Сердце ведьмы

– Его боишься, а меня нет? – удивлению Эрбила не было предела.

– Вас я люблю, Ваше Святейшество, и от вас мне не страшно даже смерть принять. А вот когда он меня лишает возможности радоваться встречи с вами, мне становится страшно…

– Интересный расклад, – задумчиво протянул Эрбил, внутренне негодуя, как он не заметил столь явный энергетический вампиризм у ученика. – Ладно, не переживай, я поговорю с ним, он не станет так больше делать.

– Не-е-ет! – она вцепилась в него руками и с испуганной мольбой заглянула в глаза: – Не надо ничего ему говорить, он внешне же не делает ничего дурного, получится, что я наговариваю на него – раз, и он наверняка найдёт способ отыграться потом на мне – два.

– Всё будет хорошо, успокойся, я не стану ссылаться на твои слова. Я просто внимательно понаблюдаю за ним и решу этот вопрос. Главное, перестань бояться. Пока ты покорна моей воле, ничто тебе не грозит. Я защищу тебя от всего.

– Как я счастлива слышать подобное, – она с явным облегчением благодарно прильнула к нему.

***

Вечером того же дня Эрбил, работая в библиотеке, вызвал помощника и, как только он пришёл, дал задание: вместе с Мартой подобрать ему книги определённой тематики.

– Она одна это сделать не может? – достаточно раздражённо осведомился Илиас, но, наткнувшись на его полный недоумения взгляд, тут же поспешно добавил: – Просто я готовлю вам сводку по изменению сборов, которую вы просили сделать срочно.

– Она не богослов. Ей сложно вычленить, что относится к данной проблематике. Просмотри каталог и подбери ей список книг, которые она найдёт, и можешь идти продолжать составлять сводку. Не думаю, что это займёт у тебя много времени, – холодный тон Эрбила не оставлял сомнений, пререкательств он не потерпит, и Илиас тут же сдался.

Поспешно склонился перед ним и извиняющимся тоном проговорил:

– Да, конечно. Сейчас всё сделаю, мой господин, – после чего пошёл просматривать каталог.

А Эрбил сделал вид, что возобновил прерванное с его приходом выписывание цитат из старинного фолианта, краем глаза напряжённо наблюдая за ним.

То, чего он ждал, произошло. Когда Илиас вместе с Мартой отошёл к дальним стеллажам, поле вокруг Марты дрогнуло и быстро стало снижать напряжённость.

Эрбил тут же подошёл к ним и грубо схватил Илиаса за плечо:

– И что это значит?

– Мой господин, – в явной растерянности выдохнул тот, – я сам недоумеваю и не понимаю, что происходит. Вот клянусь, я не провоцировал это.

– А кто? – с явным сарказмом в голосе поинтересовался Эрбил, бросив мимолётный взгляд на Марту, обессилено прислонившуюся к стеллажу с книгами. – Она сама? Сама взяла и без причины сбросила всю свою энергетику? Так?

– Возможно… Не знаю.

– Ты считаешь, что это возможно? Прекрасно, тогда продемонстрируй мне это сейчас сам, повтори подобный фокус. Давай, я жду, – он отпустил плечо ученика и чуть отошёл в сторону.

Илиас в замешательстве повёл плечами, потом нервно сглотнул и потёр меж собою ладони, после чего развёл и опустил их. Его поле возбуждённо трепетало, но энергетика не изменилась.

– Во-о-от, – удовлетворённо протянул Эрбил, – что и требовалось доказать. Самостоятельно такое сделать не под силу даже тебе, поэтому не томи, признавайся, с чего решил вампиризмом заняться.

– Да не делал я этого! Вот чем хотите поклянусь, что не делал.

– Не надо меня злить, мой мальчик. Ведь знаешь, что я не выношу лжи! – в голосе Эрбила зазвучала сталь. – Сейчас ты или сам честно признаешься, или я заставлю тебя это сделать и не самым приятным для тебя образом.

– Это правда, мой господин. Я клянусь, что не отбирал её энергетику. Зачем мне это делать? – с дрожью в голосе выдохнул Илиас и опустился на колени, клятвенно прижимая руку к сердцу.

– Вот именно это я и хочу узнать. Пойдём в мой кабинет! – рявкнул на него Эрбил, и они вышли из библиотеки.

Оставшаяся стоять у стеллажа Марта медленно осела на пол и, уткнувшись лицом в колени, расслабленно улыбнулась. Можно было считать, что ещё один раунд она выиграла. Вряд ли Эрбил оставит рядом с собой ученика, осмелившегося, по его мнению, так явно лгать, а если и оставит, ничего страшного, она найдёт другой способ убрать из окружения главы инквизиции того, кто слишком хорошо его знает.

Через пару часов Эрбил вернулся, подошёл к ней, нежно обняв, помог подняться с пола и прижал к себе:

– Как ты? Так и сидела на полу? Совсем плохо?

– Так это он нарочно делал? Да? Сам? – не отвечая на его вопросы, она забросала его своими, испуганно прильнув к нему и заискивающе заглядывая в глаза. – Он хочет медленно убить меня? За что? Я же ничего дурного ему не сделала…

– Успокойся, не убьёт. Сейчас ему не до этого, а через некоторое время вообще отправлю его отсюда, настоятелем прихода в какой-нибудь дальней провинции сделаю.

– А почему не сейчас?

– Потому что не сдержался немного, и ему нужно время прийти в себя. Поэтому пока посидит в темнице, оклемается немного, а потом и сослать можно будет.

– Вы сильно его наказали, Ваше Святейшество? – в её голосе зазвенело неприкрытое недоумение. – Зачем вы так сурово с ним? Я не хотела такого… Это ужасно…

– Ничего ужасного. Жив он и даже не покалечен. Так что не волнуйся. Я лишь объяснил, что врать мне и упорствовать в этом себе дороже выходит.

– Он понял?

– Мне показалось, что да.

– Тогда зачем ссылка?

– Мне так спокойнее будет. Не хочу постоянно следить, что он ещё учудить может. Оставлять за спиной тех, кто может солгать и начать вести свою игру, чревато. И давай больше не будем об этом. Я решил все твои проблемы, а уж каким способом – дело исключительно моё, и тебя не касается.

– Ваше Святейшество, я вас люблю, – она обвила его шею руками и прижалась губами к губам.

Глава 9

Стараясь компенсировать отсутствие помощника, Марта быстро взяла почти все его функции на себя. Она забирала почту, готовила сводки, встречала и провожала агентов и тайных посетителей и постепенно стала правой рукой главы инквизиции. Эрбил передал ей почти весь комплект ключей, лишь в темницы её не допускал, но к этому она и сама не стремилась.

Глава инквизиции не скрывал, что крайне доволен сложившейся ситуацией и получает от неё огромное удовольствие. Он стал спокойнее и даже добродушнее. Многие решения, которые Совет инквизиции принимал с его подачи, теперь были менее жестокими. Количество облав снизилось, и казни стали не столь регулярными.

Марта сумела создать вокруг него столь благожелательную атмосферу, что сдержанно-умиротворённая улыбка не сходила с его уст.

А она тем временем в тайне от него стала задерживаться в одной из башен дворца, открывать там окно и привязывать к шее прилетающего на её зов ворона восковые слепки ключей. Через две недели, когда ворон относил последний слепок, вместе с ним она привязала маленькую записку: «Всё. В полнолуние, в полночь, в библиотеке». После чего, ласково потрепав кончиками пальцев оперение, выпустила птицу.

***

Вечером перед полнолунием Марта была особенно нежна и ласкова с Эрбилом, лишь необычайно печальна.

– Хорошая моя, что с тобой? – оставшись с ней вечером наедине в библиотеке, Эрбил, сев в кресло, поманил её жестом руки и усадил к себе на колени. – Ты не заболела часом? Что-то ты весь день невеселая, хоть и ластишься, что кошка, но в глазах что-то совсем радости не вижу… Признавайся.

– Ваше Святейшество, я не знаю что со мной, весь день на душе тошно и страшно отчего-то, хоть и причины никакой нет. От каждого шороха вздрагиваю. Может, полнолуние виновато? Хотя раньше никогда мне не было так страшно, когда оно наступало. Может, тот колдун всё же нашёл какое-то заклятье, чтобы даже тут меня достать?

– Не волнуйся, тебе нечего бояться, когда я с тобой рядом.

– Вы побудете сегодня вечером со мной тут хотя бы до полуночи?

– Да хоть до утра, моя хорошая, если так тебе страшно, – он осторожно потрепал её по волосам, и она моментально прильнула к нему, обвив руками шею.

– Вы такой заботливый, я так вам благодарна… – чуть повернув голову, она перехватила его взгляд, и его охватила невообразимо мощная волна тепла и радостного умиротворения.

Не в силах противиться искушению, он откинулся на спинку кресла, плотно прижав её к себе, и прикрыл глаза, впитывая идущий от неё позитив.

Время для него замерло и остановилось. Вывел его из этого состояния бой часов, глухим эхом прокатившийся по полутёмному залу библиотеки и возвестивший о наступлении полночи.

Марта на его коленях вся испуганно сжалась, а потом, вскрикнув, вырвалась из его рук и метнулась в дальний от входа угол.

– Что с тобой? – удивлённо спросил он, вставая с кресла и провожая взором.

Ничего не отвечая, она прижала ладони к щекам и смотрела мимо него, куда-то в сторону двери. В её глазах застыл явный испуг. Эрбил обернулся и заметил тёмный силуэт в дверном проёме.

– Кто ты и как сюда попал? – постарался властно и с напором выдохнуть он, но голос предательски дрогнул.

– Кто я, ты сейчас узнаешь, а как сюда попал, не всё ли равно, главное, что я здесь… – с усмешкой произнёс незнакомец и сделал шаг вперёд.

Неверный свет канделябров выхватил из темноты его мускулистую фигуру в плаще с капюшоном.

Бросив на него оценивающий взгляд, Эрбил покосился на испуганно вжавшуюся в стену Марту:

– Это он?

Та, не говоря ни слова, кивнула.

– Поня-я-ятно… – протянул он, активируя вокруг себя поле и внутренне ругая себя, что не озадачился её предчувствиями. Теперь было поздно и бежать, и звать на помощь. Надеяться надо было только на себя, экспромтом принимая решения. Он гордо расправил плечи и сам тоже сделал шаг навстречу незваному посетителю.

Схватка меж ними была недолгой, поскольку явившийся без приглашения колдун был на порядок сильнее. Уже минут через пять он сжал на его шее руки и угрожающим шёпотом спросил:

– Амулет сам отдашь или принуждать надо?

– Если поклянёшься не причинять ей вреда, а меня сразу, не мучая, убить, отдам сам, – тихо выдохнул Эрбил, борясь с подкатывающими к горлу тошнотой и страхом.

– Легко, – усмехнулся тот, не сводя с него пристального взгляда. – Клянусь не причинять вреда ей и тебя прям сейчас без всяких разбирательств отправить на суд Божий, пусть там с тобой разбираются…

Нажим поля он при этом не снизил, и, понимая, что выхода всё равно другого нет, Эрбил протянул руку к висящему на шее символу его власти, определённым образом сжал и, раскрыв, хрипло выдохнул:

– Можешь забрать.

Чуть отстранившись, одной рукой тот выдернул зафиксированную внутри иглу, после чего с силой оттолкнул так, что Эрбил, не удержавшись на ногах, завалился на пол. А тот, не теряя времени, сломал иглу пополам и зажал в кулаке, вбирая уходящий из неё поток силы.

Чувствуя, что силы окончательно оставили его, Эрбил устремил на него выжидательный взгляд:

– Давай не затягивай, ты обещал.

– Сам, – достал тот из кармана кинжал и бросил перед ним. – Сделай хоть что-то своими руками…

– Боишься лишний грех на душу принять или мои усугубить хочешь?

– Ни то ни другое. Просто проверить хочу, хоть на что-то ты сам способен или нет, привыкнув лишь чужими руками действовать.

Эрбил взял кинжал, повертел в руках:

– Не боишься, что в тебя метну?

– Ты не станешь, во-первых, всё равно не попадёшь так, чтобы насмерть убить, это не каждый профессионал-то может, а во-вторых, разозлить меня побоишься, разбирательств я хоть и пообещал не устраивать, но очень болезненный конец даровать могу, причём легко. Так что не тяни, умри достойно.

– Грех самоубийства ты достойным считаешь?

– У тебя выбора нет, достойно прими его, раз другим тоже волю свою навязывал.

– Я не могу, – Эрбил отложил кинжал.

– Зря… – с явной угрозой протянул его противник.

И тут из дальнего угла к Эрбилу метнулась Марта. Молча склонилась к нему и, подхватив с пола кинжал, точным ударом вонзила в сердце.

– Благодарю, моя хорошая, – тут же выдохнул он, а она прижалась губами к его губам и выдохнула в его грудь такую волну энергии, что душу его моментально охватила неземная благодать и унесла ввысь, оставив внизу весь груз мирских забот, амбиций и стремлений.

***

Миранда обессиленно осела на пол рядом с безжизненным телом, и тут шагнувший к ней Альфред грубо схватил её за плечи и рывком поднял.

– Ты что сделала?! Ты соображаешь, что сделала?!

– Конечно, – тихо выдохнула она, с трудом удерживая равновесие на гнущихся от слабости ногах. – Дала возможность отправиться на перерождение с максимальным потенциалом…

– То есть ты осознанно даровала возможность этой мрази, сжившей со свету стольких людей, включая твоего супруга, избежать справедливого возмездия? Вот ты тварь! Какая же ты подлая тварь! – он размахнулся и, не сдерживаясь, с силой ударил её по лицу.

Сдавленно охнув, она завалилась на пол, а он в раздражении несколько раз пнул её, лежащую, носком сапога, приговаривая: «Да за такое тебя наизнанку вывернуть надо! Тварь паршивая!»

Сжавшись в комок, она не отвечала ничего, ожидая, когда стихнет волна его раздражения.

Через некоторое время он отошёл чуть в сторону и ледяным тоном приказал ей подняться, а когда она встала, вновь шагнул к ней и схватил рукой за лицо:

– Славная месть, красотка… Я думаю, Вальд впечатлён. Ты наверняка потрясла его душу и даже ввела в коллапс. Это сколько ж ты вынашивала план, чтобы так красиво и, главное, с моей помощью такое провернуть? И ведь я, как последний дурак, повёлся… Молодец! Обыграла лихо!

– Я никому не мстила и тебя не обыгрывала. Ты получил то, что хотел. Какие у тебя ко мне претензии? Что отомстить ему не дала? Так ты не о мести ему меня просил, а помочь его место занять, чтобы исподволь систему поменять. Так вот это твоё желание я исполнила, можешь занимать его место, – едва слышно проронила она, указав глазами на труп, – и меняй тут всё к своему удовольствию и всеобщему благу. Чем ты недоволен?

– Чёртова бестия, как ты хитро всё обставила и на меня же свалила, – его пальцы с удвоенной силой впились ей в скулу. – Только не на того напала! Не выйдет у тебя сухой из этой передряги выйти! Ясно? Я заставлю тебя раскаяться в содеянном, чего бы мне это ни стоило!

– Это ты будешь делать потом. Сейчас тебе, если не хочешь подставиться, надо переодеться в его одежду, накинуть личину на себя и труп, после чего вызвать служителей и проследить, чтобы труп сожгли, – в её тихом и уставше-безразличном голосе не было страха.

И это разозлило его ещё больше, его пальцы начали нервно подрагивать, было заметно, что он борется с искушением немедленно её избить. Однако он сумел сдержаться, отвёл взгляд, разжал пальцы и оттолкнул её:

– Сам разберусь, что делать! А ты в келью свою ступай и сиди там до утра. Утром поговорим.

– Нет, – она качнула головой. – Свою часть договора я выполнила и сейчас уйду. Пытаться меня задержать не рекомендую: начну кричать и устрою переполох. Тебе он ни к чему. Поэтому посторонись и дай мне уйти.

– Чёртова ведьма! Ты явно всё продумала… И продумала хорошо. Но ничего, я ещё с тобой поквитаюсь. Не надейся, что это тебе с рук сойдёт, тварь продажная!

– Ал, ты хоть думай, прежде чем говорить. Кому я продалась? Тебе? Или ему? – она вновь кивнула на труп Эрбила, после чего раздражённо повела плечами и махнула рукой: – Да что с тобой говорить, у тебя, похоже, лишь пара извилин, и те замкнуло от неудовлетворённой жажды мести. Все желания ему на блюдечке преподнесли, даже силу даром поимел, лишь приправу из мести не подали, и он весь изошёл от негодования и злости, забыв, что любые желания оплачивать необходимо, и если не считаешь нужным со мной расплачиваться, то хотя бы совесть поимей мне не указывать каким образом надо было тебе помогать. Чем я расплатилась, не твоё дело, особенно в свете того, что я с этого абсолютно никаких дивидендов не поимела.

– Так уж и не поимела? Ври больше! Да ты явно только ради этих дивидендов и согласилась! К тому же как это не моё дело то, что ты убийце моего друга такой потенциал передала?

– Я ему что, твой отдала? Нет! Поэтому прекращай фантазировать о моих дивидендах, а молчи и радуйся тому, что тебе всё даром досталось. И своей моралью меня не грузи, она у меня другая! – из её голоса наконец исчезла безразличность и в нём зазвенела сталь. – И приближаться ко мне не смей, иначе я точно озадачусь тем, что счёт за всё тебе выставлю и расплатиться заставлю всем, что заимел! Ясно тебе?

– Ты мерзкая тварь! Вот ты кто! Я никогда бы на такое не согласился, если бы хоть предположить мог, что ты учудишь!

– Это твоя проблема, но никак не моя, ты не оговаривал, на каких условиях помочь просишь.

– Всегда знал, что ты можешь любое дело наизнанку вывернуть и из явной лжи подобие правды состряпать, только вот не думал, что когда-нибудь и сам под подобную раздачу попаду. Мерзкая, мерзкая тварь ты, и ничего более!

– Возможно, я мерзкая тварь. И ты вправе считать, что я лгу, и именно я мстила своему супругу, и именно из-за этого тебе не дала отомстить его убийце, только меня это твоё мнение абсолютно не интересует, так что держи его при себе и о клятве, данной твоему предшественнику, наконец вспомни. Поскольку нарушенные клятвы к добру не приводят, сам знаешь. И давай на этом закончим! Время дорого. Мне пора идти, а тебе трупом заняться. Надеюсь, больше не свидимся.

– Я надеюсь на другое, – посторонившись, холодно проговорил он.

– Твоё право, – сухо проронила она и вышла за дверь.

Глава 10

Проводив её взглядом и выждав некоторое время, Альфред переоделся в одежду трупа и, облачив его в свою, прочёл заклинание, создавшее чужие личины вокруг них.

После этого он вызвал келейника и охрану, которым приказал сжечь во внутреннем дворе труп ликвидированного им колдуна, который, тайком пробравшись во дворец, чуть не убил его.

Испуганно вытянувшись под его недобрым взглядом и опасаясь обвинений в недолжной охране его покоев, охранники подхватили труп и, стащив его во двор, под его надзором облили горючей смесью, подложили дров и подожгли.

В свете полной луны, ярким диском сияющей на ночном небе, языки костра, уносящие высоко вверх мириады пламенеющих искр, выглядели завораживающе. Однако красивая картина уничтожения трупа поверженного противника Альфреда не радовала. Внутри он был зол и напряжён, как сжатая до предела пружина, готовая распрямиться в любой момент.

Когда на месте костра осталась лишь мерцающее последними угасающими всполохами пепелище, он приказал быстро собрать и развеять по ветру останки, что было тут же исполнено самим начальником караула, который, схватив трясущимися от страха руками свой шлем, приказал сгрести всю золу в него. Затем, держа в одной руке факел, а в другой наполненный золою шлем, он побежал на самую высокую башню дворца, где высыпал всё содержимое вниз, а подхвативший золу порыв ночного ветра унёс её вдаль.

Дождавшись окончания сего действа и возвращения начальника караула, Альфред сообщил ему в стиле Эрбила, что в этот раз взыскивать за недолжное несение службы с него не станет, но если на территорию дворца ещё раз попадёт чужак, то на костёр он отправит его в первую очередь.

Выслушав ответные уверения, что подобного больше не повторится, что караулы будут усилены и бдительность повышена, он проронил, не выходя из образа: «Хочется верить», после чего вернулся в библиотеку.

Идти в апартаменты Эрбила Альфреду не хотелось, хотя он знал, где они располагаются, поскольку наблюдал за ним всё это время и практически досконально изучил и все маршруты, по которым он ходил, и все его контакты, и вообще знал о нём практически всё. Однако подсознательно он рассчитывал на помощь Миранды, особенно первое время, и сейчас, осознавая, что остался один, без её поддержки, на враждебной территории, хотел минимизировать свои передвижения по дворцу, да и перспектива ложиться в чужую постель его не прельщала.

Он взял с полки первую попавшуюся книгу и сел за письменный стол. Но погрузиться в чтение не смог. В груди комком сидела злоба на Миранду и, как только он остался один, начала душить его с новой силой.

«Нет, вот какая же паршивка… – отбросив в раздражении книгу, он сжал руку в кулак. – Ведь даже подумать не мог, что на такое способна. Чёртова ведьма! Столько лет ждать возможности отомстить, и так унизить… Причём за то, что именно ради неё жизнью пожертвовали! Дрянь! Неблагодарная коварная дрянь! И ведь не исправишь ничего…»

От раздирающего изнутри гнева Альфред даже зубами скрипнул. Попытался абстрагироваться, взглянуть на ситуацию со стороны и понять, что вызывает такой сильный гнев: то, что она предала этим Вальда, или то, что его собственные ожидания разрушила, при этом обыграв, как ребёнка, и использовав в своих интересах, но не смог. Злоба навалилась лишь с большей силой. Хотелось найти мерзавку и просто разодрать в клочья. Хотя нет, не сразу разодрать, сначала сделать так, чтобы раскаялась, рыдала и прощения просила за содеянную мерзость…

Не выдержав такого внутреннего напряжения, встал, подошёл к высокому стрельчатому окну, забранному красивой кованой решёткой, распахнул створки и, вдохнув ночную сырость, просунул руку меж узорно изогнутых прутьев.

Его ворон, ждавший на крыше дворца, почувствовав призыв хозяина, моментально подлетел к окну и сел на запястье.

Аккуратно внеся его внутрь и поднеся к лицу, Альфред прижался губами к голове птицы, пытаясь сбросить избыточное внутреннее напряжение.

От нахлынувшего потока тот хрипло вскрикнул, расправив крылья, и Альфред быстро отстранился, жалея фамильяра.

Однако клокотавшая внутри злость требовала выхода, поэтому сбросив птицу с руки, он вскинул вверх руки:

– Творец всемогущий, верни мне её! Дай возможность заставить раскаяться в содеянном!

Эфир вокруг него наэлектризовался и запахло озоном. А потом на безоблачном небе невесть откуда появились тучи и скрыли сияющий диск луны.

– Я понял, тебе не по нраву моя просьба, – Альфред опустил руки чуть ниже, – но она нарушила все законы морали и этики, она вмешалась в область твоих прерогатив, это нонсенс, нельзя такое творить. Нельзя так менять потенциалы! Энергетическая стабильность должна быть восстановлена. Я могу её восстановить! Позволь мне сделать именно это! – последнюю фразу он выдохнул с таким напором, что эфир дрогнул.

Ворон, примостившийся рядом с ним на подоконнике, чувствуя поток, присел на лапах и сдавленно каркнул, а Альфред замер в ожидании возможного ответного знака. И такой знак был ниспослан: поднявшийся ветер быстро разогнал тучи и сверкающая серебром луна вновь воцарилась на ночном небосклоне, а на самого Альфреда внезапно нашло умиротворяющее спокойствие.

– Благодарю, Творец! Я оправдаю твои ожидания, – с пиететом выдохнул он и склонил голову.

Глава 11

Утро принесло Альфреду приятные известия. Не успел он даже закончить завтрак, как в дверь постучал келейник и доложил, что в приёмный покой прибыл настоятель прихода Илиас и с ним леди Марта.

Удовлетворённо усмехнувшись, он процедил:

– Пусть подождут. Закончу трапезу, приму их.

Не торопясь, он доел, подождал, пока келейник всё уберёт со стола, после чего разрешил привести дожидающихся визитёров.

Через некоторое время келейник завёл Илиаса, который плотно держал за плечо Миранду. Альфред сделал знак келейнику удалиться. И как только тот поспешно вышел, перевёл взгляд на замершего у двери со склонённой головой бывшего помощника Эрбила, который скороговоркой произнёс:

– Здоровья вам, благополучия и долголетия, мой господин. Я благодарен, что вы соизволили уделить мне время, и надеюсь, что отвлеку вас ненадолго, – после чего сделал небольшую паузу и продолжил: – У меня лишь один вопрос: вы действительно разрешили Марте покинуть дворец?

– Это она тебе сказала, что разрешил? – с усмешкой осведомился Альфред, тем временем не сводя напряжённого взгляда с лица Миранды, которая как вошла, даже головы не склонила.

Выглядела она явно уставшей. Тёмные круги под глазами, немного опухшая от его удара скула, запачканное дорожной грязью монашеское одеяние, очарования ей не добавляли. А застывшая в глазах неприязнь делала всю её фигуру ещё более отчуждённой.

– Да, мой господин, – продолжил тем временем Илиас. – Я приехал забрать предписание и на станции увидел её. Подумал, что вряд ли вы её, особенно в таком виде, отпустить решили. Больше на побег это было похоже. Вот и решил уточнить. Поэтому привёл сюда и аудиенции с вами попросил…

– Правильно сделал, – не вставая с кресла, одобрительно кивнул Альфред. – Никакого разрешения я ей не давал. Она воспользовалась тем, что преследующего её амулетчика я убил, и сбежала, даже не поблагодарив.