем. На полу в кабинете полиции лежал труп. Теперь надо было избавиться от него и сделать вид, что такого человека никогда не привозили в отделение.

Вот только брат убитого и его друзья молчать не стали. И дело всплыло на поверхность. Два убийства за неполные сутки, два страшных происшествия на фоне недавних похорон жертв автотрагедии опять поставили город на уши.

Возмущение людей вызвал еще тот факт, что виновники наезда в сквере буквально на следующий день были отправлены за границу, откуда успели прислать привет друзьям, рассказать о своих впечатлениях и повторить новый лозунг «дави быдло!»

Полиция сделала вид, что ничего не произошло и искать никого не стала. Так же вяло полицейские чиновники отреагировали на заявление родственников убитого в отделении. Мол, этого не было, потому что не было.

Одновременно с этим прошли задержания студентов, которые гуляли в сквере и нескольких блогеров. Обвинения соответствовали причине задержаний – распространение порочащих слухов, незаконное собрание и распитие спиртных напитков в общественном месте. Пресс-секретарь УВД заявил, что у народа нет права критиковать деятельность полиции и что демократию надо понимать, как право молчать.

На фоне такого беспредела как-то незамеченной сперва прошла новость о повышении тарифов ЖКХ. И о том, что услуги ЖКХ будут отключаться сразу по факту неплатежей. О том, что при этом пострадают соседи неплательщиков, никто и не думал. А может, так сделали специально, мол, пусть остальные повлияют на жадных жильцов.

Другая новость – решение руководителей предприятий и владельцев частных фирм об увольнении тех, кто участвовал или будет участвовать в митингах и забастовках без выплат задолженностей и зарплат.

Свалившиеся на город одна за другой беды были сродни разожженному под котлом огню. Бурное кипение грозило выплеснуть такой реакцией, что все прежние протесты показались бы сущей ерундой. Но власть почему-то об этом не думала. Или полагала, что сможет себя защитить. Раз раньше могла, то и сейчас.

Вот только кое-кто со стороны так не считал.

В общий зал спорткомплекса «Буран» набилось под сотню человек. Все кто знал погибшего от рук полиции Якова Веселина или слышал о нем. Начальник комплекса Макс Яворский долго молчал, глядя на парней и на висевший за их спинами фотоснимок Якова, потом глухо произнес:

– Они потеряли берега. Они открыто убивают нас. Они чувствуют безнаказанность. Позавчера Яша, завтра кто-то из вас, вашей родни, близких. Они запугивают свидетелей, заставляют их менять показания, стращают потерпевших. Они считают себя королями города. Банда захватчиков и их приспешники в форме. Я не знаю, что делать сегодня, но если мы не начнем думать об этом, завтра нас просто кинут в резервацию.

– В Кремль написать! – выкрикнул кто-то.

По залу пронесся гул.

– Ну да, – скривил губы Макс. – А то там не знают. Злые бояре обманывают доброго царя. Кто поставил этого губернатора? Кто дал ему волю?

– Валить их надо! – раздался другой голос. – Всех этих гандонов!

Эти слова понравились больше, но Макс не реагировал на них.

– Уже было. Помните приморских партизан? Тех, кто убил несколько сотрудников милиции. Кто не в теме – гляньте в сети. Их было мало и они действовали на свой страх и риск. И проиграли.

Макс обвел зал взглядом, увидел злость и ярость на лицах парней. Все они ходили в морг и видели труп Якова. Желание мстить было велико. Но это сейчас. Что они скажут завтра?

– Парни, мы потеряли одного из нас. Глупо потеряли. Но кроме него город каждый день теряет жителей. Маршрутка, студент, умершая на митинге женщина. Простой мести будет мало. Нас задавят массой, перестреляют.

– А что тогда? Ждать?

– Подумайте, пока есть время, решите для себя.

– Чего решать? – стоявший ближе к Максу рослый накачанный Борис Архаров, ударил кулаком левой руки по ладони правой. – Мы уже решили все. Нас мало, это плохо. Народ надо поднимать. И требовать!

– Выйдем на улицу – перебьют, – вставил кто-то. – Нужно чтобы все разом. Организовать.

– Кто-то думает иначе? – спросил Макс.

Его взгляд прошелся по лицам парней. Толик Рывнов увидел, что Макс смотрит на него, коротко кивнул. Его мнение Макс и так знал. Ведь погибший Яков был хорошим знакомым Толика, именно Рывнов и рассказал всем о трагедии.

– Значит, выбираем момент, – подвел итог Макс. – Помните – если мы и сейчас смолчим, то нас окончательно затравят. Это все, парни. Давайте по местам. Остальное обговорим после похорон.

Толик выходил из зала последним. Настроение было паршивым, от тоскливой безысходности пропадало всякое желание что-то делать. Сейчас у их группы тренировка, но как заставить себя работать во всю силу?

– Угол! Встали! Интервалы держать! Пошли!

Утрамбованный грунт гулко отозвался на слитный шаг сорока человек, выстроенных углом или, как это называли когда-то – «свиньей». Впереди три пары самых мощных бойцов, за ними остальные. Сегодня работали без снаряжения, оттачивали технику перемещения.

– Нарастить таран! Под удар!

За первыми парами вплотную встали еще по пять пар. Руки легли на спины впередистоящих, головы приникли к плечам. Первые прикрыли лица руками, наклонил корпус. По сигналу дружно шагнули вперед левой, подшаг правой и опять левой. И на третьем шаге мощное движение всей группы вперед.

Со стороны казалось, что группа хочет пробить стену. Настолько быстрым и резким было это движение.

– Линия! Захват и раздергивание!

Строй быстро выровнялся по фронту, первая шеренга сымитировала захват противника. Такое впечатление, что двадцать парней выдергивают штыри из стены. Вторая шеренга будто перенимала у них эти самые штыри и отшвыривала себе за спину.

– Глухая оборона! – последовала новая команда.

Строй сплотился, сократив интервалы до минимума. Руки прикрыли прижатые к груди головы. Ну точь-в-точь боксер в момент защиты, осыпаемый градом ударов.

– Отступление! Назад, спокойно!

Строй медленно приставным шагом отходил, не допуская разрыва.

– Встали! Россыпью пошли!

Обратное движение, но уже раздельно. Каждая пара сама по себе, но не отрываясь далеко от других. Заработали руки, словно перемалывая тесто. Имитировали удары кулаками, локтями, редко коленями. Ноги вообще почти не включали, максимум показывали хлесткие выпады на уровне голени.

– Кольцо!

Строй быстро, но не очень ловко образовал замкнутую линию, обратившись лицами наружу.

– Размыкание и обратное кольцо!

Быстрое перестроение и вновь замыкание, но уже лицами внутрь.

– Схождение!

Сложное перестроение, с выводом на каждый шаг «лишних». Из двадцати пар впереди осталось десять. Остальные отошли в тыл и образовали внешнее кольцо фронтом наружу.

– В шеренгу!

Двойное кольцо распалось, бойцы, теряя темп, выстраивали линию.

Инструктор – одетый в песчаную форму мужчина выше среднего роста, в очках, с бородой и в кепке – посмотрел на секундомер и качнул головой.

– Отбой!

Группа встала, развернулась лицом к инструктору и замерла. Тяжелое дыхание, капли пота на лбах и висках, напряженные взгляды.

Инструктор подошел к строю, обвел его взглядом. Группа ждала. Они уже привыкли, что инструктор дает оценку не сразу. И никогда не повышает голоса, даже если все идет не так.

– Быстро, – наконец, сказал инструктор. – Но бестолково. Особенно на кольцах. Остальное вполне ничего. Сейчас повторим вход и выход на замыкание, а после перерыва отработаем еще раз полный круг. Вопросы есть?

Строй молчал. Уже давно ни у кого никаких вопросов по сути занятий не возникало. Хотя инструктор всегда подробно и четко отвечал на все вопросы и поначалу выражал недовольство, если ничего не спрашивали. Значит, относились к занятиям некачественно, так он считал. Но теперь молчание было осознанным.

Инструктор выдержал паузу и кивнул.

– Тогда начинаем. Внимание! Смыкание, угол и кольцо! Пошли!

Во второй центральной паре первым стоял Толик. Благодаря росту, телосложению и боксерскому навыку, он занимал одно из ключевых мест в группе. Острие угла и тарана – главная позиция при линейном движении и основная роль при сжимании кольца. В двух других парах лидировали кикбоксер Слава Якунин и самбист Игорь Сумской.

Вообще спортсменов-профессионалов было семь человек, они цементировали группу, ведя за собой или прикрывая отход.

…Сперва Толик и впрямь думал, что в клубе проводят обычные тренировки охраны и готовят спортивную команду к каким-то соревнованиям. Однако вскоре сообразил, что не ради кубков и грамот их так натаскивают. Нет, речь тут шла о делах более серьезных и опасных.

– Ты, наверное, знаешь, что здесь почти у всех есть проблемы? Незаконные задержания и приводы в полицию, случаи нападения на родственников и близких, – объяснял Макс Яворский. – Вспомни свой случай – пара богатеньких подонков стреляет средь бела дня, а их даже на допрос не вызывают. А еще такие же вот ублюдки безнаказанно сбивают на дорогах людей. А казнокрады в администрации, а другие проблемы… Сколько это можно терпеть? День, месяц, год? И почему мы должны терпеть?

– Подать на них в суд, – сказал Толик.

– Ну подал ты заявление в полицию и как это тебе помогло? – напомнил Макс. – Как думаешь, сложно им будет надавить на тебя через мать? А бросить бутылку с бензином в твое окно? Полиция прибежит спасать? Или мэр издаст указ, чтобы тебя оставили в покое? Но на всех мэра не хватит. Да и не до народа ему.

Возразить было нечего, Толик и так знал, что обычные люди полностью беззащитны перед властью, полицией, богатеями. Перед всеми, кто может творить что угодно абсолютно безнаказанно.

– Ну так сколько ты готов терпеть? – повторил вопрос Макс. – И что ты сделаешь, когда терпение лопнет? Свернешь шею этому щенку? Возьмешь приступом администрацию города? Губернатору в лицо плюнешь? А ведь сорвешься, причем скоро. Не так?

– Так, – откровенно сказал Толик.

– И тебя либо шлепнут, либо посадят. Да еще навешают ярлыков – террорист, наймит Запада, бандит и прочие.

– А что предлагаете вы?

Макс усмехнулся.

– Во-первых, не пороть горячку. Во-вторых, понять, что ты не один. И это очень важно. Ну и в-третьих… гуртом и батьку бить легче. Слышал такую пословицу?

Толик мотнул головой.

– Нет. Но смысл понял.

– Мы хотим объединить людей, особенно тех, кто уже готов от ворчания на кухне перейти к активным протестам. Те, кто готов выйти на улицы с требованием к власти. Вот только власть очень уж оригинально встречает любой протест. Даже если он в рамках Конституции и не нарушает ни один закон. Видел такое?

Толик видел. Как здоровенные полицаи тащили в автозак худеньких подростков и хрупких девчат, многим из которых не было и восемнадцати. Как избивали стариков и женщин. Как нарочно бросали на асфальт и били головой о борта машин. Как ломали пальцы, отнимая самодельные плакатики и листы с незамысловатыми надписями.

– Люди должны не только иметь смелость потребовать соблюдения своих прав, но и уметь защитить себя. И тех, кто на это не способен.

Толик тогда уже сообразил, к чему ведет Макс. А тот и не скрывал.

– Да. Мы – защита людей. Молодая сильная команда. Которая не даст никого в обиду.

– И много нас таких? – спросил Толик.

Макс отметил это «нас» и откровенно ответил:

– Пока немного. Но будет больше. Мы вынуждены скрываться, маскировать свою активность спортом, общественными мероприятиями, работой. Нельзя допустить, чтобы полиция или ФСБ узнали о наших истинных целях. Иначе тут же придумают статью и отправят всех валить лес. Или сажать лес.

Макс хмыкнул, потом согнал улыбку с лица и серьезно посмотрел на Толика.

– Еще не поздно отказаться. Без обид, без претензий. Будешь просто работать в охране, получать деньги.

– Да нет… – помедлив, протянул Толик. – Я готов.

Он потер зажившую рану, вспомнил глаза того мажора и зло сплюнул под ноги.

– Отступать-то мне некуда и так в угол загнали.

– И не тебя одного, – откликнулся Макс.

Вот и так и пошло. Толик отрабатывал положенные дежурства, а в свободное время истово тренировался. Как в старые времена, когда ходил на бокс.

Только здесь бокса не было. Ни каратэ, ни ушу, ни иной заморской экзотики. В их группе хватало парней, которые занимались раньше и даже выступали на соревнованиях, но были и те, кто пришел в зал впервые. Имея за плечами только уличные драки, а, иногда не имея и их. Но все были полны решимости научиться и отомстить.

Это стало их девизом. И смыслом жизни. Не так трудно увлечь молодых парней какой-то идеей, если она полностью отвечает их чаяниям и требованиям. Например, вышивать крестиком или сажать цветы они бы не согласились. А вот отстаивать справедливость и честь – только «За»!

А еще Толику были интересны методика обучения и техника боя. Такое он раньше не видел даже на турнирах ММА[17].

– Забудьте все эти хуки, кроссы, маваши, – наставлял инструктор. – Никого не интересует, надолго ли уйдет в нокаут соперник и сколько очков насчитают за раунд. Оставьте все это для ринга. Вы будете работать на улицах, может быть в зданиях. Там критерий один – ты жив или тебя нет. Поэтому главная задача – выжить! Это доступно?

Это было доступно.

К удивлению Толика, никаких секретных и особо хитрых приемов им не показывали. Техника была скорее примитивная, простая как валенок.

– Почти весь современный рукопашный бой берет истоки в военной подготовке средневековья. Первые учебники написали еще в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Мы используем те же принципы плюс некоторые современные наработки. Левая рука – щит. Правая – топор или меч. Принцип прост – защита и нападение. Доступно?

А что тут не понять? Защитился левой рукой от удара, сам ударил правой. Элементарная двоечка. Какой бы удар не наносили (если рукой), все равно твоя левая как щит все блокирует. А правая колотит. То прямым, то косым, а то и локтем. Да и левой можно махнуть при случае. Ноги работают мало, и никогда выше паха.

Борьбы мало, только несколько приемов. Зато много работы против разнообразных захватов, против ножа, палки, штыка. Этого Толик раньше не изучал и сперва не мог привыкнуть. Но инструкторы знали свое дело и вбивали в головы парней навык многократным повторением, показами, объяснениями и снова повторением. Не удивительно, что даже новички в деле единоборств вскоре начали демонстрировать успехи.

– Кстати, по поводу единоборств, – поучал инструктор. – Смысл слова ясен – бой один на один. Но это редкость. Гораздо чаще один против нескольких или группа на группу. Так и будет – никто вам вызов на дуэль не бросит. Привыкайте работать с группой. Готовьтесь морально, это сложнее, чем кажется.

Не сразу, но Толик втянулся. И уже не допускал ляпов при защите от ножа или освобождении от захвата. Хотя вначале инструктор здорово на него наседал из-за ошибок.

– Что ты застыл? Ждешь, пока он тебя обнимет? Ты не девка, чтобы ждать! Протянул руку или только цапнул – сразу работа! Сбивай локтем, или бери на прием. Что в захвате главное?

Парни молчали, переводя дыхание и вопросительно глядя на инструктора.

– В самом захвате нет ни хрена! Его выполняют для того чтобы…

И инструктор демонстрировал на Толике все эти «чтобы».

– Рывок на себя и удар коленом в пах! Или головой в переносицу! Или локтем в шею! И дальше сброс и добивание!

Толик получал крепкий удар (не во всю силу, конечно) и летел на пол, вдогонку принимая еще один удар.

– Либо толчок назад или в сторону и снова удар! Это ведь удобно – схватить врага и ударить, когда он не сможет ни разорвать дистанцию, ни толком провести свою атаку. Поэтому чтобы не получить плюху, работайте сразу!

Работали. Сперва медленно в статике, потом медленно в динамике, потом быстро, а потом на время. И кто не успевал – получал по шее. А затем условия усложнили и соперник теперь держал в руке нож или кастет (учебные).

– Захват и удар! В печень, в пах, в шею, в грудак! Один, второй, третий! Видно? Вот так! Это цена промедления даже в одно мгновение. А если их двое? Трое?

Но были и другие тренировки. В составе группы. Тут все сразу сообразили, что их учат противостоять полиции. Да и никто не скрывал. Как ни странно, такие занятия вызывали больше азарта. Хотя почему странно?

Действительно странным был вид инструкторов. Все с бородами, в очках и в кепках. Не хотят светить свои лица перед учениками, это ясно, но они вообще на территории клуба не прекращают маскарад. Значит, не доверяют никому?

Но разгадывать причины такого поведения Толику да и остальным парням было некогда. Хотят люди прятаться – их дело.

Несколько позже Толика отобрали в отдельную группу на дополнительные занятия. Двенадцать человек, все с опытном армейской службы, да не в связи и спецвойсках[18], а в разведке, пехоте, десантуре. Те, кто умел обращаться с оружием и получил хорошую подготовку.

Курс был непродолжительным. Убедившись, что все умеют стрелять и попадать в цель, инструктор основное внимание уделил тактике и боевому слаживанию группы. Парни работали с пистолетами, автоматами и дробовиками.

– Как оно там повернет, еще не ясно, – говорил инструктор. – Но лишнего оружия не бывает. Хотя надеюсь, до этого не дойдет.

Обычно Толик воспринимал слова инструкторов с пониманием и одобрением. Но в этот раз что-то в голосе наставника заставило напрячься. Словно тот наоборот, совсем не исключал «горячий» вариант. Почему?

8

Горинск. Варяги

Их было четверо, тех, кто в планах организаторов операции проходил как группа инструкторов. В отличие от многих других, привлеченных к делу, инструкторы давно работали по найму и имели репутацию опытных специалистов, мастеров своего дела.

Они родились здесь, в России, только в другой стране, а когда она погибла, автоматически получили новое гражданство. Совсем молодыми угодили на вторую чеченскую войну, правда, не зелеными лопухами, а неплохо подготовленными бойцами. Повезло, что попали в часть, которую далеко не сразу бросили в мясорубку, оттого командование смогло организовать учебный процесс. Повезло, что натаскивали молодняк ветераны прошлой войны и еще той, афганской, они-то хорошо знали чего стоят неопытные пацаны в бою. Да и сами новобранцы имели за плечами спортивные разряды, так что не выглядели вахлаками.

Выжив на войне и получив бесценный опыт, парни продолжили постигать воинскую науку. А потом ушли на вольные хлеба и вскоре попали в одну иностранную организацию полувоенного толка, ныне более известную как ЧВК. Расшифровочка не нужна? Ну и хорошо.

Затем были годы службы, рост в должностях, рост в финансах. От рядовых бойцов они дошли до командиров нижнего, затем среднего звена. Перешли на преподавательскую деятельность и на ней закрепились. За эти годы их знания и умения достигли пусть и не апогея, но весьма и весьма высоких величин.

Они тренировали специальные подразделения азиатских и африканских стран, обучали десантников, разведчиков и пехоту. Готовили охрану важных персон, в том числе и королевских. Консультировали шейхов и принцев по вопросам личной безопасности. Одно время даже возглавляли службу охраны диктатора небольшой, но весьма богатой страны. Диктатор, хорошо знакомый с мировой историей, понимал, что варяги из Европы надежнее, чем собственная знать. Потому и пережил пару покушений и один госпереворот. Потом с помощью тех же инструкторов нашел общий язык с важным шишками в Штатах и благополучно покинул страну с солидным капиталом, дабы ему, детям и внукам было на что шиковать.

Инструкторы неплохо заработали на этом деле и добавили хороший куш к своим счетам. Заказчики были довольны и обещали новую работу. И сдержали слово.

Задание было сложным, но вполне выполнимым. Вернуться домой и принять участие в подготовке нескольких групп «народных мстителей». А заодно провернуть пару операций под прикрытием тех событий, что должны были произойти в определенное время.

Ничего запредельного, ничего особенного. Нечто подобное они уже делали раньше. Правда, тогда были чужие страны. Хотя и эта страна, самый большой осколок их Родины, тоже стала чужой. Она так увлеченно следовала своим ходом прямо в пропасть, что вставать на ее пути было глупо и опасно.

К их приезду все уже было готово. База, тренировочные залы, стрельбища, полигон. Личный состав отобран, проверен, хорошо мотивирован и готов к работе. А личная мотивация в таком деле очень много значит. Вникнув в обстановку, инструкторы распределили роли и приступили к делу.

Ник и Сэм взяли на себя ударные группы, их всего четыре, каждая по сорок человек. Требовалось дать им курс общего рукопашного боя без оружия и с оружием, научить работать в группе в различных условиях. Том занялся технической стороной вопроса – амуниция, снаряжение, оборудование. Док взял на себя тактику, стрелковую подготовку и общую координацию.

Разделение было скорее условным, каждый мог обучать по любой теме, что иногда и происходило. Все-таки четыре инструктора на полторы сотни человек маловато. Но, в конце концов, они не спецназ тренировали, а скорее расходный материал. Правда, этот материал должен был выполнить свою задачу как надо, так что поблажек и пропусков быть не должно.

На занятиях инструкторы появлялись только в маскировочном наряде – накладные волосы, бороды, усы. Кепки и очки не снимали. Курсанты обращались к ним коротко – мастер. Никаких имен и даже прозвищ.

Сами инструкторы давно уже называли друг друга только по кличкам. Когда-то придумали и с тех пор не меняли. К настоящим именам клички никакого отношения не имели. И были выбраны исходя из простых принципов – коротко и четко. Но даже их здесь никто не знал. Ни координатор, ни местные спецы. Мастер – и вся недолга.

Создать настоящее боевые группы было делом непростым. Хотя среди курсантов хватало спортсменов, в то числе бойцов-ударников, но схватка в ринге или на татами – это одно, а бой в составе группы совсем иное. Тем более с использованием различных предметов.