Тюрьма мертвых

Александр Райн

Тюрьма мертвых

Бум-бурум-бум… Тум-ту-ру-рум-бум.

– Дорогой, будильник.

– Ммм.

– Говорю, будильник звонит.

Бум-бурум-бум… Тум-ту-ру-рум-бум.

Номер не определен.

«Наверно, опять чертов банк звонит, одобрили мне еще одну кредитку».

Бум-бурум-бум… Тум-ту-ру-рум-бум… Там-ра-рам-бам-бам.

«Вашу мать! Четыре утра? Что за козел звонит посреди ночи? С другой стороны, хорошо, что не будильник, еще спать и спать».

«Выключить бы телефон, но мне с утра должен позвонить этот тип со стройки нового торгового центра. Там для меня есть какая-то халтурка на пару дней, будет обидно упустить шанс заработать немного наличных».

Бум-бум-бум-ту…

Мне пришлось встать с кровати и отправиться на кухню, чтобы не будить Алину.

– Алло! Алло, кто это?!

– Здравствуйте, я по объявлению, услуги сварщика, все правильно?

– Вы что, больной? Время четыре утра! Какие, к черту, объявления!

Но голос в телефоне не обращал внимания на мой настрой и спокойно продолжал:

– У меня для вас работа, очень хороший объем, госзаказ, – голос в телефоне звучал издевательски бодро для такого времени, – оплата каждую неделю, вам это интересно?

– Что за объемы такие должны заинтересовать меня в такое время? Почему бы вам не позвонить утром?!

– Прошу прощения. Этот вопрос не терпит отлагательства. Если вы уделите мне хотя бы пару минут, я смогу объясниться. – Хрипловатый, насыщенный легким мелодичным басом голос принадлежал человеку в возрасте, но самое главное, что я отметил для себя, – он был трезв.

– …

– Хорошо, наша фирма занимается строительством исправительных учреждений.

– Тюрем, что ли?

– Именно.

– Сроки. У нас горят сроки, мы совершенно не укладываемся, начальство давит, заставляет искать людей круглосуточно!

– Вы, конечно, извините, но какое мне должно быть, к черту, дело до ваших сроков?!

– Так здесь как раз ваш интерес и учтен! Начальство будет идти на уступки в вопросе ваших расценок, если, конечно, вы согласитесь сейчас приступить работе.

– Сейчас?! Вот прямо посреди ночи я должен встать и пойти на работу?!

– За какую дневную плату вы готовы выйти прямо сейчас?

В голове возник вопрос: «Почему я до сих пор не вешаю трубку? В нашем городишке не платят тех денег, ради которых можно вот так посреди ночи сорваться и двинуть на работу. Пора отшивать его».

– Пять тысяч за смену!

– Мы будем платить шесть, если через полчаса вы будете в полной боевой готовности.

«Шесть тысяч? Шесть тысяч за смену? Пахнет дешевым разводом, никто не платит таких денег в радиусе пятисот километров».

– Послушайте, я не работаю ради пустых обещаний; есть хоть какая-то гарантия того, что я буду получать эти деньги?

– Конечно, мы заключим с вами официальный договор. Более того, если ваша работа нас устроит, мы готовы платить авансом. Давайте хотя бы попробуем. Один день поработаете, мы его полностью оплатим плюс добавим за беспокойство.

– Мне нужно подумать.

– Думайте, у меня еще есть пара минут, потом я буду искать другого сварщика.

Я прижал микрофон телефона рукой и, вернувшись в свою уютную, освещенную молочным светом луны спальню, сел на кровать.

– Малыш, эй, Алина. Проснись, пожалуйста. – Я гладил ее по голове, стараясь нежно растопить тонкие стенки сновидений, а не разбить их ударом молота.

– Сколько времени? – Она так сладко урчала из-под одеяла, что мне снова захотелось уснуть рядышком с ней.

– Середина ночи. Тут звонит какой-то тип, предлагает работу.

– Они совсем больные, что ли? Клади трубку, мне вставать в семь.

«Как же я тебя понимаю».

– Заказов уже месяц не было, может, стоит съездить посмотреть? Как думаешь?

– Какие заказы, сам же говорил, тебе завтра должны позвонить со стройки. Ложись, пожалуйста, и не заморачивай себе голову.

– Там только на пару дней, а здесь говорят о больших объемах и хорошем, очень хорошем заработке.

– Решай сам, я тебе не указ, но на твоем месте я легла бы спать. – В ее голосе слышалась нотка раздражения. Это нормально для человека, которого будят посреди ночи и требуют принимать какие-то решения или давать советы.

Я задумался, нужно было что-то решать.

– Я съезжу.

– Хо-ро-шо, люб-лю те… – последняя фраза слиплась в одно протяжное слово, и я понял, что она уже спит.

– Хорошо, давайте съездим, посмотрим, что там за работа такая срочная. Что от меня требуется?

– Собирайте рабочие вещи, инструмент и выходите на улицу, машина от фирмы за вами заедет.

Голос резко замолчал. Я не успел даже ничего сказать; видимо, от меня больше ничего не ждали.

Не знаю, сколько времени ушло у меня на сборы.

Я умылся, привел в порядок дыхание и сбрил двухнедельную щетину. В холодильнике лежали два йогурта, один из них предназначался мне. Взяв ложку и зачерпнув лакомство, я принялся завтракать, уставившись в окно.

Прямоугольный бетонный лес спал, укрывшись плотным пуховым одеялом из утреннего тумана. Редкие желтые точки окон тут и там просачивались сквозь него, говоря о том, что я не одинок в этом ночном пробуждении, это немного успокаивало.

Прикончив кислую фруктовую жижу и выкинув упаковку в мусорное ведро, я достал из шкафа свою рабочую одежду и сварочный аппарат. Тихонько прикрыв входную дверь и закрыв замок на два оборота, вышел на лестничную площадку.

Пока спускался по лестнице и шарил по карманам в поисках сигарет, в голове зародилась мысль: «Как же они меня найдут, если я не назвал адрес?»

Я достал телефон и начал копаться во входящих звонках.

«Черт-черт-черт, дурацкий номер не определен, неужели все зря?»

Вторая рука наконец нащупала смятую пачку в нагрудном кармане, и, достав последнюю сигарету, я принялся раскуривать ее, продолжая спускаться.

Первую глубокую затяжку удалось сделать, когда дверь подъезда открылась и я вышел на улицу. Было ощущение, что я попал в большую баню, где суровые деревенские мужики натопили так, что ничего вокруг не видно, только без адского жара. Туман беспардонно поглотил все, не давая шанса глазам разглядеть что-либо дальше вытянутой руки. Дым, из легких попадая наружу, становился частью этой плотной влажной массы, которая лезла в окна, просачивалась в вентиляционные отсеки подвалов, она оседала на коже и щекотала нос. Не сумев сдержаться, я чихнул.

– Будьте здоровы!

– Спасибо. – Я начал крутиться вокруг своей оси, чтобы увидеть доброжелателя, но, как оказалось, он сидел в автомобиле, что был припаркован под уличным фонарем, единственным источником света вокруг.

– Вы докурили? – Я не видел лица говорившего, так как оно было скрыто тонированным стеклом, опущенным лишь на несколько сантиметров.

Я глянул на тлеющую сигарету в моих пальцах и, не найдя взглядом урну, выкинул ее в туман, который с радостью проглотил окурок. Не зная, что делать дальше, я стоял, не двигаясь, и тупо рассматривал автомобиль. Это была большая темная машина – прирученный дикий зверь, молча смотрящий вперед желтыми глазами, внушающий уважение одним своим видом. В наш двор такие заезжают крайне редко.

«Да уж, работая сварщиком, такую себе никогда не купишь», – грустно подумал я про себя.

– Садитесь.

– Это вы мне?

– Здесь вроде бы больше никого. – Поставленный командирский голос звучал холодно и властно, чувствовалась военная выправка.

«Действительно».

Я нерешительно подошел к водительской двери, чтобы посмотреть на говорившего, но человек предпочел не показывать лица; вместо этого он нажал на кнопку, и я услышал, как сзади открылся багажник.

Прежде чем сесть, я все-таки решил окончательно убедиться, что приехали именно за мной, а не за моим соседом-адвокатом, который на ночь глядя собрался куда-нибудь на море.

– Как вы нашли мой адрес?

– В объявлении был указан.

Я начал перебирать в голове все объявления, которые оставлял на просторах интернета за последний год. Теоретически в одном из них я мог указать место жительства. Что ж, все звучало вполне логично.

Сложив вещи в багажник, я открыл заднюю дверь и аккуратно, чтобы случайно не поцарапать «зверя», залез внутрь.

В салоне сильно пахло еловым лесом, кожаными сиденьями и дорогим табаком. Я чувствовал себя так неуютно, словно мы едем не на работу, а на свадьбу прокурора.

Спустя несколько секунд машина тронулась. Скажу честно, я боялся; со мной подобные вещи происходили впервые.

За стеклом ничего было не разобрать. Дома, деревья, билборды – все это стало жертвой ненасытного тумана. Глаза видели лишь мелькающие огни дороги и фары изредка проезжающих рядом с нами автомобилей. Но я достаточно хорошо ориентировался в городе, чтобы понимать, что мы едем в ту сторону, где город заканчивался.

– Я с вами разговаривал по телефону?

– Нет, не со мной. – Человек отвечал коротко и неохотно, давая понять, что беседы у нас не выйдет. Но меня это мало волновало.

– Может, скажете, куда мы едем?

– В одну деревню неподалеку от города, минут двадцать езды.

– Деревню? Речи не было о том, что придется работать за городом!

– Я, к сожалению, здесь ничем не могу помочь, мое дело – отвезти, дальше разговаривайте с тем, кто вас нанимает.

«Блин, зачем я вообще согласился на этот бред!»

После того как в зеркалах заднего вида показалась подсвеченная городская стела, я поймал себя на мысли, что очень сильно пожалею обо всем этом; от волнения правая рука непрерывно расчесывала нервно подергивающуюся коленку.

– Что за деревня, вы хотя бы можете сказать?

– Кулаево.

«Кулаево, Кулаево, черт его знает, что это за дыра».

Я решил, что, как только приедем на место, сразу же отправлю Алине СМС с координатами – так, на всякий случай. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча, лишь изредка слушая щелканье поворотников. Я то и дело поглядывал на экран телефона, минуты меняли друг друга предательски медленно, хотя, по ощущениям, мы пересекали вселенную.

Когда на часах было уже на пару минут больше обещанного на путь времени и я хотел было обратиться с новым вопросом, машина свернула с трассы на грунтовую дорогу. Мягкая подвеска хоть и сглаживала все неровности, но я все равно ощущал задом камни и ямы, в которые то и дело проваливались колеса.

Спустя минут двадцать мы наконец остановились.

– Приехали.

Я не стал ждать, пока меня попросят выйти, и, покинув салон, сразу же подошел к багажнику, чтобы забрать вещи. Как только я его захлопнул, машина сразу же тронулась с места и пошла на разворот, а через секунду пропала в тумане.

Я остался один на дороге со сварочным аппаратом в руках; нужно ли говорить о том, какие мысли тогда плодились в моей голове.

– Доброй ночи! – раздался голос позади меня.

– А-а!

От неожиданности я выронил из рук инструмент и, обернувшись, выставил перед собой кулаки. В бледно-синем свете луны стоял престарелого вида мужчина в строгом костюме цвета мокрого асфальта (что-то из моды прошлого века). Худощавое лицо покрывали глубокие борозды морщин. Редкие седые волосы были приглажены на одну сторону, а крючковатый нос украшали две огромные ноздри. Он напомнил мне какого-то профессора из института, что постоянно сидит в своем пыльном кабинете, листая желтые страницы учебников по технической механике. Я предпочел молчать.

– Извините, что напугал, это все туман. Сергей Иванович, мы общались по телефону. – Мужчина протянул мне свою костлявую, с выпирающими венами руку.

– Олег, – представился я в ответ и осторожно пожал неприятную кисть.

– Пойдемте?

– А далеко идти? Я что-то не слышу и не вижу стройки.

– Так это потому, что она не здесь, просто машина дальше не проедет, нужно пройти полем и через деревню, а дороги там уже давно нет, деревня-то заброшенная…

– А почему вы не предупредили меня о том, что работа будет за городом?

– А это имеет значение?

– А разве нет?

– Вы хотите вернуться? Неужели вам не будет жаль потраченного времени? Вы даже не взглянули на фронт работ.

Эти слова немного задели меня, но я не стал этого показывать.

Немая пауза.

– Ну что, идемте?

– Идем…

Небольшая тропинка, на которой умещалось два человека, тянулась вдоль заросшего высокой травой поля. Инженер шел чуть спереди, прокладывая дорогу в этой непроглядной пучине. Для человека его возраста он был довольно прыток, и я еле поспевал за его широким шагом. Но старался не отставать, боясь, что туман поглотит его, навсегда спрячет от моих глаз и тогда займется мной.

Вокруг царила жуткая тишина, я не привык к такому. Понятно, что это не город с его живыми дорогами, слоняющимися по дворам пьяными подростками, воющими сиренами днем и ночью, уличными животными, шарахающимися по помойкам в поисках съестного, но все равно мне казалось, что это ненормально. Ни единого сверчка, кузнечика или кто там еще обычно свистит в ночи. Слышались лишь удары ботинок о твердую почву и шелест колышущейся от ветра травы. Это держало меня в напряжении, хотелось разорвать тишину.

– Может, все-таки объясните, почему такая срочность?

– Дело в том, что в тюрьме практически не осталось свободных камер, а поток новых заключенных за последнее время увеличился, скоро их некуда будет располагать.

– Так, погодите-ка, тюрьма что, действующая?

– Да, она давно начала принимать своих, кхе-кхе, «постояльцев» и постоянно расширяется.

– И что, мне придется работать рядом с зэками?! – Такой расклад меня не устраивал, надеюсь, он понимает, что это невозможно.

– Нет, что вы, не переживайте, вы будете работать в крыле, которое еще не запущено.

– А в чем, собственно, состоит моя задача?

– Вам нужно будет варить металлические решетки, ну, знаете, те, что стоят в камерах.

– Я почему-то всегда думал, что это только в кино так, а в тюрьмах стоят двери.

– Не всегда, тюрьмы бывают разные, здесь используется такая система.

– Ясно…

Пока мы шли, я несколько раз замечал вдалеке какой-то силуэт, возвышающийся к небу и отбрасывающий блики, словно маяк, но из-за проклятого тумана было не разобрать. Маяк то появлялся, то снова исчезал, и я никак не мог разглядеть, что это. Одно было ясно точно – мы шли в его направлении, а значит, предположение, что это маяк, подходило больше всего.

Сварочный аппарат хоть весил и не много, но рука у меня уже отваливалась, да и ступни покалывало от непривычного хождения по каменистой почве.

Перед нами наконец возникли первые признаки человеческого жилья. Реденький заборчик из частокола торчал на метр из земли. Возможно, лет двадцать, а то и тридцать назад здесь был ухоженный плодородный участок с выкошенным газоном перед домом. Сейчас же здесь все поросло метровой крапивой и бурьяном. Где-то в глубине этих сорняковых джунглей виднелась покосившаяся сараюшка, которая непонятно как еще держалась. Изба была уничтожена пожаром. Видимо, горело знатно, так как целыми остались лишь три обугленные стены и чудом не упавшая кирпичная труба, гордо стоявшая там, где когда-то была четвертая стена. Это случилось так давно, что в воздухе не осталось и намека на запах гари, пахло лишь луговыми травами и сыростью от земли.

Спустя несколько шагов я понял, что этот дом был не единственной жертвой огня. Здесь таких пожарников целая улица, а то и половина деревни.

– Что здесь случилось?

– Как я слышал, какой-то мужик приревновал жену к соседу и, перебрав местной сивухи, пошел мстить. Он поджег хлев, в котором спала скотина, а там сено, сухие бревна, сами понимаете, фух, как спичка, и фиг потушишь. Дальше как по нотам: пламя быстро перекинулось с дома на дом, и в итоге получилось то, что мы с вами сейчас видим.

Он рассказывал, а меня преследовало ощущение, что я на какой-то экскурсии.

Но многие дома все же уцелели, если эти сгорбатившиеся, унылые хибары можно так назвать.

Мы шли, не останавливаясь, пока перед нами не возник он – маяк. Старая церковь из красного облезлого кирпича претенциозно возвышалась над всеми остальными низкорослыми постройками. Купол вместе с кривым крестом держался на соплях. Иногда лунный свет пробивался сквозь толщу тумана и отражался от креста, вот что бликовало. Окна были выбиты, так что заколоченные двери не сильно спасали от возможного проникновения. Фасад пооблетел, оставив на виду голые обшарпанные стены, поросшие мхом. На фоне безжизненных домов это здание навевало смертельную тоску и тревожность. Вся эта атмосфера вокруг напоминала фильм ужасов, по спине стекали ручейки холодного пота, выделявшегося от волнения или от долгой ходьбы, а может, от всего сразу. Я постоянно оглядывался по сторонам, всматриваясь в каждую деталь, ожидая, что в любой момент из-за угла или куста выпрыгнет вурдалак и утащит меня в темноту.

Спина уже изнывала, хотелось сделать перекур, присесть, перевести дух.

– Далеко еще?

– Нет, вон за тем леском уже тюрьма. – Сергей Иванович уверенно ткнул своим тощим пальцем в воздух, указывая направление, а я понимающе кивнул, как будто действительно видел этот самый лесок.

Чем дальше мы шли, тем сырее и тяжелее становился воздух, запах грибов и болотины наполнял легкие. Деревня была позади; каменистая, твердая почва сменялась на мягкую и податливую, это означало, что мы на подходе к лесу.

«Господи, куда этот маньяк меня тащит?»

Все это время меня не покидала мысль о том, что нет никакой тюрьмы, что все это какой-то развод с целью затащить меня подальше от людей и… убить? Но зачем? Я вроде бы никому ничего плохого не сделал. Разве что в прошлом году забрал инструмент у того козла, который отказался заплатить мне за работу, но не мог же он организовать все это из-за пары шуруповертов и лобзика, хотя… да нет, он слишком тупой и ленивый для таких махинаций. Я старался гнать прочь дурные мысли, но с каждым шагом делать это становилось все сложнее.

Тут мой нос почувствовал знакомый запах, он был таким сильным и насыщенным – пахло елками. Где же я недавно сталкивался с чем-то подобным? В голове невольно возникали образы – я открываю дверь и сажусь в авто.

«О, точно! В машине, которая привезла меня сюда, пахло точно так же, не считая сигарет. Но водитель вряд ли бродил тут, а от инженера я подобного запаха не учуял, странно, конечно».

Дорожка проходила прямо через самую гущу, воздух здесь был гораздо прохладнее, чувствовалась лесная свежесть. Мы шли мимо молчаливых хвойных стражей, которые под действием ветра кивали своими кронами, словно наклоняясь и спрашивая:

– Кто там? Что вам здесь нужно?

Было очень темно, из-за плотно стоящих друг к другу стволов лунный свет практически не проступал. Весь лес шелестел, деревья терлись друг о друга, под нашими ботинками хрустели опавшие сухие ветки, все это не на шутку пугало, я был очень рад, что не один в этом месте и в этот час. В детстве в таком лесу меня потерял отец, когда мы собирали грибы. Ох и натерпелся я тогда за пару часов. С тех пор у меня особое отношение к таким местам и природе в целом. Для меня она слишком живая, я чувствовал себя чужаком в этом месте, хотелось скорее бежать прочь.

– Это что, мне вот так каждый день нужно до работы добираться?!

– Зачем же! Вы останетесь на объекте на время работы. – Он говорил это так спокойно, будто я проглочу любую информацию, никак не отреагировав.

– В каком это смысле останусь на объекте?! – Я остановился и поставил сумки и аппарат на землю, дав понять, что не сделаю и шага больше, пока эта ситуация не прояснится.

– Вы же ездили в командировки? Представьте, что это она, у вас будет отдельная комната со всем необходимым.

– Так не пойдет, я живу дома с женой, точка! – Терпению пришел конец, я уже собирался разворачиваться.

– Плюс пять тысяч в неделю командировочными решат эту проблему? – Я слышал, как слегка поменялся его голос, теперь в нем появились металлические нотки, он явно был раздражен.

Я задумался. Прилившая к сердцу злость потихоньку отступала, теперь я чувствовал легкое приятное волнение, которое растекалось по венам.

«Пять тысяч плюсом – весомый аргумент».

Набегала неплохая сумма. Всего за месяц я мог решить больше половины своих проблем: починить машину, отдать за долбаный домофон, закрыть кредит, который брал на холодильник.

«Месяц поработаю и свалю, да, так я и сделаю».

– Да, решит. – Сказав это, я хотел было достать сигарету, но потом вспомнил, что недавно скурил последнюю.

– Вот и славно, не будем больше останавливаться, уж очень много времени теряем.

После этих слов мы двинулись дальше.

Лесок закончился, мы наконец вышли на открытую местность, где туман оказался гуще всего. Здесь был самый эпицентр, как будто где-то рядом стоял огромный парогенератор и без остановки качал пар в атмосферу.

– Пришли.

– Я ничего не вижу.

– Это все из-за тумана, лес очень болотистый, поверьте, мы на месте.

Я посмотрел под ноги, но не увидел ничего ниже колен, нужно было сделать шаг.

«А вдруг я провалюсь в вырытый котлован? Или, споткнувшись, упаду на торчащую из земли арматуру и пропорю себе брюхо?»

Сергей Иванович посмотрел на меня взглядом вроде: «Чего стоишь, резину тянешь?»

Сам он спокойно двинулся в туман и через секунду исчез. Я дышал так, как дышат, собираясь идти на смерть, затем по привычке закрыл на пару секунд глаза, как делал всегда перед тем, как совершить что-то рисковое, и сделал маленький шажок. Ботинок промял влажную землю и погрузился на несколько сантиметров в жижу.

«Твою же мать. – Делать нечего, нужно было идти дальше. – Осторожно, еще один шаг, ботинки от грязи уже не спасти».

Хлюпая и совершенно ничего не видя перед собой, я двинулся вперед, туда, где исчезла спина инженера. Здесь было еще холоднее, чем в лесу, изо рта шел пар, рука невольно потирала потекший нос, и это все несмотря на то, что на дворе середина июля.

По ногам прошлась какая-то вибрация, затем еще раз и еще, до ушей наконец стали доносится звуки. Я прислушался, где-то неподалеку глухие удары отбивали ритм: «бум-бум-бум». Я начал идти чуть быстрее, но немного пригнувшись и смотря по сторонам, будто опасаясь затаившегося в укрытии снайпера. Спустя несколько шагов я увидел, как неподалеку из пелены что-то вылетает кверху и через секунду стремительно падает вниз, раскидывая клубы тумана по сторонам. Это была сваебойная машина, я много раз видел такие. С каждым таким падением молота бетонная палка уходила на несколько сантиметров в землю. Бетонные штыри торчали повсюду, напоминая шипы гигантского чудища, тянущиеся по его спине. Оба конца этой колоннады уходили в туман, и не было ясно, сколько всего их. Звуков становилось все больше, что-то рубилось, стучало, ломалось; да, определенно, я был на стройке. Наконец сквозь пелену начали появляться какие-то силуэты. Я уже догнал спину Сергея Ивановича и отставал лишь на несколько шагов. Мимо меня всего в метре прошел человек с кувалдой на плече, лица его я разглядеть не успел, он очень тихо, словно не касаясь земли, выплыл из ниоткуда и нырнул в никуда. Справа четверо людей в серых робах, таких же серых и скучных, как и туман вокруг, крепили бетонную плиту, а рядом за процессом наблюдал высокий мужчина в длинном плаще.

«Должно быть, прораб».

Он стоял боком, неподвижно, скрестив руки на груди, молчаливо наблюдая за происходящим, как статуя. Вообще я заметил, что все работали молча, словно набрав воды в рот, никто не командовал, не кричал, даже между собой они не разговаривали. На такой стройке я был впервые.

«А вдруг это все рабы?! Им отрезали языки и держат в кандалах, заставляя работать», – эта версия почему-то показалась мне весьма реалистичной, исходя из атмосферы вокруг, и я начал прокручивать ее в голове.

Мне захотелось разглядеть получше человека в плаще, он мне напоминал офицера вермахта, но ракурс был неудобный. Я заглядывал со всех сторон, чтобы увидеть хотя бы лицо, и я увидел. Точнее, мне показалось, что увидел, в реальности так быть не могло. Лицо, как и весь человек, было словно выточено в скале: маленькие губы, сложенные в узкую полоску, над ними торчал идеально прямой нос, острые скулы выпирали наружу, добавляя угловатости; и глаза… Это было что-то невероятное: два пустых, темных, неровных круга. Они были похожи на черные дыры, те, что из космоса. Готов поспорить, что они двигались, росли, их тьма засасывала туман, мне вдруг резко стало не по себе, воздух потяжелел, мышцы внутри напряглись и начали изнывать, я чувствовал, как тьма этих глаз притягивает меня. Я смотрел всего секунду, разинув рот, а через миг в ужасе отвернулся.

«Господи боже мой, господи, наверное, показалось».

Меня потрясывало, дыхание сбилось, а ко рту подступил недавно съеденный йогурт, я постоял несколько секунд, глядя в серую пустоту, а затем, взяв себя в руки, двинулся дальше. Мы немного прошли вперед, безглазый остался позади; я не мог удержаться, чтобы еще раз не убедиться в том, что увидел, и обернулся. Человек уже был повернут ко мне спиной.