В пути

– Конечно, милорд. – Поклонился волшебник, выходя в коридор.

– Ирвин, Рамон, – бросил Морган в спину последовавшим было за ним воинам, – задержитесь еще на некоторое время. У меня к вам серьезный разговор.

***

Первые вудвосы показались незадолго до полудня. Сперва дозорные заметили непонятное мельтешение среди далеких деревьев, затем самые смелые дикари, издавая громкие похожие на собачий лай звуки выбрались из-под защиты молодой листвы, а когда солнце оказалось в зените, орда медленно поползла к брошенной деревне. Воспользовавшись расплывчатым требованием лорда явиться на самый верх Сторожевой башни к ночному штурму, Ирвин наблюдал за копошащимися у частокола пещерными людьми. Никогда в жизни ему не приходилось видеть таких армий. Если глаза не обманывали рыцаря, то даже столичные праздники не собирали подобных скопищ в одном месте, да и стоило ли вообще сравнивать сотни подвыпивших обывателей с тысячами злобных тварей, мечтающих порвать врага на мелкие клочки и освободить родные просторы от незваных гостей?

Впрочем, воина волновало совсем не вторжение, а предложенный вчера управляющим план дальнейшего развития. План амбициозный, способный принести провинции заметные бонусы, но и стоящий не меньше.

– Все еще не решились, друг мой? – Поинтересовался облокотившийся на крепостную стену сир Рамон, трактующий приказы столь же вольно, как и собрат по оружию. Хрустя утащенной с кухни редькой, он отбивал ладонью какой-то веселый ритм, не выказывая ни грамма беспокойства. Ирвину оставалось лишь завидовать выдержке друга.

– Куда там… – Вздохнул он.

По-своему интерпретировав диалог, наблюдающий за врагом Ыбы довольно ухмыльнулся. Под светом солнца сотник оказался обладателем не только абсурдного имени, но и редкостного уродства. Сверкающая лысина мужчины обрамлялась торчащими во все стороны копнами рыжих волос, вздернутый шнобель нес следы парочки жутких переломов, а белки раскосых черных глаз покрывала сеть лопнувших сосудов, точно солдат не спал несколько недель подряд. Дополнялся образ щербатой улыбкой, достойной появления в ночных кошмарах.

– А ты думай поменьше, братка. Наше дело дубиной махать, а думать пусть лошадь думает. У ней голова большая.

– Понеслась, кажись… – Добавил он, натянув на голову кожаную шапку со смешно болтающимися ушками. Трусцой побежав вдоль укреплений, ригерец на ходу проверял посты и отдавал последние приказы. Оставалось лишь надеяться, что герцог прислал достойного командира.

– Иди к его светлости. – Велел Ирвин эгерийцу, глядя на решившихся пересечь границу давно вырванного из земли частокола вудвосов. – Я удостоверюсь, что тут все хорошо и догоню.

– Слушаюсь…

Состроив многозначительную физиономию, Кот покинул передовую, и капитан стражи остался один. Солдаты сновали по каменным стенам, изредка постреливая во вторженцев, те медленно продвигались по поселку, прячась за оставленными домами, а рыцарь замер, отрешенно рассматривая поле неминуемой бойни.

Пробная атака пещерных людей захлебнулась, едва начавшись. Сотня тварей, потерявших последние крупицы рассудка, вооруженных лишь дубинами, не ищущих укрытия и надеющихся то ли на звериный напор, то ли на панику в стане защитников, первыми познакомились с мощными луками осажденных. В лучах умирающего солнца падение агонизирующих тел в пыльную землю могло показаться красивым и артистичным, но рвущие уши крики сжимали душу точно пресс, вырывая из плавного потока событий и выбрасывая куда-то на самую границу сознания, где происходящее казалось безумной шуткой. На короткий миг реальность замерла, а затем колесо времени вновь раскрутилось, толкая врагов навстречу друг другу и неминуемой смерти.

Основная масса лесовиков двинулись вперед, прикрываясь убогим подобием гигантских вытянутых щитов, смахивающих на перевернутые лодки. С их стороны уже не слышалось громогласных выкриков, доносилось лишь приглушенное, не обещавшее ничего хорошего рычание и короткие обрывки команд. Похоже, вожди все же имели некий план и не собирались складывать головы просто так.

– Милорд! Милорд! – Раздалось снизу. Запыхавшийся мальчонка лет десять настойчиво дергал рыцаря за рукав, пытаясь привлечь внимание последнего.

– Там этот назначенный командовать хочет деревню жечь! Наши сказали вам сказать и назвать его дураком.

Троллья… – Зарычал Ирвин, но сдержавшись в последний момент, оставил в памяти зарубку – найти придумавшего использовать детей в качестве посыльных урода и хорошенько объясниться с ним. За пригорком без рубах, как выражалось мужичье.

– Пусть сжигает, но не переусердствует, так и передай. – Как можно спокойнее произнес он, стараясь не пугать мальца. – Деревню восстановим, но вели этому назначенному гнать всех детей в замок. Скажи, мой приказ. Если увижу через пятнадцать минут хоть одного ребенка – отрублю виновным ноги.

– А если кто-то сам захочет остаться?

– А если кто-то сам захочет – выдам розг. И оставшимся и тем, кто не прогнал. Все понятно?

– Угу.

Насупившись, парнишка побежал назад, а капитан стражи в последний раз осмотрел поле боя.

Яростный штурм затухал, едва начавшись.

Мигом вспыхнувшие хижины отпугнули вудвосов, лучники порядком поубавили число наиболее отчаянных, а не уступавшие лесным людям в животной ярости обитатели северных островов с нескрываемым удовольствием вырезали чудом ухитрившихся забраться на стену счастливчиков.

Осада переходила в фазу выжидания, а значит завершалась уверенной победой. И без того сомнительные шансы осаждавших таяли словно последние капли света в стремительно темнеющем небе, триумф приближался, но у сира Ирвина оставалось еще одно незаконченное дело. Пошатываясь, словно больной холерой, он направился на самый верх крепости. Не такой долгий путь, если разобраться, но время тянулось бесконечно медленно, каждый удар сердца растягивался на часы, и несколько сотен шагов, да считанные пролеты поскрипывающей лестницы заняли тысячелетия. Потерянный в собственных мыслях капитан бы не удивился, обнаружь в назначенном месте десяток давно истлевших скелетов, но, увы, проблемы не решались так просто.

– Опаздываете, сир. – Желчно прокомментировал лорд Морган, едва дубовая крышка люка тяжело хлопнула за спиной вошедшего. – Потрудитесь объясниться?

– Вы велели охранять во время ночного штурма. – Прошептал мужчина. – Ночь только наступила, а до того я был волен исполнять свой долг, и мое место было внизу.

– Замечательно. И что теперь?

– Теперь… – Сжав ладонь на рукояти меча, рыцарь обвел взглядом присутствующих. Граф пребывал в легкой растерянности, его старший сын казался безразличным к грохочущим снизу звукам войны, младший наоборот дергался словно на иголках, пытаясь разглядеть любую подробность. Сир Рамон точил клинок, сир Фергус тяжело сопел, исподлобья глядя на норнов, те замерли по углам грозными статуями, а солдаты герцога Ригера нервно переминались с ноги на ногу.

– Теперь самое время начинать. – Решительно заявил Ирвин и, дождавшись короткого кивка управляющего, резко выхватил оружие из ножен, стремясь первым же движением снести голову ближайшему северянину.

Пожалуй, наемники не зря получали за службу целую гору золота. Успев подставить под удар защищенное кольчугой предплечье, здоровяк мгновенно атаковал в ответ, и наверняка достиг бы цели, но узкая полоска стали впилась в его горло за секунду до того. Донна Чума, а может Донна Холера, как любезно именовал клинки Кот оказалась чуточку быстрее, и молодой варвар рухнул на деревянный пол. Какое-то время он пытался ползти, но не знающий жалости эгериец завершил начатое, и несгибаемая воля уступила хрупкой человеческой природе. Поверженный воин замер, и Ирвин, пользуясь моментом, повернул голову к Лорду Моргану нависшему над корчащимся братом, из чьей спины торчала рукоять ножа.

– Ничего личного. Все во благо будущему. – Донеслось до капитана стражи. Стоило отдать должное беспощадности нового графа.

Рядом сир Фергус буквально выдавливал Касиана через перила. Мальчишка ожесточенно сопротивлялся, цепляясь за ограждение, но не было никаких сомнений – не озаботившийся своевременно подготовить оружие дуболом дожмет противника. Двухкратное превосходство в габаритах и грубой силе прощало изъяны навроде слабоумия.

Главная проблема заключалась, как и следовало предположить, в Эгиле. Закинув Ариана в угол, он закрыл наследника тушей и, ловко орудуя двуручной секирой, отбивался от ригерцев, а вернее это они отбивались от выверенных выпадов старика. Ну какого тролля потребовалось тащить его наверх?!

Хекнув, норн перехватил топорище поудобнее, стремительным движением отмахнулся от атакующих, и один из них лишился шестопера, а второй замертво рухнул с расколотым надвое черепом.

– Остался пятеро! – Расхохотался древний монстр, безошибочно деля присутствующих на своих и чужих, но прячущийся за широкой спиной юноша ухитрился перекричать даже безудержный смех телохранителя:

– Зачем? Зачем? Зачем? – Верещал он, глазами полными ужаса взирая на происходящее.

– Зачем, зачем… – Передразнил Рамон, смещаясь вбок, чтобы наемник не загораживал прямую линию между ним и целью. – Да за просто так!

Выкинув вперед правую руку, он с быстротой молнии отправил меч в полет и тот, обернувшись в воздухе несколько раз, вонзился точнехонько в сердце парню. Отшатнувшись, Ариан тяжело охнул и повалился назад, а Эгиль с диким ревом ринулся к убийце. Блокируя выпад Ирвина, он на полной скорости врезался в эгерийца и, игнорируя вошедший куда-то в область колена клинок, заехал Коту локтем в челюсть.

Тяжело дышащий после драки с ребенком Бык бросился добивать северянина, но присланный его родичем солдат оказался шустрее. С разбегу запрыгнув на спину старика, он замолотил того кулаками. Секунду куча-мала шаталась из стороны в сторону, а затем все трое вывалились наружу, словно стремясь догнать Касиана. Раздался громкий плеск, и шум драки сменился далекими отзвуками потрескивающей в огне деревни.

– Вы в порядке, ваша светлость? – Пробормотал Ирвин и лорд выдавил вялую улыбку:

– Более или менее…

– Значит дело сделано. – Кивнул рыцарь. – Жаль Рамона… Пусть Двуликий будет к нему благодушен…

Дрожа всем телом, капитан стражи отворил люк и медленно спустился вниз, туда, где все еще имелись враги: настоящие и выдуманные. На негнущихся ногах дойдя до ближайшего балкона, он набрал полную грудь воздуха. В перевороте оставалось поставить жирную точку.

– Норны убили графа! – Заорал он что есть мочи. – Норны убили графа! Смерть предателям! Убить всех норнов!

Касиан 2

Тело ныло, словно по нему пронесся табун лошадей. В глазах двоилось, уши рвал прячущийся где-то внутри черепа колокольный звон, к горлу подступала тошнота, а каждая попытка подвинуться вызывала тысячи беспощадно вонзающихся в мышцы игл.

Захрипев, Касиан с трудом перевернулся на спину и зажмурился, спасаясь от палящего солнца. С момента, когда сир Фергус выбросил его в окно, прошло в лучшем случае часов пятнадцать. В худшем он без чувств валялся на речном берегу несколько долгих дней.

Видимо, судьба решила наконец повернуться к несчастному лицом. Теплые воды Вельи запросто могли выбросить безвольное тело не в укромную, окруженную густым подлеском заводь, а на острые камни. Или под ноги голодному медведю. Или к стойбищу мерзких вудвосов, наверняка только и ждущих жертву для одного из своих кровавых ритуалов. В конце концов, какая сила мешала веселым волнам утащить новую игрушку к далекому северному морю и выбросить в десятках миль от берега?

С трудом усевшись, парень закашлялся. На теплый песок упало несколько капель алой крови, и юноше оставалось лишь удивиться собственной живучести. Не каждый переживал падение с высоты неполных двадцати метров. Поблагодарив Двуликого и, на всякий случай, норнских богов, Касиан поднялся на ноги и, не в силах удержать равновесие, схватился за подвернувшуюся под руку ветку. Медленно опустившись на колени, он принялся озираться в поисках знакомых ориентиров.

Злополучная восточная башня нашлась в каких-нибудь десяти минутах от укрытия, и сын графа ужаснулся собственной удаче. Очевидно, рыскавшие вблизи лесовики разминулись с беззащитным дворянином лишь чудом, не случись которого, твари бы с удовольствием отведали на ужин человеченки… Не желая выяснять, употребляют ли пещерные люди в пищу обычных, или ограничиваются вежливым ударом топора по голове, юноша еще раз внимательно осмотрел окрестности. Среди листвы порхали мелкие пташки, из зарослей камыша доносилось лягушачье кваканье, по зеркальной глади носились шустрые водомерки. Осада подошла к концу, и вопли войны сменились мягкими звуками природы.

Нашарив взглядом длинную прямую ветку толщиной в пару пальцев, Касиан на карачках двинулся в ее направлении. Борясь с впившейся когтями в позвоночник болью, парень подобрал жердь и, экономя силы, уселся на землю чистить дрын от листьев, а в его гудящей голове начали вырисовываться возможные исходы битвы. Худший вариант предполагал смерть всей семьи. Впрочем, отца и брата охраняли рослые северянине и сир Рамон – сильнейший, а главное лично обязанный дяде Моргану рыцарь отсюда и до самой столицы. Имел ли сир Фергус (никаких сомнения, именно выходец из Ригеров стоял за изменой!) и примкнувшие к нему предатели шансы справиться с этой троицей? В теории, разумеется, да. На практике же восстание было обречено на неминуемый провал.

Не стоило железному дуболому рваться к власти. Теперь правосудие восторжествует, регент узнает о случившемся и покарает виновных. Никак иначе!

Покрутив в руках деревяшку, Касиан остался крайне доволен результатами труда и измышлений. Конечно, заваляйся в кармане острый нож, и палка бы превратилась в настоящий дорожный посох, но на безрыбье приходилось жрать водоросли, как приговаривала порой служанка Марта. И стоило ли тратить время на бессмысленную работу? Путь в жалкую милю преодолеет даже калека. Охнув, парень поднялся на ноги. Опираясь на жердь точно старый дед, он неспешно захромал в сторону замка.

Родовая твердыня выглядела так же, как в любой другой день: пустые крепостные стены и кажущаяся заброшенной деревня, выросшая под ними. Конечно, заметить с такого расстояния да еще сквозь листву движение мог разве что сокол, но юноша искренне верил: местные либо отсиживаются по домам, либо восстанавливают каменную кладку внутренних заграждений, либо квасят, а вероятнее всего совмещают три занятия в необходимых пропорциях, очухиваясь после нашествия.

Дойдя до границ вырубки, Касиан прислонился к толстенному дереву, переводя дух. Где-то здесь вчера умирал вудвос, но найти ясень, у которого пещерный человек встретил смерть, представлялось абсолютно невозможным. Невозможным и бессмысленным. О покойниках позаботятся падальщики, у живых всегда есть проблемы посерьезнее. Например, разминуться с возможно отставшими от орды дикарями.

– Слейся с природой… – Пробормотал парень слова, врезавшиеся в память много лет назад. Не помня, кто и зачем учил подобному, он попытался следовать странному совету без каких-то конкретных указаний.

– Слейся с природой… – Повторил сын графа, расслабляя ноющие конечности, вслушиваясь в мельчайшие шорохи и старательно отслеживая любое движение: юркую синичку, опустившуюся на ближайшую ветку и точным ударом клюва прихлопнувшую жирного паука, жужжащих в траве пчел, какую-то мелкую зверушку прячущуюся от любопытных глаз в подлеске, даже ритмичные звуки молота, долетающие из-за частокола. Разруха заставляла кузнеца работать сразу после штурма.

Солнце светило, ветер шумел листвой, река неспешно бежала к морю, и никого не волновал едва сохранивший жизнь одинокий мальчишка. Взяв себя в руки, Касиан тряхнул головой и собирался направиться к дому, как выстоявшие под напором огня ворота поселения медленно отворились, выпуская запряженные ленивыми волами телеги. Рядом со скотиной вышагивала группа солдат герцога и несколько деревенских мужиков. Похоронная процессия (а судя по лопатам то была именно она) имела все возможности срезать, пройдя сквозь одну из дыр в полуразрушенном заборе, но животные привыкли передвигаться по утоптанным тропинкам и тащили арбы давно изученным путем. А может, путь к кладбищу требовал некой мрачной торжественности.

Не понимая, как слуги Ригера ухитрились сохранить свободу, парень, скрытый тенью деревьев, захромал параллельным курсом. К его счастью, выросший между лесом и деревней погост ограничивали лишь воткнутые через несколько метров валуны, а царящее там запустение заставляло обитателей Цаплиного Холма стыдливо краснеть перед редкими гостями провинции. То тут, то там пробивалась поросль, меж могил сновали мыши, а сами места захоронений никак не обозначались, отчего могильщики порой натыкались на истлевшие кости. В общем, кладбище походило на слегка окультуренный подлесок или давно заброшенную усадьбу, но никак не на достойный приют почивших.

Прокравшись за шествием, Касиан спрятался в кустах дикой малины. Дав зарок перед смертью потребовать сожжения на костре, благо откровения Двуликого позволяли расстаться с миром подобным образом, он принялся изучать мертвецов. В глазах по-прежнему двоилось, голова болталась из стороны в сторону, а сознание плыло, но юноша упорно искал в синюшных лицах усопших знакомые черты.

Первым мужичье грубо скинуло в свежевырытую яму болтливого лучника, встреченного незадолго до осады. Ноги покойника выворачивались под немыслимыми углами, и сам собой напрашивался очевидный вывод: солдат свалился со стены и убился при приземлении. А может, бедолага рухнул уже после смерти. В любом случае оставалось лишь поразиться собственному везению и глупости сира Фергуса, выбравшего столь ненадежный способ устранения неприятеля.

Следом за усачом в братскую могилу полетело несколько норнов, опознать которых не представлялось возможным. Скорее всего сражавшихся за таран под стенами и буквально разорванных на части вудвосами. Касиан не знал имен северных богов, но мысленно попросил тех не оставлять смельчаков в загробной жизни.

– Глаза б мои не видели тварей этих. – Буркнул лысеющий могильщик. Плюнув вслед мертвецу, он устало провел тыльной стороной ладони по лбу, вытирая пот, и тут же нарвался на недовольство напарника:

– Тебя бы к ним, урод. Чтоб лясы поменьше точил.

Обменявшись парой “комплиментов”, землекопы сцепились и, упав в траву энергично замолотили друг друга кулаками, пока подбежавшие солдаты не разняли их тяжелыми пинками.

– Работать! – Рыкнул самый рьяный охранник, опасливо озираясь. Оказавшись за пределами неприступных для вудвосов крепостных стен, он ощущал однозначный дискомфорт, не скрывая нервозности.

– Вот и работал бы сам. – Обиженно застонал зачинщик драки, потирая отбитые бока, но все-таки заковылял к телеге.

Ахнув, Касиан уставился на новое тело, вытащенное мужичьем из воза – наемника средних лет. Истыканный стрелами, воин напоминал гигантского ежа, потерявшего половину щетины, но остававшегося до безобразия колючим.

Вудвосы не сотворили бы такое. Пещерные люди отличались недюженной силой и ловкостью, не были глупы, как полагали обыватели из мирных провинций, но не более того. Дикари банально не изготавливали бьющие на достаточное расстояние луки! Убить норна могли только подчиненные отца или герцога. Но первые бы не получили приказа атаковать своих, а вторые… Вторых попросту недоставало для мятежа.

Чувствуя, как закипают мозги в гудящей голове, парень продолжил наблюдать за отправляющимися в яму расстрелянными северянами. После двух десятков светловолосых здоровяков пришла очередь местных. Дюжины, не больше.

– А с этими чегось? Туда же сыпать? – Поинтересовался один из могильщиков, указывая на последнюю телегу, высокие борта которого не позволяли разглядеть покоящихся внутри.

– Я тебе туда же запихаю, полудурок. – Ужаснулся ближайший солдат. – Хочешь сам в землю? Или по мордасам?

Виновато разведя руками крестьянин уселся на траву, прислонившись спиной к телеге. Закрыв глаза, он тут же захрапел, поражая окружающих невозмутимостью, граничащей со слабоумием.

– Точно полудурок. – Вздохнул мгновение назад угрожавший сонному деревенщине охранник. – Нашел где отдыхать.

Постоянно косясь по сторонам, сам он оставался собранным и готовым принять бой с любым существом, выбравшимся из леса в поисках человеченки. Принять бой или бросить своих и рвануть к замку, если враг окажется слишком силен. Не стоило переоценивать простолюдина.

Размышляя о воинской смелости применительно к служивому люду, Касиан внезапно заметил новую группу людей, появившихся на кладбище.

– Нет… Нет, нет, нет… – Забормотал он, позабыв о всякой осторожности, но внимание охранников так же оказалось целиком обращено к прибывшим, и странные звуки не насторожили никого из присутствующих.

– Ваша светлость.

Низко поклонившись дяде Моргану, стражники расступились, освобождая путь к последнему возу. Сопящий рядом с ним крестьянин вновь получил сапогом по ребрам, открыл было рот, но, обнаружив нависающего над собой дворянина, вовремя спохватился и, не проронив ни слова, на четвереньках отполз в сторону.

– Яма достаточно глубока? – Поинтересовался сир Ирвин и, дождавшись кивка старшего могильщика, велел:

– Опускайте тела.

– Кого под низ ложить? – Спросил безмозглый крестьянин, но вместо ответа получил кулаком в зубы и рухнул на задницу. В присутствии высокородных господ солдаты не стеснялись в используемых методах.

– Любезный, положите их рядом, а не один на другого. – Пояснил не скрывающий слез волшебник Дион. Громко шмыгая носом, он уткнулся лицом в рукав мантии и заскулил, глядя на мертвого графа.

Сир Ирвин спрыгнул вниз.

– Подайте тела, я сделаю все сам. – Велел он, и мужичье тут же принялось исполнять приказ.

Касиан тихо заплакал. Он прекрасно понимал, что если дядя находится в компании человека, нанесшего первый удар, то оставался лишь один возможный подстрекатель недавних событий, а изменники убьют любого случайно выжившего свидетеля, но все равно не мог сдержать слез при виде мертвых отца и брата. Зажав рот грязной ладонью, сирота старался скрыть всхлипывания, но лицемерные твари были полностью погружены в процесс и, упиваясь победой, наверняка бы пропустили даже гигантского лося, пронесшегося за их спинами.

– Марвин. – Грустно произнес лорд Морган, подойдя к краю могилы. – Мой дорогой близнец, ты погиб таким молодым. Ты привык смотреть в глаза опасности, но получил удар в спину. Варвары, согретые твоей добротой, напали в тот момент, когда никто из нас не ждал… Не ждал удара в спину… Убили твоих отпрысков и нанесли смертельную рану тебе… Ты умер у меня на руках, и последними твоими словами были слова о семье и подданных… Дорогой брат, я исполню твою последнюю волю. Я позабочусь о твоей дочке, находящийся далеко отсюда, я унаследую Цаплин Холм, я буду править местным людом. Я… Нет, все мы, будем чтить твою память. Покойся с миром, и пусть примет тебя и твоих сыновей Двуликий так же, как ты принимал меня и всех нас.

Бросив вниз горсть земли, он развернулся и быстро зашагал назад к замку. Сир Ирвин и посвященный Дион последовали за ним, а крестьяне принялись засыпать могилу.

– Плита где? – Поинтересовался один из них, едва окончив работу.

– Полудурок ты все-таки. – Грустно пробормотал второй, растроганный лживыми словами узурпатора. – Не сделать за день плиту.

– Хватит языками чесать. Здесь опасно. – Беззлобно прервал их главарь стражников. Взяв вола за узду, он повел животное к деревне, похоронщики засеменили следом, и через несколько минут кладбище опустело.

Осторожно выбравшись из своего укрытия, Касиан захромал к свежему холмику.

– Отец… Ариан… – Забормотал он, опустившись на колени перед последним пристанищем родичей. Сдерживая слезы, он поднял горсть земли и попытался развеять по ветру, но слишком сырая она тяжелым комком упала вниз.

– Что мне делать, отец? – Спросил парень, смахивая недостойную дворянина слезу и в который раз пачкая щеки. – Я думал, когда ты покинешь этот мир, брат займет место лорда, а я стану… Стану рыцарем при нем. Он бы правил, я помогал. Вел войска в бой. Прославляя род на турнирах. До самой смерти… Но ты ушел. И он ушел. И дядя Морган убьет меня, если поймает. Я видел его своими глазами рядом с изменником…

На землю упало несколько тяжелых капель дождя, и Касиан вновь позволил себе заплакать. Вытирая кулаками бегущие по лицу ручьи, он пытался свыкнуться с новой жизнью, полностью отличной от прежнего беззаботного существования. Не будет ни победоносных войн, на которых он проявит полководческую мудрость, ни ристалищ, где соперники непременно вылетят из седла, сраженные его копьем. Только бродяжничество, нищета, а лет этак через десять – чахотка и безымянная могила.

– Верни свое по праву. – Раздалось над ухом.

Подпрыгнув от неожиданности, юноша завертел головой, но вокруг не было ни единой души.