Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

– Вот же дерьмище!.. – дворф даже выдохнул от накативших чувств. – Так это ж мы, выходит, на дикие земли попали! Едрить твоих сарлагов… Отсюда к знакомым местам даже напрямик были бы месяцы пути, но прямого пути нет, а обходной и годы занять может…

– Интересно, из-за кого же мы оказались в этой ситуации… – прищурившись, ядовито прошипела Мирия. Ее антипатия к дворфу увеличилась еще на пару пунктов.

– Тихо! Мы можем обсудить это позже, – вампиру вновь пришлось шикнуть на зверодевушку, после чего он перевел взгляд на старосту. – Вы, я так понимаю, о развале империи не знали?

– Знать не знал, – пожав плечами, ответил он. – Но догадывался. Хоть это и не так важно.

– А как вообще так получилось, что вы оказались в руинах дворфского города без каких-либо связей с внешним миром? – прямо поинтересовался Мист, уже догадываясь об ответе.

Триста сорок лет назад южное побережье представляло собой россыпь карликовых королевств, едва ли не третья часть которые фактически выросла из рыбацких деревушек. Существовало лишь три королевства, размеры которых действительно позволяли им так называться – Геленкайт на западе, Дритфинд на востоке, и Вальд, располагавшееся в самом центре региона. С приходом на Вальдийский трон Эрбера Третьего центральное королевство первым начало процесс подчинения соседних территорий, значительно опередив в этом конкурентов. К тому моменту, когда они в открытую выступили против такой политики, разросшемуся захватчику хватило сил на усмирение, а позже и захват обоих инициаторов войны. После этого уже больше восьмидесяти процентов региона принадлежало одному государству, и вскоре оно стало называться империей.

Двести десять лет назад на трон взошел внук Эрбера Третьего – Аскензар Второй, который за тридцать лет своего правления завершил начатое его дедом объединение. По итогу, сто восемьдесят лет назад империя Вальд представляла собой огромное государство, простиравшееся на тысячи километров и занимавшее все южное побережье. В ее владении были горы, леса, степи и обширные морские просторы с россыпью островов на них.

В 2948 году от появления Богов-Драконов империя успела отпраздновать годовщину с момента полного объединения и готовилась к двухлетию этой даты. Но планы были нарушены – совершенно внезапно откуда-то с востока на лодках прибыли десятки, а то и сотни тысяч орков – точного количества не знал никто. Великая Оркская Орда, а именно так себя называли захватчики, мгновенно оккупировала всю восточную часть региона, разом откусив от империи немалый кусок. Началась одна из самых масштабных и кровопролитных войн того столетия, продлившаяся в итоге без малого три года. Что способствовало тому больше всего – размеры армии нападающих, повышенная выносливость их воинов и магов, внезапность нападения или внутренние раздоры, в числе которых было предательство совсем недавно вошедших в состав империи западных королевств – историки спорят до сих пор, но, в конечном итоге, император Аскензар Второй был убит во время штурма столицы, а империя Вальд была разрушена.

На самом западном из островов теперь уже бывшей империи в то время располагалась мирная деревушка под названием Берленд, которая практически ничем не отличалась от таких же неприметных поселений, расположенных на других островах. Ее жители знали о идущей войне, но не знали о поражении в ней, поэтому, когда на соседних островах появились незваные зеленокожие гости с оружием в руках – это вызвало у них шок. Две деревни на Песочном острове оказались вырезаны почти полностью и лишь редкие беженцы смогли доплыть до других островов. После прибытия нескольких из них в Берленд его жителей охватила паника – приблизительное количество напавших на соседнюю деревню даже по самым скромным подсчетам было втрое больше, чем количество деревенских, включая стариков, женщин и детей. Мысль о борьбе была отброшена сразу, как и мысль о бегстве, поэтому оставался только один вариант – спрятаться и переждать. Именно в этот момент один из местных охотников вспомнил про почти незаметную пещеру, которую ему когда-то показал отец. Отправившиеся вместе с ним на разведку трое магов вернулись назад с горящими глазами и обрадовали всех потрясающей новостью – в пещере они обнаружили скрытый магией тайный проход, который вывел их в подземный город. Пока орки пировали на соседних островах, местные, не покладая рук и не смыкая глаз по ночам, переносили свою деревню на новое место буквально по дощечкам. Трое магов, заливаясь невероятным количеством эликсиров, которые лишь убирали симптомы и боль, но не тяжелые раны от перенапряжения, смогли в рекордные сроки переместить не только древесину и припасы, но даже плодородную землю и часть местного озера под гору, обеспечив своих соотечественников пахотными угодьями и питьевой водой на несколько лет, которых, по их мнению, хватило бы империи, чтобы разобраться с захватчиками. Однако эти герои, скромный памятник которым сейчас стоит на одной из улиц подземного города, не знали, что в это время империя уже пала, а значит, врагов прогонять будет некому. Годы растянулись на десятилетия, а те – на столетия. Благодаря усилиям все тех же магов, а затем и их потомков, в свое время были обустроены дома, восстановлено освещение, найден источник и созданы оросительные и водопроводные системы, а жители, пусть с трудом да ограничениями, но сумели наладить быт, поэтому все эти годы они просто жили под землей, совершенно не торопясь возвращаться на поверхность и прекрасно зная о поджидающей там угрозе.

– То есть, за сто восемьдесят лет вы ни разу не были на поверхности? – удивленно спросил Катор, выслушав рассказ старосты. – Ни разу не видели солнца?

– Да нет, что вы! Видели, конечно, хоть и не часто. На поверхность наши добытчики выходят регулярно, да только вот ночью, а не днем. И даже в такое время дозорные не раз замечали лодки с орками, плавающие между берегом и другими островами. Приходится все делать тихо. Благо, на этом острове орки селиться не стали, а то совсем бы тяжко было. За всю мою бытность старостой лишь три оказии случалось, когда они нас замечали, но, благодаря магам, нам удавалось отряды супостата перебить и замести все следы.

– То есть, из всех островов именно на этот они селиться не стали? Как-то подозрительно – ну, не светило же им в гузно напекло, должна быть причина, – заинтересованно пробурчал Хаттор.

– Причина была, есть и, надеюсь, будет жива и дальше —волберами она именуется. Оркам с ними подружиться не удалось, так что и путь на этот остров им заказан, – с усмешкой ответил староста, а затем пояснил, уловив на себе заинтересованные взгляды: – Это такой местный вид, четверолапый гигант, весом под двадцать пудов, с мощными когтями, но при этом шустрый, ловкий и, главное, бесстрашный. Да еще и со шкурой, которая отлично защищает как от жара, так и от холода. Мой прадед как-то рассказывал, что, когда орки высадились здесь в первый раз, они побеспокоили самку с детенышами, после чего из всего отряда в живых осталось только трое, которые больше сюда никогда не возвращались. А самка потом еще много лет прожила.

– А вы-то как уживались с таким зверьем? – подняв бровь, поинтересовался дворф.

– Так они первые просто так никогда не нападают, токмо ежели уж очень голодны. Ну, или ежели их разозлить. Наша деревня все время с ними дружила, да что там, мы и сейчас их прикармливаем во время вылазок. Они практически всеядные, хотя больше всего, конечно, любят соты с медом.

– Вона оно как, – дворф задумчиво почесал голову. – О таких животных мне еще слышать не приходилось… Интересно.

Вампир мысленно с ним согласился, но разговор завел о другом.

– Благодарю вас за столь познавательный рассказ, господин Геронт. Мы со спутниками обдумаем полученную информацию и постараемся поскорее проложить путь домой, чтобы перестать обременять вас нашим присутствием. Но до того нам понадобится жилье и еда, так что я бы вновь хотел вернуться к этому вопросу. Вы говорили, еду нужно будет отработать?

– Да, именно, – староста кивнул. – Уж простите, но злато нас особо не интересует…

– А жизни односельчан вас интересуют? – внезапно влез в разговор дворф, заставив старосту напрячься. И не его одного – охрана у двери быстро переглянулась и покрепче сжала посохи.

– Хотелось бы знать, что вы имели в виду под вопросом сим, – осторожно ответил староста, переводя взгляд с одного гостя на другого. Вампир слегка прокашлялся.

– Прошу прощения за моего спутника, иногда он не слишком хорошо подбирает слова. Могу вас заверить, что он не имел в виду ничего дурного и совершенно точно не пытался вам угрожать. Поэтому буду рад, если вы все же выслушаете его.

Спокойный голос вампира несколько разрядил обстановку, но маги все еще поглядывали на дворфа с недоверием. Впрочем, тот не обращал на них никакого внимания.

– Тут разговор не шибко поможет, наглядно показывать надо, – Хаттор встал из-за стола и поманил всех на улицу. Староста внял просьбе вампира и кивнул охранникам, после чего все спокойно вышли из дома. Дворф встал прямо посреди улицы, мешая редким прохожим, и задрал голову вверх.

– Вот это вас рано или поздно и убьет, – громко заявил он, заставив прохожих испуганно остановиться и тоже задрать головы.

– О чем вы говорите? – недоуменно поинтересовался староста, который и сам попытался высмотреть опасность, о которой заявлял Хаттор, но так ничего и не увидел.

– Ха, так вы в жизни ничего не увидите. Нам нужно подняться повыше, – дворф с намеком посмотрел на вампира, однако тот перевел взгляд на охранников старосты.

– Кажется, вы маги. Не могли бы вы помочь нам с этим? – передал он им просьбу дворфа.

– А ну, ребята, поднимайте нас, – староста не мог пропустить мимо ушей заявление об опасности, которая могла угрожать всей деревне.

Группа поднялась практически под самый потолок пещеры, где Хаттор, оглядываясь по сторонам, указал на семь точек, которые нужно было проверить. Первые три ему чем-то не понравились, а вот на четвертой он подозвал к себе Катора и что-то зашептал ему на ухо. После этого оба мага о чем-то кратко переговорили с охраной, и все четверо уставились на потолок. Минуту ничего не происходило, а затем по воздуху пошла видимая волна тонкого света, и вскоре все смогли увидеть плоский барьер, висящий над городом и подпирающий потолок. Несмотря на подсветку, выглядел он практически прозрачным, но этого хватило, чтобы староста перестал сомневаться в словах дворфа.

– Что это? – потрясенно спросил Геронт.

– А это, господа, шляпа, – Хаттор оскалился, заметив на себе удивленные взгляды. – И я даже не шучу! «Шляпа горняка» – именно так это заклинание и называется в народе. По научному, там что-то вроде… «Заклинание автоматической защиты от резкого вертикального силового воздействия» и еще пара предложений, но хрена с два вы где-то его целиком услышите, кроме как на первом курсе обучения в дворфийской гильдии магов. И то один раз от пьяного лектора, которому прошлой ночью жена не дала. Оно даже в книгах сокращается. Так вот, малой версией этого заклинания обычно обеспечивают любого дворфа, идущего в шахту. Оно способно защищать как от падения мелких камней, так и от полноценного обвала вплоть до двадцати пяти часов. А крупная версия используется для защиты городов, построенных в пещере или под землей. Таких, как этот. А теперь – кто мне может сказать, почему одна часть города оказалась под завалами, а вторая нет?

– Ибо шляпа дырявая… – протянул староста, посмотрев в сторону темной части города. Присмотревшись, в располагавшейся над ней части дворфийского барьера можно было заметить огромных размеров дыры, которые сводили на нет всю суть этой защиты.

– И это правильный ответ! Если за чем угодно сотни лет не ухаживать – оно рано или поздно просто развалится. И местная «шляпа» сейчас очень к этому близка, а пропадет она – и вам на голову вскоре полетят огромные такие глыбы, которые если «шмяк», то уже все, некому будет об орках волноваться, – дворф громко хлопнул, заставив старосту невольно вздрогнуть. В голове у вампира сами собой всплыли два слова – «агрессивный» и «маркетинг», после чего он тихо хмыкнул.

– И как же наши маги сами ее не заметили? – Геронт оглянулся на своих сопровождающих – те только неопределенно пожали плечами.

– Вы на своих магов не пеняйте – защиту делали дворфы и скрывали тоже дворфы, так что и заметить ее мог только дворф, – Хаттор уже не повышал голос, спокойно объясняя это старосте.

– А вы, значится, из этих самых дворфов, и можете это исправить? – с надеждой спросил тот.

– Можем. Я устанавливал практически такую же защиту в нескольких городах Дворфийского королевства, так что и с этой древностью разберусь, может, даже улучшу. Думаю, дней за пять управлюсь, а заодно могу подучить парочку ваших магов, чтобы они хотя бы за общим состоянием следили и в случае чего могли вам сообщить о проблеме.

– Мы были бы крайне вам за это благодарны! – Геронт облегченно выдохнул.

– Благодарность – это хорошо, но ею не наешься и от дождя не укроешься. Ну, вряд ли тут бывает дождь, но вы меня поняли, да? И, думается мне, одной еды и хаты за подобную работенку будет маловато, – Хаттор умело свернул на тему вознаграждения. – Хотя от припасов на дорожку мы, конечно же, не откажемся. Вы мне лучше скажите, монеты, которые остались с наземных времен, у вас как-то используются?

– Да нет, пылятся где-то на складе… Желаете получить их в награду? – староста быстро сообразил, к чему клонит дворф. Тот кивнул.

– Именно. Раз не пользуетесь, то для вас и цена их невелика, а нам полезно будет.

– Значится, жилье, еда, старые монеты и потом припасы на дорогу, – староста быстро перечислил все, что запросил дворф. – Я сегодня же велю начать приготовленья. Только и вы, пожалуйста, поскорее за работу беритесь.

– Ну вот и заметано! – Хаттор протянул Геронту руку, которую тот быстро пожал. – Починкой я думал сегодня же и заняться, только чутка попозже, после небольшого отдыха. Часа через три пусть маги ждут нас у барьера, тогда и начнем.

– Я же говорил, что стоит его выслушать, – вампир слегка улыбнулся, поймав взгляд старосты. – Так, что там насчет дома?..

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

Деррин, склонившись над листом, быстро накидала новую версию. В ней иномирянин погибал, закрыв собой ее саму, пока она старательно пыталась залечить раны, полученные Бреннором во время схватки с четырьмя магами-наемниками, которые, под руководством предателя, пытались сбежать. Но перед смертью от разрывного огненного заклинания, он успел произнести «Я вернусь…», и только тогда, со своей привычной улыбкой на лице, разлетелся на куски. Теперь нужно всего лишь подождать годик, пока он регенерирует из той крови, которая все еще висела в подвале. Критично перечитав этот вариант, дворфийка аккуратно отложила его к пятерке лучших, которые располагались слева. Справа же громоздилась целая куча изорванных, скомканных или залитых чернилами листов. Обычно она была против такого пустого использования ресурсов – ведь нужно семь раз обдумать и лишь один записать, но сейчас сам процесс письма помогал ей справиться с нервной дрожью и спазмами желудка, которые возникали каждый раз, когда она отвлекалась и представляла, как должна будет отчитываться перед королем.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Резко дернувшись, Деррин схватилась за сердце. Сделав несколько глубоких вдохов, она разрешила войти. В комнату ввалился запыхавшийся стражник.

– Госпожа Деррин, госпожа Деррин, там – это того…

– Что это? Где там? Чего того? Болван! Вынь язык из жопы и доложи как положено! – обычно она старалась терпеливо переносить недалекость некоторых стражников, но сейчас могла только раздраженно шипеть, заставляя бедного дворфа дополнительно потеть.

– Есть! Там, то бишь, в подвале, эта, то бишь, кровь, того, то бишь, шевелится… сама, мы не трогали! И стены царапает!

– Веди!

Деррин вскочила с места с такой скоростью, что ее черновики разлетелись по всей комнате. Но ей было не до них. Поднапрягшись, она взлетела вместе со стражником и на полной скорости направилась к дому предателя. В подвал она спускалась бегом, оттолкнув попытавшегося отдать ей честь второго охранника. Ее уши тут же уловили противный скребущий звук, но сейчас он звучал для нее словно ангельское пение.

Кровь, до этого просто висевшая в воздухе, теперь тонким слоем обволакивала всю западную стену. Из ровной поверхности торчал острый гибкий отросток, который то и дело скреб поверхность стены, медленно двигаясь слева направо. Деррин, взвизгнув от радости, бросилась к дальней ее части, где и начиналось послание.

«Жив. Портал. Далеко. Руины. Вальд. Вернусь. Не. Скоро. Даю. Подарок. Совету. Король. Не. Зло».

«Я жив, это было заклинание телепортации. Сейчас я далеко, в руинах места под названием Вальд. Вернусь не скоро. Поэтому дарю Совету подарок, чтобы король не слишком злился», – перевела у себя в голове Деррин. Наплевав на мнение стражников, она просто уселась на пол, облегченно выдохнула и расплылась в искренней улыбке заключенного, которому только что отменили смертельный приговор, вместо этого погрозив пальцем. Да, ей все равно достанется от короля, но теперь, по крайней мере, ей не придется убеждать его в том, что у нее нет лишних частей тела. Отдохнув пару минут, она резко встала и поправила свою одежду, вернув лицу обычное сосредоточенное выражение.

– Так, вы двое! Немедленно привести сюда весь совет! Марш!

– Есть! – оба стражника выбежали на максимально возможной в их облачении скорости. Дворфийка вновь обернулась к стене, желая узнать, что же там за подарок. Ее глаза наткнулись на еще одно послание, за которым шло множество слов, написанных мелким шрифтом, а также какие-то схемы, полоски и странные обозначения.

«Стройка. Схемы. Зови. Всех. Холод-склад-еда. Вечное-перо. Воз-крепко. Проба-Воз-без-зверя».

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

Кровавая сфера развеялась, и Мист встал на ноги. За время его одностороннего сеанса связи с дворфами, в пустом доме, куда их направил староста, успели появиться подобия кроватей и стол, а совсем недавно принесли и еду: несколько видов грибов, мясо кроликов-переростков, два кувшина молока, капусту, свеклу и еще кучу зелени, которую не удалось опознать, в виде салата. Вампир слегка скривился от приступа тупой боли, на секунду вспыхнувшей в голове, после чего присоединился к своим спутникам, которые с удовольствием наполняли желудки.

– У бя олоа боит? – привычка Мирии говорить с набитым ртом, замеченная им еще в первые дни их знакомства, никуда не делась. Впрочем, понять ее было не слишком сложно, так что вампир особо не заострял на этом внимание. А вот Хаттор, даже пребывая в отличном настроении после избавления от антимагического ожерелья, не удержался.

– Сначала прожуй, потом говори, бескультурщина.

– Завались, – зверодевушка обернулась к нему. – У тебя вообще мат через слово, тоже мне, культурный дворф выискался. Тем более, что он меня отлично понимает.

Прежде чем Хаттор нашелся, что ответить, Мист решил вмешаться.

– Понимаю. Нет, голова не болит, это была просто секундная усталость. Не знаю, какое тут расстояние в километрах, но явно больше нескольких тысяч – даже простое управление кровью дается с трудом. Но это мелочи.

– И что ты этим клоунам передал? – дворфа явно интересовало, было ли в послании что-то о нем.

– Просто сказал, что я жив и планирую вернуться, хоть и не скоро. А заодно дал схемы для простенького холодильника, перьевой ручки, укрепленной повозки и парового двигателя, чтобы в момент возвращения мне не пришлось знакомиться с новым составом Совета. Ибо, судя по всему тому, что я слышал о вашем короле, такой вариант был вполне возможен.

– Тьфу, я бы этого короля, да в бочку с… Ну да ладно, не за едой будет сказано. А что это за предметы такие – «холодник», или как он там, и остальные?

– Кажется, оно называлось «холодильник», – Катор тоже заинтересовался, и даже сумел правильно запомнить одно название.

– Да так, несколько изобретений из моего мира. В основном по мелочи, и только двигатель может стать революционным, если его КПД будет соотносимым с магическими затратами, конечно. Но это уже Бреннор пусть просчитывает, я пока что в вашей магии не настолько хорошо разбираюсь.

– Революционным, говоришь? Что ж ты им тогда так разбрасываешься? Могли бы двигатель этот самый построить в каком-нибудь людском городе, когда добрались бы до него. И срубили бы на нем золотые горы. А так тебе только спасибо скажут, ну и, может, еще один домик выделят, только уже в столице.

– Во-первых, деньги не проблема – у меня хватает способов их раздобыть.

– Так че ж ты ими не пользуешься? Мы, так-то, могли и дальше без гроша в кармане сидеть, если бы я не догадался со старосты золотишко стребовать, – Хаттор явно собой гордился. Вампир хмыкнул.

– Да уж, ты был бесподобен – так мастерски бедному старосте свои услуги продать.

– А че не так? Барьер-то и правда нужно было срочно чинить.

– Да? И насколько срочно? Когда разрушение дошло бы до той части, что над городом? Лет через сто?

– Через сто двадцать где-то, – дворф оскалился. – Но нас-то к тому времени тут бы не было! А так, я им все в лучшем виде сделаю, еще на две тысячи лет хватит.

– Ого, – Мист сделал вид, что удивился. – И никаких плановых поломок каждые пятьдесят лет, чтобы приходилось снова платить, если не за установку нового, то за ремонт?

Дворф скривился.

– Тьфу. То только люди такой дрянью маются, а у нас бы любому мастеру за такое руки бы быстро поотрывали. Коли уж что делать – то на века, а лучше – тысячелетия, чтобы и правнуки пользовались.

– Такое возможно, только пока рынки сбыта не переполнятся, – вампир пожал плечами. – Но в целом я с тобой согласен в этом вопросе.

– А что во-вторых? – поинтересовалась Мирия, в то же время подозрительно принюхиваясь ко второму кувшину с молоком.

– Дай сюда, – вампир протянул за ним руку. Из крови сформировалась небольшая трубка, с помощью которой он и попробовал жидкость. – Кроличье. Оно хоть и полезное, но более жирное, так что не советую много пить. А, во-вторых, схему двигателя я дал именно дворфам, потому что уже оценил их уровень развития и уверен, что они с ним справятся. У людей я еще не был, но догадываюсь, что там все хуже.

– Если ты этот, уровень развития, определял судя только по Сторудному, то могу тебя заверить, что он – та еще жопа мира, – Хаттор презрительно фыркнул. – Вот увидел бы ты столицу…

– Я не только по нему определял – мы с Бреннором много чего обсуждали. И столицу в том числе.

– А что вы…

– «Ты», – вампир перебил Катора, который попытался что-то спросить.

– Да, точно. А что ты вообще подразумеваешь под уровнем развития? Технологии? Магию? Философию жизни народа? И, раз уж ты способен его оценить, значит ли это, что ваш был намного выше?

– Значит. В плане технологий – мы впереди лет на пятьсот-шестьсот, и ваша магия, как ни странно, вас только замедляет в этом плане. Точнее, вы просто идете по другому пути. А вот насчет философии социума сложно сказать – к примеру, у дворфов она, несмотря на некоторые недостатки, уже лучше, чем во многих государствах моего мира. Думаю, за это можно сказать спасибо Люмехару. О людях ничего не скажу – как я и говорил, я их еще толком не видел.

– Ого, а я уж подумал, что ты нас дикарями назовешь! – Хаттор удивленно погладил бороду.

– Если бы вы были дикарями – я бы даже не стал с вами разговаривать, – Мист слегка улыбнулся.

– Вона как!.. Ну, ладно, поговорили и хватит, пора за работу браться. Катор, э-э-э, точно, Альвира, готовы?

– Эм, мне тоже нужно идти? Барьеры – это немного не по моей специальности, – девушка удивленно подняла брови.

– Чинить я его сам буду, там кроме дворфа никто и не разберется, а вот заливать в блоки энергию могут все. Так что пошли, лишними твои руки точно не будут.

– Ну, ладно.

– А мы что будем делать? – Мирия вопросительно посмотрела на вампира.

– Прогуляемся обратно к Геронту. Хочу узнать, где здесь выход на поверхность.

Выйдя из дома, троица магов попрощалась с вампиром и зверодевушкой, а затем взлетела к потолку пещеры. Там их уже поджидало полтора десятка местных, совместно с которыми они и начали ремонтные работы. Мист в этот раз предпочел пешую прогулку.

По пути к старосте Мирия большую часть времени провела с задранной головой, как, впрочем, и многие прохожие. Вампир, который видел лишь полупрозрачную подсвеченную линию, быстро догадался, что зрение вновь подводит его.

– Не могла бы ты описать то, что видишь? – он повернулся к зверодевушке.

– Что? А, точно, – она вновь посмотрела вверх, прежде чем начать. – Сейчас, насколько я понимаю, все маги наполняют ячейки этого барьера маной. Начали с границ. Из-за масштабов это выглядит просто завораживающе – над городом сейчас будто висит огромный обруч, края которого постоянно меняют цвет с фиолетового на синий и обратно.