1001 ночь с деканом

Лили Рокс

1001 ночь с деканом

Будни декана

Федор Петрович едва сдержал зевок, сгорая от скуки на совещании по подготовке к новому учебному году. Ректор что-то рассказывал про увеличение количества студентов, про изменение штатного расписания и выплату премий, потом перешел к вопросу организационной структуры и подбора кадров для работы в университете.

Федор слушал его вполуха, рисуя в своей записной книжке завитки и ромбики. До сентября оставалось еще полмесяца, а ректор уже собирает почти ежедневные совещания, которые длятся часами, заставляя погибать от скуки. А, учитывая тот факт, что Федор Петрович почти не спал по ночам за последние два месяца, эти дневные сходки давались ему с большим напрягом.

Федор посмотрел на сидящих за столом для совещаний коллег и горестно вздохнул: ни одного симпатичного молодого лица, хотя, наверное, сейчас это для него даже лучше. На работе он не любил заводить интрижки, только если уж объект был очень и очень любопытным.

В свои тридцать четыре года, став деканом экономического факультета, Федор прекрасно осознавал, чего ему может стоить любовный роман на рабочем месте. Он еще раз посмотрел на секретаршу ректора, которая что-то усердно записывала в своем блокноте и снова подавил зевок. Хоть и грудастая деваха, но по лицу видно, что та еще мегера.

Мысли о груди заставили Федора мысленно вернуться к прошедшей ночи. На этот раз Наташа. Она уже давно подбивала клинья к Федору, при каждом удобном случае появляясь в той же компании, что и он, поэтому, спустя почти месяц, ей удалось оказаться в его постели.

Еще на входе в его холостяцкую берлогу, Наташа уже начала диктовать свои правила, чем сразу поставила крест на возможности встреч в будущем: она принялась собирать с пола носки Федора, потом долго причитала, заглянув в его холодильник, а, когда Федор открыл банку пива, которую хранил на черный день, совсем с катушек слетела.

Пришлось закрыть ей рот поцелуем, а потом еще и потрогать ее наливную грудь, которая являлась несомненным достоинством Натальи. Сняв с нее тугой лифчик, Федор коснулся огромной груди, которая была тяжелой и горячей, как он любил.

Стянув с Наташи платье, Федор залюбовался ее грудью. Огромная, высокая, упругая, с широкими темно-коричневыми сосками – она манила Федора, как манит запретный плод.

Он впился губами в ее сосок, представив себя маленьким мальчиком, сосущим грудь матери. От этой мысли возбуждение слегка отступило, но, когда он снова коснулся ее сосков, член напрягся в брюках, просясь на волю.

– Хватит, Федя, – заныла Наташа, понимая, что все его внимание приковано только к ее груди, – Давай уже потрахаемся.

Федор терпеть не мог нытья, особенно, когда дело касалось секса. То голова болит, то месячные, то тут больно, то так неудобно, то не надо прелюдий… Баба не должна диктовать условия. Это против его личных правил.

Он начал злиться на Наташу и уже строил планы о том, как выпроводит ее за дверь сразу после секса.

Она улеглась на его кровати, брезгливо скинув с нее, сиротливо валяющуюся, грязную рубашку и притянула Федора к себе. Он едва успел снять джинсы, как она уже прижала его ногами к себе и вцепилась в его плечи мертвой хваткой.

Федор разочарованно думал о том, что минета ему не светит, и к груди доступ закрыли. Что же за невезуха такая? Закрыв глаза, он опустился на горячее тело Наташи, прижавшись своей грудью к ее груди. Ее соски торчали, слегка покалывая нежную кожу на его груди, и от этого к Федору постепенно начало возвращаться возбуждение.

Наташа опустила руку и дотронулась до его оттопыренной ширинки:

– Большой мальчик, – захихикала она и сжала член Федора, торчавший через джинсы. Он потерся членом об ее обнаженное бедро и с радостью понял, что готов уже трахнуть эту бессмысленную голую девку.

Он быстро стянул джинсы и уперся членом в ее лобок. Она посмотрела вниз и довольно облизнулась: еще бы, размер его члена не мог не удивлять. Длинный, толстый, с большой розовой головкой, которая, вонзаясь в женскую плоть, почти сразу доводила любую девчонку до оргазма.

Направляя член рукой, Федор, наконец, погрузил его в горячую промежность Наташи, от чего та издала какой-то внутриутробный звук, похожий на рык.

Он скользнул глубже и вот, наконец, почувствовал, как его член полностью погрузился в место для получения райского наслаждения. Федор начала медленно двигаться, а его любовница продолжала стонать от каждого его движения.

Чтобы хоть немного заткнуть ее, Федор впился в ее губы с поцелуем, и та замолчала, только крепче прижав его ягодицы ногами. Когда Федору надоела езда сверху, он быстренько перевернул Наташу на живот и вошел сзади, так она стонала, уткнувшись лицом в подушку, а он мог поглубже просунуть в нее свой немаленький член.

Чувствуя приближение развязки, Федор вынул член и брызнул спермой на спину девушке, и та снова заныла:

– Федя! Ну ты не мог сделать это в полотенце?

Все, хватит! Федор встал с кровати и прошел в ванную. Вернувшись через пять минут, он увидел Наташу, разлегшуюся на его кровати и лениво переключавшую каналы на пульте управления. Она не собиралась уходить, а его это не устраивало никоим образом.

– Я вызову тебе такси, – сказал он, демонстративно отпивая пиво из банки и наблюдая за реакцией девушки.

Ее лицо вытянулось, и пока было непонятно, была ли это реакция на ее скорый уход или на пиво, против которого она выступала еще при приходе.

– Я думала, что останусь у тебя, – протянула она, садясь на кровати и размахивая своими огромными сиськами, словно бидонами. Федор смотрел на них уже без прежнего интереса. Сейчас ему хотелось усесться за компьютер и поиграть в онлайн игру. Наташа была в этом доме лишней.

– Прости, детка, но с утра придет моя мама, и у нее могут возникнуть вопросы, – покачал головой Федор, делая очередной глоток.

Обычно после этих слов девчонок сдувало словно ветром, но Наташа оказалась совсем запущенным случаем.

– Представишь меня как свою девушку, – сказала она, дотрагиваясь до своей груди и как бы намекая на еще один половой акт.

Федор прыснул, и брызги пива полетели на ее грудь, которую Наташа сексуально демонстрировала. Она подскочила с кровати и, ругаясь, побежала в ванную, чтобы ополоснуться.

Вот так, пиво стало виной их столь мимолетного разрыва. Закрыв дверь за недовольной пышногрудой Наташей, Федор вздохнул с облегчением.

Но теперь, сидя на совещании и вспоминая прошлый вечер и огромные груди Наташи, он почувствовал, как между ног началось какое-то шевеление. Эрекция всегда приходила не вовремя, особенно, во время совещаний и разговоров с родителями студентов, особенно, с мамами, которые порой были поинтересней самих студенток.

Федор снова погрузился в воспоминания, и на его памяти всплыла мадам Жалинская, которая очень сильно возмущалась по поводу отчисления ее дочери за прогулы. Федор Петрович убеждал женщину в том, что студентка не посещает занятия неделями, показывал журнал посещений, потом призвал на помощь преподавателей. Но в конце разговора, когда Жалинская уже согласилась с отчислением дочери, приняв к сведению все факты, подтверждающие правоту декана, она разрыдалась, упав на грудь Федору Петровичу и прижавшись к нему своими бедрами.

Федор сначала опешил, потом погладил плачущую женщину за плечи, а она, пользуясь случаем, бухнулась на колени и принялась прижиматься лицом к его паху.

– Что вы делаете? – возмутился Федор, хотя сам понял, что еще в тот момент, когда она прижималась к нему своим плоским животом, он уже чувствовал тяжесть, возникшую внезапно внизу.

– Я не хочу, чтобы мою дочь отчислили. Помогите мне, Федор Петрович!

С этими словами она прижала его к кафедре и рукой вцепилась в его стоящий член.

– Ольга Васильевна, успокойтесь! – попросил Федор, впрочем, весьма вяло.

– Нет, не дождетесь! – она усмехнулась и резко расстегнула ширинку на его брюках.

– Черт, – пробормотал Федор, пытаясь застегнуть штаны и чуть не прищемил губы настойчивой мамаши.

Пришлось удалиться с ней в комнатку, пристроенную к аудитории, где Ольга Васильевна уже не сдерживала себя, отсасывая большой и толстый декановский член в надежде на его сговорчивость. В конце концов, Федор усадил ее на стол, и, только вставив в нее свой детородный орган, кончил почти моментально, настолько сильно его возбудила эта горячая мать студентки, которая, как оказалось, первоклассно сосет.

После того случая, Жалинская еще пару раз наведывалась в университет, многозначительно смотрела на Федора, но он делал вид, что ничего между ними не было, хотя ее дочь была восстановлена и училась в университете до сих пор, также прогуливая и не проявляя никакой инициативы в учебе. А ведь она даже не подозревала, чего стоило ее матери, чтобы ее оставили на курсе!

Наконец, совещание закончилось, и все разошлись по своим кабинетам. Федор направился к себе, теперь уже зевая на полных правах.

– Вам не спалось? – раздался рядом женский голос.

Федор повернул голову и встретился взглядом с невзрачной лаборанткой, которая работала не то с преподавателем химии, не то физики. Федор даже имени ее не знал, поэтому равнодушно посмотрел на серую мышь, задавшую ему нелепый вопрос, и удалился к себе, не утруждая себя ответом.

Достав из портфеля телефон, он убедился в том, что ему несколько раз звонила Наташа. Неужели она ничего не поняла вчера? Не хватало еще, чтобы она заявилась сегодня к нему домой. Придется ехать с ночевкой к матери, Федор так иногда делал, когда подозревал, что ему грозит преследование со стороны женщины.

Он отсиживался у матери неделю или меньше, не отвечая на звонки и игнорируя сообщения очередной разовой пассии, а потом спокойно возвращался домой и начинал все по новой.

Мать всегда была рада видеть сына у себя, ей было скучно: старшая дочь уехала в Екатеринбург с мужем и двумя детьми, а Федор, по ее мнению, болтался, как дерьмо в проруби, так и не женившись вовремя и не подарив ей пару-тройку внучат.

Конечно, Федора утомляли эти разговоры и причитания матери, но это было лучше, чем спасаться от нытья и придирок брошенной любовницы, которая рассчитывала на нечто большее, чем просто секс.

В эту ночь, ложась в постель в квартире своей мамы, Федор вдруг задумался о том, почему он стал таким равнодушным и холодным. Он словно терял интерес к женщинам, как к объекту восхищения и обожания, воспринимая их как источник получения сексуального удовлетворения и не более того.

Ему было безразлично: замужем его партнерша или нет, есть у нее дети или она планирует ими обзавестись, переспав с ним, сколько ей лет, большая у нее грудь или маленькая, блондинка она или брюнетка.

Его чувства будто атрофировались, оставив в душе только одно убеждение: женщин любить нельзя, они подлые предательницы, которые с легкостью раздвигают ноги, стоит их только поманить. И Федор манил. Манил их своим членом, но никак не обещаниями совместной жизни, которую тут же начинали планировать дамочки, едва он кончал и переворачивался на другой бок.

На следующий день ему позвонил давний друг Мишка, который буквально на днях развелся с женой, и теперь пытался отвлечься от грустных мыслей, посещая всякие злачные места. Федор удивился его приглашению, ведь они не общались со дня свадьбы, которая состоялась больше года назад, а теперь Михаилу понадобилась компания:

– Ты свободный мужик, напомни мне, что такое свобода, и как надо телочек клеить.

– Мишань, ты только развелся, – засмеялся Федор, – Дай члену передышку.

Миша положил руку на плечо Федора и грустным голосом поведал:

– Мой член уже давно на передышке. Как оказалось, моя жена предпочитала трахаться со своим инструктором по вождению, пока я оплачивал ей курсы.

Федор осторожно убрал руку друга со своего плеча и повез его в ночной клуб, в котором частенько отрывался, когда заняться дома было совсем нечем. Он рассчитывал на веселую компанию Миши, но тот, стоило ему выпить пару рюмок коньяка, тут же расклеился и начал вспоминать свою супружескую жизнь, оказавшуюся неудачной:

– И ведь она, эта сука, каждый вечер возвращалась после курсов вся такая веселая, красивая! Я хотел ее потискать, а она говорила, что я храплю, и заставляла спать на диване. То есть она, натраханная королева, спала в двуспальной кровати, а я, неудачник, дрочивший полночи, лежал на узком диване и думал, какое я ничтожество, храплю и мешаю своей принцессе отдыхать.

Федор кивал, иногда даже не вникая в суть рассказа Миши, а сам оглядывал зал клуба в поисках интересной девчонки на вечер. Наконец, его взгляд остановился на паре девчонок, сидевших в самом углу клуба и периодически косившихся в его сторону.

– Миш, давай с девчонками познакомимся, – предложил Федор, глядя на едва не плачущего друга, – Только умоляю, не ной при них и забудь уже свою мегеру. Мы же пришли развлекаться?

Серая мышь

Миша поднял на него свой взгляд, потом повернул голову в сторону девушек, которые уже весело махали им руками, намекая на знакомство. Федор встал из-за стола и потащил за собой друга.

– Привет, девочки, – весело поздоровался он, оглядывая обеих красоток, – Я – Федя, а это – Миша.

– Ой, а что с Мишей? – удивленно спросила одна из девушек, которая сразу приглянулась Федору своими длинными каштановыми волосами, которые были одной из любимых фишек Феди. Он обожал заниматься сексом с девушками с длинными волосами.

– Он немного перебрал, – пояснил Федор, усаживая Мишу за стол, – Парень развелся со своей нелюбимой женой, и теперь начинает новую жизнь.

В подтверждение слов Федора Миша громко икнул и с грустью посмотрел на друга:

– Федь, я домой хочу.

Федор закатил глаза от злости на друга, но не хотел упускать шанса познакомиться с «каштанкой» поближе. Вторая, блондиночка, тоже бросала на него заинтересованные взгляды, но Федор протянул свой номер телефона первой.

– Я отвезу друга, а ты мне позвони, если будет желание, – Федор подмигнул девушке и, подхватив тело Миши, потащил его к выходу.

Разумеется, она позвонила уже на следующий день, и уже вечером Федор встречался с ней в кофейне недалеко от университета, сразу после окончания рабочего дня.

Девушка оказалась еще симпатичней, чем выглядела в клубе, и Федор делал все возможное, применяя всяческие проверенные временем тактики, чтобы девушка к концу вечера сама напросилась к нему домой.

– Тут не очень вкусный кофе, – сказала она под конец вечера.

– А у меня дома есть потрясающий бразильский кофе, – подмигнул ей Федор и в ответ получил улыбку от прекрасной Лизы, именно так звали девушку.

«Бинго!» – подумал про себя Федор и уже через несколько минут они садились в его автомобиль, чтобы поехать к нему домой.

Лиза оказалась молчаливой, что весьма нравилось Федору. Он не любил нытья и болтовни, ему нравились скромные и молчаливые девушки, как правило, они в постели оказывались просто огненными богинями.

Федор смотрел, как Лиза маленькими глотками отпивает горячий кофе, который самому Федору казался ужасно невкусным, нахваливает его, а сама уже довольно явно посылает ему сигналы о том, что она хочет оказаться в его постели. Федор умел читать эти сигналы, поэтому, когда Лиза сделала последний глоток, он сам убрал из ее руки чашку и, взяв ее в свою руку, прижал к своим губам.

Девушка слегка покраснела и улыбнулась. Они встали из-за стола и резво скинули одежду друг с друга. Федор окинул взглядом стройное и смуглое тело Лизы, сразу отметив, что грудь была не большой, но зато плоский живот и стройные ноги компенсировали этот такой незначительный минус. Он подхватил девушку на руки, а она обвила его ногами, крепко прижавшись к нему и целуя в шею.

Федор поднес Лизу к своему рабочему столу и, одним взмахом руки скинув с него книги и тетради, усадил ее на стол и опустился вниз, прижимаясь лицом к промежности. Трусики были мокрыми и горячими, и от этого Федор еще сильней ощутил ноющую боль в паху, где его член уже просила наружу.

Сдвинув полоску трусиков, прикрывающих самое главное, Федор губами коснулся мягкой и влажной плоти Лизы. Она шире раздвинула ноги и, положив свою руку ему на голову, откинулась назад, ловя губами воздух.

Язык Федора проник внутрь, исследуя половые органы Лизы, и мужчина наслаждался их нежным вкусом, от которого возбуждение нарастало все с большей силой.

Наконец он не выдержал и, стянув вниз брюки, вытащил свой большой стоящий член и головкой пробурил себе вход в вагину и с наслаждением вошел в нее, глубоко засовывая член в горячую промежность девушки.

Несколько толчков, и Лиза выгнулась, издав громкий стон и обхватив бедра Федора ногами.

– Ты кайфовый! – выкрикнула она, хватая его за плечи и прижимая ближе к себе.

Федор улыбнулся и продолжил двигаться в девушке, нагнетая собственный оргазм. Он наступил предсказуемо, и Федор, умело вытащив свой член, выбрызнул сперму на пол, вздрагивая от сильнейшего оргазма. Лиза смотрела на него с нежностью и зачем-то чмокнула в нос, после чего он стер ее поцелуй и скрылся в ванной.

Федору снова захотелось, чтобы Лиза ушла, не нравилось ему присутствие в доме посторонних женщин несмотря на то, что секс с ними ему нравился. Он стоял под душем и придумывал повод, благодаря которому можно с чистой совестью выпроводить Лизу из своей квартиры.

Но каково было его удивление, когда, выйдя из ванной, он не обнаружил девушки дома. Как не обнаружил своего бумажника и часов, которые совсем недавно купил в фирменном магазине за приличную сумму денег.

Федор выругался и засмеялся. Ему было смешно от того, как его ловко обвели вокруг пальца одним движением раздвинутых ног. Он долго хохотал, думая о том, что к своим годам так и не нажил ума, и все его проблемы вечно начинаются от неразборчивой интимной жизни.

Ложась в постель, он вспоминал Лизу, ее тело и оргазм, за который ему пришлось заплатить приличную сумму денег, оставшуюся в бумажнике и унесенную из дома в виде дорогих наручных часов.

Следующее совещание, которое было назначено на десять утра, Федор хотел пропустить, но не смог. Ректор лично обзвонил всех деканов и попросил и присутствовать, ведь до начала учебного года оставалось немного времени. Федор еле разлепил глаза и посмотрел на часы: 8:30, пора подниматься, иначе он рисковал опоздать к назначенному времени, что злило их правильного ректора.

Несясь по коридору университета, он случайно выронил свой портфель, набитый бумажками, которые могли понадобиться на совещании и громко выругался. Принявшись их собирать, Федор нервничал: до начала совещания оставалось около двух минут, а этого времени явно не хватало для того, чтобы собрать все разлетевшиеся по коридору документы.

– Я вам помогу, – раздался женский голос.

«Серая мышь» появилась будто из ниоткуда, присев на корточки рядом с Федором и помогая ему собирать бумаги. Федор тоже торопливо подбирал документы, но его взгляд уперся в промежность помощницы, туго обтянутую розовыми трусиками.

Сквозь них было отлично видно две идеальные половые губы и некую выпуклость, напоминающую пирсинг. Федор сглотнул, почувствовав предательское ускорение сердцебиения от мысли о том, что находится там, под этими манящими розовыми трусами.

Девушка делала вид, что не замечает прикованного к ней взгляда, и Федору показалось, что она специально пошире расставляет ноги, чтобы продемонстрировать свои гениталии.

Еще секунда, и на трусиках появилась мокрое округлое пятнышко, заставившее Федора окончательно растеряться, и бумаги, которые он подбирал с пола, он складывал не в портфель, а сюда же, на пол.

– Федор Петрович, вы опаздываете! – выкрикнул пролетевший в зал совещаний ректор, и только после его слов Федор подскочил и, выхватив бумаги из рук лаборантки и взглянув в ее серые глаза, помчался вслед за руководителем, постоянно оглядываясь на девушку.

Она стояла, глядя на него, ее невзрачное землистого цвета лицо не выражало никаких эмоций.

Федор попытался включиться в ход совещания, но из его головы не выходили те розовые трусики с мокрой полоской. Он мысленно касался пальцами мягких половых губ лаборантки, раздвигал их и засовывал палец внутрь, и от этого он почувствовал серьезную эрекцию, которая окончательно сдвинула ход его мыслей в сторону секса.

Он встряхнул головой и прислушался к монотонному голосу ректора, рассказывающего об изменениях в составе комиссии по отчислению, назвав, в том числе, фамилию Федора. Тот сразу переключился на слова руководителя и сидел так, открыв рот, до конца совещания, отгоняя от себя воспоминания о «серой мыши».

Дома он расслабленно упал на диван и прикрыл глаза. На улице стояла неимоверная жара, поэтому прежде, чем лечь, Федор снял с себя всю одежду и включил кондиционер. Федору показалось, что он задремал, потому что ему снился коридор университета, холодный пол, на который высыпались бумаги и она, та невзрачная лаборантка, которая снова присела на корточки, чтобы собрать с пола бумаги. Федор уставился между ее ног, но на этот раз трусиков там не оказалось. Он видел две розовые половые губы, которые раздвигались, стоило ей немного сменить позу. Он видел розовую плоть, большой пульсирующий клитор и капающую смазку, которая попадала на бумаги, которые она собирала. Федор протянул руку и коснулся ее горячей вагины, а палец тут же покрылся влагой. Он понюхал свой палец, и ему захотелось облизнуть его. А потом он ощутил сильнейшую эрекцию. Она не давала ему покоя, но почему-то Федор не мог дотянуться членом до манящей его вагины лаборантки, которая смеялась ему в лицо, глядя на него своими бесцветными серыми глазами.

Федор резко проснулся от ее хохота и подскочил на диване. Он посмотрел на свой палец, который во сне запихивал в промежность лаборантки и понюхал его. Потом он заметил свой член, который лежал на животе и тянулся до пупка, намекая на полную боевую готовность.

– Черт! – выругался Федор и потянулся рукой к члену, чтобы немного разрядить его. Закрыв глаза, он представил себе розовые трусики с мокрым пятном, и его рука задвигалась еще быстрей, сдавливая головку члена, из которой уже закапала смазка.

Федор попытался восстановить в памяти обрывки сна, он вспомнил красную промежность, влажный палец и запах ее смазки. От этого его член сильно напрягся и, наконец, извергнул из себя большой поток спермы, который залил пол и заляпал диван. Стон, который издав Федор, достигнув оргазма, напугал его самого, а рука, державшая член, все еще тряслась от напряжения, сжимая падающий член.

После душа Федор полез в свой личный кабинет на сайте ВУЗа, чтобы узнать, что это за серая мышь, которая не дает ему покоя уже целый день. Пролистав список сотрудников университета, он сформировал список лаборанток и начала просматривать их имена и даты рождения. Но все было бесполезно: в списке, в котором находились около тридцати лаборанток с разными именами и примерно одинаковыми годами рождения, было сложно вычислить ее.

На следующий день в университете Федор «случайно» забрел на кафедру общей химии. Он даже придумал легенду, по которой он по ошибке стащил в деканате химического факультета книгу, которую собирался вернуть декану. В приемной декана сидела аппетитная девушка и подпиливала ногти. Увидев Федора, она широко улыбнулась и ответила:

– Ой, а Геннадий Палыч сегодня будет после обеда. Вы хотели чего-то?

«Трахнуть вашу лаборантку и развеять чары», – хотелось сказануть Федору, но он сдержал свой порыв и протянул книгу веселой секретарше.

– Я по ошибке взял книгу, хотел вернуть.

– Я передам ему, – ответила девушка, вставая со стула и демонстрируя ему свои формы. Вообще девчонка была неплохая, эдакая провинциальная красотка, которая отлично бы выглядела на фоне коровника и гармониста Васи, – Давайте я позвоню вам, когда он освободится, если вы хотите отдать книгу лично.

– Было бы прекрасно, – ответил Федор, догадываясь, зачем этой провинциалочке понадобился его номер телефона. Но он не возражал.

Протянув ей визитку, Федор выскочил из деканата и, проходя по коридору, внимательно заглядывал в каждую аудиторию в поисках заветных розовых трусиков. Ее нигде не было, и Федор не понимал, откуда она все время появлялась.

Примерно через час, когда он сидел в своем кабинете, ему позвонила секретарь декана с химического факультета и сообщила, что ее руководитель на месте.

Федор снова отправился через все здание на поиски героини своих сновидений. И снова все впустую, не считая манящей улыбки секретаря.

– Геннадий Павлович, – решительно обратился к коллеге Федор, протягивая ему книгу, – А подскажите, сколько лаборанток работают у вас на кафедре?

Тот сморщил лоб, подсчитывая:

– Трое или четверо, а тебе зачем? Переманить хочешь?

– Боже упаси, – рассмеялся Федор, – Мне лаборантки не нужны. Если только калькуляторы от пыли протирать. Просто одна, такая вся невзрачная, недавно помогла мне с документами, а имени я не спросил. Хотел шоколадку ей подогнать.