Антология 1.9

Сознание к ней вернулось вполне отчетливо на несколько мгновений, когда хозяин со своим напарником резко схватили ее за ошейник и вдвоем волоком потащили по полу к двери. Боль пронзила буквально все ее естество, и несколько мгновений спустя достигла такого пика, что ослабевшая от мучений собака просто отключилась. Свет в ее сознании погас.

Хозяин со своим товарищем особо с ней не церемонились. Дотащив волоком за ошейник собаку до хозяйского пикапа, они кое-как затолкали обмякшее тело в кузов на заранее расстеленный в нем брезент. После этого они под покровом ночи увезли Рагги подальше от фермы на несколько десятков километров по трассе, ведущей в город, и, найдя подходящее место у съезда на примыкающую к трассе очередную грунтовую проселочную дорогу, коих здесь было множество, просто оставили ее умирать у дороги, буквально вытряхнув ее с брезента из кузова. Напоследок он снял с Рагги ошейник – хорошая вещь, денег стоит, Рагги он больше ни к чему, а ему еще пригодится. На вопрос своего компаньона по этому грязному делу, почему он оставляет животное здесь умирать, а не хочет хотя бы усыпить его (не говоря уже о том, чтобы попытаться его вылечить), что было бы более гуманно по отношению к нему, хозяин ответил, что просто не хочет лишних вопросов и внимания со стороны ветеринаров и (не приведи Господь!) всяких там сердобольных зоозащитников и борцов за права братьев наших меньших, да и тратиться на усыпление (а тем более уж на лечение) ему сейчас очень некстати (тем более что собака досталась им даром).

– Брошенный у дороги труп животного не оставит сомнений, что его просто-напросто сбила машина. Да и соседи подтвердят мою версию о том, что собака сбежала еще несколько дней назад – они не видели ее с тех пор, как я отправил ее в курятник, когда она совсем запаршивела… – разглагольствовал он, садясь в машину.

Когда Рагги очнулась, она лежала на сырой земле. Вокруг нее шелестела трава, за спиной периодически шумело что-то непонятное и незнакомое, в нос лезло множество новых, непривычных и иногда пугающих запахов, а шерсть была влажной то ли от утренней росы, то ли от пролившегося ночью дождя. Солнце еще не сильно припекало, но дышать Рагги уже было трудно, а горло пронзала резкая боль от сдавливавшего когда-то его ошейника, за который его тащили в пикап. Теперь ошейника она на себе не ощущала, но явственно начинала ощущать другое – боль, донимавшую ее последние дни и выдавившую из нее все силы, боль, ставшую теперь неотъемлемой частью ее существа. И копошащихся в ранах червей. Вместе с сознанием вернулась и боль, и мерзкое чувство того, что тебя буквально пожирают заживо. Рагги хотела вырвать зубами их всех из своей спины, но даже поднять голову была не в силах, и снова начала проваливаться в забытье.

Был вечер пятницы, не позже 19:00. Семья Александровых ехала на своем новеньком, недавно купленном в кредит по очень выгодной цене минивэне на отдых: они собирались провести эти солнечные выходные в палатке на берегу живописного лесного озера. Глава семейства, закончив работу пораньше, захватил жену и двух дочурок-погодок из дома и, наскоро загрузив заранее собранные вещи в машину, направился за город по новому для них маршруту. Опасаясь сразу не найти выбранное ими место, они спешили добраться до окрестностей озера пораньше, чтобы успеть еще засветло поставить палатку и разжечь костер. Навигатор в машине показывал уже близость съезда с трассы на грунтовую дорогу, ведущую к искомому озеру, и Михаил стал аккуратно сбавлять скорость и притормаживать перед поворотом, а девчонки прильнули к окнам, предвкушая предстоящие им красоты лесной природы и завершение утомительного двухчасового пути.

И вот, как только Михаил свернул на отходящую вправо от основной трассы грунтовую дорогу, а навигатор равнодушно объявил ему, что «прямо 5 километров», его жена и старшая из девочек, обе сидевшие с правой стороны машины, практически в один голос воскликнули:

– Миша, смотри!

– Папа, смотри! Там в траве медвежонок!..

Михаил бросил взгляд направо: и правда, в траве у дороги лежало что-то большое, бурое и мохнатое, на первый взгляд в самом деле напоминавшее медвежонка.

– Похоже, его сбила машина, – констатировал Михаил.

– Давай выйдем посмотрим! – предложила старшая дочь.

– А вдруг он еще жив и ему нужна помощь?! – забеспокоилась младшая дочка.

– Девочки, диких зверей лучше не трогать! – ответил им отец. – Тем более, если это и правда медвежонок, значит, где-то неподалеку может быть его мама! Хотя, откуда здесь медведи?.. – закралась тень сомнения в сознание Михаила.

– Миша, стой! – разрешила все его сомнения жена. – Никакой это не медведь! Это большая собака!!!

Вывернув на обочину и подняв клубы пыли, Михаил остановил машину.

– Только будьте осторожны! – предупредил он и разблокировал двери.

Еще на отдалении от тела животного Михаил почувствовал неприятный запах разложения. Когда он приблизился к телу, запах только усилился. Жена и девочки уже стояли рядом с телом и зажимали носы.

– Фу! Какая вонь! – закапризничала младшая.

– Вероника, ну-ка не выражайся! – одернула ее мать.

– Да, это правда собака, – высказал очевидное Михаил.

– Какая огромная!..

– Да, похоже, это был тибетский мастифф. И, похоже, его сбила машина…

– Бедная собачка!.. – воскликнула старшая дочь.

– Ладно, дети, пойдем – тут больше не на что смотреть! – позвала их мать. – Собака уже мертва и даже начала разлагаться… у нее уже черви завелись на спине!

– Ой, и правда! Какая гадость!..

Рагги медленно и с большим трудом открыла глаза. Все тело ее было наполнено болью, и солнечный свет резал глаза. Весь день она пролежала на обочине дороги под палящим солнцем, то приходя в себя, то забываясь вновь. От жажды в пасти все пересохло, горло саднило жутко, а вся шерсть покрылась слоем пыли. В мыслях ей являлись неясные путанные образы: то хозяина, то хозяйки, то двух их детей. И вот, когда дневной зной стал спадать, они явились к ней наяву. Она услышала вокруг себя чьи-то голоса и, очнувшись, увидела обступившие вокруг себя расплывчатые силуэты. Нос подсказал ей, что это были мужчина, женщина и два ребенка, и на мгновение Рагги подумала, что это ее семья вернулась к ней. Но миг радости тут же сменился разочарованием: все тот же нос подсказал ей, что это были не ее мужчина, женщина и два ребенка, и голоса оказались не их. Это были чужие!!!

И Рагги из последних сил попыталась зарычать на них…

Фигуры, окружавшие собаку, тут же всполошились. Две фигуры поменьше отскочили назад и принялись что-то голосить визгливыми голосками, а фигуры побольше стали сначала присматриваться к Рагги, осторожно обходя ее то с одной стороны, то с другой, а потом принялись переговариваться между собой, отчаянно жестикулируя. В таком их необычном поведении Рагги усмотрела для себя угрозу, поэтому, собрав последние силы, что у нее были, она попыталась зарычать вновь. Однако вместо грозного рычания из ее глотки вырвалось лишь слабое, еле слышное ворчание, после чего силы вновь оставили ее, и Рагги вновь провалилась в забытье.

Дальнейшие события для нее происходили, словно в тумане, проплывали мимо, как неясные образы, и удалялись за горизонт сознания, пронзаемого, словно молниями, вспышками отчаянной боли. Рагги настолько ослабла, что не могла больше ни на что реагировать, и лишь безразлично наблюдала за всем, что с ней происходило, как будто со стороны, подчинившись воле «чужих» фигур.

Сначала ее подхватили и куда-то несли. Потом уложили на что-то твердое, накрыли чем-то мягким и куда-то везли. Пока ее везли, ее обдувало чем-то прохладным, и было даже немного приятно и не так плохо и больно. Везли ее значительно дольше, чем сначала несли. Но потом все-таки ее снова куда-то понесли уже какие-то новые «чужие» фигуры, и она очутилась в ужасном месте, наполненном ярким светом и странными, бьющими в нос запахами, резкими и пугающими. Ее снова уложили на что-то твердое и холодное, и какое-то время спустя над ней склонилась очередная «чужая» фигура. Фигура эта не понравилась Рагги больше прочих, ведь от нее пахло смертью. Фигура эта долго щупала Рагги лапы и мяла живот, открывала ей пасть, залезала в глаза и уши, вставляла что-то в задний проход и ковырялась в шерсти на спине, после чего выстригла часть шерсти у Рагги на передней лапе и что-то воткнула в нее и оставила там. Рагги почувствовала боль от укола, но боль эта была совсем незначительной по сравнению с той, что испытывала собака все последние дни, а штука, торчащая из лапы, даже не причиняла ей особого дискомфорта. Вскоре очередная «чужая» фигура заменила эту штуку на другую, и спустя некоторое время Рагги почувствовала облегчение. Боль отступала, а на ее место приходил сон.

Александровы любили животных. У них самих было две собачки, путешествовавших с ними в персональных переносках и дожидавшихся их в машине. К тому же они учили своих дочерей быть порядочными и ответственными людьми. Ответственными не только за самих себя, но и за других. А потому они не могли себе позволить оставить на обочине дороги умирающую в муках собаку и просто поехать дальше. Да и сами девочки, увидев, что собака еще жива, принялись со слезами на глазах умолять родителей «отвезти собачку ко врачу», забыв уже о столь долгожданном и манящем семейном отдыхе.

После недолгого, но бурного обсуждения, Михаил с женой приняли совместное решение отменить намеченный отдых, развернуться обратно в город и отвезти собаку в ветеринарную клинику. Хотя, конечно, видя то состояние, в котором пребывало несчастное животное, надежды на его спасение они особой не испытывали.

Каких трудов им только стоило запихнуть огромную собаку в машину!

В клинику они приехали уже ближе к полуночи. Клиника эта работала круглосуточно и оказывала качественные, но недешевые услуги, и была знакома семейству Александровых по их личному опыту (с маленькими собачками, которых они содержали, тоже периодически возникали различные проблемы). И, к их радости, в эту смену дежурили первоклассные врачи-ветеринары.

– Результаты осмотра и анализы показали, – говорил семье Александровых Алексей, дежурный врач-ветеринар, не раз уже работавший с их питомцами и хорошо им знакомый. – Что у собаки сильнейший сепсис на спине. Видимо, в результате стоявшей последние три недели жары у нее под шерстью появились сначала опрелости, которые, из-за того, что по какой-то причине животное не имело возможности охладится или залезть в воду, стали развиваться в мокнущие язвы. Разумеется, спина – такое место, где собака не может самостоятельно навести гигиену. Поэтому на эти язвы стали слетаться мухи, которые откладывали в загноившиеся раны яйца, из которых вскоре развились опарыши, которые, в свою очередь, буквально съедали собаку заживо.

Также животное очень сильно обезвожено и истощено. Следов механических повреждений, за исключением сильного ушиба на левом боку и свежих ссадин на бедре с левой стороны, я не обнаружил, что позволяет сделать вывод о том, что животное не было сбито автомобилем, как вы предполагали вначале. Скорее всего, его привезли на то место и просто выбросили, как мешок мусора. Косвенно мои догадки также подтверждает и то, что вокруг горла животного были обнаружены опоясывающие следы как от петли или, скорее всего, от ошейника. Однако самого ошейника на собаке нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Карнавал устраивается ежегодно во второй половине февраля в честь второго дня рождения города; тогда в 21… году город мужественно выдержал самое сильное наводнение за всю свою историю, когда уровень воды поднялся практически до того уровня, на котором вода находится в описываемый автором период.

2

«Экватор» – середина всего срока обучения в ВУЗе; у студентов принято отмечать его с размахом.

3

Так мясо остается более мягким, а при разделке туши не требуется дополнительно спускать кровь, ведь она вся выходит в процессе умирания животного. Способ, безусловно, варварский и отнюдь не гуманный, но, к сожалению, он имеет широкое распространение в небольших частных птицеводческих и фермерских хозяйствах в наши дни.