Сердце ведьмы

– Не мне против такого возражать. Кто в здравом уме и твёрдой памяти Главному инквизитору отказать в таком может?

– Ты можешь. И твой отказ не будет иметь никаких последствий.

– Может, и могу, но не стану, Илиас. Если Алехандро даст тебе разрешение, я приму твоё окормление с благодарностью.

– Я рад это слышать. Иди с Богом, и да хранит Он тебя, – он осенил её крестным знамением, и после недолгого размышления, глядя как она поднимается с сиденья, спросил: – Денег дать, чтобы ты до пристани добралась?

– У меня есть, – она порылась под складками одеяния и, достав, показала небольшой кошель. – Так что не волнуйтесь, Ваше Святейшество, без проблем доберусь, куда пожелаю. Счастливой вам дороги и прибудет с вами Господнее благословение.

– И тебе хорошей дороги и всего доброго, – напутствовал он её, глядя как она, вновь скрыв своё лицо за шёлком чадры, покидает его карету, после чего приказал вознице и охранникам ехать в столицу.

***

Через неделю, когда вестовые со всех постов, установленных Илиасом вокруг заражённой территории, донесли ему, что смертей уже несколько дней в подконтрольной области не наблюдается и жизнь там постепенно возвращается в привычную колею, именно тогда ему доложили, что аудиенции с ним просит граф Алехандро Торн и говорит, что его дело не терпит отлагательств.

Удивившись, Илиас приказал незамедлительно проводить графа в приёмную залу и сам так же направился туда.

Ожидавший его граф был мрачнее тучи, и даже не пытался скрыть, что энергетика его напоена негативом до придела. Однако при виде его поклонился и поцеловал перстень на протянутой ему руке.

– Проходите, милорд, – Илиас, непроизвольно опасливо поёжился, но постарался вида не подать и сделал приглашающий жест, после чего следом за графом вошёл в зал для приёмов и плотно закрыл за собой массивную резную дверь.

Потом, указав на кресла в углу, опустился в одно из них сам и, дождавшись, чтобы граф сел рядом, продолжил:

– Я вижу, что вы сильно чем-то огорчены, Алехандро. Что случилось?

Граф в раздражении скрипнул зубами, но сдержавшись, молча протянул ему его же письмо, написанное им в замке, и хрипло осведомился:

– Как это нужно понимать, Ваше Святейшество?

Илиас взял в руки письмо, пробежав его глазами, убедился, что это именно его послание, и недоумённо повёл плечами:

– Я не понимаю, что вам непонятно, Алехандро. В районе предгорья были проблемы, о которых я вам написал. Марта, вернее, Миранда, сообщила мне, что у неё было видение, и она может этого колдуна обезвредить. Мы поехали туда вместе, не дождавшись вас, поскольку дело не терпело отлагательств, и Миранда настаивала. Чем вы недовольны? Тем, что она так рисковала? Так закончилось всё благополучно, и не пострадала она в итоге.

– Я не знаю, чем всё закончилось и что с ней в итоге. Поэтому пришёл спросить у вас.

– Почему не знаете? Она давно уже должна быть в вашем замке, поскольку в тот же день, как мы покинули его, обезвредила колдуна, отдала мне его амулет и пообещала вернуться обратно самостоятельно. Правда, я не проверил это. Мне было необходимо срочно прибыть в столицу, чтобы организовать кордоны вокруг заражённой территории. Но её обещание не давало поводов для сомнений. А вы хотите сказать, что она в замок не вернулась и сбежала, воспользовавшись предлогом помощи мне?

– Похоже на то, если верить вашему рассказу.

– Мне не к чему вам врать, Алехандро. Я клянусь, что всё так и было. Я уверен был, что не сбежит она от вас, поскольку многократно утверждала, что связана с вами неразрывными обязательствами, которые не вправе нарушить.

– Это именно так. Поэтому я недоумеваю, где она может быть. И у меня была мысль, что в ваших подвалах.

– Нет, Алехандро! Клянусь! – Илиас клятвенно поднял руку. – Чем угодно клянусь, я не похищал её, никаких дел на неё не заводил, и она не под следствием. Я предупредил бы, будь иначе. Единственное, что может быть, это если она зашла за кордоны после их установления, и её теперь не выпускают с заражённой территории. Но она знала о них, сама просила их установить. Поэтому вряд ли она вместо того чтобы к причалу ехать, туда отправилась. Хотя если заблудилась, или нарочно её кто-то в заблуждение ввёл… хотя с её способностями это всё бред. Благоволит ей Господь и не попустил бы такое. Кстати, почему вы только сейчас её хватились? Я уверен был, что вернулись давно и она, и Вы.

– Я лишь вчера в замок вернулся. Про заражение слышал, но большого значения не придал, лишь объехал посты дальней дорогой.

– С Диего разбирались? Он, кстати, хоть жив?

– Физически жив, но моральное состояние оставляет желать лучшего, того и гляди умом тронется граф.

– Марта так постаралась?

– Откуда знаете?

– Она не скрывала, что стремилась очаровать графа, чтобы сбежать от вас. Правда, намекнула, что физической близости избегала, именно её сделав заветной целью, ради которой граф и старался, но мой допрос герцога Скиндермейнского ставит под сомнение эти её намеки. Если хотите, могу бумаги с его откровениями дать вам почитать.

– Разве он был свидетелем отношений Диего с моей тогда сестрой, а теперь супругой?

– Нет, но Диего с ним откровенничал.

– Со мной граф Истерманд откровенничал всё последнее время, Ваше Святейшество. Так что откровения герцога по сравнению с этим ничтожны. Но за предложение спасибо. Я оценил.

– Так она была с ним близка или нет?

– На мой взгляд это не слишком принципиально. Супругой моей она на тот момент не была, и не скрывала, что не в восторге от того, что насильно её в замке под чужим именем держу, так что я бы и их близость пережил. Но если вас интересуют факты, то фактически не было ничего, кроме посулов, однако достаточно откровенных. При этом Диего очень хотелось верить, что связь между ними была реальной, и поскольку его моральное состояние внушало мне сильные опасения, о самоубийстве граф подумывал и даже предпринимал некоторые попытки, то я постарался его уверить в том, что всё меж ними уже было, что я знаю о его близости с моей сестрой и её любви к нему. Что скорблю о её утрате не меньше его и дал бы разрешение на их брак, останься она жива. Но поскольку она погибла, ему надо её забыть и научиться жить счастливо со своей женой, особенно в свете того, что она уже родила ему двойню. Вот как-то так.

– Ваша добросердечность, граф, меня очередной раз удивляет. Она, конечно, похвальна, но возникает вопрос: что будет, если он увидит Марту, то есть Миранду, и узнает?

– Для начала её надо найти, Ваше Святейшество, – мрачно хмыкнул граф. – А когда найду, то либо исключу их встречи, либо немного поменяю ей внешность, для меня это не проблема в отличие от этого её очередного побега.

Илиас испытующе посмотрел на графа:

– Милорд, я правильно понял, что вы связали её потенциал со своим?

– Абсолютно правильно, Ваше Святейшество.

– Тогда в чём проблема?

– Только в том, что на данный момент её потенциал отсутствует как таковой, – хмуро проронил он.

– Вы шутите, граф? – изумленно осведомился Илиас, не в силах поверить в такой расклад.

– Я похож на шутника? – в глазах графа блеснуло мрачное раздражение.

– Когда мы расставались, он у неё был, клянусь, – немного испуганно тут же начал оправдываться Илиас, – и был неплохой. Очень неплохой для начинающей, примерно на третьем-четвёртом уровне она держала энергетику стабильно и до визита к амулетчику, иначе я бы её к нему не пустил, не поверив в её видения, и после него уровень остался прежним и стабильным. Поэтому я в недоумении, и не представляю, как и когда ей удалось его потерять.

– Я не проверял с ней связь всё это время. Она очень тяжело переносит мой контроль, и я старался демонстрировать, что доверяю ей и не держу под постоянным надзором. Поэтому я не знаю, в какой момент она всё потеряла. Лишь твёрдо знаю, что сейчас, если она жива, потенциал у неё нулевой.

– Вы пугаете меня, Алехандро, – Илиас опасливо повёл плечами, рядом с графом он всегда чувствовал себя внутренне неуверенно, к тому же мысли о том, что он ненароком мог поспособствовать гибели Марты окончательно лишили его даже видимости апломба. – Не должно такого быть, особенно после того, что она сделала. Не может Господь попустить её гибель.

– Очень хочется в это верить. Господь ей действительно чрезвычайно благоволит. Только сама она постоянно вытворяет одну дурость за другой, поэтому боюсь, терпению Его скоро настанет предел, – немного расслабляясь, досадливо пробормотал граф.

– Алехандро, я помогу вам в деле её поисков всем, чем смогу, я чувствую себя ответственным, за эту её потерю. Получается, что именно я это спровоцировал. Хотя вот не давала она повода даже предположить, что есть у неё такие намерения. Лишь сетовала, что тяжело ей затворницей при вас быть, но с участью своей не спорила. Кстати, попросить хотел, когда найдём её, может, позволите мне её исповедником стать? Ей было бы полезно иметь возможность хоть кому-то пожаловаться, чтобы уменьшить свой стресс. Ведь если бы поделилась своими планами, я бы мог постараться отговорить, и вас предупредить на крайний случай, – постарался ещё больше снизить его раздражение Илиас.

– Я не стану возражать, Ваше Святейшество, – губы графа наконец тронула едва заметная благодарная улыбка, – если она добровольно ваше окормление примет. А вот если не захочет, извините, заставлять, не стану.

– Она обещала принять, причём, как мне показалось, с радостью. Лишь ваше позволение испросить боялась. Нужна ей возможность выговориться откровенно.

– Тогда дело лишь за тем, чтобы нашли мы её, Ваше Святейшество. Итак, в каком месте вы её оставили?

– Сейчас я прикажу принести карту и всё вам покажу, граф, – Илиас поднялся и, подойдя к двери, отдал необходимые распоряжения.

Глава 85

В сопровождении отряда инквизиторов Альфред подъехал к кордону, установленному неподалеку от места, где главный инквизитор расстался с Мирандой. В кармане у него было предписание, дающее право распоряжаться всеми инквизиторами, задействованными в изоляции заражённого района. Илиас постарался максимально облегчить ему задачу поиска супруги.

Подумал, что правильно он не стал торопиться с выводами и проклинать своего бывшего помощника, как только прочёл его письмо, а решил сначала узнать подробности. Не испортила пока Илиаса власть. Не специально он поспособствовал Миранде вновь весь свой потенциал растерять, скорее по неискушенности своей и доверчивости, которыми та без зазрения совести воспользовалась.

Ведь, как пить дать, намутила что-то с этим амулетчиком и устроила шоу. А Илиас всё за чистую монету принял и ни на секунду не усомнился. Ещё и исповедником её вознамерился стать, не понимая, что это для неё прекрасная возможность играть им и внушать свою волю… Глупец, не понимает с кем связался. "Неплохой для начинающей уровень, примерно третий-четвёртый", как есть глупец и слепец, но не ему его отговаривать. Главный инквизитор – марионетка собственной супруги, не так уж и плохо… Главное, теперь отыскать Миранду и понять куда опять слила весь потенциал… Хотя догадаться несложно, скорее всего, на дезавуацию проклятья этого амулетчика потратила. И домой не вернулась лишь по одной причине, он бы не дал ей это сделать, а она, видимо, по своему обыкновению, с амулетчиком договор заключила и пообещала ему это перед его смертью, поскольку в её характере это. Идеалистка чёртова. Но не беда, главное, чтобы выжила, а потом он вновь всё ей вернёт.

Жаль, конечно, что он не сдержался и Ларсена перед своим отъездом сильно наказал, но не почувствовать фамильяру, что твой хозяин весь потенциал сливает и не прийти на помощь недопустимо. Так что по заслугам оборотень получил, и может, в следующий раз внимательнее будет, да и усерднее помогать станет восстановить всё, страшась нового его наказания.

Из этих размышлений Альфреда выдернул подъехавший к нему начальник отряда сопровождения:

– Милорд, мы на месте. Какие будут распоряжения?

– Предупреди охранников, что с проверкой мы и что пропускать нас беспрепятственно надо. А потом разошли своих людей опросить не видели ли здесь по близости леди в голубой шёлковой чадре. Если видел её кто, ко мне приведёшь.

– Понял, милорд. Сделаю.

***

Миранду они нашли быстро. Она, не скрываясь, открыто жила в опустевшем замке графа, и к ней за помощью тянулись со всех сторон страждущие и больные. Весь замок она переоборудовала в лечебницу, где исцелившиеся помогали ей ухаживать за недавно заболевшими.

Сама она при этом выглядела ужасно: затянутые в тугой узел волосы, запавшие глаза и темные круги под ними, осунувшаяся и разом постаревшая, причём вибрационный код у неё был изменён. Этим и объяснялось то, что отыскать её не мог ни он, ни оборотень.

Увидев её во дворе замка, Альфред не смог сдержать раздражения и, подойдя к ней вплотную, с силой схватил за плечи, эмоционально выдохнув:

– Вот что опять ты творишь, идиотка чертова? Когда же тебе надоест так мучить меня?

– Кого я вижу?! – с притворным удивлением хмыкнула в ответ Миранда. – Милорд, вы снизошли до поисков посмевшей покинуть ваш замок супруги даже на заражённых территориях? Вам не надоело, милорд? Может, дадите, наконец, сдохнуть, чтобы я вас мучить прекратила? Код у меня новый, вы никак со мной не связаны и не обязаны мне больше ничем. А я… Я больна, и выгляжу теперь отвратно. Так что вам никакого толка от подобной супруги, особенно в свете того, что вы по-прежнему прекрасно выглядите и не только полностью избавились от подвеса, но и от всех обязательств передо мною.

– Мира, прекращай юродствовать, знаешь ведь, что не оставлю тебя в любом состоянии, и мне плевать как ты выглядишь и каков твой код. И кстати, раз ты больна, то почему на ногах и не лечишься сама?

– Потому что хочу наконец сдохнуть. И кстати, трогать меня не смей, рискуешь сам заразиться. Ясно тебе? – с раздражением ответила она и отвернулась.

– Значит умрем вместе, – он рывком притянул её ближе к себе и обнял. – Тебе придётся смириться с тем, что даже смерть не разлучит нас.

– Не говори ерунды! – вновь повернув к нему голову, раздражённо выдохнула она. – Тебе предстоит долгая интересная жизнь, а я своё отжила и смысла держать меня здесь больше ни у кого не осталось. Вот остановлю мор и сдохну последней жертвой.

– Чушь несёшь ты! Мор этот тебя вообще не касался, но ты влезла в самое пекло. Зачем непонятно. Хотя понятно, ты не теряешь надежды всё же сбежать от меня. Ты готова или сдохнуть, или стать уродом в надежде, что избавишься от меня. Но твоим планам, дорогая моя, сбыться не суждено. Какая бы ты не была, я тебя не оставлю и договор возобновлю. Поэтому собирайся, пора возвращаться домой.

– Я отсюда никуда не уеду. Хочешь остаться подле, получи права на этот замок и всё владение. Вот тогда можно будет и о новом договоре подумать, – с усмешкой покачала головой Миранда.

– Ты нарушила договор, и обязана его восстановить! – с напором потребовал он.

– Ничего я не нарушила, хотя можешь считать, что нарушила, мне всё равно. После того, как ты многократно нарушил все свои клятвы, мне грех не последовать твоему примеру, мой дорогой, – не скрывая сарказма, тут же парировала она.

– Ясно, решила сыграть на том, что переступить через свои принципы не смогу. А я вот сейчас возьму и последую твоему совету, и брошу тебя здесь, и даже не вспомню больше о такой идиотке! – эмоционально выдохнул, пожирая её злым взглядом, Альфред.

– Очень надеюсь на это! Потому что хочу увидеть наконец твою истинную сущность! Пока то, что ты демонстрировал, было не более чем желание избежать своих возможных проблем. Ты, мой дорогой, возился со мной лишь из чувства собственного самосохранения. А теперь ты свободен окончательно. Рискнешь через собственное благополучие переступить, понимая, что результат заранее будет отрицательным?

– Почему отрицательный? – поняв, что его угроза не возымела действия, удивлённо осведомился он.

– Потому что даже при самом благоприятном раскладе ты будешь вынужден жить с уже совершенно не привлекательной внешне женщиной, в чужом для тебя месте, по моим правилам. Оно тебе надо? Откажись, дай свершиться тому, что когда-то желал сам. Когда я уйду, ты сможешь быть счастлив.

– Нет! Не дам уйти! – тут же напористо возразил Альфред. – Хочешь мучить своим видом и болезнями, имеешь право. Буду терпеть и лечить… Не избавишься ты от меня, раз имела глупость пожалеть и связать себя договором. Хочешь иметь это владение, получишь, не вопрос.

– Идиот ты, Ал. Бестолковый идиот, хуже меня. Вот зачем я тебе? Я убрала все завязки, ты ничем больше не рискуешь, и ничем мне не обязан. Иди своей дорогой и оставь мне мою.

– У тебя больше нет отдельной от меня дороги! Нет и не будет! Хочешь дополнительных преференций, значит, будут они у тебя! Но освободиться от меня даже не мечтай! Ясно тебе?!

– Ясно, что мой потенциальный партнёр безмозглый идиот, не осознающий свою выгоду.

– Я люблю тебя, Мира, – неожиданно ласково и нежно проговорил он. – Если ты считаешь это идиотизмом, считай. Но я не в силах отпустить тебя любую. Страшная, больная, мне всё равно, я буду подле до самого последнего твоего или моего вздоха.

– Ты лжёшь! Ты опять лжёшь! – истерично выдохнула в ответ она и постаралась вывернуться из его объятий.

– А вот и не лгу. Не пугайся, моя девочка. Просто поверь.

– Не могу, не могу я тебе верить… – в голосе её зазвенели слезы, и Альфред понял, что окончательно пробил её защиту.

– Ты ничем не рискуешь, моя хорошая, – прошептал он ей в самое ухо. – Хуже чем ты сделала сейчас сама себе, я тебе сделать уже не смогу. Поэтому поверь… хуже точно не будет.

Она нервно сглотнула, отвернула голову и едва слышно проговорила:

– Хорошо. Возьмёшь владение под свою руку и разрешишь тут жить по своим правилам, вернусь к тебе.

– Договорились, – тут же радостно согласился он. – Сейчас разрешишь немного помочь?

– Нет! – замотала она головой. – Пока не получишь права на владение, не позволю. Поставлю блок и сможешь лишь убить.

– А если не хватит сил меня дождаться?

– Поторопись, и если Господь благоволит твоим замыслам, то дождусь.

– Хорошо. Как скажешь. Тогда я оставлю тебя.

– Сейчас при мне, чтобы я видела, активируй заклятье отражения, а потом, как выберешься отсюда, одежду свою и своих спутников сожги. Сделаешь? Ладно?

– Без проблем, – он разжав объятия, ласково погладил её по плечу. – Не волнуйся, моя хорошая, не разнесу заразу. Всё хорошо будет. Лишь дождись меня.

– Я надеюсь на твоё благоразумие, поскольку всё своё я растеряла, – иронично усмехнулась она, неловко пряча за сарказмом прорывающуюся сквозь её нарочитую отчужденность душевную боль.

– Я постараюсь, чтобы моего хватило на двоих, – проговорил Альфред и, стремительно развернувшись, покинул двор замка.

Глава 86

Уговорить Илиаса, а потом и короля отдать ему все владения почившего вместе со всей семьей от мора графа Олтесена оказалось делом не особо затруднительным и уже через пару недель Альфред был не только законным владельцем предгорья и всех прилегающих угодий, но и за особые заслуги получил титул герцога, поскольку без оного обьединить в одно владение разрозненные земли, находящиеся под его рукой, было проблематично.

Единственное, что сильно заботило его всё это время, это хватит ли сил у Миранды дождаться его возвращения. Но положившись на волю Творца, он старался не думать на эту тему.

Это оказалось правильным решением. Ко времени его возвращения в замок графа Олтесена Миранда была не только жива, но и достаточно бодро руководила процессом его ремонта и переделки.

Появились две новые боковые пристройки в которых Миранда организовала приюты для мальчиков и девочек, оставшихся во время мора без попечения родителей.

Выжившие местные жители уже воспринимали её полновластной хозяйкой владения, так что привезённые им документы не сильно изменили их отношение.

Миранда тоже встретила привезённые им новости, как само собой разумеющиеся, при этом иронично проронив:

– Так ты ещё озаботился и новым титулом, решив стать герцогом? Похоже, ты не сильно торопился сюда вернуться. Что ж, тебе повезло, мне хватило сил самостоятельно начать набирать потенциал. А может, наоборот, не повезло…

Альфред не стал вступать с ней в полемику, лишь поинтересовался, когда она будет готова восстановить договор и какие новые условия хочет внести.

Хмуро проронив:

– Вечером, после ужина поговорим, сейчас иди осмотрись в замке и прикажи комнаты по твоему вкусу убрать, – она махнула рукой сопровождающему её слуге, приказав туда его проводить.

Комнаты, в которые провёл Альфреда слуга, оказались бывшими апартаментами графа Олтесена, но никаких личных вещей графа в них не было и везде царил идеальный порядок. Стало понятно, что Миранда заблаговременно распорядилась их подготовить к его приезду. Это его порадовало, поскольку означало некую её заботу и отсутствие желания досадить.

***

В начале ужина, который был сервирован с максимальной парадностью, несмотря на бедственное положение всей округи, Альфред выгнал всех слуг, а потом, оставшись с Мирандой наедине, окинул её пристальным взором и поднял свой кубок:

– Хочу провозгласить тост в твою честь, дорогая. За вновь ставшую герцогиней отраду моего сердца, за чудесную волшебницу, остановившую мор и решившую возродить из руин это чудесное место, ставшее нашей вотчиной. Здравия и счастья тебе на долгие годы, возлюбленная моя супруга!

Миранда повернулась к нему и цепким взглядом впилась в лицо. Её запавшие скулы напряглись, и растрескавшиеся от болезни губы дрогнули в саркастической усмешке, после чего она холодно проронила:

– Отраду сердца, говоришь? Что ж у тебя за сердце такое, коему в отраду чужие страдания наблюдать?

– Миранда, твои страдания меня не радуют и не радовали никогда, не приписывай мне то, чего не было и нет. Мне хочется видеть тебя веселой и счастливой, но пока ты не готова доставить мне удовольствие подобным раскладом, я готов принимать любой. И готов сделать всё, чтобы приблизить то время, когда ты таковой сможешь стать, – проговорил Альфред и залпом осушил до дна свой кубок.

– Не смогу… никогда не смогу, – раздражённо выдохнула в ответ она.

– Воля твоя, меня подобный твой настрой неимоверно огорчает, но готов и его безропотно принять тебе в угоду, – отставляя кубок, повёл он плечами.

Она тоже залпом выпила вино, а потом, потупившись, тихо проговорила:

– Ал, мне плохо… очень плохо.

– Я вижу, и ещё вижу, что ты не хочешь это изменить. Ты погрузилась в это своё состояние и всеми силами оберегаешь его. Неужели тебе так нравится? В чём причина? Приятно мученицей себя ощущать? Почему ты не разрешаешь себе выйти из этого состояния? Я недостаточно наказан? – в его голосе послышалось раздражение, алкоголь, приятной волной разлившись по организму, немного снизил контроль.

– При чём тут ты? – поморщилась Миранда. – Я же не тебя мучаю.

– Возможно, ты считаешь, что я должен увидеть, что сотворил с тобой и проникнуться раскаянием до глубины души, – выдвинул он наиболее логичное предположение.

– Ал, я не хочу никакого твоего раскаяния! – тут же возразила она. – Уже тысячу раз говорила! Ты здесь вообще не при чём. Дело во мне, я сломалась, я стала злая до безумия, я ненавижу весь этот мир…

– Ты ненавидишь этот мир и поэтому полезла в ущерб себе мор останавливать? Не смеши меня и не наговаривай на себя небылиц.

– Ты не поверишь, но мне нравится видеть боль и страх всех этих людей… Тебя сейчас попыталась обвинить в том, что испытываю сама. Да, я им помогаю, но считаю, что они заслужили все те страдания, что обрушились на их головы, это заслуженная кара.

– Мир, я не понимаю тебя, – Альфред откинулся на спинку кресла и окинул её внимательным взглядом. – Если это заслуженная кара, то зачем помогаешь?

– Внутри есть надежда, что если помогу, они станут лучше… Пройдя через все эти испытания болью, страхом, потерями, они могут научиться ценить доброту, заботу, и сами научатся её проявлять.

– Ты идеалистка… и твои надежды утопичны, Мир, – максимально доброжелательно произнёс он, стараясь вызвать на откровенность. – Вот ты прошла через потери, боль, страх, и что? Ты стала лучше и добрей? Нет. Ты сейчас сама призналась, что твоя доброта это не более чем желание научить других тому, что ты когда-то ощущала без всякой боли, страха и потерь. Ты делаешь то, что умела когда-то, а не то, что появилось в твоей душе после пройденных тобой испытаний. Ты не ощущаешь эту доброту внутри себя сама, так как ты сейчас можешь научить ощущать её других? Они просто принимают твою заботу и всё. Лучше они от этого не становятся. Так стоит ли ради этого так напрягаться? Заслужили кару, пусть пройдут через заслуженные испытания, не приведёт твоя помощь к совершенствованию их душ.