Синдром Рыжей. Роман из цикла «Пространство холода»

Меж тем бутылка опустела, и коллектив дружно пошел курить. Мне тоже жутко захотелось закурить, и я отправилась в тамбур.

Предложенный «Marlboro» для меня крепковат, но не могла же я вытащить «Salem», ибо это не соответствовало избранному мной имиджу простой тётки, едущей в столицу по совершенно ничтожным делам.

После перекура застолье продолжилось. Я извлекла бутылку «Юбилейной», сосед мой тоже не остался в долгу, и пошло-поехало, правда, в более медленном темпе. Мужчины стали говорить на повышенных тонах, поливая всё и вся, особенно центр зла – Москву, без которой, к сожалению…

Я больше слушала и поддакивала. Сосед, уступивший мне место около окна и нижнюю полку, явно собирался в Москву проветриться – да и не мешало бы. Вид у него был несколько помятый, трёхдневная щетина и мешки под глазами не украшали его, но речь была ясной и чёткой. Одет он был в тёмно-серый костюм и полосатую рубашку без галстука. «Учитель или доцент, – сообразила я, – хотя нет, у тех привычка к аккуратности в крови. Кто же он?» – Спросила я у себя самой, а потом забыла.

Но через минуту услышала обращение к себе, как будто он прочел мои мысли:

– Ну, мне-то понятно, в Москву, позарез. А Вам-то, рыжая, – ну что там делать? Тётушку старенькую проведать, наверное? Сидели бы себе в Питере, или загорали с детишками на даче. И то пользы больше было. Таким, как Вы, совсем не время по столицам разъезжать.

Я внутренне обиделась, но не сильно – да, рыжая, тётка дачная! А насчёт того, что не время, согласилась, но только кивнула, да, мол, почти угадал, но вот так сложилось, и что тут поделаешь. Вслух же сказала, правда, беззлобно:

– Вам-то самому зачем, Баталов недобитый!

Он слегка опешил, а потом рассмеялся:

– Ну, молодец, рыжая, срезала, действительно, – он оглядел себя, – что-то общее есть, ну, проехали, – и снова налил. Однако я заметила, что пил он аккуратно и немного.

Сам он ехал с одним дипломатом, вернее, это была плоская сумка с ремнём и множеством молний, которую легко можно повесить на плечо. Николай – какое странное совпадение! – Так звали его, – был щупловат, выше среднего роста, и было не похоже, чтобы он имел отношение к тем, кто так усердно интересуется мной. Деловым его тоже назвать было сложно. Впрочем, как часто мы ошибаемся!

Стемнело. Поезд мерно стучал по рельсам. Мужчины вышли из купе, дав мне возможность переодеться и лечь. Я вытащила халат, накинула его поверх футболки и тренировочных, забралась под одеяло и мгновенно провалилась в мерную бездну сна.

– Вставайте, соня рыжая! – Чёрт побери, он упорно звал меня рыжей, и, в придачу ко всему, теребил за плечо. Я с трудом протерла глаза. Поезд уже стоял, и мимо вагона торопливо шагали успевшие покинуть его пассажиры. Двух командированных уже не было – спешили на Казанский. Я глянула на себя в зеркало – боже, какой ужас! Я в таком виде!

И я почувствовала, что план вот-вот рухнет – в Москве у меня не было надежного пристанища. Вообще-то было куда податься, но, поскольку я собиралась хранить инкогнито, то не могла подставить хороших людей. Увидев моё замешательство, Николай, кстати, заросший ещё более – два сапога пара, внезапно произнёс:

– Ну что, Рыжая, не встречают? – С акцентом на имени.

Я равнодушно пожала плечами:

– Как видите! – И, слава Богу, что не встречают, а если и встретят, то непременно узнаю на выходе. Торопливо сунула ноги в кроссовки, скинула и запихала в сумку халат, успела разок провести расчёской по волосам и рукой по лицу, отчего, увы, не полегчало, накинула куртку – и вперёд.

Мы вышли на перрон. Прохладное московское утро взбодрило, я осторожно, чтобы не привлекать внимание, поглядывала по сторонам. Сосед с дипломатом шел рядом, ни на кого не обращая внимания. А я же чувствовала неистребимое желание добраться до туалета, умыться и хотя бы причесаться, а потом посидеть и просто подумать, где провести время до предполагаемой встречи.

Николай как бы предугадал мое желание:

– Метро ещё закрыто, а туалет – напротив, я подожду, если хотите. Видимо, даже на почти незнакомого человека вид мой действовал удручающе. Я только согласно кивнула – и мне иногда нужна какая ни есть опора. Или я почувствовала необыкновенным женским чутьём?

Когда я вернулась, он стоял с двумя стаканами фанты и действительно ждал меня:

– Глотните, не повредит.

Холодный, пузырящийся апельсиновый напиток был как нельзя кстати.

– Ну что, поехали, метро открылось.

Мы спустились по переходу на кольцевую «Комсомольскую». В столь ранний час деловые москвичи ещё не спешили на службу, зато ощущалось большое количество гостей города, разъезжающих по своим делам. К своему удовольствию, знакомых и подозрительных лиц я не заметила. Ещё бы! Какой нормальный человек поедет в Москву поездом, прибывающем без пятнадцати пять!

– Вам куда? – прервал молчание Николай. И, поскольку я замешкалась, – не мотаться же мне весь день по кольцевой или сидеть на Ярославском (Казанском, Павелецком) или бродить весь день по бывшей ВДНХ, предложил:

– С Вами все ясно, сначала едем в Черёмушки, а потом разберёмся. И в голосе его было столько уверенности, что у меня сначала ёкнуло в сердце – ну все, подруга, сгорела, а потом плюнула на всё – мне нужна передышка, а там – хоть потоп.

Минут через сорок мы оказались в Новых Черёмушках возле старого пятиэтажного дома постройки пятидесятых годов, в чистеньком и даже патриархальном дворике с несколькими песочницами, волейбольной площадкой и мирно соседствующими с этими сооружениями гаражами.

Николай набрал несколько цифр на кодовом замке, после чего дверь открылась, и мы вошли в полутёмный подъезд.

Нужная нам квартира находилась на первом этаже за обитым старым дерматином стальной дверью также с кодовым замком. Множество ужасных мыслей промелькнуло у меня в голове – неужели это конец и я так глупо попалась, дура набитая. Но отступать было поздно, да и некуда, а кричать и звать на помощь в бандитском гнезде – бесполезно. И я покорно вошла в распахнувшуюся дверь.

3.

В квартире и впрямь никого не было. Мы прошли в комнату, и Николай взял записку, явно предназначавшуюся для него: «Старик, прости, пришлось срочно уехать, может, ко вторнику вернусь, дождись, если сможешь. А пока – отдыхай, развлекайся, приходи в себя. Но баб не приводи, а если приведешь – чтоб стыдно не было. Ключи от машины и где – сам знаешь. Пока, дружище!» Николай скептически поглядел на меня, видимо, соображая, можно ли считать меня за «бабу, которую…».

– Ну вот, первую заповедь я нарушил. Ладно, отдыхайте пока. Да, кстати, как Вас зовут – а то неудобно получается.

Я представилась.

– Я так и предполагал. Это Вам идёт, Рыжая.

– Ну почему рыжая?! – Взорвалась я. – Достали уже!

– Потому и потому, потом скажу, если представится возможность. Кофе? – И он направился в кухню этой, видимо, холостяцкой, однокомнатной квартиры. Не обжитой, зато оборудованной.

***

Проснулась я часа через три-четыре, когда солнце докатилось почти до зенита, и лучи его стали падать прямо на меня. Я лежала на диване, куда меня перенесли с кресла, укрытая пледом. Сумка моя и кроссовки стояли рядом – наверное, он снял их с меня, когда я заснула в ожидании кофе. Сам Николай сидел в кухне, и курил – до меня доносился запах приятного табака и кофе, и смотрел новости.

– С добрым утром!

– Так полдень уж, – Николай не добавил «Рыжая», а я лишь смущённо пожала плечами, даже не решаясь бросить на себя взгляд в зеркало.

– Сейчас, только умоюсь.

Да, человек после душа совсем иной, нежели без оного! Даже если внутри нестерпимо мутит, и последствия пьянства прорываются зеленью на физиономии. Я провела в душе, наверное, минут сорок, не только пытаясь прийти в себя, но и напряженно думая над планом дальнейших действий. Правда, боец из меня в этот день был просто аховый. То есть, никакой.

Николай никак не прокомментировал мое появление, и мы пили кофе со сливками, с бутербродами и московскими деликатесами. Он, также успевший отдохнуть и побриться, ни о чём не спрашивал. Возможно, и в его жизни что-то произошло, от чего он ещё не успел оправиться.

В отличие от вчерашнего вечера он был мрачен и неразговорчив. За окном мирно играли детишки, шуршали зелёными листочками тополя, и мне даже захотелось забыть о цели моего приезда и просто отдохнуть, как нормальному человеку, но реальность, к сожалению, гнусно напоминала о себе.

– Здесь есть телефон? – Спросила я после перекура, хотя меня опять повело.

– Да, в комнате, звоните спокойно, пока можно. Мобильный не рекомендую. Москва – таки.

Почему – пока? Но мысль лишь промелькнула. А человек, ради встречи с которым я совершила столь безрассудное путешествие, был на месте. Мне было назначено на 17—00. И одно это было большой удачей.

Я извинилась перед гостеприимным хозяином и стала собираться. Мне нужно было в район метро «Ботанический Сад», почти в другой конец. Я намеревалась добраться туда на метро, а потом поймать машину. А дальше – по обстоятельствам, но на всякий случай спросила:

– А я смогу вернуться сюда вечером, если?

– В принципе у меня сегодня никаких дел особых нет, могу сопроводить. А встреча важная?

Я согласно кивнула головой. Николай же головой покачал, оценив выражение моей физиономии где-то на два с минусом, потом достал из кармана металлическую коробочку, из неё – запрессованную таблетку:

– Выпейте, минут через пять полегчает. – Не корил, а смотрел с интересом.

Я была ему благодарна – бродить в одиночку по Москве не хотелось.

Николай покорно ждал у телевизора, и, наверное, был поражён – я это замечаю всегда или так хотелось, – увидев моё превращение из давешней тётки и сегодняшней растрёпы в вполне элегантную даму с горящими от возбуждения глазами, подтянутую и готовую к бою.

– М-да, ну пошли тогда, – он взял свой дипломат, поманипулировал замками, и мы вышли на улицу. Было настолько ярко, что пришлось надеть тёмные очки.

– Подождите здесь, – сказал мой спутник и направился к ближайшему гаражу.

Машина превзошла мои ожидания – «Опель» последней модели, – и вскоре мы мчались с предельно допустимой скоростью, естественно, к одной мне известной цели, и, к сожалению, к далеко не известному результату. Не знаю, что Николай дал мне проглотить, но жуткое состояние сменилось пугающей лёгкостью – то есть, именно тем, что мне было сейчас необходимо.

Водитель мой добровольный молчал и ни о чем не спрашивал – похоже, впал в апатию, и сказал только:

– Как рыжая, так столько мороки. Карма у вас такая, наверное.

– Поборемся, – пошутила я, – мы, рыжие, упорные.

– Заметно, – усмехнулся он в ответ.

Минут через сорок мы подъехали к стоящему в некотором отдалении от других зданий скромному особнячку, за стенами которого решались судьбы не только многих людей, но и государства, но об этом мало кто подозревал.

Николай проехал мимо, не снижая скорости, несмотря на мои призывы остановиться, резко затормозил за ближайшим углом и спрятал машину за деревьями:

– Светиться незачем, ждать буду здесь, удачи!

Голос его внезапно стал твёрдым, а взгляд тяжёлым и пронзительным, совершенно не похожим на вчерашний, расслабленный. Отчего легкие мурашки пробежали у меня по спине. А что, если и он знал, хотя бы понаслышке об этом здании и его хозяине?

Я благодарно пожала ему руку, и сказала, выходя из машины:

– Постараюсь.

И пошла, вся из себя гордая.

Аудиенция прошла успешно, даже более того. Я получила карт-бланш и обещания в поддержку своих действий. Беседе проходила наедине, в скромном кабинете, за чашечкой ароматного кофе и маленькой рюмкой коньяка «теплой и дружественной атмосфере». В отличие от вновь прорвавшихся к власти и нуворишей, хозяин не любил излишеств. Потом охрана предупредительно проводила меня к выходу и я, сняв тяжесть со своих плеч, наконец, вздохнула свободно и, совершенно расслабившись, пошла в сторону аллеи, где меня ждала машина.

4

Вдруг прямо возле меня взвизгнули тормоза, и из чёрного джипа выскочили два огромных бритоголовых бандита с явным намерением схватить меня и затащить в свою машину. Я отчаянно закричала, однако противоположная сторона улицы, за которой начинался парк, была пуста. На мой крик среагировала охрана особняка и двое в камуфляжной форме выскочили на улицу, на ходу вытаскивая оружие.

Похитители на какое-то мгновение оставили меня, и, вытащив короткоствольные автоматы, разрядили их в бедных охранников. Я в ужасе попятилась назад. «Неужели это конец?» – Пронеслось в голове.

Внезапно из-за поворота навстречу мне вылетел «Опель», а из него выскочил Николай, с пистолетом в руке. Нападавшие не ожидали такого поворота событий. Несколько выстрелов, и всё было кончено. Николай запихнул меня в машину, и мы умчались прочь, оставив позади гору трупов и горящий джип.

Меня била дрожь, я металась в истерике, хваталась за своего спасителя и мешала ему вести машину. Когда мы удалились с места происшествия на достаточное расстояние, Николай остановил машину, и прижал меня к себе. Он положил мне руку на голову, снимая напряжение. Когда я более-менее пришла в себя, мы продолжили путь. По дороге сильно петляли, и к дому подъехали с другой стороны.

Когда мы вошли в квартиру, я рухнула на диван и разрыдалась. Николай вышел на кухню, достал из холодильника ледяной сок, налил в бокал, потом бросил что-то шипучее и протянул мне. Я машинально выпила, а потом он буквально затолкал меня под прохладный душ.

Холодные струи сбили с меня напряжение и заставили мыслить, хотя я дрожала до сих пор. Неужто я кому-то так перешла дорогу, что меня захотели похитить и, может быть, даже ликвидировать? Я лихорадочно перебирала варианты, но ничего путного не приходило в голову.

Набросила предусмотрительно оставленный халат, причесалась и осталась довольна своим внешним видом. В комнате меня ожидали кофе и коньяк. Николай сидел перед работающим телевизором. Обернувшись, он наполнил бокал и в буквальном смысле слова вылил в меня половину фужера. Я машинально выпила, меня обожгло, закашлялась. А когда отдышалась, не нашла ничего лучшего, чем спросить:

– Вас ко мне приставили, или вы мой добрый ангел?

– Ни то, и ни другое. Просто так сложились обстоятельства.

– А вот это? – Я покосилась на дипломат, имея в виду его пушку.

– Ну, будем считать, что приобрёл по случаю или по дурости в Апрашке. Исключительно для самообороны. Лады? А сейчас сгодился. Впрочем, – он не стал уточнять, а меня объяснение устроило, – ну-ка, посмотрим, там что-то интересное!

Он взял пульт и увеличил громкость. Я невольно всмотрелась в изображение, и увидела до боли знакомое место. Да, по гроб жизни запомню!

…догорал остов машины. Возле него суетились люди в милицейской форме, а безучастные санитары стояли в сторонке и курили – здесь им делать было нечего. Диктор за кадром произносил:

– Сегодня, в районе… произошла очередная перестрелка между охраной частного (да, очень частного, – подумала я с ехидством) офиса и представителями бандитской группировки. В результате чего оба охранника и двое нападавших были убиты на месте, а третий бандит скончался по дороге в госпиталь. Выясняются личности преступников. Как всегда, милиция прибыла на место происшествия к шапочному разбору. Подробности инцидента представитель УБОП комментировать отказался. А свидетелей происшествия нет. По мнению из независимых источников, была предпринята неудачная попытка ограбления офиса.…

Камера наехала на стену, и зафиксировалась на свежих следах пуль, а затем – на обведённых мелом очертаний фигур.

– Ну, дальше не интересно, – и Николай выключил телевизор.

– Мне нужно позвонить, – я потянулась к телефону.

– А вот этого делать никак не следует, – возразил Николай, – наверняка прослушиваются все входящие звонки.

– Нет, у них там… – я замялась, подзабыв технический термин.

– А Вы думаете, у противной стороны возможности ограничены?

Больше не спрашиваю. Он налил ещё, и тут я почти отрубилась – в его присутствии самоконтроль был совершенно излишним. Он перенёс меня на постель и укрыл тяжелым одеялом. – Спи, а я пока смотаюсь за билетами. В Москве нам больше делать нечего.

– А деньги – возьми там, в сумке.

Николай только хмыкнул:

– Обойдемся пока, отдыхай и не открывай никому.

Перед тем, как заснуть, я подумала, что, может, его и в действительности приставили ко мне для охраны? Чтобы ничего не вышло, или, наоборот, вышло нечто определённое. Но все же – что ему таки надо? Вряд ли меня, но почему? Я так и не ответила на основной вопрос философии.

Николай вернулся, когда уже затемно, я уж начала беспокоиться, ибо поняла, что одной мне не выжить. Проснувшись, я привела себя в порядок в очередной раз, протёрла пыль, подмела пол. Похоже, здесь постоянно вообще не жили. Что это – конспиративная квартира или явка? Он бросил на кресло объемистый сверток, и сказал:

– Все, отбываем утренней лошадью, как Киса. На десять, дневным.

– Что там? – Женское любопытство взяло верх.

– Примерь, в том, в чем ты приехала и щеголяла по Москве, лучше не показываться. Барахло оставишь здесь, при случае заберёшь, когда всё устаканится.

Я робко попыталась протестовать, не выдержала и сказала:

– Тогда попрошу выйти из комнаты. И с интересом стала распаковывать пакет. Да, похоже, он был специалистом по женщинам! Элегантный и легкий тёмно-зелёный брючный костюм – как, интересно, я в него влезу? – худеть надо, милочка, но сел на меня, как родной. Как и розовая ажурная блузка и что полагалось под неё. И даже два пакетика с тёмными трусиками. Это наглость! Но их я примерять не стала. Наряд дополняли удивительные бежевые туфельки опять-таки моего размера и тёмный парик. Я приладила и его, после чего посчитала, что можно и показаться. Но тянуло все это на пару тысяч долларов, если больше.

Да, непрост мой спаситель! Вроде особого внимания ко мне не проявлял, а вот поди-ка!

– Всё, можно!

Николай придирчиво оглядел меня:

– Да, пожалуй, сам чёрт не узнает. Можно спокойно возвращаться.

– А как ты догадался – ну, размер, фасон и прочее, даже… Ты что, специалист по женщинам?

– Да и по мужчинам тоже. Работа такая, – ответил он сдержанно, но творением своим и тем, как я выглядела, остался доволен.

Я снова влезла в халат, и стала ждать ужин, тупо глядя в разноцветные картинки, прыгающие по экрану телевизора. Ужинали в начале второго, скромно, без излишеств. Николай порылся в шкафу, как у себя дома, (а, может, он и был хозяин, ибо вёл себя именно так), достал бельё, сказал «Спокойной ночи» и оставил меня отсыпаться. Я хотела было спросить, как он сам, но постеснялась. Правда, в кухне тоже был маленький диванчик. Я опять мгновенно заснула, сморенная сегодняшними приключениями, и провалилась в тяжёлый сон.

Мне снилось, что я иду по незнакомой улице совершенно одна, но меня окружают безмолвные тени. Я хочу закричать, свернуть в сторону, но все равно следую узкой полоске света. Но тени материализуются и превращаются в массу безлицых, бритоголовых. Они хватают меня и тащат, тащат. И вот я, связанная, стою посреди огромной голой комнаты, на каменном полу. Нет, это даже не комната, а подземный зал. Вокруг – одна тьма. Прямо передо мной, на деревянном троне с собачьими головами вместо подлокотников сидит некто в иезуитском колпаке и маске, на стенах коптят факельные светильники, и, к своему ужасу, вижу, что неясные фигуры превращаются в палачей в красных от крови облачениях и с огромными топорами – секирами.

Раздается жуткий, идущий из преисподней голос: «Ты нарушили правила игры, сдала наши интересы. Мы тебя поставили на счётчик, за базар ответишь!» По знаку главного палачи подняли капюшоны и бросились ко мне. Они стали срывать с меня одежду и рвать в разные стороны. Я пыталась вырваться, кричать, но мои слабые стоны тонули в гулких стенах камеры пыток.

На мой крик, сдавленный и жуткий, из кухни пришел Николай. Опять с бокалом в руке, и поднес его к моим губам. Я сделала несколько глотков и вцепилась в него, как в единственного защитника. Он присел рядом со мной и погладил по голове:

– Успокойся. Сейчас ты снова заснёшь, и утром будешь как огурчик.

Я мотнула головой. Слёзы текли у меня по щеке и падали ему на руку. Я потянула его к себе:

– Не уходи, – и откинула край одеяла.

Николай прилёг рядом и обнял меня. От него исходила неведомая мне сила, и как не походил он на давешнего замухрышку! Мне даже стыдно, что я могла так подумать. Я повернулась к нему спиной, и он нежно приложил свою исцеляющую руку к одному ему известной точке. Другую я ему указала сама. Необыкновенное тепло его рук распространилось по моему телу, и сон мой был лёгок.

Николай разбудил меня около половины седьмого. Дневной поезд, надо собраться и всё такое. Он уже был чисто выбрит, одет в светло-бежевый костюм с иголочки и тёмные туфли. Наряд дополнялся ослепительно белой рубашкой с элегантным галстуком. Если он хотел поразить меня, то в очередной раз преуспел.

– Ну, ты даёшь! – С известной долей восхищения воскликнула я, – просто денди! – Как женщина, проведшая с ним ночь в одной постели, я считала, что имею право называть его на ты. Тем более что он вряд ли был старше меня. Правда, меня немного задевало, что он даже не попытался воспользоваться правом победителя, но между тем.

Неужели я такая непривлекательная? Знаменательно, что в этот момент я даже не вспомнила ни о перипетиях вчерашнего дня, ни о зеркале, ни даже о том, что халат нагло валялся на полу, и надо бы его надеть, прежде чем высовываться…

Он же был совершенно хладнокровен, как вампир:

– Способ передвижения, а также спутница определяют выбор и форму одежды. Завтракать приходи.

Пока я умывалась, одевалась и приводила себя в порядок, кушать было подано – яичница с беконом, апельсиновый сок и кофе. Как английской леди. Но, видимо, я могу с ними конкурировать. Вот дура – вчера чуть не прибили, охотятся, можно сказать, в обеих столицах, а ты всё о том же. Нет, о ком. Да, вот так получается – второй день меня пасут, поят и даже одевают, ничего не требуя взамен. Подозрительно и обидно. На себя, естественно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.