Чёрные кирпичи

Везде мы появляемся, где только захотим,

И в комнате, и в кухне беспорядок учиним,

Часы старинные вперед переведем на час,

Никто поймать не сможет нас! Поймать не сможет нас!

Стакан и чашку разобьем, прольем на скатерть щи,

Чуть что – забьемся в щелочку, попробуй – отыщи!

Или возьмем и ускользнем через мышиный лаз!

Никто поймать не сможет нас! Поймать не сможет нас!

Леша с удивлением рассматривал незваных гостей, как вдруг послышался страшный звон и грохот. Прямо на мальчика с бешеной скоростью летел половник. Хорошо еще, что он вовремя пригнулся, иначе произошло бы не очень-то приятное столкновение. Леша, однако, успел разглядеть маленького «всадника», сидевшего верхом на половнике и изо всех сил молотившего по нему деревянной палочкой с шариком на конце. Описав несколько кругов, крошечный человечек приземлился на стол и заглянул в раскрытую тетрадь мальчика. Леша ужасно рассердился и спросил самым грозным голосом, на какой только был способен:

– Кто Вы такой и почему мешаете работать председателю Государственного Совета?

– Я? Тыр-Пыр – восемь дыр, вождь племени дреглинов, – ответил человечек. – Мы всегда всем мешаем, характер у нас такой.

– В моем списке дреглины не значатся. Вы, должно быть, не здешние.

– Тутошние мы. У Вас, наверное, лист из списка потерялся. В Ваших бумагах, небось, и волшебников нет?

– Каких волшебников? Впрочем, троих я знаю. Мелланманшур, Цилла и Шуре Мурович в Государственном Совете заседают. Но их, оказывается, больше?

– Много. Я бы мог Вам кучу всего рассказать, только времени у меня мало, да и у Вас, смотрю, тоже. Поэтому мы улетаем. Эй, ребята!

Он громко свистнул, и три человечка мгновенно спрыгнули с часов, а из-под шкафов вылезло еще пятеро.

– Бреглин, Вреглин, Креглин, Преглин, Фреглин, Хреглин, Мреглин, Треглин… А где Цреглин? Цреглин, куда ты спрятался?! Сейчас же вылезай!

Бумажки в мусорной корзине зашевелились, и из них выбрался еще один человечек, очень маленький, даже для дреглина.

– Ну вот, все в сборе, – довольно улыбнулся Тыр-Пыр – восемь дыр. – Прекрасно. Вот, господин председатель, мое племя. Все время проказничают, разбегаются – не поймаешь.

– А почему вы называетесь так странно?

– Их имена я придумал сам, чтобы смешнее было. Ну, нам пора. Эй, вагон сюда! Мы отправляемся!

Он привязал к половнику коробку из-под бумаг, все дреглины забрались туда и улетели под стук палочки вождя. Только Цреглин задержался. Его заинтересовал новый подданный королевы, которого он прежде никогда не видел. Маленький дреглин решил подружиться с ним.

– Я – Цреглин, самый младший из дреглинов, а ты кто?

– А я – Алексей, председатель Государственного Совета. Как же это получилось, что я о вас никогда не слышал?

– У нашей королевы вечно в архиве беспорядок, бумаги то и дело теряются, вот и вышел промах.

– Слушай, давай дружить, ты мне обо всем и расскажешь, чего в списке нет. И называй меня просто Лешей.

– Я рад. Меня даже свои мелюзгой считают. Никто мне не протягивал руку дружбы. Ты первый.

– А что ты делаешь?

– Я просто шалю и что хочу, то и делаю.

– А тебе вождь не запрещает?

– Нет, он сам охотник подурачиться. Кстати, а ты что делаешь?

– Речи произношу, суд вершу, а сейчас планы на завтра пишу. Интересно, а ты был хоть раз у волшебников?

– Был и не однажды.

– Там, говорят, все на семь волшебничеств поделено. Это правда?

– Да.

– А что это за волшебничества?

– Золотой Верх, Серебряный Верх, и Медный Верх. Там правят добрые волшебники, их еще называют магами дня. Под ними – Лазурное Королевство, в нем главенствует Великий Гульмос. Оно – центр волшебства, от него идет дорога к королевскому замку и лестницы как наверх, так и вниз. Пятое волшебничество – Белый Низ, шестое – Серый Низ, в них живут два волшебника и волшебница. Это маги ночи. А еще Черный Низ есть такой, там кости-мости живут… – сделав страшное лицо, Цреглин замолчал.

– А кто это – кости-мости?

– Красные человечки, раза в два, а то и в три больше нас. Враждуют с нами. Не нравится им, видите ли, желтый цвет нашей кожи.

– А как зовут их старшего, вождя?

– Кобзя-Лобзя.

– Ну и имечко, некрасивое какое-то… А остальные?

– Чоча-Боча, Чеча-Печа… – запнулся Цреглин.

– Их тоже десять?

– Да. Еще есть Чича, Мятва, Гретва, Кузяма, Куказяка, Наспагага и Нисвирита.

– Фу, какие имена, почти бранные!

– Да они и сами порядочные безобразники. Но, к счастью, на них есть управа.

– Какая?

– Цифробуквы, зеленые человечки из Медного Верха. Они образованные, науки разные любят, в шахматы играют.

– А вождь у них кто?

– Бэ Первый.

– А других как зовут?

– Вэ Второй, Гэ Третий, Дэ Четвертый, Эм Пятый, Эн Шестой, Эр Седьмой, Эс Восьмой и Тэ Девятый. А самого младшего – Эф десятый. Его дальше Медного Верха не отпускают, говорят, что мал еще.

– Значит, их тоже десять?

– Да. У нас десять – священное число, – объяснил Цреглин и вдруг забеспокоился: – Ой, заболтался я что-то, пора мне, а то вождь заждался. До свидания.

– До свидания, – попрощался мальчик, изумленный неожиданно свалившейся на него информацией.

Цреглин сел верхом на карандаш, помахал Леше ручкой и вылетел в открытое окно.

ГЛАВА 8. ВОЛШЕБНИКИ И ВОЛШЕБНИЦЫ

Леша узнал от Цреглина много нового для себя. Но как говориться, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому он предложил королеве отправить его с визитом в дальние края. Прежде всего, ему, конечно же, хотелось побывать в семи волшебничествах. Он заранее расспросил своего друга Шуре Муровича о Золотом Верхе, откуда тот был родом, и услышал о многих диковинах. Антимирия сначала не хотела отпускать мальчика, опасаясь побега, но, наконец, после долгих просьб, согласилась.

Сначала Леша попросил Шуре Муровича перенести его в Золотой Верх и познакомить со своими родителями. Молодой маг замялся:

– А может, не надо?

– Почему это не надо? Королева поручила мне побывать во всех окрестных землях! Я не в гости напрашиваюсь, а приказ исполняю.

Хмурый и недовольный Шуре Мурович взмахнул рукой, и друзья очутились возле кирпичного домика, с виду самого обычного, но с блестящей, будто позолоченной, крышей.

– Надо же, – удивился Леша. – А она что, правда, золотая?

– Ну что ты, это всего лишь титановое напыление, как на искусственных зубах. Мы его в стране кристаллов заказываем. Золото на крышах? Это же просто расточительство. Скажу тебе по секрету, даже у самого Великого Мелланманшура дворец титановой крышей крыт, – Шуре Мурович, казалось, несколько успокоился, и досада его улеглась.

Едва они вошли в дом, Леше сразу стало ясно, отчего волшебник так не хотел видеть юного друга у себя в гостях. По комнате кругами носился сухощавый, добродушный с виду старичок.

– Сгинь, кикимора плюнь-ядовитая, рассыпься, ведьма с ногой перебитою, – бормотал он, – прочь недобрый… Что это с моей памятью стало? Попробуем еще раз. Видишь надпись у дверей той высокой башни: «Здесь живет один злобей, злой, жестокий, страшный». Стоп, стоп, стоп! Злобей и злой? А разве бывают добрые злобеи? Злобеи… Кто такие злобеи…? Все не то, попробуем еще. Жил да был злодей один, на носу носил он блин… Тьфу, что я говорю, при чем тут блин? Пора починить мою голову! – завопил старичок что есть силы, подбежал к столу, схватил кусок мела, нарисовал на стене дверь, написал над ней «Чинильня для голов» и исчез в ней.

– Кто это? – изумился Леша.

– Отец мой, Шембель Мембелевич, – тяжело вздохнул молодой волшебник, – Жалко его, не в себе он немножко. Вечно чудит, а на днях упал, ударился головой, так совсем плох стал.

Шуре Мурович говорил неправду, никаких ударов головой не было и в помине, просто у старика с возрастом ослабла память, он плохо помнил свои заклинания, но по-прежнему оставался чересчур активным, никого не хотел слушать, а его усилия вернуть способности былых времен часто приводили к разнообразным казусам.

Молодые люди оправились в комнату Шуре Муровича. Не успели они открыть дверь, как прямо на них, норовя проехаться по лицам колючей щетиной, полетела разъяренная швабра, а из дальнего угла, грозно бренча клавишами, покатился старый рояль. Закрываясь руками от швабры, молодой волшебник и его гость выскочили из комнаты, захлопнули дверь и на всякий случай подперли ее спинами.

– Ох, – простонал Шуре Мурович. – Не иначе вся эта компания набилась в комнату из-за того, что мой отец опять перепутал слова в своих заклинаниях.

Молодому чародею пришлось, несмотря на неудобное положение, под мерные удары ломящейся с другой стороны швабры, приняться за колдовство, чтобы убрать из комнаты весь этот мусор. Наконец друзья вошли в опустевшую комнату, откуда исчезли не только рояль и швабра, но даже кровать, стол и стулья.

– Чистота… – задумчиво протянул Шуре Мурович и плюхнулся прямо на пол, утирая со лба трудовой пот.

Растерянный Леша не знал, что и сказать. В наступившей тишине послышался строгий женский голос:

– Если Вы не прекратите бубнить и заполнять наш дом всякой нечистью, я с Вами разведусь! Я такой позор на весь род волшебников терпеть не намерена!

– Постараюсь исправиться, – проскрипел в ответ другой, старческий голос.

– Нет, нужно решительно что-то делать! – женский голос едва не перешел в крик. – Если Великий Мелланманшур узнает об этих непредвиденных творениях, он лишит Вас звания волшебника. После того, что я увидела, мне кажется, что Вы потеряли волшебную силу.

Ответа не последовало. Друзья услышали только, как хлопнула дверь, видимо, Шембель Мембелевич вышел из комнаты.

– Да, совсем состарился твой отец, – посочувствовал Шуре Муровичу Леша. – Надо мне будет поговорить с королевой, может, она назначит ему пенсию.

– Конечно, так было бы лучше, да только боюсь, он пенсию не примет, гордый очень, – невесело ответил молодой волшебник, успокоенный хотя бы тем, что юный гость не стал смеяться над его семейными неурядицами.

– Нет, пожалуй, не буду я у вас ужинать, да и ночевать не останусь, – решил Леша, не желая стеснять друга. – Лучше отправлюсь дальше. Мне ведь еще в Черном Низу побывать приказано. Не проводишь меня?

– Провожу, конечно! – обрадовался Шуре Мурович, которому пребывание дома, да еще в обществе председателя Государственного Совета, неважно, что такого юного, совершенно не казалось приятным.

Друзья прошли мимо кухни, прихватив в дорогу некоторое количество пирожков и яблок, молодой волшебник в очередной раз взмахнул рукой, и оба очутились возле изрядной дыры в земле, в глубине которой виднелась полуразрушенная каменная лестница, ведущая вниз.

– Интересно, куда ведет эта дырка?

– В Серебряный Верх.

– Надо же, а идти придется вниз… – удивился юный председатель Государственного Совета, но стал осторожно спускаться вслед за волшебником.

Друзья неспеша продолжали путь, жуя пирожки и хрустя сочными яблоками. Шуре Мурович освещал лестницу собственноручно наколдованным желтым огоньком. Миновав несколько пролетов, они увидели дверь, заколоченную крест-накрест широкими досками, с которых свисала пыльная паутина.

– Ну вот, ты можешь убедиться, что дверь заколочена прочно, и доложить королеве, что Серебряный Верх на бессрочном ремонте.

– Почему на ремонте?

– Кости-мости его разрушили. И не спрашивай, как они туда попали, я все равно не знаю.

Леша и его спутник продолжили спускаться вниз. Вход в Медный Верх являл собой совершенно иную картину: чеканный медный фронтон украшен исполненной спокойного величия львиной головой, последний пролет лестницы начищен до блеска. Шуре Мурович, как заправский экскурсовод, принялся пояснять:

– Здесь живет очень много волшебников и волшебниц. Большинство – коренные жители Медного Верха, но есть и беженцы из Серебряного. Они перебрались сюда потому, что их собственное волшебничество разрушено, и жить в нем невозможно. Медный Верх славится своими медными рудниками и великолепными изделиями из бронзы. Даже у самой королевы все подсвечники и резные ручки на дверях отсюда.

– А как же это получилось, что вы не справились с костями-мостями?

– Они пришли внезапно, все разнесли, и опять скрылись внизу. И никто не знает, почему они это сделали. Раньше ничего подобного не случалось.

– Тогда надо отправиться к ним и как можно скорее, все узнать и доложить королеве. А Медный Верх подождет.

Шуре Мурович пожал плечами, про себя удивляясь храбрости своего юного друга. Сам он никогда добровольно не полез бы в Черный Низ. Жителей верхних волшебничеств издавна отправляли туда только в ссылку, за прегрешения против королевы. Не задерживаясь, друзья миновали дверь в Медный Верх и стали спускаться дальше. Неожиданно стены исчезли, и лестница оказалась на открытом воздухе.

– Послушай, Шуре, а мы… не упадем? – испуганно спросил Леша. – Ветрено что-то.

– Не бойся, она сейчас снова под землю уйдет, – успокоил его молодой волшебник. – А вот, кстати, и дверь в Лазурное Королевство, только, знаешь, дальше я тебя провожать не буду, не положено.

Не успел Леша спросить, что, как и почему, как Шуре Муровича уже и след простыл. Только кулек с пирожками остался.

– Ну что ж, пойду один, – вздохнул мальчик, подобрал пирожки и начал осторожно спускаться к светящейся белой двери.

Вход в Белый Низ оказался на замке. Пришлось спуститься ниже. Серая дверь, которая тоже слегка светилась, была не заперта, однако наотрез отказалась открываться. Дальнейший спуск окончился тупиком. Мальчик шарил руками по холодным каменным стенам, но не находил ничего примечательного. Прислонившись к стене спиной, он некоторое время стоял, стараясь не поддаться унынию, и уж тем более не заплакать.

– Я сам хотел приключений. В крайнем случае, полезу по лестнице назад, а там видно будет, – утешал он сам себя.

Внезапно темноту прорезал тонкий лучик фонарика и раздался знакомый голосок:

– Ты не там ищешь, приятель. Вход в Черный Низ был здесь раньше, но теперь его нет.

– Цреглин, как ты сюда попал? – одновременно удивился и обрадовался Леша.

– А что? Мы везде можем появляться. А кости-мости сюда теперь не ходят.

– Может, знаешь, как попасть в Черный Низ?

– Туда теперь можно спуститься, только пройдя через Серый Низ. Говорят, так повелела волшебница Цилла, – ответил малыш и полетел на своем карандаше впереди, освещая дорогу.

Леша поднялся обратно к серой двери, толкнул ее изо всех сил, и к его удивлению, она со скрипом отворилась. Цреглин пулей влетел туда и исчез из вида, так что мальчик даже не успел поблагодарить своего помощника. Впереди, в густом сизоватом тумане, проступали очертания причудливого дворца с многочисленными башенками, арками и двускатными крышами. Леша отправился туда, надеясь найти дорогу к цели.

Чем ближе он подходил к замку, тем громче оттуда слышалось: «Ти-пири-пири-пири, ти-пири-пири-пири, пичи-пичи-пичи», – будто где-то стрекотали огромные кузнечики. «Какая нелепая музыка», – подумал посланник Антимирии, однако негармоничные звуки вскоре стихли, и раздались бурные аплодисменты, веселый смех и крики «Браво!». Леша решил, что празднество неуместно прерывать деловыми вопросами, и засомневался, стоит ли ему заходить в замок. В некоторой растерянности мальчик поднялся вверх по ступенькам из серого гранита и остановился, опершись спиной на холодный мрамор перил. Между тем, тяжелая дверь с серебряным полумесяцем посередине медленно отворилась, и на крыльцо вышел высокий человек в длинном белом хитоне, украшенном золотыми звездами. Следом появился второй, в золотисто-желтом халате и хитро закрученном головном уборе – ну прямо заклинатель змей, только бороды не хватает!

– Ах, – произнес, глубоко вздохнув, первый. – Как же хорошо на свежем воздухе!

– И то правда, – отозвался второй. – В центральном зале такая духота… Да еще эта ужасная скрипка! Это только Цилла, которой вечно подай все самое модное, могла додуматься пригласить музыкантишку из Черного Низа!

– Все-таки ее можно понять, – миролюбиво возразил первый. – Говорят, эта скрипка – подарок ее отца.

– Да, папаша у нее тот еще тип…

– Тише, по-моему, она тоже идет сюда…

В эту минуту на крыльце действительно появилась молодая женщина в белоснежном платье и темно-синей полумаске с серебряными молниями. «Надо же, настоящая сказочная волшебница!» – молча восхитился Леша и полностью вышел из-за широкой двери, за которой до поры до времени прятался. В полутьме он не узнал ту самую Циллу, которая неизменно присутствовала на заседаниях Государственного Совета в неброском сером платье и если что-то и говорила, то строгим учительским тоном.

– О, да у нас гость! Это же наш председатель Государственного Совета! – воскликнула женщина, увидев Лешу. – Может, зайдешь? У нас сегодня праздник ночной звезды.

– Спасибо за приглашение, но королева поручила мне официальный визит, и я должен идти в Черный Низ и как можно скорее.

– Ах, да, Черный Низ закрывается после полуночи. Хорошо, я провожу тебя. Тимнос, Шарлос, скажите нашим, что я скоро вернусь.

Тимнос, осторожно придерживая край хитона, взялся за витую ручку двери, Шарлос недовольно поправил свой головной убор, и они ушли внутрь. Леша и Цилла долго шли вдоль высоких стен, пока не очутились у противоположной стороны замка. Волшебница оказалась на удивление словоохотливой и разговаривала с мальчиком так непринужденно, как никогда раньше:

– Ах, я так рада поболтать с тобой здесь, подальше от всех этих церемоний. Ты знаешь, я ведь сестра Шуре Муровича, с которым ты дружишь. Моя мать тоже волшебница Верда, но отцы у нас разные. Мама в свое время была чересчур строгой, разгневалась на моего отца за какой-то проступок и прогнала его.

Леша был рад такому обращению, он совершенно не ожидал, что всегда строгая, молчаливая, с поджатыми губами волшебница, какой он ее знал, окажется похожей на знаменитую артистку – красивой, веселой, но совсем без звездной болезни.

– Да, давно я не была в гостях у мамы, – вздохнула между тем чародейка. – Легко ли теперь приходится с ней Шембелю Мембелевичу?

– Я у них был недавно и видел такое… – не сдержался Леша.

– Ну ладно, – мягко перебила Цилла, – не будем об этом.

– Скажите, а что здесь произошло, отчего кости-мости взбунтовались?

– Не всему верь, что говорят. Какой бунт? Глупости! Они давно живут мирной жизнью, у них даже есть учитель, господин Растопырик. Он учит их стихосложению, музыке и другим искусствам.

– Почему же тогда разрушен Серебряный Верх?

– А кто тебе сказал, что его недавно разрушили?

– Шуре Мурович.

– Мой братец вечно, не разобравшись, повторяет вздор за другими. Как можно так легко осуждать тех, о ком ничего не знаешь, только потому, что у них некрасивые имена, и живут они в таком месте, где ты сам ни за что бы не поселился! – рассердилась волшебница. – А что касается разрушений, так это случилось давным-давно, когда Черным Низом управлял мой прадедушка, – добавила она уже более спокойным голосом.

– А почему Серебряный Верх до сих пор не восстановлен? – попытался вежливо поинтересоваться Леша, который из случайно подслушанного им на крыльце разговора уже понял, что дело здесь не так просто, но совсем не хотел рассердить свою спутницу.

– Нет денег на ремонт и реставрацию. Вообще-то наша королева могла бы кое-что пожертвовать из своей казны.

– А Белый Низ почему закрыт?

– У нас все праздники проходят в Сером Низу, здесь и замок красивее, и туман цветной легко получается, а Белый Низ мы на это время запираем на ключ, чтобы посторонние туда не ходили. Ну вот, господин председатель, за разговорами мы пришли прямо к проходу в Черный Низ, – чародейка остановилась, указывая на обложенный круглыми серыми камнями подземный ход. – Я надеюсь, что Вы, как человек новый у нас, будете беспристрастны, и Ваш доклад королеве послужит делу всеобщего мира и процветания.

На прощание Цилла подарила Леше необычное кольцо из белого металла с зеленоватым камешком:

– Если тебе будет грозить опасность, поверни кольцо и скажи: «Колечко, защити меня!»

С этими словами волшебница растаяла в тумане, а мальчик стал спускаться вниз по каменной лестнице, тускло освещаемой маленькими желтыми огоньками.

ГЛАВА 9. В ЧЕРНОМ НИЗУ

Леша уже доедал последний пирожок, когда кто-то сурово окликнул его:

– Ты кто такой и что тебе здесь надо?

– Я председатель Государственного Совета королевы Антимирии, явился в Черный Низ с официальным визитом! – как можно строже и увереннее произнес Леша, хотя у него душа ушла в пятки.

Через мгновение, к большой радости визитера, зажегся яркий свет, и Леша увидел, что стоит перед роскошными, обитыми красным бархатом дверями, над которыми огромными буквами написано «Черный Низ». Вход охраняли свирепого вида стражи: один – с ключом на поясе, другой – с пикой наперевес. Пиконосец приказал своему товарищу:

– Открой дверь, Зуб! Впусти господина председателя и проводи его к правителю!

– Все я да я… А у тебя, что, рук нет, Клык?! – огрызнулся хранитель ключа.

– Нет, вы только полюбуйтесь на него! Безобразие! Запомни – я здесь главный, а ты должен исполнять мои приказы!

– Это еще неизвестно, кто главнее!

– Успокойтесь и перестаньте спорить! – одернул их Леша, опасаясь, что если стражей не остановить, они будут препираться еще очень долго. – Зуб, тебе, что, лень дверь открыть? К тому же ключ у тебя на поясе висит.

– Вот именно, – подтвердил пиконосец.

– Ладно уж, открою, но в другой раз мог бы и вежливо попросить, а то неудобно перед посланником королевы.

Зуб отпер дверь, и Леша вошел в Черный Низ. Мальчику очень хотелось отыскать какой-нибудь ручеек или колодец, после сладких пирожков его одолела жажда. Но ничего похожего на пути не попадалось. Вокруг росли колючие кустарники с узкими суховатыми листиками, по дороге струилась коричневая пыль. Вокруг было полутемно, как в сильно пасмурный день. Еще издали мальчик заметил горящий костер и подошел поближе, надеясь разжиться водой. У огня сидели несколько краснолицых человечков в черной одежде, ростом чуть-чуть пониже Леши, и разговаривали между собой, совершенно не обращая на него внимания:

– Послушай, Мятва, по-моему, так нехорошо, смотри, что получается: Меня короеды ужасно изглодали. Разве короеды гложут? Они точат!

– Да, Гретва, ты прав, так не пойдет. А знаешь, как лучше…

– Да вот как: Ах, дядюшка-леший, каким Вы слабым стали,

Меня короеды ужасно источили.

– Так нельзя, Чоча-Боча, это не в рифму.

– Вот, кажется, я придумал: Ах, дядюшка-леший, Вы ж раньше крепким были,

Меня короеды ужасно источили.

– Верно, Мятва, так красивее.

– А я хотел последний куплет так завершить: А наш Растопырик сидит и всех жалеет

На старом своем тарантасике.

– А какая рифма к слову «тарантасике»?

– Ну, например, «в классики», Чича. Играют кузнечики в классики. Чем тебе не рифма?

– Ну вот, готово, можно ждать учителя.

Тут, наконец, Леше удалось вставить словцо:

– Уважаемые, не найдется ли у вас воды?

– А ты кто такой? Мы таких не знаем. Небось, соглядатай от волшебников из Золотого Верха? – недоверчиво спросил один из человечков.

– Не говори глупостей, Наспагага, – вмешался другой. – Соглядатаи просто так к костру не подходят. На, возьми флягу, – сказал он Леше. – Попей, а потом расскажешь, кто ты и что тут делаешь.

Пока мальчик с жадностью опустошал флягу, в низком небе появилось нечто летящее. Когда объект приблизился, Леша увидел, что это обычное перо, только очень большое, такое, что на нем смогли устроиться сразу четверо. На самом кончике сидел человечек в элегантной шляпе, украшенной пучком растопыренных в разные стороны белых и черных перышек. За ним разместились курчавый мальчик, жесткие волосы которого изгибались как запятые, и забавный паренек с неимоверно большими ушами и кисточкой волос на лысой голове. Но самым загадочным оказался четвертый. Его глаза выдвигались вперед за счет шарниров, а прическа… Вместо волос на его голове красовались жесткие черные штучки – ну вылитые восклицательные и вопросительные знаки! Следом за пером летело пушистое существо, по внешнему виду и размерам напоминающее бегемота. Человечек, сидевший на его спине, был вооружен громадным ластиком. Вначале приземлилось перышко, а затем растаял в воздухе облачный бегемот, так что его седок шлепнулся бы на землю, если бы не использовал ластик как ковер-самолет. Человечек в шляпе спросил:

– Готово ли стихотворение, которое я задал вам вчера?

– Да, господин Растопырик! – хором ответили жители Черного Низа.

– Тогда скажите мне, о чем я просил вас написать?

– О доброте и сострадании.

– Хорошо. Прочтите, что у вас получилось!

Чернонизяне как по команде вскочили с земли и принялись декламировать: