Warm

– И что там такого, что на меня может повлиять?

– Девки и парни будут догола раздеваться и бегать у костра. В том году такое было. Они же знают, что их никто не снимает, вот и раскрепостились.

– Ну, знаешь, я уже не настолько мальчик, чтобы на это вестись.

– Не пойдете?

– Отчего же, схожу. Вдруг вы тут без моего надзора Зарянку в вертеп превратили.

Вторуша понял, что сболтнул лишнего.

– Да, нет, там ничего такого не было. Все пристойно, никаких оргий, побегали, венки в речку спустили, покупались, голышом, конечно, но без всякого. У нас же клиенты, репутация. Мы не хотим, чтобы сюда, как в Тай или Амстердам за утехами ехали. Мы по канонам по славянским. Люди в восторге были.

– Ладно, если все так пристойно, то я тоже голышом побегаю.

Александр подумал, что если он признается в том, что бегал у костра голышом вместе с девушками, его супруга ни в жизнь не поверит, что этим все ограничилось.

– Вы?

– Я. Что я, не человек? Сейчас я понял, что хочу искупаться ночью голышом в реке. Надеюсь, я не напугаю персонал?

– Ну, не напугаете, но зажатыми они будут точно.

– Эх, ладно, веселитесь без меня.

Повозка заехала во влажную прохладу леса. Птицы принялись перекрикиваться между собой, предупреждая друг друга о появлении опасности. Именно в этот момент случилось что-то, что напугало весь лес. В телеге этого почти не ощущалось, только по деревьям было видно, как они разом тряхнули кронами. Вниз полетели сухие ветки, а вверх поднялась бесчисленная стая птиц. Лошадь тревожно заржала и обернулась на извозчика.

– Тихо, тихо, Ласточка, ничего страшного. Тряхнуло опять. – Объяснил Вторуша Александру. – У нас-то с какого перепуга это происходит? Тут даже гор нигде нет?

– Да уж, не пойми что творится с этим миром.

– Свербит у Земли от людишек, вот она и трясет шкурой, как Ласточка, когда на нее мухи садятся.

– Годная теория.

– Поэтому мне здесь больше нравится, чем там, с этими оводами заодно.

– Ну, не будем их судить строго, они не знали другой жизни, поэтому и живут, как научились. Многие из них умрут от суки в Зарянке.

– Ну, и слава богу, без них тут лучше дышится.

Повозка выехала из леса и прошла промеж двух резных, выкрашенных яркой краской столбов, символизирующих начало владений базы отдыха. На вершине одного из столбов был вырезан лик бородатого мужчины, отдаленно напоминающего самого Александра. На втором столбе вершину оседлала искусно вырезанная сова.

Сразу за столбами начались поля, на которых пасся немногочисленный скот Зарянки, возделывалась пшеница, гречка, росла капуста и репа. Справа от дороги виднелся самодельный водоем, в котором плавали гуси и утки. На холме уже виднелся терем, отсвечивающий на солнце свежевыкрашенной крышей. Возможно, больше тысячи лет назад это было привычным зрелищем, но сейчас Александру показалось, что от него веет реставрационной наигранностью. Впрочем, ощущение не продержалось долго. Желание окунуться в иную жизнь завладело им полностью.

Чуть ближе послышался перестук молотков в кузнице. Из трубы ее вырывался дым, разгоняемый горном. Чтобы не летели искры на деревянные постройки, в трубе была смонтирована система гасящих сеток, которые требовалось периодически прочищать от нагара и золы.

От реки вверх поднимались несколько человек. Их внешний вид в старинной одежде, вкупе с перестуками кузницы, деревянным частоколом и выглядывающим из-за него теремом создавал полное погружение в эпоху древней Руси. Александру захотелось отправить предложения киностудиям для съемок фильма в готовом антураже. Это могло бы сыграть на рекламу их Зарянки.

Вторуша заехал на площадь перед теремом. Александр выпрыгнул из телеги, размялся немного после дальней дороги и поднялся по крыльцу. Клиенты, стоящие наверху, с любопытством поглядывали на него, считая прибывшего новым клиентом. Навстречу ему выбежала растрепанная администратор.

– Александр Сергеевич, так скоро? – Она выставилась на него, ожидая, что он начнет ее отчитывать за то, что она не встретила у ворот.

– Да, брось, сегодня я не начальник, отдыхать приехал. Мне баню, после ужин. Прости, как тебя?

– Аглая. Жить здесь будете? – Она указала на верхний этаж.

– Не, здесь шумно. Землянки свободные есть?

– Землянки? Амм, да, две. – Администратор пригнулась к уху начальника. – Мы называем их домами третьей линии, чтобы клиенты не комплексовали.

– Хорошо, буду жить в доме третьей линии. А сейчас, как попросил.

– Я распоряжусь. Парить вас надо? В смысле, сами себя вениками постучите или банщик?

– Сам, всё сам. После бани хочу полную кружку медовухи.

– Ясно, сделаем. Закуску?

– Не надо. Ужин во сколько? – Александр глянул на время. Была половина пятого.

– Ужин, с восьми до двенадцати.

– Ничего, потерплю, мне полезно.

– Давайте, мы вам принесем пораньше.

– Нет. Сам приду, как положено.

Печка в бане одновременно натапливала четыре номера, чтобы не создавать очереди и почти всегда они были заняты. Народ любил париться, а учитывая, что здесь процесс принятия бани был возведен в искусство, то ее посещение приравнивалось посещению драматического театра.

Помимо горячего, но легкопереносимого жара, баня предлагала несколько видов веников, настои трав, обладающие различными благоприятными для организма свойствами, слабоалкогольные напитки, такие как медовуха, настойка на вишне, на сливе, яблочный сидр, квас, сыто, пиво собственного изготовления, а так же услуги банщика, который умел парить вениками, делать массаж и приводить в чувство тех, кто перепарился.

Александр дважды принимал здесь баню и хорошо знал это ощущение расслабленности после ее посещения. Оно было сравнимо с ощущением расслабленности после проведения удачной сделки, отнявшей много сил и здоровья, либо после выигранного судебного процесса, от которого зависело многое. Баня давала те же ощущения за гораздо меньшие душевные траты, и этим выгодно отличалась.

Банщик вымыл номер перед посещением. Звали его Гордей. Так он представился в самом начале, и так его все звали. Бородатый суровый мужик, у которого веник тонул в руках. О нем можно было подумать все, что угодно, вплоть до того, что он скрывается здесь от правосудия.

– Готово, барин. – Произнес Гордей.

– Так, я не барин, зови меня лучше по имени отчеству.

– Простите Александр Сергеич, это привычка уже.

– А к бабам как обращаешься?

– Сударыня.

– Ладно, хоть не барыня. Спасибо. Я посижу тут сам, отдохну, веник сам запарю.

– Возьмите настой ягод шиповника. Пейте, когда пить захочется, понемногу, полезно и на камни брызгайте.

– Давай.

Александр забрался на верхний полок, полил на горячее дерево холодной водой из деревянной кадки и лег на живот во всю длину. Закрыл глаза и попытался не думать ни о чем. Как ни странно, ему это удалось. Звуки огня в печи, потрескивающих камней на каменке, отняли все его внимание. Он просто слушал и ничего не думал. Через некоторое время он почувствовал, что наиболее выпуклые части тела начало припекать.

Тогда Александр набрал кипятка из котла, запарил в нем веник и спустя пару минут принялся обстукивать себя со всех сторон. Этот традиционный прием не вызывал в нем такого пиетета, как у большинства любителей бани, Александру было достаточно прогреться до костей и выйти на свежий воздух. Этого ему хватало для счастья.

Через стенку раздались женские возгласы и спокойный бас Гордея. Александр прислушался. Банщик парил клиентку, и судя по ее довольным смешкам и оханьям, исполнял он свои обязанности прекрасно.

– Только груди прикрой, чтоб не пожгло жаром.

– Стесняюсь. – Произнесла женщина.

– Чего тебе стесняться, бог формами не обидел. После моего веника они только разгладятся и нальются, как у девицы.

– Ой, умеете вы убедить, Гордей.

Раздались хлесткие удары веника и женские оханья.

– Да, непыльная работа. – Александр отхлебнул красного настоя шиповника.

Он был слегка сладковатым и ароматным. Набрал немного в ковш и брызнул на камни. Баня наполнилась горячим паром и ароматом. Зажгло уши. Александр пригнулся к полу и просидел минуты две, прежде, чем снова забраться на полок. Смочил его высохшую горячую поверхность холодной водой и лег. Перед лицом оказался градусник. Он показывал почти сотню градусов Цельсия.

– Ничего себе, так и закипеть можно.

Пара глотков шиповникового настоя утолили жажду и придали сил. На пять минут. Затем Александр спустился на пол, кое-как помылся и без сил выбрался в предбанник. Его ждала большая кружка холодной медовухи, накрытая крышкой, чтоб не нагрелась. Он впился в ее прохладу, игнорируя спазмы горла, рефлекторно пытающегося защититься от переохлаждения. Выдохнул, когда отпил половину.

Администратор не послушала его и оставила подле кружки три кусочка копченой рыбы. Александр не удержался и съел ее вместе с остатками медовухи. Сел на табурет, накрывшись льняным полотенцем, и блаженно откинулся на бревенчатую стену. Наступил момент, ради которого стоило вытерпеть испытание жаром. Организм испытывал негу.

Александр ногами почувствовал, как задрожал пол. Кружка застучала по столу и поехала на его край. Несколько секунд и все прекратилось. Чертово землетрясение прервало ему весь сеанс погружения в нирвану. Александр оделся и вышел на улицу.

Вечерело. В воздухе носился аромат леса, реки, сена и немного отдыхающим в сараях скотом. По улицам Зарянки ходил народ. Женщины в длинных вышитых платьях, некоторые с венком на голове. Причем, до венка они доходили сами, интуитивно чувствуя его гармонию с одеждой. Смешные детишки носились по улицам босиком, и это не выглядело как-то нечистоплотно. В городе никому бы и на ум не пришло разуться.

В ворота вошли трое мужчин. К ним сразу бросилась детвора.

– Устал? – Спросил кто-то из малышей у отца.

– Нормально, не устал. Смотри, что у меня для тебя есть. – Папаша открыл котомку и вынул оттуда пучок клубники прямо с листьями. – В поле нарвал.

– Ух, ты! А чё это? – Малыш схватил гостинец, не зная, что с ним делать.

– Ешь, это ягоды, такие же, как и в магазине, только вкуснее.

Остальные мужики угостили своих детей. Довольные остались все, что отцы, что дети. Папашам, после проявленной отцовской заботы, можно было предаться своим мужским слабостям, принять баню и посидеть после нее под медовуху или пиво.

Аглая отрядила работника, который отвел Александра в свободную землянку. В доме уже было сумеречно.

– Зажечь лампу. – Спросил работник.

– Не надо, я сам, позже. Через полчаса приду на ужин.

– Что будете?

– Что и все. Чего там у нас?

– Утка, тушеная в квашеной капусте с маринованными яблоками. Уха из окуней. Гречневая каша с зайчатиной.

– Зайчатиной?

– Ну, это кролик. Но для всех, заяц, которого подстрелили из лука. Кисель молочный и другие напитки.

– Буду всего понемногу.

– Понял.

– Иди.

Работник убежал, сверкая лаптями. Кухня в Зарянке работала не как в обычном ресторане, под каждого клиента, а как столовая, с расписанием блюд на день. Народу в историческом отеле отдыхало не так много, чтобы держать огромное количество продуктов под любой изыск. Для соблюдения историчности здесь даже не было холодильника, только глубокий погреб, на дне которого, укрытый соломой, лежал лед, нарезанный зимой с поверхности реки. Демонстрация погреба тоже была одним из элементов погружения в давнюю эпоху. Да и готовилось все на огне в печи, которая не могла справиться с потоком желаний клиентов. Но отдыхающие, попробовав еду, приготовленную на дровах, затомленную в горячем загнетке и не желали больше других разносолов.

Александр поднялся в терем, вместе с остальными людьми, спешащими на ужин. На самом верхнем этаже с открытыми арочными окнами, украшенными резными наличниками за длинными столами, как на княжеском пиру, сидел народ. Помещение продувалось ветерком, поэтому в нем не было жарко. Закатное солнце наполнило его оранжевым светом, создавая внутри терема магическую иллюзию ожившей картины.

Помимо основных блюд, указанных в меню на столе стояли фрукты, ягоды, ковши с морсом либо медовухой. Народ ел и переговаривался вполголоса.

– Тряхнуло сегодня хорошо.

– Да, хорошо, что администратор разрешил позвонить домой.

– И что, как там?

– Тоже тряхнуло, но без последствий. Что-то около пяти балов по шкале Рихтера.

– Для нашего региона это слишком много.

Александр сел на свободный стул, рядом с семьей с двумя дочками погодками. Старшая черпала компот из ранеток большой деревянной ложкой и шумно пила. Младшая объедала мясо с кроличьей косточки. Их родители прислушивались к общей беседе. Перед Александром бесшумно появилась девушка в кокошнике и расставила блюда с небольшими порциями приготовленной на ужин еды.

– Что пить будете, Александр Сергеевич?

Ее вопрос спровоцировал родителей девочек отвлечься. Слишком заметно было фамильярное обращение к клиенту.

– Ничего. Отсюда зачерпну чего-нибудь. И спасибо, сегодня мне больше ничего не понадобится.

– Приятного аппетита, сударь. – Девушка коротко кивнула и уплыла, незаметно перебирая ногами под длинным платьем в пол.

– Сударь, это гораздо лучше, чем барин.

– Так вы, барин всего этого? – Догадался отец девочек и очертил круг указательным пальцем.

– Как бы, да, но сейчас я здесь, как клиент, отдыхать приехал.

– Здорово вы придумали. Даже забываешь, что где-то есть цивилизация.

– Спасибо. Рад, что вам у нас нравится.

– Дружину бы еще собрать из массовки, чтобы ходили тут мечи крутили, палицы.

– Володь, – перебила его супруга, – не мешай человеку есть.

– Ладно, извините, но идея хорошая, добавила бы аутентичности вашему городищу.

– Я подумаю, спасибо.

Александр дал понять, что разговор окончен, набив полный рот гречкой. Она была жирной, ароматной и пролетала в желудок без остановки. Быстро закончив с ней, он запил ее пивом и приступил к утке, тушеной в маринованной капусте. Капуста вбирала в себя вкус мяса и сама делилась кислинкой с ним. Получалось неподражаемо вкусно. Еще немного пива и Александр заметил, что надо ослаблять пояс, вонзившийся в увеличившийся живот.

В углу команты затренькал на гуслях «старец». Солнце окончательно ушло за горизонт. В тереме зажгли масляные лампы и закурили дымы, отпугивающие мошкару. На воротах поселения тоже зажгли огни. На уху уже не осталось места. Александр похлебал немного, чтобы удовлетворить чревоугодие и отставил тарелку в сторону.

Снизу раздался шум, топот и крики. Народ подскочил к окнам. На площади перед теремом носилась лошадь, запряженная в телегу, на которой перевозились продукты. Парень, управлявший ею, одной рукой тянул узду на себя, а другой хлестал спину лошади кнутом и громко ругался на несчастное животное.

– Стой! Сука! Сволочь! Стоять, я сказал, овца!

Лошадь и не думала слушаться. Сделала резкий маневр и перевернула телегу. Извозчик упал на землю вместе с продуктами, которые привез в Зарянку. Двое парней выбежали из терема, бросились к обезумевшей лошади и остановили ее.

Аглая подбежала к парню, управлявшему лошадью.

– Чего она у тебя такая? Бил?

– Не бил. Клянусь. Мы почти доехали до городища, я услышал шум и Сказка тоже, заиграла ушами.

– Какой шум?

– Не знаю, от реки шел, как будто там пороги шумят. Сказка напряглась, глаза начала таращить, а потом понесла. Хорошо хоть домой, а не куда-нибудь в поле. Там бы я точно шею сломал.

– Ты не ударился? – Наконец поинтересовалась администратор.

– Ударился, конечно. Руку отшиб.

– Иди в баню, помойся, а потом тебя осмотрят. Вы, ребята, – она обратилась к персоналу, выбежавшему на звук, – отведите лошадь в стойло, а вы, соберите продукты и посмотрите, что годится, а что уже нет. И список мне полный.

Александр спустился вниз и перехватил парня, не справившегося с лошадью.

– Привет, я Александр Сергеич, владелец этой базы отдыха.

– О, здрасти. – Смутился парень. – Меня зовут Гурьян, по-служебному.

– Что ты слышал, что за шум?

– Да тут недалеко, с полкилометра, река шумит. Раньше не было. Она же спокойная всегда.

– Точно? – Александр принюхался, как гаишник, пытаясь уловить запах алкоголя.

– Точно, идемте, покажу.

– Темно уже, завтра посмотрим.

– А вдруг до завтра он пропадет? В брехуны меня запишите?

– Ну, если хочешь, пойдем, посмотрим. У вас фонари есть нормальные, электрические?

– У Аглаи есть где-то.

Александр нашел администраторшу и взял фонарь. Взял с собой Гурьяна и вышел за околицу. Фонарь включил там же, чтобы не портить людям ощущение другой эпохи. Ночь вибрировала от стрекота сверчков. От ощущения большого открытого пространства дышалось легко.

– Знаете, что я подумал? – Внезапно произнес Гурьян. – А что если лошадь испугалась не шума реки, а волков почуяла?

– Да брось, здесь есть волки?

– Есть. Живьем не видел, но зимой следов было полно.

– Нафига ты мне это сказал? Я теперь каждого куста шугаться буду.

– Простите, я на всякий случай. Пришло в голову неожиданно. Темно.

Александр перехватил фонарь, чтобы удобнее использовать его в качестве орудия, если выскочит хищник. Вскоре, непонятный шум стал перебивать стрекот сверчков. Он усиливался с каждым шагом, и вскоре от него стала дрожать земля под ногами.

– Я же вам говорил.

– Говорил, но откуда он взялся. Стой!

Александр схватил Гурьяна за рубаху. Впереди зиял провал, прямо в почве. Противоположная сторона его находилась метрах в пяти.

– Это здесь было? – Спросил Александр.

– Нет. Утром, когда я поехал на базу, его точно не было.

Александр лег на живот и осторожно выглянул из-за края обрыва, подсвечивая фонарем вглубь него. До дна метров десять, но воды там не было.

– Давай к реке. – Александр поднялся.

– Туда. – Гурьян показал рукой и пошел первым.

– Не спеши, свалишься куда-нибудь.

Они прошли вдоль обрыва, не особо приближаясь к нему, до берега реки. Шум здесь стоял такой, что друг друга было еле слышно. Александр уже догадался, что увидит. Реку разделял широкий разлом, в который уходили ее воды. В ширину он был не меньше пятидесяти метров. Воды стекали в него с обеих сторон. Но та часть реки, которая оказалась по течению за разломом, уже серьезно иссякла. В длину определить расстояние трещины не представлялось возможным. Ее края просто не было видно.

Вдруг, край реки с шумом ушел в трещину. Земля под ногами затряслась. Александр дернул напуганного Гурьяна и показал в сторону городища. Тот кивнул головой и торопливо зашагал подальше от опасного места.

– Откуда это взялось? – Спросил Гурьян, когда шум позволил говорить.

– Сегодня тряхнуло, видимо поэтому.

– Ни черта себе, а если бы под Зарянкой такая трещина?

– Если б да кабы, то во рту росли грибы. Не каркай. – Александра опечалило появление трещины. Ее близость к Зарянке могла оказаться фатальной для бизнеса. «МЧСники» наверняка на время определения опасности могут закрыть городище. Да и в целом ее появление могло стать серьезной антирекламой.

Он шел быстрым шагом. Гурьян едва поспевал. Александр потушил фонарь перед входом и велел найти ему Аглаю. Она прибежала спустя пару минут, очень взволнованная.

– Что случилось? – Спросила она дрожащим голосом. – Гурьян соврал?

– Нет, не соврал. У нас проблема.

– Какая? – Девушка раскрыла глаза «по пятаку».

– Походу, после сегодняшнего землетрясения образовалась серьезная трещина поперек реки. Очень серьезная, просто пропасть в тартарары. Понимаешь, чем это грозит?

– Завтра не будет праздника Ивана Купалы?

Александр усмехнулся.

– Точно не будет. Я думаю, на речку вообще не стоит ходить, пока трещину вода не скроет. Не дай бог кого утянет.

– Ой, а все так ждут. – Разочарованно протянула Аглая. – Это же наша фишка.

– Завтра, когда рассветет, ты не будешь сожалеть об этом. Ты просто не представляешь, как она опасна. Нас вообще могут закрыть. Надо сделать так, чтобы информация не просочилась отсюда. Делай, как хочешь, но чтобы эта смена ничего про трещину не болтала. А всех новеньких пусть завозят седьмой дорогой.

– Хорошо, я распоряжусь.

– Хоть бы до утра ее затянуло водой. – Александр сомкнул ладони в замок. – Вот тебе и отдохнул от работы.

Больше ему ничего не хотелось. Он ушел в свой дом, предупредив, чтобы его не тревожили. Хотелось отоспаться. Разные мысли мешали сразу уснуть. В основном были они о том, что природа в последнее время ведет себя слишком странно и даже агрессивно. Успокоился он только после того, как решил, что в таком месте, как Зарянка ему любые потрясения будут по плечу.

Встал он ближе к десяти. Жизнь кипела в городище. И как догадался Александр по долетающим до него разговорам, в основном они касались того разлома, что случился вчера. Александр умылся и вышел на улицу. Народ стоял по ту сторону частокола и любовался тем, как в огромной трещине исчезает река. Вид с высоты холма на природный инцидент открывался прекрасный. Трещина протянулась по ту сторону реки метров на двести, сужаясь и пропадая в лесу. Наиболее широкой она была как раз по руслу реки, возможно, по причине обрушения краев.

– Не факт, что такие вещи происходят так уж редко. – Произнес один из клиентов, бородатый мужчина в очках, не особо гармонирующих с его старинной одеждой. – Через год от этого разлома останется только овраг, все остальное затянет грязью.

– Откуда знаешь? – Спросил его кто-то.

– А чего тут знать, и так все ясно. Вода наберется под верх, края оплывут, заполнят дно.

– Ну, да, так и будет. – Согласился мужчина, задавший вопрос.

– На реку сегодня точно не стоит идти. Накрылся Иван Купала, а я специально под него подгадывал. Администраторша обещала быть заводилой, а я бы посмотрел на нее.

– Да, она бы точно завела с полоборота.

– Извините. – Громко произнес Александр, – это мой творение, – он обвел руками частокол, – и в принципе, все будет так, как я прикажу персоналу.

– Да ладно? – Удивился мужчина в очках.

– Да, это моя мечта и я смог ее осуществить.

– Молодец. Мне нравится. Прикажи Аглае устроить праздник. – Попросил один из клиентов.

– Я бы попросил, но вы сами видите, это очень опасно. Если что-нибудь случится, нас могут закрыть. У меня есть идея, что если праздник перенести ближе к лесу. Так же разжечь костер, побегать возле него, поплясать, а потом пойти искать цветущий папоротник. Как смотрите?

– Не, возле леса не получится, там комары роятся. Искусают всего. А мы же, сами понимаете, собираемся принять участие в древнем ритуале, мы будем в нигляже. Вас комары кусали в яички?

– Нет, бог миловал.

– Радуйтесь, та еще пытка. А с нами еще и дамы будут.

Александр задумался.

– Ладно, я узнаю насчет удобного пляжа выше по руслу, если есть, то мы проведем праздник. Заодно и от детей подальше. И если я пошел вам навстречу, можно попросить вас об этой хрени не говорить по телефону. Через неделю от нее не останется и следа.

– Хорошо, начальник, что мы не понимаем, столько бабла в это все вложено. Я никому не скажу. – Произнес мужчина, которому Александр своим внутренним чутьем ни за что не поверил бы.

– А смысл об этом рассказывать? Еще прикроют, раньше, чем смена закончится. – Поддакнул другой.

– И бабам своим запретим языком болтать.

– Спасибо. – Поблагодарил их Александр. – Пойду, раздам поручения.

Он нашел Аглаю, как всегда, занятую организационным процессом.

– Где у нас телефон?

– В звоннице.

– Скажи всем, кто захочет позвонить, что телефон сломался.

– Как долго?

– Дня на три. Думаю, к этому времени разлом наберет воды. Да, меня все-таки развели на праздник Ивана Купала. Есть ли на нашей речке нормальный пляж выше по течению.

– Есть. – Обрадовалась Аглая. – Он, правда, галечный, но там даже лучше, места больше. А вы пойдете?

– Конечно, узнаю своих работников получше.

– Здорово, пойду, отдам распоряжение наделать венков.

Аглая убежала работать. Александр поднялся в звонницу и забрал телефон у дежурной. Она уже была в курсе. Спустился в ресторан, где ему подали молочную овсяную кашу с ягодами и медом.

Каша была прекрасной. В еде, которая приготовилась в печи и еще немного томилась в ней, всегда был очень насыщенный вкус. Александр смотрел в окно. Вид открывался красивый. Перед ним раскинулась пойма реки, поросшая лесом. Видеть ее каждый день и никуда не спешить соответствовало его пониманию счастья.

Неожиданно над лесом разом взлетели птицы и закружились. Со стороны стойла раздалось лошадиное ржание в несколько глоток, и следом ругань тех, кто за ними в этот момент ухаживал. Александр подошел к окну. Две лошади выбежали наружу и понеслись галопом прочь от поселения. Что-то встревожило животных.