Тени

Смех сотрясал стены крохотной баньки.

Я замотал голову полотенцем, издавая стон. Выбрал самое большое зеркало, и направился к выходу.

– На этот раз не обманешь меня чертова баня! – Сказал я, выползая на четвереньках, чтобы не задеть проем двери.

Выползая, я наткнулся коленом на ржавый гвоздь. Тот с удовольствием впился в мою плоть, и я шлепнулся на грудь, уронив при этом зеркало.

– Нет! – Завизжал я.

Я, как уж на сковородке выполз на траву, и посмотрел на зеркало. Оно было целым.

– Предсказуемая реальность. – Произнес я. – Всегда дает впечатления, когда их просишь.

Мне уже было не до смеха. Понимая, что вызываю ответную реакцию своим довольным видом, я нахмурился, схватил зеркало и тихонечко направился к дому.

– Приключения продолжаются! – Сказал я, когда понял, что зеркало еще нужно установить на стол.

Я отрыл старый чемодан, взял из шкафа коробку с обувью, и небольшую кастрюлю, в которую навалил железных предметов для устойчивости. Выстроил пирамиду на столе, и установил зеркало.

Пришлось несколько раз бегать из прихожей в кухню, чтобы поймать точное направление отражения.

Чем я занимаюсь? – Засмеялся я, издавая совсем не радостный смех. – Но отступать уже некуда! Откажусь от этой бредовой идеи, и опять погружусь в свое бездейственное одиночество. А кто знает, может быть я прав? Может быть реальность не знает границ?

Я снял полотенце. Зашел в ванную комнату и умылся. Глаз опух. Рана посинела, придавая моему лицу страшный вид.

– Пора! – Произнес я, всматриваясь в свои глаза.

По ванной проскользнула тень. Я оторвался от зеркала и задрожал. В голове заиграла зловещая музыка, будто бы дополняя сценарий моих спутанных мыслей.

– Ничего себе. – Прошептал я. – Уже начинается. А что будет, когда я доберусь до пруда.

Мой разум настолько истосковался по событиям, что еще одна тень пробежала, только на этот раз, касаясь меня. Странный и пронизывающий холод посетил мои ноги. Они отказывались двигаться.

– Соберись! – Вырвался из меня строгий крик. – Все хорошо. И будет все отлично. Я просто проверю. А если мои фантазии окажутся правдой, то там разберемся. Если хоть что-то будет мне угрожать по-настоящему, тогда я все прекращу.

Я не верил своим словам, так как срывался в омут с головой. И виной этому была моя тихая смерть, которой я жил весь последний год. Я явно нарывался на эмоции. Не обсуждая этого, я мечтал сжечь свое сердце чувствами.

Несмотря на все опасения, я сжал кулаки и отправился в прихожую.

Теперь она показалась мне зловещим холлом из фильмов ужасов. Начиная с висков, мое тело вибрировало. А вместе с ним, дрожали стены, потолок и пол. Я настолько нагнал на себя жути, что можно было не играться с зеркалами. Но я решил идти до конца.

Стало очень темно. Пока я бегал туда-сюда, день решил спрятаться.

– Ну конечно! – Подумал я. – А как иначе? Все к этому шло. Все случается тогда, когда это необходимо.

Я понимал, что тени в дневное время, или при электрическом освещении могут напугать лишь своей внезапностью. Но вот тени в полной темноте, это совершенно другая история.

Набравшись мужества, я отключил свет.

– Вчера боялся включить, сегодня выключить. – Подумал я. – Истинное предвкушение страха, сильнее, чем сам страх!

Я ослеп. Глаза, привыкшие к свету, погрузили меня в непробиваемый мрак. Выставив руки вперед, я начал осматривать пространство. Подобно слепому, я нащупал ладонями леденящую поверхность зеркала, и остановился.

Я закрыл глаза, чтобы меня не смущали внезапные глюки от слепоты. Время встало. Кожей я ощущал малейшее движение в доме. Скрип старых полов и стен. Капли воды из крана. Стуки ветра в окна. Грохот далекой стройки многоэтажного дома, которая никогда не прекращалась.

Постепенно, шум прекратился.

– Куда все подевалось? – Подумал я, оставляя глаза закрытыми.

Стройка взяла перерыв, ветер стих, кран починился, стены и пол избавились от своей старости.

Тишина. Тяжелая и мрачная глухота.

Ничего.

– Пи! – Раздался мощный ультразвук, раздирающий мои уши.

– Аааа. – Заорал я.

Душа покинула меня, а тело забыло, как осуществлять свою жизнедеятельность. Веки намертво припаялись к глазам.

Звон в ушах не прекращался, порождая дикий шум.

– Пи! – Повторила ужасная тишина.

Голова взорвалась искрами и болью.

– Что это? – крикнул я, добавляя шум своим мозгам.

Ультразвук и мой крик соединились в одну противную мелодию. Словно лезвие ножа царапало стекло. От самого начала и до конца, снизу вверх, сверху вниз. Много раз.

– Пи-пи. – Раздалось снова.

Ватное состояние слуха, позволило мне разобрать этот звук. Шум перешел границу страха.

– Драные мыши! – Завопил я. – Никогда не слышал в этом доме. А тут, на тебе, появились. Именно сейчас. Пошли вон наглые уроды! Не видите, у меня сеанс чревовещания.

Я засмеялся, нелепо обвиняя себя этим смехом. Хотя мой испуг был неподдельным!

– Так, детство вернулось! – Сказал я, вспоминая свои детские страхи.

Немного успокоившись, я обратил внимание, что светлые пятна под моими веками пропали. Я привык к темноте.

– Пора открывать. – Подумал я.

Как испуганная школьница, которую прижал насильник, я начал потихоньку отворять глазки, немного прикрывая их ладонью.

Небольшая щель успокоила меня. Вокруг все было однообразно темно.

Я резко открыл глаза полностью.

Однообразная темнота оказалась небольшим черным пятном в общей темноте помещения. Похожим на летающее животное. И оно содрогнулось. А потом набросилось на меня.

Я попятился назад, позабыв, что в прихожей есть лестница из двух ступеней. Сильный грохот взорвал жуткий холл.

Я начал ощупывать тело, не разбил ли еще что себе. Все было в порядке. Более того, я до сих пор стоял на ногах. Страх внутри меня отключил разумность. И я уже не понимал, что твориться. Позади меня стоял стул, который я ловко обходил, находясь в здравом уме. Но, как только я погрузился в свои глупые приключения в темноте, я тут же утратил логические мысли. Грохот падающего стула превзошел даже мышь. На этот раз я не смеялся. Мне реально было страшно, даже, когда я вспомнил про стул.

Я робко посмотрел на то место, где было летающее животное.

– Фу, ох. – Прошептал я. – Слава богу.

Тюль мирно покачивалась в кухне, а ее узор в виде цветка, отражался в зеркале тенью, похожую на животное с крыльями.

– Вот я даю. – Подумал я. – И почему именно животное, а не просто птица? Меня, по-моему, съедает страх.

Я пошел в кухню и отодвинул тюль. Но в прихожую не стал возвращаться.

– С меня хватит на сегодня! – Сказал я, направляясь в спальню. – Жил себе спокойно, а тут за две ночи кишки наружу вывернул от ужаса, который сам на себя нагоняю. Довольно!

Я настолько измотал себя, что лег, и тут же заснул.

Ночь была без снов. Лишь под утро, открывая глаза, я увидел маму, она ругала отца за его пруд. Я протер глаза, они исчезли, как пропадает дождь на лобовом стекле движущегося автомобиля.

– Привет вам, родители. – Сказал я, не уподобляясь своему новому страху. – И я вам очень рад. Хоть так вас вижу, мам, пап.

Я еле поднялся. Валяясь в кровати, я не заметил, что моя голова раскалывается. Я это ощутил, когда поднялся на ноги. Меня тут же согнуло пополам. Источник – голова взрывалась, а остальное тело являлось взрывной волной.

– Блин. – Прошептал я и спустился на пол. – Меня вчера избила вся национальная лига по боксу.

Ночью страх отвлекал меня, но теперь боль обзавелась своим другом – разумом, который сразу же сыграл со мной злую шутку. Он напомнил, что у меня есть тело!

– Как же все болит! – Простонал я.

Я поднялся, собрав всю волю в кулак, и поплелся в ванную комнату. Как и в моей игре с зеркалами, я сначала закрыл глаза, а потом несмело их открыл. Передо мной была голова израненного бомжа. Одна половина, где была рана, сильно опухла, переливаясь всеми оттенками фиолетового. А другая сморщилась, как у старика. Глаза раскрывали боль и обиду на себя. Один широко сверкая, другой еле видно, из-за опухоли слезился.

– Вот, что я за придурок? – Захныкал я. – Хотя, молодец, добился своего. И это только вначале своего воображаемого пути. И что, интересно, будет дальше?

Я постарался умыться, но боль не дала мне сделать этого, как следует. Я опустил голову в ванную, и окатил себя ледяным душем. Боль, как рукой сняло, и даже больше того, я смог потрясти головой. Издавая, при этом, возгласы проснувшегося зверя.

– Так-то лучше! – Крикнул я, подбадривая себя.

Я вновь посмотрелся в зеркало, но картина не изменилась. Передо мной был по-прежнему бомж, неприятной наружности.

– Что теперь поделать? – Прошипел я, возмущенно. – Будет мне уроком. Хотя, когда меня это останавливало?

Я вывалился из ванной комнаты, испытывая всю тяжесть борца сумо. И направился в кухню. На столе не было зеркала, оно валялось разбитым на полу. Его осколки разделили меня на сотни мелких кусков в своих крошечных отражениях.

– Как аккуратно легли лицевой стороной кверху! – Сказал я, ничего не понимая. – Как это случилось? Я ведь крепко закрепил его.

Я осмотрел стол. Пирамида из старых вещей, в роли подставки зеркала, стояла неизменно. Никаких следов движения не было. Окна были закрыты, поэтому ветер тоже исключался. Домашних животных я не имел. А мышь, которая вчера пищала, вообще, скорее всего, была моим воображением из-за страха.

Я махнул рукой, и начал убирать стекло.

– А вдруг, это какой-нибудь знак? – Подумал я. – Предупреждение, что мне не стоит продолжать, и будоражить безграничную реальность. Хотя, что за бред! Какая мне разница, что это. Моя никчемная жизнь готовится к тихой и никому ненужной смерти. Так что, если я встречу волшебство, пусть и ужасное, то это хоть как-то разнообразит ее.

Я бросил веник, не завершив начатое, и отправился во двор.

– Помнится мне, что я хотел заняться огородом. – Произнес я, выходя из дома. – Пойду отвлекусь. А то все вертится вокруг этих гребанных зеркал.

Солнце тут же встретило меня, ослепив своим присутствием.

– Ну привет! – Обрадовался я. – Давно не виделись.

Я засмеялся.

– Так бывает в жизни никчемного и сумасшедшего мужика. Меня кто-то заточил в глухую тюрьму. И этот кто-то, сидит у меня внутри.

Я широко открыл глаза, чтобы встретить солнышко, как следует, и сразу же получил разряд тока из разбитой брови.

– Блин! – Выругался я. – Что за напасть? Горе-инвалид!

Дом стоял на отшибе. Пару соседних домов пустовали. Их жильцы покинули этот свет, как и мои родители. А их дети не решались сюда приезжать. Да я и не знал их судьбу, если честно. Я всегда был закрытым человеком, и другими также не интересовался.

– Глухое место. – Подумал я. – Неудивительно, что я сюда приехал. И дело не в том, что я растерял все свое имущество. Все шло к этому неслучайно. Здесь мой портал в неизведанность. Раз привычная жизнь стала серой.

Я подошел к запущенным грядкам. Они были похожи на один большой сорняк. На меня сразу же нахлынули воспоминания.

Мама стояла на полусогнутых и обрабатывала посаженную картошку. Ее лицо излучало ласковую радость, несмотря на тяжелый труд. Она очень любила возиться в огороде, забывая про семейные проблемы. Она всегда исполняла роль паровоза в нашем составе неудачников. Отец работал, постоянно жалуясь на свою работу, заглушая неудачи в спиртном. Я метался от дела к делу в поисках себя. Постоянно, обращаясь к ней за помощью. Она всегда скрывала свою ранимость и хрупкое женское начало, находя решения в любых трудностях. Мама была мужчиной в юбке. А мы вращались вокруг нее.

– Когда вы почините мне изгородь на грядках? – Постоянно спрашивала она нас. Мы только разводили плечами, и начинали делать вид, что заняты. Я уходил в дом, тиская в руках телефон. А отец отправлялся к пруду, изображая важный мыслительный процесс.

– Но это были наши совместные дни. И они нас объединяли! – Уныло сказал я. – А теперь здесь пусто и бесхозно, как и в моей голове.

Я взял лопату и стал перекапывать грядку. Руки не слушались, а лицо искривилось от боли. Лопата, то и дело падала. И когда я старательно приложил силы, черенок сломался.

– Гнилая безделушка! – Крикнул я, испепеляя себя гневом. – Что за черт? Какого тут происходит? Все ни так и ни эдак. Я жалкий неудачник.

Не знаю, зачем я себя унижал, ведь это делало все только хуже. Мои мысли тут же погружались в уныние.

Я присел у грядки, и слезы покатились ручьем. Мне очень стало жалко маму.

– Она должна сейчас жить, а не я! – Простонал я. – Это несправедливо! Почему земля носит такое ничтожество, как я, а маму забрала? Что я здесь делаю? Дом запущен, огород умер. А я ношусь, как и прежде, со своими надуманными фантазиями. На мир смотрю сквозь зеркала, остерегаясь теней. Я и есть самая настоящая тень! Бездарность.

Я вспомнил, как мама хотела рисовать, но так и не смогла. Слишком много забот взваливалось на ее хрупкие плечи. Мечты о творчестве всегда помогали ей жить дальше, и не прогибаться под наши мужские слезы.

– Нелепая жизнь. – Подумал я. – Стараемся, пыжимся. Накапливаем, а потом все исчезает. Просто-так!

Я понял, что съедаю себя рыдающими мыслями, поэтому, поднялся и отправился в сарай. Я искал новый черенок для лопаты, но в том хламе было сложно что-либо отыскать.

– Какие-то декоративные уточки, фонтанчик, оградка. – Сказал я. – И весь этот хлам для пруда. Что ты в нем нашел, отец? На кой черт он тебе сдался? Давно бы украсил его, и жил бы дальше, помогая маме. Если бы вы проводили больше времени друг с другом, может быть все обернулось по-другому…

Я нашел черенок, заострил его, естественно, поранив палец. Загнал его в тулейку, и засмеялся.

– Ну конечно! – Прошептал я, когда смех оборвался.

Черенок далеко вылезал за полотно.

– Кто-то там говорил, что нужно семь раз отмерить.

Я обрезал черенок, и на этот раз, все сделал правильно.

– Хоть одна радостная новость за сегодня! – Проскандировал я.

Обработав одну грядку, я присел, обливаясь потом.

– Мам, тебе цены нет! – Сказал я. – Как ты со всем этим справлялась? Это же только буйволу под силу.

В этот момент я посмотрел на пруд. Над ним застыли две тени, продолговатые и четко выраженные.

Я оцепенел, а тело задрожало.

– Меня никто и не услышит здесь, если я закричу. – Сказал я вслух.

После моих слов тени исчезли в пруду. Практически, спускаясь, как люди.

– Я схожу с ума. – Подумал я. – И мне это уже не нравится!

Не поддаваясь испугу, я поднялся и вспахал еще одну грядку. На этот раз, не проронив и капли пота.

– Так хватит. – Сказал я. – С моим нынешним аппетитом, мне и одной грядки овощей хватит.

Во мне говорила лень, но разум подтвердил, и я согласился.

– У мамы было много семян, – сказал я, направляясь в дом.

В доме был погреб, где хранились закрутки, овощи. Там также была целая комната, специально отведенная под рассаду. По вечерам мама там исполняла свой творческий порыв, ухаживая за маленькими растениями.

– Целый инкубатор, – подумал я.

На полках стояли горшочки с рассадой, они превратились в настоящие грядки.

– Сколько времени прошло, а они тут растут сами по себе. Мамина сила до сих пор здесь живет!

Отец, в свое время, нашел в себе мудрость, и смастерил автоматический капельный полив, который поддерживал здесь жизнь. А автомат с ультрафиолетовым светом до сих пор работал. Исполняя свою функцию, как часики.

– А я об этом и не знал. – Сказал я, удивленно. – Вот почему счетчик мотает электричество, когда весь дом спит мертвым сном!

Я подошел к полкам, и взял один горшок. Из темного угла вырвалась тень, и направилась ко мне. Я уронил горшок и отпрыгнул назад. Тень шмыгнула через лестницу в проем люка.

– Почему ты убегаешь? – Заорал я. – Я боюсь не меньше твоего. Останься! Расскажи, кто ты?

Тень не вернулась. Теперь любопытство брало верх надо мной. Страх отступил. Возможно, это случилось из-за того, что я начал постоянно наблюдать живые тени в этом доме. И это стало привычкой.

– Мы, как стеснительные соседи, – засмеялся я.

Я набрал рассады, захватил семян, и вылез из погреба.

До самого вечера я возился в огороде. Получалось неловко, но я все-таки справился. Неровные ряды украшали мои грядки. Вначале я осторожничал, старался, а в конце свалил все в одну кучу.

– И так все взойдет! – Прошипел я. – Меньше стараний, больше листва!

Окатив себя ледяной водой из бочки, я посмотрел на пруд.

– Что ты скрываешь водный проектор? – Спросил я. – Что ты хочешь мне сказать? И кого выпустил? Они теперь носятся здесь повсюду.

Я задумался.

– Мне нельзя отпускать свои фантазии и чувства. – Подумал я. – Иначе тени станут обычными, и меня поглотит привычная серая реальность. Пусть меня испепеляет страх, но я снова чувствую. Я ощущаю себя живым. И мне нужно докопаться до правды. А вдруг все в этом мире возможно!

Я подумал про родителей. И про то, что, когда они есть, о них не думаешь. А когда они исчезают, стараешься зацепиться за любую мысль о них.

– Странный и глупый мир! – Сказал я, глядя на небо.

Стало смеркаться.

– Пойду готовиться, – подумал я, – ничего не поделаешь, но это необходимо!

Я забрался в баню на четвереньках, достал еще одно зеркало, и пошел в дом.

Пока я убирал битое стекло, я задавался вопросом: «Почему именно зеркало?».

– Потому что я часто смотрел на этот пруд, и ничего не происходило! – Ответил я сам себе. – Отражения открыли какую-то дверь. Я ничего еще не знаю. Но это так! Не хочу думать, что это мое воображение, уподобляясь страху. Мне нужна эта загадочная реальность. Я хочу вернуть родителей. И даже, если это не они, то может быть те сущности, которые их знают. Ничего пока не понимаю, но своего добьюсь!

Я установил зеркало на стол, наладив точный вектор отражения пруда. Вскипятил себе душистого чая, и стал ждать ночи.

Чай оказался настолько бодрящим, что измотал мой разум. Я мирно уснул.

– Как приятно! – Прошептал я, когда мама погладила меня по голове.

Я открыл глаза, надо мной стояла черная, как уголь тень. Я свалился со стула от неожиданности. Тень исчезла.

– Стой! – Крикнул я. – Может быть ты не хочешь, чтобы я боялся, поэтому все время убегаешь. Так это временно. Я исправлюсь. Просто-напросто мне еще непривычно и боязно.

Реакции не последовало. Лишь глухая темнота заполняла кухню. Я собрался с духом, и пошел в прихожую.

Нащупав зеркальную поверхность, я стал всматриваться в нее. Ночь оказалась на редкость темной. Ни малейшего отблеска света, ничего. Глаза даже стали закрываться от ощущения сонливости. Я простоял так целую вечность.

– Ну, где же ты? – Обратился я к пруду. – Почему не появляешься?

Всматриваясь в безликую темноту, я заметил, что одна ее часть стала отделяться, изображая объемную поверхность. Она шевелилась внутри себя, исполняя покачивания.

Вдруг, я узрел слабый отблеск. Он прокатился по неровной полосе, и скользнул вглубь темного пятна. На его месте появился еще один. Потом еще, и еще.

– Это же волны! – Обрадовался я.

Я понял, что в кромешной темноте смог разглядеть волнистую поверхность пруда. И это было не случайно. Я слышал, как ветер бил по окну. Он и создавал волны.

Сильная концентрация позволила моим зрачкам создать зеркальную поверхность. Которая, как и в тот раз, воспроизвела свечение далекой луны. Ее не было видно, но каким-то образом она отражалась в моих глазах. Вырываясь наружу, и освещая комнаты дома, и пруд снаружи.

Теперь я четко видел темные воды пруда. Это смотрелось грандиозно. В кромешной темноте я узрел абсолютно все. Черный цвет разделился на множество оттенков, рисуя силуэты моего видения.

– Я вижу тебя! – Прошептал я. – Ты мой портал в сказку!

Я словно отделился от своего тела, и смог наблюдать за собой. За тем, как таращу глаза. Как создаю многогранный путь отражений. Я видел дом, сад, пруд, и себя одновременно.

Отпустив все мысли, я погрузился в пруд. Он раскрыл свои темные объятия. И показал мне чьи-то глаза. Их зрачки сочились черной смолой. Они отражали дом, сад, пруд, и меня одновременно.

– Не может быть! – Прошептал я. – Я вижу свои глаза в отражении темной воды. Как такое возможно? Мой взор зациклился внутри себя!

Я уже не понимал, где нахожусь. То ли в прихожей у зеркала, то ли в пруду. На любом этапе всего вектора отражения виднелись мои черные зрачки.

Сконцентрировавшись еще сильнее, я погрузился в свои же глаза. Внутри было пусто и темно. Но немного погодя, я понял, что и в этой черноте вижу отдельные силуэты. Темнота показывала мне дом, точно такой же, в котором я находился. Только по ту сторону видения. Дом стоял в черных водах пруда.

Мне стало не по себе. Легкий страх охватил мой разум. Я не боялся сильно, но так меня встречала неизведанность.

Я увидел, как дверь темного дома отворилась. И оттуда выскользнула черная тень. Она встала на месте. И мне даже показалось, что я разглядел ее чернеющие очи.

Ко мне пришло понимание, что тень смотрела в мои глаза!

Она резко шевельнулась в сторону, и дернулась в мою сторону. Мгновение ока, и она уже стояла передо мной, разделяя меня и зеркало. Я повторился, и попятился назад. Сильный грохот вновь взорвал дом. Только на этот раз, я упал, а не стул. Я убрал его еще днем.

– Ааааа! – Заорал я, ударившись локтем.

В эту же секунду бровь напомнила о себе, дополняя ощущения в топку моего испуга. Теперь я валялся и корчился от боли, не зная, за что схватиться, за локоть, или же за бровь.

Я вскочил и включил свет.

– На сегодня сеанс окончен! – Крикнул я. – Пока я себя не угробил, так и не отыскав правды.

Не выключая свет, я направился в спальню. Накрылся с головой одеялом, и свернулся калачиком. Испытав сильный стресс, я опять быстро отрубился.

Родители стояли в кухне, и о чем-то мирно беседовали. Я подошел поближе, не высовываясь, и начал слушать.

– Красивый у нас дом, и садик превосходный! – Сказала мама.

– Полностью с тобой согласен, – ответил папа, – сам не могу нарадоваться.

– Чего-то не хватает в саду. – Загадочно сказала мама.

– Да вроде бы все в порядке. – Отозвался отец.

– Было бы здорово, если бы у нас появился небольшой прудик. – Заискивающе сказала мама.

– Ты так думаешь? – Спросил папа. – Нелегкая задача, но ради тебя, я на все согласен!

Я проснулся и резко открыл глаза. На улице шел дождь. Он лил слезы по кому-то, да так яростно, что залил весь сад, подняв воды пруда.

– Унылая погода. – Подумал я. – Можно еще поваляться в кровати. Такое нежное настроение. И сон был хорошим.

Меня затрясло, словно я получил разряд тока.

– Сон! – Воскликнул я. – В нем не было пруда. И мама просила папу вырыть его.

Я начал перелистывать страницы своей памяти, пока не наткнулся на момент, когда мы въехали в этот дом. Я был еще совсем маленьким.

– Естественно! – Закричал я. – Как я мог забыть? Пруда не было. Он появился после нашего вселения. Значит папа действительно его вырыл. Это его рукотворное творение. Вот почему он так пристально на него смотрел! Но почему мама так его не любила? Ведь, она сама хотела этот пруд!

Я не знал ответа. На этом моя память предательски обрывалась.

– Я вспомню, обязательно вспомню! – Подумал я, оставив этот вопрос на потом.

Голова затрещала по швам. Бровь вновь напомнила о себе. Опухоль спала, я это чувствовал, но боль не покидала меня. Особенно после того, как я испытал бурные чувства от увиденного сна.

– Нужно успокоиться. – Уговаривал я себя. – Всему свое время! Я не смогу сейчас вспомнить. В голове одна темная дыра. И из нее дует сквозняк времени. Раз я получаю воспоминания маленькими порциями, значит я все постепенно узнаю!

Я вышел во двор. Дождь хлестал, как из шланга.

– Мои грядки! – Простонал я.

Вся моя рассада была покрыта водным покровом.

– Одна сплошная лужа! – Крикнул я, испытывая злость. – Что за черт сидит на небе? Бесстыжий и наглый засранец!

Я зашел под навес, чтобы не промокнуть окончательно, хотя меня можно было выжимать.

– Надеюсь, в вас мамина сила! – Обратился я к саженцам. – Потерпите немножко, как терпела мама. А потом выглянет солнышко, оно вас обогреет. Потерпите!

Я быстрым шагом сходил в поленницу, взял дров, и отправился в баню.

– Ну раз такое дело, то устроим сегодня баньку. – Сказал я, разжигая огонь. – Последний раз, я парился здесь с папой.

После смерти родителей я не мог находиться в этом доме. И уж тем более, не думал, что буду здесь жить. Постепенно, я стал обживаться. И руки дошли до бани.

– Нужно отремонтировать эту малютку! – Сказал я, осмотрев покосившуюся деревянную старушку. – Древняя наверно, раз таких размеров, да еще и по-черному.