Книга

Олег Сидоренко

Книга

Пролог

…шшшшшшшшш…

Алексей сидел на диване и листал каналы на старом телевизоре. Антенну приходилось постоянно поправлять, что очень его раздражало, но чтобы досмотреть очередной выпуск новостей он готов был через брань поднять свой зад и привести железку в нужное положение, дабы говорящая голова на экране отчетливо шевелила губами в такт словам.

На обратном пути к дивану Алексей решил зайти на кухню, захватить чего-нибудь пожевать. Как оказалось, в холодильнике не появится еда, если просто закрыть его пустым и открыть через пару часов. Он знал это. Где-то на глубинном, подсознательном уровне. Открыл холодильник – дежавю…

У Тимофея в миске ещё остались позавчерашние макароны: даже кот не мог съесть эту дрянь.

– Ну ты и мудак, Тим.

Кошак развалился на подоконнике, и по его виду с легкостью можно было понять, что его не очень-то и интересует мнение Алексея на свой счёт. Да и вообще он спал.

На телеэкране сквозь шумы и рябь звучала ежедневная лапша: уровень безработицы остаётся на нуле, всё общество при деле, народ счастлив.

Алексей уселся на диван, с пренебрежением стряхнув со своего места какие-то крошки в перемешку с блохами. Или не блохами? Зачем вообще об этом думать…

Обыденный вечер подходил к концу. По телику всё так же рассказывали про улучшенное качество жизни. Алексей никак не мог заметить это качество, сколько бы ни открывал за сегодня холодильник. Никаких улучшений не наблюдалось. Тимофей почтил его своим присутствием, грациозно запрыгнув на диван и улёгшись на его спинке подле правого уха хозяина. Его мурчание всегда вводило Алексея в особый транс. Мир исчезал. Он оставался наедине с собой и этим тртртртртртртртрт, прерывающимся лишь на вдох.

– Согласен, макароны – дерьмо. Завтра найду тебе нормальной еды, Тим.

Кот продолжал мурчать, но Алексей явно услыхал смену тембра мурчания, характеризующую одобрение его речи. По крайней мере, так приятно было думать.

Заснуть без тараторящего экрана не получалось уже долгие месяцы. Своеобразное снотворное, одобренное тысячами других людей, аналогично кончающих свои дни в бетонных коробках.

ГЛАВА 1

ДЕНЬ 1

Окно в гостиной предательски пускало утренние лучи солнца по прямой в заспанную морду Алексея. Оставались бы в нём ещё силы на ненависть, и он заколотил бы это окно давным-давно. Но теперь оставалось только морщиться и выговаривать залипшим ртом что-то матерное, обращённое к свету, окну и жизни в целом.

Как ни странно, с утра в холодильнике не появилась еда. Не без удивления Алексей открыл его повторно, вздохнул, ругнулся и напился воды из-под крана. В углу уже начали «благоухать» макаронные изделия неизвестно какой давности. Или известно? Выбросил в окно.

Алексей уже и не помнил, когда последний раз закрывал свою дверь перед уходом. Да и вообще ключи, кажется, были безвозвратно утрачены, либо гнили как те макароны где-то под диваном. Ничего ценного, кроме кота, дома не было. Ну а кот, в отличие от него самого, сможет за себя постоять.

На весь переход слышны вопли местного барда. И, кажется, он разучился настраивать гитару. Или это уши подводят Алексея. Ла-ла-ла-ла-ла…

За углом была закусочная. Сколько себя помнил Алексей, она там была. Возможно, сперва появилась эта закусочная, потом яйцо, затем курица и так далее. Нет никаких причин полагать, что это было не так. Разве возможно представить себе доказательства, которые нельзя подделать?

– Григорий Борисович, доброго дня. Не найдётся чего коту пожевать? Да я бы и сам не отказался, честное слово…

– Алёша (почему-то так он называл Алексея), здравствуй! Что-то давно тебя не видел, думал помер уже!

– Только после Вас, Григорий Борисович. Только после Вас.

– Что ж, значицца, посоревнуемся ещё в этом деле. Обеды сегодня отвратные, но хлеб, ты знаешь, всегда тёплый и сладкий, как ты любишь. – Он завернул немного еды в какую-то бумагу и протянул Алексею.

– Премного благодарен. Передам Тиму от Вас привет.

– Иди уже.

– Иду.

Завтракать тёплым хлебом было роскошью. Тем не менее, трапезу Алексей разделил с лужей голубей по дороге в Деловой Район. Нет, он ходил туда не работать. Он ходил посмотреть на тех, кто ходит туда работать. Сотни отполированных до блеска дорогих авто с пижонами в костюмах за рулём. Строгие наряды девушек, отчаянно старающихся походить на мужчин, но при этом таких женственных и сексуальных, что все их старания шли прахом.

Трафик. Нескончаемое до заката движение взад-вперед. Алексей занимал скамейку на пригорке, откуда открывался вид на панораму всего района и он мог быть одновременно внутри и поодаль от всей этой суматохи. Он размышлял.

– Все эти люди приезжают сюда каждый день, трутся здесь до позднего вечера и едут домой, к семьям, уставшие, чтобы отдохнуть и завтра с новыми силами приехать отдавать свою жизнь этому Району. Что они вообще там делают такого важного? Что вообще в этом городе может быть такого важного? Как по мне, они лишь зря тратят свои жизни, которые однажды оборвутся, и они так и оставят этот мир, перейдя из тьмы неведения в тьму небытия.

Эта мысль чаще всего посещала Алексея здесь, на этой скамье. Как и другие тупиковые мыслишки, отдающие прохладой бессмысленности и теплотой интриги одновременно. Может это пустая трата времени – вот так сидеть и думать ни о чём, – а может и не пустая. Кто знает.

День сурка каждого из этих работяг мало отличался по своей сути от того, как жил Алексей. Но сегодня был особенный день. Он даже не заметил, как рядом присел старик. Он имел вид познавшего жизнь человека: густая седая борода, очки толщиной с большой палец, старомодные вещи и палка, служившая опорой (или оружием) из какого-то неизвестного дерева.

– Сидишь?

– Сижу, – ответил Алексей.

– Смотришь?

– Ну, да…

– Думаешь?

– Ага.

– Чудненько! – Старик достал из-под рубашки какую-то книженцию в красивом кожаном переплёте и взглянул на Алексея. – Знаешь что это?

– Ну, книга..?

– Верно.

Старик ловко подскочил со скамьи и, явно приплясывая, упорхал в закат. Алексей завис. В голове активировались нейроны памяти, достающие сюжеты сотен историй про путь и истину, про учителей и неслучайные случайности. И ни один из этих сюжетов не был похож на то, что произошло сейчас с ним. Потому что ничего толком и не произошло.

Домой вернулся под вечер. Кот смиренно ожидал на подоконнике.

– Тим, кушать подано. – Вывалил остывший обед в миску кота.

Диван. Пульт. Щёлк, щёлк. Чёртова антенна.

Не имело значения, что показывал экран. Кто-то в доме должен был говорить, чтобы Алексей не свихнулся. Он это понимал и, кажется, делал это нарочно. Хотя уже и не был в этом уверен. Сон накатил быстрее обычного.

ДЕНЬ 2

Утро было пасмурным. Но сегодня Алексея разбудит не свет солнца, а бурчание в животе.

– Чёрт, на одном хлебе далеко не уехать.

Как ограничено мышление, когда оно занято поиском способов выживания. Но с другой стороны – оно наполнено чем-то действительно важным. Когда у тебя есть всё, твои мысли вечно заняты какой-то хернёй, по большому счёту, не имеющей никакого значения.

Ритуальная утренняя проверка холодильника. Пусто. Возле миски пара нетронутых костей. Ну хоть так. Заходить к Григорию второй день подряд зассал. Стыдно. В Хозяйственном Районе есть склады с едой. Охраняются они скверно. Это Алексей знал не понаслышке. Частенько приходилось тащить оттуда провизию. «Если я помру, кто накормит Тима?» – Думал Алексей. Точнее, оправдывал себя, утаскивая очередной мешок со склада.

Путь неблизкий.

– Эти придурки ходят в спортзалы чтобы вспотеть. Потаскайте пару недель мешки со складов! Задницы они качают. – Харкнул на дорогу. Наступил.

Склады располагались в Хозяйственном Районе, на краю города. Туда никто не ездил. Все рабочие жили и работали там же. И помирали там же. Может их и не хоронили даже, а пускали на переработку и скармливали тамошней животине.

Единственная прямая дорога была заброшенной железной. По таким дорогам плоды хозяйственного труда переправлялись в другие районы города. Но по этой уже очень давно никто не ездил. По ней Алексей всегда ходил, по ней и сейчас пошёл.

Так получалось, что у него всегда было слишком много времени, чтобы поразмыслить. Возможно, из-за этого он всё ещё был способен рассуждать здраво и не забывал кормить кота.

Бесконечные шпалы уходили в горизонт. Было прохладно. Но вряд ли погода хоть как-то волновала Алексея. Погрузился в себя.

Вот перед ним эта бесконечная дорога, но он точно знает, что она закончится, и там, в конце пути, он найдёт то, что ему нужно. Да, это придётся забрать, не спросив разрешения, но результат будет достигнут, цель выполнена. Он знает, откуда он идёт и что туда же придётся сегодня вернуться. Можно было бы устроиться на работу в Хозяйственный Район и больше не знать голода. Но лишиться той едва уловимой частицы свободы, что у него была, Алексей не мог. И вряд ли ему разрешили бы оставить кота. А Тимофей был важнее всего.

И сама дорога. Этот путь из точки «А» в точку «Б» и обратно. С математической точки зрения – как был в точке А, так и остался. Но если бы всё мерилось математикой.

Как правило, большая часть мыслей – пустая ерунда. Наверное, человек может назваться мудрецом, если научится среди всей этой информационной катавасии в своей голове улавливать те маленькие инсайты, которые действительно имеют значение.

Вдалеке показался забор Хозяйственного Района, за которым располагались десяток складов, ещё столько же производственных помещений и большой бетонный куб с кучей дырок-окон – жилой корпус.

Всякий, кто посещал склады чтобы добыть себе пропитание, знал об этом месте, где могучий клён, пустивший свои корни сразу после яйца, курицы и вот этого всего, перекидывал ветви прямо через забор на крышу производственного помещения №8.

Карабкаться на клён с каждым годом становилось всё сложнее. Либо клён рос, либо руки отсыхали. Либо и то, и другое.

– Тим, иногда я завидую твоим когтям и ловким лапам.

Охраны нигде не было видно. Было ли это сделано нарочно, или в управлении Района работали идиоты – в общем-то и не важно. Алексей без проблем пробрался к складам, набрал пару мешков консерв и риса. Ровно столько, чтобы не тревожить Григория Борисовича ещё несколько недель.

На обратном пути в своём задумчивом состоянии он завернул за угол складского помещения, и тут его дыхание перехватило: на расстоянии пары метров от него разговаривали двое рабочих. Алексей быстро нырнул в сторону к куче ящиков. Затаившись между них, он навострил уши:

– Эй, ты слышал?

– Что?

– Даа… Ничего.. Так вот, я говорю, у них там весь район на машинах разъезжает, а ты хоть раз видел, где их собирают-то?

– Ну где-то собирают, какая разница?

– Да где, если не здесь? А здесь я что-то не видел ничего подобного!

– Шшш, начальник идёт.

В этот раз ему не повезло. Рабочих стало больше, они таскали мешки со складов, накладывали их в тележки и возили в сторону производственных помещений. Проскользнуть тут незамеченным не представлялось возможным. Пришлось сидеть там, пока все не разошлись.

– А действительно, где они собирают эти чертовы машины?..

Когда шум стих, Алексей вылез из своего укрытия.

– Таак, пора делать отсюда ноги.

Дорога домой всегда занимала меньше времени. Этому не было объяснения. Возможно, чувство гордости за с пользой потраченный день возбуждало в мозгу мысли о чём-то интересном. О светлом будущем, где они с Тимом садятся ужинать при свечах с полотенчиком за воротником, и уплетают за обе щёки местные яства. Сплюнул.

– Тьфу, бл. Все мысли о жратве. Так глядишь и Тима зажарю в один день. И что дальше?

Возвращаться домой решил через парк. Там в это время года что-то цветет и радует нос Алексея. На этот раз аромат перебивал мокрый асфальт. Вероятно, пока он отсутствовал в Жилом Районе прошёл дождь. Странно, на небе за весь день не было ни облачка… Хлюпая по остаткам воды Алексей пошёл в сторону дома.

Сегодня в переходе не было бесталанного барда. Вместо него группа парней отталкивающей наружности что-то громко обсуждали рядом с выходом. Видать, грелись после дождя.

– Дядь, че в мешках? – Будто бы между делом бросил смазливый и самый мелкий из толпы парнишка.

– Еда.

– И на кой тебе столько еды, дядь? – с усмешкой, оборачиваясь на своих ребят, сказал смазливый.

– Чтобы есть.

Дальше было темно.

Через время чувства вернулись. Первым делом – пульсирующая боль в затылке. Алексей приподнялся и облокотился на стену. По полу были раскиданы разбитые консервы, и валялся, кажется, нетронутый мешок риса.

– Суки. – Алексей забрал мешок и поплёл домой. Вот тебе и улучшенное качество жизни.

Кот традиционно ожидал на подоконнике.

– Сегодня без ужина, Тим. Завтра будет каша.

Залил крупу водой. Диван. Пульт. Щёлк. щёлк. Голова всё ещё болит. Не мог уснуть почти до утра.

ДЕНЬ 3

День был добрым. Каша безвкусной. Но кот не жаловался, Алексей – тоже.

– Интересно, какой сегодня день недели…

Это была суббота. Но Алексей перестал следить за временем уже давно. Какой смысл? Понять когда день, а когда ночь было совсем не проблематично. Так что хватало и этого.

Солнце плыло высоко над горизонтом. Хоть на скамейке в Деловом Районе было всё так же пусто, трафик не останавливался здесь даже в выходные. Этим людям некогда было отдыхать, они должны были работать ради…

– Ради чего? Ради семьи? Ради себя? Ради денег? Куда они их потратят? У них уже есть жильё и вдоволь еды, они одеты и обуты, дети получают образование и всем оказывается медицинская помощь. Так чего ещё им надо? Больше цветных тряпок? Более отполированные авто?

Где-то внутри теперь затаилась надежда, что тот таинственный старик снова появится и объяснит, что всё это значило. Эта надежда – что кто-то придёт и всё объяснит, расскажет как жить, что делать дальше и в чём вообще смысл – так вдохновляет. Кто-то обязательно решит все проблемы и ответит на все вопросы.

Не-а. Никто.

Сегодня засиделся допоздна. Дождался последней уехавшей машины, но некоторые окна офисов до сих пор светились. Кто-то не мог оставить работу даже ночью. Ухмылка сама натянулась на лицо Алексея.

– Вы кто такой?

– Чёрт, здесь у всех что-ли дар незаметного приближения ко мне?! – раздражённо, но про себя подумал Алексей. – Алексей меня зовут. Какие-то проблемы?

– Да, проблемы. Здесь нельзя находиться после часа завершения работ. Вы рабочий?

Охранник, понял Алексей. Нет, не догадался. На Бирке было написано.

– Нет, я просто отдыхаю.

– Вам придётся покинуть территорию. Сейчас начнётся зачистка, здесь не должно быть людей.

– Всё, всё, я ухожу.

Ушёл.

Зачистка проходила каждую ночь. Все районы города обходили отряды Гос. Гвардии. Искали нелегалов, в основном. Ночью ты обязан находиться у себя дома в Жилом Районе, либо в жилом корпусе, как, например, это было в Хозяйственном Районе.

Не страшно, если тебя разок поймают во время зачистки, если ты имеешь документы. Но лишний раз пересекаться с этими представителями власти не было никакого желания. Так что Алексей поспешил домой. Он уже попадался дважды за последний месяц. После третьего предупреждения пришлось бы отправиться на исправительные работы.

На этот раз переход был совершенно пуст, если не считать раскиданных газет и прочего мусора.

– Зачистка, мать их. Лучше бы зачистили район от мусора…

Уходя в размышления всегда немного выпадаешь из реальности и делаешь что-либо на автомате. Так Алексей даже не заметил, как ноги привели его ко входу в дом.

– Стоять!

– Твою ж… сука.. мать…

– Патрульный Гос. Гвардии, Сивцев. Ваши документы.

– Я живу вот здесь, я всего немного опоздал.

– Документы!

Каждый житель города обязан был носить с собой главный персональный документ – Бирку. По ней определялась роль гражданина, район проживания, работа и прочие данные. Единый Реестр выдавал Бирки при рождении. По изменении статуса, работы, места жительства, было необходимо внести новые сведения в Бирку через Реестр.

Алексей достал из кармана документ.

– Почему не у себя дома в час зачистки, гражданин?

– Я прошу прощения, не рассчитал время, я тут живу, могу я вернуться домой?

Патрульный подозрительно взглянул на Алексея.

– Будьте внимательнее в следующий раз.

– Да, да, конечно… – Группа удалилась. – Вау, вот это пронесло!

Кот на подоконнике. Диван в гостиной. Пульт. Щёлк, щёлк. Провалился в сон. Всю ночь бегал за седым стариком по Деловому Району. Ноги не слушались, а старик бежал, будто всю жизнь копил силы для этой погони. Проснулся от жутко громкого гула за окном. Тревога.

ДЕНЬ 4

Смешанные чувства. Только что тебя вырвали из сна, ты ещё не понимаешь в какой ты реальности и ощущения смешиваются: паника, злость, усталость, удивление, азарт. Но вот желание продолжить спать отбило напрочь.

С детства в головах детей был запечатан алгоритм действий по разным сигналам тревоги. Алексей без сомнений узнал текущий – учебная.

По предписаниям необходимо было взять документы, «тревожный ранец», всегда собранный, и без паники, но быстро дойти до ближайшего бомбоубежища. Их расположение также знал каждый ребёнок. Одно такое находилось прямо в переходе возле дома Алексея.

Такие учения устраивали примерно раз в месяц, так что никто уже не удивлялся этому. Алексей захватил с собой Тимофея, ибо он был важнее чем всё остальное. И никогда нельзя было быть уверенным, что тревога не окажется вдруг боевой.

В убежище толпились люди. Алексей старался избегать таких скоплений, но сейчас это было неизбежно. Он занял место в углу комнаты и с усталым видом глядел на остальных. Тимофей выглядывал из «тревожного ранца», будто нарочно подражая хозяину.

– Однажды эта тревога окажется боевой, и тут уже не будет так спокойно, – рядом подсела женщина лет пятидесяти, довольно приятной наружности, с уже седыми волосами, собранными в замудрённую причёску.

– Да.. Но разве есть смысл рассуждать об этом сейчас, когда всё спокойно?

– Может и есть. Мы никогда не думаем о будущем, только боимся его или вожделеем. Но не думаем о том, как это будет.

– Как по мне, важнее то, что происходит сейчас, сегодня. Завтра разберёмся с «завтра». Да и вообще завтра может не наступить.

– Тоже верно. Но также завтра может и наступить. И на то, каким оно будет, очень влияет наше сегодня.

– Простите, как Вас зовут?

– Тамара Прокофьевна, если пожелаете.

– Алексей.

– Да, я знаю Вас, Алексей. Мы живём в одном доме.

– Прошу прощения, я уже даже не замечаю что творится вокруг.

– Видимо Ваше «сегодня» имеет слишком большие рамки, и Вы даже его не проживаете так, как следует.

– А как следует?

– А это Вы мне скажите, Алексей.

Распахнулась дверь Администрации бункера, в проёме показался хорошо сложенный в военной форме уже не молодой человек с громкоговорителем.

– Уважаемые граждане Жилого Района, учебные испытания успешно завершены. Благодарим вас за оперативность, спокойствие и чёткое следование инструкциям. Вы можете быть свободны.

Ох уж эти ребята из Администрации. Работники Административного Района. Места с большим количеством тайн и загадок Алексей и представить не мог: огромные стены, окружающие неизвестность в самом центре города, таинственные башни, торчащие за этими стенами, под стать башням Делового Района.

Никто не мог просто поехать туда, никто не мог иметь контактов с работниками этого Района. Никто не знал что там вообще происходит, кто и над чем там работает. Но, по-видимому, это не особо и кого-то интересовало. Люди привыкли жить в неизвестности, к тому же, все были при деле, так что время подумать об этом было, разве что, у Алексея.

На улице сегодня можно было увидеть всех. Иногда казалось, что столько людей не могут здесь уместиться. Но не прошло и часа, как весь этот муравейник засосало в бетонные коробки по всему району. И на улице вновь стало пусто.

Алексей вернулся домой к своему телевизору, и даже не заметил, как пролетел день. Дома оставалось немного каши. Разделил с котом. Снова залил водой рис. Тимофей, управившись со своей порцией, грациозно запрыгнул на подоконник и принялся умываться. Алексей сел рядом. Почему-то не хотелось возвращаться к ящику, решил посмотреть в окно. Тоже своего рода телевизор. Только событий не так много, и картинка не особо меняется. Темнело.

Алексей дождался прохода патруля. Погладил уже спящего кота. Вернулся на диван. Пульт. Щёлк, щёлк. Слишком узкое сегодня. Слишком большие рамки. Уснул.

ДЕНЬ 5

Сегодня решил никуда не ходить.

Разделил с котом безвкусный рис. Сел на подоконник. Во дворе почти никогда не было людей. С утра все уходили на работу и возвращались вечером, после часа завершения работ. Подоконник был вторым, после скамейки в Деловом Районе, местом, где Алексей любил проводить время и размышлять.

Эти размышления приносили ему реальное удовольствие, как будто ум получал свою вкусную пищу и наслаждался ею, когда Алексей рассуждал о жизни, о смысле, о целях, о том, для чего это всё, куда идти и что делать, в чём смысл жизни этих человечков за окном, так спешащих на свою работу.

– Рутина сожрёт их всех, не успеют очухаться. А кто успеет – не вынесет того презрения и одиночества, которое их ждет.

Сплюнул в открытое окно.

Кот доел свой завтрак, который обычно был и обедом, и ужином одновременно. Запрыгнул на подоконник и приступил к утренним умывальческим процедурам.

– Вот скажи, Тим, куда они все идут? Чем их сегодняшний день отличается от вчерашнего? И чем будет отличаться от завтрашнего? Неужели они даже на миг не задумывались об этом? Или задумывались, но как тогда сумели отогнать эту мысль и вернуться в этот круговорот?

В ответ кот ненадолго задержал взгляд на Алексее и продолжил вылизывать яйца, эффектно вытягивая заднюю лапу в сторону.

– Я не понимаю. Честно. Есть вещи, которые.. ну.. имеют значение, что ли. Что-то действительно важное. Мы ничего не знаем о себе и о мире, в котором живём. Чёрт, мы даже о нашем городе ничего толком не знаем! Что там за стенами Административного Района? А что за Границей? Да даже где делают эти чертовы машины никто не знает… И где же это банальное человеческое любопытство и желание познавать? Неужели комфорт и стабильность в жизни перекрыли всю эту жажду?

Кот закончил умываться и вернулся к своему основному агрегатному состоянию – уснул.

– Воистину, Тим, твоей жизни позавидовал бы каждый.

Оставил кота греться на солнце. Решил всё же пройтись. В переходе завывал бард со своей расстроенной гитарой и песнями, которым, казалось, тысяча лет. А может так и было. Алексей заметил, что немного соскучился по этой музыке, хоть она и доводила до крови из ушей. Но что-то в ней было такое особенное, в самом звуке, мелодии. Она влияла на настроение, на мысли, на ощущения.

Алексей относил музыку к тем вещам, которые считал «чем-то важным».

Добрался до Делового Района. Скамья будто ждала его здесь, как обычно. Ветви дерева позади неё закрывали Алексея от дневного солнца, а на закате можно было любоваться тем, как небесное светило медленно опускается за горизонт между высотками. Красивая картинка. В этом тоже было что-то важное, как думал Алексей.

День летел. Мысли крутились в голове Алексея таким же потоком, как автомобили рабочих по дорогам между офисными гигантами. И также бесследно исчезали на подходе к часу завершения работ. Так что в конце дня он даже не мог вспомнить, о чём думал сегодня и что нового открыл для себя.

Часто он пытался согреться воспоминаниями о прошлом. Но отчего-то они с каждым днём становились всё более серыми и смутными. Тяжело было разобрать, что было в реальности, а что он сам уже додумал. Некоторые события он помнил так отчетливо, будто они были вчера, но остальное… А было ли что-то вообще? Где он был неделю назад? Или он всегда сидел на этой скамье…?

По пешеходной дорожке бежала, явно торопясь, девушка с кипой бумаг в руках. Она была одета под мужчину: строгий деловой костюм, чуть великоватый пиджак, затянутые в гульку волосы, максимально серьёзный вид. Она явно опаздывала, и от переживаний её серьёзность рушилась на глазах.

Каблук застрял между плитками пешеходной дорожки. Девушка не справилась с гравитацией и эпически упала в траву, отломав злосчастный каблук. Бумаги феерично взмыли в воздух и, плавая по волнам его, разлетелись вокруг.

Алексей, не был любителем вмешиваться в чьи-то дела, но мысли про «рамки» и «узкое сегодня» всё ещё вертелись в голове. Спустя мгновение он уже подавал руку несчастной.