Подумайте об этом

Когда вы слушаете какую-нибудь песню, как вы это делаете? Возможно, вам нравится сам певец; у него может быть приятный голос или красивое лицо; но вы можете следить и за смыслом слов. Однако за всем этим существует то обстоятельство, что, слушая песню, вы прислушиваетесь к ее звукам и к промежуткам безмолвия между ними, не правда ли? Подобным же образом попытайтесь прослушать свой ум, понаблюдать за ним, сидя совершенно спокойно, не двигаясь, не шевеля руками или даже пальцами ног. Это весьма интересно; и, если вы попробуете заняться этим просто ради интереса, в качестве развлечения, вы обнаружите, что ум начинает успокаиваться, причем вы не совершаете для этого никаких усилий. Тогда здесь не будет цензора, не будет судьи, никого, кто производил бы оценку; и когда ум станет таким образом сам по себе весьма спокоен, самопроизвольно утихнет, вы обнаружите, что в нем скрыто веселье. Знаете ли вы, что такое веселье? Оно проявляется, когда человек просто смеется, находит удовольствие в каком-то деле или ни в чем определенном, ощущает радость жизни, улыбается, смотрит собеседнику прямо в глаза без всякого чувства страха.

Смотрели ли вы хоть раз по-настоящему кому-нибудь в глаза? Смотрели ли вы хоть раз в лицо вашему учителю, или кому-нибудь из родителей, или какому-нибудь высокому официальному лицу, слуге или бедному кули? Что происходит в этом случае? В большинстве своем мы опасаемся смотреть прямо в глаза другому человеку; и люди сами не хотят, чтобы мы глядели на них таким образом, потому что их это пугает. Никто не хочет раскрыть себя; мы всегда держимся настороже; мы укрыты под различными слоями горя, страдания, желания, надежды; так что есть очень немного людей, способных смотреть вам прямо в глаза и улыбаться. А улыбаться, быть счастливым, – очень важно; видите ли, без песни в сердце жизнь человека становится весьма тусклой. Можно ходить от одного храма к другому, от одного мужа или жены к другому мужу или к другой жене, можно найти какого-то нового учителя или гуру; однако при отсутствии этой внутренней радости жизнь имеет весьма мало смысла. И отыскать эту внутреннюю радость нелегко, потому что большинство из нас ощущает только поверхностное недовольство.

Известно ли вам, что это такое – быть недовольным? Понять недовольство очень трудно, так как большинство из нас направляет недовольство по определенному каналу, в известном направлении, и этим заглушает его. Иными словами, наша единственная забота состоит в том, чтобы устроить себе безопасное положение с хорошо обеспеченной выгодой, с престижем, и более не чувствовать никакого беспокойства. Так случается и в школе, и в семье. Учителя не желают беспокойства, и вот почему они следуют старой рутине; ибо в тот момент, когда человек испытывает истинное недовольство и начинает исследовать, задавать вопросы, неизбежно появляется беспокойство. Но только благодаря подлинному недовольству человек проявляет инициативу.

А знаете ли вы, что такое инициатива? Вы проявляете инициативу, когда, не будучи понуждаемы, начинаете или вносите в дело нечто новое. Дело это не обязательно должно быть чем-то очень большим или необыкновенным, это может прийти позже; но искра инициативы присутствует и тогда, когда вы сами сажаете дерево, когда раскрываете присущую вам внутреннюю доброту, улыбаетесь человеку, несущему тяжелую ношу, сбрасываете с дороги камень или гладите встретившееся вам животное. Это небольшое начало огромной инициативы, которой вам следует обладать, если вы хотите узнать то необыкновенное состояние, которое называется творческим. Творческое состояние коренится в инициативе; а она проявляется лишь тогда, когда существует глубокое недовольство.

Не бойтесь недовольства, а питайте его, пока искра не превратится в пламя; и вы никогда не будете чем-то довольны – ни работой, ни семьей, ни традиционной погоней за деньгами, за положением и властью, – так что вы станете по-настоящему мыслить, открывать. Но, становясь старше, вы найдете, что поддерживать этот дух недовольства очень трудно. У вас дети, которых надо обеспечивать; вам необходимо принимать во внимание требования своей работы; вас связывает мнение соседей и общества; и вот вскорости вы начинаете утрачивать это горячее пламя недовольства. Когда вы ощущаете недовольство, вы включаете радио, идете к гуру, совершаете пуджу, проводите время в клубе, пьете, бегаете к женщинам, – словом, делаете все, чтобы погасить его пламя. Но, видите ли, без этого пламени недовольства вы никогда не будете проявлять инициативу, которая и есть начало творческого состояния. Для того, чтобы найти истинное, вы должны восстать против установившегося порядка; однако, чем больше денег у ваших родителей, чем более прочно устроены ваши учителя на своей работе, тем меньше им хочется, чтобы вы бунтовали.

Творческое состояние – это не просто такое занятие, как живопись или сочинение стихов; подобные вещи хороши, но сами по себе весьма незначительны. То, что важно, – это быть полностью недовольным, ибо совершенное недовольство представляет собой начало такой инициативы, которая, созревая, становится творческой; и это единственный способ установить, что такое истина, что такое Бог. Потому что состояние творчества и есть Бог. Поэтому человек должен обладать этим тотальным недовольством, – но чувствовать при нем радость. Понимаете? Следует быть полностью недовольным, но без жалоб, с радостью, весельем, с любовью. В большинстве своем недовольные люди бывают ужасно нудными; они вечно жалуются на те или иные несправедливости, или желают лучшего положения для себя, или каких-то иных обстоятельств. Ибо их недовольство очень поверхностно. А те люди, которые совсем не ощущают недовольства, – те уже мертвы.

Если вы можете восстать, пока вы молоды, сохраняйте свое недовольство и с возрастом. Сохраняйте его свежим, с жизненной силой радости и с большой любовью; тогда оно приобретет для вас необыкновенное значение, ибо будет строить, творить, вызывать к жизни новое. Для этого вам необходимо иметь правильное образование и воспитание – не такое, которое только подготавливает вас к работе или продвижению вверх по лестнице, ведущей к успеху, а такое, которое помогает вам думать, которое оставляет вам свободное пространство – не в форме более просторной спальни или более высокого потолка, а пространство, где может расти ваш ум, не связанный никакими верованиями, никакими страхами.

Вопрос: Недовольство препятствует ясному мышлению; как должны мы преодолевать это препятствие?

Кришнамурти: Не думаю, что вы сумели услышать то, что я говорил; вероятно вы были заняты своим вопросом, беспокоились по поводу того, как его задать. Вот вы все и делаете это разными способами. Каждый чем-то занят; и если я говорю не то, что вам хотелось бы услышать, вы отметаете сказанное в сторону, потому что ваш ум занят вашей собственной проблемой. Если бы человек, задавший этот вопрос, выслушал то, что говорилось, если бы он действительно ощутил внутреннюю природу недовольства, веселья, творческого состояния, тогда он, я думаю, не задал бы такого вопроса.

Итак, препятствует ли недовольство ясному мышлению? И что такое ясное мышление? Возможно ли мыслить в полной мере ясно, если вы хотите что-то получить от своего мышления? Если ваш ум занят результатами, можете ли вы мыслить с полной ясностью? Или вы можете так мыслить только тогда, когда не ищете цели, результата, не стараетесь нечто приобрести?

И можете ли вы ясно мыслить, если у вас имеется какой-то предрассудок, какое-то особое верование, иными словами, если вы мыслите, как индуист, как коммунист или как христианин? Несомненно, вы сможете мыслить со всей ясностью лишь тогда, когда ваш ум не прикован к какому бы то ни было верованию, как обезьяна, прикованная цепью к столбу; вы сможете мыслить достаточно ясно только тогда, когда не ищете никакого результата, не имеете предрассудков, – а все это в действительности значит, что вы сумеете мыслить ясно, просто и прямо лишь в том случае, когда ваш ум не станет более гнаться за безопасностью в какой бы то ни было форме – и таким образом окажется свободным от страха.

Потому недовольство в одном случае действительно препятствует ясному мышлению. Когда вы в своем недовольстве преследуете какую-то цель, стремитесь погасить его, потому что ваш ум ненавидит беспокойство и стремится любой ценой оставаться спокойным и мирным, – тогда ясное мышление невозможно. Если же вы недовольны всем – и своими предрассудками, и своими верованиями, и своими страхами, – если вы не ищите никакого результата, тогда само это недовольство соберет вашу мысль в фокус, не направляя ее на какой-то особый объект, не устремляя в каком-то отдельном направлении; и весь процесс вашего мышления станет весьма простым, прямым и ясным.

Молодые или старые, мы большей частью недовольны просто потому, что хотим чего-то: больших знаний, лучшей работы, лучшей автомашины, большей зарплаты. Наше недовольство основано на желании «большего»; и большей частью мы испытываем недовольство только потому, что нам нужно нечто большее. Но я говорю не об этом виде недовольства. Именно такое желание «большего» препятствует ясности мышления. В то же время, если мы недовольны не потому, что хотим чего-то, а испытываем недовольство, не зная, что именно нам нужно; если мы недовольны своей работой, необходимостью добывать деньги, недовольны погоней за положением и властью, традициями, тем, что имеем и могли бы иметь; если мы не удовлетворены не чем-то в отдельности, а всем существующим, тогда, я думаю, мы увидим, что наше недовольство приносит ясность.

Когда мы ничего не принимаем, не придерживаемся определенного образца, задаем вопросы, исследуем, проникаем в глубину, – тогда существует прозрение, из которого возникает творческое состояние, радость.

Вопрос: Что такое самопознание, и как нам можно достичь его?

Кришнамурти: Заметен ли вам особый склад ума, который проявляется в этом вопросе? Я говорю так не потому, что не чувствую уважения к задавшему его человеку; но давайте посмотрим на тот ум, который спрашивает: «Как могу я приобрести самопознание, за сколько я смогу его купить? Что я должен сделать, какие должен принести жертвы, какую дисциплину или медитацию практиковать, чтобы овладеть им? «Именно машинообразный посредственный ум говорит: «Я сделаю это, чтобы приобрести то». Подобными категориями мыслят так называемые религиозные люди; но самопознание таким путем не приходит. Вы не в состоянии купить его каким-либо усилием или какой-то практикой. Самопознание приходит, когда вы наблюдаете себя в своих взаимоотношениях с товарищами по ученью, с учителями, с окружающими вас людьми; оно приходит, когда вы наблюдаете за манерами другого человека, за его жестами, за тем, как он носит одежду, как разговаривает; за его лестью и за его презрительным отношением к другим, – а также и за своими реакциями; оно приходит, когда вы видите себя как бы в зеркале. Ведь глядя в зеркало, вы видите себя таким, каковы вы есть, не правда ли? Возможно, вам бы хотелось, чтобы форма вашей головы была иной, чтобы волосы были немного гуще, а физиономия – не такой некрасивой; но факт налицо, и он ясно отражен в зеркале, а вы не в состоянии оттолкнуть зеркало и сказать: «Как я красив!»

И вот если вы можете смотреть в зеркало взаимоотношений совершенно так же, как вы смотрите в обыкновенное зеркало, тогда самопознанию нет конца. Это похоже на то, как если бы вы вышли в бездонный и безбрежный океан. Большинство из нас хочет достичь какой-то цели; мы желаем иметь возможность сказать:

«Я достиг самопознания, и я счастлив». Но дело обстоит совсем не так. Если вы сможете смотреть на себя, не осуждая то, что видите, не сравнивая себя с кем-то другим, не желая стать более красивым или добродетельным; если вы сумеете просто наблюдать за тем, что вы такое, и идти с этим вперед, тогда вы обнаружите, что идти таким образом можно бесконечно далеко. Тогда вашему путешествию нет конца, и в этом его тайна, в этом его красота.

Вопрос: Что такое душа?

Кришнамурти: Наша культура, наша цивилизация изобрела слово «душа». Цивилизация представляет собой коллективное желание, волю множества людей. Посмотрите на индийскую цивилизацию – разве она не есть результат желаний и воли множества людей? Любая цивилизация есть следствие того, что можно назвать коллективной волей; и в данном случае коллективная воля утверждает, что должно существовать нечто большее, чем физическое тело, которое умирает и распадается; нечто более великое и обширное; нечто неразрушимое, бессмертное. И поэтому коллективная воля установила эту идею души. Иногда, возможно, появлялись один или два человека, которые самостоятельно открывали для себя нечто, касающееся того необычайного состояния, которое называется бессмертием, состояния, где нет смерти, – а затем все посредственные умы провозглашали: «Да, это должно быть истиной; он, несомненно, прав». И поскольку они хотели бессмертия, они привязались к этому слову «душа». А разве вы тоже не хотите знать, существует ли нечто большее, чем просто физическое тело? Этот бесконечный цикл хождения на работу, труда, к которому вы не испытываете жизненного интереса, ссор, зависти, рождения детей, сплетен и болтовни с соседями, – разве вам не хочется знать, не существует ли нечто большее, чем все это? Само слово «душа» воплощает в себе идею некоего состояния, которое неразрушимо, которое находится вне времени, не так ли? Но, видите ли, вы сами никогда не выясняете для себя, существует ли такое состояние. Вы не говорите: «Мне все равно, что утверждали по этому поводу Христос, Шанкара или кто бы то ни было, все равно, что принимает традиция или так называемая цивилизация; я самостоятельно найду, существует ли некое состояние за пределами времени». Вы не восстаете против того, что сформулировала цивилизация; наоборот, вы принимаете ее формулировку и говорите: «Да, душа есть». Вы называете эту формулировку по-своему, другой – как-то иначе; а затем между вами наступает разделение, и вы становитесь противниками из-за своих противоречащих друг другу верований. Человек, который действительно желает узнать, существует ли некоторое состояние за пределами времени, должен быть свободным от цивилизации; иначе говоря, он должен освободиться от коллективной воли и оставаться в одиночестве. И как раз это составляет существенную часть образования и воспитания: научить вас оставаться одиноким, так чтобы вы не были уловлены ни волей множества, ни волей одного человека, – и потому умели открывать для себя то, что является истинным.

Не попадите в зависимость от кого бы то ни было. Возможно, я скажу вам, что состояние вне времени существует; или так скажет кто-то другой; но какую ценность имеет это для вас? Если вы проголодаетесь, вам захочется есть, и вы не пожелаете, чтобы вас кормили только словами. То, что важно, – это выяснить самому и для себя. Вы можете видеть, что вокруг вас все рушится и распадается. Эта так называемая цивилизация более не удерживается воедино коллективной волей, она разлетается на куски. В каждое мгновение жизнь является для вас вызовом, и если вы отвечаете на ее вызов просто привычным образом, рутинно, т. е. реагируете в понятиях приятия, тогда ваш ответ лишен жизнеспособности. Вы сможете выяснить, существует или нет состояние вне времени, состояние, где нет движения «больше» или «меньше», только в том случае, если скажете:

«Я не буду принимать ничего на веру, я стану изучать, исследовать», – и это будет означать, что вы не опасаетесь остаться в одиночестве.

6. Целостность жизни

Большей частью мы привязываемся к какой-то одной части жизни и думаем, что благодаря этой части откроем целое. Не выходя из комнаты, мы надеемся исследовать всю длину и ширину реки и увидеть богатство зеленых пастбищ вдоль ее берегов. Мы живем в маленькой комнате, мы пишем картины на небольших полотнах, думая, что нам удалось своей рукой схватить жизнь или уяснить значение смерти; но это не так. Для того, чтобы сделать это, мы должны выйти из комнаты; и выйти из нее, покинуть комнатку с ее узким окном, увидеть все таким, как оно есть, без суждений, без порицаний, без утверждений «это мне нравится, а это нет» – все это необыкновенно трудно. Ибо мы в большинстве своем думаем, что благодаря части поймем целое. При помощи единственной спицы мы надеемся понять колесо, но разве одна спица составляет колесо? Оно состоит из многих спиц, равно как и обода, и ступицы; и только все это вместе образует вещь, называемую колесом; а нам нужно видеть целое колесо, чтобы понять, что это такое. Точно так же мы должны воспринять процесс жизни в целом, если действительно желаем понять жизнь.

Я надеюсь, что вы следите за всем, что я вам говорю; ибо образование и воспитание должны помочь вам понять жизнь в целом, а не просто подготовить вас к получению специальности и обычному ходу жизни – с семьей, детьми, с заботами по обеспечению существования, пуджей и крошечными божками. Но для того, чтобы осуществить образование и воспитание правильного типа, требуется большой разум, глубокое прозрение; вот почему так важно, чтобы сам воспитатель был воспитан и обучен пониманию цельного процесса жизни, а не только тому, чтобы учить вас в соответствии с какой-либо старой или новой формулой.

Жизнь – необычайная тайна; это не книжная тайна, не тайна, о которой говорят люди; это такая тайна, которую человеку нужно открыть самостоятельно; и вот почему для вас является таким серьезным делом понять малое, узкое, мелкое, – и выйти за его границы. Если вы не начнете понимать жизнь пока вы еще молоды, вы будете вырастать внутренне отталкивающими людей, тупыми, в глубине своей пустыми, хотя внешне можете иметь деньги, ездить в дорогих автомобилях, выглядеть весьма важно. Вот почему очень существенно оставить свою комнатку и обозреть весь небесный свод в его необъятности. Но вы не сможете сделать этого, если у вас нет любви, – не плотской или божественной, а просто любви, которая означает, что вы любите птиц, деревья, цветы, своих учителей, своих родителей и за ними – все человечество.

Разве для вас не будет великой трагедией, если вы не откроете для себя, что это значит – любить? Если вы не узнаете любви вот сейчас, вы вообще никогда ее не узнаете, потому что по мере того, как вы станете старше, то, что называется любовью, превратится в нечто весьма уродливое – в обладание, в особую форму сделки, где налицо купля и продажа. Но если вы сейчас начнете ощущать любовь в своем сердце, если вы полюбите дерево, посаженное вами, встретившееся вам животное, которое вы погладили, тогда, подрастая, вы не останетесь в своей маленькой комнатке с ее узеньким окном, а выйдете из нее – и полюбите всю жизнь в целом.

Любовь – это факт; это не эмоциональное состояние; любовь не есть нечто такое, над чем надо проливать слезы; это не сентиментальность. Любовь совсем не заключает в себе сентиментальности. И то, что вам следует узнать любовь пока вы молоды, – весьма серьезное и важное дело. Вероятно, ваши родители и учителя не знают любви; вот почему они создали ужасный мир, общество, которое вечно пребывает в состоянии войны с самим собой и с другими обществами. Их религии, их философские системы, их идеологии, – все они лживы, потому что лишены любви. Они воспринимают только часть; каждый из них выглядывает наружу сквозь узенькое окошко, из которого, возможно, открывается приятный вид на обширный простор; но этот вид не охватывает всего пространства жизни. И вот без такого чувства горячей любви вы никогда не сможете иметь восприятия целого; поэтому вы всегда будете несчастны, и к концу жизни у вас не останется ничего, кроме пепла, кроме кучи пустых слов.

Вопрос: Почему нам хочется быть известными?

Кришнамурти: А как думаете вы сами – почему вам хочется быть известными? Я могу объяснить вам это; но разве к концу моего объяснения вы перестанете желать известности? Вы хотите быть известными потому, что в этом обществе все люди, которые вас окружают, хотят того же. Ваши родители, учителя, гуру, йогины – все они желают быть знаменитыми, хорошо известными – и вот того же хотите и вы.

Давайте подумаем этот вопрос вместе. Почему люди хотят быть знаменитыми? Прежде всего, быть известным выгодно, и это доставляет вам большое удовольствие, не правда ли? Если вы обладаете мировой известностью, вы чувствуете себя очень важным лицом, и это дает вам чувство бессмертия. Вы хотите быть знаменитым, хотите быть известным, хотите, чтобы о вас говорили в целом мире, потому что внутри себя вы – никто.

Там, внутри вас, нет никакого богатства, там вообще нет совсем ничего – и поэтому вы хотите приобрести известность во всем внешнем мире; но если вы обладаете внутренним богатством, тогда для вас не имеет значения, известны ли вы или нет. Быть внутренне богатым – гораздо труднее, чем обладать внешним богатством и известностью; для этого нужно гораздо больше забот, для этого требуется гораздо более пристальное внимание. Если у вас есть какой-нибудь небольшой талант, и вы знаете, как его эксплуатировать, вы становитесь известным человеком; однако внутреннее богатство таким путем не приходит. Для того, чтобы обладать внутренним богатством, ум должен понять и отбросить все неважное – вроде желания быть известным. Внутреннее богатство подразумевает способность оставаться в уединении; а человек, желающий быть известным, боится остаться один, ибо он зависит от лести и доброго мнения других людей.

Вопрос: Когда вы были молоды, вы написали книжку, в которой говорите: «Это не мои слова, это слова моего Учителя». Как же тогда вы требуете теперь, чтобы мы думали самостоятельно? И кто был вашим Учителем?

Кришнамурти: Одна из труднейших вещей в жизни – это не быть связанным какой-нибудь идеей; быть так связанным называется быть последовательным. Если вы имеете идеал ненасилия, вы стараетесь быть последовательным в его осуществлении. И вот задавший вопрос на самом деле спрашивает: «Вы говорите нам, чтобы мы мыслили самостоятельно, а это противоречит тому, что вы говорили еще мальчиком. Почему вы непоследовательны?»

Что же это значит – быть последовательным? Это, поистине, очень важный пункт. Быть последовательным – это иметь такой ум, который неуклонно следует какому-то особому образу мышления, из чего вытекает, что вы не должны делать противоречивых поступков: сегодня одно, а завтра – нечто совершенно противоположное. Итак мы стараемся выяснить, что такое последовательный ум. Ум, который говорит: «Я принял некоторый обет быть тем-то, и я буду этим до конца жизни», – называется последовательным; но на самом деле такой ум является наиболее глупым, ибо он пришел к какому-то заключению и живет согласно этому заключению. Это похоже на то, как если бы человек оградил себя стеной, чтобы жизнь проходила мимо него.

Проблема эта весьма сложна, и я, возможно, чересчур ее упрощаю; впрочем, не думаю. Когда ум всего лишь последователен, он становится механичным и теряет жизненность, блеск, красоту своего движения. Он функционирует по какому-то образцу. Это одна сторона вопроса.

Другая сторона – кто является учителем? Вы не знаете, что кроется за всем этим, а узнать тоже стоит. Видите ли, говорят, что я еще мальчиком написал одну книжку, и этот джентльмен процитировал из нее утверждение, где говорится, что какой-то учитель помог ее написать. Ну вот, существуют некоторые группы людей, такие, как теософы, которые верят в существование каких-то Учителей, живущих в отдаленных Гималаях; они руководят миром и помогают ему. И этот джентльмен хочет знать, кто же этот Учитель. Слушайте внимательно, потому что вопрос касается и вас.

Разве вопрос о том, кто такой учитель или гуру, имеет столь большое значение? То, что важно, – это жизнь, а не ваш гуру, не Учитель, не вождь или наставник, который объясняет вам жизнь. Именно вы должны понимать жизнь, именно вы страдаете, погружены в несчастье; именно вы хотите узнать смысл рождения, смерти, медитации, печали; и никто не сможет сказать вам этого. Другие люди могут давать вам объяснения, но, возможно, их объяснения полностью ложны, неверны от начала до конца.

Поэтому хорошо быть скептиком, ибо это дает вам возможность самостоятельно выяснить, нуждаетесь ли вы вообще в гуру. То, что важно, – это быть светом самому себе, быть собственным учителем и учеником, одновременно и тем, и другим. Пока вы учитесь, учителя не существует. Только тогда, когда вы перестали исследовать, открывать, понимать весь процесс жизни, тогда появляется учитель, – и такой учитель не имеет никакой ценности. Тогда вы мертвы, и поэтому ваш учитель тоже мертв.

Вопрос: Почему люди гордятся?

Кришнамурти: А вы не гордитесь, если напишете что-нибудь красивым почерком, выиграете в какой-нибудь игре или сдадите экзамен? Случалось ли вам когда-нибудь написать стихотворение или картину и потом показать их своему другу? И вот если друг говорит, что это прекрасная картина или замечательные стихи, разве вы не ощущаете большого удовольствия? Когда вы сделали нечто, а другой человек говорит, что сделанное вами получилось превосходно, вы испытываете чувство удовольствия, и все это естественно и просто; однако, что происходит на следующий раз, когда вы опять пишете картину или стихи, или просто убираете комнату? Вы ждете, что к вам кто-то придет и скажет, какой вы замечательный юноша; а если никто не появляется, вы теряете интерес к живописи, к стихам, к уборке комнаты. И вот вы попадаете в зависимость от того удовольствия, которое доставляют вам своим одобрением другие люди. Все это так просто; а что бывает потом? По мере того, как вы становитесь старше, вы хотите, чтобы сделанное вами получило признание многих людей. Вы, возможно, скажете: «Я сделаю эту вещь ради моего гуру, для родины, для человечества, для Бога», – но в действительности вы делаете это, чтобы получить признание, из чего и вырастает гордость; и когда вы что-то делаете таким образом, оно уже не имеет никакой цены. Интересно, понятно ли вам все это?