Отрицательный персонаж

– Может быть, пойдём потанцуем, – обратился ко мне Андрей.

– Да ну! Что мы там будем дрыгаться, как два дебила. Все подумают, что мы педики.

– Ну да. Ну да, – задетый этой мыслью, буркнул он.

– Подожди меня здесь, – сказал я. – Мне нужно позвонить.

Я успел пройти половину актового зала, когда в дверях появился Данила. Мое чувство дискомфорта немного рассеялось. Я был рад видеть этого молчуна, хотя наши отношения нельзя было назвать дружескими – мы просто тусили в одной компании. Человеку свойственно радоваться, встречая знакомого человека на вялой вечеринке.

– Здарово. Ты не в курсах где все наши? – спросил я, когда наши дороги с Данилой пересеклись.

– Ну, если их здесь нет, значит, они уже собрались в баре. Я сам только подвалил.

– В каком ещё баре? – усмехнулся я.

– Погнали, сейчас приколю.

Данила развернулся и направился в сторону выхода. Сделав за ним шустрый шаг, я остановился, вспомнив, что пришёл сюда не один.

Я посмотрел на Андрея. Тот находился на прежнем месте и внимательно всматривался в мою сторону. Парень, наверняка, заподозрил что-то неладное, на его хмурое лицо было жалко смотреть. Он было двинулся ко мне, но я ему отрицательно помахал рукой, призывая не париться, намекая, что я скоро вернусь. После, резво развернувшись, я лёгкой пробежкой догнал Данилу.

Мы поднялись на третий этаж, и, пройдя по длинному коридору, оказались в таком месте, в которое редко заглядывают люди из администрации школы. Стены зеленого цвета здесь были обклеены жвачками и расписаны какой-то хернёй, оскорбляющей не особо выдающихся учеников школы, местами краска отлупилась, и были видны пробоины до кирпичной кладки. Двухслойное окно в конце коридора было насквозь пробито в одном из нижних углов уличным камнем, поэтому зимой тут бывало слегка ветрено. Коридор был пуст, но довольные и пьяные голоса уже доносились из-за дверей туалета.

Данила и я зашли внутрь. Там нас сразу поглотили плотные слои табачного дыма.

– Вы где так долго пропадали, пацаны? – пьяным голоском промяукал Крот. – Мы уже успели забить себе тёлок на вечер.

Опять начинается его пацанская бравада, подумал я. Когда же этот дебил образумится?

– Ну и кого ты себе забил? – спросил я из вежливости.

– Я сегодня буду зажигать со Светкой.

Я потупился, требуя пояснений у Крота.

– Что ты тормозишь? С твоей одноклассницей. Я слышал, она сегодня собирается подтянуться.

– И ты думаешь, у тебя получится? – усмехнулся я.

– А почему нет. Я уже как-то раз трахал её, и ей вроде понравилось, – захлебываясь от собственной важности, проговорил Крот.

Парень совершил большую ошибку, покусившись на неё. Я просто хотел уничтожить его! Я страстно желал стереть с лица Земли этого лживого мудака! И почему все ребята молчат? Почему никто не отвесил ему подзатыльник за наглую ложь? Света и он. Света и он, – крутилось в моей голове. Как же мерзко представлять их вместе.

– С каких пор ты перешёл на людей? – с издёвкой выдал я.

– На что ты намекаешь? – спросил Крот, сощурив мутные от выпитого глаза.

– Помнится, на прошлой вечеринке ты зажигал со своей правой рукой, – я старался говорить спокойно и размеренно, при этом ожидая любой неадекватной выходки со стороны своего оппонента.

Мое замечание вызвало смешки у окружавших нас парней и заставило покраснеть Крота. Прыщавый фантазёр, раздув от злости ноздри, сделал пару шагов в моём направлении и остановился в полуметре.

– Ты что, нарываешься, урод?! – пшикая слюной, произнёс Крот.

– Прости, дружище. Сказал, не подумав, – я взял паузу, следил за его реакцией. Этот дебил было уже обрадовался, что я врубил заднюю, но я продолжил. – Я совсем позабыл. Как же я мог так промахнуться. Ты же у нас левша!

Смех среди ребят стал ярче, даже спокойный Данила довольно заулыбался.

– Ах ты, сука! – ринулся на меня с кулаками Крот.

Я успел сгруппироваться. Но мой манёвр был излишним, между нами успел втиснуться Седой. Нелепые и кривые удары оппонента, лишь гладили мои плечи. А я, прежде чем нас растащили окончательно, успел отвесить смачный пинок с правой в район его бедра, – этот мудила скривился от боли.

Мы по-прежнему находились в густом дыме сигарет. Туалет был метров семь в длину и в ширину около трёх, считая о́чки унитазов, находившиеся на возвышении. Администрация школы почему-то обделила их перегородками, вероятно, предполагая, что справлять нужду намного веселей с людьми, следящими за тобой снизу. Помимо нашей компании, в которую входило человек десять (к нам подтянулись пацаны с района), здесь ещё находились ребята из одиннадцатого класса, они стояли в дальнем углу, рядом с открытым окном, которое, надо заметить, плохо справлялась с вентиляций. Наша с Кротом перебранка, конечно же, не оставила их безразличными. С особенным вниманием за нами следил самый авторитетный среди них, Дима по прозвищу Вишня. Он был рослым парнем с боксёрским прошлым, и сей факт был веским доводом не вступать с этим качком в открытую перепалку. О родителях Вишни сказать что-то сложно, по словам пацанов, он жил со своей бабушкой. Естественно, одной пенсии на двоих не хватало. Поэтому Вишня нашёл себе непыльную работёнку – он промышлял травкой. Наши пацаны поговаривали, что у него были связи в криминальных кругах района. Даже гордый и высокомерный Седой относился к нему с особым пиететом.

– Ну всё! Хорош, пацаны, там орать! – прокричал Вишня. – Или проваливайте на хрен отсюда, если не можете цивилизованно отдыхать!

– Свора долбанных сопляков! – вызывающе произнёс кто-то из компании Вишни. – Бабу не могут поделить. А ведь нужно за своих пацанов глотки рвать. А они друг другу.

– Ага, тоже мне умник нашёлся, – тихо сказал Малыш, нацеливаюсь только на внимание своих друзей. Но у него получилось не очень.

– Кто там вякнул?! – зарядил этот же из толпы напротив.

– Да мы между собой, – постарался разрядить обстановку Седой, затем он грозно посмотрел на Малыша.

– Короче, потише, пацаны, – подытожил Вишня. – Давайте, уважать друг друга.

– Да, хорошо-хорошо, Дим, – начал вылизывать одно место Вишне Седой. – Я тут всё проконтролирую. Всё будет без напрягов и косяков.

Вишня благосклонно покачал головой, поджав губы так, будто этот тип (Седой) далеко пойдет с таким правильным отношением к делу.

– Вы что, мудаки, здесь устроили? – злобным шёпотом произнёс Седой, обращаясь ко мне и Кроту. – Хрен вы меня позорите?

– Прости, Седой. Я не подумал, – начал оправдываться Крот. Его лицо выглядело жалким, казалось, что парень вот-вот разревётся. – Просто Макс начал гнать на меня. Ну а что я? Я просто веселился. Я никого не оскорблял.

Взгляд Седого резко сместился на меня.

– Ну? – произнёс он.

– Что ну? – спросил я.

– Протянули друг другу руки и забыли конфликт.

– Я не буду жать этому трепло руку, – сказал я. – Хрен он тут сочиняет всякую ересь про себя и Свету?

– Я не сочинял, – возмутился Крот. – Откуда тебе знать, правда это или нет? Ты там был?

– Да, действительно, – поддержал его Седой. – Почему ты в этом так уверен?

– Ну… – замялся я. – Просто я знаю.

– Просто знать – это не веский довод, – пояснил Седой.

– А какие у Крота есть доказательства, что всё так и было? – с вызовом произнёс я.

– Ты глухой, Макс? – спросил Седой.

– Нет.

– А так какого хрена ты тут городишь? Ты не слышал, что тебе старшики только что сказали?! – последняя фраза Седого прозвучала подчёркнуто громко. – Нужно за своих пацанов глотки грызть! А бабы?! А баба пришла и ушла?! Теперь ты расслышал?!

– Да, – тихо ответил я. Моё самолюбие задел возвышенный тон Седого. Меня показушно отчитывали на глазах публики так, будто я являлся каким-то глупым недотёпой, напрудившим минуту назад себе в штанишки.

– Другое дело, – победно произнёс Седой. – А теперь пожал своему корефану руку.

Наш центровой не любил когда что-то происходило не по его сценарию. А я был не в том положении, чтобы идти против порядков, установленных в новой для меня компании. Да и какой смысл всей этой гордости? Я пожал руку Кроту, но только для меня жест примирения абсолютно ничего не значил.

– Ну и отлично, братва. Давайте сегодня напьёмся! – провозгласил Седой. – Дайте уже кто-нибудь стаканы Максу и Данилу! – обратился он к нашей толпе.

Пить спиртное в тот день я не собирался. Но перебранка с Кротом отняла много эмоций, и мне хотелось отгородиться от всей этой грязи, я желал настроиться на нужный лад для встречи с девушкой, ради которой, собственно, и пришёл на чёртову дискотеку.

Не знаю, сколько я успел опрокинуть стаканов с водкой, но мой лимит явно был превышен. Волшебным образом куда-то запропастилась ненависть к Кроту. Я стоял, покачиваясь с пластиковым стаканчиком в руке. Мы с пацанами несли какой-то несуразной бред, но в состоянии опьянения унылые истории казались верхом совершенства и юмора.

– Лёх, угости меня сигареткой, – пролепетал я своим пьяным голоском Малышу.

– Ты в этом уверен? – Малыш оценивающе посмотрел на меня. – Иногда сигарета, выкуренная в неподходящий момент, может стать летальной. Закон последней затяжки во время пьянки. Слышал о таком?

– Да-да, слышал. Со мной всё нормально.

Малыш покопался в кармане и протянул мне пачку сигарет вместе с зажигалкой. Достав одну сигарету, я вставил её в зубы. Взял зажигалку.

– О-о! Похоже, кто-то напился?! – бодро провозгласил Седой. – Этому парню больше не наливать!

Многие обернулись и с улыбками следили за моими неудачными попытками подкурить сигарету. Меня порядком шатало.

– Да ладно вам. Нормальный я, – на моём лице показалась кривая улыбка.

– Ага, я вижу. Переверни сигарету, ты фильтр поджигаешь, – сказал Малыш.

– Действительно, – пролепетал я, когда вынул сигарету изо рта.

Фильтр был порядком обуглен, но это меня не смутило.

После трёх затяжек стало понятно, что стремление покурить было ошибочным манёвром. Что-то так всё завертелось и закрутилось, что мне пришлось выйти из круга по интересам и опереться плечом о плиточную стену туалета. Вероятно, я был бледен, и находился в состоянии чистейшей прострации, до меня словно издалека долетали весёлые рассказы пацанов, долетал их звонкий смех. Поддерживать диалог я был не в состоянии, поэтому смотрел на ребят тупым взглядом, пытаясь всячески указать на то, что у меня всё под контролем, я совсем ещё непьяный.

Я видел, как открылась дверь, и на пороге туалетного помещения показался мой друг, Андрей. Его торжественный прикид смотрелся нелепо в данных обстоятельствах.

– Тебе чего, женишок? – спросил Славик, находившийся ближе всех к выходу. Славик – светловолосый высокий парень. Он покинул школу после девятого класса, как и многие собравшиеся здесь друзья Седого.

Глаза Андрея полезли на лоб, он растерялся от вида, происходящего в туалете. В помещении стоял настоящий туман от сигарет, пол был уставлен пластиковыми стаканчиками, бутылками, пакетами с закуской, повсюду находились весёленькие люди, с которыми в таком положении дел вступать в диалог было опасно. Мой друг начал искать меня глазами и нашёл. Но я отвёл взгляд, мне, почему-то, стало стыдно за то, что я с ним знаком.

– Да уже ничего, – ответил Андрей.

– Ну и вали на хрен отсюда. Пока не огрёб, – деловито заявил Славик и сплюнул сквозь зубы на пол.

Андрей ушёл, и за ним закрылась белая деревянная дверь. Минут через пятнадцать на меня нашло какое-то наваждение. Я почувствовал несправедливость, которая исходила от меня по отношению к другу. Я ощутил вину за то, что не подошёл к Андрею, не поприветствовал его, не познакомил с собравшимися. Находиться в этом прокуренном туалете стало невыносимо, я ощущал себя лишним среди моих новых «друзей».

– Может, пошли уже на дискотеку? – предложил толпе Малыш.

– Да ну её. Ещё слишком рано. Ещё слишком рано, – как заведённый повторил Крот.

– А у остальных какие предложения? – спросил Седой.

Все промолчали.

– Ну и отлично. Так давайте бухать! – провозгласил он.

Он нагнулся, чтобы поднять бутылку водки с пола.

– Подставляем стаканы, братва! – после заявил он.

Я отказался от выпивки. Хотя рвотные позывы меня отпустили.

Наконец-то отклеившись от стены, я подошёл к Малышу.

– Ты ещё не передумал идти на дискотеку? – спросил я.

– Погнали, – ответил он.

Мы тут же покинули своих друзей.

Вдыхая снаружи нормальный воздух, моё сознание приходило в себя, казалось, я трезвел на глазах. Но всё же это было мнимым чувством: когда мы шли по школьному коридору, я изо всех сил пытался идти ровно и раскрепощёно, но это давалось с трудом, меня постоянно вело то в одну сторону, то в другую. Наверняка, со стороны моя борьба с алкоголем, текущим по венам, смотрелась как минимум забавно.

У дверей актового зала, я зачесал чёлку на правый бок.

– Хрен ты прихорашиваешься, – улыбнувшись, сказал Малыш. – Думаешь, это как-то поможет твоей пьяной роже?

– Отвали. У меня всё под контролем, – буркнул я.

Мы зашли внутрь. К этому времени на улице успело стемнеть, и в шторах, загораживающих оконные проёмы, больше не было нужды. Громко играла музыка – первое время было непривычно, но затем слух приспособился. Людей в актовом зале стало заметно больше. Народ вёл себя активней, чем в первое моё появление здесь – танцпол был практически полон. Здесь по-настоящему было весело. И DJ Вкусняшка не отставал от этого ритма.

– Давайте, подожжём эту ночь! – орал он в микрофон, чем вызывал смятение на лицах двух наблюдающих: нашего физрука и учительницы по географии, которая вызвалась в наблюдатели сама, вероятно, опасаясь повторного инцидента с подаренной вазой.

Танцующие сгрудились в центре помещения. Другие, которые отличались инертностью, рассредоточились по углам, в основном это были парни.

Малыш примостился к какой-то девчонке на уши, и, вероятно, уже вовсю рассказывал ей о том, как выгодно будет с ним переспать. Я какое-то время оставался один, мне нужно было собраться с мыслями, немного протрезветь. После, пройдя вглубь актового зала, я, наконец-то, заметил свой лакомый кусочек. Света эффектно смотрелась танцующей в полумраке помещения. Она была в чёрном приталенном платье, которое наполовину скрывало её гладкие бедра. Её волосы были собранны в красивую причёску, поэтому шея девушки открывалась моему взору. Мне страшно захотелось поцеловать Свету именно туда. Подойдя поближе, я различил рядом с девушкой Андрея. Чувство вины к моему другу, что терзало меня недавно, моментально испарилось. Этот недоносок во всю прыть клеился к Свете в танце. На его корявые движения было смешно смотреть, Андрей исполнял танец человека, которого только что укусил инцифалитный клещ.

Помимо Андрея в кружке по интересам находились две подруги Светы: Даша – имела небольшой рост и стройную фигуру, в целом приятная девушка, но кариес на её переднем верхнем зубе охлаждал мой пыл; второй была Лиза, неплохая особа с мягким характером, но её фигура оставляла желать лучшего. Она больше подходила Андрею, такому же пухленькому и неуклюжему. Но этот клиент почему-то выбрал ложку не по размеру.

– Привет! – громко сказал я Свете, когда просочился в их танцующий кружок.

Она слегка отшатнулась от неожиданности.

– Привет, – после я прочитал по её губам.

Выражение лица девушки было совсем неприветливым. Для удобства разговора, я наклонился и губами приблизился к её уху.

– Ты давно пришла? – спросил я.

– А тебе какое дело?! – резко ответила Света.

Тон голоса девушки смутил меня.

– Может быть, пойдём поговорим где потише? – предложил я.

– Не хочу, – сказала она.

Света отвернулась и вновь принялась танцевать. Я был растерян, если выразиться мягко. Еще днём она откровенно заигрывала со мной. Почему она так поступает сейчас? Что могло измениться? Моему самолюбию отвесили звонкую пощёчину. Казалось, что каждый присутствующий на вечеринке человек исподтишка смеётся над моей неудачей.

Я желал докопаться до истины, потому заговорил с девушкой снова.

– У тебя что, плохое настроение?! Почему ты так разговариваешь со мной?! – громко произнёс я, коснувшись рукой предплечья девушки.

Света замерла и неохотно обернулась ко мне.

– А с каких пор тебе стало это небезразлично?! – в её голосе слышалась грубость.

Ответ девушки практически свалил меня на повал. Что она вообще несёт?! Или я настолько пьян, что мои мысли расходятся с действиями.

– Мне не понятны твои слова? – сдержанно произнёс я. – Объясни, пожалуйста.

Девушка нахмурилась так, будто с ней разговаривали на чужом языке. Какое-то мгновение Света раздумывала.

– Что-то тебе совсем не было дела до меня, когда ты напивался в туалете со своими дружками, – затем сказала она.

– С чего ты взяла, что мне не было дела?

– С того! – огрызнулась она. – Я попросила Андрея найти тебя! Он тебя нашёл! И что ты ему ответил?!

– Я ему ответил? – потупился я. – Я ничего ему не отвечал.

– Ага, конечно. Рассказывай мне теперь. Ты сказал, что пацаны важнее, чем какая-то тёлка.

И тут ситуация стала стремительно проясняться. Этот недоносок, Андрей, наплёл Свете какой-то херни про меня с три короба.

– Можешь возвращаться к своим пацанам! Нам и без тебя было весело! – деловито заявила девушка и показушно отвернулась.

Необходимо признать, что в тот момент чувство обиды остро ужалило мою гордыню. Когда эти язвительные слова слетели с её ярко-красных губ, я хотел провалиться под землю. Но злость, которая появилась затем, была направлена не к ней, во мне вскипала ярость к Андрею. Когда я кинул злобный взгляд на друга, тот резко отвёл глаза, будто был совершенно не при делах. Этот недоносок был счастлив. Что он вообще о себе возомнил! Ну, теперь держись, мой друг! Я устрою тебе Happy End! – злобно крутилось в моей голове.

Мне пришлось покинуть этот танцующий кружок с пустыми руками. Страстные мечты сблизиться со Светой были безжалостно развеяны.

Танцы продолжались, а я снова приткнулся спиной к стене актового зала. Я почувствовал себя не в своей тарелке, тот отказ явился в своем роде ведром холодный воды, которую мне безжалостно вылили на голову, – я осознал никчёмность своего положения. Мои руки были сложены на груди, а затравленный взгляд был направлен на большеголового недоноска. Мне страшно хотелось мести. Мне хотелось придушить его. Как ему вообще удалось обставить меня? – сумбурно звучали вопросы. – Да если бы не я, этого кретина здесь вообще бы не оказалось! А тем более он бы не оказался рядом с «моей» Светой.

Вдруг меня осенило. И задуманное вызвало хитрую улыбку на губах.

Я решительно шёл сквозь танцующую толпу, не стесняясь задевать людей напряжёнными плечами. Ну же! Кто тут крутой?! – думал я. Давайте! Ответьте взаимностью, трусы! Мне страшно хотелось конфликта, мне хотелось отыграться и показать кто в доме хозяин. Но, как ни странно, на меня все только испуганно оглядывались, не предпринимая никаких ответных мер. И сей факт заставлял гордиться собственной персоной. Меня уважали и остерегались.

– Ты охренел, урод?! – после очередного толчка крикнули мне в спину.

Ну наконец-то! – пронеслось в голове. Я обернулся и различил в полумраке Малыша. Он стоял, набычившись; его кулаки были плотно сжаты. Парень узнал меня и немного расслабился.

– Ты чего, Макс?! Совсем спился?! – прокричал он.

Я молчал, продолжая злобно взирать на него.

Мы стояли неподалёку от колонки. Было шумно.

– Пошли поговорим в коридор! – он потянул меня за рукав футболки к выходу.

Мы вышли наружу. В коридоре в метрах десяти от входа в актовый зал у окна на подоконнике расположилась влюбленная парочка. Мы проследовали в другую сторону.

– С тобой всё в порядке? – вкрадчиво спросил Малыш.

Меня порядком трясло. Злобный адреналин продолжал течь в моих жилах.

– Почему ты молчишь? – снова спросил он.

И тут меня прорвало.

– В порядке?! – рявкнул я на весь коридор. – Ни хера не в порядке! Этот мудак уводит у меня тёлку! А ты у меня спрашиваешь, всё ли в порядке?! Как он только посмел покуситься на моё! Я хочу уничтожить его! Сравнять с землёй эту тварь! – я активно жестикулировал во время своей яркой тирады.

Мои гневные крики затронули случайных свидетелей. Влюбленная парочка резво встала с подоконника и, с беспокойством озираясь на нас, проследовала в сторону лестницы, находящейся рядом с окном. Вероятно, они подумали, что речь идёт о них. Забавно получилось.

– Эй, корефан, потише. Успокойся. – Малыш показал соответствующий жест открытыми ладонями. – Какой ещё мудак? Давай, во всём разбираться по порядку. От криков легче не станет.

Он говорил с такой дружеской интонацией, будто искренне хотел мне помочь.

– Что за хрень ты пытаешься мне впарить? – сказал я на тон спокойней.

– Так что за мудак? – продолжал он, словно не слышал меня вовсе.

Нужно признать, Малыш обладал талантом переговорщика. Он умел сохранять спокойствие в критической ситуации. Был рассудителен. И возможно, когда-нибудь стал бы отличным дипломатом, если бы не его слабость к противоположенному полу. Будущее парня будет безрадостным: брак по залёту, ему девятнадцать, ей двадцать три. Далее в смену на завод, чтобы прокормить идею семьи. Через четыре года бесконечных ссор и разногласий – развод. Затем, попойки с друзьями и надежды на светлое будущее, которым не суждено осуществиться. Вот такова будет дальнейшая жизнь Лехи, которого всегда будут называть Малышом.

– Давай, Макс, ты успокоишься и расскажешь всё по порядку. Что за девчонка, и кто к ней подкатывал?

Его дружелюбный голос слегка расслабил меня.

– Да есть тут один. Пытается мою тёлку склеить, – обиженно произнёс я, будто ябедничал учителю на какую-то проказу одноклассника. – А она отвернулась от меня. Но почему? Я думал, что у нас всё на мази.

Малыш в замешательстве нахмурил лоб.

– Вопрос остаётся открытым, Макс. Теперь тоже самое, только с именами.

– С именами? Зачем?

Вдруг я отчётливо осознал, что сейчас выложу Малышу всю подноготную на блюдечке. Поведаю о своём плане, о том, как я задумал подкатить к Свете, как задумал проучить Андрея. «Так, стоп! Держи себя в руках, парень!» – обратился я сам к себе.

– Если ты мне всё подробно расскажешь, и правда будет на нашей стороне. Подчеркну, правда! То давай разберемся с этим типом прямо здесь и сейчас, – прервал моё молчание Малыш.

– Правда? – нахмурился я.

– Именно, Макс. Я не хочу бычку гнать. Зачастую, когда что-то идёт не по-нашему, нас охватывают эмоции, и мы смотрим на сложившиеся обстоятельства не совсем справедливо.

– Идёт не по-нашему? Охватывают эмоции? – недоумённо произнёс я. – Ты хочешь сказать, что я не прав?

– Нет. Я хочу сказать, что твой же мозг в данную минуту, может вводить тебя в заблуждение. Стоит немного подождать и ситуация будет смотреться по-иному.

– Что за дичь ты мне впариваешь?! – возмутился я. – В тебя вселился призрак Эйнштейна?!

Он сдержанно посмеялся.

– Нет, – затем с улыбкой произнёс Малыш.

– Тогда откуда взялась вся эта херня в твоей башке?

– Ну только между нами, – заговорщически сказал он.

– Само собой, бро.

Парень напряжёно потёр нахмуренный лоб, и после с долей сомнения озвучил следующее:

– Я к психологу несколько раз ходил. Меня этим там и напичкали.

– Психологу?! – удивился я. – Ты что, сумасшедший?!

– Тише! Давай, иди ещё всем расскажи.

– Да успокойся. Всё нормально. Тут никого нет, – выдал я пьяненьким голоском. – Так нахера ты к нему ходил?

– Ты не подумай, что я пошёл по собственной воле. Меня на приём записала мать, после того… Короче, она нашла у меня в школьном рюкзаке использованный презерватив… Он был слегка наполнен.

– Фу-у-у, – скривился я от возникшей в голове картины латексной находки с густой субстанцией внутри. – И кто тебе его подбросил?

– Вот и она также спросила. Подумала, что надо мной издеваются в школе и всё в таком же духе. На самом деле, я сам положил презик в сумку и просто забыл выбросить.

– А сразу выбросить было не судьба?

– Давай это оставим без подробностей, Макс… Мы немного отвлеклись, так кто клеился к твоей тёлке?

Мой ответ последовал не сразу.

– Забей. Я сам разберусь, – спокойно заявил я, но настороженность во взгляде Малыша не исчезала.

– Уверен, что не нужна помощь? – спросил он.

– Уверен.

Тут я развернулся и без каких-либо объяснений зашагал прочь. Сей манёвр выглядел как минимум нелепо, после громких признаний Малыша о привычке хранить «пошлые вещички» в своём рюкзаке.

– Ты куда-то собрался, Макс? – обратились ко мне.

Я остановился и посмотрел на светловолосого парня, который был почти на голову ниже меня.

– Не волнуйся ты так. Я просто иду на улицу. Можно?

– И что ты там забыл?