bannerbanner
Полундра! Реальные истории из жизни флота
Полундра! Реальные истории из жизни флота

Полная версия

Полундра! Реальные истории из жизни флота

Язык: Русский
Год издания: 2020
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 3

Мой предшественник, старший лейтенант Красильщиков, получил звание старшего лейтенанта через четыре года, вместо двух. Так сказать, из-за «любви» начальства. Когда Красильщиков после этого перешел на оперативную работу, должность была вакантной! А она очень важная, поскольку куча объектов в заведовании и почти полсотни матросов и мичманов без командира. Поэтому корабельное руководство в лице зама и старпома ждали очередную «жертву» с таким нетерпением, с каким, наверное, только голодная акула поджидает свою добычу. Вот так я и влип!

Старпом меня не трогал целую неделю. Так сказать, давал осмотреться. Зато потом «оседлал» плотно! А там еще и зам, ну и командир, само собой. И понеслось!..

Очень скоро я стал чемпионом по количеству взысканий, занесенных в карточку. А меня сослуживцы утешали: «Учти, лейтенант, – говорили мне, – у командира группы есть один вид поощрения – снятие ранее наложенного взыскания!»

Но, тем не менее, служба шла вместе со временем, которое, как известно, летит незаметно. Корабль интенсивно готовился к боевой службе. Полигоны сменялись флотскими задачами, чуть ли не каждый день мы выходили в море: то на девиацию, то на размагничивание. Наконец, флотская комиссия дала добро на выход на боевую службу (БС). И мы ушли на 186 суток в дальний морской поход…

Время в море течет по-разному. Первые две недели, пока втягиваешься в морской ритм, оно ползет как старая лошадь, а потом начинает потихоньку ускорять свой бег. Дальше – больше! Начинаешь жить короткими отрезками. Сначала ждешь захода на Кубу, потом перехода к ВПС (восточное побережье США – Л. С.). Так и живешь от захода до захода! А время, как подросший жеребец, все убыстряет свой бег. В конце боевой службы оно начинает нестись, как дикий, необъезженный мустанг. И только перед самым возвращением в базу снова переходит на замедленный шаг. Вот такой временной парадокс происходит в дальних морских походах…

В конце похода случилось у меня маленькое событие – мне стукнуло 25 лет. День рождения в море – праздник особый. Празднуется он подпольно, в глубокой тайне от начальства. Вообще-то, по традиции, принято на утренней справке командиру корабля именинника поздравить. Но меня не поздравили, посчитав, наверное, что достаточно и того, что вчера «отодрали» за какую-то мелкую провинность. Да еще для полного удовольствия в мой праздник поставили меня на дежурство. Честно говоря, отмечать у меня никакого желания не было. Устал жутко, так как дежурство попалось тяжелое. Но флотская истина гласит: «Самая лучшая пьянка получается та, которая организуется стихийно». Совершенно случайно в моем шкафу обнаружилась мензурка с 50 граммами корабельного «шила»… И как-то ненароком в каюту заглянули друзья. Ну, слово за слово, решили чисто символически отметить.

Но что эти 50 грамм для четырех здоровых мужиков? Поэтому меня быстро снарядили в соседнюю каюту к корабельному доктору, майору Гусакову. Док был мореман бывалый, все понял сразу и только попросил тару, чтобы наполнить ее… чистым медицинским.

Тут же кто-то сгонял на камбуз и с помощью коков быстро организовал жареную картошку. Подключили даже мичмана-продовольственного баталера, и тот щедро отвалил несколько банок хороших консервов. Не прошло и получаса, а стол в каюте уже ломился от закуски и напитков. И понеслось!..

Первым «срубился» я! Бессонная ночь и малый опыт корабельной жизни сделали свое дело… «Все, – говорю, – мужики, – дальше без меня! Я баиньки, только должен посетить одно деликатное помещение по малой нужде»

Здесь я поясню: каюты офицерского состава имели умывальник, но туалет (гальюн по-флотски) располагался отдельно. Поэтому в него надо было пойти по общему коридору. Только я собрался вырулить из каюты, как меня хватают мои опытные товарищи и говорят: «Куда, салабон? Засветить нас хочешь? Что, не видишь раковину? Дуй сюда!» Так и не дали мне выйти. И все бы прошло «без сучка, без задоринки», если бы ни один нюанс. (А жизнь, как известно, из них и состоит).

Один из моих товарищей, а именно Саша Тощевиков, в этот вечер был помощником оперативного дежурного. Оперативный отпустил его поспать, но Витя, вместо того, чтобы окунуться в сладкие объятия Морфея, погрузился с головой в волшебное царство Бахуса. А дальше, после того как я задал храпака, мужики уговорили дока на еще одну емкость «чистейшего», и праздник перешел в новую фазу! И по закону подлости больше всего нахлестался… Кто бы вы думали? Правильно! Сашок! Как говорят на флоте: принял объем по самую «ватерлинию»!

Приходит ОД (оперативный дежурный- С.Л.) Сашу поднимать, а тот лишь мычит и отбрыкивается! Пришлось будить другого офицера. Оперативный был не из нашей службы и доложил по команде. Дошло дело и до нашего замполита. Тот, «тертый калач», в календарь сразу – хлоп, что за причина? Ага! День рождение лейтенанта Ли. И меня к себе на «цугундер»! Но я уже в море маленько заматерел и держался как Павлик Морозов: не видел, не слышал, спал без задних ног!

Так и остался зам. ни с чем! А офицеры, довольные, что я прошел это нелегкое испытание, только посмеивались и спрашивали: «Ну что, лейтенант? Теперь ты понял, кто такой настоящий моряк?»


Старпом

Кто самый главный человек на корабле? Правильно, командир. А самый страшный? Старпом! И не потому, что его природа обидела. Должность такая!

Старпомы все разные и в чем-то всегда похожие…

Мой первый – Николай Макарович Соков. В просторечии – Макарыч. Работяга, хотя особым интеллектом не обладал, да и культура общения тоже была не на высоте, зато имел природный дар находить контакты с нужными людьми. А это умение всегда может пригодиться.

Когда в Академию поехал поступать мой начальник службы, кап 3 ранга Яшенко, то, несмотря на свой природный ум и глубокие знания, в заведение не прошел. А годом позже Соков поступил. Взял с собой канистру «шила», рапанов да зубаток (дары карибского региона – С.Л.) пол-мешка и… академия-крепость пала!

Старпома никто не любил и, если откровенно, побаивались! Надо сказать, что эта должность на флоте самая противная. Встретить любимого старшего помощника можно не чаще, чем выиграть в нашу лотерею. Ведь он, по сути, является истинным хозяином на корабле, на котором держится все: и порядок, и организация боевой готовности корабля… Командир осуществляет лишь общее руководство, не вникая в мелочи. А из них все и состоит! Дьявол, как известно, кроется в деталях! Отработка этих мелочей – и есть главная работа старпома. И чем больше он вкалывает, тем меньше работы для командира. Поэтому поиск хорошего старшего помощника – первая задача кэпа!

Да, нашему старпому, как я уже говорил ранее, не хватало культуры общения, но это был общий бич всех начальников. А требовательность у него к офицерам была повышенная. Если наш Макарыч вечером сидел в кают-компании, то, как правило, в гордом одиночестве. Все офицеры прятались по каютам, так как знали, что стоит появиться ему на глаза, он тебя обязательно загрузит какой-нибудь ерундой. Вот так главное «помещение культурного досуга и общения» кают-компания, превратилась в обыкновенную столовую и в кинозал по-совместительству. Требовательность у Макарыча была высокая, но коммуникабельность… нулевая.

Однако, что ни говори, а старпом был трудяга еще тот. И периодически устраивал шмон корабля, как говорится «от киля до клотика»! И для этого был у него свой фирменный крючок, сделанный из толстой катаной проволоки. Первый раз с этим «инструментом» я познакомился через месяц по приходу на корабль. Помню, назначает он полный осмотр всех «заведований» и дает время нам, командирам групп, навести порядок на объектах. Ну, напряг я своих матросиков, они «пошерстили» и доложили: «Готово!» Я проверил, пролазил вроде бы везде… И, вправду, – все готово! Доложил старпому. И тут началось шоу! Приходит он на боевые посты со своим волшебным крюком… И началось! Что было! Его крюк, как клешни Фредди Крюгера, залезал во все расщелины, во все трещины, закутки и закоулки! Что он оттуда только не выковыривал! Банки, бутылки, магнитофонные бобины, шмотки, альбомы – всего и не перечислить!.. Если бы в то время у нас продавались резиновые бабы, то, не сомневаюсь, что и их бы он достал не меньше десятка! Сказать, что я был в шоке, – это ничего не сказать.

Именно тогда я и получил свой первый «фитиль» в карточку! А я знал? В училище про это даже никто и не рассказывал…

После него был Геннадий Павлович Сидов. Хороший мужик, но не старпом! Командир? Да! Собственно, на эту должность он был поставлен с должности командира СРЗК (средний разведывательный корабль – С. Л.), с перспективой занять должность командира БРЗК (большой разведывательный корабль – С. Л.), то есть шел на повышение. Надо было только перекантоваться год, пока должность командира освободится. Так и произошло.

А вот третьим был назначен капитан 3 ранга Сабир Абдулович Гисулин. Был он чистейшим татарином, а по внешности – вылитый татаро-монгол. Круглое лицо, узкие раскосые глаза… Вот надень на него чалму и халат, вылитый Чингисхан! Ну и кличек у него было предостаточно. Как его только не называли: и Нурали Латыпов, и Чингиз Айтматов, и Расул Гамзатов!.. Естественно, только в узких доверенных кругах. Но слухи до старпома все же доходили, и он очень хотел узнать автора этих «погонял».

Сидели мы как то в смене обеспечения. Старшим на борту как раз был Сабир Абдулович. Ну, старший помощник, как всегда, сидит у себя и время от времени вызывает по трансляции кого-нибудь для решения мелких служебных вопросов. А в это время, в каюте командира БЧ-5, был мелкий праздник – механик выдавал своим подчиненным «шило» для проведения ППО и ППР технических средств. Некоторые уже успели не только его получить, но и попробовать на вкус-не подделка ли? И в это время по трансляции раздается команда: «Мичману Акашину прибыть в каюту старшего помощника!» Старшина команды электриков, мичман Андрей Акашин был человеком веселым и словоохотливым. Но вызов поступил в тот неудачный момент, когда он только попробовал по одной, а впереди было самое главное – общий дележ! Раздосадованный, что его оторвали от такого нужного дела, закусывая на ходу, весь в мыслях где-то далеко, мичман ворвался в каюту старпома со словами: «Вызывали, Нурали Латыпович?» Здесь уже не врубился в ситуацию помощник: «Не понял! Кто?» Акашин растерялся. Поняв, что «сморозил фигню», он начал судорожно вспоминать в памяти настоящее имя и отчество старпома, но проклятая память отказала напрочь! В голове лишь вертелось одно… И мичман, понимая, что несет ерунду, вымолвил вопросительно: «Чингиз Айтматович?» Лицо старпома, и до того смуглое, сначала потемнело, потом покраснело и он задыхаясь выдохнул: «Кто? Повтори!» И здесь Акашин заорал: «Вспомнил! По вашему приказанию прибыл Расул Гамзатович!» Говорят, что ни до того, ни после никто не видел нашего старпома в такой ярости! Он наверняка просто задушил бы бедного мичмана, если бы догнал! Спасли Акашина, только быстрые ноги и плохое знание корабля страшим помощником, так как прибыл на борт недавно. Акашин просидел в помещении ВДГ (вспомогательных дизель-генераторов- С.Л.) до позднего вечера, пока Гисулин не улегся спать! Да и потом еще неделю обегал старпома по противоположному борту…

А ведь старший помощник предупреждал, чтобы к нему мичманы обращались только по воинскому званию. Как в воду глядел!

А потом я перешел в Службу обработки информации без личного состава, без объектов заведования корабля, и имена последующих старпомов память особо не сохранила. Ибо наиболее полноценный контакт у старшего помощника происходит с групманами («командиры групп» – жарг. – С. Л.)! Такова жизнь…

Стрельбы – дело серьезное

Апогей всей деятельности любого корабля – это, конечно, боевая служба! Собственно, находясь в базе, корабль только и делает, что готовится к очередному выходу в море! И подготовить огромный механизм к длительному плаванию дело серьезное, потому что включает целый ряд мероприятий.

Это и ремонт в заводе, и работа в разных полигонах, и размагничивание, и мерная миля, и радиодевиация, и задачи К-1, К-2, и флотская комиссия… Всего не перечислишь! Параллельно корабль доводит свои запасы топлива, масла, воды, продовольствия до полной нормы, численность экипажа до полных штатов. Короче, работы хватает!

Помню раз, при подготовке к боевой службе, должны мы были отработать в полигоне ракетные и артиллерийские стрельбы. На вооружении корабля стояла одна артиллерийская установка АК-630. Машина серьезная и, хотя калибр небольшой – всего 30 мм, но 6000 выстрелов в минуту – дело не шуточное, и 100 снарядов в секунду, что-то да значат. Кроме того, в комплект вооружения корабля входили переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) «Стрела-2М». (Это такая «труба» с ракетой внутри, предназначенная для поражения воздушных целей на малых высотах). Ракета мощная, быстрая и килограмм взрывчатого вещества внушает к ней особое уважение.

Тяпаем мы в полигон. За нами идет сторожевичок с ракетами-мишенями на борту. Погода прекрасная: безветренно, солнышко светит, море спокойное, что уже само по себе приятно. (Ведь погода на Севере не часто балует погожими деньками). Пришли. Корабли занимают назначенные позиции. Идут доклады о готовности боевых частей и служб к проведению ракетных пусков.

На палубе настройки первого яруса, в кормовой части корабля, стоит наш старпом Соков с ПЗРК на плече. Экипирован он по полной форме: в классической «канадке», в специальных очках, в шлеме с ларингофонами для прямой связи с главным командным пунктом (ГКП) корабля. Кроме него, на палубе – штатные расчеты ПЗРК-матросики, в количестве 15 человек, собранные чуть ли ни со всех кораблей бригады, и заведующий корабельным арсеналом. Конечно, если по уставу, то стрельбы должны были выполнять матросы-срочники, входившие в штатный расчет ПВО, согласно корабельному расписанию. Но дело это было новое и небезопасное. И Макарыч, не доверяя «салагам» по призыву, как офицер-артиллерист и профессионал, решил сделать это лично!

Звучит ревун: «Пуск!» И со сторожевика запускается первая ракета-мишень! Как пуля, взлетает она с корабля и стремительно растворяется в синеве северного неба. Старпом попытался поймать эту «заразу» в прицел (система полуавтоматическая), но то ли навыка не хватило, то ли рука дрогнула, но он произвел пуск слишком рано, не дождавшись заветного зуммера. Произошел хлопок, и ракета вылетела из тубуса.

Запустился маршевый двигатель, но «Стрела», вместо того, чтобы взмыть в голубые просторы летнего неба, вдруг как акула, нырнула в студеные воды Баренцева моря! У всех аж рты от удивления открылись! Вот те «на»… Ракета-торпеда! Сразу возник интерес, а куда же она вмажет? Весь расчет облепил стойки леерного ограждения, и даже Соков не удержался. Обстановка была не напряженная, со смешками и прибаутками. Как вдруг, в восьми кабельтовых от нас, эта «падлюка» вынырнула из воды и с диким ревом понеслась прямо на наш корабль! Растерялись все, кроме старпома. Глотка у него была луженая, и он так рявкнул: «Ложись!» на весь Кольский залив, что народ бросился врассыпную, не разбирая дороги, прячась кто куда: кто за вьюшку, кто за лебедку, кто за мощную спину старшего помощника… А один старшина в горячке сиганул в открытый верхний люк корабельного камбуза, свалившись, в буквальном смысле этого слова, на головы коков, которые полном ходом варганили обед. Кокам повезло, так как на них он не упал, но не повезло старшине, потому как он угодил аккурат в большой корабельный котел с кипящей картошкой! Здесь уже началась местная спасательная операция по его эвакуации, ибо была вероятность приготовить не только картофельное пюре, но и готовый «флотский гуляш». Ввиду того, что все слова старпома напрямую транслировались и на ходовой мостик, от зычной команды Михаила Макарыча, залегла и вся ходовая рубка в лице командира корабля, офицеров штаба, вахтенного офицера и вахтенного рулевого. Даже штурманы, находившиеся в соседнем помещении, нырнули вниз под мощную защиту корабельного автопрокладчика!

Ситуация развивалась стремительно. Пролетев пару кабельтов в нашу сторону, ракета, как бешеная собака, ни с того ни с сего вдруг резко сменила направление и пошла прямо на сторожевик. Надо сказать, что в отличие от нас, у которых на верхней палубе находился лишь минимум членов экипажа, то сторожевик был облеплен людьми «как лошадь мухами» – с бака до юта. А как же! Такое событие! Ракетные пуски происходят не каждый день, и посмотреть всякий хочет. Но и там сообразили быстро! Раздался чей-то крик «Полундра!», и в один момент народ, как тараканы, забился во все помещения и щели, вмиг очистив верхнюю палубу. Их старпом даже ничего «крякнуть» не успел!

А ракета, похулиганив таким образом, вдруг опять – «бульк» – и в глубину Баренцева моря с концами. И все!

Люди медленно приходили в себя. Кто-то с нервным смешком пересказывал только что произошедший эпизод, кто-то протирал сбитые коленки, а были и те, кто побежал стирать свои подмоченные трусы! Все зависело от индивидуальных особенностей конкретного организма…

Дальше все прошло штатно. Две ракеты поразили цель, одна ушла в «молоко». Из пушки неугомонный Макарыч успешно поразил шар, наполненный гелием, а на десерт офицеры штаба из автоматов расстреляли годовой запас береговой базы! Помню, устал потом «чистить по маме и папе» этих штабных, ну и два «калашникова» в придачу!

Но это уже судьба: обязанности такие! Известна истина о том, что на флоте все делается либо с шутками-прибаутками, либо через матюки! Но в данном случае получился некий симбиоз. Потому как стрельбы – дело серьезное!

Шампунь «Янтарь»

Матросская служба, как и солдатская, – дело нелегкое. Здесь тебе и ранние подъемы, и внезапные тревоги, и ограничения в личной свободе… Да мало ли чего! Ну и маленькие радости свои есть. И одна из них – корабельная баня…

Причем, радость не только от процесса мытья, здесь все гораздо сложнее, так как это целый ряд событий. Во-первых, баня – это конец недели, ибо она проходила в субботу во второй половине дня. А значит, впереди был такой желанный выходной. Во-вторых, перед баней была сауна, а это, я вам скажу, одно из первых удовольствий! Кроме того, это чистое белье, это что-нибудь вкусненькое к вечернему чаю, так как коки (корабельные повара) всегда к этому моменту что-нибудь да варганили. Поэтому к этим мероприятиям личный состав готовился, как мог. Кто мыло какое-нибудь душистое достанет, кто шампунь дефицитный найдет, кто веник березовый неизвестно откуда припрет…

Был у нас такой матрос Граденко. Чистый хохол, шустрый страшно. Хоть прослужил у нас всего лишь год, но сумел занять блатную должность внештатного киномеханика. «Видиков» тогда не было, и весь культурный досуг экипажа висел на 16-мм кинопроекторе, каким крутили фильмы личному составу, а за ними надо было ездить в Североморск на кино-базу. Киномеханику выписывали командировочное, что было по тем временам относительной свободой, недоступной для простых матросиков. Граденко, врубился в эту «механику» быстро и, помимо кинофильмов, привозил дефицитные вещи из североморского военторга. В частности, в небольших емкостях, шампунь «Янтарь», который в наших краях был редким явлением. Этот шампусик был любим многими. Но с некоторых пор Граденко засек, что кто-то у него стал его красть.

Вот купит он несколько флаконов… Раз, и после бани остался один, а то и того нет! Граденко был человеком сообразительным и быстро скумекал, что в кубрике завелась «длинная рука», которая шарит по его шхерам. Что он только ни делал, но засечь мерзавца никак не мог. Матрос был уже близко к отчаянию и не знал, что делать, но кто-то посоветовал ему обратиться к мичману Акашину.

Андрей Акашин слыл большим выдумщиком и специалистом по нахождению выхода из проблематичных ситуаций. И вот, как-то проходил Граденко мимо ПЭЖа (пост энергетики и живучести БЧ-5), где нес вахту ранее указанный мичман. Дело было вечером, обстановка не напряженной, Акашин сидел один и явно скучал. Увидев удрученного матроса, мичман спросил: «Граденко, чего хмурной? Что случилось?» «Шампунь опять сперли!» – ответил киномеханик. «Салага! – хохотнул Андрей.– Всему вас учить надо! Хочешь, враз поймаю? Неси пустой флакон!»

У Акашина, как у всякого добросовестного механика, была в запасе эпоксидная смола. Взял он пустой флакон из-под шампуня и залил туда этой «приправы». А пузырек приказал Граденко поместить на видном месте. Как опытные рыбаки, они закинули приманку «на живца» и стали терпеливо ждать поклёвки. Ждать долго не пришлось. Не прошло и получаса, как из душевой личного состава раздались сначала вопли, а потом и матюки! Сразу три старослужащих матроса в ужасе и шоке выползли из душевой, чуть ли не плача. У двоих из них волосы колом стояли на голове, а у одного в паху…

А случилось вот что. Три дружка-годка (годок- матрос отслуживший 2,5 года) собрались в баню идти, и захотелось им помыться, а шампуня нет. Подзывают к себе «карася» (карась- молодой матрос) и говорят: «Три минуты тебе, чтобы приволочь шампунь. Время пошло!» Молодой думает, что делать? В магазине его нет, да и денег в кармане – ноль, но есть Граденко, а у него всегда запас! «Карась» руку под подушку киномеханика – лежит родимый! Он его «подрезал» и к годкам – достал, мол! Те его отблагодарили пинком под зад, ну и, довольные, пошли мыться…

Заходят в душевую, вскрывают пузырек и начинают намыливаться. Причем, двое начали сверху, а один снизу! А шампунь как-то мылился слабо… Ну, они увеличили «дозу», и, чем больше намыливают, тем жестче и дубовей становятся волосы! В конце концов, у двоих волосы на голове стали жесткими, как солома, и торчали в стороны, как у Страшилы из сказки «Волшебник изумрудного города». А у третьего внизу его «джунгли» стали напоминать морского ежа. Причем, «растительность» достигла таких размеров, что и трусы одеть было с большим трудом!

Вы только прочувствуйте тревожное состояние старослужащих, когда они поняли, что их любимая шевелюра, которую они трепетно и нежно отращивали к дембелю, вдруг стала колом и ни на что больше не реагирует. Хоть ты ее утюгом гладь, хоть бальзамом поливай, хоть соляркой смачивай! Даже шапку надеть невозможно! Да к тому же они еще и на глаза попались старшему помощнику, который не понял шутки и заорал: «Это что еще за панк-группа на корабле объявилась? Слушайте, „Битлы“, сюда: еще раз увижу – домой сойдете под ёлочку! Уразумели?»

Старпом был мужик крутой и слова на ветер так просто не кидал. Наши герои со слезами и проклятиями дунули в цирюльню бриться «под ноль». Говорят, что во время стрижки еще долго из парикмахерской слышались крики и матюки, так как затвердевшую смолу стальные ножи срезать категорически отказывались! А параллельно этой экзекуции, в кубрике, тоже со слезами и проклятиями, брил сам себя третий герой, правда, не башку, а ниже… Ему его растительность тоже вид портила, оттопыривая брюки так, словно у матроса там была спрятана гаубица крупного калибра!

Зато после этого случая шампунь у Граденко никто больше не крал. И все благодаря мичману Акашину…

Боцман

Так звали нашего корабельного пса. Это была обыкновенная гладкошерстная дворняга, рыже-коричневого цвета, с большими грустными глазами, чрезвычайно умная и тактичная! Никто не знал, откуда этот пес появился зимой в нашей бригаде, но как-то в лютую стужу он подбежал к трапу нашего корабля, посмотрел умными глазами на вахтенного матроса и сел возле балясин трапа на холодный металлический причал. Он не выл, не скулил, он просто скромно сидел и смотрел на вахтенного! И сердце матроса не выдержало!

Вахтенный подал псу знак рукой, дескать, заходи, и тот это сразу понял. Он не бросился, сломя голову, а поднялся на борт как-то степенно, с определенным собачьим достоинством, как породистый кобель. Пса тут же сопроводили на камбуз, где кок ему налил миску горячего сытного супа. Дождавшись команды «можно», пес приступил к трапезе. Он даже ел как-то по-особенному, несмотря на свою крайнюю худобу! И это не могло нам всем не понравиться.

Одним словом, пса как-то полюбили сразу все, и даже строгий старпом не возражал против его нахождения на борту.

Очень быстро Боцман выучил запахи всех членов команды нашего корабля. И как-то само собой получилось, что и место своей службы он определил сам – возле корабельного трапа! С тех пор не было лучшего помощника вахтенному!

Пес совершенно спокойно пропускал всех членов команды, был не против поглаживания головы и почесывания за ушами, которые производили практически все члены экипажа! Но стоило появиться чужаку, и Боцман сразу становился в боевую стойку: короткая шерсть его становилась дыбом, он начинал рычать все громче и громче по мере приближения незнакомца. Но и команду «Фу» пес понимал прекрасно, поэтому не было никаких проблем с допуском на борт нужных людей! Было ясно, что пес помимо врожденного ума, прошел и хороший курс дрессировки. Только где и когда, не знал никто!

На страницу:
2 из 3