Мир без людей

– И чем же тебе не угодили корпорации!? – из толпы выступил парень деревенской внешности с соломенного цвета волосами. – Они обеспечивают город и нас, фермеров, рабочими местами. Предоставляют льготы и скидки.

– Работу, за которую платят гроши? Дают кредиты под огромный неподъемный процент? Много ли платит корпорация, покупающая твое синтетическое мясо, выращенное с огромным трудом на ферме? Много ли платят шахтерам, гробящим свое здоровье? Есть тут среди нас врачи? Поднимите руку!!!

– Есть, – девушка подняла искусственную руку вверх.

– И много ли тебе платят, моя дорогая? Хватает ли тебе и твоей семье средств на существование? – Ганс утер выступивший пот со лба тыльной стороной ладони.

– Я воспитываю троих детей. Моей зарплаты, конечно, не хватает, но зато фирма дает мне кредит под маленькую процентную ставку, чтобы я смогла расплатиться за съемную комнату, – девушка неуверенно развела руки в стороны.

– Вот! Это то, о чем я говорю. Это же просто рабство! Кабала! Вместо того, чтобы нормально оплачивать ваш труд, они выдают кредиты, чтобы вы платили еще больше, тратили еще больше. В конце концов, оставались без каких-либо средств к существованию и опять возвращались к кредитам!!! – Ганс угрожающе потрясал кулаком. – Понимаете, что я хочу до вас донести, братья и сестры?

– Да, понимаем, – из толпы летели утвердительные выкрики. – Мы понимаем тебя!

– Сколько мы еще будем это терпеть? До каких пор продлится наше и так безграничное терпение? Платное образование! Платная медицина! Непомерные налоги!!! – Оратор раскраснелся, вена на виске надулась от напряжения.

– Надоело! Да! – волнение в толпе нарастало. – Дело говоришь! Молодец парень.

– Да, меня тоже все это достало, но какой у нас выбор? Выбора нет и не будет.

– Что же ты предлагаешь, раз такой умный? К чему весь этот треп, сынок? – к импровизированной трибуне Ганса протиснулся дед с массивным протезом ноги военного образца.

– Я предлагаю сбросить оковы кредитов!!! Вырваться из под гнета корпораций!!!

– И как же ты собираешься это сделать, болезный? – дед смотрел на него, не мигая.

– Я предлагаю для начала вступить в наши ряды!!! В ряды «Справедливого общества» – так называется наша организация. Мы боремся с огромной машиной несправедливой системы!!! Боремся с коррумпированностью глав управлений!!! Боремся с преступностью, захватившей наши улицы, – Ганс кричал с надрывом, отдавая все силы и эмоции. – Кто с нами?

– Я! Я тоже с вами!!! – донеслось из толпы. Руки взлетали вверх тут и там. Гомон, перешептывания, грозные выкрики.

Но далеко не все были довольны такими высказываниями. Многие люди разворачивались и уходили прочь. Другие что-то снимали на камеры. Третьи общались с кем-то по коммуникаторам. Четвертые вообще не воспринимали ничего всерьез, думая, что все это действо – чья-то шутка и постановка.

– Те, кто хочет присоединиться к нам, вступить в ряды «Справедливого общества» – подходите сегодня в семь часов вечера в ратушу на девятой улице. Там вам расскажут подробности и дадут дальнейшие указания!!! На этом прошу простить, мои друзья, я должен бежать. Дел в последнее время становиться очень много, – с этими словами Ганс спрыгнул со своего импровизированного рабочего места для агитации и быстрыми шагами стал удаляться. Периферическим зрением он заметил машину органов правопорядка, подъезжающую к площади трех вокзалов. Видеться с копами ему не улыбалось. Сняв цилиндр, он затерялся в бурлящей толпе зевак.

Глава третья

Вывеска над заведением гласила «В гостях у Луи». Внутри царил полумрак. Круглые обшарпанные столики из углепластика кислотно-зеленого цвета. Неоновые лампы, хаотично расставленные по помещению. Я подошел к барной стойке, мельком взглянув на проститутку с перекаченными симбиотическими губами. По слухам, эти губы могли немного трансформироваться и делать такое…. Заказал стакан воды с двумя степенями очистки, чем довольно сильно удивил бармена с усами, как у моржа, покрашенными в цвет столиков. А может быть и не покрашенные. Может быть, это его натуральный цвет. Сейчас уже и не разберешь. Я оглядел зал.

Группа шахтеров. Судя по нашивкам на униформе – из химической коалиции. Сидели в углу зала и пили жуткую по виду бурду сизого оттенка. Привлекали внимания глазные импланты рабочих, явно специализированные и заточенные под особенности работы. У некоторых имелись биопротезы рук, но из-за длинных рукавов рабочий одежды подробности разглядеть не удавалось. Все это обусловлено производственными рисками, к тому же на подобной работе человек имеет право на специальный заниженный кредитный процент при травме, либо при полнейшем апгрейде тела.

В противоположном углу зала весело что-то отмечала компания военных. Говорят, на Марсе опять был бунт на соляных карьерах. Но его успешно подавили, а зачинщиков сожгли в печах.

Интересно, что с моей памятью? Получается, я не помню абсолютно ничего ни о себе, ни о своем прошлом, но при этом помню все, что касается этого города, да и вообще мирового порядка. Я отпил немного воды и усмехнулся. Порядок, ага, как же. Помню, как ходить, говорить и есть. Моторные функции тоже в порядке. Но вот о своей личности – ничего. Я знаю, что после различных мозговых травм бывает частичная потеря памяти, и это вроде как нормальная ситуация, но чтобы вот настолько избирательно? Не знаю. Надо идти к доктору, нельзя затягивать. Пускай пропишет мне стимуляторов или еще чего…. На кой черт я вообще пошел по адресу, написанному неизвестно кем на бумажке. Вот что бывает, когда не думаешь, а сразу делаешь. А почему неизвестно кем? Почему это не мог быть я? Почему, в конце концов, я не мог перерезать горло той девушки в ванной? От этой мысли в горле пересохло, а по позвоночнику пробежал холодок. Но вот что больше всего меня беспокоило, так это новый провал в памяти.

После того, как я вылез из окна гостиничного номера и затерялся в разномастной человеческой массе, я хотел направиться прямиком в медицинский центр. Лицо одного из прохожих показалось мне смутно знакомым. Измученный мозг отреагировал плохо. Мир погрузился во тьму. Когда сознание прояснилось, я уже стоял напротив вывески «В гостях у Луи». И вот я сижу за барной стойкой, с головной болью и очередным провалом в памяти.

– Извините, милейший, – я окликнул бармена.

– Слушаю, – служащий оторвался от протирания стакана и повел в мою сторону зеленым усом.

– У вас нет ручки, ну или там карандаша…? – замялся я.

– Карандаша? – хохотнул усач, доставая и кладя на стойку ручку с погрызенным колпачком. – Я карандашей не видел уже лет как семнадцать. Ну юморист. Ты мне еще оленя попроси привести. Последнего пустили на колбасу еще лет сто назад.

– Спасибо, – поблагодарил я. Взял ручку и написал цифры на злополучной бумажке, найденной в кармане. Чуть ниже, на свободном месте. Вгляделся. Да, почерк определенно мой. Восьмерка такая же круглая, и хвост у четверки так же торчит. Один в один. Адрес отеля и номер комнаты написаны моей рукой. Но зачем? Что мне там было нужно? В горле опять пересохло, и уже знакомый холодок пробежал вдоль позвоночника. Нет, ну не могу я быть хладнокровным убийцей-маньяком. Или могу?

В этот момент группа вояк как-то особенно расшумелась. Из подсобного помещения вышел тот, ради кого я сюда, собственно, и пришел. Вышибала, о котором говорил Билл. Безэмоциональное, тупое выражения лица и старый ушной протез без оболочки – точно такой, как мне и описывали. Завязалась словесная перепалка. Пару крепких ребят уже начали вставать со своих мест, но самый старший из них поднял руку в успокаивающем жесте, и все закончилось, не успев начаться.

Засунув листок в карман куртки, я направился за уходящим в подсобку вышибалой, пытаясь сделать это максимально незаметно. Что я хотел сделать? Понятие не имею. В честной драке я вряд ли смогу одержать победу. Хотя не факт. Вдруг я каратист или бывший коллектор, знающий тысячу запрещенных приемов. Главное сейчас для меня – получить хоть какие-то ответы, любой ценой. Раз уж я тут оказался.

Я проскользнул в подсобное помещение и замер, уткнувшись лицом к лицу с вышибалой. Его смрадное дыхание заставило сморщиться. Но я не отвел взгляда и не отвернулся

– Слышь? Поговорить нужно! – начал я сразу и грубо, сам не ожидав от себя подобного начала диалога.

– Ээ… – мой собеседник застыл как вкопанный с глупым выражением на потном лице.

– Что ты мычишь? Поговорить нужно!!! – зашипел я на него сквозь зубы.

– Это, это т..ты? – вышибала как-то сгорбился, а в глазах отчетливо проступили нотки страха. – Извини, я тут не причем, мы вообще не при делах. Байрон сказал тебя скинуть, ну мы и скинули. Я чего, я человек подневольный… Ты, вроде, что-то бормотал вначале, а потом затих. Ну я и подумал, что ты того, это самое. Тихонечко в переулке тебя скинули – все как приказано было. Но ты уж не серчай, ничего личного, только бизнес, все чин по чину. Я-то против тебя ничего личного не имею. Было приказано одеть тебя – ты голый был совсем. Только вот худенький, размера подходящего не нашлось. Подкинули тебе бесполезный ключ, пару стимуляторов. Так, для виду.

На секунду я оторопел, смотря на него, не ожидая такого поворота в разговоре. Но быстро опомнился. Надо было пользоваться ситуацией.

– Тихо. Давай все четко и по порядку. Кто такой Байрон? Кто меня ударил? Кто и зачем приказал выкинуть в переулке? Отвечай, и я уйду. Просто распрощаемся на этом, – я состроил злобное выражение лица, на какое только был способен, шепча слова прямо в протезированное ухо.

– Парень, ты зачем смеешься надо мной? Я же тебе сказал, что не при чем. Просто бизнес. Байрон сказал скинуть тебя, вот мы и скинули. Такие дела. Не хочу я лезть в эти дела – мутные они какие-то, даже для Байрона. Я всю долю заработка тебе в карман засунул. Не нужны мне такие деньги. Из-за такого можно в гроб лечь. Если очнулся, то забирай их на здоровье. А если бы и не очнулся, то не пропали бы денежки. А я лезть не хочу в эти дела. И ты бы не лез. Что, не хватило что ли? Скажи спасибо, что жив остался. Так что я тебе скажу….

– Вот ты где! Вонючий мешок тухлых нанитов!!! – на голову вышибале со звоном разбитого стекла опустилась бутылка. С округлившимися глазами и гримасой недовольства он повернулся. В дверном проеме стоял один из вояк, затевавших дебош в баре. Шаг вперед и влево, правый хук, и молодой военный упал на пол, так и не успев выпустить из руки остатки разбитой бутылки. Я застыл как вкопанный, не зная, что делать. Все произошло настолько быстро, что я даже рта не успел раскрыть.

– Ну вот, теперь убирать, – с грустью заметил охранник, поворачиваясь ко мне. – Так вот, что я тебе скажу же.. ах..ммм… – Из ушного протеза пошла маленькая струйка сизого дыма, что-то пару раз щелкнуло, в левом глазу промелькнула искра, и вышибала рухнул как подкошенный.

Я кинулся к нему, потряс за плечи, ударил пару раз по щекам, попытался нащупать пульс. Безуспешно. Открытые глаза смотрели куда-то вбок, а на губах словно застыла недосказанная на середине фраза.

– Черт подери, только этого мне не хватало. Мало мне одной мертвой девушки в ванной, теперь еще и это, – я поднялся на ноги. Из зала уже доносились обеспокоенные голоса друзей военного, которые потеряли из вида своего товарища. От переизбытка эмоций я словно впал в какой-то легкий транс. Возле ног валяется два тела, еще недавно я видел третье, и, возможно, меня уже ищут. Куда идти дальше и что делать – непонятно. Наверно, практически любой человек на моем месте сильно нервничал, кричал или рвал волосы на голове, или звонил копам, или бежал без оглядки. Но я смог не удариться в панику. В этот момент большая часть эмоций словно отошла на второй план. Надо уносить ноги, пока не застукали рядом с этими. И чем скорее, тем лучше. Я поспешил к черному выходу из подсобки, который заприметил еще во время разговора с охранником.

На улице было прохладно, накрапывал мелкий дождь. Надеюсь, что не кислотный. А то одежда неподходящая. Я шел, проталкиваясь через разномастную толпу. Наступала ночь, но этого почти не было заметно из-за световых огней. Горящие неоновые вывески, голографическая реклама, вылезающая из каждого свободного пространства на пути. В небе, высоко над головой, медленно плыл рейсовый дирижабль, из рупоров которого беспрерывно транслировалась реклама.

– ТОЛЬКО У НАС, БЛИЖАЙШИЕ ТРИДЦАТЬ СЕМЬ ЧАСОВ, СКИДКИ НА НОВЫЕ БУДКИ УДОВОЛЬСТВИЙ. НЕ ПРОПУСТИ СВОЙ ШАНС. ПЕРВЫЕ ПЯТЬ МИНУТ АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО.

– А мне больше трех минут и не надо, – смеясь и похрюкивая, мимо меня протиснулся дед с фиолетовой бородой до пояса, которую он без перерыва расчесывал бионической рукой. Вместо указательного пальца была расческа.

– Ага, как же, ищи дураков. Пять минут бесплатно, а за выход из будки столько кредитов сдерут, что полгода будешь работать, спины не разгибая. У меня самые лучшие дроиды в квартале, не пожалеешь. Удовольствие доставят не хуже, а то и лучше, – меня схватил за рукав чумазый подросток без ног, сидящий в коляске на магнитной подушке. Его средство передвижения было обмотано лентой, на которой транслировалось ярко-красными буквами название заведения и перечень услуг. Я выдернул рукав куртки из цепкой хватки подростка и побрел дальше.

Надо идти к доктору. Невыносимо больше терпеть дыру в памяти. Вопросов стало только больше, а ответов не прибавилось. Кто такой Байрон, кто все-таки меня хотел убить? Или убивать вообще не хотели, а только напугать. И еще, я заметил очень сильную странность по моему мнению. Это поведение вышибалы. Он явно меня боялся, ну или, как минимум, чувствовал себя не в своей тарелке. Он точно знал, кто я такой, ну или хотя бы догадывался.

Я критически осмотрел свой внешний вид. Черные порванные джинсы. Это я спускался по пожарной лестнице… Ужасающе грязные ботинки. Им не пошло на пользу хождения по подворотням и помойкам. Желтая замызганная куртка. В таком виде я могу ходить по этим трущобным кварталам, особо не выделяясь из толпы. А если пойти в более-менее приличные места, такой вид уже не прокатит. Вызовет к себе ненужное внимание и излишний интерес. Информация нужна как воздух. Непонятно, начали меня разыскивать коллекторы или копы? Вообще ничего не понятно. Похоже, докторов придется временно отложить. Меня могут поймать прежде, чем я успею хоть в чем-то разобраться. Если, конечно, ищут. А то, что ищут или вот-вот начнут искать, это как к нейромозгу-предсказателю не ходи. Какая жуткая каша в многострадальной голове.

– Покупайте кролей!!! Свежее, синтетическое мясо!!! Без нитратов, пестицидов, химикатов. С собственной нейрокапсулы, с пылу с жару.

– Поел кролей, и голова полна идей!!!

– Купи кроля – не пожалеешь. Сейчас бедный, завтра разбогатеешь!!!

– Нет лучше кролей на районе. Синтетическое мясо и никакой вони!!!

Запах и впрямь был хорош. У меня началось усиленное слюноотделение.

Я подошел к зазывале с большим контейнером, стоящим рядом с ним на тележке. Купил одну жареную ножку кроля и пошел дальше. И в самом деле, вкусно. Надеюсь, не отравлюсь. Расстройства желудка мне сейчас для полного счастья только и не хватает.

Информация или хотя бы хороший совет. За свою хоть и короткую, но сознательную жизнь после потери памяти, у меня все-таки появился один знакомый. Билл, который спас меня и помог, при этом ничего не потребовав взамен. Возможно, у него были свои причины на этот поступок, но в данный момент мне плевать. Решено. Я свернул в переулок и растворился в галдящей толпе.

Интерлюдия вторая

– Вот дьявол, еще одна, – высокий человек в длинном сером плаще нервным движением руки надвинул широкополую шляпу себе на глаза.

– Ландо, это у уже во вторая жертва. Пора пэ признать, что это серийный маньяк, – к человеку подошел робот и, заикаясь, продолжил. – Пора бб бить тревогу. Главное управление должно знать, должны объявлять план пе пеее перехвата, нельзя больше бездействовать. Детектив?

Человек в плаще повернулся, грустно посмотрел на робота. Такие модели уже давно вывели из производства и сняли со службы. Но этот…. Этот был его другом. Они пережили вместе столько, что большинству людей и не снилось. Когда Ландо еще совсем юнцом пришел в академию детективов, ему выдали в напарники новехонького Т-77. Это были первые роботы-помощники на службе. Слабо вооруженные, почти не имели брони. Но зато это были первые экспериментальные модели с искусственным, самообучающемся интеллектом, поступившие в управление. Их почти сразу вывели из производства. Но Ландо прикипел к своему напарнику и под страхом увольнения не сдал в переработку товарища. В то время он был самым успешным, подающим надежды студентом, и ему прощались многие выходки, включая и эту.

– Детектив? – робот внимательно смотрел на человека. Сужая и расширяя желтые глаза-сенсоры с подвижным объективом, пародируя прищур человека, который стремительно теряет зрение.

– Да все уже давно в курсе. Или ты думаешь, что главным в управлении ничего неизвестно? – нервно бросил Ландо, плотнее кутаясь в плащ. – Они не хотят раздувать шумиху. Не хотят устраивать панику. Народные волнения сейчас происходят все активней. Люди и андроиды недовольны действиями национальных управляющих корпораций. Им не нужен лишний повод для паники.

– Но рано или п ппэ поздно об этом прознают репортеры, и станет еще хуже, – робот нервно притоптывал на месте, стуча металлическими ногами по полу рядом с ванной, в которой лежала девушка с перерезанным горлом.

– Узнают, и что? Мало ли, сколько сейчас находят трупов каждые двадцать четыре часа. Никому нет до этого дела.

– Да, но в этом случае убийца явно один и тот же че че человек. У жертв перерезано горло одним и тем же иии инструментом и способом. П Причем это уже вторая за последний месяц жертва. Обе женского пола. Мне кажется, именно это и может вызвать панику, – робот начал заламывать себе пальцы на левой руке и чуть было не оторвал один из них. Заметил искры и вовремя остановился.

– Не надо рассказывать мне прописные истины семьдесят седьмой. Это и так понятно, – нахмурился детектив, рассматривая диаметр разреза на горле жертвы.

– Не называй меня по серийному номеру модели. Ты же знаешь, тогда я чувствую себя просто куском никчемной старой железяки. Зови меня Джон, как договаривались, – проскрежетал обиженный робот.

– На той неделе ты хотел, чтобы я называл тебя Акуэной. Что за шутки? Хватит уже менять имена, – Ландо взметнул руки к потолку в порыве негодования.

– Я передумал. На т той неделе я читал рассказ про древнюю расу ии и индейцев, которая жила в стране под названием, как там она… зз ззаабыл. СШО, кажется. И в конце оказалось, что один из главных героев по имени Акуэна оказался злодеем. А я не хочу быть злодеем. Мы же с тобой спасаем людей. Верно, напарник? Ловим преступников, – семьдесят седьмой сжал кулак и оттопырил большой палец вверх. – Так что теперь зови меня Джон.

– США

– Что, прости?

– Страна, о которой ты говорил, называлась США, а не СШО, – буркнул Ландо.

– Не все ли равно. Теперь кому какое дело. Старые страны канули в прошлое. П Пойдем отсюда, мне надо смазать шарнир на пальце, закоротило что-то. Из-за погоды, наверно. Опять этот мерзкий дождик, – робот развернулся и направился к выходу из комнаты №3480.

– Пойдем, надо подумать, как нам действовать дальше, и взять записи с панели регистрации гостей и камеры наблюдения, – Ландо, сутулясь, зашагал вслед за своим металлическим напарником.

Глава четвертая

Я сидел в знакомой комнате, на продавленном диване, уже рассказав о своих последних злоключениях. И теперь смотрел, как Билл расхаживал из угла в угол и говорил с нравоучительным тоном.

– И ты, значит, после всего этого решил вернуться к старому доброму Биллу? Мммм?

Я хотел было открыть рот для ответа, но не успел.

– Молчи! Я тебя не спрашиваю, – Билл всплеснул руками, даже не взглянув на меня.

– Я так и не вспомнил, как меня зовут, и еще у меня был провал в памяти, – я начал подниматься со своего места.

– Цыц, я сказал. Не спорь со старшими, сядь обратно, в ногах правды нет, – старик зыркнул на меня единственным глазом, на миг остановился и продолжил монотонные, размеренные шаги по комнате.

– Вот что я тебе скажу. Правильно ты сделал, что пришел. Не все мозги, значит, выбили-то из тебя, – хохотнул он. – Это самое, о чем это я. То, что к доктору хочешь, это ты молодец, это ты хорошо придумал, жалко поздно. Надо к нему было в первую очередь идти, а не шляться по всему городу. А сейчас вляпался ты хорошенько, якорь мне в бухту. Но это ничего, где наша не пропадала. Справимся как-нибудь.

Билл подошел к старинному деревянному шкафу. Открыл его, стал выбрасывать вещи прямо ко мне на кровать. Длинный плащ, кофта с длинными рукавами, штаны, бейсболка. Все черного цвета и практически новое.

– Надевай, чего расселся как на званом ужине, – буркнул дед, доставая из металлической коробки кеды.

Одеваясь, нельзя было не заметить, что все вещи пришлись впору, сидели как влитые, даже обувь моего размера. Но я промолчал, не став лишний раз нервировать и расспрашивать старика.

– От сына моего остались. Похож ты на него, как две капли воды, – вздохнул Билл, осматривая меня с ног до головы. – Его звали Джесс. Как твое имя? Давай мы пока что будем называть тебя так. Пока не выясним, что случилось. Заметано? – старик вздохнул. – Оделся? Ну вот, хоть на человека стал похож, приличного. А то эта твоя желтая куртка… карась мне в пасть…. Где ты ее только нашел. Значит, слушай меня дальше. Пойдешь по этому адресу, – он протянул мне коммуникатор с треснувшей задней крышкой, заклеенной изолентой. – Все координаты я тебе вбил. Найдешь там доктора. Скажешь, что от меня, иначе…

– Что иначе? – не выдержав, перебил я.

– Не примет он тебя, иначе, – немного помявшись, сказал Билл. – Своеобразный он человек, но должен мне. Поэтому в помощи не откажет.

– Что значит – своеобразный? – забеспокоился я.

– То и значит. Чего ты пристал-то ко мне?! Сказали тебе, поможет – значит поможет и точка, нечего тут рассусоливать. Смекаешь?

Я было открыл рот, чтобы начать спорить, потом закрыл, потом снова открыл, потом закрыл и сел на диван.

– Чего это ты расселся как у себя дома? А ну-ка, двигай поршнями, – Билл уже открывал входную дверь. – Живо, одна нога здесь – другая там. Бегом, вправлять оставшиеся мозги. Пока они тебе ещё нужны.

***

Я, конечно, не могу сказать с уверенностью, что бывал до этого момента у врачей. Но кабинет, в котором я сейчас находился, мало чем напоминал медицинский. Стены закрывали стеллажи, достающие до самого потолка помещения. Они были заполнены. Нет, не так. Они были завалены. Просто захламлены. Тысячи маленьких пробирок с непонятным содержимым. Колбы, бутылки, пучки трав. Коробочки большого размера и поменьше соседствовали с проводами разных диаметров и цветов, жесткими носителями, голографическими проекторами, лампочками. В углах свалены в кучу детали бионических конечностей, винтики и шестеренки от роботов, искусственные глаза, плазменные горелки, ручки от лучеметов. Апогеем всей композиции служила мумия кота в серую полоску, подвешенная под круглым потолком с лепниной.

– Ну-тис, что тут у нас, на что жалуетесь, больной? А впрочем, не нужно слов, я и так все вижу, голубчик. Вместо правого глаза могу предложить замечательный имплантат с ночным зрением, сканером, тепловизором, усиленными датчиками движения и распознавания лиц. Старые ноги мы заменим на новые – бионические, последнего поколения. Повышенная прочность и прыгучесть.

Я сидел ровно в центре кабинета, на кресле, дизайном походившим на старые стоматологические. И наблюдал за доктором.

Старый, сморщенный старикашка, с огромной лысиной, в чистейшем белом халате, в специальных хирургических очках. В резиновых перчатках, натянутых по локоть, в фартуке, как у мясника.

– Спасибо, не надо, меня устраивают и мои ноги. Я не по этому вопросу, – сказал я, подняв руку в останавливающем жесте. Доктор мельком взглянул на меня.

– Я вас понял, голубчик, не слова больше, время – деньги. А они у вас есть, не так ли? – он с опаской взглянул на меня, но сразу отвернулся, взялся за тележку на колесиках, толкнул ее перед собой и принялся накладывать на нее все, что попадется под руку. Тонкие руки быстро шарили по полкам, находили то, что нужно по мнению врачивателя, и складировали на тележку. – Не хотите ноги – значит сделаем вам руки, сердце. Хотите два сердца? Запасное, знаете ли, никогда не повредит в наше неспокойное время, мало ли что.

– Остановитесь, стойте, хватит! – я не выдержал и вскочил со своего места. – Мне ничего этого не нужно. Я от Билла. Он сказал, что вы мне обязательно поможете. Я потерял память, проблемы с памятью, понимаете?

Доктор на секунду замялся, но тут же пришел в себя.